Леони (15:36) Где ты?
Давид (15:37) В главном холлеЛеони (15:37) Поднимайся на второй этаж. Свернешь в правый коридор и пройдешь до конца. Я встречу тебя там
Давид (15:37) Окей Вздохнув, Шрайбнер сунул телефон обратно в карман и скоро зашагал вверх по лестнице. Найти нужную аудиторию оказалось не так уж и сложно, в основном из-за того, что возле нее уже столпилась небольшая группка студентов. Среди них затесалась и Леони. Она стояла возле стены и перешептывалась с какой-то девочкой. В один момент ее взгляд скользнул в сторону Давида. Лицо девушки тотчас озарилось блистательной улыбкой. - Ты пришел! - Рихтер буквально прыгнула к нему в объятия. - Конечно, я же обещал. - Улыбнулся брюнет. - Надеюсь, я не опоздал? - Нет, ты вовремя. Я следующая. - Волнуешься? - Леони смущенно кивнула. Ее влажные ладошки заметно подрагивали в его руках. - Эй, я уверен, ты прекрасно выступишь! Шрайбнер снова обнял подругу, успокаивающе поглаживая ее по спине. - Я даже камеру захватил для такого случая. Могу заснять твое выступление. - Да, супер, я как раз хотела тебя об этом попросить. - Леони, - из-за ее спины неожиданно выросла худощавая фигура блондинки. Эта девушка была выше Рихтер на целую голову. Она тяжело дышала, пытаясь убрать мокрые волосы со лба. Леони даже развернуться не успела, как ее уже заключили в крепкие объятия. - Все плохо! - Что случилось? - Я так переволновалась, что все запорола, - хныкала девушка, уткнувшись носом ей в плечо. - Ты преувеличиваешь, - попыталась заверить ее Рихтер. - Я уверена, ты справилась на все сто процентов. - Блондинка, наконец, оторвалась от подруги, шмыгая носом. - Думаешь? - Ее взгляд с интересом скользнул в сторону Давида. - Привет. - Привет, - улыбнулся брюнет. - Я - Сара. - Давид. - О, так ты тот самый Давид? Леони о тебе очень много рассказывала. - Сара протянула ладонь для рукопожатия, на что Рихтер лишь смущенно фыркнула. - Давид, Сара моя однокурсница и... подруга, - ее щеки заметно вспыхнули, что не скрылось от зорких глаз Шрайбнера. Леони было достаточно легко прочесть, так как все эмоции буквально отображались у нее на лице. К тому же, зная о ее пристрастии к девушкам, было не сложно догадаться, что именно она подразумевает под словом "подруга". - Так вы..., - хотел было предположить парень, но Рихтер быстро его перебила. - Нет! - Она крикнула так громко, что несколько студентов с удивлением обернулись на нее, а кто-то в толпе даже угрожающе шикнул. На мгновенье между ребятами воцарилась неловкая пауза. Давид невольно усмехнулся, наблюдая за тем, как Леони покрывается новым слоем краски, а Сара хмурится, совершенно растерянная. К счастью, ситуацию спас наставительный возглас учителя, раздавшийся из динамиков. - Леони Рихтер выходит на сцену! Готовится Стефан Шмидт! - Черт, Леони, беги на сцену. Живо, - всполошилась Сара, подталкивая подругу к дверям зала. Рихтер второпях взбежала на сцену, спотыкаясь о ступеньки и поправляя на ходу завязки на пуантах. Пока девушка раскланивалась перед жюри, Давид с Сарой незаметно проскользнули в зал, занимая места в третьем ряду. Зал выглядел не менее роскошно. По масштабам он не уступал тому, который Шрайбнер лицезрел практически ежедневно в своем универе. Зато, по антуражу больше напоминал греческий театр. От созерцания местных красот, парня отвлек легкий толчок под ребра. - Эй, сейчас начнется, - шепнула Сара, и Давид торопливо закопошился в сумке, доставая камеру. Если честно, в балете Шрайбнер не разбирался от слова "совсем", даже несмотря на то, что его подруга буквально жила этим. Ребята не часто заводили беседы на тему учебы или хобби, предпочитая болтать об отношениях и прочей ерунде. Это не значит, что они совсем не интересовались делами друг друга, просто старались не углубляться слишком сильно, дабы не выглядеть глупо. Давид часто видел, как Леони танцует. Он с детства привык ходить на все ее концерты и конкурсы, поддерживая по мере сил. Леони, в свою очередь, любила смотреть фильмы Давида, особенно, если главной героиней была она сама. Именно Леони подтолкнула его поступить в университет кино и телевидения, за что Шрайбнер был ей безумно благодарен. Наконец, прозвучал последний аккорд и, отвесив экзаменационной комиссии несколько поклонов, девушка спустилась со сцены в зал, безвольно падая в кресло рядом с Сарой. - Ты молодец, - заметила блондинка, подбадривающе поглаживая ее по плечу. - Правда ведь? - Сара обратилась к Давиду, и тот положительно кивнул в ответ. - Ты как всегда великолепна. Я даже не сомневался. – Он гляделся по сторонам. - Ну, мы можем идти? - Подождите, - запротестовала вдруг Сара. - Давайте посмотрим выступление Маттео, пожалуйста? - Она буквально заскулила, умоляюще сложив ладошки на груди. - Тишина в зале, - шикнул кто-то из жюри. На сцену вышел следующий танцор. - Ты серьезно?! - Скривилась Рихтер, однако, под пристальным взглядом подруги тут же сдалась. - Ладно. - Она безвольно вскинула руками, чуть сползая вниз по бархатной обивке сидения. - Кто такой Маттео? - В свою очередь решил полюбопытствовать Давид. Судя по диалогу подруг, этот парень казался довольно противоречивой личностью. - Он учится на нашем курсе, - начала объяснять Сара. - Но уже успел принять участие в паре довольно известных постановок, а в одной даже получил главную роль! - Он что, так круто танцует? - Удивился Шрайбнер. - Он просто высокомерный зазнайка! - Фыркнула в ответ Леони. - Не правда, он офигенный. А еще жутко горячий. Я его хочу, - даже в полумраке зала можно было заметить, как яркий румянец застыл на щеках блондинки. Рихтер снова брезгливо фыркнула. - Сара в него по уши втюрилась! - А что в этом такого?! - А в том, что он тебя даже не замечает, - в голосе Леони послышались нескрываемые нотки обиды. - Он просто весь в искусстве, - настаивала на своем Сара. - Он просто одиночка! - Эй, - решил наконец вмешаться Шрайбнер. - Будете и дальше так орать, нас отсюда выгонят к чертям собачьим. Подружки дружно смолкли, обмениваясь холодными взглядами. Давид посмотрел на сцену, где танцевал какой-то парень. Он не казался ему каким-то чересчур офигенным и горячим. Более того, он больше вызывал ощущение скуки и невзрачности. -Это Маттео? - Решил он уточнить, на всякий случай. - Ты что, - теперь уже скривилась Сара. - Это Стефан. Маттео будет следующим. Кстати, можно тебя попросить, заснять его выступление тоже? - Ладно, - пожал плечами Шрайбнер. Открыв объектив камеры, он принялся выставлять нужные настройки, когда дверь зала тихонько скрипнула, пропуская в темноту помещения тонкий луч света и чью-то бесшумную тень. - Маттео Флоренци, на сцену! - Звук громкоговорителя прорезал тишину, заставляя Давида невольно вскинуть голову. Из тени занавеса показалась тонкая фигура юноши, и у Шрайбнера перехватило дыхание. Это ангел? Или галлюцинация? Потому что, если это галлюцинация, то ничего прекраснее ему прежде не мерещилось. Мальчик больше походил на фарфоровую куклу. Такой бледный и хрупкий. С длинной лебединой шеей и чрезмерно выпирающими из-под широкой распашонки ключицами. Пшеничные волосы небрежно торчали во все стороны, больше напоминая воронье гнездо. Светлые кончики прядей переливались под светом прожекторов. А эти бездонные глаза цвета васильков, обрамленные пушистыми ресницами... Давид мысленно поблагодарил Бога за, то, что мальчик смотрел не на него в тот момент, иначе, он бы окончательно и бесповоротно утонул в этой синеве. Сердце в груди громыхало до неприличия. Шрайбнер просто молился, чтобы никто этого не услышал. Брюнет с силой сжал камеру влажными ладонями. - Правда же он горячий? - Как назло шепнула Сара рядом, и Давид судорожно сглотнул. - Маттео, объяви свою программу! - Попросил один из членов жури. Парень замялся на миг, кашлянув в кулак. - Э, партия Золотого божка из "Баядерки", - мягкий, чуть хрипловатый голос коснулся ушей Давида, вызывая табун мурашек по спине и рукам. - Выпендрежник! - Буркнула под нос Леони, на что получила недовольный тычок в бок от подруги. - Хорошо, можете начинать. - Юноша легонько кивнул, отступая на пару шагов в глубь сцены. Женщина за роялем зашелестела нотами. Раздались торжественные аккорды, и дыхание Шрайбнера перехватило второй раз подряд. Мальчик буквально парил над сценой, такой свободный и недосягаемый. Каждое малейшее движение его рук, взмах ног, наклон головы, поворот туловища, все, вплоть до изгиба кончиков пальцев, вызывало в Давиде бурю эмоций. Черт… Он был создан только для балета, и ни для чего более. Если Леони приходилось трудиться месяцами, пытаясь добиться более или менее отточенных движений, то Маттео, казалось, не прилагал к этому вообще никаких усилий. Его лицо выглядело таким спокойным и расслабленным. На мгновенье Шрайбнер было подумал, что кто-то за сценой просто дергает юношу за невидимые нити. За все время его танца он не услышал ни единого звука от касания пуант о поверхность сцены. И только на финальном аккорде, когда парень, наконец, замер в стойке, можно было заметить чуть потемневшие от влаги концы локонов, и пару капель пота на висках. Давид и сам не понял, как на автомате зааплодировал, нарушая воцарившуюся в зале тишину. - Давид, - шикнула на него Леони, одергивая за локоть. Сара лишь удивленно окинула его взглядом. Группа жюри тоже обернулась в их сторону, сердито покачивая головами. - Идемте. - Рихтер скоро вскочила с места, потянув за собой друзей. И только возле выхода Давид замер на секунду. Он в последний раз обернулся к сцене, ловя на себе заинтересованный взгляд синих глаз. *** - Терпеть его не могу, такой выскочка. - Негодовала Леони. - Он ведь специально взял самую сложную партию, чтобы все остальные на его фоне выглядели полными даунами! Троица стояла в холле второго этажа возле лестницы, где Рихтер уже на протяжении десяти минут давала волю эмоциям и посыпала Маттео Флоренци всевозможными ругательствами. Давид лишь изредка кивал головой в такт ее громким возгласам и нервно теребил в руках камеру. Он предпочитал придерживаться собственной позиции в отношении загадочного блондина, однако убеждать в этом подругу не решался. В отличие от Сары. - Еще немного, и я начну думать, что ты просто завидуешь? - Язвительно заметила блондинка, чем только подстегнула Леони еще больше. - Я?! Завидую?! - Практически взвыла девушка. Она так смешно размахивала своими тонкими ручками, что Шрайбнер невольно усмехнулся в кулак. Даже в состоянии ярости, она все еще оставалась безумно милой. - Да он - бездарность! - Наблюдая за вновь распаляющейся подругой, Давид, все же, решил вмешаться. - Ладно, девочки, успокойтесь, - он по-дружески приобнял Леони за талию. - Лучше скажите, вы будете ждать результатов? - Их вывесят только завтра, так что сейчас мы абсолютно свободны. И, если ты нас немного подождешь, то мы быстренько переоденемся, а потом можем сходить в Блаттгольт, - предложила Рихтер. - Если только тебе никуда не нужно? - Если только в туалет, - Давид наигранно присел пару раз. - Ладно. - Рихтер нехотя отлипла от парня, хватая Сару под руку. - Тогда, встретимся возле парадного входа. - А туалет? - Прикрикнул вслед Шрайбнер. - На третьем этаже, - кинула в ответ девушка, прежде чем скрыться в тени одного из коридоров. Потоптавшись на месте пару секунд, Давид неторопливо поплелся вверх по лестнице. Но, как только свернул в один из коридоров третьего этажа, понял, что безвозвратно потерялся в его лабиринтах. Он рассеянно бродил вдоль бесконечного ряда дверей, так похожих друг на друга, что голова начинала кружиться. Он почти сдался, вытаскивая телефон из кармана, дабы кинуть сигнал SOS, когда заметил в конце коридора небольшую дверь, с силуэтом человечка и надписью WC. Аккуратно дернув за ручку, Шрайбнер зашел в уборную и оказался в предбаннике. Даже здесь царила эта атмосфера аристократии. Натертые до блеска раковины, отделанные изразцом стены, узорчатые плафоны. В помещении было тихо и прохладно, и немного отдавало лимонной цедрой. Оперевшись руками о края ближайшей раковины, Давид тяжело вздохнул и поднял глаза к зеркалу, пристально вглядываясь в собственное отражение. Вообще-то, он откровенно соврал Леони про туалет. Он просто хотел сбежать ненадолго, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Он всегда так делал, только потому, что сказать правду в лицо не хватало смелости. И, в какой-то момент, это переросло в привычку. При всей своей огромной любви к Рихтер, порой он находил ее слишком шумной, особенно для балерины. Давид снова усмехнулся про себя. Чуть покачнулся, упираясь лбом в холодную поверхность зеркала. В его голове сейчас творился такой кавардак, что даже уши начало закладывать. Он почти ушел в астрал, когда громкий хлопок прервал приятную тишину, заставляя брюнета судорожно подпрыгнуть на месте. На мгновенье в помещении вновь стало тихо. А еще через секунду из глубины уборной раздался металлический лязг и тихое ругательство. Кажется, Шрайбнер был здесь не один. Чуть замешкавшись, он медленно двинулся в самый конец уборной, вдоль туалетных кабинок, прямо к огромному окну. Теперь, он мог отчетливо видеть чью-то ногу, высунутую из-за угла последней кабинки. А когда зашел за угол, то и вовсе обомлел. На широком подоконнике сидел тот самый мальчик с зажатым между зубами косяком. Одна его нога болталась в воздухе, еле касаясь пола, вторую он растянул на подоконнике. Он выглядел точно так же, каким Шрайбнер запомнил его несколько мгновений назад. Вот только вместо трико на нем теперь красовались обычные серые спортивки. Пару секунд оба парня не двигались, просто пялясь друг на друга. Наконец, блондин вынул изо рта самокрут, откашливаясь. - Если ты никому об этом не скажешь, я с тобой поделюсь, - с этими словами он вытянул руку вперед, предлагая Давиду затянуться. Признаться честно, Шрайбнер был так шокирован, что просто застыл с открытым ртом. Мозг судорожно посылал сигналы бедствия, заставляя его лишь беззвучно шевелить губами. Маттео нахмурился. - Что, сдашь меня?! - Э, нет, - наконец очнулся Давид. Он попытался улыбнуться, но вышло крайне топорно. - Нет, не сдам. - Протянув руку, он выхватил косяк из пальцев блондина и вдохнул добротную порцию дыма. - Ты не очень-то похож на танцора. - Сканирующий взгляд синих глаз немного смутил брюнета. Было в этом взгляде нечто особенное, интригующее, что хотелось разгадывать снова и снова. - А разве танцорам балета не запрещено курить? - Кажется, действие травки начало сказываться на организме, позволяя Шрайбнеру немного расслабиться. На смену панике пришла уверенность. Маттео криво усмехнулся, принимая самокрут обратно. - Ты не ответил на мой вопрос. - С чего ты решил, что я не танцую? - Давид аккуратно опустился на подоконник. Взгляд Маттео снова скользнул по профилю Шрайбнера, застывая на губах. Сердце в груди предательски ёкнуло. - Твои кеды, - наконец вымолвил он, выпуская изо рта очередной клубок дыма. - А что с ними не так? - Давид с удивлением посмотрел на свои ноги. - Кеды, как кеды. - Это смерть любого танцора. Оденешь и, считай, плоскостопие тебе обеспечено. - Ты поэтому босиком ходишь? - Маттео снова усмехнулся. Он закинул вторую ногу на подоконник, вытягивая пальцы так, чтобы упереться ими в бедро Давида. От внезапного прикосновения все тело моментально прошибло электрическим разрядом, заставляя Шрайбнера вздрогнуть. Ноги у Маттео были длинными и ровными, на лодыжках можно было заметить следы от завязок, несколько пальцев были перемотаны лейкопластырем, а венки на сухожилиях вздулись, видимо, от постоянного перенапряжения. В какой-то момент Давид поймал себя на мысли о том, что бесстыдно пялится на эти красивые ступни. Кровь моментально прилила к щекам, обнажая яркий румянец на загорелой коже. - Так значит, ты не танцор, - подтвердил свою догадку Маттео. - Тогда, что ты здесь делаешь? - Я пришел поддержать подругу на экзамене. Леони Рихтер. Она с тобой на одном курсе учится. Блондин нахмурился, задумавшись. - Да, я ее знаю. Такая, мелкая. Она еще все время таскается с Сарой под ручку. - Докурив косяк, Маттео выбросил его в приоткрытое окно. - Вы встречаетесь? Давид аж подавился воздухом, стараясь не рассмеялся. Маттео же, наоборот, выглядел совершенно смущенным. - Нет, мы просто друзья. А что, она тебе нравится? - Шрайбнер выразительно поиграл бровью. - Я ее побаиваюсь, если честно. - Леони? Серьезно?! Почему? Маттео притих на секунду, неуверенно пожимая плечами. Он склонил голову так, что копна светлых волос упала ему на лицо, прикрывая глаза. Вся его напускная уверенность неожиданно канула в небытие, и перед Давидом предстал совершенно иной Маттео. Тихий, неуверенный, немного растерянный. Шрайбнер опять невольно залюбовался видом. - Ну, не знаю. Каждый раз, когда она смотрит на меня, у нее такой ненавистный взгляд, будто я убил ее родителей, или что-то типа того. - Он усмехнулся, прижимая колени к груди. - Это просто дух соперничества в ней говорит. Она не привыкла проигрывать. - Она считает меня своим соперником? - После твоего выступления она десять минут долбила мне мозг тем, что ты специально выбрал такую сложную программу, чтобы всем насолить, да еще и блестяще ее исполнил. - Блондин лишь еще больше сжался в углу, пряча лицо в коленях. - Она преувеличивает, - тихо пробормотал он. - Но ты правда классно танцевал, - Шрайбнер смущенно улыбнулся. Он не любил делиться собственным мнением. В основном, потому что его мнение никого не интересовало. То есть, он так думал. Но сейчас, сидя на подоконнике в пустом туалете, с мальчиком, что пленил его своей красотой, Давиду захотелось высказаться. - Я не очень много понимаю в балете, но это было довольно чувственно. Мне понравилось. - Ну да, судя по твоим воодушевленным аплодисментам. - Фыркнул блондин, заставив Давида смущенно прикрыть лицо ладошками. - Черт, прости. Я не специально. - Все в порядке. Не думал, что мое катание бревном по сцене, может вызвать столько эмоций. - Ты слишком строг к себе. Маттео скривился. - Шутишь?! Это было самое дерьмовое выступление за всю мою жизнь. Мне еще никогда не было так стыдно перед комиссией. Я перекрутил фуэте, дважды чуть не запутался в собственных ногах. А о прыжках я вообще молчу! - Знаешь, я ни слова не понял. - Я перенервничал и скурил два косяка перед экзаменом. Представляешь, в каком состоянии я вышел на сцену?! - Давид присвистнул. - Ты танцевал под кайфом? Вау! На мгновение в уборной воцарилась тишина, а затем парни дружно прыснули со смеху. Давид откинул голову, ударившись затылком об оконное стекло. Он впервые чувствовал себя открытым и... понятым? Он впервые принимал в разговоре такое же равноправное участие, как и его собеседник. С Леони было совсем по-другому: она говорила, он поддакивал… Только он подумал о Леони, как в кармане раздалась вибрация.Леони (16:14) Ты где там застрял?
Шрайбнер тяжело вздохнул. Ему совершенно не хотелось сейчас никуда идти, особенно, когда рядом сидел такой интересный юноша. Маттео, видимо, заметил некое противоречие в лице Давида. Он уже открыл было рот, чтобы поинтересоваться, но Давид его опередил. - Что ж, приятно было поболтать, но мне нужно идти. - Он нехотя поднялся с подоконника, поправляя чуть задравшиеся на голенях штаны. - Ладно, пока. Давид быстро зашагал к выходу. Он уже открывал дверь, когда его окликнули. - Я Маттео, кстати. Уголки губ дрогнули в еле заметной улыбке. - Давид.