***
— Если вы спросите, манит ли меня небо, я отвечу: «Конечно!». Да и как может не манить эта бездонная синяя глубина? С детства мне хотелось окунуться, нырнуть в нее, почувствовать легкость и свежесть полета. И, кажется, мои мечты осуществимы: Совсем скоро я смогу выйти на новую ступень, открыть в себе дар, который унаследовала от бабушки… Я докажу всем, что не просто беззащитная принцесса. Смогу стать настоящей королевой. Остановлю войны и помогу излечить Господина Вальтера… — Нежные руки, облаченные в бархатные перчатки изумрудного цвета, сжимали собственные плечи. Северные вечера всегда сопровождались холодными ветрами, это только играло на руку молодому Господину. Сняв со своего плеча белоснежный китель, он аккуратно накинул его на плечи своей невесты, тихо наблюдая за изменениями на ее лице. В этот вечер они безмолвно прогуливались вместе по дорожкам королевского сада. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Король официально подтвердил их помолвку: больше не было ссор и пререканий. Казалось, Тесса смирилась со своей участью: быть обещанной тому, кого ты никогда не сможешь полюбить. Но время скоротечно. Чем больше молодые люди показывались вместе на публике, проводили вместе время и готовились к предстоящей свадьбе, тем меньше льда оставалось в девичьем сердце. И Адам не мог этого не заметить. — Кажется: протянешь руку и вот оно, небо, можно почувствовать его, погладить. Но нет. Эта голубая высь недосягаема, пока ты стоишь на земле. Она возвышается над тобой, позволяя лишь издалека любоваться своей красотой. Иногда я завидую птицам из-за того, что они могут в свое удовольствие парить в небе, рассекая облака. Оно имеет свой характер и в зависимости от настроения меняет внешний вид. Оно может быть приветливо голубым с безмятежными пушистыми облаками, которые придают ему романтичности. Когда оно такое, погода обычно теплая, лишь изредка дует легкий освежающий ветерок. Однако все может быстро измениться. Небо меняет игривый нрав на суровый, становится серым и угрюмым. Облака набирают вес и темнеют, превращаясь в тяжелые грозовые тучи. Тогда поднимается ветер и на улице лучше не быть. Небо может греметь и изливаться проливным дождем. А еще его могут рассекать зигзаги молний. Хотя, если честно, я его и таким люблю. Мне очень нравится наблюдать в окно, как сверкают облака, по стеклу текут дождевые струи, а по дорогам — ручьи. И все это дополняется шумом дождя. Под него приятно засыпать. Это напоминает мне о людях. Их пороках и слабостях или же наоборот о честности и искренности переплетенных душ. Сколько таких людей уже успело встать на моем жизненном пути? Лицемерная аристократия? Жених оказавшийся лживым убийцей? Адам… — Женские глаза медленно опустились вниз. Из-под трепещущих ресниц вот-вот должны были брызнуть слезы, но молодая Госпожа сдержала их. Не здесь. Не при нем. Подойдя ближе к бальному выступу, возвышенным над дворцовой площадью, Первый министр аккуратно подал руку возлюбленной, помогая ей взойти ближе к парапету. — А с чем сравнить ночное небо в ясную погоду? С темным бархатом, усыпанным блестками? Или с гладью воды, над которой парят светлячки? Много есть красивых сравнений, и небо достойно их всех и даже больше. О том, каким становится небо во время заката, набирая кроваво-красных, золотых и огненных оттенков, и говорить не нужно. Кто видел это хоть раз, уже не забудет. — Душа моя, вы молчите на протяжении всей прогулки. Что тревожит ваше хрупкое сердце? — Мужская рука легла поверх женской щеки, поднимая выше аккуратное бледное лицо. — Вы никогда не были романтиком. — Тихо произнесла Тесса. — Вам не понять того, каких масштабов буря сейчас бушует внутри меня. — Министр улыбнулся уголком губ, про себя ухмыляясь тому, насколько сильно она хочет казаться надменно-стойкой. И тому, насколько сильно она сама же в это верит. — Чтож, раз так, научите меня быть романтиком, любовь моя. — Ваш удел вести Корону к войне. Рука об руку сражаясь вместе с моим отцом. Вам даже нет дела до прекрасных жизненных мелочей. — Значит, простые мелочи? — Такие как закат… — Голубые глаза вновь устремились в далеко в небо. — Закат… Мужчина тяжело вздохнул, опуская руку на спину невесты. Этот жест мигом вернул ее с небес на землю, заставляя женские щеки налиться краской. — Ты действительно считаешь, что король намеренно ведет Латоринию на смерть? А я ему в этом помогаю? Нет, моя милая. Править — не значит свято беречь жизнь каждого, даже самого бесполезного отрока. Восьмой грех — то, что заставляет ссылать на смерть сотни, ради того, чтобы жили тысячи. Тебе знакома эта фраза? — Да… Также сказал и Вальтер моей бабушке. За несколько дней до великой битвы. — Именно. И чем бы она кончилась, если бы он, как ты предлагаешь сейчас, вышел на переговоры? — Заметив дрожь возлюбленной, Андхес перевел тему. — И потом, давай говорить честно: сколько времени можно смотреть на закат? И кому нужно, чтобы закат продолжался целую вечность? И кому нужно вечное тепло? Кому нужен вечный аромат? Ведь ко всему этому привыкаешь и уже просто перестаешь замечать. Закатом хорошо любоваться минуту, ну две. А потом хочется чего-нибудь другого. Уж так устроен человек, Принцесса. Как ты могла про это забыть? — А разве я забыла? — Мы потому и любим закат, что он бывает только один раз в день. Молодые люди снова замолчали. Ветер играл женскими волосами, развивая их в разные стороны, от чего Тесса невольно прижалась к жениху. Он гладил ее по спине, убаюкивая, заставляя забыть о переживаниях. — А ты? — Так же тихо произнесла Госпожа. — Я? — Такие как ты, Адам, тоже бывают только однажды? — Как… я? — Мужчина прибывал в полной растерянности. Моменты нежности от своей Принцессы он наблюдал настолько редко, что каждый из них предпочитал беречь глубоко внутри своего окаменелого сердца. Легкий смех сорвался с его губ и Адам поспешно прикрыл ладонью лицо. — Что смешного? — Девушка недовольно фыркнула и отпрянула от молодого человека. — А то, что ты только что нашла в себе силы признать, что любишь меня. Лицо юной девушки снова залилось краской, но в этот раз она не стала отталкивать министра. На сердце вдруг стало так безмятежно; принцесса чувствовала себя в безопасности рядом с этим мужчиной. Этого чувства ей всегда не хватало в повседневной жизни, и только с ним она могла его получить. Мысли, проносившиеся в голове до этого момента, вдруг застыли. Неужели это оно? Сколько правителей до нее сталкивались с договорными браками? И ведь все жили. Правили королевствами и рожали достойных наследников. - Быть правителем… Вот мой долг, как законной наследницы Короны. Быть защитником… Вот мой долг, как кровной хранительницы силы. Иногда приходиться жертвовать стонями, ради жизней тысячи… Жертвовать своим счастьем… Адам лучший кандидат на роль короля. И на роль моего мужа. — Молчишь? — Настороженно произнес мужчина. — Адам… Я согласна стать твоей женой. — Твердо произнесла Тесса, глядя прямо в глаза своему жениху. Мерцающие, наполненные отвагой и волей к жизни, новым свершениям, бездонные голубые глаза смотрели на него сейчас. От неожиданности в груди слегка закололо и мужчина, по инерции, отступил на шаг назад. — " Онa еще совсем ребёнок «, думал он. — Взрослый, красивый, нo ребёнок, который появился в моей жизни так давно, но всегда мог напомнить, каковo этo вообще — жить. Мы с ней буквально выросли вместе, так, пo крайней мере, многие o нас говорили. Она с самого начала была моим единственным другом. А я — её. Мы читали друг другy книжки. Спорили, ктo будет отвлекать горничных и воровать пирожные с королевской кухни. Помню, как я частo проигрывал и онa, насладившись победой, бежалa кo мне помогать. Если утром ей никудa не нужнo былo ехать с гувернерам, онa вставалa и сиделa сонная сo мной нa кухне, иногдa простo засыпая в кресле с кружкой молока. И я простo нес ее обратнo и тихo-тихo закрывал дверь, когдa уходил. Пусть еще поспит, раз я не могy, этa мысль давалa мне силы идти работать. Но я уехал… А когда вернулся, от прежнего юнца не осталось и следа. Теперь существовал лишь холодный расчет и служба… Я поклялся отречься от всех чувств к ней. Неужели я проиграл? Первый раз в жизни… Темного лиса удалось победить… Моя девочкa, красивая и смешная, абсолютнo неприспособленная для этогo жестокогo мирa, как ты выжилa без меня и как я выжил без тебя? — Тесса… — Но не успел Адам проронить и слова, как из женских глаз брызнули слезы. — Я простo хочу жить. Я хочу просыпаться в теплом местe и чувствовать, словнo Солнцe покрылo поцелуями вce мoe телo. Я хочу встречать людей c именами, которыe я никогдa нe слышалa раньшe. Я хочу ехать кудa-тo всю ночь на диких лошадях. Я хочу видеть горы, настолькo большиe, чтo у меня будет захватывать дух и глядя них, я всегдa буду вспоминать o том, как я малa пo сравнению c этим огромным и непредсказуемым миром. Я хочу прыгнуть в холодную воду лишь для тогo, чтобы услышать свой громкий крик. Я хочу видеть местa, которыe раньшe я виделa лишь нa картах. Но этого никогда не произойдет… Я никогда не смогу делать эти вещи поэтому просто скажу тебе об этом и больше никогда не вспомню. — Почему ты так категорична, любовь моя? — Молодой человек первый раз в жизни был растерян настолько сильно, что не мог связать вместе и пары слов. — Потому что мой долг — быть сильным правителем. Быть опорой своему государству. Но… Я не знаю, какого это… Быть сильной… Ты был прав насчет меня тогда, ночью. Я всю жизнь была лишь маленькой избалованной девочкой. Мне всегда прислуживали! Даже родители! Никогда мне не позволяли делать ничего самой. Я не умею принимать решения! Я не разбираюсь должным образом в политике и мало обучена военному делу… Лишь мой дедушка… Вальтер пытался выучить меня… — Слезы душили. — И тогда… Как же смело он бросился защищать бабушку… И где он сейчас?! А я… Я могла помочь… И просто остолбенела от страха… — Тише-тише… — Крепкие руки прижали хрупкую фигуру к себе. Она дрожала, как лист осины в осенний ураган. — Тесса, ты росла на моих глазах. Я знаю, ты хотела помочь. И ты сможешь помочь, если возьмешь себя в руки. Страх… Это нормально. Я тоже боюсь. — Чего может бояться непобедимый? — Я боюсь потерять то, что так долго строил. Годами я строил свою привычную реальность. Все мои успехи и достижения. Мой статус. Ничто без вложенных сил. И ты, моё сокровище, ценнейшее в этой реальности. Тесса, ты драгоценна для меня. Я серьёзно говорю о браке. Я буду о тебе заботиться, мы лучше узнаем друг друга. Ты будешь заботиться обо мне. Если хочешь, у нас будут дети. Я положу весь мой мир к твоим ногам, любовь моя. Я хочу тебя всю, и тело, и душу, навсегда. Пожалуйста, поверь мне. Как только ты поступишь в Академию, ты начнешь постигать трудности. Ты выучишься и станешь гордостью своей семьи. Нет твоей вины в том, что ты рождена принцессой. Просто, доверься мне. Они стояли, прильнув друг к другу, и потоки теплого воздуха танцевали вокруг стройных фигур. Казалось, словно сама Мать Природа замерла в ожидании ответа юной Госпожи. — Хорошо… Я тебе верю.***
Весь Север буквально дрожал от предстоящего празднества. О нем говорили на всех площадях, о нем судачили все вокруг. А как же! Королевская свадьба бывает, наверно, только раз в жизни. Хотя эта свадьба у королевы уже была третьей. И что же, что первые две не состоялись? И все же город как будто забыл о пропавшем Вильяме, предателе королевского двора, в котором люди души не чаяли. И о пьянице-ловеласе Ленсете, уже захватившей власть, правда, лишь в своих мечтах, плохо говорить не стоило. Впрочем, все эти недоразумения как-то сами вылетали из головы у людей, будто они совсем отвыкли судачить. Ведь на дворе был праздник, которому сопутствовало яркое солнце и чистое небо. Такая редкость для Латоринии. Молодой король стоял перед своим счастливым деревом в королевском саду и внимательно пересчитывал фрукты на нем. Именно это дерево с десяток лет назад стало местом встречи с его судьбой. — Раз, два, три… — бубнил он, думая о своем и даже не замечая, как произносит это вслух. «Может, я зря женюсь? Восемь, девять… Все так поспешно вышло… Десять, одиннадцать. Но я люблю ее… Двенадцать. Нет, пути назад нет. Сегодня я получу все. Все то, чего нас когда-то лишили. Тянуть больше нельзя. Именно сейчас в сердце Тессы начинает цвести любовь ко мне. Лучшего времени просто больше не будет.» Нервы начинали брать верх и молодой правитель отчаянно пытался заглушить свои мысли пересчетом плодов. — Во имя Создателя, чем я занят?! — Он резко сорвал с кроны покрасневшее яблоко и с размаху бросил его вдаль. — Пора. Скоро начнется торжество. Поправив строгий фрак и завязав волосы в хвост, молодой человек направился к главному залу. Не так часто он предпочитал черный цвет, но в виде свадебного одеяния он смотрелся превосходно. Черный бархат, ушитый золотистыми пуговицами, украшали эполеты на плечах. Руки, облаченные в белые атласные перчатки, сжимали бархатную подушечку алого цвета. На этой подушечке аккуратно лежали два обручальных кольца, некогда принадлежавших королю Фреду и королеве Алисии. Поднявшись вверх по лестнице, украшенной полевыми цветами молочных оттенков, перед глазами будущего короля открылась изумительная картина. Чудное зрелище в полной мере представляло изысканность внутренности готического зала. Простор группы соединенных друг с другом высоких колонн, поддерживающих собой стрельчатые арки, переплетающиеся остроконечные арки высокого потолка — все это поражает, возвышает чувства, мысли, как бы поднимает вас самих все выше и выше. Только спустя несколько мгновений Андхес начал осматриваться, осваиваться с отдельными частями грандиозного зрелища. Его взор остановился на высоком алтаре в углублении апсиды. Колоссальная роза над входом, вся составленная из разноцветных стекол, надолго приковывает к себе всеобщее внимание. — От такой красоты невольно задумываешься, невольно углубляешься в себя. Повсюду слышаться восхищенные речи. Пространство постепенно наполняется тихими звуками органной музыки. — Когда вы, — говорит один иностранный гость, — вступаете под эти смелые своды, вам чудится, что вас охватывает, завладевает вами новая реальность. Она распространяет вокруг вас атмосферу меланхолической мечтательности. Вы чувствуете свое освобождение от жалкого рабства, создаваемого мирскими привязанностями, но в то же время вы ощущаете более крепкие, более обширные связи. В чем-то он оказывается прав и молодой человек снова начинает поддакивать самому себе под нос. Сделав еще пару шагов вперед, бывшего Первого Министра быстро окружает воодушевленная аристократия. Нападки поздравлений сыпались со всех сторон. Лесть и пресмыкательство начинали ослеплять, однако Адам отчаянно пытался разглядеть в толпе кротчайший путь до свадебного алтаря. И вот спустя пару минут ему всеж таки удалось пробраться сквозь «мишуру». Рядом с пьедесталом гордо стоял Король, придерживая в руках церковную свечу. Рядом с ним лежало остальное королевское убранство. Как только Адам ступил на ступени, ведущие к алтарю, все вмиг затихли и обернулись на него. Орган зазвучал все громче, отчетливо передавая «собой свадебный» марш. — Неужели сейчас? — Пытаясь унять предательскую дрожь в руках, молодой человек спешно поднимался наверх. Время предательски спешило и уже через мгновенье он оказался рядом с монархом. Король, награждая приемника одобрительным взглядом, начинает церемонию. Сердце бешено бьется в груди: то ли от волнения перед исполнившейся мечтой, то ли от страха возможного поражения. Но вот перед ним предстает невероятно волшебная картина. Его милая Тесса, словно ангел, сошедший с небес, спускалась к нему, придерживая за руку растрогавшуюся мать. Ее волосы не были убраны в сложную прическу, напротив, белоснежные локоны небрежно струились вниз, по плечам. Голову, вместо короны, украшал аккуратный венок из полевых цветов. Белоснежный атлас платья струился вниз по фигуре; оно совсем не было пышным, набитым излишком мерцающих деталей, лишь длинные рукава, расклешенные к низу, украшала лента из золотистых кружев. Ее лицо было укрыто витиеватым шелком, но даже сквозь него было заметно ее раскрасневшееся лицо. Свадебная процессия проникла во внутренность храма. Жених с невестой направились ближе к главному алтарю. Звуки органа гремели над ними, наполняя собой весь дворец. Началось священнодействие, и скоро пронеслись над присутствующими слова Короля: «Я соединяю вас в супружество во имя священной державы Северных земель. Во имя Короны. Во имя Создателя.» И снова запел орган. Тоненькие женские пальчики аккуратно подняли с подушечки кольцо и надели его поверх мужской перчатки. В тот же момент Король водрузил свою корону на голову приемника. — Во славу Короля Адама! — торжественно объявил монарх. — Во славу Короля Адама! — бодро поддержал его народ. Андхес больше не мог сдерживать победной улыбки. Он поднял второе обручальное кольцо и надел его на палец возлюбленной. — Во славу Королевы… Но не успел экс-правитель закончить фразу, как вдруг во дворце поднялся гул: откуда не возьмись в стенах Короны воцарился, разрушительной силы, поток ветра. Он сносил все на своем пути, в то же время не давая возможности никому пошевелиться. Прижатая к стене, Тесса с трудом могла открыть глаза. Сил хватало лишь на то, чтобы сжимать уши. Симфония ветра была душераздирающей. Лишь спустя пару мгновений юная Королева поняла, что это был далеко не ветер. Странная симфония, сковавшая все вокруг — женский голос. Бархатный, идеальный голос, наполненный свирепостью и мощью. — Адам! — Истошно вырвалось из женской груди, когда Тесса заметила, как возлюбленный надвигается вперед, к темному силуэту — эпицентру бедствия. — Адам, вернись! Но было уже поздно. Молодой человек вплотную приблизился к потоку энергии, но вопреки ожиданиям он не отбросил его. Порывы ветра стали стихать, а темное нечто постепенно приобрело форму. Высокая белокурая женщина, облаченная в черное платье, предстала перед народом. Как только носок ее обуви коснулся земли, неведомая сила отпустила людей и все обессилено рухнули наземь. — Адам! Но парень не слышал. Он лишь покорно опустился на колени перед таинственной незнакомкой. Женская рука, облаченная в бархатную перчатку, опустилась на его голову, ласково поглаживая его по волосам. Адам аккуратно перехватил женскую руку и трепетно поднес ее к своим губам. — Адам, что происходит, кто это? — Тесса упорно пыталась подняться на ноги, но сил не осталось. Стараясь найти глазами хоть что-то на что можно было опереться, девушка невольно остановила взгляд на своем отце. Он стоял рядом с алтарем, совершенно разбитый. В его глазах воцарился неподдельный ужас. И, казалось, сейчас в его душе готов был взорваться вулкан. Стало понятно — он знал эту даму. И более того, безнадежно пытался забыть. Обожженный годами силуэт вдалеке казался чем-то неприступным, чем-то печальным, чем-то строптивым. Тени закоулков его души сливались воедино, создавая глухую воронку бед. И именно в центре этой бездонной и эгоистичной пропасти стоял Он. От одной мысли, что когда-то его сердце трещало по швам от горьких людских слов, становится дурно. Мой обожженный жизнью ангел чурается жалости и сожаления, в ее глазах всегда горит праведный огонь, который не сможет потухнуть даже под неподъемным пластом ненастий. Своего рода железный человек нашего времени. Самый сильный, кого он знал. Самый любимый. — Ты же понимаешь, что я не смогу решить за тебя все проблемы? И не потому, что их много или они безумно трудные. — Женский голос звучал твердо, но ласково. — Я не прошу решать их. И вовсе это не проблемы, а лишь временные трудности, которые исчезнуть по щелчку трудолюбия и терпения. Но все же из-за уважения к тебе: я хочу дослушать твою мысль. Мне всегда интересно, что на этот раз выдумает твоя ненасытная голова. — Я не буду решать за тебя проблемы, потому что эти нанесу непоправимый вред твоей личности. Превращу со временем тебя в бесхребетную обузу. Огораживать от переменчивой погоды судьбы также глупо. Сам понимаешь почему. Я могу пройти это все вместе с тобой, подсказать, помочь, объяснить какие-то момента, в которым я компетентна. Это намного сильнее. Моё чёрное, но ласковое солнце в человеческом обличии смотрело своим чарующим взглядом на него и потирало свой подбородок. Он всегда с вниманием слушал ее аллегоричные, сумбурные, порой совершенно глупые мысли, которые безумствовали в светлой голове. Ему всегда казалось, что она юна и глупа, не имею право высказываться: так сложилось под влиянием многих людей, а он. Он развенчал этот абсурдный миф и научил ее не бояться себя. — Мне крайне интересен ход твоих мыслей. Твой разум, сшитый золотыми нитями, всегда привлекал меня больше всего остального. Я и дальше б послушал твои рассуждения, но мне нужно идти. — И молодой правитель покинул покои любимой. Сегодня Оракул созвал совет. Его милая Иссида носила под сердцем дитя — а значит, ей не за чем было покидать замка. Да и что может случится в его отсутствие? Эта была самая главная ошибка в его жизни. Оставить любимую одну в тот злополучный день. — Иссида… — Экс-монарх сделал шаг навстречу своему прошлому. Словно в омуте, в бреду видел он его перед собой. — Я ждала нашей встречи, Фред… Я и наш законно-рожденный сын… Помнишь, ты поклялся, что никогда не подпустишь тварь к престолу… И сегодня ты самолично водрузил на его голову корону… Иронично. — С губ женщины сорвался короткий смешок. Она видела, как глаза правителя обуревает неподдельный ужас. Как он отчаянно старается трясти головой, лишь бы это видение прошло. — Какого это, Фред? Столько лет жить под одной крышей с родным сыном и даже не подозревать о том, что растишь кровное дитя? А… ну да… — Она с неподдельной жалостью взглянула на Тессу. — Ты был занят немного другим.