В чужой стране

Я огляделся. Быстрое привычное преображение и земля кинулась ко мне навстречу, я удобно опустился на четыре лапы и осваиваясь, повертел головой. Кот быстро прошмыгнул мимо эльфийских стражников, перебираясь через узкий каменный мост. Он застыл на некоторое многовенье в уютном саду, среди буяющих цветов и запахов; прислушался, поводя ушами, а потом взобрался на высокое дерево и мягкой тенью скользнул в окно Дома Элронда. Усевшись на подоконнике, я прищурился, немигающим кошачьим взглядом провожая высокого мужчину и маленькую фигурку хоббита, которые явно спешили куда-то, при этом тихо переговариваясь. Вот он — в серых одеждах — обернулся и заметил меня. Гендальф хитро прищурился. — А, — невозмутимо сказал маг. — Вы полны сюрпризов, юный чародей. — Тебя сложно обмануть, — расстроился я, уже успев сменить свою анимагическую форму на более привычный человеческий облик. Бильбо протёр глаза, словно сомневаясь в достоверности увиденного. — Да это же Янко! — воскликнул весело полурослик. А потом уже строже добавил:  — Что это за фокусы вы выделываете, юноша? Я соскользнул с подоконника и приблизился к ним, стараясь не выглядеть уж очень довольным встречей. — Утро правда доброе, достопочтенный Бильбо! Как ваше здоровье? — вежливо поинтересовался. Старый хоббит отмахнулся: — Ривенделл обладает прекрасной способностью оздоравливать каждого, — так же учтиво сказал он. — А куда это вы запропастились на целый год? Я открыл было рот, чтобы ответить, но тут Гэндальф не очень вежливо вмешался в наш обмен любезностями. — Хороший фокус, — похвалил маг меня. И это он про сложнейшую анимагию! — Вообще-то, анимагическая форма — трудные чары и … — с жаром возразил было. — Кстати, я не опоздал на Совет? Серый Маг рассеянно кивнул и тут же встрепенулся: — Будем простаивать здесь — тогда точно опоздаем! Ну же! И он поспешил скрыться за поворотом коридора. Мы с хоббитом понимающе переглянулись и потопали за ним. И почему Гэндальф так быстро передвигается, серьезно? Мне всё больше начинает казаться, что старость — это лишь часть поддерживаемого им образа достопочтенного старца, не более. На самом деле, мне прямо сейчас с большей бы охотой хотелось прогуляться тропинками Ривенделла — который вообще чудесен в любое время года — а не сидеть в душном зале. Послушать птиц или шум Бруинена… Ну, вы понимаете. В любом случае, я не испытывал уж очень сильного сожаления, прекрасно осознавая, что будет ещё много времени после Совета, чтобы отдохнуть от тяжёлого пути и просто расслабиться. Удивительно, как в этом месте все переживания и заботы отодвигались на второй план. — Я скучал по Имладрису, — искренне признался хоббиту. Тот не выглядел очень удивлённо. — Не сомневаюсь. Особенно по некоторым блюдам, — ответил запыханный Бильбо, который тоже еле поспевал за Митрандиром на своих коротеньких ножках. Я не стал возражать, учитывая некоторою правдивость его слов. — Многому тебя научил Радагаст? — спросил маг, немного замедляя шаг, чтобы сравниться с нами. Бильбо крякнул. — Это тот, что с бешеными кроликами! Я невольно заулыбался, растягивая рот до ушей. — Он своеобразный учитель, верно, но год в странствиях пролетел быстро, — я кое-что припомнил. — А куда ты пропал на несколько… Гендальф нетерпеливо шикнул на меня. — Не сейчас, юноша, не сейчас… У нас будет достаточно времени всё обсудить после. Веди себя прилично, — он открыл тяжелые резные двери. — Кстати, ты опоздал на банкет. А вот теперь я расстроился. На мне была любимая лимонная мантия — моя радость и главный предмет для гордости. Конечно, хотелось выглядеть презентабельным чародеем на таком важном событии и в окружении таких важных гостей. Оказалось, что зря я волновался — все были серьёзно настроенные и никого уж точно не волновала её расцветка. Некоторые присутствующие выглядели, словно сразу с дороги: в пыльных одеждах и с уставшими взглядами. Сама атмосфера была немного напряжённой — это чувствовалось сразу. Я тихо занял своё место возле длинноволосого остроухого — какой-то важной птицы — и быстро обежал глазами мрачные лица присутствующих. Эльфы, гномы, люди, хоббиты… Несколько магов, кхм. Некоторые лица были знакомы, а другие — не совсем. Меня же здесь знал только Серый Маг, Элронд, хоббит и несколько эльфов, поэтому приходилось ловить заинтересованные взгляды с разных сторон и краснеть, словно девица на выданье. Я никогда особо не любил внимание, ещё и в таком количестве. Но вот Элронд поднялся и все глаза обратились к нему. Владыка поочередно представил всех присутствующих: Фродо оказался тем самым бедным и многострадальным племянником Бильбо, гордовитый придурок напротив меня — Боромиром, сыном наместника; Остроухий рядом являлся принцем Лихолесья — я вздрогнул, припомнив тот самый неприятный лес, существа которого всё время не оставляли попыток моего убийства. Меня же Элронд представил как мага из тех далёких мест, откуда пришел сам Гэндальф и, я полагаю, это придало мне немного авторитета в глазах присутствующих, по крайней мере, я сам вдруг почувствовал себя важнейшей персоной. Только сын наместника Боромир продолжал буравить меня тяжелым взглядом. Плохой опыт с магией или что? Я хотел было быстро показать ему язык, но наткнулся на внимательный взгляд Митрандира. Ну и ладно, не очень и хотелось. Историю Кольца мне довелось узнать лично от Гэндальфа, поэтому её пересказ не сильно впечатлил, но оказалось большинство присутствующих и не догадывались о том, как она звучит целиком и со всеми подробностями. Сначала высказался гном Глоин, поведав о слугах Тёмного Властелина, которые очень уж интересовались нахождением Кольца (и Бильбо).Потом выступил хмурый сын наместника, доказывая, что Гондору не нужен никакой король. — Меня послали лишь для того, чтобы уяснить смысл пророчества, — гордо сказал он. Я с интересом покосился на Арагорна, который поднялся, чтобы дать ему достойный ответ. Мы пересекались только раз, во время моего обучения у Радагаста, только тогда он показался мне обычным следопытом, таким же как и Ательстан. Естественно, я и не догадывался о его высоком происхождении (вёл бы себя более подходяще с особой королевских кровей, что ли). Дунадан долго говорил о предназначении скитальцев, об их пользе для всего Средиземья.  — Кто мог бы безопасно пользоваться дорогами, кто мог бы спокойно спать в мирных краях Среднеземья, если бы северяне-дунаданы оставили свою неусыпную службу, если бы покинули этот мир? — спрашивал он. Все молчали. — Да, однажды меня чуть не сожрали пауки и один следопыт подоспел как раз вовремя, — ляпнул вдруг я. Оказалось, что сказал это достаточно громко для такой тишины, потому что все разом обернулись ко мне. Арагорн понимающе улыбнулся, а принц Лихолесья заинтересовался: — Не в моём ли крае вы были, господин маг? Это «господин маг» мне польстило, поэтому я очень любезно ответил: — Да, господин эльф. Лихолесье — очень красивое место, если не обращать особого внимания на этих мерзких тварей, согласных сожрать всё, что движется. — Колдун прав, — мрачно кивнул Глоин. Наверное тоже что-то припомнил. А Боромир всё не мог успокоиться: — Исилдур сгинул, когда наша Эпоха еще не начиналась. Откуда же узнали Мудрые, что это — Кольцо Исилдура? Как прошло оно сквозь годы, почему принесено сюда таким странным хранителем? Я сдерживался, чтобы не закатить глаза. Если бы существовал конкурс «Мистер Упрямство» Боромир стал бы автоматически считаться победителем. Победа без участия. — Ты услышишь и об этом сегодня, — невозмутимо сказал Владыка Элронд. Я чуть не зааплодировал его величественному спокойствию. Тогда все долго обсуждали историю Бильбо и то, как Фродо и хоббиты столкнулись с Черными Всадниками. Гэндальфу предстояло почетное последнее слово. Когда он зачитывал надпись на Кольце, его голос вдруг изменился, стал тяжёлым и грубым: -Аш назг дурбатулук, аш назг гимбатул, Аш назг тракатулук аг бурзум иши кримпатул! Это отразилось на всех, даже я дёрнулся на своём месте, почувствовав как в зале резко потемнело. На лица присутствующих набежала тень, кто-то судорожно вздохнул. Эльфы поприжимали руки к ушам, Даже Владыка Элронд поднялся со своего места: — Никто не осмеливался произносить этих слов в Имладрисе, Гэндальф Серый! — И я надеюсь, что никто не осмелится больше, — отвечал мрачный Митрандир, а когда все наконец успокоились продолжил. — В дороге я повстречал некоего Янко Моригана, которого отдал когда-то на обучение к Радагасту Бурому. Я удивился, когда он окликнул меня, — поведал маг. — Янко передал сообщения от Радагаста, про Девятерых Всадников и про то, что Саруман Белый, мудрейший среди нас, хочет встретиться со мной. Я кивнул, подтверждая его слова. Разыскать Гэндальфа было очень сложно — учитывая то как он быстро перемещался туда-сюда — и на это ушло порядком много времени и сил. Предательство Сарумана Белого поразило всех, не исключая меня, а ведь это именно я передал Гэндальфу то сообщения. — Янко, ты здесь не причём, как и Радагаст, — успокаивающее сказал он. — Саруман обманул нас всех, а я, только подумать, попался в ловушку, как муха в паутину! Владыка Ривенделла нарушил тяжелое молчание: — Это горькие вести, Серый Маг. Нам нужно думать, как избавиться от этого проклятия. После демонстрации Кольца (эта маленькая вещица вызывала во мне зудящее чувство беспокойства), наконец было принято решение отнести его в Мордор, к горе Ородруин. Вопрос стоял другой — кто понесёт? Фродо вдруг поднялся и тихо, словно сильно сомневаясь, сказал: — Я возьму Кольцо. Только я не знаю дороги. Стоит ли говорить, что от маленького хоббита никто такого не ожидал. Я внимательно присмотрелся к внезапному герою. Его руки слегка дрожали, а лицо было напряжённо. — Я укажу её тебе, — о, это Арагорн. Никто и не сомневался. — Мой меч с тобой, — Боромир. Ну ладно, ты тоже можешь пригодится. Леголас поднялся. — И мой лук. — Моя секира, — воинственно воскликнул Гимли. Даже друзья Фродо (которых вообще-то не звали на Совет) отважно присоединились к нему. Вот и славно — все довольны. Я обвёл глазами зал и наткнулся на цепкий взгляд Гэндальфа. Он терпеливо смотрел в ответ, словно ожидая чего-то. Я тяжко вздохнул — не дождусь спокойной жизни. — Ээээ, ну ладно. Тогда я тоже … иду. Куда годится отряд без целителя? Надеюсь никто не заметил явной обречённости моих слов и страдальческого выражение лица. Элронд поднялся и торжественно молвил: — Десять Хранителей, вы будете отныне Братством Кольца! Выходя из зала, я беззаботно насвистывал откуда-то знакомую песенку и наткнулся на Гэндальфа, который внимательно присматривался ко мне. Ну что ещё? — Что такое, Митрандир? — наигранно  весело спросил я, на всякий случай вытирая лицо рукавом мантии — запачкался или что? — Это моя вина, — покачал головой он. — Прости меня, Янко, нужно было больше присматривать за тобой. Я настороженно глядел на него, всё ещё недоверчиво улыбаясь. Мои скулы, кажется, свело от напряжения. — О чём ты? Гэндальф вздохнул. — Гм, этот мир… Как бы сказать… Постепенно меняет тебя. — В каком смысле? Гэндальф ещё раз вздохнул.Он так для драматичности делает, да? — Забирает воспоминания, юноша, забирает потихоньку фрагменты памяти. Я натянуто улыбнулся. Задницей чувствовал плохие новости. — Всё впорядке, Гэндальф, я ещё могу вспомнить своё имя, не волнуйся. Серый маг не оценил попытки отшутится, его лицо оставалось предельно серьезным. — Скажи, помнишь ли ты момент своего прибытия сюда? Я почесал нос, напрягая память со всех сил. — Эээээ, ну, да … Очнулся на земле, встретил пауков гигантских, мерзкие твари такие, чтоб их … — Нет, — перебил меня он, всё больше хмурясь. — Я встретил тебя на границе миров, юноша. И кстати, ты опаздывал. Моя челюсть отвисла. Сейчас, наверное, я выглядел, как придурок, по крайней мере во взгляде Митрандира это читалось явно. — Что? — спросил я, чувствуя вдруг сильную слабость во всём теле. Гэндальф невозмутимо обхватил ладонями мои виски и сказал: — Закрой глаза. Это продолжалось многовенье, но мне казалось, что вечность. Ну, точнее, где-то часа четыре. Но если бы кто-то сказал что вечность, я тоже поверил бы. Я сделал шаг вперёд, навстречу безмолвно й и бездонной завесе из тьмы… Впереди не было сильного света — только чей-то высокий силуэт — он пригнулся, словно стараясь разглядеть меня. — Прибыл? — спросил силуэт. — А я уже не надеялся. Он протянул мне узкую ладонь. Я выбрался наружу. — Обернись, — сказал он. За спиной худого человека с посохом раскинулось широкое поле, заросшее высокой травой, по которой гулял ветер. — Не понимаешь? Я впервые тоже не понял. Я обратил внимание на его голос, а потом на лицо, всё в морщинках, но с живыми глазами изучающими меня. Старец спирался на посох, который я изначально принял за обычную палку, вся его одежда была серой. Гэндальф невозмутимо смотрел на меня, словно на забавную зверушку. — Поторопись, ты ещё не там, — молвил он и исчез, растворившись в густом тумане, который будто поглотил его целого. Всё вокруг как бы сжалось: поле, небо, трава и даже ветер; картинка поблекла и вскоре осталась только темнота и в то многовенье я не чувствовал земли под ногами и перестал существовать, потому что темнота растворила в себе и понесла со ужасающей стремительностью вперёд, а куда вперёд я не понял… А потом я очнулся и были звёзды, и подумалось, что таких звёзд не бывает в Британии… Погружение в прошлое не было похожим на омут воспоминаний — я словно заново испытал всё на своей шкуре и даже немного растерялся, очнувшись в реальности и жутко шатаясь. Гэндальф обеспокоенно осматривал меня с ног до головы. Надеюсь вторая не выросла. — Человеку нужна вся память, без пробелов, — строго сказал он.- Это очень важно, Янко. Не знаю как я добрался до своей комнаты. Помню только, что земля опасно шаталась под неуверенными шагами, а потом я просто пялился в потолок, пока не заснул тревожным сном. Впервые в Ривенделле.

***

Всё время пребывания в Доме Элронда, я честно посвятил подготовке к дальней дороге, практически похоронив себя в библиотеке. Арагорн и остальные члены Братства часто стали появляться здесь, с целью изучения пыльных карт, что, если честно, уже начинало раздражать, потому что сильно отвлекало меня от зазубривания полезных заклинаний и названий целебных трав. Иногда мне казалось — они так делают специально. Теперь библиотека перестала быть моим персональным местом уединения, наполнившись громкими обсуждениями и спорами. В конце концов, мне это надоело и пришлось теперь тащить с собой тяжелые фолианты в сад, но и там меня ждало разочарование в виде веселящихся наглых хоббитов. Мои угрозы превратить их обоих в жаб не действовали совершенно, поэтому пришлось прибегнуть к другому. — Ты этого не сделаешь. — качал головой Мэрри. — Не сделаешь. — недоверчиво фыркал Пиппин. — У Гэндальфа есть дела поважнее, чем отчитывать нас. В конце концов, пришлось устало махнуть рукой и быстро помолиться всем богам о спокойствии. Я и правда не собирался бежать жаловаться Серому Магу, учитывая то, как сильно он был занят планированием нашего путешествия… И вообще мы не виделись с того самого разговора, словно специально разминаясь коридорами в Доме Элронда. К своей задачи целителя в Братстве Кольца я отнёсся очень серьёзно: приготовил много зелий разных свойств, начиная зельем от кашля и заканчивая кровоостанавливающим, отсортировал все травы и порошки. Умничка в общем-то. Мою походную сумку пришлось подремонтировать и ещё больше расширить с помощью заклинаний, чтобы всё было сразу под руко и по своим местам. Я даже (с трудом) запихнул туда книгу на языке эльфов, который продолжал усиленно изучать. Всё проходило хорошо. Ну, не считая того неприятного случая, когда при готовке зелья оно взорвалось и подпалило занавески в моей комнате, хм. Но это так — мелочи жизни, такое бывает. Дни в Последнем Домашнем Приюте подходили к концу. И вот, одним ранним утром, когда густой туман ещё не развеялся, Братство собралось в долгий путь. Всё сильнее чувствовалось приближение осени — воздух казался холоднее, а небо ближе. Я сбежал по тропинке вниз к собравшимся (отчаянно надеясь, что не проспал) и принялся помогать Сэму навьючивать лошадку Билла. — Что это у вас там, господин маг? — посинел бедный хоббит, безуспешно пытаясь поднять мою сумку с расширенным дном. Я улыбнулся и вытащил палочку: — Вингардиум Левиосса. Сэм проводил восхищенным взглядом полёт сумки и благодарно кивнул. Когда все прощальные и напутственные слова были сказаны, отряд тихо и медленно спустился тропинкой, чтобы позже раствориться во тьме. Шла вторая неделя нашего пути. Ветер дул ледяной, казалось он закрадывается под кожу и промораживает до косточек, поэтому мои спутники были очень благодарны, когда я наколдовал всем согревающие чары. Не то чтобы это сильно всех согрело, но Братство явно приободрилось. Не очень вкусную еду также подогревал с помощью элементарных заклинаний, потому как костры не разводили, а спали днём в каком-нибудь сухом овраге. Магия — как все согласились — вообще полезная вещь. Осень всё больше господстовала в этих краях: листья на одиноких деревьях багровело, трава становилась сухой и иногда моросил дождик. Угрюмые пейзажи вокруг совсем не радовали, поэтому я тоскливо смотрел только на широкую спину Боромира и иногда болтал с порхающим рядом эльфом. В моём мире наверное близился Хэллоуин… и время прекрасных тыквенных пирогов авторства миссис Уизли. Рот наполнился слюной, только я о них вспомнил, а на лице (уверен) появилось мечтательное выражение. Не то чтобы мы все очень жаловались на подогретую походную еду, но Мэрри и Пиппин мрачнели с каждым днём всё больше. Этому также способствовала их хоббичья натура, которая требовала тепла и уюта. Я мысленно их поддерживал. Наверное, в прошлой жизни тоже был хоббиттом. Одним утром мы наконец развели костер в укромной и глубокой лощине. До вечера было далеко, ложится спать никто не торопился, поэтому я решил немного прогуляться. — Мимо окон и дверей мы пропляшем макабрей, — напевал тихонько, методично собирая ромашку (которой здесь было в изобилии) и складывая в пухлые пучки. Расположение духа у меня было чудесное — наконец тёплая еда и отдых! Потом можно будет поупражняться в эльфийском — позадавать себе вопросы и самому же отвечать. — Что это за соловей обьявился, — беззлобно хмыкнул Гимли. На хорошее настроение гном тоже не жаловался, ведь где-то там в глубине Мглистых Гор — которые становились всё ближе с каждой неделей пути — расположилась Мория. Я смущённо пожал плечами, теперь только тихо насвистывая. — Господин маг, — обратился ко мне Сэм. — Вы собираетесь заварить чаю с ромашкой? Хоббит возился с лошадкой Биллом. Иногда мне казалось, что он больше предан этому животному, чем всей нашей миссии в целом. — Да, Сэм, — ответил я. — Раз мы уже разводим костёр… Ромашка должна успокоить. Мне что-то не по себе в этих местах. — Эти камни ещё помнят эльфов Эригона, — склонил голову на плечо Леголас. — Они скорбят. Арагорн был другого мнения — эти места казались ему больше опасными, чем грустными. Он всё хмурился и весь отряд это заметил. — Никогда раньше я не чувствовал здесь такой тревоги, — обьявил следопыт. Мы с Гэндальфом быстро обменялись взглядами — кому как не следопыту следует доверять в таких делах! — Надо бы нам потише, — озабоченно сказал Серый Маг, набивая трубку. Спустя несколько минут я присоедился к нему. Напившись чаю и выкурив хорошего табака, я предполагал, что быстро усну и проснусь, только когда нужно будет идти дальше. Тем не менее, мой сон был тревожным — ворочался туда сюда на своём месте, случайно лягнул Боромира и услышав сдавленные ругательства, окончательно проснулся. Злой и замёрзший. Пришлось присоединиться к Арагорну и Сэму, которые сегодня были на страже. Мы немного поболтали, но быстро умолкли. От этой мёртвой тишины мне было очень неуютно, но страхом это сложно было назвать. Скорее предчувствие чего-то ужасно плохого, надвигающегося… Когда спустя какое-то время на сером фоне неба обьявилось маленькое облако, я не придал ему большого внимания. Облако так облако, подумаешь. Конечно, оно подозрительно быстро передвигалось зигзагами… И вообще-то облаком не являлось. Мне понадобились секунды чтобы разглядеть стаю чёрных хищных птиц. Арагорн среагировал быстрее. — Ложитесь и не двигайтесь! — строгим шепотом приказал он и сам пригнулся. Только стая с шумом скрылась на северо-западе, мы судорожно вскочили и начали тормошить сонных собратьев. Все не на шутку всполошились. — Сдаётся мне, что это не обычные вороны, а кребайн из леса Фангора. Они рыщут здесь и нам нужно быстрее убираться и не разводить костров, — сказал Арагорн. Он был предельно серьёзен. Гэндальф тревожно смотрел вверх, Боромир хмурился. Пиппин жаловался — он хотел теплой еды. — Я могу наложить заклинания скрытности и мы сможем развести огонь, — попытался найти компромисс. Гэндальф даже стукнул меня своим посохом. Не сильно — но глубокая моральная травма уже была нанесена. — И чему ты учился, юный чародей! Это кребайн, а не обычные вороны, их так просто не обмануть. Я сердито замолчал, потирая ушибленное место. Можно было и так сказать, без практического представления. Мы быстро собрались и замели все следы лагеря. Братство двинулось на юг, сначала достаточно быстро, но потом энтузиазма вроде не хватало. А может всему виной были трудности нового пути, не знаю. Знаю только, что дорога точно стала тяжелее чем до этого была. Ещё знаю, что не переставая чихал, чем сильно раздражал Гимли. А моё «извините» после каждого чиха наверняка бесило его ещё больше. Полурослики совсем затихли, я видел с каким трудом они упорно продолжают идти. Наверняка мечтали о Шире. Их нельзя было винить, я сам часто видел прекрасную Англию во снах. Арагорн шёл быстро и уверенно, ведь он же и нашёл нам хорошую тропу. Боромир и Гимли оказались очень выносливыми, если и чувствовали себя неважно, то хорошо держались. О Леголасе и говорить нечего. Я надеялся мой взгляд не сильно завистливый, пока наблюдал за его лёгкими и бодрыми шагами. Внешне эльф тоже не унывал, всеми силами подбадривая остальных. На третье утро стало ясно — Карадрас очень враждебно настроен против отряда. Я скосил глаза на принюхавшегося Митрандира. Чего это он надеется узнать? — За нами идёт зима, — в конце концов обьявил он, с мудрым видом. — Круто. — буркнул я. Меня совсем не впечатлило то, что после осени в основном следует зима. — Ты знаешь, что я думаю об этой дороге, — обеспокоенно молвил следопыт, оглядываясь. — Она очень ненадежна. Гэндальф снова завёл свою песню: — Но есть и другой путь. Тёмный и тайный… Последнее было добавлено другим тоном — наверняка не для моих ушей.Я внимательнее прислушался к их тихому разговору. Неужели он имеет в виду… — Мория — опасное место. — категорически отрезал Арагорн. — Предлагаю двигаться дальше и всё обдумать. Они обьявили об этом остальным после скудного завтрака. Я точно сильно не желал идти через Морию, вдоволь начитался из книг, спасибо, поэтому эта новость меня только обрадовала. Темнота и закрытое пространство, б-р-р. — Вот бы ещё нормально поесть, — причитал Мэрри. — Неужто господин маг не может наколдовать нам пищи, — тоскливо поддержал друга Пиппин. Я был слишком уставшим, чтобы отшучиваться (ну или прочитать им лекцию о законах магии), поэтому достаточно мрачно ответил: — Господин маг может заставить вас замолчать навеки. И не ныть. Хоббиты обменялись несчастными взглядами. Пошёл снег, что только расстроило моих спутников. Мы все опасались сильного снегопада в горах. Снежинки опускались на мой лимонный плащ, создавая миниатюрные сугробы на плечах. Скоро я буду выглядеть как мокрая несчастная крыса. Небо оставалось угрюмо-серым. Я посильнее натянул на острый нос свой любимый шарф, расцветки факультета Рейвенкло. Когда-то у меня был похожий в Хогвартсе. Я не умел вязать, зато умел заколдовать спицы так, чтобы они сделали всю работу, чем и занялся ещё в Ривенделле. Воспоминание о тёплом доме эльфов сделало меня ещё более раздраженным. А еда… Исусе, кажется, мой желудок прилип к спине. Но мы продолжали двигаться. Упорно и медленно. Теперь Боромир и Арагорн стали прочищать дорогу, а Леголас ушел «притащить к нам солнце». Я сдержался от скептических комментариев — оптимизм сейчас был нужен всем. А ещё спустя несколько остановок все согласились, что срочно нужно найти укрытие от начавшегося бурана. — И костёр! — крикнул Боромир. — Полурослики не могут больше! Я был с ним полностью согласен — хоббиты выглядели очень плохо и моя врачевательская душа понимала, что «до заболеть» им сейчас недалеко. — Разводи, — ко всеобщей радости согласился Гэндальф и спустя некоторое время поленья дружно затрещали. Шло время. Снег стал совсем редким, но ветер не стихал, а хоббиты не переставали трястись — тепла от пламени уже не хватало. Да и я клацал зубами. — Это не простой буран. Надо спускаться, — авторитетно заявил Гимли. Никто с ним и не думал спорить. Полурослики — потому что слишком устали для споров, а остальные были полностью согласны на всё, только бы побыстрее оказаться в тепле. Эльф (как я язвительно подметил) чувствовал себя комфортно. — Не теряем надежду! — воскликнул Боромир, подсаживая себе на спину Мэрри. Снега было очень много. Арагорн взял Пиппина, а я тащил Фродо и плёлся последним. Сэма принесли к остальным чуть попозже. Я знал, что что-то плохое должно произойти. Несмотря на все трудности этого перевала, на холод и голод, в конце концов, до этого всё шло нормально. Мы знали, что будет трудно. Как бы то ни было, но худшее ждало впереди. И притом — худшее для меня. Тут не нужно быть экстрасенсом — предчувствие било набатом в висках. Стоило Фродо спрыгнуть наземь, где-то начерху отозвалось эхо. Очень быстро звук наростал и я с ужасом понял, что это была лавина с камней и снега. Падала на нас. Я только успел крикнуть заклинание щита и в ту же секунду она обрушилась на отряд. Перед моими глазами на секунду мелькнуло Братство, которое вжалось в скалу, а потом я понял, что самому бежать некуда. Стена из белого снега. Высотой в шесть метров. Тихо. Только Карадрас ещё гремел где-то вверху, будто бы смеялся надо мной. Никто из отряда не отзывался и я шокировано понял, что нас разделяли тонны снега и камней. Неудачи — это неотъемлемая часть моей жизни. Никогда не понимал, почему проблемы сами находят меня, словно видя мои жалкие попытки ведения спокойной жизни и насмехаясь над ними. Поначалу я старался разгребать всё руками, потом пытался расчистить бомбардой и другими заклинаниями. Тщетно. Я ударил ближайший валун ногой и заматерился — больно. Конечно, идиот, это же камень, а не причина всех твоих несчастий. Спокойно. Главное это не паниковать — так нас учили в младших классах… Теперь нужно было осознать всю плачевность своего положения и подумать о себе, а после как-то разыскать Братство возле выхода из Мории. Но откуда мне знать, что они будут там? Не пойдут другим путём? И вообще где это проклятое место? Короче говоря, я заблудился. И остался один. К горлу подкатила тошнота — так мне было страшно за своё будущее. К счастью или несчастью, смотря с чьей точки зрения смотреть, но я не помер на следующий день. И на следующий. И через три дня. Я всё шёл и шёл вперёд, не останавливаясь и толком не отдыхая. Сумка с провиантом осталася у отряда. Ну, или затерялась в снегу на веки вечные. Плакать хотелось, от осознания сколько важных вещей там осталось. Пил воду из горных ручьёв, ел что приходилось: рыбу или корешки. Однажды даже объелся каких-то ягод, обобрав куст дочиста. Но не останавливался — подгоняло постоянное беспокойство за Братство. Точно ли они спаслись? Может быть я единственный выживший и сейчас должен в одиночку разыскать Кольцо… Что мне, блин, делать? Если бы остановился — точно бы сошёл с ума от такого количества мыслей и перспектив, которое ярко рисовало воображение. А так, всё время пытаясь выжить, у меня просто не было возможности много фантазировать. Словно извиняясь за все несчастья, погода оставалась хорошей. Не было ни снега, ни дождя, ни сильной жары. Но я был один, мне было паршиво. Уставал быстро, а ночью мучили сны — один другого страшнее. Маленький мальчик стрелял в меня игрушечным пистолетом и как заведённый повторял: — Ты мёртв, мёртв, мёртв. Мать прикрикивала, а на него и оборачивалась ко мне: — Вы верите в общее благо или войну? — строго спрашивала она голосом профессора Дамблдора… Прошло, наверное, много времени, и я далеко зашёл, когда заметил, что спуск стал более ровным, а солнце оказалось у меня за спиной. Это должно было приободрить, но сейчас только озадачило — я знал, что мне нужно спуститься с перевала, а дальше куда? Был еще ранний вечер, но уже почти что стемнело и я решил разбить лагерь. Умыл лицо в маленьком ручейке, насобирал сухого хвороста и поставил палатку. Направил палочку на веточки, буркнул «Инсендио» — и вот пламя весело вспыхнуло, а я с удовольствием уселся погреться возле него. В кустах позади что-то тихо ахнуло. Да нет, не что-то… Кто-то. Я напрягся и кинулся туда, с палочкой на поготове и готовый к бою со всеми существующими тварями, но успел увидеть только как обычный мальчишка в лохмотьях удирает со всех ног вниз по склону. Соображал быстро — есть мальчик, значит где-то есть взрослые люди. А иначе, зачем ему шляться здесь в одиночку, да и для странствий очень маловат. По-моему опыту, люди Средиземья не слишком любили куда-то далеко путешествовать, предпочитая оставаться на всю свою жизнь в одном крае, где выросли и умрут. Я их прекрасно понимал — здешние тёмные леса и горы могут быть очень жестокими к слабым существам. Для долгих странствий здесь существовали следопыты, они же и приносили новости из других мест. Раньше бы меня не удивило наличие здесь какого-то селения, но я знал, что в недавнем времени орки и другие тёмные твари стали спускаться с гор и мне казалось, что они уничтожили все здешние деревни. Эта оказалась хорошо спрятана: если бы я вовремя не наложил на мальчишку чары слежения, то часами кружлял вокруг неё и не нашел. Удачное расположение дало местным жителям преимущество — они остались незамеченными для врагов. Это были двадцать домиков, все на таком коротком растоянии друг от друга, что казалось очень тесно прижимались один к одному. Кругом росли фруктовые деревья и я быстро запреметил аппетитные яблоки. Признаюсь — тогда поступил не очень красиво, но голод и любовь к яблочкам победили элементарную вежливость, поэтому я взобрался на дерево и принялся воспевать оду яблокам, попутно поедая их. Бросив взгляд на землю увидел: на меня уставилась пара ошалевших глаз. Обычный дряхлый старик, местный житель и, по-моему, собственник этой яблони. Опасности он не представлял — так поначалу показалось беспечному мне. Ещё у него был меч, правда, он сильно заржавел, но само наличие оружия настораживало. В любом случае, нужно было как-то идти на контакт. — Хороший день, не так ли? — брякнул я первое что пришло в голову. — Слезай, гад, слезай! Морготово отродье! Ага, разбежался! Я так сильно похож на идиота? — Не буду, — воинственно ответил я. — Сами-то, что здесь ночью делаете, а? Главное в защите — нападение. Мужчина сплюнул. — Буду я нечистой силе отвечать! Я заморгал. — Это я-то нечистая сила? — Люди, люди! Спасите! Я удивленно на него воззрился — и пальцем не тронул, а визжит — похуже свиньи. Неужели я невольно нарушил какое-то местное правило — типа чужим вход в посёлок запрещён… Или за воровство яблок здесь тяжелое наказание. Кричал старик хорошо — для его почтенного возраста — и вскоре собралась немаленькая толпа местных жителей: растерянных, злых и перепуганных. В основном женщин и детей, но было и немного крепких мужчин. — Колдун! — заявил старичек, тыкая в меня сухим пальцем. Я всё ещё пребывал в растерянности, поэтому даже не смог открыть рот. Да и чему возражать, если я реально колдун? Народ переглянулся. — Мальчишка видел как он творил колдовство проклятое, — настаивал старик. Теперь все пригляделись ко мне внимательнее. В толпе я ясно заметил, что большинство взглядов враждебные и до меня начало доходить… — Проверим! — авторитетно предложила дряблая старуха. — Если ведьмак — то не потонет. Все загалдели, соглашаясь. Я открыл рот. — Подождите… — Хватай его! Убивать я точно не был намерен, но мне удалось несколько раз ударить кого-то ногой и кинуть куда-то заклинание — довольно успешное. Тут уже толпа озверела. С криком они стянули меня с дерева, бросили с силой на землю и подняться уже не дали. Колдовской атрибут (мою бедную палочку) выхватили из рук и мне оставалось только молиться чтобы её не сломали в порыве ярости. Кто-то кинул камень в голову, а кто-то в живот. Ещё кое-кто решил добить тут же ногами, но его быстро оттащили несколько мужчин. Меня подняли, нежно заломили руки и скрутили хорошей веревкой, а потом выволокли к маленькому озеру, чтобы предать честному (по их мнению) суду. У меня точно был сломан нос. Кровь стекала по губам и я только успевал её механически слизывать. Пока шли через всё неприветливое селение я обдумывал свои шансы на спасение. Они были достаточно ничтожны. Думать вообще-то было сложно — камень в голову это вам не шутки. Но сквозь туман я всё ещё воспринимал происходящее и со всех сил старался остаться в сознании. К тому же, события развивались слишком стремительно, я и не мог представить, что так нелепо вляпаюсь. Толпа расширилась, появились ещё зеваки и переняли воинственное настроение остальных. Возле озера они немного растерялись — не могли договориться: топить меня сразу с камнем или сначала просто в воду. Достопочтенная старушка снова вмешалась: — Проверим! Проверим! А там если колдун — не всплывёт! Мальчишки приволокли мешок, а мужчины начали крепко связывать ноги. Мда, выплыть шансов практически нет. Да что там, какое «практически». Однажды судьба отделила меня от Братства, теперь же вишенка на торте — утопят в пруду и никто не узнает. Да, хороший я маг и чародей — так просто скрутили. Оставалось говорить себе, что это просто моя натура пацифиста помешала спалить к Мордреду эту злую деревню. — Что здесь происходит? Низкий голос заставил всех замолчать. Я уже был с мешком на голове, поэтому разглядеть говорившего не являлось возможным. Голос показался мне знакомым и я отчаянно замычал. — Господин следопыт… Тут этот. Колдун. Я буквально мог видеть как он хмурится. Во мне появилась надежда. — Мы предаем его суду. Я замычал ещё громче, теперь уже точно узнав обладателя проникновенного голоса, и, на радостях, умудрился кого-то лягнуть связаннымм ногами. — Снимите это. Его голос был холоднее снега Карадраса В толпе пошёл недовольный ропот, но спустя несколько минут перебранки они всё-таки послушались. Я чихнул — мешок был очень пыльным — и нещасным взглядом посмотрел прямо на дунадана. Ательстан удивлённо поднял брови.