MathTale

Многие слышали историю об Алисе, юной девушке, которую подвело любопытство. Она провалилась в кроличью нору и попала в страну, где всё подчинялось своей, непостижимой для человека логике. По счастью, Алиса смогла выбраться на поверхность. Но откуда нам знать, сколько людей, упавших туда, не вернулись?

Я проснулся. Под руками вместо привычного жёсткого матраса почувствовал что-то мягкое и шуршащее. Открывать глаза не хотелось: казалось, что если я это сделаю, то больше ни на секунду не смогу отдохнуть сегодня. Но то, на чём я лежал… было странным. Ощупав своё ложе внимательнее, я неутешительно констатировал: «Цветы». Детали прошлого вечера тут же любезно подсказали мне наиболее вероятную картину событий. Мы с друзьями выпивали, празднуя успешную сдачу очередной сессии, и шатались по округе. Кто-то предложил сходить в рощу. Там, конечно, было довольно жутко ночью, но большинство моих приятелей не знали, когда остановиться, если дело касалось алкоголя или рискованных прогулок. И я потащился с ними, потому что тоже был крайне весел и в голове моей звенела блаженная пустота. А потом, видимо, я всё-таки не удержался и наклюкался так, что уснул в какой-нибудь клумбе по дороге в общежитие. С этими мыслями я открыл глаза. Пейзаж тут же вошёл в диссонанс с моей гипотезой. Пришлось её отбросить и придумывать новую. Итак. Мы пошли с друзьями в рощу. Там я отделился от толпы, не увидел во мраке огромную дыру в земле, провалился в неё, а мои товарищи были слишком далеко и слишком пьяны, чтобы услышать мой последний вопль. И теперь я лежу на какой-то клумбе на дне глубокой пещеры. Эта гипотеза тут же вступила в противоречие с элементарной физикой: как я не разбился, пролетев так много? Или здесь ускорение свободного падения внезапно уменьшилось? Или эти цветы из сверхупругого материала? Я сел, а затем и поднялся, выйдя из жёлтого цветочного прямоугольника. Не способный более ничего соображать, пошёл куда-то в сторону. И тут сзади меня окликнули. Автоматически обернувшись, я встал как вкопанный и тут же предложил сразу две новые гипотезы. Первая: я напился так сильно, что теперь всё происходящее является моей галлюцинацией. Вторая: я всё-таки умер при таком падении и теперь вижу предсмертный сюрреалистический приход. Потому что у одного из жёлтых цветков были глаза и рот, которым он пытался заговорить со мной. — Привет, я Флауи! Цветочек Флауи! — радостно сообщил он. Я схватился за голову — она, к моему удивлению, была чиста и не болела после вчерашнего, — и осел на землю. — То есть… Флауи, — наконец повторил за ним я. — Как-то тупо для цветка, не думаешь? Всё равно, если бы меня звали человек Человек или млекопитающее Млекопитающее. — Я сам это имя придумал, — цветок… огрызнулся? Я решил больше не отрицать то, что со мной происходит, а, напротив, влиться в это безумие. Может, оно само подскажет выход из него. — Хорошо, не обижайся, хорошее имя. Только скажи… Я правда упал оттуда? — я указал пальцем строго вверх, на едва виднеющийся просвет пещеры. — Точно. Шмякнулся, как мешок картошки, — кивнул Флауи. — Тогда… тогда, наверно, меня будут искать, — начал я рассуждать вслух. — О такой большой пещере должны знать, по крайней мере, в нашем клубе спелеологов. Если я буду кричать раз в пять минут, то не сорву голос и велика вероятность… — Тебя не услышат. И никто не придёт, — оборвал меня цветок. — Это место заколдовано… экранировано, если тебе так угодно, — уточнил он, посмотрев на моё озадаченное лицо. — Ты сможешь отсюда выйти, но не этим путём. И, раз уж ты тут застрял, я объясню, как работает наш мир. От него отделился лепесток и закружил вокруг меня. — Все в этом мире дружелюбны и захотят поприветствовать тебя, — в голосе Флауи беспечная радость начала переходить всяческие разумные границы. — Они предложат сыграть с ними в какую-нибудь игру. Моя любимая — «Угадай число». Тебе нужно написать на этом лепестке, а затем спросить, загадал ли я его. Белый лист упал к моим ногам. Я пошарил по карманам и нашёл шариковую ручку. Машинально занёс руку над лепестком, но тут что-то щёлкнуло в голове. — Что же ты задумался, друг? — чуть обеспокоенно спросил Флауи. — Эм… А разве я не должен попросить тебя сперва загадать это число? И лучше где-нибудь его записать, чтобы не было соблазна… Лист под моими руками исчез. Я поднял глаза и тут же вскочил. Лицо Флауи, и так неуместное на цветке, теперь приобрело демонические очертания. — Чтоб тебя, человек! Ты всё знаешь, не так ли? Ты знаешь, что если ты проиграешь, то получишь штрафные баллы! А когда их наберётся достаточно, ты умрёшь, как не достойный этого чистого места! Ты не хочешь умирать, не добравшись до поверхности, не так ли? Так чего же ты такой умный, а? Мне нечего было сказать. По крайней мере, я рад, что не стал поддерживать игру, правила которой были для меня загадкой. Однако теперь, когда всё прояснилось, мне ещё больше не хотелось в неё играть. — А теперь у тебя есть пять секунд, чтобы угадать тридцать чисел! — тем временем продолжал бушевать цветок. Я оказался в кольце из лепестков и осознал, что сейчас придётся впервые вспомнить восьмой класс, когда я неплохо прыгал в высоту. — И кстати, я загадаю их после того, как ты их напишешь. Ты обречён! Я пригнулся, надеясь, что лепестки пролетят мимо, но они были не так глупы. «Ну, видимо, вот и всё», — подумал я, вооружаясь ручкой — я не мог позволить себе сдаться без боя. Вдруг цветок охнул, а затем в него врезалась аккуратная блестящая сфера. Пробормотав что-то нечленораздельное и безуспешно попытавшись выпрямить помявшееся лицо, он грозно взглянул на меня и исчез под землёй. Лепестки пропали. — Что за страшное, бесчестное чудовище мучает тебя загадками без ответов? — послышался женский голос.