Славной лжи сладкий поцелуй

Вбегает в квартиру, скоро сбрасывая куртку и кроссовки. Почти окрылённый. Мешает лишь время, точнее его ограниченность. Прохладный душ поможет отрезвить бушующее сознание. Он вроде успокаивается, сдерживая широкую сияющую улыбку, но снова начинает вспоминать возлюбленного. Спина прижимается к холодной, мокрой плитке, разворачивая размякшее в расслаблении тело так, чтобы струи воды с силой ударяли в лицо. Отходит в сторону, глубоко вздыхая, позволяя дорожкам бежать по подкаченному телу. Это случилось! Так сладострастно, так маняще и чувственно. Вновь и вновь слегка кусая нижнюю губу, Алекси вспоминал Кентина. А так ведь сразу и не скажешь, что в скромном юноше столько огня, столько азарта. С упоением смотря на руки, он вспоминал рельефы его тела. Случившееся походило на прекрасный сон, оттого вдвойне радостнее был факт произошедшего. Пальцы так детально запомнили изгибы шеи, впадинки у ключиц и напряжённые лопатки, что парень без труда смог бы перенести всё это на бумагу в качестве эскиза без единой ошибки. Холст определённо мог стать шедевром, потому что являлся бы воплощением самых счастливых бушующих чувств. А эти мягкие губы… А эти кубики… Увеличив мощность, Алекси ещё раз направил обжигающие струи на лицо – какая-то часть сознания даже разочаровалась, что это не помогает. С другой же стороны, как оставаться спокойным, когда двадцать минут назад ему удалось провернуть подобное. Сейчас под блеском новых ощущений все переживания отошли на второй план. Все жертвы оказались настолько оправданы, что даже пришла идея сделать так ещё раз, возможно, даже забыв о границах дозволенного. Хотя были ли они? Его руки так бесцеремонно и властно разгуливали по телу друга, не имевшего ни единой возможности его оттолкнуть. Осознание этого, впрочем, не столько смущает, сколько пробуждает новое желание касаться объекта своего воздыхания. Снизошла навязчивая идея пропустить сегодня школу, ведь Алекси прекрасно понимал, как невыносимо сложно ему сейчас будет оторвать взгляд хоть на секунду, забыть о том, как красиво и в каких обстоятельствах, на первый взгляд, спокойный и беспристрастный юноша буквально час назад стонал под его губами. Однако неявка была бы ещё более подозрительной. Во время сего чудного процесса синеволосый позабыл о конспирации и наивно понадеялся, что увлечённый собственными ощущениями Кентин не заметил чего-то необычного. Чёрт, а сколько прошло времени? Ему давно пора выходить из душа и бежать в школу, чтобы успеть хотя бы ко второму своему уроку. Алекси сильно замечтался, так что остальное пришлось делать в спешке, а сбивчивость мыслей никак не помогала. Два раза ему пришлось переодевать футболку: первый она была вывернута наизнанку, а второй – надета задом наперед. Его настрой не мог сломить никто и ничто. Никакая мелочь и даже недовольный взгляд на него опоздавшего от Месье Фарэза не смог сломить дух. Улыбка не сходила с лица, даже когда парень старался это контролировать, что совсем не было ему на руку, ведь по легенде брата бедняга пропустил первый урок из-за ужасной головной боли. Жестом Армин показал ему угомониться, проведя несколько раз ладошкой у лица и грациозно собрав средний, указательный и большой пальцы, что только заставило лишний раз посмеяться. Брюнет хмуро отвернулся, а витание в облаках было прервано светом от экрана, на котором виднелось лаконичное, зато честное: *- Лыбишься, как идиот. Угомонись, ты ломаешь нам с тобой спектакль. *- Спасибо, любимый брат ❤️ *- Я серьезно!!!! Завязывай. Алекси отложил телефон, саркастично щёлкнув языком по нёбу: "Зануда", – после чего еле слышно фыркнул. Вибрация вновь прошла по столу, заставляя опустить глаза в сторону; видимое начало сообщения очень заинтриговало, потому он поспешил открыть его полность, мгновенно обомлев. *- А вообще по-моему Кентин не так воодушевлён, как ты. Может быть, Алекси поговорит с ним о Мари? Взгляд юноши резво и точно направился в сторону шатена, и поскольку тот сидел чуть впереди, рассмотреть эмоции было проблематично. Алекси пришлось знатно поёрзать, что не укрылось ни от внимания одноклассников, ни от учителя. И как раз в тот момент, когда ему сделали замечание, Кентин повернулся. Выражение его лица трактовать было сложно, однако стало очевидным преобладание на нём безрадостности. Он выглядел… вымотанным? Как будто изнасилованным – первое, что пришло в голову парню, отчего уши вспыхнули стыдом. Прикрытые глаза с потемневшей зелёной радужкой свидетельствовали об усталости, а сведённые к переносице брови говорили о раздражении. Губы застыли в неестественном, чуть приоткрытом положении, благодаря чему была видна сомкнутость челюстей. Одарив Алекси тяжёлым взглядом, он будто слегка расслабился, а затем снова отвернулся к доске. Жизнерадостность и лёгкость в теле ушли так же моментально, как явились ему в подвале. Тяжестью на плечи легли мысли о его вине и эгоизме. Забегавшие по кабинету глаза искали ответы на слишком сложные вопросы. Кажется, в очередной раз следует прислушаться к брату, ведь его не затуманенный влекущими идеями образ был отличным наблюдателем со стороны. Перебиваемые мыслями последние пятнадцать минут урока тянулись чертовски долго – Алекси чуть ли не первым вскочил после звонка, торопливо собирая сумку. Пару минут изучая содержимое шкафчика, он никак не мог собраться с мыслями: в голове крутилось очевидное: “Нужен план”. – Алекси? – поникший голос даже не сразу был присвоен обладателю. – Ты уже пару минут буравишь шкафчик глазами, – всё тот же испуганный взгляд, будто его застали за чем-то постыдным. – Может тебе всё же стоило остаться дома? Армин говорил о твоём плохом самочувствии, – отвечающий просиял, одной рукой ловко закрыв шкафчик, вторую же положил на плечо другу. – Спасибо за беспокойство, жить буду, – их взгляды пересеклись. И почему парень так счастлив, когда имеет возможность хотя бы касаться его? Спонтанная искренняя улыбка, идущая вразрез с “больным” Алекси, и так контрастирующая на фоне абсолютно безэмоционального Кентина заставила второго в непонимании поднять бровь. – А вот ты выглядишь так, словно привидение увидел. Что-то стряслось? – остаточная сладость встречи заставила шатена ухмыльнуться. – Случилось. Кое-что определённо случилось. И поэтому мне нужен твой совет, – скрестив руки, синеволосый прислонился спиной к шкафчику, внимая, – ну уж нет, не хочу обсуждать это здесь. Есть планы после школы? – отрицательно машет головой. – Предлагаю прогуляться по парку. Он знал, о чём будет разговор, а потому так сильно боялся. Кентин ведь будет спрашивать, что это было, что теперь делать и как на это реагировать. Всё то, на что Алекси пытается найти ответы уже полтора месяца. Ему нужно вести себя не подозрительно, при этом помочь другу решить проблему, созданную им самим. Уставая от себя, он терял энтузиазм в геометрической прогрессии. Но сейчас его другу была необходима помощь и поддержка. После школы Кентин пересказал Алекси многое из того, что второй по сути делал, украшая это своими эмоциями. И эти украшения были самой важной частью. Больше всего друг вслушивался именно в них, анализируя, где ему удалось передать желаемое, а где не особо. Рассказ дошёл до самого пикантного момента, и даже если Кентин сильно в подробности не вдавался, а просто пересказал суть, оба всё равно закраснелись. – Н-да… кхм-кхм. Пикантненько. Выдумщица же тебе попалась… – профессионально комментировал слушатель. – Да, прости, я знаю, что это смущает. Знал бы ты, насколько меня эта ситуация смущает, – Алекси напрягся. – Я вообще перестал что-либо понимать. Что может с ней быть такое, что она не показывает фото, не может в принципе показаться мне? Если бы не сегодня, я бы сказал, что её не существует вовсе! – микроинсульт. – А может, она охотница? – Кентин поднял бровь. Выражение лица Алекси было трактовать сложно, он не осмеливался смотреть в глаза другу, что было спущено на стыд. – Ну да, эти девушки, которые меняют парней, как перчатки, – откровенный бред. – Что? Да нет, это не то. Жертвами таких обычно становятся всякие Кастиэли, – он закатил глаза, – она же специально нашла меня и утверждает, что влюблена. И не хочет показываться. А я очень, – в своём резком и смелом порыве он вдруг ослаб, застыдившись своего сильного желания, потому продолжил спокойнее. – Очень хотел бы её увидеть. Ну… и… Алекси показалось, что его собственное сердце сейчас разорвёт пополам грудную клетку, раздробив рёбра; в беспокойстве он даже метнул взгляд на свой пиджак, чтобы проверить там отсутствие ранения – сей жест остался не понятым собеседником. Очень неловко левая рука потянулась к левому плечу друга, чтобы ободряюще приобнять его. Второй чуть пошатнулся от неожиданности и отметил, как напряжённо на его мышце сжалась кисть. Повернув голову, он встретил взглядом его; насыщенная пурпуром радужка выдавала неладное и почему-то в тот момент показалась ему особенно красивой и по-своему обворожительной. На языке вертелся один вопрос, который так страшно, но нужно задать, чтобы, возможно, понять, как дальше действовать. – А тебе самому нравится, что Мари делает с тобой? – как долго этот вопрос формировался и как нелепо в итоге прозвучал. – Ну, там. Эмоции, чувства – всё вот это, – он активно жестикулировал свободной рукой, приобнимая предмет обожания в такой непринужденной обстановке. – Да? Больше да, чем нет, определённо. Просто когда происходит такое, мне кажется, скрытность становится не коньком и завлекающей фишкой, а препятствием. И я бы не хотел ждать, пока она решится. – Даже если ей это необходимо? – настороженно слетел с уст вопрос. Закрались подозрения о слишком потребительском отношении шатена к этой ситуации. – Я не понимаю её! – Алекси убрал руку, словно испугался. – Мне необходимо, чтобы она была рядом. Необходимо доказать себе, что я чего-то стою, а пока она на расстоянии, из этого ничего не выйдет. – Точно доказать себе? – прозвучало очень озлобленно. – Не Кэнди? Не Амбэр, не Кастиэлю, не кому либо ещё, кто когда-то причинил тебе боль, говоря, что ты не достоин лучшего? – он остановился с нахмуренными бровями. Затуманенный влюблённой пеленой взгляд приобрёл нормальный оттенок и теперь уже не боялся встретиться с зелёной радужкой, решительность которой убывала. – Себе? – Себе, – буркнул обиженно. Алекси вздохнул, убирая раздражение. Сейчас Мари, а то есть он сам, для Кентина лишь способ самоутверждения. Едва ли он имел право винить второго, ибо сам играл нечестно, но когда видишь всю ситуацию с изнанки, становится так неприятно. Все старания, направленные к созданию связи, перенаправились в формирование его образа. Сейчас его жалко. А в любви нет места подобной жалости, Алекси не должен истязать себя, чтобы просто удовлетворить его потребность. Был бы это он сам, а не фантомная девушка, проблема бы решилась быстрее. Достаточно в мягкой форме он попытался объяснить другу, что мыслит он немного эгоистично, но услышан не был. Упрямые утверждения Кентина о том, что он не хочет играть с ней, сильно подкосили уверенность в проекте и, как не странно, натолкнули на достаточно безумный шаг – удаление проблемы. Цель выполнена: поцелуй получен, самооценка поднята, а мысли о Кэнди не уйдут, пока он сам того не захочет – это стало очевидно. И пока не стало слишком поздно, кажется, пора завязывать. Его как бы хотелось понять и посочувствовать, он залечивает раны кровоточащего сердца, но делает это так неаккуратно, что в итоге вредит больше. Сейчас, уже находясь дома в некой фрустрации, Алекси жуёт свой ужин и невольно думает, какую же кашу заварил. В эмоциях его главенствовало разочарование: в себе, в Кентине и осуществлённой идее. На родительский зов он откликнулся только с третьего раза, беспокойство их лиц вернуло его к жизни, он даже постарался натянуть улыбку. Армин бестолково сделал вид, что вообще не в курсе проблемы. – Алекси, у тебя всё хорошо? Ты последнее время выглядишь потерянным. – А? Да, пап, не волнуйся, просто дни тяжёлые, – он быстро смёл оставшееся с тарелки и собрался уносить их из столовой на кухню. – Кому принести десерт? – никто не ответил, потому парень ретировался. – Нет, с ним определённо что-то не так, – мать перевела взгляд на близнеца. – Армин, ты не знаешь, что с ним? У него такой рассеянный вид будто он влюбился. Брюнет, пивший во время этой фразы чай, подавился, перепугав родителей и Алекси, который к тому времени вернулся и начал хлопать брата по спине. Попала в точку. Видимо, это особая родительская проницательность. Отдышавшись, Армин выдал короткое: "Всё нормально", отвечая тем самым родителям. Мелко кашляя от неприятного ощущения в горле, он поднялся в свою комнату сразу следом за близнецом. Как только они точно не могли быть услышаны, голубоглазый потрепал волосы парня. –Молодец, кремень, горжусь тобой. Знаешь, родители, кажется, видят тебя насквозь. – Да. Да, я слышал, – прозвучало совершенно недовольно. – Как прошёл ваш разговор с Кентином? – вздох вместо ответа. Отвечающий повернулся на сто восемьдесят градусов, и по лицу его можно было прочитать, как он НЕ хочет об этом вспоминать. – Плохо, Армин, плохо. Очень-очень, катастрофически плохо, – он открыл рот для нового вопроса. – Мне нужно побыть одному. – Совсем? – он наклонил голову подобно пёсику. – Да, одному, значит без тебя, хорошо? – злость его речей уколола желающее помочь сердце. Брат нахмурился и чуть надул щёки, когда говорящий успел осознать, как остро звучала его фраза. – Армин, прости, я... немного не совладал с собой. – Я заметил. Приходи, когда вы с Мари придёте к общему положительному настрою, – заслуженно. После этой фразы он удалился в комнату, демонстративно заперевшись изнутри. Очень лениво перетаскивая ноги одну за другой, Алекси зашёл в комнату, бессильно рухнув на кровать. Сейчас, как никогда, хотелось забыть про мобильник и разрывающие его сообщения. А может, вообще ничего не отвечать, просто удалить? Впереди были выходные, наверное, одни из самых морально тяжёлых за его жизнь. Кентин и Мари переписывались всю ночь, оставив друг друга только под утро. Данные девушкой расплывчатые ответы не устраивают возлюбленного, он жаждет всё и сразу. Что ж… Прости, дорогой, она не может тебе дать это. В субботу вечером, когда шатен уже сладко спал, в отличие от страдающего бессонницей Алекси, второй нашёл в себе силы закончить начатое, написав прощальный текст. И поскольку выжат он был всеми предыдущими событиями, сообщение было очень угловатым, сухим, местами бессвязным и словно безэмоциональным. Ещё бы, как много можно хорошего соткать из нитей боли и расстройства? Сразу после этого одна ментальная цепь раскололась на груди мученика и спала на кровать, растворившись. “Удалить страницу” *- Вы действительно хотите удалить страницу? – Больше всего на свете желаю этого, – смелый шёпот в ответ на системное сообщение. – Всё. Всё-ё-ё-ё! – он бы закричал на всю квартиру, не будь сейчас пять утра. Лёгким движением руки выключая телефон, он не ленится встать, чтобы отложить его на стол – как можно дальше от себя. Завтра выходной, значит никуда не надо. Есть ещё целые сутки свыкнуться с этой мыслью, чтобы вернуться в школу как ни в чём не бывало. Алекси заснул за секунду, впервые за долгое время полностью довольный своим решением.