Ballet cinema

За столиком небольшого кафе воцарилась неловкая тишина. В то время, как вокруг царила повседневная суматоха в виде: шныряющих туда и сюда официантов, светских бесед за соседними столами, веселого смеха, звона посуды, доносящегося с кухни, и даже слегка раздражающего сигнала автомобилей с улицы; - невидимое, давящее напряжение между Йонасом и Маттео несколько пугало Давида. Они втроем сидели в полном молчании уже минут десять. Маттео стыдливо мялся на стуле рядом с Давидом, пока Йонас прожигал его презрительным взглядом с другой стороны стола. Мальчик буквально плавился под мощной харизмой друга, с каждым разом все больше сползая вниз по сидению, будто надеялся спрятаться от него под столом. Чтобы хоть как-то его успокоить, Давид схватил Маттео за руку, крепко переплетая пальцы, чувствуя, как блондин наконец начинает немного расслабляться в его ладони. - Ну, я слушаю, - Йонас прокашлялся. Он потянулся рукой к своему стаканчику с кофе и отпил немного, при этом не сводя с Маттео вопросительного взгляда. Маттео нервно сглотнул в ответ, опять сжимая руку Давида под столом. - Э, в общем, - неуверенно начал он. Голос его чуть сипел. - Я занимаюсь балетом. Я учусь в балетной академии! - Ммм, - нарочито холодно протянул Йонас и снова отпил кофе из стаканчика. Пару секунд он пытался сохранить понимающий вид, но в один момент просто сдался. Отодвинув стаканчик на край стола, он нахмурился, шевеля губами в немом жесте, будто пытался подобрать нужные слова. - И как долго ты скрываешь это от нас? - Давид не мог не заметить, его легкое покачивание головой, определенно означавшее полную растерянность. - То есть, ты же еще в младших классах бросил это дело? Или нет? Ты же мне сам говорил? Йонас посмотрел на Маттео не то вопросительно, не то с надеждой, что все это просто глупая шутка. В любом случае, Давид так и не смог окончательно расшифровать этот взгляд. Он просто крепче сжал руку Маттео, поглаживая ребро его ладони большим пальцем и давая понять, что он рядом. Маттео лишь неловко поерзал на стуле, кидая мимолетный взгляд на их переплетенные пальцы. - Маттео? - Окликнул мальчика Йонас. - Ты мне наврал? - Нет, - Маттео почти выкрикнул возражение, но тотчас поспешил осадить самого себя. - Я... в общем..., я решил, что это мое. И родители настояли. В общем, я решил не бросать. - Блондин даже не столько рассказывал, сколько пытался оправдаться. - И все это время ты нам лгал?! - Йонас неожиданно повысил голос, и Давид вздрогнул, испугавшись. - То есть, ты хочешь сказать, что твои вечные отговорки и недомолвки были ложью?! Давид с волнением посмотрел на Маттео, замечая, как краснеют глаза мальчика. Было видно, что Маттео вот-вот расплачется, однако он просто продолжал молча выслушивать упреки лучшего друга в свой адрес, видимо, понимая, что вся вина за произошедшее лежит на его собственных плечах. - Прости, - промямлил он в ответ, не решаясь оторвать глаз от пола, и Давид почувствовал, как рука Маттео снова сжимается вокруг его ладони. Однако, на этот раз, этот жест ощущался им немного иначе. Это был не жест поддержки, а скорее решительный настрой. - Я хотел вам сказать, - внезапно голос Маттео стал более твердым и уверенным. Мальчик поднял глаза, сцепляясь взглядами с Йонасом. - Я собирался. Помнишь? Когда я спросил вас, что вы думаете о балете? А потом Карлос сказал, что балетом занимаются только геи! - Маттео немного снизил тон, на последнем слове и сглотнул. - И это было не очень приятно слышать, если честно. Меня это оскорбило. - Да мало ли, что сказал Карлос. Он наверняка бросил это необдуманно. По крайней мере, я не думаю, что это был злой умысел. Скорее, просто безобидная шутка. А сейчас, посмотри, - он махнул рукой в сторону окна, как будто Карлос находился там в тот самый момент. - Он сам встречается с Кики! - Так Кики и вправду его девушка? - Маттео, казалось, немного растерялся, сбитый с толку. - Я думал, ты знаешь. Разве Карлос не говорил тебе? - Йонас тоже на пару секунд выпал из сути разговора. - Да он так влюблен в нее, что даже решил взять пару уроков балета для начинающих. Ты бы видел, с какой гордостью он показывал нам все эти дурацкие балетные стойки с ногами. - Балетные позиции, - тихонько поправил Маттео, но Йонас, казалось, пропустил это замечание мимо ушей. - Впрочем, это сейчас не важно. - Шатен поспешно одернулся, возвращаясь к изначальной теме разговора. - Ладно парни. Но я же твой лучший друг! - Йонас произнес эту фразу таким обиженным голосом, что даже Давиду невольно стало стыдно перед ним. - Почему? У нас же никогда не было секретов друг от друга? - Он чуть нагнулся над столом, пытаясь стать как можно ближе к блондину. Лицо его излучало горькую боль вперемешку с разочарованием. - Почему? - Я не знаю, - замялся Маттео. - Почему? И кажется, этот вопрос стал последним рухнувшим барьером к накипевшим внутри мальчика эмоциям. - Да потому что я боялся! - Он взорвался с громким всплеском, извергая наружу всю правду. - Я боялся, что вы не поймете меня. Боялся, что станете смотреть на меня иначе. Что будете постоянной шутить и смеяться надо мной. Боялся, что ты перестанешь считать меня таким же, каким всегда считаешь. Я не хотел тебя потерять. Ты же - мой лучший друг! Давид выдохнул вместе Маттео, чувствуя необъяснимую гордость за своего мальчика, и крепче сжал его ладонь. - Слушай, в том, что ты занимаешься балетом нет ничего предосудительного и ничего постыдного. - Лицо Йонаса неожиданно смягчилось и просветлело. Он вытянул руку вперед, положив ее другу на плечо. - Я вот, сочиняю песни, но ребята же не дразнят меня за это, не издеваются. Они, наоборот, всегда стараются поддержать меня во всех моих начинаниях. - Да, - перебил Маттео. - Но для тебя музыка, это, всего лишь, хобби. Ты предпочел ей политику. А для меня балет - это моя жизнь, моя страсть, моя работа, в конце концов. - Мальчик уже было начал снова распаляться, однако тут же сдался под теплым взглядом друга. - Маттео, - шатен легонько потрепал его по плечу. - Я бы ни за что на свете не стал бы относиться к тебе как-то иначе, только потому, что ты занимаешься балетом. Или, что ты встречаешься с Давидом? - Он метнулся к Шрайбнеру на мгновение, криво улыбнувшись. - Ты мне как брат. Чтобы у тебя не случилось, я всегда буду рядом. Я всегда постараюсь тебя поддержать. И уж точно никогда тебя не оставлю! Маттео в ответ лишь вяло улыбнулся. Его вид показался Давиду таким измотанным, что улыбка, похоже, была единственной вещью, на которую мальчик был способен разориться. - Бро навеки? - Йонас снял руку с плеча Маттео, собирая ее в кулак и выставляя вперед в ожидании. - Бро! - Маттео стукнулся своим кулаком об его. Счастливое примирение было разрушено вибрацией телефона в куртке Йонаса. Парень отстранился, вытаскивая смартфон из кармана. Пару минут он что-то напряженно вычитывал, а затем вскочил из-за стола. - Прошу прощения, мне нужно ехать. У Ханны какие-то проблемы на работе. - Он убрал телефон обратно в карман и посмотрел на Маттео. - Мы с тобой позже договорим. - И рванул к выходу из кафе. Хотя, перед тем, как исчезнуть, все же остановился у дверей и крикнул. - Эй, Луиджи, я все еще зол на тебя! - Хитрая улыбка блеснула на его губах и тотчас испарилась вместе с самим Йонасом. Давид прокашлялся, понимая, что пауза неловко затянулась. Маттео все еще сидел без движения, с каменным лицом, на котором нельзя было вообще ничего различить. Давид замялся на секунду, пытаясь подобрать нужные слова, дабы не ляпнуть лишнего. - Ну, знаешь, мне кажется, все было не так уж и плохо. В смысле, все могло бы быть и хуже..., - он не успел закончить, потому что Маттео резко выдернул руку у него из ладони и, вскочив со стула, неоглядываясь рванул к выходу. Давид ненадолго онемел от шока, однако, быстро поправился, метнувшись следом. Выскочив на улицу, он увидел, как мальчик торопливо топает вниз по улице. Даже издалека было заметно, как он напряжен, и Давид совершенно не понимал причину. Он быстро ринулся следом, пытаясь его нагнать. - Маттео. Куда ты? Эй? - Поравнявшись, он схватил его за локоть и одернул так сильно, что блондин чуть не упал. - Что это с тобой? Что случилось? - Он хотел было коснуться его щек, но мальчик неожиданно оттолкнул его. - Нет! Это с тобой что?! - Рыкнул он в ответ, и Давид обомлел. Маттео был зол, дико зол. Его лицо покраснело от напряжения, венки на висках вздулись, на скулах заиграли желваки, глаза почернели, а брови сомкнулись на переносице. Он тяжело дышал, видимо, стараясь подавить излишнюю эмоциональность. Вся эта картина казалась Давиду одновременно милой и немного пугающей. - Я не понимаю, - Шрайбнер судорожно сглотнул и покачал головой. - Ты из-за Йонаса что ли так расстроился? Думаешь, он и вправду зол на тебя? - Улыбнувшись, Давид предпринял очередную попытку приблизиться к мальчику, но снова был отвергнут. - Да я уверен, что он сказал все это в шутку. Он уже давно тебя простил! - Почему ты попытался отрицать, что мы встречается, когда Йонас застукал нас? Давид замер, совершенно сбитый с толку. Теперь уже нахмурился он, прокручивая в голове фразу и пытаясь понять, не послышалось ли ему вообще. - В смысле? - Все еще не до конца осознавая сути, он решил переспросить. - Почему ты ответил нет, когда он спросил встречаемся ли мы? Давид окончательно запутался. - Ну, просто, я думал, что ты не хочешь, чтобы об этом кто-либо знал. Ты же сам это сказал, когда мы прятались от Карлоса. Я тебя тогда спросил, не хочешь ли ты им все рассказать, а ты ответил, что сейчас еще не время. Я подумал, что ты имел ввиду и нас тоже? - Нас? - Эхом вторил Маттео, и нотки обреченности проскользнули в его голосе. - А что с нами? Что между нами? - Мальчик неожиданно стух, будто вся зарядка в его организме подошла к нулевой отметке. Он опустил голову, сжимаясь прямо на глазах. - Я все еще не понимаю, - теперь уже Давид начал закипать от неопределенности. - Ты же сам сказал, что мы встречаемся?! - Вот именно, что это сказал я! Напряженная тишина повисла в воздухе, накаляя атмосферу до предела. Давид вспыхнул как спичка буквально за секунду. - Что?! - Знаешь, иногда мне кажется, что ты возишься со мной, только потому что тебе стало меня жалко тогда, в туалете. - Эта фраза почти шепотом сошла с его губ, сбивая Шрайбнера с ног. - Ты думаешь, что я с тобой только из жалости?! - Ему вдруг стало ужасно смешно от всей этой ситуации. Он даже не понимал, смеется ли он от злости или от собственной глупости. - Ты издеваешься надо мной, Маттео?! - За все то время, что мы провели вместе, ты так не разу и не сказал, что чувствуешь ко мне? Что я должен был думать? - А ты? - Давид решил вставить свои пять копеек. - Ты тоже постоянно обо всем умалчиваешь, стараешься перевести тему. Я думал, что ты просто не можешь простить меня, за то, что я тогда сбежал? Или, ты не хочешь серьезных отношений со мной, и ты просто рад, что все-таки подтвердил свой статус гея, раз поцеловал парня... - Я люблю тебя! (Как ты мог вообще так подумать...?) Кажется, весь мир вокруг Давида замер после этих слов. Он даже не слушал, что говорил Маттео потом, прокручивая в голове только "Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя"... Он буквально тонул в этой фразе, погружался на дно. Правда, теперь его ноги не сдавливал тяжелый балласт страхов, а легкие не сжимались под напором грузной гущи сомнений и переживаний. Он просто парил в освежающей толще воды, где-то между дном и поверхностью, без единого движения, будто попал в вакуум. Он громко вздохнул, выпуская оставшийся кислород, и уже приготовился захлебнуться, однако этого не произошло. Вместо этого он... Вздохнул? Вздохнул полной грудью, выталкиваемый на поверхность, в объятия синих васильковый полей, нежно орошаемых теплыми лучами солнца. Он лежал, укутавшись в бархатное одеяло лепестков, вглядываясь в безоблачное голубое небо, розовеющее в сумерках заката. Маттео стал для него этим неописуемо прекрасным, ярким миром, который он больше не собирался покидать! Давид решительно шагнул вперед и, обхватив лицо мальчика своими холодными ладошками, дождем обрушился на его губы, вкладывая в этот поцелуй всю свою нежность, на которую только был способен. Отдавая весь свой кислород. Даря всю свою любовь. - Я тоже тебя люблю! - Он чуть оторвался, шепча ему в самые губы, и тотчас прильнул снова. Они целовались еще очень долго, не в силах оторваться друг от друга, не замечая ничего вокруг. Пока воздуха, наконец, начало не хватать. - Вообще-то, я признавался тебе, тогда на городке. - Маттео тяжело дышал. Его губы слегка распухли, а пальцы зарылись в черных локонах Шрайбнера, перебирая непослушные пряди. - Я сказал, что ты мне нравишься! - Это уже не важно, - улыбнулся Давид. Он снова прижался к губам мальчика, а потом еще раз, и еще..., чувствуя, что хочет его прямо здесь и сейчас, и всегда, до конца свой своей жизни. - Мы идем ко мне, немедленно! - Он отстранился, перехватывая блондина за руки. - А как же кино? - Растерялся Маттео, но Давид в ответ лишь загадочно улыбнулся и закусил губу, притягивая его в свои объятия. - Я надеюсь, ты все еще не против секса? - Щеки мальчика предательски вспыхнули. На губах разлилась смущенная улыбка. - Или ты уже передумал? - Мы идем к тебе домой немедленно!