Бедный милый Фрэнки.

За окном стоял обычный осенний день, когда с деревьев падают листья, а солнце слепит глаза даже тем, кто в помещении, и смотрит на улицу через какое-то стекло. В классе стоял невероятный гул учеников, радующихся, что учитель опаздывает. Повсюду летали пеналы, листки, а также огромное количество матов от тех, кто либо красился, и в него чем-то попали, либо злился, либо же спокойно занимался своими делами. Где-то за последней партой в этом хаосе сидел скромный Фрэнк, который пытался придумать себе что-то вроде эскиза татуировки. — Будь аккуратнее, пожалуйста, — вежливо попросил он, когда в него снова прилетела какая-то вещь. Айеро всегда был слишком добрый и приличный, из-за чего получал от многих людей с параллели. Джамия— староста класса — всегда смотрела на это с ужасом и сожалением. Она говорила ему, что так нельзя, и что с каждым разом всё будет только хуже, но он игнорировал её. Он искренне верил, что когда-то все его обидчики покажут только свои хорошие качества. Дверь распахнулась, и в класс влетел черноволосый высокий мужчина со стаканчиком кофе. — Не прошу прощения за опоздание, ведь это вам только в радость, — он развалился на своём кресле и сделал глоток бодрящего напитка, — Сегодня вы должны сдать домашние работы на тему «Закат на берегу моря». Это было слишком легко, так что никаких поблажек. Но, зная вас, дам вам пятнадцать минут, чтобы вы хотя бы что-то накалякали. А те, у кого всё готово, могут посидеть в гаджетах, порисовать или что-то в этом духе... Джерард Артур Уэй был учителем искусства, который работал в этой школе не так долго, но уже все прекрасно знали его характер. Он был высокомерным и умным человеком в свои тридцать два года (хотя многие ученики давали ему не больше двадцати). Также он яро ненавидел несправедливость, ложь и всех учеников. Всех, кроме Фрэнка Айеро. К нему он чувствовал жалость и желание изменить его. Он хотел, чтобы парень шестнадцати лет наконец-то понял, что этот чёртов мир не такой радужный. — Мой рисунок готов... — тихо сказал кто-то, и Джер сразу же понял, кому принадлежит этот голос, молча подозвав его к себе кивком. — В который раз, Фрэнки? — тихо спросил преподаватель и вздохнул, когда ученик подошёл с новым синяком на скуле, на что получил в ответ молчание и грустный взгляд, устремлённый куда-то вниз. Уэй всегда замечал новые «пятна» на теле Айеро, которые говорили явно не о самой хорошей ситуации. Каждый раз, когда парень оставался после уроков у мужчины в кабинете и выговаривался ему (так как больше это было делать некому), старший пытался не только помочь и поддержать младшего, но и донести до него, что такой образ жизни правильным не является. — Ты делаешь успехи, — сказал учитель уже обыкновенным тоном, так как речь шла о работе, — Умничка, — он улыбнулся и отправил Фрэнка на место, поставив ему пятёрку в журнал. Через двадцать минут кабинет наполнился громкими возмущениями Джерарда, причиной которым послужили глупые подростки, забившие на его предмет. — Значит так, идиоты, которые не понимают элементарных вещей, я постараюсь объяснить вам ещё раз: я не виноват, что мой урок обязателен. Я бы с радостью послал вас нахуй, но зарабатывать на жизнь как-то нужно. Я ставлю каждому, кто не выполнил домашнее задание, кол, и максимальная оценка, на которую можно будет исправить единицу — три. Крайний срок сдачи работ: завтра после уроков. — За что вы так с нами? — спросил Джек — капитан футбольный команды и один из главных обидчиков Фро. — Радуйся, что тебя я не выделяю тебя каким-то «особенным» заданием. Поверь мне, ты заслуживаешь гораздо худшего, — мужчина многозначно улыбнулся.

***

— Мистер Уэй, я могу войти? — Конечно, Фрэнки, проходи, — учитель улыбнулся и ученик вошёл в кабинет, закрыв за собой дверь. Школьники покинули это здание около получаса назад, а Айеро, как обычно, пришёл в кабинет искусства, чтобы дать волю эмоциям. Преподаватель, конечно же, ничего не имеет против. — Ты снова жутко грязный. Вероятно, в тебя снова кидались едой. И я ни сколько не удивлюсь, если под этой испачканной одеждой есть куча синяков, — сказал свои мысли вслух Джерард. — Синяки только если старые. Сегодня всё обошлось без применения физического насилия. — Фингал? — мужчина посмотрел на лицо парня, подняв одну бровь. — Это не считается... — виновато ответил тот и почесал затылок. — Фрэнки, милый, тебе не надоело? — проворковал Джи, — Каждый день всё повторяется, уже на протяжении... Какого времени? — С седьмого класса... — Третий год, Фрэнки, — Джер вздохнул. Джерард всегда называл его «Фрэнки», не обращая внимания на тавтологию. Ему это нравилось. Никого и никогда он не называл так ласково и легко. Даже при других учениках он не стеснялся этого обращения и говорил «Фрэнк» только в крайних случаях. — Мне надоело, что эти люди не хотят снимать с себя эту маску и показаться такими, какими они являются на самом деле. Они ведь добрые и хорошие, и... — И ты не прав. Возможно, только два-три человека такие, но уж точно не все. Они чёрствые и глупые люди, неужели тебе не хватило всего этого времени, чтобы понять? — Это им не хватило всего этого времени, чтобы раскрыться, а не мне, чтобы понять, — настоял на своём Айеро. В кармане школьника завибрировал телефон, и Фро поспешил взять трубку, даже не посмотрев на того, кому он понадобился. Хотя, кто ему может звонить, кроме мамы? — Где тебя носит? — закричала женщина, — Я же говорила, что мне понадобится твоя помощь сегодня. — Мне не продают алкоголь в долг, ты же... — Продадут! Скажешь, что я верну всё завтра. — Постараюсь. — Молодец, — конец вызова. — Мать алкоголичка и издевательства в школе — комбо! — возмутился Уэй. — Вы же знаете... — Извини, конечно, но не похоже, что она страдает по твоему отцу. У неё куча клиентов постоянно. Даже на эту ночь у неё есть, как минимум, один. — Откуда Вы знаете? — Не важно, просто знаю. Включи музыку погромче, для своего же блага. И беги выполнять её просьбу, чтобы не получить ещё и дома. — До свидания и... Спасибо, в очередной раз, — Айеро подошёл к двери. — Не за что, Фрэнки. Пока и сладких снов, — мужчина улыбнулся.