Маленькая жизнь

Старый автобус со скрипом вмещал в себя три параллели выпускных классов. Их крики и смех вырывались из приоткрытых окон и растворялись в осенних сумерках. Футбольная команда, расположившаяся в самом начале автобуса и перемешавшись с командой чирлидерш, скандировала фанатские кричалки. Как и полагается, большинство из них встречались друг с другом. Некоторые девушки сидели на коленях у футболистов, театрально вскрикивая каждый раз, когда автобус подбрасывало от очередной кочки на дороге. Учителя, сидевшие достаточно близко к этому сгустку подросткового бунта, беззаботности и сексуального напряжения, недовольно и устало морщились от запаха алкоголя и раскрасневшихся лиц учеников. В другой части автобуса сидели тихо и в основном по одиночке. Несколько отличников с книгой в руках (от астрономии до фэнтези), несколько парней и девушек, ритмично кивающих в такт музыке, что раздавалась у них в наушниках, несколько ребят, над которыми издевались и с которыми никто не хотел сидеть. И Гвен с Люком. Шум становился все громче. В воздухе царила атмосфера веселого предвкушения. Большую часть этой ночи они проведут не дома в постелях, а в лесу, среди друзей и своих влюбленностей, алкоголя и сигарет, и самое главное — подальше от назойливых взрослых. Обычно Гвен сидела где-то в середине автобуса, но сегодня она была благодарна Люку за выбор места в дали от этого праздника жизни, который она внутри себя не ощущала. Тони Кениш — квотербек футбольной команды — был хорошим другом Гвен. Они ходили в один детский сад и много играли вместе в начальной школе. Гвен постоянно обзывали «зубрилой», а Тони ее защищал. Она ему нравилась и это было взаимно, но в какой-то момент их пути разошлись. Тони стал много заниматься спортом, ему открылся мир других девчонок, которых не нужно было завоевывать и защищать, которые сами, словно хищницы, охотились на членов футбольной команды. Гвен начала много времени уделять учебе и разным кружкам. Ее окружили робкие, застенчивые и неуверенные в себе парни, в отношениях с которыми, первый шаг нужно было делать ей самой. Несмотря на это, Тони и Гвен все же иногда встречались в кафе и болтали в школьных коридорах. Они смотрели друг на друга с легкой детской влюбленностью в глазах, которой никогда не суждено перерасти в что-то большее. -Хей, Гвен! — звонкий голос Тони заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Тони уже пробирался в конец автобуса. На его лице сияла широкая улыбка, от него пахло виски и дешевыми сигаретами, а на шее краснел свежий засос. Гвен вопросительно глянула на него. -Ты чего тут сидишь одна? — радостно спросил Тони, раскачиваясь на месте, — пошли к нам! Тони протянул широкую ладонь. Его русые волосы и небесно-голубые глаза заставляли волноваться даже взрослых замужних учительниц, при этом искренне считающих его глупым футболистом. -Спасибо за предложение, Тони. Но я хочу побыть в тишине, — Гвен виновато улыбнулась, — голова болит. Тони был пьян, поэтому то, что остановило бы его в любой другой день, не остановило сейчас. Он схватил девушку за предплечье и потянул вверх, заставляя встать. Несмотря на то, что ему сложно было стоять на ногах, в его движениях чувствовалась сила. Гвен удивленно глянула на футболиста. -Тони, подумай, что ты делаешь, — в ее голосе не было злости или угрозы, лишь легкий упрек, — завтра прибежишь просить прощение. Тони нахмурился, явно не понимая, что он делает не так. Пока он это обдумывал кто-то высокий и явно злой загородил собой Гвен. -Убери от нее руки, — в голосе Люка Джонсона звучала и угроза, и злость, — она с тобой никуда не пойдет. Со стороны футбольной команды полетели одобряющие восторженные свисты и улюлюкания. Кто-то скандировал слово «Драка!». Один из учителей уже вскочил с насиженного места и осуждающе глядел в сторону парней, готовый вмешаться в любую секунду. Люка это не напугало. Он был готов измордовать наглого незнакомца прямо в этом автобусе, на глазах у одноклассников, учителей и самой Гвен. Где-то внутри пронеслось смутное воспоминание — он клялся больше так не поступать. Не наказывать никого, пока она того не попросит. Неужели он опять нарушит клятву? Его дыхание обжигало лицо Тони, который продолжал добродушно улыбаться, не понимая, что происходит. Неожиданно на плечо Люка легла ладонь. Мягкая и маленькая, в точности как мамина. Мама всегда предупреждала его о том, что она рядом, касаясь его плеча в точности также, как сейчас. От этого жеста Люка словно ударило током. Он завороженно обернулся назад и увидел Гвен. -Люк, не надо, — тихо сказала она, — Тони не причинит мне зла, он просто пьян. Ее лицо излучало доброту и спокойствие, рыжие волосы мягкими волнами спускались к плечам и уходили за спину, а глаза невероятно насыщенного зеленого цвета были прикованы к Люку и будто заглядывали в самую его суть, куда не суждено было добраться никому, даже самому Люку Джонсону. Неожиданно Люк понял, что она безумно напоминает ему маму. Такая же мягкая, добрая, самоотверженная и безрассудно смелая. И как он раньше не замечал? Тони Кениш неожиданно потерял какое-либо значение. Его друзья по команде тут же появились рядом и уволокли ворчащего Тони, который так и не понял, что произошло. Люк не сводил глаз с Гвен. Она присутствовала в его жизни слишком мало, но отчего-то казалось такой родной и знакомой, будто они были знакомы всю жизнь. Она воплощала в себе все то, чего Люк не чувствовал в себе самом уже много лет. Она была добра к окружающим, он был обозлен на весь мир, она была готова доверять людям, а он не делал этого никогда и боялся довериться даже тем, кто неоднократно был к нему добр. Она смотрела в будущее и строила планы, а он не мог оторвать взгляда от прошлого, которое разъедало его изнутри. Она была светом, а он тьмой и его болезненная тьма неустанно тянулась к ее теплому свету, которого не находила внутри себя. Для Люка она была идеальна, даже если ошибалась, даже если и не была такой на самом деле. Только с ней он впервые смог представить себя и свое будущее без боли и злости, наполняющих его. Гвен села, потянув Люка за собой. Люк наконец отвел взгляд. Тони Кениш уже вовсю прижимал к себе Стефани Голдберг — старосту класса, командира чирлидерш и главу школьной ассоциации темнокожих. Стефани громко смеялась, запрокидывая голову и раскачивая темно-коричневыми кудряшками в разные стороны. -Мы с Тони старые друзья, — объяснила Гвен, косясь на Тони и Стефани — обычно он так себя не ведет. -Прости, — произнес Люк. Гвен слабо улыбнулась. -Ничего. -Вы поедете в Канкун? — выпалил Люк. Он все еще пребывал в оцепенении. Обычно он никогда не терял контроль над собой, но с ней все было по-другому. Тем более сейчас, когда Кевина на горизонте больше нет и ничто не мешает ему заполучить ту, которую он так желает. Ту, что сможет излечить его боль. Гвен перестала улыбаться, опустив глаза в пол. -Мы не обсуждали это, но думаю, что нет, — произнесла она. Она заметно погрустнела и медленно сжала свои плечи. -Ничего, все образуется, — произнес Люк, имея в виду совсем не то, что она подумала. Гвен кивнула. Ее взгляд все время притягивало пустое сиденье недалеко от них. «Здесь могла бы сидеть Эмили», — подумала девушка, — «она бы смеялась вместе с остальными и абсолютно точно напилась». *** Со смотровой площадки Беллвуда открывался вид на весь город. Сегодня здесь было многолюдно. Молодые девушки и парни, тянулись со всего Беллвуда и его окрестностей, чтобы попасть на фестиваль инди-рока. Их тела были крепкими, облаченными в яркую слишком открытую одежду. Их лица были беззаботными, глаза искрились молодостью. Фестиваль горел макушками из разноцветных волос. Они ели и пили, танцевали и смеялись, целовались и обнимались, пели хором и поодиночке, лежали на траве и бегали по окрестностям. Они были прекрасны. Школьный автобус держал дистанцию от этого праздника жизни, а учителя постоянно бросали в ту сторону недовольные взгляды. То ли от того, что переживали, как бы ученики не улизнули, соблазнившись атмосферой всеобщего веселья, то ли завидуя и в тайне мечтая оказаться такими же молодыми и беззаботными, в ярких откровенных костюмах и с яркими гривами, бегающими босиком по осенней траве. Последние дни выдались теплыми, почти летними. Последние дни тепла, которые вскоре растворятся в опавшей осенней листве. Учителя в очередной раз провели инструктаж, объяснили задание, накричали на буйных футболистов, раздали всем палатки и телескопы, которые больше походили на игрушки для детей, и властно наблюдали за всем происходящим на поляне. Ученики разделились по своим парам и начали устанавливать платки. В самой середине их лагеря разожгли костер. Парни притащили туда бревна, чтобы сидеть, а девушки зефир, чтобы поджарить на огне. У костра толпилось много народу. Они пили колу, в которую кто-то заботливо подлил виски. Девушки танцевали под доносившуюся с фестиваля музыку. Люк выбрал место с самого края лагеря, подальше от всех и ближе всего к обрыву. Под их ногами раскинулся весь Беллвуд, который отсюда казался невероятно маленьким. За Белвудом виднелся лишь Атлантический океан — бескрайний и безразлично спокойный. Они с Гвен быстро и совсем не переговариваясь, будто всю жизни работали в команде, расставили палатку. В отличие от тех, кто веселился у костра, им было интересно выполнять задание. Они быстро нашли все необходимые созвездия и нарисовали схему небосвода. Составили отчет и перепроверили его. Гвен на какое-то время забыла обо всех тревогах. А Люк любовался звездами, не упуская возможности полюбоваться Гвен. Они сидели вдвоем спиной к палатке, веселью у костра, недовольным учителям и музыкальному фестивалю. Складывалось ощущение, что они одни на краю мира. Под ними пропасть, а над ними — сине-фиолетовое небо, усыпанное молочной крошкой мерцающих звезд. -Это и правда впечатляет, — тихо произнес Люк. В какой-то момент ему показалось, что все звуки в мире стихли. Остались только стрекотание сверчков и ее дыхание. Мягкий, все еще теплый ветер, нежно обволакивал их кожу и тихонько, будто боясь, что они заметят, играл с их волосами. Будто весь мир их больше не замечал, а они не замечали весь мир. -Я была в космосе, — также тихо ответила девушка, — но даже там не так красиво, как здесь сейчас. Она сидела, обнимая колени руками и не сводила глаз с неба. -Правда? — спросил Люк. Он перевел взгляд на Гвен. Она так близко. «Подари мне себя, и я подарю тебе весь мир» -Да, — ответила она. Люк слегка улыбнулся, но на лице Гвен отразилась печаль. -Ты грустишь, — сказал он. Гвен опустила глаза, будто то, что он сказал спустило ее с небес на землю. Теперь она смотрела на Беллвуд. -Немного. -Из-за Эмили? -Да…и из-за Кевина и из-за Бена с Джули. Все рушится, а я не могу ничего сделать…не могу никому помочь, — ее голос дрогнул. Рука Люка легла ей на плечо. Он крепко сжал его. Гвен перевела на него взгляд. В ее глазах блестела влага, которой не суждено было стать полноценными слезами. -Мне всегда это в тебе нравилось. Ты стараешься помочь всем, даже тем, кто этого не заслуживает. Я никогда не встречал такую, как ты. После этих слов Люк посмотрел на Гвен. Теперь их лица были слишком близко, его дыхание перемешивалось с ее. Голова закружилась от близости и Люк больше не терял ни секунды. Он подался вперед, примкнув к уже знакомым и таким желанным губам. Она не сопротивлялась. Их поцелуй был нежным и отчаянным. Руки Люка легли на ее талию и властно придвинули девушку ближе. От интимности момента и ощущения ее близости, обладания ей, ему захотелось большего. Его губы заскользили по ее шее. Ее дыхание тут же стало рванным. По телу Люка разливался жар, будто у него была лихорадка. Его руки сжимали ее плечи, настойчиво мяли грудь. Он вдыхал запах ее кожи, а на губах ощущал вкус ее тела. Ее руки вцепились в него, будто она боялась упасть, будто если отпустит его, то упадет в ту пропасть, что разверзлась у них под ногами. Затем все завертелось, перевернулось и вновь встало на места. Люк лежал на Гвен прижимая ее к земле и не переставая покрывать ее поцелуями. «Пока не останется ни одного не целованного участка твоей кожи» Теперь, когда они были на уровне земли, палатка полностью скрывала их от окружающих. Вокруг не было ни души, кроме них. Гвен закинула на него ногу. Она чувствовала, как бьется сердце Люка. Она чувствовала жар, что исходит от его тела, чувствовала, как напрягаются его мышцы, как настойчиво его пальцы шарят по ее телу. Сквозь полуоткрытые глаза она смотрела на необъятный космос. От него возникало какое-то смутное беспокойство. Но поцелуи мужчины, который всем своим телом закрывал ее от этого чертового небосвода, глушили и без того слабую тревогу. Наконец-то Люк получит то, чего так хотел. Он все же добился своего. Завоевал ее доверие и ее саму. Убрал с дороги этого гребанного Кевина Левина. Неожиданно Люку подумалось, что Кевин не такой уж и плохой парень. Возможно, встреться они при других обстоятельствах, они бы подружились. Но думать о Кевине в такой момент было кощунством, поэтому Люк легко и быстро отогнал эти мысли прочь. Его рука, до этого беспорядочно шарившая по ее телу, наконец нашла цель — край школьной юбки. Как же Люк ненавидел эту школьную форму, хотя и не мог не признать, что она идет Гвен. Рука быстро заползла под юбку, задирая ее. Еще немного и он завладеет ей полностью. Он почувствовал, как она начала извиваться под ним, но ведь он еще не дошел до цели. -Стой! Прекрати! Эти слова доносились до Люка, словно он был под водой, а кричали откуда-то с суши. Невероятным усилием воли, не до конца понимая, что делает, он немного отодвинулся, давая Гвен пространство и себе возможность заглянуть ей в глаза и понять в чем дело. Девушка тут же испуганно вылезла из-под него, отползая назад и уперевшись спиной в палатку. Ее ноги все еще оставались под ним, и она резким движением прижала их к себе. -Прости меня, — из ее глаз хлынули слезы, — я не могу. Тело Люка все еще горело, но возбуждение начало перерастать в злость. Его глаза заволокло пеленой, плечи вздымались вверх-вниз от бешенного дыхания. Неужели она его отвергла? После всего, что он сделал, она его отвергла? Но почему? -Прости, я злюсь на него, но я люблю его. Я не готова быть с кем-то другим. Не знаю, что на меня нашло, — бормотала она сквозь слезы. Ей было стыдно. Ей было мерзко от самой себя. Она чувствовала вину перед Люком и Кевином. Как она могла такое допустить? Люк не мог осознать, что она отвергла его из-за Кевина. Из-за чертового Кевина Левина, который сейчас в нескольких километрах от них. Неужели он проиграл… Нет, он не мог. Только что она хотела этого, а теперь жмется к палатке, пытаясь быть как можно дальше от него. Внутри Люка все вскипало. Он схватил девушку за лодыжку и придвинул ее к себе, как когда-то придвинул к себе Эмили. Он смотрел Гвен в глаза и видел в них испуг. Нет, она не может его бояться. Он столько сил и времени потратил на то, чтобы завоевать ее доверие. Она не должна бояться. Она должна была его полюбить. Люк провел пальцем по ее щеке, вытирая слезы. Его пальцы трясло мелкой дрожью, кустистые брови сдвинулись на переносице. Нет, она боится не самого Люка. Она боится ранить его еще сильнее. Боится его боли. Проклятый Кевин Левин. Чертов сукин сын Кевин Левин. Но в нем ли дело? Или в ней? Или в самом Люке? Может стоит подождать? Он потерял контроль, пошел на сближение слишком рано. Это просчет с его стороны. Но что будет, если он будет ждать? Сколько она будет страдать по Кевину? И как быстро найдет кого-то другого? Нет, Люк не может больше ждать. Он был так близко, был в шаге от желаемого. Она ускользает от него. Люк сильнее сжал ее лодыжку. Она не издала ни звука, лишь смотрела на него, давая все обдумать. Его лицо было болезненно-серым. Дыхание пришло в норму. Нет, Люк не может больше ждать. А что, если она уйдет? Уйдет, как ушла его мать. Неожиданно и насегда. Но что еще он может сделать? -Я люблю тебя. Его жаркое дыхание обдало ее щёки. Она не сводила с него своих болотно-зеленых глаз, в которых отражался весь небосвод. Ее губы слегка задрожали. Люк все понял. -Мне жаль, — ответила Гвен, не находя что сказать. Люк резко встал и на него обрушился весь мир, который он будто не замечал до этого, весь тот шум, который окружал их и которого они, поглощённые друг другом, не слышали. Его кулаки были плотно сжаты, а взгляд направлен на Гвен. Девушка сидела на земле. В ее глазах мерцало сожаление. Может ли он просто отпустить ее? Просто отдать другому? Ведь она его. Его свет. Его доброта. Его смех. Его последняя надежда. Его маленькая жизнь. «Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому» Лицо Люка было каменным и не выражало ничего, а глаза были слишком далеко и слишком темными на фоне такого же темного неба, чтобы Гвен поняла, что он чувствует. Ей говорили, что она ему нравится, но она не хотела слушать. Это ее вина. Она дала надежду тому, кому не смогла ответить взаимностью. Она уже потеряла Эмили, Джули и Кевина. Сейчас потеряет и Люка. И виновата в этом только она. -Люк, — ее голос дрожал. Она не придумала, что скажет дальше, лишь хотела окликнуть его, чтобы понять, что он сейчас чувствует. Но он закрылся от нее и был непроницаем. -Мне нужно прогуляться, — ответил он. Голос Люка звучал спокойно и отстранённо. «Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому» Девушка кивнула, вытирая остатки слез тыльной стороной ладони. Вскоре Люк скрылся среди палаток и всеобщего веселья. Его силуэт растворился настолько быстро, что казалось, что все это был сон и Люка здесь никогда не было. Гвен обеспокоенно смотрела на свой родной город, на его фонари, дома, улицы и деревья. Одна ее подруга пропала и не хочет возвращаться домой, другая бросилась в объятия одного из опаснейших людей, которых она знала. Она поцеловала Люка, чем обидела Кевина. Она ранила Люка, потому что дала ему ложную надежду. «Я ужасный человек», — подумала Гвен.