Давид (11:42) Нет, мы еще не говорили. Он в академии? Я сейчас прибегу. Буду через десять минут!
Давид чуть не упал с кровати, запутавшись в ногах. Он метнулся в шкафу со скоростью урагана, вытаскивая первые попавшиеся под руку вещи. Он почти задохнулся, когда, пытаясь нацепить толстовку, по ошибке сунул голову в один из рукавов. Телефон снова зажужжал, и Давид плашмя повалился на одеяла, заглядывая в экран. Леони (11:46) Не думаю, что сейчас лучшее время. Он занят. У нас завтра вечером концерт курса. Давид нахмурился.Давид (11:47) В каком смысле? Он что, сказал тебе, что не хочет меня видеть?
Комок волнения снова застрял где-то в глубине горла, перекрывая путь потоку воздуха. Легкие болезненно сжались в груди, сдавливаемые остриями ребер и тугой тканью биндера. Сердце затрепетало. Леони (11:48) Нет. Просто, он сейчас немного не в духе из-за завтрашнего выступления. Его препод прессует его по полной. Так что, сейчас к нему лучше не соваться.Давид (11:48) Может, я приду завтра на концерт? И поговорю с ним после?
Шрайбнер закусил губу, ожидая ответа. Наконец, экран снова осветился. Леони (11:50) Да. Конечно приходи. Я могу даже провести тебя за кулисы, чтобы ты смог с ним поговорить. Я скину подробности позже. Нужно идти.Давид (11:51) Удачи. Буду ждать сообщения.
Давид перевернулся на спину, откладывая телефон в сторону. "Он готов. Он должен рассказать Маттео правду. И не важно, что случится после!" *** В зале собралось слишком много народу. Было душно, а мальчик сидевший на соседнем кресле постоянно ныл и пинал ногами спинку сидения предыдущего ряда. В конце концов, Давид не выдержал и вышел из зала, пока не начался концерт. В холле, конечно, было ненамного лучше. Всюду сновали зрители, спеша зайти в зал и занять места. В проходе его чуть не сбила группа балерин в пышных пачках. Они скрылись за ближайшим поворотом, что-то крича и суетливо поправляя костюмы. Кое-как уворачиваясь от прохожих, Шрайбнер спрятался между колоннами. Он устало съехал вниз по стене и прикрыл глаза. В какой-то момент посторонний шум начал затихать, пока коридоры и холлы второго этажа совсем не опустели. В зале послышался звон аплодисментов. Видимо, концерт начался. Давид вытащил из кармана телефон, открывая переписку с Леони.Давид (20:34) Ты где?
Ответа не последовало. Брюнет фыркнул, печатая новое сообщение. Однако, отправить так и не успел… - Давид, - Рихтер выглянула из-за колонны, чем жутко напугала парня. Шрайбнер судорожно вздрогнул, прикладывая ладонь к губам, чтобы случайно не ругнуться. - Ты чего здесь сидишь? - Ты чего так пугаешь? - Прости. - Леони усмехнулась. Она наконец, полностью вышла из тени, и Давид восхищенно присвистнул. - Выглядишь прекрасно! И он нисколько не преувеличивал. Леони действительно выглядела потрясающе в сиреневом платье, покрытом сотнями блесток, переливающихся в свете люстр. Впрочем, блестело не только ее платье. Девушка и сама сейчас больше походила на огромный диско шар. Ее волосы и лицо сияли под тоннами лака и разноцветных теней. - Спасибо. - Она смущенно улыбнулась. - Ну, пошли. Я же обещала провести тебя за кулисы. Рихтер протянула ему руку, помогая подняться с пола. Они быстро минули главный коридор и скользнули в небольшую дверь, притаившуюся за углом главного прохода в зал. За кулисами было темно, поэтому Давид пару раз чуть не налетел на нескольких танцоров. Свет от прожекторов на сцене, просачивался между рядами тяжелой бархатной ткани портьер, освещая пространство вокруг. Несколько танцоров толпились в узком проходе и с интересом наблюдали за происходящем на сцене действом. Давид вытянул шею, пытаясь разглядеть знакомую белобрысую шевелюру в толпе. Однако, его снова отвлекли. - Леони, - к ним подбежала Сара. - Ты не видела Маттео? - Девушка тяжело дышала, не то от бега, не то от волнения. - Нет, а что? - Он должен выходить на сцену после Стефана, а его до сих пор нет. Мадам Сене его уже обыскалась. Я подумала, может ты видела его снаружи. Ты же выходила в репетиционную? - Блондинка тараторила так быстро и громко, что пару человек даже шикнули ей в спину, пытаясь заткнуть. Давид нахмурился. "Маттео снова исчез. Испарился. А вместе с Маттео исчезло и смирение Давида." Удушающее ощущение тревоги вновь заполонила все тело, заставляя желудок скрутиться в болезненных спазмах. Шрайбнер поежился. Тысячи догадок о том, где сейчас мог бы быть Маттео, взорвали мозг. От слишком быстрых скачков нейронов в голове, в ушах зазвенело. - Да, я видела его в репетиционной. Но это было еще за десять минут до начала концерта. - Рихтер мельком глянула в сторону друга, нервно поджимая губы. - Я видел его несколько минут назад, - в разговор вмешался высокий парень. Давид уже видел его ранее, на том самом экзамене, когда он впервые встретил Маттео. - Правда? - Да, он зашел сюда и тут же выбежал обратно. - Парень указал рукой на черный выход. - Он что-нибудь тебе сказал? - Сара метнулась к нему, судорожно хватая за грудки. - Нет, - парень еле выкрутился из ее цепких пальцев и укоризненно фыркнул, разглаживая помятый костюм. - Но выглядел он хреново. Может побежал в туалет? Точно... - Что? - Переспросил Давид. Парень окинул его удивленным взглядом. - Что ты сейчас сказал? - Ты вообще кто? Но Давид уже рванул в направлении выхода. - Ты куда? - Крикнула ему вслед Рихтер. - Сейчас вернусь, - отмахнулся он, прежде чем выскочить за дверь. Давид бежал так быстро, как никогда до этого. Спасибо занятиям физкультурой в старших классах. Он буквально парил над лестницей, перескакивая через одну, а то и две ступени. Он совершенно не помнил путь, по которому плутал здесь в первый раз. Но невидимое предчувствие внутри подсказывало, что он бежит в правильном направлении. "Лишь бы Маттео был там! Лишь бы с ним все было в порядке!" Свернув за очередной угол, Давид наконец остановился возле уже знакомой двери туалета. Он судорожно глотал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Чтобы хоть как-то удержаться на ногах, он оперся рукой о ближайшую стенку. На смену волнению неожиданно пришло сомнение. "А что, если его там не будет? А что если, Маттео не захочет его видеть?" Шрайбнер настойчиво встряхнул головой, отгоняя последние остатки страха. "Нет. Все, хватит! Если решился, пути назад нет!" Давид уверенно толкнул дверь рукой и вошел в прохладную тьму уборной. В нос ударил едкий запах травы. Несколько секунд в помещении стояла глухая тишина, но прислушавшись получше, Давид уловил еле слышное шмыганье из глубины. - Маттео? - Осторожно окликнул он, и шепот тотчас разлетелся по углам уборной, отскакивая от стен гулким шипением. Шмыганье стихло. Давид медленно двинулся вперед, стараясь не поскользнуться на мокром полу. И, чем больше он углублялся в темноту, тем сильнее становился запах травы. А еще... нет, это был не запах. Это было ощущение, до боли знакомое ощущение одиночества, пропитавшее воздух своими ядовитыми парами. - Маттео, - Давид остановился напротив последней кабинки, не решаясь войти. Все же, он слишком сильно провинился перед мальчиком, чтобы вот так просто разрушить возведенную стену недоверия. Чуть замявшись, он все же постучал в дверцу. - Я могу войти? Ответа не последовало. Давид медленно потянул ручку двери на себя. Маттео сидел на холодном полу, вжавшись в дальний угол кабинки и с головой зарывшись в колени. Его плечи подрагивали в такт хлюпанью носа. Пальцы рук мертвой хваткой вцепились в волосы, судорожно сдавливая ломкие пряди. У Давида заныло в груди. - Эй, - он аккуратно опустился на колени рядом с мальчиком и попытался поймать его руки, но тот резко дернулся. - Нет. Уходи. Ты лишь призрак. Навязчивое видение! Не прикасайся ко мне! - Его голос то и дело срывался, переходя с дрожащего крика на бессвязный шепот. Он попытался отмахнуться, но как-то слишком вяло. Давид громко сглотнул, пытаясь подавить закипающие слезы. - Маттео, пожалуйста, - он потянулся вперед, осторожно касаясь ладонями его плеч. - Пожалуйста, посмотри на меня. Пожалуйста! - Блондин снова зашевелился и попытался скинуть с себя чужие прикосновения, однако Шрайбнер слишком крепко держал его. - Нет. Не надо! - На пару секунд между ними завязалась нешуточная потасовка. Хотя, со стороны Давида это скорее походило на отчаянные попытки Маттео вырваться из коварного плена рук. Давид резко встряхнул блондина, пытаясь привести его в чувства. И тотчас притянул его в свои объятия, вдыхая родной запах травы вперемешку с гелем. Он так отчаянно нуждался в этом мальчике. Так отчаянно надеялся еще хоть раз ощутить обжигающий жар его тела, пьянящий аромат кожи. Насладиться этими будоражащим трением их тел друг о дружку. Пальцы рук с трепетом скользнули вдоль позвоночника, по затылку, к влажной коже щек. - Прости. Прости меня. Я такой мудак! Я причинил тебе столько боли! - Его голос хрипел в раскаянии. Теплые дорожки слез брызнули из глаз, утопая в нежном изгибе шеи. - Я поступил дерьмово. Я струсил. Сбежал. Я предал тебя, Маттео! Я так сожалею об этом. Пожалуйста, прости меня, если сможешь. Прости! Я пойму, если ты меня теперь ненавидишь. Маттео... - Я тебя не ненавижу! Давид почувствовал легкое прикосновение ладоней к спине. Они были такими горячими, что невольно прожигали кожу сквозь футболку и биндер. Он слегка отстранился, сталкиваясь с тусклым сиянием голубых глаз. Столь красивых и одновременно печальных. Они могли бы затмить даже мерцание луны, или россыпи тысячи созвездий. Но только не сейчас, когда казались такими прозрачными и безжизненными, точно бескрайние льды севера. И он сдался под этим пронизывающим взглядом, как грешник, что раскаивается под осуждающим гласом Божьим. Он заплакал, заплакал сильнее чем когда-либо плакал. И слезам не было конца. А Маттео лишь утешающе обнял его, соприкасаясь лбами. Казалось, весь организм иссох, прежде, чем Давид наконец начал успокаиваться. - Прости. - Я прощаю тебя. - Мальчик аккуратно огладил его лицо своими теплыми ладошками, размазывая слезы по щекам. - И ты меня прости. - Я все тебе объясню. Правда, я расскажу тебе всю правду. - Хорошо. - Маттео снова притянул его к себе, и Давид почувствовал легкий поцелуй на виске. - Я так скучал по тебе! - Я больше! Маттео? - Да? - Тебе нужно идти! - Куда? - На сцену. Все уже ждут твоего выхода! - Давид резко отпрянул и скоро поднялся на ноги. - Быстрее же, вставай! Маттео вскочил следом. - Черт, я совсем забыл! - В его голосе промелькнула искра иронии. - Я должен бежать. - Да, должен! - Шрайбнер буквально вытолкнул его из кабинки. - Подожди, а как же ты? - Мальчик резко развернулся на месте, отчего Давид врезался прямо ему в грудь. Дабы не упасть, ему пришлось обхватить Флоренци за плечи. - Я подожду тебя, а потом мы поговорим. - Обещаешь? - Хоть в помещении было темно, но Давид явно мог разглядеть очертание улыбки на лице Маттео. - Обещаю! - Хорошо, - теплые губы мальчика внезапно накрыли его собственные, заставляя сердце в груди судорожно подпрыгнуть. - Это на удачу! - Прошептал Маттео в самые губы, прежде чем поспешно покинуть помещение туалета, оставляя Шрайбнера позади в полной растерянности. *** Сегодня Маттео блистал на сцене. Давид успел забежать буквально за секунду до начала выступления. В свете софитов он выглядел словно ангел, решивший благословить эту грешную землю своим присутствием. Он парил над сценой в летящих белоснежных одеяниях, выплескивая в каждом своем движении столько эмоций, что ими можно было накрыть весь зал, точно снежной лавиной. Ничего не выдавало в нем того самого маленького потерянного мальчика из туалета, за исключением еле заметных отблесков слез, застывших на щеках. И когда зал взорвался аплодисментами, Давид хлопал активнее всех, надеясь, что он услышит именно его. А потом он под шумок выбрался наружу. Он стоял в пустом коридоре второго этажа, когда Маттео вышел из-за кулисья. Он так неожиданно материализовался перед Шрайбнером, что тот снова чуть не ругнулся. - Привет. - Привет. Парни неловко переглянулись. - Ты хотел поговорить? - Наконец поинтересовался мальчик. - М, да. Выйдем на свежий воздух? *** Не смотря на жаркий день, ночь веяла прохладой. Хотя, на детской площадке это было не особо ощутимо, так как большая часть порывов ветра путалась в густых кронах деревьев, окружающих парковую зону. Давид чувствовал себя таким уязвимым, сидя на крыше одного из домиков-горок, как будто, кроме небольшого пространства вокруг, весь остальной мир канул в небытие. А еще, потому что Маттео сидел рядом, кутаясь в полы своей куртки. Мальчик то и дело ерзал на месте, шмыгая носом и каждый раз, как бы случайно задевая Шрайбнера локтем. Они сидели вот так, в немом молчании, уже минут десять. Давид все никак не мог собраться с духом и начать разговор, а Маттео, видимо чувствуя некий дискомфорт с его стороны, продолжал ждать. Наконец, сделав глубокий вдох, брюнет откашлялся. - Э, ты очень красиво танцевал сегодня. - Спасибо. И снова неловкая пауза. Давид поежился, чувствуя увесистый ком вины в глотке. - Прости. Я позвал тебя поговорить, но сейчас не могу и двух слов связать, - теплая ладонь накрыла его собственную, согнав стайку мурашек вниз по позвоночнику. - Все хорошо. Голос у Маттео был тихим и мягким, а еще ужасно спокойным. Таким спокойным, что у Давида невольно кошки заскреблись на душе. Он просто не мог понять, как это милейшее создание могло вот так просто его простить. От мрачных мыслей становилось только хуже. В какой-то момент Давид почувствовал, что вот-вот снова расплачется. - На самом деле, это я должен извиниться перед тобой. Мне не следовало вот так без спросу к тебе лезть. Правда, я полный кретин. Просто..., - Маттео замялся на секунду, - просто, я подумал, чт... что между нами, возможно, что-то есть? Я не знаю. Наверное, я ошибся. Давид почувствовал, как тепло покидает его тело. Оно ушло вместе с мягкой рукой Маттео, одернувшейся в сторону. Но он не собирался сейчас сдаваться, только не теперь, когда он наконец понял, насколько он облажался. - Нет! - Он буквально словил его руку на лету, крепко переплетая их пальцы. - Ты не виноват. - Но ты сбежал?! - Да, но не потому, что мне не понравилось. Поверь мне, когда ты поцеловал меня в том классе, это был лучший момент в моей жизни. Правда, - Давид поднес его руку к губам, запечатлевая на каждом пальчике по легкому поцелую, отчего щеки Флоренци предательски загорелись. - Тогда, почему ты сбежал? - Потому что, - Давид снова вздохнул, выпуская тонкую струйку пара изо рта. - Все сложно. Знаешь, я приготовил тебе письмо, в котором все подробно расписал... "Леони убьет его за это. Но ему просто не хватает смелости признаться лично!" Давид нехотя выпустил руку Маттео из своей и потянулся к карману куртки, доставая смятый конверт. - Если хочешь, я могу прочитать тебе. Или просто отдать... - Или, просто скажи мне прямо, - не выдержал блондин. Шрайбнер вздрогнул. - Да, ты прав. - Он сунул конверт обратно в карман. - В общем, знаешь, обычно, мальчики рождаются мальчиками..., - он прикусил губу, подбирая правильные слова в голове, - а девочки рождаются девочками. - Маттео нахмурился. - Но бывает так, что природа дает сбой в программе..., и происходят ошибки. И я... я одна из этих ошибок! - Я не понимаю. - Я... я родился в теле девочки..., но я мальчик! - Давид прикрыл глаза, сглатывая накопившиеся слезы. - Я - трансгендер! Тишина поглотила все пространство детской площадки, сдавливая грудную клетку до отказа. Хотелось просто разорвать себе грудь, чтобы впустить туда хоть каплю так жизненно необходимого кислорода. Давид уже было почувствовал, как немеют ноги, но внезапно яркий луч света озарил тлеющие останки мира внутри... Поцелуй. Такой нежный и трепетный. Такой целомудренный и... правильный. В уголок губ. "Он верно, умер. И попал в рай. Потому что, в реальном мире этого некогда бы не случилось." И горячее прикосновение ладоней к ледяным щекам. И еще один поцелуй, уже более настойчивый, но все еще аккуратный. - Почему? - Тонкие струйки слез брызнули из глаз, орошая мягкие подушечки его пальцев. - Зачем ты это сделал? - Давид аккуратно поднял заплаканные глаза, утопая в глубоком синем омуте васильков. - Не знаю. - Прошептал Маттео. - Просто захотел. Я такой дурак, - он внезапно усмехнулся, прижимаясь своим лбом ко лбу брюнета. - Я-то думал, что у меня одного все так дерьмово в жизни. Я был так зол на тебя. Но теперь, я понимаю, почему ты сбежал. Прости. - Нет. - Отчаянно замотал головой Шрайбнер. - Нет. Я не понимаю, как ты можешь так просто принять это. Как-будто это для тебя какая-то обыденность?! - Давид. - Он вздрогнул. - Мне не важно кем ты там родился: мальчиком или девочкой. Если ты ощущаешь себя парнем, значит, так и есть. Ты нравишься мне не потому какой ты, а потому каков ты! -Я тебе нравлюсь? Но ответом послужили лишь чувственные поцелуи. - Идем домой!