Взглянуть под иным углом.

Глава 4. Суд. Сириус. Пятый курс.       А буквально через неделю, произошел просто катастрофический случай. Марлин как обычно, после выходных пришла в дом по номеру четыре, чтобы забрать Гарри на прогулку, Гермиона должна была присоединиться к ним значительно позже. Все же её очень заинтересовали книги по психологии, которые Марлин ей посоветовала.       Дверь открыла Петуния, что практически сразу начала кричать, обвиняя племянника и Марлин, в не пойми чем. Конечно слово обвинять не отражает и десятой доли криков Петунии, тут больше подойдет, поносить. Марлин была профессионалом, поэтому не позволила долго кричать женщине, а сразу взяла быка за рога, и попыталась выяснить в чем суть проблемы и претензий.       Выяснив начальную информацию, Марлин рванула к Гарри, проигнорировав голосящую Петунию. Быстро переговорив с парнем, и выяснив в чем собственно заключается проблема. Она принялась за Дадли, что сидел с пустующим взглядом направленным в стену, пускал слюни и портил воздух.       Марлин провозилась с мальчиком больше полутора часов, и все это время Петуния продолжала верещать. В конце концов Дадли заговорил. Медленно, растягивая слова и больше напоминая умственно отсталого. Он рассказал, что именно привело его в такое состояние. Марлин, уже знавшая подробности от Гарри, строго посмотрела на в раз замолкшую Петунию.       — Простите, но я сделала все что было в моих силах. — Повинилась женщина. — Я не понимаю, что он несет. — Она старательно играла обычного человека, который о волшебстве никогда и ничего не слышал. — Все что я могу понять, что на мальчиков кто-то напал. Вы думаете это были старые приятели Гарри? — Марлин посмотрела внимательно в глаза Петунии, которые выдавали, что та все прекрасно понимает.       — Н-нет. — Вынуждена была признать Петуния.       — Вы обращались в больницу? — Строго спросила Марлин.       — Да, там нам не смогли помочь, они не знают что с Дадличкой. — Пожаловалась женщина.       — К сожалению я тоже. — Ответила Марлин. — Я все же попробую еще раз поговорить с Гарри, может удастся вытащить подробности.       — Не стоит. — Проблеяла Петуния. — Вы и так сделали для нашей семьи очень много. Хватит тратить ваше время на этого бесполезного мальчишку.       Марлин хотелось ударить эту женщину. Сдержалась, и смогла переубедить эту лошадь, чтобы она позволила поговорить ей с Гарри. Мальчику Марлин быстро объяснила, что удалось немного помочь Дадли и даже снизить накал между его теткой и им. Но, скорее всего этим летом они больше не увидятся. Марлин пообещала, что найдет способ связаться с Гарри при помощи Гермионы. А сейчас, она посоветовала мальчику быть сильным и держаться, ведь судя по всему скоро вокруг него начнется очередной виток игры.       — Спасибо Марлин. — Тихо поблагодарил мальчик обнимающую его девушку.       — Не за что. Береги Гермиону. — Напоследок попросила она, крепко обняв юношу, а затем покинула его комнату, выйдя в коридор к Петунии.       Там Марлин что-то долго объясняла Петунии, насчёт того, что дело вышло за рамки ее компетенции, и необходимо сообщить более серьезным специалистам, а это может занять больше недели. Та же в ответ благодарила за помощь и заверяла, что теперь они уж точно со всем справятся.       В томительном ожидании, хоть каких-нибудь событий прошла долгая неделя. Гарри никто так и не запер. Он каждое утро и вечер совершал длительные пробежки. Дадли начал показывать признаки улучшения, и пусть продолжал выглядеть как умственно отсталый, прекратил хотя бы ходить под себя. Что в значительной мере облегчило жизнь Поттера. А еще через несколько дней, Петуния со всей семьей отправилась на какой-то конкурс то ли садоводов, то ли газонов. Гарри почти не слушал. Он старался быть сильным, как и советовала Марлин. Читал книги, что она советовала, и думал. Много думал.       Когда за ним пришли, первое что он сделал наставил на вошедших волшебную палочку и потребовал доказательств, что они именно те кто есть. Грюм каркающее рассмеялся. Люпин был несколько сбит с толку, но быстро нашелся и рассказал об одной из бесед в его кабинете. Тогда Гарри успокоился. И они смогли покинуть дом на Тисовой, и переправиться в особняк Сириуса. Там он с удивлением обнаружил все семейство Уизли и Гермиону, что бросилась его обнимать и расспрашивать. Он улыбнулся, но даже попытки отстраниться не сделал. Поскольку от объятий подруги испытывал облегчение, а еще теплоту в груди. Она за него переживала, даже зная, что с ним все в порядке.       Потом было рукопожатие с явно ревнующим Роном. И короткие объятья с Джинни и миссис Уизли. То, что последним не очень понравились их долгие объятья с Гермионой, было заметно. Они стали внимательно следить едва ли не за каждым движением Гарри и Гермионы. А они делали вид, что давно не виделись. Гарри даже похвастался, что летом поскольку было нечего делать читал книги. Рон от подобного едва в обморок не упал, Джинни насупилась. А Гермиона, сделав серьезный вид, похвалила его, но при этом сказала, что бездумное чтение книг не сделает его умнее, для этого надо заниматься.       Потом, взрослые заперлись на кухне, а они собрались наверху и пытались подслушать о чем же те говорят. Безуспешно. Пришлось им собраться в комнате, выделенной Гарри и Рону, и рассказывать, как они провели лето. Гарри сославшись на то, что все необычное он уже рассказал, с удовольствием слушал, как Гермиона рассказывает о своей тете и их походах по магазинам и в кино. Затем настала очередь остальных. Близнецы хвастались своими новыми поделками и задумками, при этом умудрившись скормить Рону один из батончиков от которого он начал колоситься. Вот ничему жизнь не учит друга. Джинни активно рассказывала о себе и своих новых нарядах, пытаясь перещеголять в этом плане Гермиону. Гарри делал вид, что ему интересно, а сам безумно скучал по их с Гермионой и Марлин прогулкам в парке.       Прошла еще пара дней. Гарри нашел место в подвале где можно бегать и заниматься. Миссис Уизли постоянно заставляла их убираться в доме, и даже выкидывать, то, что по ее мнению было хламом. Гарри пришлось выловить местного домовика, и попросить его чтобы он все вернул обратно, но хорошенько спрятал в одной из комнат, так чтобы миссис Уизли это не нашла. Домовик от такой просьбы засиял, и пусть и не перестал обзываться, но стал более отзывчив, по крайней мере для Гарри.       Затем Гарри спросил Сириуса о методах связи волшебников между собой. И Сириус рассказал целую лекцию, которую с удовольствием слушала и Гермиона. Спросившая, может ли он наколдовать пару таких зеркал для связи с ее родителями. Сириус заверил что может, но спросил зачем ей пара. Та ответила, что хочет общаться и с мамой и папой, но они могут быть в разных местах. Он согласился и вскоре Хедвига летела в сторону дома Грейнджеров доставляя небольшую посылку с пояснительной запиской. Гарри также попросил Сириуса какое-нибудь зеркало для экстренной связи с ним, и предложил даже, чтобы тот никому не попался, придумать ключ пароль, по которому зеркало становится обычным зеркалом, а не связным артефактом. Сириус обрадовался, и заколдовал еще одну пару.       Еще через пару дней мистер Уизли повел Гарри в министерство, где должно было состояться слушание по его делу. Для Гарри все было в новинку, и он с огромным интересом оглядывал все вокруг. Он вертел головой словно вентилятор, ему была интересна каждая деталь. Опомнился он только когда вошел в просторное подземелье. Оно было ему до ужаса знакомо, по воспоминаниям Дамблдора из омута памяти. Тогда в этом помещении у него на глазах супругов Лестрейндж приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Он присмотрелся, казалось помещение не изменилось ни на йоту, стены сложенные из темного камня все так же были едва подсвечены тусклым светом факелов. Справа и слева от него вздымались ряды с пустыми скамьями, но впереди там, где скамьи стояли на возвышении виднелись фигуры волшебников закутанные в мантии. Сидящие люди переговаривались между собой в пол голоса. Но как только за Гарри закрылась массивная дверь, воцарилась зловещая тишина.       — Вы заставляете себя ждать, — проговорил холодный мужской голос в котором едва угадывалась нотка раздражения.       — Прошу прощения, — Гарри решил быть вежливым. — Но, меня никто не предупредил, что время слушания перенесли, мне казалось это должны были сделать именно работники Визенгамота или я в чем-то ошибся? — Гарри весь съежился внутри от собственной наглости.       — Визенгамот в этом не виноват. — Все тот же холодный голос, только раздражение в нем прибавилось. — Утром вам была выслана сова с извещением. Садитесь.       — Еще раз прошу прощения, а кого тогда стоит винить, в том, что я не получал никаких извещений? На кого в таком случае мне подавать жалобу? — Ладони вспотели, коленки тряслись, но Гарри продолжал наглеть, ему до безумия не хотелось быть мальчиком для избиения. А именно это предрекала ему Марлин, если он будет вести себя как прежде.       — Садитесь. — Вновь повторил голос, в котором раздражение уже в значительной мере, превышало холодность. — Не заставляйте Визенгамот ждать.       — Только из уважения к Визенгамоту и собравшимся тут волшебникам. — Произнес Гарри. В животе совершало неведомые кульбиты нечто, но он старался держаться уверенным в себе.       Он сделал первый шаг, который разнесся громким эхом по всему помещению. И тогда он сделал второй, более уверенный шаг, который повторил судьбу первого. Он шел к уже виденному в омуте креслу, и знал что его ждет. Цепи оживут и опутают его не давая возможности шевелить руками. И тем не менее он уверенно сел в кресло, откинувшись на спинку и каждый миг ожидая, что цепи вот-вот опутают его. Он чувствовал себя неважно, но был готов, собран и сосредоточен. В конце концов в битве с василиском ему было куда как сложнее.       Он уверенно взглянул на собравшихся волшебников. Их было человек пятьдесят, и на всех были мантии сливового цвета с искусной вышивкой «В» на левой стороне груди. Они все смотрели на него сверху вниз — одни чрезвычайно сурово, другие с откровенным любопытством, были даже враждебные взгляды. Всех их встречал его уверенный взгляд. И только Марлин и Гермиона наверное бы поняли, чего ему стоила эта уверенность.       Посреди переднего ряда сидел Корнелиус Фадж, министр магии. Гарри наверное впервые в жизни видел этого чрезмерно упитанного мужчину без своего излюбленного котелка, а ведь все колдофото в газетах, всегда запечатлевали его в нем. Да и в прошлую их встречу, тот был на нем. Не было и той добродушной улыбки, с которой он когда-то общался с ним. Что же Марлин предупреждала и о таком, он был к этому морально готов. По левую руку от Фаджа сидела по виду добродушная волшебница, с немного угловатым, можно даже сказать квадратным подбородком и очень короткими седыми волосами. В глазу у нее поблескивал монокль. А взгляд словно успокаивал его нервы и давал надежду, что все будет хорошо. Пусть общее впечатление производила довольно строгой и устрашающей леди. Справа сидела другая ведьма, которая так глубоко откинулась на спинку скамьи, что разглядеть ее возможности не представлялось.       — Очень хорошо, — сказал Фадж, а его маленькие глазки блеснули злобой. — Обвиняемый явился — наконец-то можно начинать. Вы готовы? — Крикнул он кому-то из сидящих.       — Да. сэр, — откликнулся сбоку услужливый и подобострастный голос, который Гарри опознал как Перси Уизли, старший брат Рона. Гарри даже не взглянул на него, он продолжал вглядываться в суровые, но добрые глаза волшебницы с моноклем. Ему казалось, что именно она и есть его путь к спасению, а все остальное не стоит внимания.       Наверное это было правильным решением, поскольку если бы Гарри взглянул туда то увидел бы лишь обычного секретаря, которому была безразлична его судьба. А взгляд из-под роговых очков не выражал ничего. Ни тепла, ни заботы, ни даже равнодушия или злобы в отношении Гарри.       — Дисциплинарное слушание от седьмого августа объявляю открытым., — звучно провозгласил Фадж, а Гарри едва заметно вздрогнул. Он надеялся, что кроме строгой волшебницы его маленькую слабость никто не заметил. Послышался скрип пера о пергамент, это видимо вели протокол заседания понял Гарри. Спасибо в очередной раз Марлин, рассказавшей как происходят дела в суде. — Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу графство Суррей, город Литтл-Уингинг. Тисовая улица дом номер четыре. Допрос ведут Корнелиус Освальд Фадж, министр магии. Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка. Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнатиус Уизли.       Внутренности сжались как пружина, нечто в животе заворочалось с новой силой. Но Гарри продолжал сидеть, ровно выпрямив спину и лишь слабо касаясь спинки стула. Он должен быть уверен в себе. Он не должен паниковать.       — Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вульфик Брайан Дамблдор, — раздался со спины негромкий, но до боли знакомый голос. Гарри невольно обрадовался, что Марлин и в этом не ошиблась. Значит он будет все-таки не один.       Гарри невольно обернулся, и увидел неспешно шагающего Дамблора идущего через зал. На нем была темно-синяя мантия, а лицо выражало непоколебимое спокойствие. В неровном свете факелов, казалась что его борода и волосы отдают серебром. Гарри развернул голову обратно и не видел, как Альбус поравнявшись с ним посмотрел на Фаджа сквозь полукружья своих очков.       Послышались негромкие перешептывания между членами Визенгамота. Все глаза были устремлены на так внезапно вошедшего Дамблдора. Гарри невольно видел их лица, кто-то был явно раздосадован появлением директора. Другие — немного напуганными. А вот две пожилые волшебницы в конце ряда приветливо помахали Дамблдору.       — А… Дамблдор, — проговорил министр, будучи судя по виду в полнейшем замешательстве. — Да. Значит, вы… э… получили наше… э… сообщение о том, что время и… э… место слушания изменились? — Было видно не вооруженным глазом, что министр врет. Он даже не знал куда деть руки, которые искали привычную тяжесть котелка.       — Мы с вашим посланием должно быть разминулись. — Вполне дружелюбно ответил директор. — По счастливой случайности я прибыл в министерство на три часа раньше, так что все в порядке.– Министр занервничал еще сильнее.       — Да… хорошо… нам по видимому… понадобится еще одно кресло…       — Не беспокойтесь, я не настолько стар, могу и постоять. — Отозвался Дамблдор. — Но раз вы так просите, — он вынул палочку и после короткого взмаха присел на появившийся стул подле Гарри. Устроившись поудобнее, он с вежливым интересом посмотрел в сторону министра, словно давая тому разрешение продолжать.       — Да, — произнес Фадж, и зал начал медленно успокаиваться, — Итак, обвинение. — министр зашуршал бумагами. Найдя нужный лист, он набрал побольше воздуха в грудь и стал зачитывать обвинение. Гарри слушал внимательно, пытаясь продраться сквозь казенный слог обвинения. — «Подсудимому вменяется в вину нижеследующее, то, что он, сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, получив ранее по сходному поводу письменное предупреждение от Министерства магии, двадцать пятого июля сего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнес заклинание Патронуса в населенном маглами районе и в присутствии магла, что нарушает статью «С» Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тридцатый Статута о секретности принятого Международной конфедерацией магов». — Он зачитал все практически на едином дыхании и с такой скоростью, что Гарри едва поспевал за смыслом сказанного.       — Вы — Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адресу графство Суррей, город Литтл-Уиндинг, Тисовая улица, дом номер четыре? — Маленькие глазки буквально впились в Гарри поверх пергамента.       — Да, все верно сэр. — Подтвердил Гарри.       — Вы получали три года назад предупреждение от Министерства по поводу незаконного применения волшебства? — Казалось Фадж начал успокаиваться.       — Если вы имеете ввиду то ложное обвинение, когда вместо меня колдовал чужой домовой эльф, то да, получал. — Твердо и не давая себя перебить ответил Гарри смотря в глаза все той же строгой колдуньи. Он не собирался ни врать, ни лукавить, но вот справедливости хотел.       — И тем не менее вечером, двадцать пятого июля вы вызвали Патронуса? — Спросил Фадж.       — Я защищал свою жизнь. — Коротко ответил Гарри. Не такого ответа ожидал министр.       — Отвечайте по существу. — Произнес он.       — Да, я вызвал заклинание Патронуса дабы защитить свою жизнь от двух дементоров. — Твердо и развернуто ответил Гарри не давая министру себя перебить.       Министр недовольно поморщился, но продолжил.       — Понимая, что вам воспрещено применять волшебство вне школы, пока вам не исполнилось семнадцать лет?       — Да. — На этот раз Гарри не стал ничего пояснять, а ответил коротко.       — Вполне осознавая, что в данный момент в непосредственной близости от вас находиться магл?       — Мой кузен. — Коротко поправил Гарри, но казалось министр этого не услышал. И тогда он дополнил, — который осведомлен о магическом мире.       — Вы смогли вызвать полноценного Патронуса? — Уточнила волшебница с моноклем, и Гарри невольно порадовался что он не проигнорировал ее при своем ответе или даже не перебил, не хотелось бы терять возможного союзника.       — Да мэм. — Он вновь ответил коротко и замолчал в ожидании следующего вопроса.       — Телесного патронуса? — Задала уточняющий вопрос строгая волшебница с моноклем.       — Да мэм. — Гарри порадовался что Гермиона как-то объяснила ему этот момент, и он сейчас не задает глупых вопросов.       — Вам пятнадцать лет?       — Да мэм.       — Вы научились этому в школе?       — Да мэм, еще на третьем курсе. — Решил немного разнообразить ответ Гарри.       — Впечатляюще, — Произнесла видимо мадам Боунс, как понял Гарри. — Настоящий Патронус в его возрасте… Чрезвычайно впечатляюще. Если не секрет, какова его форма.       — Олень, всегда олень. — Честно ответил Гарри.       Волшебники вокруг снова шептались, кто-то одобрительно кивал, а кто-то хмурился.       — Дело не в том, насколько впечатляющим было это волшебство, — брюзгливо подметил Фадж. — И если разбираться, то чем впечатляюще оно было, тем хуже — ведь школьник сделал это на глазах у магла! — Казалось всем было плевать, что Гарри уже дал уточнения по этому вопросу. К тому же те кто не одобрял Гарри, вновь перешептывались и одобрительно кивали в такт словам министра.       — Я сделал это дабы защитить себя и своего кузена от дементоров. — Вновь громко и отчетливо повторил Гарри, дабы все уже наконец уяснили что магл и так знаком с миром волшебства, а причина была у него уважительной.       — Дементоров? — Наконец на его слова хоть кто-то отреагировал, и этим кем-то была мадам Боунс. Она вскинула свои густые брови, так, что монокль едва не выпал у нее из глазницы. — Что вы этим хотите сказать?       — Только то, что сказал. В том проулке была пара дементоров, и если необходимо я готов подтвердить свои показания под веритасерумом.– Твердо и решительно заявил Гарри.       — Дементоры в Литтл-Уинтинге, ничего не понимаю. — Произнесла мадам Боунс. А вот Фадж словно вновь сел на старого конька начал свою речь.       — А… — протянул он язвительно улыбаясь, он оглядел Визенгамот, словно побуждая судей повеселиться с ним. — Ну конечно. Я был уверен, что мы услышим нечто подобное.       — Как я уже сказал, готов принять веритасерум и подтвердить свои показания. — Спокойным размеренным тоном произнес Гарри.       — Дементоры отличная выдумка, для того чтобы вывернуться. Ведь маглы дементоров не видят. Просто превосходная придумка. Очень удобно, очень. — Язвительно тянул Фадж.       — Повторюсь, готов принять веритасерум и подтвердить свои показания. — Произнес Гарри, понимая, что его никто не слушает, за исключением может быть мадам Боунс.       Неожиданно Дамблдор кашлянул привлекая к себе всеобщее внимание.       — Дадли Дурсль, знаком с волшебным миром, поскольку мистер Поттер является его кузеном и проживает с ним в одном доме, был не единственным свидетелем дементоров в этом проулке, — Сказал он.       Надутое лицо Фаджа вмиг стало дряблым, точно из него выпустили воздух. Секунду другую он смотрел на Дамблдора. Потом с видом человека берущего себя в руки произнес:       — Боюсь, нам некогда слушать новые байки. Я хочу решить дело быстро.       — Я могу ошибаться, — произнес Дамблдор любезным тоном, — но мне кажется, что согласно Хартии о правах подсудимому дается возможность представлять свидетеля в свою защиту. К тому же, подсудимый готов пойти на чрезвычайные меры и принять веритасерум дабы доказать свою невиновность. Мадам Боунс, неужели Хартию пересмотрели? Или в Отделе обеспечения магического правопорядка изменились правила?       — Не изменились. — Проговорила мадам Боунс. — Вы совершенно правы.       Дальнейшее заседание для Гарри которого вначале напоили веритасерумом и заставили отвечать на вопросы, а после он отходил от этого зелья, превратилось в фарс. Он смутно помнил, что в зал вызвали свидетельницу, которой оказалась мисс Фигг. Она давала показания, что-то рассказывая. Её пытались завалить вопросами, но тщетно. Сам же Гарри чувствовал себя после зелья настолько паршиво, что не придавал происходящему особого значения.       Как все скатилось к обсуждению возрождения Волан-де-Морта, Гарри так и не смог понять. Он просто удивленно хлопал глазами и слушал перебранку министра и Дамблдора. А потом вмешалась в разговор огромная розовая жаба. Гарри даже глаза протер, и незаметно ущипнул себя чтобы убедиться, что ему это не мерещится. Спор разгорелся с новой силой. И в какой-то момент Фадж вновь начал срываться на Гарри упоминая случай трехлетней давности.       — Повторяюсь, это был не я, а чужой домовой эльф. — Повторил Гарри стараясь чтобы его голос звучал спокойно. Ну почему его никто не желает слушать?!       — Вот видите! — Едва ли не белугой взревел Фадж. — Домовой эльф в доме маглов, большего бреда и придумать нельзя! Он все выдумывает, как и с возрождением того-кого-нельзя называть.       — Простите министр, а что бы вы думали, если на ваших глазах убивают вашего знакомого, а потом устраивают темный ритуал? Мне было четырнадцать, меня заставили участвовать против воли в этом турнире. Я был напуган! Я не могу сказать, был ли это действительно Волан-де-Морт или кто-то кто, прикрываясь его именем, провел темный ритуал. Откуда мне знать?! Я всего навсего школьник, школьник который говорил то, что видел и, то во что поверил! — Не выдержал Гарри и немного сорвавшись высказался. — Верю ли я в то что Волан-де-Морт возродился? Верю. Уверен ли я что это был именно он? Нет. Мне это доподлинно неизвестно. И вообще с подобными делами не мне школьнику, разбираться, а вам опытным и умудренным магам. Я говорил что видел, а было ли это представление специально разыгранное для одного, напуганного меня, я понятия не имею. Одно я знаю точно, я едва унес оттуда ноги, и уже счастлив тем что остался жив! — Он сорвался. Хорошо еще, что Марлин крепко на крепко вбила ему в голову что и как говорить в случае чего. — Кстати, насчет турнира. В нем ведь имели право участвовать только совершеннолетние, а не означало ли это, что приняв меня как четвертого чемпиона вы признали мое совершеннолетие до семнадцати лет? В таком случае, почему сейчас слушается данное дело?       Мадам Боунс пристально, но с удивлением посмотрела на Гарри. А он окончательно обессилев затих в кресле. Ему уже было все равно что с ним сделают. Лишат магии? Сломают палочку? Плевать, пусть делают что хотят. Ради этих людей он и пальцем не пошевелит.       Он сидел слушал как распаляется министр, как расписывает его мнимые прегрешения словно это были самые злостные нарушения. Его все равно никто не слушал, как бы он не стучал в их головы, так зачем напрягаться.       Началось голосование. Большинством голосов Гарри был оправдан. А вот тех кто голосовал против, он постарался запомнить. Особенно усатого и его кудрявую соседку. Вот ради этих восемнадцати, он и пальцем не пошевелит. А за остальных, что еще не потеряны для общества, он будет сражаться, даже с Волан-де-Мортом.       После заседания к нему подошла Амелия Боунс, и попросила время для разговора. Гарри согласился, и они вместе отправились в ее отдел. Там она в подробностях распросила его о случившемся на кладбище. И Гарри описал все что помнит. Потом она спросила, не против ли он если его память проверит легилимент, и Гарри вновь согласился. Голова после этого болела страшно. Зато он услышал заключение штатного легилимента.       — Воспоминания подлинные. Все как он и описал. — Затем он увидел как легилимент извлек воспоминание и поместил его в пузырек, что отдал Амелии.       Мадам Боунс поблагодарила Гарри и отпустила. За дверью его уже ждал мистер Уизли. Они вернулись на площадь Гриммо 12, где Гарри попал в заботливые руки Сириуса и Гермионы. После сеанса с легилиментом ему было плохо, хорошо, что от зелья правды он уже отошел. Сириус сидел с ним все это время и травил байки о своей молодости. Гарри смотрел на него и осознал, что этот мужчина все еще не осознал реалий жизни, он живет прошлым. И это его крестный.       Гарри смотрел на поведение своего крестного и думал. Да, он безумно рад, что у него появился первый родной человек, который с радостью проводит с ним время, который заботится о нем. Вот только, ему хотелось чтобы этот человек вел себя как взрослый, а не подросток. Подспудно он сравнивал Сириуса и Марлин. И сравнение это было чаще всего не в пользу первого. Да, Марлин порой ребячилась вместе с ними, во время прогулок. Но она всегда оставалась взрослой. Той на кого можно положиться, той кому можно все рассказать, той кто утешит и даст совет. Сириус мог дать совет, правда такой же детский, какой мог придумать и сам Гарри. Сейчас лежа в кровати, и слушая крестного, Гарри ощущал, что морально стал старше его, и это было странное ощущение.       Когда на следующее утро Гарри проснулся, то обнаружил, что крестный пьяный спит в комнате Клювокрыла. Это не прибавило ему очков. Гарри не знал, что ощущает человек потерявший все в своем прошлом и проведший двенадцать лет в месте напоминающем ад. Он даже не мог вообразить себе тех ужасов что испытал его крестный, поэтому он просто подхватил одеяло и накрыл его, давая возможность выспаться. Он вышел из комнаты и спустился вниз. Там хозяйничала Молли. И вновь Гарри задумался, над действиями Сириуса, он пытался представить, сможет ли он доверить кому-то постороннему командовать и распоряжаться, устанавливать правила в своем доме, будь у него такой.       Эта мысль настолько его захватила, что не покидала все время, которое он бегал по подвалу и делал зарядку. Он пытался понять почему Сириус так себя ведет. И понимал, что Бродяга не считает этот дом своим. Для него это просто клетка, очередная пусть и более комфортабельная. Он ведь даже выйти на улицу не может, без того чтобы его не попытались схватить или убить при задержании.       Да и вчерашний суд над ним наглядно продемонстрировал ему как относятся маги, к чьим-то словам. Они их просто не слушают, игнорируют все что им не угодно. Оперируют и тасуют факты так как выгодно им самим. И Гарри это не нравилось, кучка зажравшихся идиотов у власти, это страшно. Можно пытаться прыгнуть выше головы и изменить подобное, пока сам не погрязнешь во всем этом и не станешь таким как они. Мадам Боунс явно была из тех, кто не смирился и прилагает все силы для борьбы. Ему понравилась эта строгая женщина. В ней чувствовался стержень, которого не было у Фаджа.       — Нимфадора, а почему ты не любишь свое имя? — Спросил Гарри когда пришел на завтрак и заметил там Тонкс, Люпина, Молли, Гермиону и Артура. Все остальные еще спали. И он садясь за стол, решил задать этот вопрос.       — Не называй меня Нимфадорой! — Тут же вспыхнула девушка, поменяв окрас своих волос на ядовито зеленый.       — И все же? — Решил настоять на своем Гарри. — Я просто пытаюсь понять. Ты требуешь чтобы все называли тебя Тонкс, но если ты выйдешь замуж, то твоя фамилия изменится, и все либо будут по привычке называть тебя Тонкс, либо называя твою фамилию путать с мужем. Да и я просто не могу взять в толк, что такого в твоем имени, что ты на него так реагируешь. — Он попытался развернуть свой вопрос, ведь обижать Тонкс он не хотел.       Нимфадора не ответила, сделав вид, что не услышала. Гарри печально помотал головой и приступил к завтраку. После завтрака им с Гермионой досталось немного времени вдвоем, пока Рон и остальные завтракали. Они сели на диван, и Гермиона спросила его о своем самочувствии и что вообще вчера было в суде. Гарри рассказал все без утайки.       — Тетя была права. Теперь тебя в покое не оставят. — Заключила Гермиона. — Ты не против если я перескажу ей все, что ты мне только что рассказал? — Спросила Гермиона.       — Не против. — Гарри качнул головой. — Её советы здорово выручили меня. К тому же она заранее предсказала подобный исход и даже помогла мне к нему немного подготовиться. Может и в этот раз, сможет предположить что будет дальше.       — Тетя думает — провокация продолжится. — Ответила Гермиона. — Я вчера разговаривала с ней, как ты сам понимаешь, без подробностей, описала только общую суть. Эти зачарованные Сириусом зеркала великолепны! Так вот, она считает что тебя и дальше будут провоцировать. Ей кажется, что тебя попробуют как минимум отстранить от Хогвартса. Но она в этом не уверена, по ее мнению это слишком явный план.       — Твоя тетя вообще любитель заговоров. — Гарри улыбнулся, вспоминая одну из прочитанных им книг, там был заговор на заговоре, интрига на интриге, он настолько запутался пока читал, что был удивлен концовке.       — Ну, она этого не скрывает. Говорит что у каждого должна быть своя маленькая отдушина, в ее случае - это теории заговоров. — Улыбнулась в ответ Гермиона.       Именно этот момент выбрала миссис Уизли дабы войти в гостиную и, прервав общение подростков погнать их наводить порядок в доме. За весь день, Гарри практическии больше не встречался с Гермионой, они работали в разных комнатах. Причем в напарники Гарри почему-то досталась Джинни, хотя он предпочел бы Рона, с ним хоть есть о чем поговорить, и не приходится выслушивать постоянный треп о тряпках.       Вечером, практически перед сном они вновь встретились с Гермионой, на этот раз в библиотеке. Она поведала, что уже поговорила с Марлин, и что та осталась при своем мнении, Гарри будут провоцировать, дабы впоследствии исключить из Хогвартса или изгнать из магического мира вовсе.       К следующему утру Сириус проспался, и Гарри спросил у него разрешения взять себе несколько найденных вчера рубашек, более подходящих ему по размеру. Да и выглядящих значительно лучше, чем то, что было у Гарри. Рон начал что-то кричать о цветах Слизерина, но Гарри его почти не слушал, ведь рубашки в действительности были великолепны. Темно зеленые, с серебристой оторочкой и вышивкой. На нем они смотрелись просто невероятно.       — Конечно забирай все что захочешь крестник, можешь даже не спрашивать разрешения, мой дом — твой дом. — С легким лающим смехом произнес Сириус.       В этот день миссис Уизли снова погнала наводить их порядок, и Гарри нагло филонил, общаясь с крестным и расспрашивая того о прошлом, об отце, о матери, о их жизни. Ему было интересно решительно все. А Сириус с радостью вспоминал, и делился этими воспоминаниями с ним. Да, родителей это не заменит, но у Гарри появлялось ощущение когда он слушал Сириуса, что они рядом и присматривают за ним.       В один из бесконечно повторяющихся и похожих один на другой день, Молли решила, что вместо уборки необходимо заняться покупками к школе. Гарри попросился в банк, мотивируя это тем, что хотел бы иметь немного денег на карманные расходы. И вообще, пора бы ему и самому заниматься собственными покупками, а не обременять этим миссис Уизли. Та возразила, что он ее нисколько не обременяет. На что Гарри возразил, что у нее и так полно детей, за которыми она присматривает, и ему пора уже становиться более самостоятельным, и учиться расходовать свои финансы. Сириус его в этом вопросе поддержал, и Молли пришлось уступить.       На косую аллею направились Гарри, Гермиона, Рон, Джинни и близнецы, а сопровождающими шли Молли, Артур, Кингсли, Тонкс и Люпин. Аластор был занят, Сириус не мог покидать дом, а Снейп и Минерва готовились к предстоящему учебному году. В хранилище с Гарри отправились Люпин и Тонкс, поскольку места в вагонетке было только на четверых, а четвертым был гоблин.       — Тонкс, мне надо будет заглянуть еще в обычный Лондон. — Сразу предупредил Гарри.       — Зачем? — Удивилась та.       — Хочу купить себе запасную пару очков, да и пара джинс никогда лишними не будут, — честно ответил Гарри. А еще, он хотел купить оставшиеся непрочитанными книги из списка Марлин.       — Хорошо, думаю, это не займет много времени, да и не опасно. — Задумчиво согласилась метаморф.       Покупка вещей прошла буднично и даже практически незаметно. Потом был быстрый поход по Лондонским магазинам, там Гарри купил себе все что хотел и даже приобрел несколько пар линз и средства по уходу за ними. В общем день удался, и он был счастлив. Правда по возвращении, Гермиона на него дулась, особенно когда узнала что он заходил в книжный. Она не разговаривала с ним три дня, все это время предпочитая общаться с Джинни или Роном. А Гарри не оставлял попыток извиниться перед подругой, к сожалению времени у него за вечной уборкой дома Сириуса практически не было. Да, и беседы с Сириусом отнимали много времени. Гарри даже попросил у него посмотреть комплект старых учебников, дабы просто сравнить. И к сожалению, сравнение были не в пользу новых книг. Только учебник по зельеварению был более обновленным изданием.       Как-то неожиданно и буднично наступило первое сентября, пора отправляться в школу. Если бы не постоянные упреки и напоминания Гермионы, в их редкие моменты встреч, он бы так и не собрал свой сундук и сейчас бегал бы как Рон и хватал все подряд.       Сириус отправился вместе с ними на вокзал, дабы проводить крестника и их друзей. Гарри считал это безрассудным ребячеством, очень опасался за крестного, но был столь рад, что не мог ему ничего из этого сказать       Пока Гарри прощался с Сириусом на магловской части вокзала, Рон и Гермиона ушли в вагон старост. Близнецы также растворились в толпе углядев Ли Джордона. По итогу Гарри пришлось искать купе вместе с Джинни. И они нашли одно, почти свободное. Там сидела какая-то девочка и читала перевернутый журнал, Гарри склонил голову к плечу и прочитал название «Придира». Оказалось, что Джинни знает ее, это почти что их соседи. Девочку звали Полумной, но она попросила называть ее Луной, поскольку все ее так называют. Гарри она показалась несколько странной, постоянно говорила о каких-то неведомых существах. Но это было во много, в тысячи раз лучше, чем в неведомо какой раз выслушивать от Джинни по поводу тряпок и квиддича. О последнем он мог поговорить и с Роном. К тому же, Луна почти сразу сказала что они с отцом верят Гарри, что Волан-де-Морт возродился. Такая поддержка, от фактически незнакомого человека, подкупала, и Гарри стараясь не обращать на странности внимание, попробовал подружиться с этой девочкой.       Во время поездки Гарри разговорился с Луной и узнал, что ее отец выпускает собственный журнал, тот самый «Придира». Естественно он загорелся желанием его почитать. А Луна предложила ему оформить подписку, и он согласился. Более странного разговора он в своей жизни еще не вел, но это было даже забавно. Потом пришли Гермиона и Рон, сказали, что их время патрулирования вагонов ближе к середине поездки, и разговор стал значительно оживленнее. Гарри представил друзьям свою новую подругу. Рон скривился и пробормотал «Лунатичка», Гермиона просто поздоровалась и сказала, что знакома с ней, они часто встречались в библиотеке. Гарри даже не знал, что у Гермионы есть знакомые помимо него и Рона. Стало интересно, кого еще знает и часто встречает в библиотеке Гермиона.       — Ну, из Райвенкло там часто встречаются Луна, Терри Бут, Мальсибер Сент, Падма, вообще в библиотеке много райвенкловцев. Реже можно увидеть кого-то с других факультетов. Со Слизерина это Дафна Гринграсс и Трейси Дейвис. — Гарри попробовал вспомнить, слышал ли о таких людях, но тщетно. — А вот с Пуффендуя я часто вижу Сьюзен Боунс, Ханну Аббот, Имилию Пакл, Алисию Смит, Энтони Прайва. А зачем тебе Гарри?       — Просто любопытно стало, — Произнес он пожимая плечами. Он и не предполагал, что у Гермионы столько знакомых в Хогвартсе.       Поездка прошла довольно весело. Они смеялись шутили, общались с новой знакомой. Обсуждали планы на предстоящие выходные в Хогсмите. Просто говорили обо всем и ни о чем. А когда прибыли, все вместе направились в сторону карет. Пока Гарри не замер пораженно разглядывая каких-то неведомых созданий. Крылатые кони, напоминали скелет обтянутый кожей и создавали жуткое впечатление. Очень быстро выяснилось, что кроме него их видит только новая знакомая. Луна же и объяснила, что это за существа, и что их могут видеть только те, кто ранее видел смерть.