Ballet cinema

- Может быть мы уже войдем, или ты предпочитаешь продолжить прямо здесь? - Маттео отстранился на секунду, заставляя Давида отчаянно замычать ему в губы, и усмехнулся. Они торчали на лестничной площадке уже десять минут, вжавшись в угол между холодной, пооблупившейся местами стеной и дверью, ведущей в квартиру Шрайбнеров. Хотя, это ничуть не смущало обоих. Они были столь увлечены друг другом, что остальное казалось сущей ерундой. И все же, в какой-то момент Маттео начал нервно ерзать по стенке, тем самым сбивая куски потрескавшейся краски на пол и пачкая толстовку. И Давид не обратил бы на это внимания, если бы контакт между их губами неожиданно не прервался. - Да, я просто, - он нехотя оттолкнулся от стены, принимаясь хлопать руками по карманам штанов. - Не могу найти ключи. - Серьезно? О, Боже! - Маттео снова усмехнулся и прикрыл глаза, откидываясь затылком на холодный кирпич. - Кажется, секс отменяется. Давид нахмурился. В отличие от мальчика, ему было совсем не смешно. Его тело буквально вибрировало от возбуждения, готовое взорваться в любой момент. Он хотел секса прямо сейчас, и он был готов выбить эту чертову дверь, только для того, чтобы затащить Маттео в спою спальню и, наконец, сбросить напряжение, наслаждаясь нежными ласками. А может и грубыми... - Моя толстовка! - Он уставился на Маттео. Мальчик непонимающе нахмурился, а затем наклонил голову. Смущенная улыбка застыла в уголке рта. Видимо, он забыл, что толстовка Давида все еще была на нем. Он уже хотел было сунуть руку в карман, но Шрайбнер его опередил. Он снова прижал Маттео к стене, запечатлевая на его губах нежный поцелуй, и сунул руку в карман толстовки. - Есть! - Он прикрикнул от радости, когда выхватил из кармана злополучную связку, и победоносно потряс ею перед глазами блондина. Ему еще никогда прежде не хотелось попасть внутрь так сильно, как сейчас. От волнения руки слегка подрагивали, мешая ему точно прицелиться и попасть в замочную скважину. И это жутко бесило. - Эй, ты долго? - Раздался нежный голос над ухом, и Давид чуть не выронил ключи, когда горячее тело мальчика навалилось ему на спину, пуская стайку мурашек вниз по позвоночнику. Теплые ладони опустились к его потным, пытаясь унять ненужную дрожь. Тонкий стержень ключа плавно опустился в замочную скважину, делая пару звонких щелчков при обороте. Дверь тихо скрипнула и отъехала в сторону. Нагнетающий звук тишины оглушил Давида. В квартире действительно было слишком тихо, хотя он знал, что так и должно быть, ведь Лаура задержится на работе до самой ночи. Однако, в воздухе буквально чувствовалось давление, и Давид совершенно не понимал, отчего? А возможно, он просто не хотел осознавать тот факт, что он волнуется. Ужасно волнуется. Маттео легонько толкнул его в спину, входя следом и запирая за собой. Давид мог поклясться, что точно слышал, как екнуло его сердце в такт хлопку входной двери. Он почувствовал спиной, что Маттео тоже застыл в нерешительности. Эта атмосфера волнения достигла буквально пика. Давид бы даже посмеялся сам над собой, если бы не сумасшедшая тахикардия сердца, заставшая врасплох в самый неподходящий момент. Буквально минуту назад он был готов заняться сексом на лестнице, а сейчас не может решиться даже взглянуть на парня. - Давид? - Брюнет вздрогнул, медленно оборачиваясь. Маттео стоял совсем близко, не решаясь двинуться с места. Его голова была немного наклонена к полу, из-за чего волосы копной падали на румяное лицо, прикрывая глаза. Но даже непослушные пряди не могли скрыть потемневший, слегка затуманенный взгляд, от которого невольно сжимался желудок. Он учащенно дышал, немного хлюпая носом, и нервно покусывал нижнюю губу. Он буквально излучал возбуждение своей аурой, заставляя Шрайбнера почувствовать легкую дрожь в коленях. Давид скользнул взглядом ниже, замечая, как пальцы рук блондина судорожно вцепились в полы толстовки, перебирая мягкую ткань. Пару минут они не двигались, собираясь с мыслями. - Все хорошо! - Давид быстро шагнул вперед, хватая Маттео за воротник толстовки и вовлекая в слегка небрежный, но волнующий поцелуй. Мальчик судорожно хмыкнул ему в рот, опаляя губы влажным горячим дыханием. Его пальцы скользнули в чернильные волосы, чуть сдавливая пряди у самых корней, отчего Шрайбнер недовольно зашипел, сильнее покусывая спелые губы. Он шагнул еще чуть ближе, вжимаясь руками в грудь мальчика, и слегка надавил, намекая, куда нужно пятиться. Маттео лишь слабо кивнул в ответ, давая понять, что понял намек. Он беспрепятственно позволил Давиду вести, пока они не ворвались в его комнату с гулким ударом двери о стену. Давид мысленно поблагодарил Лауру за то, что она умудрилась прибраться в его комнате с утра и не стала открывать шторы. Внутри было довольно прохладно, и темно, но не настолько, чтобы была необходимость зажечь свет. Теплые солнечные лучи проникали в комнату сквозь тонкие просветы тканевых узоров, рисуя на полу незамысловатый орнамент. И сейчас это казалось Давиду особенно романтичным. Они целовались еще несколько мгновений, просто стоя посреди комнаты, пока брюнет не почувствовал достаточный прилив уверенности, чтобы продолжить. Он медленно опустил руки в полам толстовки Маттео и чуть приподнял, оголяя белесую полоску кожи. Мальчик дернулся в его объятиях, и Шрайбнер остановился, давая ему немного времени, чтобы решиться. Это заняло не больше пары секунд, прежде чем Маттео снова расслабился. Давид дернул чуть сильнее. На этот раз, Маттео присоединился, помогая стянуть с себя мешковатую ткань, оставаясь в одной футболке. Им пришлось разорвать контакт на какое-то мгновение, пока Маттео копошился с футболкой, путаясь в горловине, и Давиду представился шанс взглянуть на слегка худощавое, но подтянутое тело мальчика. Его живот был слишком плоский, ребра немного выпирали, а кожа была такой тонкой, что буквально просвечивала, выделяя россыпь родинок. Эта бледная кожа так и манила к себе, вызывая желание оставить парочку темных багровых пятен. - Блядь! - Маттео ругнулся, дергая руками в воздухе, пытаясь выбраться из злосчастной футболки, но Давид был так заворожен его обнаженным видом, что даже не ринулся помогать. Он просто толкнул блондина на чистые простыни, нависая сверху. Он слышал, как Маттео вздрогнул, от легкого удара лопаток о твердую поверхность матраса, но не соизволил уделить этому хоть каплю внимания, тотчас припадая губами к острым ключицах. Маттео тихонько застонал под ним. Его призрачная кожа тотчас покрылась мурашками от горячего дыхания Шрайбнера. Бледные ореолы сосков затвердели, и Давид не отказал себе в желании провести по ним пальцами, чуть прищипывая, отчего мальчик резко дернулся, выгибаясь в спине и сильнее откидывая голову на подушки, открывая свою лебединую шею самым уязвимым образом. Его грудь тяжело вздымалась под настойчивым натиском губ. Мальчик извивался на шелковых простынях, словно змея на раскаленном песке, блаженно постанывая, и это безумно заводило брюнета. Шрайбнер скользнул к животу. Лизнул пупок. По миллиметру опустился еще немного ниже, очерчивая губами линию вдоль темной полоски волосков, уходящих под резинку трусов. Маттео снова дернулся, втягивая живот так сильно, что острые крылья тазовых косточек буквально прорезали тонкую кожу, собирая на себе все внимание Давида. Он замер, завороженно наблюдая, как алеет бледная кожа живота под напором внутреннего давления. Не сдержавшись от умиления, Давид поцеловал выпирающую косточку, прихватывая зубами часть кожи, присасываясь точно пиявка. Из мальчика снова вырвался рваный вздох вперемешку с писком. Горячие ладошки коснулись плеч брюнета, нервно оглаживая мягкую ткань свитера и сжимая до боли в мышцах. Безумно приятно боли. Брюнет причмокнул, отстраняясь. Огромный пурпурный синяк красовался внизу живота, чуть залезая на бок. Он немного блестел от влаги, а по краям можно было даже заметить следы зубов. Пальцы сами скользнули вниз, чуть придавливая потемневшую кожу, и Маттео всхлипнул. - Прости. Больно? - Спросил Шрайбнер, поднимая взгляд на раскрасневшееся лицо мальчика. Тот лишь отрицательно покачал головой, покусывая губы. Он настойчиво потянул Давида на себя, заставляя его подняться повыше, вновь оказываясь нос к носу. И очередная цепочка нежных успокаивающих поцелуев. - Свитер, - прошептал Маттео в губы. Его пальцы потянулись к полам свитера Давида, поддевая края. Он медленно одернул вещь на себя, заставляя Шрайбнера отстраниться, чтобы помочь. Давид присел на его бедрах, снимая футболку следом. Оставалась только последняя телесная преграда... - Если хочешь, я подожду, пока ты переоденешься. Или, ты можешь не снимать, если не хочешь? - Н...нет. - Слова сорвались с губ раньше, чем Давид успел подумать. - Я хочу его снять. Я тебе доверяю. - Я могу закрыть глаза..., - щеки Маттео предательски вспыхнули. По его лицу было совершенно понятно, что он мечется между смущением и возбуждением. - Нет, все в порядке! - Вовремя остановил его Шрайбнер. Он уже было потянул края биндера, но теплые руки Маттео внезапно опустились сверху, преграждая путь. - Ты уверен? - На этот раз вопрос звучал более уверенно. - Да. - Хорошо. Маттео убрал руки, позволяя брюнету закончить начатое. Но, как только сдавливающая ткань упала на край кровати, Давид автоматически потянулся руками к груди, стараясь прикрыться. Это шаг казался слишком серьезным, и, хотя он доверял Маттео, смущение и непринятие себя все еще перевешивали. - Хей, - Маттео присел на кровати, заставляя Шрайбнера съехать с его бедер на колени. - Давид. Посмотри на меня. - Блондин обхватил его щеки, легонько поглаживая золотистую кожу скул пальцами. Горячий шелк его губ коснулся подбородка, затем кончика носа и, наконец, повис легким дуновением в уголке рта. - Я тебя не обижу! - Я знаю, - кивнул Давид, позволяя мягким ладоням скользнуть к его запястьям, медленно одергивая их вниз. На секунду Маттео притих, путешествуя взглядом по телу, пока снова не замер на лице парня. - Ты прекрасен! Шрайбнер вздрогнул, чувствуя легкий поцелуй на плече, под ключицей... Маттео резко перевернул его, оказываясь сверху. Его пальцы крепко впились в запястья брюнета, вдавливая в одеяла. Цепочка мягких поцелуев протянулась вдоль груди, заставляя его задыхаться в собственных стонах. Кожу нещадно покалывало от обжигающих прикосновений. - Тео! Непроизвольный крик вырвался изо рта, когда кремовая мякоть губ прижалась к тонкой коже возле соска, слегка прикусывая. Мальчик тихо усмехнулся, довольный произведенным эффектом. - Могу я...? - Давид почувствовал, как пустеют его запястья, а проворные пальчики блондина уже скользят к ремню джинс. - Да, - выдохнул Шрайбнер. Маттео потянулся к его лицу, запечатлевая легкий поцелуй на губах. Бляшка ремня звонко лязгнула, и Давид уже приподнял бедра в ожидании, однако Маттео внезапно отстранился, краснея. - Что-то не так? - Нахмурился брюнет. - Э, нет, - промямлил мальчик, стыдливо опуская взгляд. Он нервно поелозил пальцем по простыне, будто пытался проделать в ней дырку. - Да. Я должен тебе кое-что сказать. - Хорошо, - Давид присел, перехватывая его руки в свои. - На самом деле я тоже хотел тебе кое-что сказать. Точнее, кое о чем попросить! - Да? - Глаза Маттео ярко блеснули в темноте комнаты. - Ты первый. Что ты хотел сказать? - Давай лучше вместе скажем. Одновременно. Мне так будет спокойнее. - Хорошо. - Утвердительно кивнул Давид. - На раз, два, три... - Я - Девственник! - Хочу анальный секс! Слова смешались в воздухе, эхом отлетая от стен комнаты, и повисая немым вопросом где-то под потолком. - Что? - Что?! Парни снова замерли, пытаясь понять, не ослышались ли. - Ты девственник? - Ана...анальный с...секс? - Маттео немного запнулся на последней фразе, тотчас краснея до мочек ушей. - Я первый спросил, - не желая уходить от вопроса, перебил Давид. - Ну...., да. Да, это так, - неуклюже пробормотал он. - А ты разве, нет? - Нет, то есть, да. Да, я тоже, - теперь уже настала очередь Шрайбнера смущаться. - Просто, я думал, что у тебя уже был секс. Ты даже с девушками не встречался? - Встречался, просто...., - Маттео внезапно сник, - просто, у нас не заходило дальше поцелуев. Потому что, я не мог. Просто не мог с девушкой. - Я понял. - Давид аккуратно сжал холодные ладошки в своих руках и подбадривающе улыбнулся. - Просто, ты такой красивый и милый, и пользуешься огромной популярностью среди сокурсниц. И я подумал... - Нет, - прервал Флоренци. - Нет. - Ладно. - Теперь ты. Ну, про... гхм, - Маттео снова покраснел, пытаясь спрятать стыдливый взгляд под челкой. И Давид невольно умильнулся его неопытности. - Ах, ты об этом. Это все из-за дисфории. Разве я не говорил тебе об этом? Я не хочу заниматься вагинальным сексом, потому что, я не хочу ощущать себя каким-то неполноценным. В том смысле, что я, типа, парень. И я хочу заниматься сексом, как парни это делают! Разве это не должно быть очевидным? - Давид в ожидании посмотрел на блондина. Тот лишь неуверенно пожал плечами. - Просто, я не знал, как спросить тебя об этом, - наконец начал он. - В том смысле, что ты не совсем обычный. То есть, что ты... - Транс? - Подхватил его мысль Давид. - Да. Прости. Ты только не подумай ничего плохого. - Вспыхнул Маттео. - Я знаю, что ты парень. И я читал несколько статей про трансгендеров, где говорилось, что у каждого бывает разное мнение на счет секса. - Давид замер. - Типа, кто-то предпочитает обычный, а кто-то нет. То есть... Черт! Я просто несу бред, не слушай меня. - Ты читал статьи? - Кажется, он прослушал всю последующую часть после утверждения Маттео о том, что он пытался узнать о нем больше подробностей. - Ну, да. Я не очень хорошо знаком со всей этой темой, поэтому решил немного подтянуть знания. Я просто не хотел выглядеть перед тобой дураком! В этот момент именно Давид, почему-то вдруг почувствовал себя дураком. Самым большим дураком на свете. "Этот мальчик настолько влюблен в тебя, что даже удосужился поискать подробную информацию. Только для того, чтобы знать, что делать, чтобы ты смог почувствовать себя комфортно рядом с ним", - шептало воспаленное сознание. Он не смог сдержаться, чтобы не улыбнуться еще ярче. - Маттео, - он уверенно прервал пламенную речь Флоренци, чувствуя, как возбуждение пульсирующей волной обрушивается на тело. - Просто заткнись! - И не дав парню и секунды на раздумья, припал к его губам с новой силой. Пальцы судорожно проехались вниз, к ширинке джинс, копошась с собачкой. Он еще никогда не чувствовал себя таким голодным. От страсти, от счастья, от понимания того, что есть тот, кому он нужен, и кто нуждается в нем. Штаны вместе с трусами полетели в дальний угол комнаты, высвобождая сплетение голых тел наружу. - Просто трахни меня уже, наконец!