Начать жизнь заново

- Итак, какая у вас проблема? – спросил Андрей Борисович. Мы сидели за столиком в кухне, пока я традиционно готовил гостю чай. Ещё идя домой, я решил нарушить привычную схему «врач-пациент». Я же не какой-то там психически больной или неуравновешенный, нуждающийся в помощи асоциальный тип. Просто это условие сделки, которое я намеревался честно выполнить. Время посещений мы не оговаривали, но, зная Ваньку, это будет «Пока врач не скажет, что хватит». Вряд ли Вика подобрала бы мне человека, который только хочет вытянуть из клиента побольше денег, значит, «пока не скажет». Оплата не проблема. Поэтому, когда мы разулись и скинули верхнюю одежду, я поступил с тёзкой отца Леры так, как поступил бы с любым другим гостем, то есть предложил чай или кофе на выбор. Андрей Борисович согласился на чай, и теперь мы находимся на кухне. - Да, собственно, никакой, - с хмыканьем отвечаю. – У нас с, м-м-м… друзьями уговор – они помогают мне в одном деле, а я обзавожусь психологом. «Обзавожусь» конечно, звучит грубо, но лучше называть всё своими именами. - И что за дело? - интересуется. Наливаю в электрочайник воды ровно на две большие порции. Достаю кружки. - Только обещайте полную конфиденциальность, - я до сих пор стою к нему спиной, ища ему чайный пакетик, а себе – кофе. Последние несколько месяцев я пристрастился к этому напитку, подсев на него так же сильно, как и на сигареты. - Естественно, - у него голос спокойного уверенного в себе человека. - Я хочу усыновить ребёнка, - медлю секунду, для того чтобы включить чайник, и резко поворачиваюсь. Опираюсь на тумбочку, с каким-то насмешливым удовлетворением наблюдая за выражением лица собеседника. - Ты серьёзно? – от удивления перешел на «ты». Поразительно – у меня был такой же вопрос, когда мне предложили походить к психологу. - Совершенно, - скрещиваю руки на груди. Андрей Борисович, если предположить на глаз, старше меня где-то лет на десять. По крайней мере его внешность тянет на тридцатник с лишним. Ещё на улице я заметил, насколько он высокий – выше Ваньки и Славы и уж точно выше меня, едва достающего ему до груди. Теперь я точно убедился, что судьба у меня такая - по жизни связываться со всякими дядь Стёпами. Ну, а если серьёзно, то я бы сказал, он из таких людей, кому не страшно доверить сестру или близкую подругу. Весь его вид будто говорит: «Надёжный». Тёмные, почти чёрные, волосы ровными прядями обрамляют лицо, челка полностью скрывает лоб. Лицо продолговатой правильной формы – тёмные густые брови, спокойные серо-синие глаза, тонкая линия обветренных губ. Чуть заостренный нос ничего не портит, даже добавляет какого-то индивидуального шарма. На левой щеке то ли шрам, то ли продолговатая едва заметная царапина. «Шрамы украшают мужчину» - это точно про него. Под свитером угадываются накачанные мышцы – значит, тоже не бездельничает и занимается спортом. Руки положил на стол, одним локтем упираясь в деревянную лакированную поверхность. На руках пара мозолей – точно спортсмен. Я уже привык настолько детально рассматривать людей. Это случается само собой, не зря же моя профессия – художник. Сейчас мужчина удивлён, но, если подумать, не настолько, насколько удивились бы многие другие, значит, умеет держать себя в руках. На время, пока я ставил на стол напитки, между нами воцарилось молчание. Психолог, казалось, задумался, а мне не хотелось его прерывать. - Если что, советов, как будущей мамочке, мне не надо, - с улыбкой присаживаюсь напротив. Чтобы сидеть так, ему приходится немного сутулиться, а мне в самый раз. Улыбается в ответ: - Даже не думал. Размышляю, с чего начать. - С чаю, - не сомневаюсь ни секунды. А ещё у меня, как всегда, закончилось сладкое. И кто его поедает? - Как вариант, - зажимает чашку в больших ладонях. Прикусив губу, стараюсь как можно точнее сформулировать собственные мысли: - Давайте просто поговорим. Я не особо часто зацикливаюсь на размышлениях о смысле жизни и собственной ничтожности по сравнению с другими выдающимися личностями, но условие выполнить надо. Вы согласны на такое предложение? Секунду хмурит брови и с лёгкой улыбкой отвечает: - Вполне. После этого мы разговорились об оплате и том, что мы будем встречаться два раза в неделю – по субботам и четвергам в пять часов. В выходной у него, в будний день у меня. Дальше как-то ненавязчиво завязался разговор - обо мне, о нём, о погоде, увлечениях, интересах, работе. Я совершенно не воспринимал его как психолога, скорее как друга. А когда честно рассказал об этом, он с тихим смешком ответил, что так даже лучше, и попросил называть его Андреем. Как оказалось, о том, что я гей, психологу до этого рассказала Вика, тем самым избавив меня от сомнительной чести самому произнести это признание. - Не хочешь посмотреть на мой офис? - спросил Андрей, допивая то ли третью, то ли четвёртую чашку чая. В какой-то момент к нам присоединились мои псины, уютно улёгшись по бокам от меня. Если бы не брюнет, отметивший, что мои питомцы очень забавные, я бы и не заметил. - Можно. Всё равно в ближайшее время мне нечем заняться. Мы оба поднимаемся, и, пока я ополаскиваю кружки, мужчина неспешно одевается. Когда я тоже начал обуваться, собаки радостно завиляли хвостами – видимо, надеялись на ещё одну прогулку. Ну уж нет. - Место, - оба словно тяжко вздохнули, но побежали выполнять команду. Их никто так и не смог переучить – в школе старика они просто садились возле моей кровати. А сейчас, так как комната закрыта, наверняка усядутся возле дверей. Быстро выйдя из дома, я подождал Андрея и закрыл дверь. - Ты пешком? - Да, - он весело фыркнул, - после седьмой попытки получить права я бросил это дело. Заказать такси, или прогуляемся пешком? - А далеко идти? – пропускаю гостя к воротам. - Не особо… минут двадцать не спеша. Повезло, что я недавно недалеко отсюда квартиру купил. - Тогда давай пешком. И мы пошли на своих двоих. Всё-таки заснеженный Киев – это что-то, кто бы там что ни говорил. Люблю этот город гораздо больше, чем Париж или какой-нибудь из штатов США. Люблю больше Берлина и Праги. Тут, в отличие от остальных столиц и вообще городов, всё как-то по-простому, по-настоящему. Люди идут по своим делам, иногда скидывая сидящим на тротуарах нищим мелочь из карманов. Снегом покрыто всё: крыши домов, универмагов, купола церквей, поблескивающих на солнце. Столица бурлит жизнью, но вместе с тем успокаивает взвинченные нервы и навевает воспоминания, так схожие с полноценным ощущением дежа вю. Будто «Киев» - на самом деле какая-то загадочная аббревиатура, разгадав которую, найдёшь ответы на те вопросы, которые тревожили так долго, почти всю жизнь. Киев - самый любимый город. Целая вселенная, заточённая в энном количестве квадратных километров. Это понимаешь, когда уезжаешь куда-то надолго и видишь знакомые места изображенными на бесконечно далёких фотографиях или картинках. Или когда смотришь на объявление «Москва-Киев. Билеты приобретайте заранее в кассе №4», но уехать не можешь, даже если сильно хочется. Мы опять шли в молчании, но на этот раз задумался я, на автомате следя за проводником, а в толпе различая его по коричневому плащу и тёмной макушке. Мороз вновь взялся за своё, а я, как всегда, забыл перчатки… - Мы скоро придём, - раздаётся голос возле уха. Как это он так незаметно подошел? - Угу, - откликаюсь. - Что-то не слышу энтузиазма в голосе. Осталось правда недалеко – ещё два поворота. - Ты вроде говорил, что идти двадцать минут, - засовываю руки глубоко в карманы кардигана в попытке согреться. Надел первое, что попалось под руку, надо было взять куртку. Судорожно сжатый кулак, к моей огромной радости, натыкается на пачку сигарет. Остаётся только догадываться, когда я успел её туда положить. Но, в принципе, удивляться нечему – у меня заначки по всему дому, считая чердак. С такими близкими, как у меня, тем ещё хомяком станешь. Взять, например, Ваню – когда он у меня ночует, под настроение может вынести всё, до чего доберётся. И плевать ему, что я уже взрослый человек и сам знаю, что можно, а что нет. Достаю одну сигарету и предлагаю Андрею. Тот на мгновение зависает, но качает головой: - Бросил. - Ясно. И до конца дороги больше ни слова. Обитал психолог в обычном жилом квартале, каких куча по всему городу. Он привычно поздоровался с сидящими на лавочке людьми и увёл меня внутрь. - Девятый этаж. Направо, - проинформировал, пока мы заходили в лифт. – Ты не пугайся, я даже вещи не успел распаковать, поэтому в коридоре куча коробок. - Ничего страшного. Я, когда переезжал, вообще был в ужасе от нового дома. Он, конечно, большой, классный и всё такое, но заброшенный и грязный. Работы на десятерых, а я один был. Это сейчас там чуть ли не евроремонт. - Тяжело было? – спрашивает без подвоха, чисто из искреннего интереса. - Конечно… Слава Богу, было лето, и один человек всё-таки взялся мне помочь. Не представляю, что было бы, если бы всё случилось поздней осенью. Не перебивает и не задаёт вопросов, будто каким-то шестым чувством понимая, что я не дам больше ни одного ответа. Было тяжело, было неимоверно трудно, хоть я и старался быть сильным. Но ключевое слово - «было», а значит, всё в прошлом, без права на повтор. Коротко звенят ключи – два щелчка, и дверь открыта. - Хм-м, ты, конечно, говорил, что это твой офис, но я как-то и не сообразил, что ты здесь ещё и жить будешь, - в коридоре, как он и говорил, стоит куча коробок. Снимая кардиган, наклоняюсь над одной: – О, да ты поклонник Фрейда, - достаю зелёную книгу «Зигмунд Фрейд – Введение в психоанализ». Я видел такую в каталоге «Книжного клуба», который когда-то приносила Лера. Предлагала мне заказать что-нибудь хотя бы для разнообразия, но я отказался, купив в книжном магазине почти такую же, только дешевле. - Ага, - соглашается. – Это же основа всех психологических теорий. Как «Азбука» для дошкольника. - Дашь почитать? – критически осматриваю данный экземпляр. - Конечно, бери, - улыбаясь, жестом фокусника приглашает меня в кабинет: – Это единственная комната, которую я доделал окончательно. Комната была очень даже неплохой. Напротив – большое завешенное гардиной окно и рабочий стол с двумя удобными компьютерными креслами по обе стороны. Сразу слева уютный диван, справа стол, на котором стоит прозрачная ваза с цветами, и пара шкафов. На полу пушистый однотонный ковёр. Всё оформлено в таких желтовато-коричневых, осенних тонах. В целом - уютно, но чего-то не хватает. - Как тебе? Пока ко мне на дом будешь приходить только ты. Думаю, здесь мы сможем нормально разговаривать. Утвердительно киваю, стоя на пороге. Наверное, он привёл меня затем, чтобы дать понять, удобно мне здесь будет или всё-таки «заниматься» полностью у меня. Глядя на пустую стену над столом, я задумчиво предполагаю: - Тут чего-то не хватает. - Я тоже так думаю. Хотел купить что-нибудь, что можно повесить в рамку, но, раз мы встретились, могу я заказать у тебя картину? Вот, точно, что-то я торможу – не хватает какого-то настенного украшения. Например, картины. Но не обыкновенной, а такой, чтобы была полностью уместной и резко выделялась, приковывая к себе внимание. Она должна быть из таких, за которые невольно цепляется взгляд. Сложная, но интересная задачка. - Можешь, только о цене поговорим, когда я уже её нарисую. Принесёшь пару фотографий этой комнаты с разных ракурсов, когда придёшь ко мне. Удивляется: - Не ожидал, что ты так легко возьмёшься. В ответ на это пожимаю плечами: - Я не из тех, кого приходится долго уламывать. Либо «да», либо «нет». Пожалуй, существует только один человек, который смог добиться моего «да» после стольких решительных «нет». - Учту на будущее, - мужчина с улыбкой садится в кресло напротив, смыкает в замок руки и закидывает ногу на ногу. Потом напускает на себя торжественную серьёзность, произнося: – Что ж, пациент, приступим к занятиям. Всё же не сдерживаю смех – это ему совершенно не идёт. Думаю, наши занятия будут весёлыми, и за этот «подарок» я готов хоть десять раз поклониться Вике в самые ноги.