Маяк

      В первый раз за многие месяцы Эрвин проснулся в тепле. И не то чтобы в этом подвале было жарко: огонь в печи уже давно потух, тонкое одеяло было всё то же… но рядом, под боком, прижимаясь спиной, сопел другой человек. Любимый человек. Если бы у Эрвина спросили только одно имя из всех миллионов имён, он бы назвал его. Он бы сказал, что этот человек — это его мир, его вселенная, его космос. Но кто же его об этом спросит? Даже сам Леви никогда не спрашивал. Да и времени на такие вопросы у них не было. Наверное, эти вопросы-то и значения не имеют, когда два человека чувствуют вместе, ощущают душой и кожей одно и то же. По-разному они это называют, разные слова готовы произнести вслух, разные поступки совершить друг для друга, но причина была бы одна. И Эрвин не боялся себе признаться, что причина этому есть высшее чувство, дарованное самими небесами.       Леви неуклюже перевернулся на другой бок. Увидев его заспанное лицо, блондин улыбнулся. Разлепив серые глаза, парень сонно спросил: — Как думаешь, сколько сейчас времени? — Не знаю, — честно ответил Смит, — здесь это не так важно. Правда, сегодня должен приплыть Смотритель и забрать всех отсюда. По крайней мере, мне кажется, что именно так и произойдет. — Да, — тут же ответил Леви и приподнялся на локтях, — но мы уже вчера все это обсудили перед сном. Я останусь с тобой.       Эрвин мягко положил Леви на себя, погладил его по голове. — Да, конечно, случайно и просто так вы оказаться здесь не могли. Может, это, конечно, какое-то испытание, но я смею надеяться, что это не так. — Если ты прав, Эрвин, то Смотрителю уже всё известно. Это вроде ангела или демона, только местного, «частилищного». Значит, у него уже заготовлен сценарий для испытания, или оно идёт прямо сейчас, или этот «частилищный»… — Что? — рассмеялся Эрвин. — Будет тебе, не строй теорий. Давай вставать, надо ведь всех завтраком накормить. — Ну, а чем тебе не нравится? — хмыкнул Леви, поднимаясь с кровати. — Будет тебе, — задумчиво повторил Смит.       Завтракали простой варёной картошкой и только что выловленной рыбой. Мореплаватели уже отошли от вчерашнего крушения, с радостью кушали, обменивались шутками, смеялись. Леви на их фоне выглядел мрачновато. По складкам у переносицы, по медленным движениям и угрюмому молчанию Эрвин видел, что какие-то тяжелые мысли одолевают его друга. Смит пытался предположить, что так вдруг напрягло Леви, но возможных вариантов было слишком много, так что он решил дождаться, когда Леви сам решит поделиться с ним своими мыслями. А пока можно было бы попробовать поговорить и с этими весёлыми ребятами. — А откуда и куда вы плыли-то? — спросил Эрвин, глядя на рослого Рика. Парень был явно заводилой в этой компании: шустрый, в меру рассудительный, позитивный. — Ха, а командир не рассказал тебе? Вы же полночи вчера болтали, — тут же выпалил он, подняв глаза на хозяина маяка. — Да так, мы груз везли, в принципе-то. Только он того наш груз, на дно с кораблём пошёл. Буль-буль и нет наших денежек, — парень развёл руками и глупо улыбнулся. — Деньги, корабль… — произнёс Эрвин, — А людей-то много было? — Да кто ж его разберёт, — ответил Рик, помешивая картошку в тарелке. — Мы только погрузились, тут не так далеко до берега по сути-то. Мы в трюме долго, конечно, провозились, ели там же, не выходили. Вечером вышли, а тут бац и шторм. Бац и мы в воде. — Да мы кроме своего отряда и не видели никого: ни на корабле, ни в воде, — чавкая, добавил щуплый паренёк. — Отряд, — недовольно фыркнул Леви, — да вы сборище тупиц, а не отряд. — О, вижу командир в норму пришёл, — довольно прогоготал рослый. — Да-да, — хихикнул щуплый. — Эрвин, — Леви поднялся с пола, — пойдем прогуляемся.       Ветер раздувал волосы, солнце слепило глаза. Леви спустился к пляжу, к которому вчера прибилось их маленькое суденышко. Он скинул армейские сапоги, закатал штаны и зашёл в воду. Нагретая солнцем морская вода приятно мягкими волнами окатывала ноги. Эрвин стоял рядом. Впереди был простор и свет. Но сзади тёмным великаном навис над ними Маяк.       Леви вытянул перед собой руку, закрыл ладонью солнце. Ему один раз снилось, как они дойдут до моря. И как они с Эрвином будут стоять на большом песчаном пляже, и как Эрвин скажет, что он достиг своей мечты. А Леви бы повернулся к нему и спросил про вторую его мечту, про другую, которую он даже никогда не озвучивал, но которая у него точно была. Но теперь, кажется, они умерли, так какие тут могут быть мечты? — Я тебя так и не спросил вчера, — прервал молчание Эрвин, — кто эти люди с тобой? — Сброд. — Лаконично. — Я же тебе говорил, что живу один на окраине портового городка. А зарабатываю доставкой и охраной ценных грузов. Своей команды у меня нет, но меня нашли эти и теперь величают меня командиром, сами-то пустоголовые до жути, как дело до решения вопросов доходит. Сами гордо называют себя отрядом, потому что служили где-то вместе. — Ты им как дядя. — Да, верно, — согласился Леви. — Для них что дядя, что командир — одно и тоже. Сброд. Они опять замолчали. Эрвину хотелось спросить что-нибудь ещё, но Аккерман выглядел слишком сосредоточенно для этого расслабленного утра. — Плывёт, — констатировал Леви, всматриваясь вдаль. Эрвин обратил взор к горизонту. Там маячила лодка Смотрителя. Сердце мужчины болезненно сжалось. Вот и всё. Вот и конец прекрасной эпохи, лучшего дня в его жизни.       Наклонившись к воде, Леви пошарил под ногами рукой и вытащил плоский острый камень, который, наверное, откололся совсем недавно от какого-нибудь валуна, возможно, что даже только вчера. Большим пальцем Аккерман недоверчиво проверил острый конец. Взяв камень поудобнее в руку, он, резко подняв ладонь, с силой провел по ней острым концом камня.       Эрвин вздрогнул и от неожиданности на секунду потерял дар речи. Леви спокойно наблюдал, как из глубокой царапины на ладони появляется кровь, заполняет ранку и начинает ползти по коже. — Т-ты что делаешь? — вскрикнул опешивший Эрвин. Он выхватил камень у Леви из руки, швырнул его в воду и настойчиво потащил его за собой в Маяк. — Ты что делаешь, Леви? Зачем?       Леви ничего не ответил Эрвину, но послушно пошёл за ним.       Уже в каморке, когда Эрвин обрабатывал рану, Леви задумчиво произнес: — Я всё же думаю, что мы не умерли. — Леви, — сурово оборвал его Эрвин. — Нет, послушай. Я тебе верю, всё, что ты рассказал мне чистая правда. Но для тебя. А тебя обдурили. — Леви. — Не перебивай, — грубо одёрнул мужчину Леви и вырвал руку, встав напротив. — То, что ты тогда умер — не факт. Ханжи могла ошибиться. Молчи и слушай, балда. Я слышал, что бывает такой сон, когда человек будто умер, и его хоронят заживо, а потом крышка гроба оказывается исцарапанной. И с тобой могло быть то же. И рука. У титанов тоже вон все конечности отрастают заново. — Хочешь сказать, что я титан? — недоверчиво спросил Эрвин. — Да выслушай же меня, балбес! Она могла тебе вколоть сыворотку, когда мы решили, что ты уже умер. Подменила тело, переодела. И я хоронил не тебя. Ты уже был тут. А она навешала тебе лапши на уши про то, что здесь всё как в жизни обычной, что если умрёшь, попадёшь в ад, что это твоё наказание тут торчать, а ты поверил… — Леви, — мягко произнёс Эрвин, поднимая рукав правой руки. На предплечье красовалась коричневая корка, затягивающая содранную кожу. — Я упал недавно здесь с лестницы и тормозил о косяк. У титанов зажило бы всё давно, а я — обычный человек. Эрвин буквально услышал, как у Леви заскрипели зубы. Ему, конечно, не хотелось разрушать надежды парня, но факты говорили сами за себя. — Не суть с рукой, Эрвин. Я сказал тебе это только сейчас лишь по одной причине. Потому что к нам плывёт человек на гондоле, в которой поместится только он сам, да и то стоя, это даже не гондола, это как саб, только ты, наверное, не знаешь, что это. Если бы это был ад, рай или чистилище, то его хозяевами были бы высшие силы, которым было бы известно, что нас тут восемь человек, — Леви уже не помнил, когда взял Эрвина за руку, почему теперь он с силой сжимал её. — Леви, — мягко ответил Эрвин, переплетая свои пальцы с чужими. — Я понимаю, что тебе хочется верить в лучшее, я понимаю, что в твоих словах есть логика, но тут, в загробной жизни, не всё подчиняется этим законам. Смотритель и правда обладает высшей силой. Думаешь, просто человеку под силу переплыть море на маленькой гондоле с одним веслом? А она просто поёт и вода слушается её голоса и несёт её сама. Такого не бывает, — Эрвин тяжело вздохнул и понурил голову. — Да и самое простое: зачем? Пусть ты прав, но зачем тогда вся эта драма?       Леви выдернул свою руку из мягких рук Эрвина и, подойдя к кровати, с тяжёлым вздохом свалился на неё. Командор был упрям как всегда. Как всегда ничего не выбьешь из его головы, если этот доверчивый дурак поверит на слово. Леви чувствовал, что начинает злиться, но всё же он понимал, что для агрессии сейчас не место. — Ты говорил, что ты азартный человек, Эрвин, а сейчас… давай поиграем. Всё же так просто. Мы не выйдем к ней, спрячемся. И проследим за реакцией.       Эрвин стоял над кроватью и вертел в руках баночку со спиртом, которым только что протирал Леви ладонь. Отвечать напарнику было действительно сложно, его слова были логичны, мысли достаточно стройны. А если действовать, то как можно скорее, потому что Смотритель на своей гондоле и правда шла очень быстро. — А что если нет? — И нас спустят в ад? — зло рассмеялся Леви в ответ. — Да я готов к аду с детства, а ты… ад мы уже прошли, милый. И никакое это не посмертье. Это издевательство.       Кинув бинты и склянку на кровать, Эрвин распахнул дверь. Леви тут же подскочил с кровати. Обернувшись, мужчина погладил рукой темные жесткие волосы: — Ну и будь что будет, пошли к твоему сброду.       Эрвин вышел из маяка как раз, когда Смотритель причаливала. На первый взгляд она казалась довольно милой девушкой: невысокого роста, некрепкого телосложения, всегда она была опрятна одета в простое холщовое платье, волосы забраны гребнем, нежные руки, тонкие пальцы, приятный голос. Но было и что-то отталкивающее в её внешности. Это было просто странно, что у молодой девушки были седые волосы, и хоть она и забирала их гребнем, но мертвые пряди всё равно спадали на её сероватое лицо. Да, несмотря на то, что она, как Смотритель, постоянно должна была находиться на воде, плавая от одного острова к другому, цвет её кожи навеивал воспоминания о жителях подземелья. А ещё глаза. Хоть Смотритель и улыбалась мужчине всегда приветливо, но её глаза оставались тусклыми, погашенными. Она всегда как будто смотрела сквозь него, как будто в пустоту. Однажды Смит предположил, что она тоже человек, и тоже отбывает своё наказание, но при этом Смотритель могла делать вещи, нарушающие законы физики и логики, поэтому мужчина быстро отбросил эту идею.       Девушка соскочила с маленькой нагруженной лодки на берег и, не дожидаясь пока Эрвин ей поможет, легко втащила её на пляж. — Как поживаешь, Эрвин? — спросила Смотритель, вытаскивая из лодки мешок. Подоспевший мужчина тут же перехватил довольно тяжелый груз. — Я ждал тебя, — соврал Эрвин, уже сам вытаскивая поклажу. — Прости, — улыбнулась женщина, — у меня было слишком много работы, я не могла приплыть раньше. Но зато я собираюсь остаться у тебя на подольше.       Вместе они оттащили мешки подальше от воды. Указав на несколько, Смотритель приказала нести их в маяк. — Кстати, можно спросить? — произнёс Эрвин, открывая перед девушкой входную дверь. — Да, спрашивай, — рассеянно ответила она. — Сколько еще продлиться моё испытание? — Эрвин, — девушка остановилась перед лестницей и строго посмотрела мужчине прямо в глаза, — я же говорила тебе, что этого я не знаю. Это решаю не я. Что ты должен делать, сколько, как… я знаю только, что сейчас ты должен быть на этом пустынном острове и следить за маяком. — Понятно, — со вздохом ответил Смит и начал подниматься наверх к люку.       Мужчина сначала забросил мешки в комнату, оставляя Смотрителя позади. Потом запрыгнул и, подтянувшись на руках, влез наверх. Развернулся и подал девушке руку. Легко ухватившись за сильную мужскую ладонь, Смотритель подпрыгнула и оказалась стоящей в комнате перед восьмью людьми.       Кто-то остановил время.       Эрвин видел, как Смотритель застыла на полушаге, слышал, как её рот, чуть приоткрывшись, издал глухой свист, чувствовал, как Леви, сидящий тут же, вновь превратился в разведчика, готового уловить любое движение противника и внезапно наброситься. У Эрвина не было плана, он просто не знал, что делать, хотел сориентироваться по ситуации, но эту картину он всё равно не смог смоделировать у себя в голове заранее. Лицо женщины побелело, зрачки расширились так, что почти не стало видно её синих глаз. Люди в комнате сидели непринуждённо, однако в полном молчании. Но она видела перед собой лишь злые серые глаза и хищный оскал темноволосого парня. А он видел ужас, застывший на её лице.       Эти двое прекрасно поняли друг друга.       Зверем вскочив с пола, Аккерман с рыком кинулся на женщину. Она в исступлении сделала шаг назад, и верно бы провалилась в открытый люк, но Эрвин мягко придержал ей спину, а Леви тут же сбил в бок, валя на пол.       Девушка не успела даже вскрикнуть, падая. Аккерман прижал её к поверхности, до хруста сдавив плечи. — Расскажешь всё по-хорошему, мразь? — прорычал разведчик, — или я вытащу из тебя все по-плохому сам! — Больно! — крикнула девушка, отворачивая лицо от озлобленного звериного оскала. — Прошу, Леви, — Эрвин сделал шаг, примирительно протягивая руки, — она всё расскажет… — Нет! — взвизгнула девушка, — Мне нечего сказать! — Заткнись! — рявкнул Леви, приподняв ей голову и тут же ударив об пол. — Эрвин, — уже спокойнее продолжил парень, — не смей ей верить. Я тебя, сука, уже поймал. Тебе бежать некуда. А не захочешь говорить, я заставлю.       Аккерман поднялся и потащил женщину за волосы. Она, как задыхающаяся рыба, хваталась за голову, за волосы, за руки мужчины, силясь вздохнуть, сопротивляясь боли. Только приподняв жертву на колени, Леви тут же с силой бросил её к стене. Девушка глухо ударилась головой о камни и тут же бы упала лицом в пол, но за шею её уже схватила сухая жилистая рука, вторая же, перехватив волосы, запрокинула голову. Толчок, и она прижата к стене, а её шею сдавливают тисками. — Я тебя придушу, шею тебе сломаю, — зашептал парень ей прямо в лицо, — а твой труп сброшу на камни прямо отсюда. У нас есть лодка и координаты, и мы просто свалим отсюда, а ты…ты останешься здесь гнить навечно! — Нет! — сдавлено всхлипнула женщина и с силой толкнула Леви, так что он разжал руки и отлетел к Эрвину, стоявшему за его спиной. Женщина сжалась у стены, поднимая перед лицом трясущиеся старушечьи руки. — Пожалуйста, нет, — просипела она. — Эй, — с отвращением произнёс Леви, смотря на изменяющуюся женщину. С её кожей явно было что-то не так: какие-то метаморфозы омрачили её красивое лицо, старческие морщины вдруг появились и тут же начали исчезать, на руках кожа неприятно сморщилась. — Да что с тобой не так? — произнес он, несильно ткнув её сапогом в незащищенный живот. Женщина тут же сжалась в комок, прижав лицо к коленям, а руками закрывая голову. — Пожалуйста, не бей, пожалуйста… я всё расскажу, дай просто минуту мне передышать, пожалуйста, не надо…       Женщина, согнувшись, тяжело прерывисто дышала. Леви скрестил руки на груди, разглядывая её. Конечно, избивать незнакомую девушку не входило в его планы, да и занятие это не доставляло ему совершенно никакого удовольствия, но что поделать, если эта миленькая дамочка держала тут в этом проклятом Маяке его Эрвина, как какого-то каторжника. И главное: зачем? В принципе, это было уже и не так важно. Они видели с какой стороны она приплыла, да и суша тут недалеко должна быть по ощущениям, они могли просто оставить её и уплыть на своей лодке…но всё-таки вопросов было слишком много, а придумать на них логичный ответ никак не получалось.       Эрвин тоже стоял в молчании, силясь разгадать реакцию Смотрителя, прочесть в ней ответы на свои вопросы, но, действительно, придумать что-то более-менее похожее на правду было трудно. Остальные тоже притихли, даже шумный рослый не выпендривался. Леви скосил взгляд на девушку снова. Шумного дыхания больше не доносилось, но зато разведчик услышал тихое пение, шедшее от согнутой фигуры. Аккерман изумлённо изогнул бровь: может быть, он слишком сильно её напугал или ударил, и теперь она «немного того»? Ну правда, петь в такой ситуации, да даже просто напевать, в здравом-то уме… может это просто последствия шока, а то люди-то разные бывают, даже в бою на потерю товарищей все реагировали по-разному…       Но додумать ему не дали. Леви буквально почувствовал, как к нему движется опасность. Обернувшись назад, он еле уклонился от летящего в него ножа. Рослый, с обезумевшими глазами и стекающими изо рта слюнями, стоял посреди комнаты и вынимал из кармана ещё один охотничий нож. С рёвом он бросился в сторону Леви. Эрвин перехватил его, но парень метко зашвырнул и этот нож в капитана. Аккерман отпрыгнул в сторону, наступив на кого-то из мореплавателей. И несколько рук потянуло его вниз: щуплый парень дёрнул Аккермана на себя, свалив на пол, перехватил ему горло. И сверху навалился кто-то ещё, ударяя кулаками по спине, по бокам и оттягивая за волосы голову. Леви, сначала потерявший контроль от неожиданности, умирать здесь и сейчас не собирался. Вмазав щуплому кулаком по лицу, отцепил вмиг ослабевшие руки. Рывком перевернулся, отталкивая кого-то ногами. Сразу же ударил кого-то в живот, кого-то укусил, вскочил на ноги, опять отпихивая чьё-то тело. Направленный удар левой, сильнее правой, его противники не ставили блоков, а отлетали сразу же, как будто вся их солдатская реакция вмиг испарилась…       Леви бросил взгляд на Смотрителя. Искажённое от злости лицо старухи и равномерно размыкающиеся в пении губы. Рядом Эрвин отбивается от троих безумцев с ножом. Чертовщина. Безумие. Пение, закатанные глаза, пена у рта. Дьявольщина. Все мигом пронеслось у Леви в голове. Одним прыжком он преодолел комнату, в полете нанёс решающий удар прямо в челюсть ведьме.       Пара секунд, и всё в комнате замерло. Люди стояли в непонимании, оглядываясь друг на друга. Рослый удивлённо смотрел на нож в своей руке, щуплый тёр скулу, пытаясь подняться с пола, мореплаватели делали неуверенные шаги назад, отступая от Эрвина. Аккерман старательно пропихивал носок сапога как можно глубже ведьме в рот. — Держи её, — рявкнул парень, кивая Эрвину. Мужчина не шелохнулся. — Рик! — рослый мгновенно откликнулся на призыв командира, подбежал и схватил женщину за руки сзади. Леви сдернул с полки какую-то тряпку и, вынув сапог, вставил девушке кляп в рот. — Тварина, — с омерзением прошипел парень, стирая с губ кровь. — Эй, командир, — отстранённо произнёс рослый, оглядываясь вокруг, — а что сейчас произошло-то? — Хер знает, — бросил Аккерман. — Все живы?       Мореплаватели принялись, неуклюже оглядываясь, осматривать друг друга, погром вокруг и свои собственные раны. — Проклятое местечко, но живы вроде все, — слабо отозвался щуплый. — Местечко — дрянь, — подтвердил Леви. — Но эта дрянь и её поганый рот страшнее. Вы ополоумели от её пения. Она своей глоткой воду двигать может, раны лечить и, как видно, мозгов лишать. Так что говорить ей больше не придётся. Плевал я на все вопросы и ответы, мы её связываем понадёжнее и проваливаем. — Как такое возможно? — произнес Эрвин, наконец отведя взгляд от скрученной девушки на полу. Зрелище было жалкое и жуткое одновременно. Мужчина отошёл к кровати и в задумчивости присел. — Плевать, — отрезал Аккерман, накрепко связывая руки Смотрителю. — Меня уже ничего не удивляет. Титаны, превращение в титанов, жизнь с отрубленной головой, да хоть то, что ты жив-здоров после того, как я тебя похоронил. Не всё мы понять можем, сечёшь, Эрвин? — Леви взглянул на мужчину. Да, он отвык от всяких приключений, сидячи здесь. Уже медленнее реагирует, гораздо дольше соображает, не принимает ситуацию. Тогда пусть посидит, отдохнет, а они с Риком со всем здесь справятся, а потом дружно все вместе свалят. Главное, чтобы у Эрвина ничего не переклинило, и он не заявил, что желает остаться здесь. Или эта ведьма не выдала еще какой-нибудь фокус. — Вроде крепко, — констатировал Рик, подергивая верёвки, которыми они скрутили девушку. — Что дальше, командир? — Собираем монатки и валим, — ответил Аккерман, отступая на шаг и любуясь проделанной работой. — Команду слышали, братва? — нарочито бодро спросил Рик, обводя комнату глазами. — Всем подъём и на сборы десять минут. Ай-да!       И первый, мигом побросав в мешок пару тряпок, спрыгнул в люк. Остальные поспешили последовать его примеру, и вскоре в комнате остались только трое: угрюмый Леви, задумчиво сидящий на кровати Эрвин и избитая связанная девушка, валяющаяся в углу. — Пошли, — безэмоционально произнес Аккерман. Эрвин остался сидеть неподвижно. — У тебя видать со слухом проблемы? — недовольно фыркнул парень. — Подожди, Леви.       Аккерман подошел к окну и, бросив взгляд на улицу, опять обратился к Эрвину: — Тебя и так все ждут. — Не ждите, — вырвалось у бывшего командора.       Леви прикрыл глаза. Этого он и боялся. Он опять что-то вбил себе в голову. То ли высшие идеи, то ли просто бред. — Ты что говоришь, придурок? Ты отшельничать тут собрался? Подохнуть в одиночестве? Да ты больной на голову. — Подожди, Леви, — со вздохом перебил его мужчина. — Ты не понимаешь. Я просто умер. Для всех. И для себя. Меня уже никто не ждет в том мире, я никому не нужен. Война закончилась, партия завершена и фигуры убраны в ящик. Моей фигуре посчастливилось не попасть пока в ящик, который закапывают в землю, но делать мне на этой земле всё равно больше нечего. И я сам: я уже смирился, что отыграл свою партию и теперь должен нести за неё наказание. — Эрвин, — Леви подошёл к светловолосому мужчине и опустился перед ним на колено, зажимая его руки в своих. — Эрвин, не надо. Не говори так. Ты мне нужен. Мне, понимаешь? Мы с тобой продадим мой дом, который в порту, уедем куда-нибудь, хоть на Парадиз, там же все сейчас, кто остался. Тебя примут, тебя не забыли, ты нужен… — Леви, — с нежностью произнес Эрвин, выпутывая руки, — ты слышал когда-нибудь сказку про оживляющий камень? Мужчина вернул к жизни свою любимую невесту, но не было ей места уже в этом мире. И оба они умерли несчастными. А я… я не хочу делать тебя несчастным. И поэтому я останусь здесь.       Звонкая пощечина разорвала тишину. Аккерман вскочил перед Смитом и сверлил его взглядом: — Тебе плевать? Тебе на меня плевать? Да ни дня не было, чтобы я не думал о тебе, а теперь ты хочешь сказать мне, что я тебе нахрен не нужен? А кишка тонка так прямо и сказать? Зачем тогда этот цирк?       Эрвин, наверное, впервые видел, как Леви начинает злиться по-настоящему. Он видел, как у парня от напряжения дрожали руки, слышал, как он кричал не своим голосом. А ему было нечего ответить своему человеку. Он уже всё сказал: такова судьба — он умер, он наказан, он должен быть здесь.       Истерично кричал Леви. Понуро слушал его Эрвин. А в углу в неестественной позе лежала скрученная женщина. — Уходи, — тихо произнёс Смит. — Что? — с глухим хрипом выдавил парень. — Уходи, Леви. Ты должен уйти. — Ты даже не слушал меня? — прошептал Аккерман. — Нет. Прости. Уходи.       Леви стоял перед Эрвином не в силах пошевелиться. Значит, ему не показалось, и Эрвин правда уже принял решение остаться здесь. Он не хотел, попросту не хотел даже верить, что он жив. Но почему? — Хорошо. Я уйду, — как-то вмиг Ривай весь ссутулился, глаза у него потухли. — Только скажи мне это вслух. Что ты больше меня не любишь. — Нет, — помедлив ответил Смит, — это ложь. И я не скажу. Просто уходи. — Эрвин, — протянул Леви надтреснутым голосом, — Эрвин. Не ври, не ври хотя бы сам себе. Я тебе больше не нужен. Был бы нужен — ты бы пошёл со мной. Ты бы пошёл за мной. А я… я всегда… всегда было так, что я шёл за тобой. Да, я всегда следовал за тобой. Ты мне был нужен. И сейчас тоже. Я готов остаться с тобой. Я отдам приказ, и они уплывут прямо сейчас. Без тебя и меня. Но, Эрвин, нужен ли я тебе? Мне сейчас кажется, что нет. Да нет, что ты, мне не кажется! Это так и есть! И так всегда и было… это я, я любил тебя, но для тебя я был…я был заменой. Заменой Мари, нет заменой частички нормальной жизни. Да?! Я прав? Я знаю, Эрвин, это я — какой же дурак! Я все это время думал… — истеричный, прорывающийся сквозь слезы смех.       Сжав зубы, Эрвин сидел напротив. Как же ему сейчас хотелось вскочить, схватить Леви, закричать ему, что он не прав, закричать так, чтобы услышали на большой земле, чтобы достучаться, чтобы он понял. Схватить, прижать к себе, целовать руки, просить прощение. Вымаливать это прощение на коленях. Но он не мог. Это было бы просто не правильно. Он должен нести свое суровое наказание, коим наделила его судьба. — Прощай, — твердо произнёс Леви. Эрвин поднял глаза. Боль и решимость, безумие и спокойствие, любовь и ненависть — в серых глазах напротив.       Леви отвернулся и не спеша пошёл к люку.       Развернуться он не мог уже просто физически. Парень лишь бросил взгляд на связанную в углу. Это ведь она во всем виновата. Это она похитила Эрвина и промыла ему мозги. Может быть, убить её? И что бы это изменило? Нет смысла. Теперь точно ни в чём нет смысла.       Женщина, изогнувшись через силу, широко распахнутыми глазами смотрела на разворачивающуюся картину. И, к изумлению Леви, в её глазах застыл ужас. Девушка, поймав его взгляд лишь на секунду, яро принялась мычать, извиваться всем телом, моляще смотря парню в глаза. Леви отвернулся к люку. Уже всё равно. Вот и выход. Вот и всё. Гулкие удары и надрывное мычание как сквозь пелену доносились до его слуха. Леви перевёл на неё взгляд. Связанная девушка билась головой об пол, стучала ногами, стонала и плакала, извиваясь на полу, как выловленная рыба. — Может, — нерешительно произнес Эрвин куда-то в пол, — может быть, дадим ей шанс? — Что? — Леви остановился, не оборачиваясь. — Я хочу сказать, может быть, мы её выслушаем? Мне кажется, что она… неважно. Терять-то больше нечего.       Леви развернулся. Маска безразличия вновь вернулась к нему на лицо. — Ты прав. Нечего.       Парень подошёл к девушке, ловко вытащил ей изо рта кляп. Женщина схватила ртом воздух, шумно глотнула кислород. — Пожалуйста, не надо! — навзрыд прошептала она сиплым голосом. — Пожалуйста! — Кажется, она просто рехнулась, — безразлично констатировал Леви, смотря в расширенные зрачки, прямо перед ним лежащей на полу женщины. — Нет! — взвизгнула она. — Нет-нет. Подожди, не надо. Пожалуйста!       Эрвин подошёл, приподнял девушку и усадил её, прислонив к стене. Затем опустился на колено рядом с Леви, чтобы находиться с ней на одном уровне. Так он мог смотреть ей в глаза. Но её глаза и правда говорили о том, что она безумна. — Лорелея, — шумно выдохнула девушка. — Это что, какое-то очередное заклинание? — скептически ответил Леви, хмурясь. — Нет. Моё имя. Я… нет это потом. Ты, — она решительно посмотрела Леви в глаза, — не уходи.       Парень грустно усмехнулся: — Как видишь, мне тут не рады, так что… — Нет! — рявкнула девушка. — Он просто дурак. Не слушай его. Ясно? Я такая же была. И из-за этого тут и оказалась. — А как же, что «у Смотрителей нет имён»? — спросил Эрвин, вскидывая брови, повторяя то, что каждый раз слышал в ответ, пытаясь узнать имя женщины. — Балда! — девушка растянула окровавленные губы в безумной улыбке. — Какой я Смотритель?! Я думала, что никто не поверит в эту чушь, но вот видишь, ты нашёлся такой умник. Я это всё придумала. Нет никакого Смотрителя, никакой загробной жизни, никакого испытания. — Тогда какого чёрта тут это всё происходит? — скривился Леви. — Я не собираюсь рассказывать тебе всю долгую историю своей жизни, малыш. Я вас отпускаю, и проваливайте по-добру по-здорову. — Ты меня тут держала больше года. А теперь ничего так и не скажешь?       Девушка усмехнулась, закатив глаза. И тут же протянула несколько нот. Эрвин еле успел схватить Леви, который тут же хотел наброситься на неё. Но с женщины просто спали все веревки. — Эй, тише, парень. У меня пропало желание вас убивать, я хочу вас отпустить, — она встала и легко проскользила мимо сидящих на полу, как будто не было ни драки, ни ударов, ни веревок полчаса, намертво скручивающих её тело, ни сапога, который должен был выбить ей зубы. Лорелея присела на кровать, блаженно вытянув ноги. — Вот есть просто люди, а есть титаны, которые с Демоном контракт заключили. А что больше никто не мог? — она с усмешкой поглядела на уже стоявших у противоположной стены мужчин. — Мог, конечно. Вот и мы тоже. Только мы поумнее были. Титосы-то ваши во какие огромные, да и по крови определить можно. А мы чародеи и ведуньи просто умеем хорошо прятаться, вот о нас и забыли, и больше не трогают, — Леви скептически слушал, сложив руки на груди и прислонившись к стене, Эрвин же стоял прямо, но недоверие (или непонимание?) тоже отражались на его лице. — Ну так в чем суть-то, — продолжила Лорелея, — я совершила преступление: как раз-таки против секретности нашего сообщества. Разозлилась за то, что море моего возлюбленного забрало, и, выбрав местечко поудобнее между скал, стала там корабли поджидать. Лишала мужчин рассудка и волнами их корабли на скалы кидала. Да и люди догадываться стали, что не просто так всё это. Ну и маги тоже. Поймал меня в итоге один удалец, предложил бросить всё и вернуться обратно, да я отказалась, потому что из друзей-знакомых меня уже никто не ждал. Ну тогда он, недолго думая, притащил меня на суд, и Совет приговорил меня к вечной помощи морякам, которых я губила. Пока Маяк горит — я жива и здорова, а когда Маяк гаснет, жизнь моя превращается в ад, и не пройдет он до тех пор, пока Маяк не будет зажжён вновь. Вот такое вот вечное наказание мне придумали, — девушка сидела на кровати, болтая ногами. Мужчины стояли в молчании. — А как здесь я тогда оказался? — задал Эрвин очень давно интересующий его вопрос. — Ха, — оскалилась Лорелея, — я же ведьма, друг мой чудесный. Магия мне указала на тебя. На ваше место вернее…остров там или что… в общем, что там гибнут сильные люди, которые могли бы мою работу делать. Так вот я туда к вам и моталась. Но никого найти долго, конечно, не могла. Пока тебя не увидела. Немного иллюзии, — она щелкнула пальцами, над которыми тут же возник голубой дымок, — и ты в моих, вылечивающих любые раны, руках. Ну, а дальше ты и сам знаешь, — она откинулась на подушку кровати, выжидающе смотря на мужчин.       Нахмурившийся Леви всё так же стоял, сгорбившись у стены. Эрвин тоже не двигался. — Эй, давайте, валите, пока я не передумала. — Подожди, — одёрнул ее Эрвин. — Я бы не хотел, чтобы это повторилось с кем-то другим. Я могу выдержать это всё, но… — Боже мой! Эрвин, твоё благородство — чистейшей воды безумие! — взмахнула девушка руками. — Нет, постой. Я останусь. Или тебе придется найти монаха, если тебе уж так нужна свобода. Или ещё какого-нибудь отшельника. — Да найду я! — раздраженно вскрикнула девушка. — Эрвин, — потянул его за рукав Леви, — пошли давай, — проговорил он испуганно, поглядывая на колдунью. — Но зачем калечить жизнь обычному человеку? — упрямо спросил Смит, выдергивая руку. — Ну вообще-то, — протянула девушка, — я тебе эту саму жизнь спасла, так что ты мне благодарен должен быть. Ну, а насчет монаха, да, вы правы. Но я об этом подумала уже только после того как тебя нашла. Я же многих сюда притаскивала, на самом деле. Мне далеко не пару десятков лет. Просто военные дольше всего держатся, — она виновато улыбнулась, пожимая плечами. Сожаления явно не было в её глазах. — И зачем ты живёшь? — угрюмо спросил Эрвин.       Она опять хохотнула, но затем, вмиг став серьёзной, уверенно произнесла: — Чтобы умереть, — она замолчала, опустив глаза. — Понимаете, вечная жизнь это не так прикольно, как кажется. Особенно, когда люди вокруг постоянно умирают. Да много причин, на самом деле. У нас жизнь оттого и ценна, что коротка. А мне эта резина нафиг не нужна. Но меня осудил Совет на вечную жизнь и, понятное дело, заколдовал, будем так говорить. Сами эти старейшины уже умерли давно, да и с магическим миром я связь потеряла, пока тут торчала. И вот я занимаюсь поисками людей, которые смогут меня убить. Я уже скоро их найду, я чувствую. Но для этого кто-то должен быть на острове, сами понимаете… — Но все-таки почему? — спросил Эрвин, глядя на ведьму. — Почему ты вдруг сделала это сейчас? Я же хотел прогнать Леви и остаться с тобой, и все было бы по-старому.       Лорелея всплеснула руками: — Ты такой благородный и упрямый, что аж тошно! Ну ладно. Я такая же была, только это было когда-то давно. И если бы не «тупое благородство» и «глупая упрямость», то я не прогнала бы того рыцаря, который меня полюбил. Он мне тоже сбежать предлагал, только из моей деревни, а я вот дура, сказала, что ему со мной только хуже будет, что я ведьма и крестьянка, что для него же лучше будет забыть меня. И он ушел. И ушел в море. И больше оттуда не вернулся. И я решила, что если он не сладил со скалами с этими, то никто не должен. Ну, а что было дальше я уже говорила, — она легонько улыбалась, глядя куда-то в пустоту. Видимо, вспоминала своего рыцаря. У Эрвина болезненно сжалось сердце: он ведь так же сидя на этой кровати вспоминал Леви, так же смотрел в пустоту и видел его лицо, почти чувствовал его руки, буквально слышал тихий голос. Нет, он и правда безумец, если хотел остаться тут. — У тебя есть три дня, чтобы найти монаха или отшельника, который добровольно сюда придет. Я в механизм вчера всё залил и подрегулировал. Мы уйдём, но вернёмся. Не знаю когда. Очень скоро, чтобы просто понять, что ты не затащила сюда ещё кого-то, сломав ему жизнь. — Да, и если нужно, мы вполне можем какое-то время последить за Маяком сами. А если ты не придёшь в заранее оговорённые сроки, то мы просто перестанем поддерживать огонь, и тебе прийти придётся, — продолжил Леви.       Девушка обхватила себя руками и закачалась на кровати, мотая при этом головой в разные стороны. Кажется, она в принципе была уже «не совсем в себе». — Да, я согласна. Так тому и быть. Если что я найду вас. А теперь идите. Вас ждут. — Пфф, — фыркнул Леви, — эти оболтусы могут и ещё подождать. — Не они, — улыбнулась ведьма. — Валите уже, — вздохнула девушка. Она прилегла на заскрипевшую кровать и отвернулась к холодной каменной стене.       Взглянув на Лорелею, Эрвин благодарно кивнул ей и пошёл к люку. Он не знал, за что именно был ей благодарен. За то, что она спасла ему жизнь? За то, что была всё это время для него Смотрителем? За то, что обманывала его? За то, что отпустила? Или за то, что своим откровением сейчас изменила его твёрдое решение остаться в Маяке?       Вслед за Эрвином по лестнице спускался Леви. Его одолевали тяжёлые мысли, принять всё это было не очень-то легко. Но стоило надеяться на лучшее.       Вместе они вышли к морю, вышли к солнцу. Вся команда уже была в лодке, ждали только их. — Ну что? Запрыгивайте! — крикнул весёлый Рик, стоящий в воде с веслом.       Мужчины последний раз взглянули на Маяк и сели в лодку. — Отчаливаем! — скомандовал рослый и оттолкнулся веслом от берега.

***

      Всю дорогу Леви позволял ехать Эрвину впереди. Тот, уверенно сидя в седле, оглядывал просторы. Знакомые поля, такой родной лес и поросшая травой тропа — от всех воспоминаний связанных с этим местом щемило в сердце. Эрвин совсем не надеялся оказаться здесь в реальности, хотя постоянно возвращался в воспоминаниях, которые превратились на острове с Маяком в настоящий кошмар, сводящий с ума. Мужчина мотнул головой, отгоняя прочь мысли об этом жутком месте — сейчас перед ним был настоящий райский сад.       Вскоре показался и скромный домик, увидя который, Эрвин притормозил коня и поехал еще медленнее. Казалось, что он возвращается в самое счастливое прошлое.       Спешившись у старого деревянного забора, мужчина накинул поводья на столб, чтобы лошадь ненароком не убежала. Эрвин развернулся и подошел к медленно подъезжающему Леви. Когда последний остановился, то Эрвин, широко улыбаясь, сразу же протянул к нему руки, чтобы помочь слезть. Конечно, нужды в этом никакой не было, поэтому Леви закатил глаза и громко цыкнул, однако подхватить себя сильным рукам всё же дал и поэтому через несколько мгновений уже твердо стоял на земле.       Покопавшись в кармане куртки, Аккерман извлёк связку ключей и молча протянул Эрвину. Мужчина принял их и отметил, что они вовсе не заржавели, значит Леви бывал здесь, пусть и нечасто.       Эрвин открыл скрипящую калитку и прошел в заросший высокой травой двор. Прошагав прямо через траву, он оказался у двери маленького старенького дома. Повернул ключ в замке и, погладив ручку, потянул ее на себя.       Да, это был запах старого деревенского дома, запах дерева и пыли, запах большой печи и скрипучих полов. Эрвин провел рукой по дверному косяку и шагнул внутрь. Сзади него бесшумно материализовался Леви и раздраженно вздохнул. Эрвин улыбнулся. Пока он предавался приятным воспоминаниям и любовался всеми этими вещами прошлого, Леви оценивал фронт работы и бесился с накопившейся грязи. Эрвин обернулся к своему другу. Тот стоял, скрестив руки и действительно недовольно оглядывая всё вокруг. — Леви, — улыбаясь, произнёс Эрвин. Тот поднял на него взгляд. Блондин тут же наклонился и, придерживая парня за плечо, невесомо коснулся губами его губ. — Спасибо. — Не за что пока благодарить, — фыркнул Аккерман и отвернул голову. — Тут уборки на неделю.       Эрвин отпустил плечо Леви, но прекратить счастливо улыбаться было не в его силах. Да, он знал этого парня как облупленного: пока дом не будет сиять чистотой, нечего и думать о том, что он будет рад сюда вернуться. Ну или по крайней мере он этого не покажет. Еще несколько взглядов вокруг, и он начнет командовать: вытряси то, помой здесь, протри, вымой, убери…       Леви развернулся, открыл дверь кладовой и выволок оттуда разом все ведра, швабры и тряпки которые там были: — Ну что стоишь? — глянул он на Эрвина. — Вот ведро и тряпка. Начни со стен и окон в комнате, вытряхни постель и разложи на солнце. Потом помой шкафы, если там что-то осталось, то разбери, что-то сразу выкинуть можно. В конце помой там полы, только не забудь и под кроватью, и под шкафами протереть. Я займусь кухней, коридором и кладовой. Всё, за работу. — Есть, сэр, — рассмеявшись, ответил Эрвин.       К вечеру в доме был порядок. Уставший, но счастливый Эрвин наконец упал на кровать. День пролетел незаметно, в трудах и заботах рядом с любимым человеком. Это обычная уборка совсем не была похожа на те, которые Эрвин проводил на Маяке. Мужчина счастливо зажмурился.       Скрипнула дверь. Эрвин сел на кровати, наблюдая за вошедшим в дом Аккерманом. Он потирал мокрую голову каким-то полотенцем и придирчиво осматривал всё вокруг. — Ты тоже искупался? Я знал, что ты не удержишься, в этой речке такая приятная вода сейчас, — улыбнулся вошедшему Эрвин.       Леви в ответ хмыкнул: — Ну не в пыли же спать? Кстати, ужинать хочешь? — Не особо, ты меня и на обед хорошо накормил.       Услышав, что Эрвин не голоден, Леви наконец прошёл в комнату и опустился в небольшое кресло. — Кстати, как только мы прибыли на остров, я получил приглашение от главнокомандующего, он нас уже ждёт. Ему абсолютно плевать, откуда ты вылез целехонький, но он хочет, чтобы ты был в штабе.       Эрвин в ответ лишь усмехнулся. На самом деле он предполагал, что большинство его знакомых будут рады его снова видеть, да и место ему где-нибудь тоже быстро найдется. — Да, тут однозначно уютнее, чем в маяке, — задумчиво произнёс Эрвин. — Да ладно? Как ты до этого додумался? — саркастично бросили ему в ответ. — Ну, — Эрвин сделал вид, что не заметил издёвки, — я просто подумал, что было бы ещё уютнее, сядь ты ко мне сюда, а не в кресло. — Я уже сел и вставать не собираюсь, — парировал Леви, с усмешкой взглянув на мужчину. Эрвин решил, что тогда он сам поднимет этого негодника и уложит в постель — не в кресле же ему спать по старой привычке. Но потом передумал: — Можно расчесать тебе волосы? — спросил блондин.       Леви вопросительно уставился на него: — Ну валяй, — прямолинейно ответил он. Эрвин поднялся с кровати и усмехнулся: жизнь в портовом городе явно не пошла манерам Леви на пользу.       Со стола блондин взял гребень и обошёл кресло сзади. Аккерман чуть подвинулся, чтобы до его головы можно было спокойно дотянуться. Эрвин перебирал в руках пряди, проводя по ним гребнем. Волосы у парня были приятными на ощупь, их так и хотелось перебирать руками, разглаживать, доводя до идеально ровного состояния. Эрвин отложил гребень в сторону и пригладил жёсткие, еще не высохшие волосы руками, слегка помассировал голову. Леви тут же повёл плечами и тихонько вздохнул. Эрвин только улыбнулся, продолжая мягкие движения. Потом он перешёл на шею, помял плечи. Двигая большими пальцами, Эрвин массировал мышцы спины, про себя отмечая, что у Леви участилось дыхание, а мышцы расслабились.       Тут Леви перехватил руки Эрвина и потянул мужчину на себя, заставляя перегнуться через спинку кресла. Когда их лица оказались рядом, то брюнет повернулся к голубоглазому: — К чему все эти прелюдии, я знаю, что ты хочешь… — но договорить ему не дала рука, закрывшая ему рот. — Тсс, — прошептал Эрвин ему на ухо, — я знаю, как ты любишь всё портить, но давай не в этот раз, иначе я укушу тебя, — и после того как он закончил нашептывать, то тут же легонько прикусил мочку уха. Леви даже не успел закатить глаза, как Эрвин уже принялся за свои игры. Не то чтобы Аккерман не любил или абсолютно не понимал этого, но просто он считал, что можно обойтись и без этого.       Эрвин тем временем обогнул кресло и опустился у ног Леви, поглаживая ему колени и ведя руки выше, приподнимая край рубашки. Однако, заметив выражение лица своего любовника, тут же остановился и взял того за руки: — Тебе не хочется? — спросил он, заглядывая в черные глаза. — Если ты устал…       Но договорить не дали в этот раз ему. Леви с силой толкнул Эрвина на пол, так что тот ударился бы головой, если бы не натренированный инстинкт самосохранения. Сверху на мужчину тут же напрыгнул Леви, усаживаясь ему на бёдра и сразу же наклоняясь вперед: — Не хочется?! — коварно с напором прошипел Леви прямо Эрвину в лицо. — Ходишь тут весь такой павлином, вернувшись через столько времени, а мне не хочется? Да я сам тут тебя сейчас «хочется»!       Эрвин немного опешил от такой прыти, но перевести дух ему и не думали давать. Леви вжался в него бедрами и сильно потёрся, однозначно высказываясь о своих намерениях. В ту же секунду он прижался к чужим губам, требовательно покусывая их. Эрвин приоткрыл рот навстречу грубому поцелую, но сдаваться он не собирался. Оттолкнувшись рукой от пола, а второй подхватив невысокого парня, Эрвин поднялся на ноги, не разрывая поцелуй. Леви отстранился и пискнул, лишь когда его с силой приложили о кровать. Сверху тут же навис его голубоглазый блондин. Парень тут же запустил руки под футболку, оглаживая бока и стягивая одежду. Эрвин выпрямился, чтобы снять и откинуть в сторону футболку, но припасть обратно ему не дали. Леви обеими руками уперся в грудь Эрвину, проводя ладонями по чувствительным бокам. С губ мужчины сорвался тихий стон. — Громче, — властно прошептал Леви.       Но Эрвина это лишь раззадорило еще сильнее, и, поддавшись назад, он подхватил лежащего под бедра и стянул с него легкие штаны. Однако просто так отпускать эти прекрасные ноги мужчина не собирался. Поудобнее перехватив за лодыжки, он принялся осыпать их поцелуями, постепенно наклоняясь всё ниже. На середине бедра мужчина чуть затормозил, засосав нежную кожу посильнее, и увидел, как Леви дернулся от накатывающих волн наслаждения. С ухмылкой Эрвин отметил, что дёрнулся не только торс Аккермана, но и через нижнее белье отчетливо начал проявляться недвусмысленный бугорок.       Стоило Эрвину на секунду отвлечься, как Леви, приподнявшись на локте, обнял его одной рукой за шею, вплетая пальцы в волосы, массируя затылок и заставляя Эрвина тяжело дыша откинуть голову назад навстречу ласкам. Леви же впился губами в открывшуюся нежную кожу и со звонким причмокиванием засосал её, покусывая и обвивая языком.       С рыком Эрвин впился в ответ в плечо Леви, и пара опять повалилась на кровать. Оглаживая торс парня, Эрвин задрал ему рубашку. Леви позволил стянуть с себя одежду. Опять прижав черноволосого к простыням, Эрвин припал к его плечу, где уже красовалось красное пятно.       Обведя его языком, Эрвин начал спускаться ниже. Поцеловав грудь любовника, продолжил вести по коже шершавым языком, задевая затвердевшие соски. Снова припав к шее, мужчина с удовольствием отметил бешенное сердцебиение любовника. Нетерпеливо опустившись ниже, Эрвин без труда стянул с Леви последнее белье.       Наклонившись, блондин обвел шершавым языком вокруг вставшего органа, но тут же оторвался и принялся ласкать губами внутреннюю сторону бедра. Леви под ним уже знатно потряхивало от удовольствия, в комнате становилось невероятно жарко. Эрвин опять отстранился, лаская языком пупок и впалый живот. — Смит, — прохрипел Леви, хватаясь руками за его волосы, — давай уже.       Большего Эрвину и не требовалось. Он невесомо поцеловал головку, чем выбил резкий выдох у любовника, затем провёл языком по всей длине и пустил орган в жаркий рот. Леви тут же нетерпеливо надавил ему на голову, но Эрвин так легко не сдался. Сначала он провел языком по самой верхней части, на секунду уткнув кончик языка в маленькую дырочку, затем обвёл языком основание головки и втянул щёки внутрь, даря Леви волны наслаждения одну за другой. Потом мужчина вобрал член глубже, сразу же расслабляя глотку, проводя по стволу языком, обсасывая орган.       Леви, уже не сдерживаясь, направлял голову блондина. Парень кусал собственную руку, заглушая ей гортанные стоны. Но когда колечка мышц коснулись требовательные пальцы, то Леви просто подбросило на кровати. Эрвин же вынул изо рта член, истекающий смазкой и принялся водить по нему рукой, собирая капли. Раскрасневшийся Леви помутневшим взглядом наблюдал за этой развратной картиной. Собрав вязкую жидкость, Эрвин вновь вернул пальцы к плотно сжатому кольцу. Большим и безымянным разведя в сторону мышцы бёдер, указательным он надавил на дырочку, которая тут же сжалась, непроизвольно всасывая палец глубже. Эрвин легко проскользнул внутрь, поглаживая стенки внутри. — Ну же, расслабься, — произнёс мужчина, целуя Леви в плоский живот. У самого у него уже сильно зудело между ног, орган буквально требовал, чтобы ему уделили внимание. Но, сдерживаясь из последних сил, Эрвин продолжал терпеливо водить одним пальцем внутри Леви. Почувствовав, что тот более-менее расслабился, мужчина вынул указательный палец, и в следующее мгновение уже два пальца толкались внутрь. Он всунул их всего лишь на одну фалангу, а Леви уже недовольно заерзал. Кажется, сказывалось длительное отсутствие близости, он совсем отвык от этих ощущений.       Эрвин, оторвавшись от ласк полового органа, поднялся вверх, оглаживая свободной рукой чувствительные бока, целуя грудь. Тем временем внизу он потихоньку двигал пальцами, по миллиметру проталкивая их внутрь. Но Аккерман всё равно продолжал дёргаться и натужно сопеть. Рукой Эрвин несильно сжал аккуратный член любовника, стараясь подарить максимум приятных ощущений.       Леви весь дрожал под настойчивыми ласками, с губ его срывались стоны вперемешку с невнятными ругательствами. Но в какой-то момент, противореча собственным чувствам наслаждения, парень отвел ногу в сторону и уперся носком в пах мужчине. Эрвин тут же оторвался от своего занятия, глядя на распаленного Аккермана. Тот спустил ногу ниже и погладил через ткань цепкими пальцами возбуждённый член.       Эрвин рвано вздохнул и инстинктивно поддался вперёд. Леви же уже обеими ногами, подцепив пальцами неплотную резинку, стягивал с него лёгкие штаны. Блондин тут же помог Леви и сам себе, избавившись от всей оставшейся одежды за пару секунд. Парень тут же обхватил ногами большой налитый кровью орган и несколько раз провел стопами вперед назад.       С рыком Эрвин прижал Леви к постели, а ноги нетерпеливо развёл в сторону. Ему уже лишние ласки не требовались, восставший орган требовал удовлетворения через боль. Эрвин прислонил два пальца к губам Леви, разводя их в стороны. Парень послушно открыл рот, обсосал пальцы, и принялся ласкать их языком, стараясь оставить как можно больше слюны.       Смазав розовую дырочку с одного пальца, а второй ненадолго засунув внутрь, Эрвин приставил к входу изнывающий член. Помогая рукой, он направил орган внутрь, стараясь двигаться медленно. Леви быстро задышал, когда головка начала плавно входить в его нутро. — Ты отвык, немного потерпи, — успокаивающе произнес Эрвин, проводя рукой по бедру и боку парня.       Леви часто дышал, затуманенным взглядом водя по телу возлюбленного, от возбуждения ему самому уже начинало сносить крышу, несмотря на болезненные ощущения внизу. Эрвин чуть толкнулся, но не рассчитав силы из-за накрывших его волн удовольствия, пропихнул член сразу до середины. Леви под ним тихо взвыл, инстинктивно дёрнулся назад, но блондин мягко удержал его бедра на месте. — Тссс, любимый, — прошептал Эрвин, — я буду осторожнее. — Да что ты со мной как с девчонкой? — раздраженно рыкнул Леви и тут же поддался вперёд, насаживаясь на внушительных размеров член. Эрвин хотел поддаться назад, но мышцы, плотно обхватившие его орган, буквально свели его с ума, поэтому Эрвин тут же с силой толкнулся, вбиваясь до конца.       Леви схватил руками простыню, отворачивая голову и сжимая зубы. Эрвин бережно к нему наклонился, подхватывая под голову, разворачивая к себе, сцеловывая непроизвольно выступившие слёзы. Рукой мужчина принялся ласкать опавший член любовника, в который тут же стала приливать кровь. Аккерман поймал губы Эрвина и жадно впился в них, проталкивая язык в чужой рот.       Как только они оторвались, чтобы вздохнуть, Леви сразу же качнул бедрами, давая согласие на продолжение. Эрвин медленно и на немного отвел бедра назад, а затем плавно толкнулся, давая любовнику хоть какую-то возможность привыкнуть к ощущению заполненности. Мышцы плотно обхватывали орган мужчины, стенки плотно сжимались, заставляя терять от возбуждения голову. Эрвин совершил несколько нетерпеливых толчков, выбивая из Аккермана неприличные стоны.       Двое слились воедино на широкой кровати. Эрвин запустил руки под спину Леви, тот выгнулся дугой от наслаждения. По комнате разносились звуки звонких ударов кожи, стонов и вздохов. — Смит, чёртов командор, быстрее, — еле выговорил Леви, захлёбываясь в собственной слюне. Эрвин вбивался в лежащего под ним так, что у него на лбу выступил пот. Но Леви продолжал принимать его член, поддаваясь бёдрами навстречу и периодически сжимая кольцо мышц вокруг органа любовника, доводя его тем самым до головокружения.       Эрвин схватил большой ладонью аккуратный член Леви и принялся двигать ей в такт толчками. Вертясь на кровати, выгибаясь в спине до хруста костей и хватая покрывало, Леви забился в оргазме, с силой сжимаясь. Один толчок в такой тесноте, и Эрвин, не удержавшись, последовал за любовником, изливаясь ему внутрь, заполняя горячим семенем его нутро.       Тяжело дыша, Эрвин опустился на Леви. Казалось, что сердце сейчас выскочит из груди, так оно зашлось от их близости. Леви тоже прерывисто часто дышал. Он протянул руки и обвил ими шею своего мужчины.       Немного отдышавшись, Эрвин выскользнул из любовника и мягко уложил его на спину. Чёрные волосы прядками прилипли к мокрому лбу, щёки алели, белоснежная грудь часто вздымалась.       Потянувшись к подоконнику, Эрвин снял оттуда приготовленное полотенце, аккуратно обтёр сначала ещё не пришедшего в себя Леви, а затем и своё собственное тело. Положив полотенце обратно, мужчина заметил на подоконнике что-то странное и поднялся с постели. За окном уже было темно, а на широкой раме стояла простенькая ваза с жёлтым тюльпанами. И когда она тут появилась? Эрвин посмотрел на лежащего на боку Аккермана. Тот, заметив недоуменный взгляд, лишь тепло улыбнулся, тут же пряча свою счастливую улыбку в подушке.       В груди Эрвина затрепетало сердце, и он, не раздумывая, забрался в постель, сгребая в охапку Леви, прижимая его к себе, прижимаясь к нему всем телом, вдыхая его запах, целуя его улыбку и отпуская прошлое, чтобы жить дальше в лучшем мире.