Славной лжи сладкий поцелуй

Голубые глаза бегло пробежалась по тексту, а палец ловко пролистнул сенсорный экран, чтобы посмотреть до конца. Читавший сложил губу в трубочку, почти беззвучно свистя. Текст Кентина был пропитан уверенностью, пестрил желанием и нетерпением не в самых хороших его проявлениях. Это было скорее возмущение и открытое требование, пока что без ультиматумов. Не такие мысли Армин пытался донести своему другу. Загнанный этим положением в угол брат выглядел очень озлобленным и сбитым с толку. Желание Кентина повернуло игру против создателя – ирония. Надо что-то делать. Срочно что-то сказать, сохранив себе жизнь. А учитывая, что брюнет связан напрямую, последнее становилось сложнее с каждой минутой молчания. И пока телефон не оказался посередине глотки, он решил сказать правду. – Ты только не кипятись… – парень активно попятился назад. – Армин, – отложив устройство на стол, он начал хищнически подходить. – Я приложил к этому руку, но результат должен был быть совсем другим! – Армин… – Хочешь, я расскажу тебе как я себе это представлял?! – Алекси уже перешёл в открытое наступление. – Иди сюда, агитатор-любитель! – Только не по лицу! Только не по лицу!! Брюнет рванул к середине зала, перемахнув через диван, мебель издала характерный звук, объявляя начало салкам на выживание. Кончик наволочки проскользнул по щеке, и когда парень повернулся с язвительной моськой, вторая подушка прилетела ему в лицо. Подобно детям, они пробегали вокруг дивана, пока Армина не повалила на пол коварная выступающая ножка. Не успел он повернуться на спину, как стало трудно дышать из-за подушки, которой Алекси любя пытался задушить своего брата. Не насмерть, конечно, а просто, чтобы выпустить пар. – Задушишь! За-ду-у-у-у-шишь! Я хочу дыш-а-а-а-а-ть, – глухо послышалось из-под подушки. Рыкнув, Алекси встал, кинув мягкое оружие в ноги потерпевшему, пока тот набирался воздуха. Смеясь, он поднялся на локте и признал своё поражение с требованием реванша, однако, замолчал, узрев сидящую к нему спиной поникшую фигуру за столом. Поднявшись, он сел напротив, не имея возможности видеть лица. Головой Алекси облокачивался на руки, закрываясь от внешнего мира. Было ощущение, что он вот-вот заплачет. В его коротких раздосадованных вздохах вместо ответов чувствовалась горечь переживаний. – Это невыносимо, Армин. Я… я больше не могу лгать, в том числе лгать самому себе, – убрав руки, он не посмел поднять глаза на брата, а затем решительно взял телефон, второй заинтересованно приподнял голову, чтобы видеть экран. – Что ты делаешь? – озадаченно произнёс брюнет. – Очевидно, удаляю Мари, чтобы прекратить это. – Нет! – Армин рывком отобрал телефон. – Почему? – ошарашенный таким поведением парень даже не стал сопротивляться. – Потому что … – начал он вроде громко решительно, но был перебит мученическим видом слушателя. – Потому что… – он не может оставить его вот так. – Потому что ты сделал очень много, – голос его от трепета и беспокойства стих и стал очень осторожным, – ты переступил через себя, а в итоге всё это не принесло тебе никакого удовлетворения. – Ну, сначала приносило, – задумчиво ответил парень, ковыряя пальцем стол. – Я не отговариваю тебя прекращать этот парад лжи, но перед заключением, не хочешь насладиться кульминацией? – рот говорящего широко растянулся в ехидной улыбке. – Если честно, я уже ничего не хочу… только если развязку и эпилог, где всё это просто забылось. Сейчас надо было подобрать правильные слова. Алекси колеблется, его надо подтолкнуть на риск, чтобы потом он выпил шампанского. Метафорично, конечно. И Армину пришлось действительно краснеть во время процесса. Все эти вещи были для него такими непривычными, такими, попросту говоря, гейскими, что было стыдно думать, даже если это был план. Но он смог. Цель: Поцелуй Объекты: Алекси, Кентин Место: Подвал Дополнительные реквизиты: Стул, верёвка, повязка на глаза. Мученик любви от души посмеялся над лицом говорящего, а ещё сказал, что это похоже не на милую встречу, а на тайную сходку любителей БДСМ, был не так уж и неправ. И хотя Армин понимал, что подкалывать его теперь будут до конца жизни, как минимум Алекси снова заливисто смеётся. Красноречия брата, в общем-то, хватило на убеждение в том, что хуже будет только если Мари раскроют. Но даже если случится непоправимое, им всё равно остался год учёбы, а дальше они разойдутся. Всё ещё не уверенный, но дико желающий, чтобы всё это скорее кончилось, Алекси согласился, дослушав план. Кажется, от его пикантности щёки также воспылали, особенно после представления этой картинки в голове. Признавать, что этот план снова зажёг лучину азарта и нетерпения не хотелось, хотя было очевидным. Итак, настало время закончить всё это, собрав самые последние сладкие плоды. *– Хорошо, я согласна, давай подумаем, как это можно сделать. Армин хотел бы заняться всей этой подготовкой сам, но тогда у Кентина появилась бы масса вопросов, которая изначально потопила весь план. Поэтому пришлось привлечь Розалию. Будучи почти что в восторге, она согласилась, не дослушав до конца, немного отталкивая излишним энтузиазмом. Но как будто у них есть выбор. Пятница, девять часов двенадцать минут утра. Второй урок только начался, сегодня у класса Алекси окно в расписании. Однако, по легенде, у Мари должен быть урок, с которого она согласилась сбежать ненадолго. Сложно представить, кто более неловко чувствовал себя в этой ситуации: Кентин, которого Розалия с пунцовым лицом готовила к встрече или предполагаемая дама, которая для правдоподобия вооружилась женскими духами и одолжила у Кэнди помаду. Адреналин затмил страх, конечности слабо подрагивали, прекратить кусать губу было особенно сложно. И без того яркие глаза налились ещё большим пурпуром. Принцип "сейчас или никогда" профессионально играл на нервах бедного юноши, который буквально извёлся от ожидания. Армина тактично попросили остаться поодаль, чтобы не смущать и не вызывать подозрений, но он был в школе, залипал в приставку где-то около кабинета химии – рисковый. Встал в такую рань, чтобы поддержать брата. К назначенному времени подойдя к входу в подвал, он несколько минут продолжал греть спиной стену и ритмично и нервно стучать ногой по бетону. Голова повернулась на ещё тихий звук направленных к выходу шагов. Когда ручка опустилась вниз, Алекси был чуть ли не на низком старте, готовый ворваться и исполнить план в жизнь, пока ему дали такую возможность, но его немного остановили. Тихо, но плотно заперев дверь, Роза начала беззвучно жестикулировать и попутно гневно пыхтеть, пытаясь как можно тише выразить всё своё негодование. Кто бы знал, что подобной просьбой её можно смутить до цвета лица, переплюнувшего в своём контрасте волосы Каса. – Никогда! Больше. Никогда, слышишь, Алекси?! – шептала она также яростно, вызывая улыбку. – Да-да, Розочка, ещё раз огромное спасибо, а теперь уходи, – он легонько подтолкнул её прочь от двери. – Вот так… Делаешь для него такое, а тебя выгоняют. Ух, развратник, – он лишь пожал плечами, полностью соглашаясь. Пару пшиков отвратительно сладкими духами – мерзость, но необходимая. Последний глубокий вдох, ведь дальше придётся быть осторожным, даже слишком. Алекси аккуратно зашёл, прикрывая за собой дверь, подруга относительно недалеко, чтобы в подвал никто не пожаловал посередине самого интересного. Его взору предстала поистине великолепная картина. Он сам не заметил, как сладко вздохнул и облизал губы, вытягивающиеся в коварную и хищную улыбку. Беззащитен. Обездвижен. Связан по рукам и ногам – буквально. Целиком и полностью в его распоряжении. Не очень хотелось знать, как Армину вообще пришла в голову эта идея и на ком он её проецировал, но сейчас она казалась настолько великолепной, что исполнитель готов в благодарность спустить все накопленные деньги на игру брату. Верёвки толщиной где-то в сантиметр опоясывали тонкие мужские запястья, переведённые за спинку стула. Также к ножкам мебели были плотно привязаны икры. Находясь в весьма щекотливом положении Кентин размышлял, как он вообще на подобное согласился, а Алекси наслаждался. Наслаждался безобразно растрёпанными волосами, беспомощностью, его напряжением, которое сейчас могло читаться только по нижней части лица, ведь глаза полностью закрывала ткань. В полумраке его образ выглядел особенно доступно и беззащитно. Теперь главное постараться обойтись без звуков и держать себя в руках, что, по сути, было совершенно невозможно. Насладившись данной инсталляцией, парень намеренно звучно прошёл вперёд, обозначая своё нахождение, теперь он видит Кентина спереди, и кроме постыдных никаких желаний не возникает. Ему это так нравилось. Заинтересованно интуитивно подняв голову, шатен пугливо вздохнул – он чувствует себя совершенно некомфортно. – Мари? – в ответ лишь улыбка, которую он не увидит, – это ты? Не имея права и возможности ответить, Алекси нежно пропустил сквозь пальцы несколько прядок волос, а затем кончиком указательного провёл от виска по щеке. В голове только что незамедлительно опустился какой-то рычажок. Палец аккуратно вырисовывал мелкие завитки на коже, остановившись на губе. Фаланга поймала горячее, согревающее дыхание, парень, не контролируя себя, приоткрыл рот, но тут же закусил губу. Хочется с ним ещё поиграть. Левая рука аккуратно скользнула к шее, пальцы нагло и властно забрались под майку, обжигая своей прохладой. Пройдясь по лопаткам, она остановилась вверху позвоночника, чуть царапая отросшими ноготками. Покрывшаяся мелкими точечками кожа, явилась хорошим знаком, Кентин сделал вдох и замер. Благо у Алекси тонкие пальцы и ухоженные мягкие руки, которые мало отличались от женских. Ни то чтобы он не готовился, забрав из родительского ящика всевозможные увлажняющие крема, но какой в итоге результат – поразительно. – Ты что, даже отвечать мне не собираешься? – синеволосый мягко коснулся его груди слева, чувствуя выбившийся из привычного ритм сердца. – Я хочу тебя услышать, очень хочу! – почти молит, доставляя этим массу удовольствия. Указательным и средним пальцем Алекси "прошёлся" по его телу, остановившись на губах в жесте, просящим замолчать, вторая рука всё ещё массирующими круговыми движениями ласкала шею. Кентин было открыл рот, чтобы задать ещё вопрос или возмутиться. Повернув ладонь так, чтобы она смотрела вверх, ногтем доминант провёл дорожку от ключиц до конца подбородка, приподнимая голову сидящего, который мог лишь в смятении и бурном ожидании рвано и сдавленно вздыхать, иногда пропуская какой-то зачаток стона. Остался слабый розовеющий след царапины, который не то чтобы жёг, но точно ощущался. Один захлебнулся собственными эмоциями, второй ликовал. Поскольку глаза Кентину закрыли, остальные органы чувств сильно обострились, потому каждое прикосновение отзывалось волной. Будто через тело пропускают электрический ток. Оно немеет от ощущений, а катализатором является вся эта ситуация, где он бездвижен, а с ним в безропотном подчинении делают всё, что заблагорассудится. А действия Мари ему очень нравились. Напрягало, что от неё не слышно голоса, только изредка глубокие вздохи и те предельно аккуратные. Она отпрянула на секунду, что показалось для Кентина просто вечностью. Ловко достав из кармана помаду, Алекси, усмехнувшись, ибо понятия не имеет, как правильно её наносить, сделал пару быстрых и неловких штрихов и соблазнительно приблизился. Его пальцы всё ещё бесцеремонно гуляли по телу бедняги, изнемогающего от желания. Обеими руками удалось проскользнуть под нижнюю грань одежды и найти идеальный и крепкий пресс, обладатель которого почти заскулил, когда одновременно с этим действием почувствовал горячее дыхание и еле уловимый запах клубники. Вне контроля сознанием губы разомкнулись и коснулись чужих, голова подалась вперёд, а обладатель такой вкусно пахнущей помады отпрянул. В черепной коробке пронёсся звук ещё одного сдвинутого рычага. Требовательно захватив волосы, Алекси потянул их назад, поднимая голову Кентина, и даже осмелился полноценно нависнуть над ним, уже меньше боясь расстояния. Собрав всё давно таящееся внутри желание, страсть и побеждённую усталость от своей лжи, он наклонился, чтобы подарить своему возлюбленному тягучий, славный, сладкий поцелуй. Губы двух юношей начали двигаться в такт друг другу, прося большего. Оторвавшись, оба сделали вдох, затем синеволосый очень по-хозяйски проник языком, углубляя поцелуй с каждой секундой. Безжалостно страстное танго отдавалось в грудную клетку, разрываясь фейерверком эмоций и сбывшихся мечт. Привязанное тело подалось вверх бёдрами, как по наитию, отчего Алекси пришлось быть вдвойне более аккуратным. Заключая, парень несколько раз нетерпеливо прикусил губу партнёра, а затем позволил себе проникнуть ещё раз. И потом ещё. От такого влажного поцелуя, даже после заключения, между ними какое-то время оставалась вязкая ниточка, соединяющая губы. Как жаль, что они не могут видеть глаз друг друга. Упускается возможность наблюдать прекрасный темнеющий пурпур и абсолютно затуманенную зелень. Также в полумраке была почти незаметна розовость щёк. Если бы Кентин знал и принял того, кто на самом деле перед ним, одежды на нём бы уже давно не было – Алекси убеждён. Ему нравится находить его слабые зоны, где он особо уязвим, где его тело быстрее и острее реагирует на прикосновения. Пока тёмные волосы в его руках, а шатен глубоко и тяжко вздыхает, переводя дух, парень нашёл в себе уверенности на ещё один достаточно рискованный шаг. Неожиданно повернув голову немного от себя, он прильнул к шее, жадно покусывая её справа, затем сразу же проходясь языком, будто извиняясь и залечивая только что сделанную рану. Во взгляде бегущей строкой проносилось безумие и безграничное влечение. Перестав себя контролировать, он потёрся носом о нетронутую часть шеи, сладострастно вдыхая её терпкий аромат. Алекси снова захотелось поиграть, поэтому он принялся по новой изучать кончиками тело возлюбленного, которое уже ныло от оков и явно желало большего во всех отношениях. Пальцы будто случайно и достаточно ловко проскользнули по соскам и быстро переместились вниз к бёдрам и коленям, мягко, очень медленно и мучительно поглаживая. Кентин глухо застонал, попросив вернуться к его губам, а "Мари" была только "За", но руки не убрала. Когда одна ладонь скользила вверх, чтобы вернуться к прессу, она коснулась чего-то выпирающего и твёрдого. Этот коллапс почти стал пусковым механизмом для опускания последнего рычага, но нет. Здравый смысл хоть и дичайше пострадал, но остался недвижим. И когда синеволосый юноша в очередной раз оторвался и уже абсолютно свободно поднял майку привязанного, поймав себя на мысли, что больше всего на данный момент желает покрыть каждую клеточку закрытого от чужих глаз тела поцелуями, он остановился и отошёл подальше, чтобы отдышаться. Сердце бешено колотится, кажется, вот-вот выпрыгнет. Он зовёт её. Чуть хриплым и севшим от возбуждения голосом просит две вещи: вернуться и развязать. Кентин не раз за всё это время пытался вставить полноценные фразы и просьбы, которые так и остались игнорируемы до этого момента. Вид вздымаемой от глубоких вдохов груди почти заставил его вернуться, но навёл на другую мысль. Сейчас, пока Алекси не натворил ещё больше дел, пока Кентин сбит с толку, самое время пойти на ещё один риск. Подарив как бы прощальный, достаточно быстрый, но такой чувственный поцелуй, юноша достал маленькие ножнички из кармана и сильно надрезал верёвку на руках, стремительно выбежав из подвала. Только когда дверь громко демонстративно хлопнула, шатен активно зашевелился и порвал остаток собственными силами, с другими повязками он разобрался руками, и как бы хотел уже свободно встать и размяться, но чувства неудовлетворённости и незаконченности приковали его к стулу. Неприятные ощущения возвращающихся в работу конечностей смешались с остатками чувства близкого к экстазу, превратясь в ужасную неразбериху. Как будто тело не верит в то, что сейчас вообще происходило. Да и мозг тоже. Быстрее пули Алекси оказался в уборной на втором этаже, начав быстро и судорожно смывать размазанные по лицу остатки помады. Руки дрожат от эйфории, виски пульсируют от избытка адреналина. Он был счастлив. Все предыдущие мучения стоили его мягких губ, его идеального тела и напряжённых мышц. Дверь уборной открылась и, подобно зверьку, парень метнулся к кабинкам. – Ты в порядке?!? – очень удивлённо отреагировал Армин. – Да, – череда мелких вздохов прерывала его предложения, – ты не представляешь насколько. – Это просто отвратительно, но я рад за тебя, – второй в ответ только широчайше улыбнулся. Сейчас по плану они ждали звонка Розалии, которая скажет, когда Кентин выйдет и куда направится, чтобы близнецы выбежали из школы незамеченными. До их урока оставалось не так много времени, Алекси решил на него не идти, а Армин просто конспирируется, ведь почти никогда не приходит вовремя, а тем более раньше. Шатен подозрительно оставался внутри, Розе даже пришлось его проведать. Заглянув, она увидела, как зеленоглазый взглядом буравит стену. За это время она написала братьям, которые быстро выбежали за пределы заведения. Встал вопрос, сможет ли Кентин прийти на следующий урок?