Опасная игра

— Беги! — Минхо толкает меня, и сознание возвращается в голову, хоть тело ещё и не отошло от шока. Резко начинаю бежать, набирая скорость и догоняя остальных; страх, который появился крайне неожиданно, помогает перебирать ногами быстрее, не обращая внимания на стонущих шизов позади. Они будто также ускоряются, ну или я уже просто выдохлась. — Сюда! — кричит Томас, и все сразу разворачиваются, направляясь к сломанному эскалатору. — Давайте! — останавливается, ударяя одного по голове, тот сразу падает, сшибая ещё двух. — Тереза! — я поворачиваю голову и вижу, как девушку окружила парочка. Она отбивается, но лишь отгоняет их от себя, а шизы напирают с новой силой. Фрайпан бьёт одного, а со вторым справляется Минхо; наблюдая за ними, не замечаю ступеньку и падаю. Опираясь руками по обе стороны эскалатора пытаюсь подняться, но меня тянут за халат назад, причём не одной парой рук. Распахиваю глаза, из-за страха воздух будто кончился, и я не могу даже вдохнуть. Пытаюсь поддаться вперед, со всей силой вырываясь из их хватки, но ничего не выходит, и я опускаюсь на одну ступеньку вниз, а в руках у меня нет ничего, чем я могла бы защититься, тут же начинаю судорожно выискивать что-то или кого-то. — Сними халат! — не оборачиваясь кричит Ньют, продолжая подниматься. Я отпускаю руки, резко вынимая их из рукавов, и слышу грохот за своей спиной; бегу по лестнице вверх и, добравшись до второго этажа, на секунду разворачиваюсь, видя как с десяток шизов, которые пытались меня утащить, вновь встают и, ещё громче крича, поднимаются за нами. Мы бежим дальше по коридору заворачивая на каждом повороте, в надежде сбить их с пути. Вдруг из-за двери выбегает ещё парочка, сразу же нагоняя нас позади. — Чёрт! — Ньют? Я останавливаюсь, как и другие. Один из заражённых запрыгнул на парня, нависая сверху и широко раскрывая рот, полный перегнившей крови; кряхтит, размахивая руками. — Ньют! — Томас подрывается в эту же секунду, ногой вышибая остатки мозга и отбрасывая его тело на метр. Он подаёт руку, помогая подняться. — Спасибо, Томми, — Ньют хлопает парня по плечу. Я первая срываюсь на бег, увидя уже большую толпу шизов в метрах тридцати от нас. Похоже, они нас учуют и за сто километров. Из последних сил продолжаем бежать, пока Минхо не замечает дверь для персонала выходящую на парковку. — Отойдите! — азиат разбегается и всем телом ударяется о железную дверь, она продавливается, но не открывается. Там несколько замков. Чёрт, даже не ржавых. Шизы забегают в узкий коридор, где тупиком как раз-таки и служит дверь, около которой мы столпились. Они разбегаются, направляясь в нашу сторону. — Быстрей! — кричит Фрайпан. Томас становится около Минхо, и они вдвоём с размаху бьют ногами; противный скрежещущий звук металла трущегося о раму, смешивается с кряхтением шизов, гулко отскакивая от стен. Я вжимаюсь в угол, пытаясь привести дыхание в норму. — Я постараюсь задержать их, — чуть громче своего обычного голоса произносит Уинстон, отчего я даже презрительно вскинула брови: мы тут на волоске от смерти, а он спокойно достаёт фактически мой пистолет, начиная стрелять по заражённым. Несколько, что были впереди, падают, но затем снова поднимаются, продолжая бежать. Видимо, их это только раззадоривает. Ещё удар, и дверь открывается нараспашку, впуская нас внутрь. Несмотря на то, что она была довольно-таки широкой, мы не успели все разом забежать. В ту же секунду раздался вопль Уинстона, которого успели ухватить прибежавшие шизы. Ньют, Томас и Минхо принялись тянуть его на себя, пока жуткие гнилые пальцы царапали кожу парня, оставляя кровавые полосы на животе. Я схватила деревянный брусок и, взяв поудобней в две руки, со всей силы ударила по тем самым пальцам; некоторые на пару секунд ослабили хватку, и парни смогли вытащить бедолагу. Томас с Минхо навалились на дверь, давая нам время убежать, а Фрайпан и Арис подхватили Уинстона, подняв над землей. Мы собрали уже последние силы в кулак, чтобы наконец оторваться от толпы, что в таком же темпе пыталась нагнать нас. — Беги! — кричит Томас. — Ну же, Минхо, я удержу! — азиат быстро оказался около нас, забирая Уинстона и закидывая его себе на спину. Сзади было слышно как железная дверь отскочила и ударилась о стену. Оттуда повалилась груда тел, и они, спешно поднимаясь и спотыкаясь друг и друга, возобновили погоню. Никто не оборачивался назад, так как все готовы уже упасть на пыльную землю, и лишнее движение, казалось, истратит последнее. Мы заворачиваем налево, затем направо, затем снова налево и выбегаем в разрушенную часть многоэтажного здания. Прыгаем в дыру между бетонными балками и садимся на песок, прижимаясь к своеобразной стене. Сидим, затаив дыхание и боясь пошевелиться, чтобы не издать лишнего шума. Слышно, как наверху пробегают заражённые: останавливаются, принюхиваются и продолжают бежать. Спустя около тридцати минут всё ещё молча сидим в темноте. Кто-то отодвигается от стены и включает фонарик; яркий свет режет глаза, и я прикрываю их ладонью, чуть раздвигая пальцы дабы увидеть кто его включил. Минхо опустил линзу вниз, и свет стал не таким сильным, поэтому я убрала руку и осмотрелась вокруг: мы сидели в небольшой яме на прохладном песке, около меня по левую сторону сидел Уинстон, а по правую — Тереза. Все остальные тоже были на месте. Минхо воткнул фонарь в торчащую изогнутую железку и тяжело вздохнул. — Все живы? — он исподлобья пробежался по каждому. — И не от такого убегали… — прохрипел Ньют посмеиваясь. Остальные переглянулись и тоже улыбнулись. Я вопросительно уставилась на Ньюта. «И не от такого»? Что это значит? Есть что-то похуже? — А ты разве не знаешь? — удивился Минхо. — Я думал весь ПОРОК приложил свою руку к лабиринту, чтобы наши косточки тряслись от каждого шороха… Гриверы, эх, чудные были времена! — он мечтательно вздохнул, а Ньют, всё ещё смеясь, толкнул того в плечо. — Я занималась другим… Не особо интересовалась прог… — я запнулась, нельзя говорить, что я знаю о программе. — Проживанием в четырёх стенах. — Эй, ребят, я тут как бы кровью истекаю, — Уинстон рвано выдохнул. — Ладно, шанки, давайте посмотрим что успели взять, — Минхо похлопал по песку, кладя после рюкзак; «шанки»? Хотя чему я удивляюсь, за столько лет они точно успели придумать свой сленг. Все вытряхнули своё содержимое из карманов сумки. Было немного, но хоть что-то. Среди бутылок и пары банок консервов оказались бинты и перекись водорода. — Эй, вот ты и пригодилась, — обратился ко мне Ньют, кидая в руки предметы первой помощи. — Ты же медик? Приступай, — он скептически глянул на меня. Я кивнула и развернулась к Уинстону. — Лучше ляг на спину, если можешь, — тихо прошептала я. Парень с трудом опустился вниз, начиная быстро дышать. — Терпи, — сказала я скорей себе, чем ему. Я подняла легкую кофту: раны небольшие, но их было много; я прикусила нижнюю губу и полила руки жидкостью, стряхивая лишнее. Я изучала медицину, так что оказать хоть какую-то помощь я могла, тем более у них у всех иммунитет, и ранение быстро заживёт. Аккуратно полив перекисью и очистив порезы, я обмотала Уинстона бинтами и опустила кофту. — Дайте любую сумку или ткань, — я протянула руку, и Тереза вложила в неё рюкзак. Парень приподнялся, а после лёг на положенную мной сумку головой. — Спасибо, — сказал он, закрывая глаза. — Ну что, давайте перекусим? — Фрайпан ножом открыл банку и достал три тарелки, затем разложил непонятное содержимое и протянул нам. Парни схватили по тарелке и принялись поедать пищу. Арис лишь отпил воды и протянул ещё бутылку Уинстону, мы с Терезой на двоих выпили небольшую стеклянную баночку и сели, поджав ноги. Когда с едой было покончено, Томас предложил поспать тут, а утром уже решить куда идти, все согласились и легли на рюкзаки. — Думаешь, теперь мы тебе доверяем? — Ньют подсел ко мне, достав верёвку. Я вздохнула и протянула руки, сложенные вместе. — Только не слишком туго, — я поёжилась. — Как получится, — он с силой дёрнул концы. — Ай! Ты что делаешь? Хочешь меня совсем без рук оставить? — Дженсон хотел тебя убить. Ну, по твоим словам. Так что могла бы ещё и спасибо сказать, — он хмыкнул. — Спасибо? Я тут чуть не превратилась в главный вечерний деликатес, пробежала столько, сколько за всю жизнь не пробегала, выдохлась и получила шок до конца своих дней, которые могут вскоре окончится такими темпами… — страх, который настиг меня ещё на базе отступает, и все пережитые эмоции возвращаются на место, выливаясь в небольшую истерику. — Деликатес? Максимум перекус, — он усмехнулся от собственной шутки. — Смешно? Вы к этому привыкли… Может быть, а я нет, — Ньют шикнул. — Не кричи ты так, разбудишь всех, — он провёл языком по верхней губе, привязывая часть верёвки к железке с фонарём. — Ой, да ладно! — уже шепотом сказала я, а парень серьёзно посмотрел на меня. — Ты права, ПОРОК привил нам жить в страхе и бежать не останавливаясь, в случае чего. Не знаю, как остальные, но я привыкал долго, — он посмотрел на свою левую ногу. Ньют отодвинулся обратно и лег спать, а я прижалась спиной ещё сильней к холодному бетону, как можно ближе прижав ноги и руки к груди. В лабиринте было что-то, что Минхо назвал «гриверы», возможно, это тоже их сленг, обозначающий…собак? Нет, это было бы глупо, но вдруг это были злые собаки? Я тихо посмеялась своим домыслам. Предположим, гриверы были в лабиринте, но зачем? Разве было недостаточно поисков выхода и разумного использования припасов? Я помню, что для лекарства используется часть мозга иммунов, и однажды у меня получилось некое подобие сыворотки, но лишь для того, чтобы замедлить на какое-то время процесс поражения. Я использовала жидкость желудочков мозга человека, подвергавшегося виртуальным испытаниям… Хм, видимо ПОРОК решил, что этого мало и нужны более резкие и частые нейронные импульсы; видимо для этого они добавили сложности. Но что, если они изначально ввели гриверов в лабиринт, а то, что дали мне было как проверкой верности решения. От этого закипает голова. ПОРОК скрывает многое даже от меня и, больше чем уверена, от большей части работников, чтобы те лишний раз не возникали, но это понятно. Поворачиваю голову на мирно спящих ребят. Не могу представить, что они пережили попусту, ведь лекарство не найти… Я закрываю глаза, пытаясь заснуть в сидячем положении, но всё равно верчусь, не до конца провалившись в сон. Сквозь лёгкую дрему чувствую, как кто-то развязывает мне руки, и я опускаюсь, наконец, на песок. — Спасибо, Тереза, — тихо соплю я, поворачиваясь на бок и засыпаю. Просыпаюсь от того, что солнечные лучи точными стрелами проникают сквозь отверстия между балками, превращая внутреннюю сторону век в малиновые шторки. Открываю глаза и осматриваюсь по сторонам: руки развязаны, что уже хорошо, ребят всё ещё дрыхнут — вдвойне приятно; потягиваюсь, поворачиваюсь влево и застываю с широко распахнутыми глазами. Уинстон стал очень бледным. Он морщит лоб, который покрывает сильная испарина и изредка покашливает. Заражённый. Инстинктивно закрываю нос и рот, а после другой рукой поднимаю кофту и оттягиваю повязку. Раны почернели, а по бокам от них, чуть вздуваясь, разветвились синие вены. Это значит, что кровь начинает гнить. Отскакиваю от него, испугано смотря на на чернеющие бинты. — Я…знаю, — говорит он. — Страшно выглядит, да?.. Но я поправлюсь, обещаю. Только не говори… — он кашляет и отключается, переставая морщить лоб. Получается, не все иммуны? Я оглядываю ребят. Теперь мне точно кажется, что ПОРОК водит нас всех за нос, ну или сам без понятия что делать.