Взглянуть под иным углом.

Глава 8.       Гарри проснулся от того что на его кровать явно кто-то сел. Он открыл глаза, проморгался после сна, и по расплывчатому силуэту понял, что этим кто-то является его подруга. Он протянул руку в сторону тумбочки, в которую его подруга не замедлила вложить очки. Надев и оглядев нормально мир, Гарри осознал, что еще раннее утро, а так же то, что его подруга неимоверно зла и сердита. Эти насупленные, сведенные на переносице брови он не спутает ни с чем.       — Гарри Джеймс Поттер! — Зашипела не хуже разъяренной змеи подруга. Парень понял, подруга не просто зла, она в гневе. По спине побежал холодок, от пронесшихся мурашек, а кровь заледенела. — Если ты еще раз посмеешь меня оглушить, — начала подруга, а Гарри понял что надо срочно что-то делать, иначе к моменту утреннего обхода мадам Помфри от него останется только хладный труп.       — Я не хотел втягивать тебя в очередные неприятности. — Быстро зашептал Гарри, съеживаясь под этим пронзительным взглядом. — Если бы ты, не дай Мерлин, пострадала, я бы себе этого никогда не простил и не смог бы больше смотреть тебе в глаза. А ведь они у тебя такие красивые. — Вырвалось у него. Он и сам то не понимал что именно сейчас нес. Главным было спасти свою шкуру от разъяренной львицы, коей сейчас прибывала его подруга.       — Что?! — Гермиона настолько опешила от его слов что вскрикнула, едва ли не на все больничное крыло. А Гарри продолжал молоть языком, надеясь что это поможет.       — Я просто понимал, что мы дети, не соперники Волан-де-Морту. Но и сидеть, сложа руки, не мог. Необходимо было действовать. А ты бы обязательно пошла за мной. — Уверенно произнес он. –Ты и пошла. Я хотел тебя защитить. Ты и так столько раз выручала меня из всего того дерьма куда я влез.       — Гарри язык. — Строго поправила его Гермиона.       — Я бы просто не смог себя простить, если бы с тобой что-нибудь случилось. Не после всех этих лет нашей дружбы. — Продолжал он говорить, видя, что гнев Гермионы миновал, а ее лицо разглаживается.       — Еще раз попробуешь меня оглушить, и я даже не знаю, что с тобой сделаю. — Перебив его, прошипела она. — Запомни, больше никогда не смей меня оглушать! Ясно?! — Гарри закивал головой словно болванчик. — Я так за тебя переживала, — внезапно сказала она и обняла его своими фирменными объятьями. — Боялась не успеть. И как же я счастлива, что ты в порядке. — Закончила она, продолжая стискивать свои объятья.       Гарри обнимал подругу в ответ, а его мысли в данный момент пребывали совсем далеко от дружеских. Он ощущал своей грудью небольшую грудь Гермионы. А так же он чувствовал, две затвердевших горошины ее сосков. И это в конец уводило его мысли от конструктивного русла. Он обнимал подругу в ответ, гладил по спине и волосам. А сам размышлял насколько мягкой или приятной является ее грудь. А каков вкус столь манящих губ?       Если бы он знал, что Гермиона в данный момент думает практически о том же наверное, он бы обрадовался. А еще оба страстно желали, чтобы этот короткий миг их объятий длился вечность. Если Гермиона давно уже поняла природу своих чувств к Гарри, то парень был не настолько прозорлив. Да и не с его семьей разбираться в подобных вещах. Он просто понимал, что лучшая подруга по какой-то причине последнее время занимает все его мысли, а так же желания. Он стеснялся собственных фантазий, что будили его каждое утро с мокрыми трусами. Ведь в этих фантазиях было столько всего нового и необычного, что обычно бывало в журналах Симуса или близнецов. Он стеснялся подобного проявления собственных чувств и ощущал себя предателем в отношении лучшей подруги.       До каникул оставалось совсем мало времени. СОВы были сданы, и у друзей появилось свободное время. Которое они с удовольствие тратили на прогулки или посиделки возле Черного озера, наблюдая за огромным кальмаром. Или сидя под деревом прижавшись друг к другу, читали книги. В такие моменты Гарри забывал о боли утраты, забывал о том что буквально пару дней назад погиб последний родной ему человек, Дурслей он таковыми не считал. Изредка с ними гулял кто-нибудь из других друзей. Лаванда и Рон по прежнему проводили время вместе. Джинни рассталась со своим парнем, но не очень грустила по этому поводу и уже подумывала о том кто станет следующим. Сестры Патил сказали, что скорее всего уже не вернутся в Хогвартс поскольку уезжают с семьей в Индию. Луна, просто гуляла изредка с ними и обсуждала каких-то ведомых только ей зверушек, а еще рассказывала что в этом году они с отцом собрались в очередной поход на поиски морщерогого кизляка. А Колин Криви не расставался с фотоаппаратом и фотографировал все вокруг обещая позже прислать фотографии.       Это было одно из самых счастливых и тихих времен в жизни подростков, за эти пять лет в замке. Из газет они знали, что пойманные в тот день в министерстве пожиратели подверглись суду и жестокому допросу, против них так же были подняты старые дела и пересмотрены. Так Люциус Малфой получил приговор о поцелуе дементора. На Драко в эти дни было страшно смотреть. Он стал еще бледнее чем раньше, спесь ушла с его лица, появился затравленный огонек в глазах. Также из газет подростки знали о проводимых обысках в домах известных Пожирателей Смерти. Кроме Люциуса к поцелую приговорили Нотта, Рудольфуса Лестрейнджа, Долохова и МакНеира. А вот Эйвери получил в качестве наказания десять лет Азкабана. Гарри печалило, что там в министерстве не было Петтигрю. Руквуд и вовсе смог сослаться на Империус, но от должности в отделе тайн его отстранили пока все не закончится.       Амелия Боунс правила железной рукой, а поиски Волан-де-Морта не затихали ни на миг. Весь аврорат буквально носом землю рыл. Но результатов пока не было, ТЛ словно сквозь землю провалился. О происшествии в министерстве было всего пара строк упоминания, но подробностей не знал никто. Благо директор Дамблдор об этом позаботился, поговорив с каждым из бывших там учеников лично. А Гарри так и вовсе удостоился полного текста пророчества, которым он поделился с подругой.       А потом они поехали домой. В поезде Гарри и Гермиона сидели вместе, и словно не желая расставаться прижимались друг к другу. Напротив сидели Луна, Невилл и Джинни. Они все беседовали о случившемся в министерстве. Невилл очень жалел что не увидит сестер Патил на шестом курсе, ведь за этот год он с ними так сдружился. Джинни удивленно посмотрела на него. А когда друзья рассказали ей о их подпольном клубе ЗОТИ и вовсе обиделась, что ее не позвали. В итоге к вокзалу Кинг-Кросс подъезжали вчетвером. Рон все так же был с Лавандой.       Там на вокзале Невилл представил своих друзей бабушке, и Гарри с удивлением узнал в этой женщине одну из старушек что приветливо махали Дамблдору на его слушании. Луна так же представила друзьям своего отца. Гермионе мужчина показался сильно эксцентричным, но видя с какой заботой, любовью, а главное радостью он смотрит на дочь, вынуждена была признать, что он наверное хороший человек. К тому же Луна им уже рассказывала, что ее мама погибла. А как он обрадовался что у его девочки появились друзья, словами сложно передать. Он даже звал их пойти вместе с ними в поход на поиски морщерогого кизляка. Но, друзья, особенно Гарри вынуждены были отказать, им предстояло вернуться к родственникам.       На вокзале они разошлись. Невилл с бабушкой и Луна с отцом, остались на магической части вокзала, тогда как Гарри и Гермиона перешли на магловскую. Они еще не успели выйти и попрощаться как Гермиона попала в заботливые руки матери, что принялась ее обнимать, и восхищаться как же выросла за год ее девочка. Гарри удостоился строгого взгляда от мистера Грейнджера, после чего тот протянул ему руку для рукопожатия.       — Ну, ты хотя бы попытался. — Сказал мужчина, и Гарри понял, что Гермиона все рассказала родителям. А еще скорее всего это произошло до разговора с ним, когда она была возмущена его поступком.       А вот чего Гарри не ожидал, так это маленького беловолосого вихря, что набросится на него и примется обнимать. Он только через десяток секунд понял, что это Габриэль сестра Флёр.       — Габриэль?! — Удивленно выдохнул Гарри после опознания беловолосого вихря. Девочка счастливо рассмеялась, соскочила с него и покрутилась демонстрируя платье.       — А ты, я смотрю, популярен. — Поддел его отец Гермионы.       — Здравствуй Гарри. — Поздоровалась Апполин с ним, а затем обворожительно улыбнулась. — Сделай комплимент платью Габби, она так долго его выбирала, будь джентльменом.       — Красивое, милое платье, тебе очень идет. — Послушно произнес Гарри, не понимая что тут вообще происходит.       — Апполин не смущай юношу. — Произнесла Марлин, как оказалось тоже присутствующая здесь. — Привет, Гарри, привет, племянница. — Она улыбнулась и заняла место миссис Грейнджер принявшись тискать Гермиону.       — Но, что вы тут делаете? — Еще не отошедший от столь бурного приветствия поинтересовался Гарри.       — Ну, кроме того, что навещали Флёр, она работает в филиале вашего Гринготтса, и ее парня, работающего там же. Мы решили предложить тебе немного погостить во Франции, которая с этого года и так неожиданно стала твоей родиной. — Вновь обворожительно улыбнувшись произнесла Апполин.       — А… но… — Гарри не находил слов чтобы что-то сказать, подобного поворота в своей судьбе он как-то вот вообще не предвидел.       — Соглашайся, — заговорщицки прошептала Марлин ненадолго прекращая тискать Гермиону, — тем более что Гермиона и ее родители так же едут отдыхать во Францию.       — Но, я не могу! — Почти физически ощущая боль произнес Гарри. — Я должен вернуться к Дурслям.       — Не беспокойся с твоими родственниками я уже договорилась. — Улыбнулась Марлин. — Так каков твой положительный ответ?       Гарри рассмеялся, понимая что отказ неприемлем и даже не рассматривается как вариант, поэтому, соглашаясь, кивнул. После чего их с Гермионой сундуки влетели в небольшую сумочку Апполин, а затем их всех попросили коснуться шнурка с веревкой. Хлопок, и Гарри ощутил как его протягивает через шланг, крутят словно в миксере, а уже в следующую секунду они всей компанией оказались в каком-то переулке.       — Мы возле аэропорта, билеты уже у нас на руках, вылет через час. — Пояснила Марлин, для подростков. — Лететь будем обычным самолетом, так как половина здесь присутствующих не маги, и им проще именно законным путем пересечь границу, чем потом объяснять как они тут оказались.       Вскоре к их компании присоединились Флёр и Билл. Как оказалось именно Билл Уизли стал парнем Флёр. Как он сказал Гарри по секрету, если их отношения и дальше продолжат развиваться, он сделает ей предложение, и уже скорее всего следующим летом они поженятся. Гарри был счастлив за брата своего друга и пожелал им удачи.       Потом был перелет, и номер в гостинице. Гарри в такой роскоши сроду не бывал. Для него было интересно решительно все. Особенно доставшийся ему одноместный номер, что был раза так в два больше его комнатки у Дурслей.       Потом был отдых, пляж, прогулки по Парижу, столице Франции. Благо, с Аппарацией было довольно легко и быстро перемещаться. Билл даже стал учить его ей. Гермиона чаще болтала с Флёр и тетей, и именно Флёр учила ее аппарировать. Так же Билл рассказал и показал ему несколько заклятий. Но все же, основную часть времени Гарри и Гермиона проводили совместно.       В конце первой недели их отдыха он получил письмо из Гринготтса, где его просили явиться в любое отделения для оглашения завещания его крестного. Гарри вмиг помрачнел, за эти дни он ни разу не вспомнил о Сириусе. Он считал что это было низко с его стороны забыть о нем.       Гермиона пошла с ним. Во французском отделении их встретили и препроводили в зал, где собственно и состоялось оглашение завещания. Там Гарри узнал, что Сириус передал ему свои права Лорда Блэка, что вполне официально подтверждено документами и заверено печатями с короной. Теперь он не просто Гарри, а Лорд, причем в обоих мирах. Еще он получил в наследство все сейфы семьи Блэк, в том числе и погибшей Беллатрикс, так как детей у нее не было, а по старому договору ее наследство уходило либо детям, либо возвращалось в род Блэк. И, конечно, ему достался особняк на Гриммо, как и еще пара домов, но о их расположении гоблины не знают, их дело следить за деньгами волшебников, и тем что они поместят в сейф, а не за имуществом чужих семей. (Автора очень раздражают фанфики где гоблины все знают и всем заправляют, в том числе и потерянными домами. Ну, уж нет. Они, банкиры, и до чужого имущества, если то не заложено банку, им дела нет.) (Для тех, кто не понял, откуда взялось кольцо, объясняю. Гарри приходит во Французский филиал, куда споро переправляют как завещание так собственно и регалию. Либо, пока идет зачитывание завещания, колечко переправляют во Францию, где Гарри его уже благополучно надевает. Любой из двух предложенных вариантов может быть верным, вы можете выбрать любой на свой вкус.)       Все в том же филиале Французского Гринготтса ему объяснили, что Лорд это не просто красивый титул, это еще и ответственность. Расписали его обязанности, а так же привилегии перед короной Великобритании. И вообще едва ли не целую лекцию на этот счет прочитали. Но пока он не совершеннолетний, ему не о чем беспокоиться, все его интересы будет представлять на подобных мероприятиях его доверенное лицо. На вопрос Гарри, а кто его доверенное лицо, гоблин многозначительно улыбнулся и сказал, что любой будет счастлив подобной привилегии. Гарри почти моментально уловил суть и прямо спросил, есть ли кто у гоблинов на примете, и что именно они хотят с его помощью провернуть. Гоблин запираться не стал и объяснил все доступно и понятно, и даже предложил заключить магический контракт, по условиям которого их претендент будет делать только то, что оговорено контрактом либо исполнять просьбы самого Гарри. Гермиона, советовала другу соглашаться, но сперва дать ей возможность ознакомиться с этим контрактом. По итогу, контракт был подписан, а Гарри надел перстень Лорда, зачарованное кольцо.       Гарри еще хотел отказаться от наследия Беллатрикс и сплавить его на нужды, школы, ведь ее деньги ему были не нужны, но и тут Гермиона смогла его отговорить, сказав что там они могут найти что-нибудь интересное. Она даже не подозревала как была права. Но так как сейфы находятся в Англии заглянуть в них ближайшее время не представляется возможным.       Марлин конечно попеняла парочке за столь скоропалительное решение, но в целом согласилась, что это лучший исход. У Гарри появится время чтобы во все вникнуть, да и кроме прочего, гоблинский контракт подразумевал, что все важные решения остаются за Гарри, а их человек если на то понадобится будет предоставлять полную и развернутую картину или отчет причем с анализом всех последствий от принятого решения.       Дальнейший отдых более ничего не омрачало, кроме осознания, что август придется провести уже в Британии: отпуск родителей Гермионы подходит к концу. Да и Гарри неплохо было бы разобраться с домом и доставшимся имуществом. Гермиона естественно, вызвалась ему в этом помочь.       Если с домом на Гриммо проблем практически не было. Чары были наложены еще Дамблдором, а в доме постоянно присутствовал кто-то из Ордена, чтобы дом случайно не пропал. Стоило Гарри появиться как Тонкс тут же вызвала Дамблдора и начала отчитывать Гарри, что его не было летом у Дурслей, как того просил все тот же Дамблдор. Вскоре появился и сам директор, что с укоризненным взглядом стал рассказывать мальчику о кровной защите его матери, и прочем.       Гарри стоял и поражался, ведь в эту чушь он верил многие годы. Марлин, когда у них как-то зашел разговор об этом, долго смеялась. Приводила в пример войны, там тоже было много жертв, и матери так же жертвовали своими жизнями ради защиты детей. Потом к разговору подключилась Апполин и начала объяснять, что магия крови, которая во Франции не запрещена, подобным образом не работает. И даже сводила детей в книжный магазин, где они купили себе книги по основам этого предмета, и множество другой литературы, которой в Британии из-за запретов не достать.       Наверное сегодня, именно в момент когда Дамблдор отчитывал Гарри и Гермиону за их безрассудный поступок, вера мальчика в этого человека впервые пошатнулась. Нет, он не перестал доверять Дамблдору, но просто закрался червячок сомнения, который начал грызть его изнутри. У Гермионы поступки Дамблдора давно вызывали вопросы, и сегодня настал тот день, когда стена веры и доверия почти полностью рухнула.       Дамблдор заметив кольцо на пальце Гарри понял, что тот уже знаком с завещанием Сириуса, спросил разрешения выступать его доверенным лицом и представителем. На что мальчик честно ответил, что уже заключил контракт с гоблинами. И даже честно рассказал о всех условиях и том, что именно они хотят получить, заключая подобный договор. Потом Дамблдор спросил может ли Орден Феникса и дальше размещаться в этом доме.       — Конечно, директор Дамблдор! — Согласился Гарри, чья вера все еще была крепка.       — Только Кричер жаловался, что в доме кто-то ворует, поговорите чтобы этого больше не делали. — Попросил он. — Все же это память о Сириусе, не хотелось бы ее терять.       — Конечно мой мальчик. Я обязательно со всеми переговорю, а вора строго накажу. — Пообещал директор.       — Тогда я вообще не вижу никаких препятствий. — Сказал Гарри, чем дал окончательное свое согласие.       Директор ушел, а Гарри уговорил Тонкс сходить с ними к гоблинам немного разобраться с сейфами. А так же, приказал Кричеру следовать за ними, вдруг ему понадобится, что-то перенести сразу в дом.       Понадобилось. В одном из сейфов хранилась настоящая библиотека, или даже целый склад с книгами. Хорошо, что Кричер вовремя предупредил, что на книгах защита и большую часть из них может прочитать только тот, кто входит в род Блэк. Правда сказано это было такими словами:       — Чтобы читать эти книги грязнокровке вначале необходимо стать Леди Блэк. — Это звучало словно намек. А взгляд Гермионы в этот момент был каким-то неописуемымо обиженным, в вперемешку с решительностью.       Но все же там нашлось пара десятков книг зачарованных на просто кровную защиту, которые Гермиона могла бы прочитать с разрешения Гарри и после капли его крови. В другом сейфе были артефакты, вперемешку с деньгами, и его решили разбирать потом, когда станут более опытными. В еще одном были только и исключительно деньги. И Это по мнению Дамблдора немного?! А вот в сейфе Беллатрикс, Кричер едва не зашипел.       — Нехорошая вещь, еще одна!       Пришлось выяснять что старый домовик имел в виду. Тот сознался после прямого приказа Гарри. Пришлось надеть драконьи перчатки которые предусмотрительная Гермиона взяла с собой и заворачивать чашу в еще одну запасную пару, которую все та же Гермиона взяла для Гарри. А дома раскулачивать Кричера на медальон, и вызывать Дамблдора.       Тот прибыл практически моментально. А увидев вещи так и вовсе как-то даже постарел лет на десять. Он обвел хмурым взглядом всех троих и спросил:       — Где вы это взяли?       — Директор, вы знаете что это? — Вместо ответа спросила Гермиона.       — К сожалению мисс Грейнджер да. — Он ответил с грустным вздохом. — Так где вы их взяли?       — Чаша была в сейфе Беллатрикс. Начал говорить Гарри. — Все имущество в сейфе вернулось в род Блэк после ее смерти. А Медальон хранил Кричер в надежде когда-нибудь уничтожить и исполнить приказ своего старого хозяина. Так что это такое директор? — Гарри твердо посмотрел на старого директора, который казалось за последнее время сильно сдал.       — Крестражи, мальчик мой, крестражи. Ты уже сталкивался с одним таким на своем втором курсе. — Ответил директор.       — Дневник! — Догадался Гарри, и тот кивнул.       — Что такое эти крестражи? — Спросила Гермиона, которую было не так легко отвлечь.       И Дамблдор под горестный вздох «Не так ты должен был об этом узнать» рассказал что такое крестраж или хоркруст. Объяснил, приблизительно как его делают и для чего он нужен.       — А как его уничтожить? — Тут же спросил Гарри и поймал на себе влюбленный взгляд Кричера.       — Есть несколько способов. Клык василиска, которым ты проткнул тогда дневник Тома. Еще мечом Гриффиндора, который как ты знаешь так же напитался ядом василиска. Третьим непростительным. Но все эти способы подразумевают уничтожение предмета. — Поспешно сказал директор. — Есть еще четвертый, ритуал. Именно так я уничтожил один из крестражей. — И все увидели его левую руку, которую он до этого прятал в рукаве мантии.       Все сразу обеспокоились, все ли с Дамблдором будет в порядке. Тогда он поведал, что по своей глупости и неосмотрительности взял один из этих предметов голой рукой. Предмет оказался зачарован, и мало того что был крестражем, так на нем еще лежало сильное темномагическое проклятье, которое теперь медленно убивает Дамблдора.       — Профессор, а сколько вообще крестражей? — Спросил Гарри.       — Не знаю, мальчик мой, не знаю. Но я сейчас ищу человека, который возможно может это знать, и в скором времени мне понадобится твоя помощь, чтобы его разговорить. А пока, давайте уничтожим то, что находится в этих предметах, не разрушая их. Ведь если это и правда регалии основателей, то будет большой утратой для всего мира их уничтожение. — Предложил Дамблдор и все согласились.       Ритуал они запоминали едва ли не досконально, а еще они видели сколько сил понадобилось Дамблдору только на уничтожение одной вещи. Но старик отказался от передышки и под его чутким руководством Гарри уничтожил второй крестраж. Сами же предметы при этом не пострадали, и даже не потеряли своих магических свойств. Правда Гарри был выжат настолько что едва не спал на ходу. (Автор просто напоминает, что в кольце был воскрешающий камень, а следовательно крестраж можно уничтожить не уничтожая при этом предмет и его магические свойства. Так почему бы Дамблдору не обучить этому Гарри?)       Дамблдор ушел, а Гарри еще долго сидел задумчивым, на диване в гостиной, борясь с подступающим сном и думал об этих самых крестражах. Сколько их еще. Что еще успел испоганить Том своей грязной душонкой. Чувствовал ли он уничтожение крестражей? И почему так раскалывается голова. Он так и уснул, ничего не надумав.       Рядом уснула переживающая за сильно задумчивого друга Гермиона. Вскоре с работы вернулся Ремус и они совместными усилиями с Тонкс перетащили при помощи заклинания парочку наверх и уложили спать. Ремус пытался возмущаться, что положили их вместе. Но Тонкс твердо ответила «Так надо», и он счел за лучшее не спорить. Хочет пошутить и пускай, ей потом с этим разбираться, а не ему.       Гермиона проснулась от того что утреннее солнце светило прямо в глаза. Она поморщилась и попыталась отвернуться, пошевелилась и осознала, что кто-то обнимает ее со спины, крепко прижимая к себе. А главное, ей в попу явно что-то упиралось, и это что-то не было волшебной палочкой. Резко развернувшись она услышала чей-то очень недовольный голос, от того что ее грива хлестнула этого кого-то по лицу. Сдув прядь волос закрывающую обзор, она наткнулась на немного сонный и непонимающий взгляд зеленых глаз за съехавшими очками.       — Гермиона?! — Удивленно произнес он скрипучим и хриплым со сна голосом.       Он проснулся буквально за пару секунд до ее пробуждения, от приятного дискомфорта ниже пояса. Он еще толком не проснулся, но ощущения были приятными. А затем он почувствовал как тот кого он обнимал закаменел, а затем его хлестнуло по лицу волосами, он ойкнул и поморщился. И именно в этот момент он встретился глазами с шоколадными омутами Гермионы. Не в силах скрыть удивление он выдохнул ее имя.       — Гарри?! — Столь же удивленно воскликнула Гермиона и именно в этот момент их обоих ослепила вспышкой и послышался заливистый женский смех.       — Это, того стоило, — сквозь смех выдавила Тонкс, — вы бы видели свои лица в этот момент! — Она продолжала заливисто смеяться.       Гарри, же поправил перекошенные на бок очки, сел на кровати и внимательно разглядывал продолжающую смеяться девушку. Гермиона не сильно от него отставала, только вначале убедилась, что они оба одеты. Видимо заснули вчера на диване и их просто перенесли в комнату.       — Нимфадора, а ты почему не на работе, в стране чрезвычайное положение, а ты тут с нами? — Неожиданно спросил Гарри, не то что хотел вообще высказать изначально.       — А я в отпуске, по семейным обстоятельствам. — Ответила по прежнему улыбающаяся от уха до уха девушка, а затем и вовсе показала подросткам язык.       — Это по каким? — Спросила Гермиона.       — Замуж вышла. — И она продемонстрировала руку, на которой был отчетливо виден какой-то рисунок словно татуировка.       — Замуж?! — Гарри был шокирован.       — Магический брак?! — Была шокирована немного иным Гермиона.       — Ну да. Твои родители уехали в отпуск, у Ремуса тоже отпуск. Отличная возможность для меня. — Пояснила она. — Обычные браки министерство отказывается фиксировать с темными существами по типу оборотней. Зато магический брак они уже вынуждены фиксировать по факту. — Ответила она на второй вопрос.       — Так ты теперь не Тонкс, а Люпин что ли? — Все еще немного подтормаживая спросил Гарри.       — Ага. — Радостно кивнула девушка. — Пошли завтракать, Ремус уже ушел на работу и мы на весь день сегодня одни.       — Постой Тонкс, а разве после магического брака, девушка… ну… это… не беременеет? — Гермиона покраснела словно цветок мака.       — Ага. В большинстве случаев, — спокойно согласилась Нимфадора. — Эх, теперь мне ближайший год, полтора не видать полевой работы. Да и перевели меня уже, даже уведомление пришло. — Немного грустно сказала она. Даже невооруженным глазом было видно, как она по этому поводу расстраивается, и пытается храбриться. Видимо отсюда и растут ноги у ее ребячества.       Это было странное, спокойное и счастливое время для подростков. В газетах писали, о происшествиях, редких столкновениях авроров и ПСов. Об обысках поместий аристократов. В одном из таких рейдов авроры столкнулись с Волан-де-Мортом и понесли ощутимые потери, но и ПСы не смогли их избежать. После одного из столкновений, в нескольких убитых опознали Стэнли Шанпайка, Роберта Уилинсона, Чарли Купера, и Питера Петтигрю. На его руке обнаружили черную метку. Дело Сириуса Блэка было вновь поднято, и его даже посмертно оправдали. Да только мертвецам правда уже не нужна.       Волан-де-Морта теснили, но он отчаянно сопротивлялся. На поместье Боунс как и на нее саму уже несколько раз совершали нападения, но все они заканчивались тем, что нападающие несли потери, серьезные потери. Косой переулок и некоторые волшебные деревушки были полны авроров. Стариков, кого списали после первой магической хватало, и многие с радостью вернулись в строй, особенно под командование таких людей как Долиш или Боунс, им они верили в отличии от Фаджа. Кстати последнего нашли насаженным на кол недалеко от входа в Дырявый Котел.       Нимфадора сделала снимок и несколько копий, и отдала по одному друзьям. Там на фотографии их удивленные копии почему-то целовались. Это было странно. Сама Нимфадора при этом почему-то смеялась и все более странно поглядывала на парочку. А те словно стесняясь друг друга, делали все чтобы днем как можно меньше пересекаться. Гарри начал учиться метать ножи, сильно запомнилась и врезалось в память короткая схватка с Беллатрикс, Гермиона, как обычно, пропадала в библиотеке. А вот каждый вечер они собирались в гостиной беседовали с Люпинами или читали книги, все для того чтобы утром вновь проснуться в объятьях друг друга. Только никто из них этого признавать не хотел, каждый ссылался на случайность и сморивший его сон. Люпины ничего по этому поводу не говорили, лишь изредка посмеивались.       В конце первой недели на Гриммо, к ним перебрался Рон, которому у матери под боком было слишком сложно переписываться с Лавандой. По какой-то неведомой причине Рон скрывал от матери, что у него есть девушка. А предлогом для переселения стало желание провести лето с другом. И все бы ничего, да только у Тонкс закончился отпуск и теперь с подростками сидели различные члены Ордена Феникса.       Потом пришел Дамблдор и забрал Гарри с собой, чтобы уговорить необходимого человека вернуться к преподаванию, и Гарри в его планах играл ключевую роль. Он объяснил, что Гарри в течение года потребуется разговорить этого человека, и выяснить сколько Том собирался сделать крестражей, а так же он предупредил Гарри, что с этого года он будет изучать окклюменцию под надзором Снейпа.       Они прибыли в какой-то разгромленный дом.       — Гарри держи свою палочку наготове. — Предупредил Дамблдор почти шепотом.       — Я думал мне нельзя летом колдовать сэр. — Ответил Гарри, но палочку тут же достал, а в левую руку взял нож.       — Если на нас нападут, — ответил Дамблдор внимательным взглядом сканируя подходы к дому, — то разрешаю применить контрзаклятье, какое придет в голову. В прочем не думаю, что кто-то решится на тебя сегодня напасть. Но лучше быть наготове.       Гарри хотел спросить почему? А затем подумал, и даже нашел для себя приемлемый ответ. Он с Дамблдором, который в одиночку сдерживал десятерых ПСов, к тому же сражался на равных с Волан-де-Мортом. Следовательно только полностью ушибленный на голову решиться на них напасть. Но и советом директора пренебрегать не стоило.       Пока они медленно подходили к дому, который немного пугал своими выбитыми провалами окон. Дамблдор разговорился с Гарри на тему его шрама. Гарри только в этот момент вспомнил, что не вспоминал о болях все лето, о чем и сообщил Дамблдору, а так же о своих подозрениях. Дамблдор те развеял, сказав что в принципе что-то в этом роде он и думал. Именно поэтому он и назначил Гарри изучать оклюменцию под руководством Снейпа.       Они как раз подошли к висевшей на одной петле входной двери. Дамблдор держа перед собой волшебную палочку, аккуратно отворил дверь и зажег «Люмус», но не на кончике палочки, а немного в стороне, оставляя себе возможность действовать.       Перед ними открылась картина полного разгрома. Прямо под ногами были осколки разбитого стекла, рядом лежали остатки напольных часов, с треснувшим циферблатом, маятник от них валялся чуть дальше и в стороне, словно брошенный или забытый кем-то клинок. Рояль рухнул на бок лишившись части своей опоры, клавиши были рассыпаны в беспорядке по всему полу, смешиваясь со стеклом и осколками люстры. Из распоротых диванных подушек по всему пространству лежали перья. Все было словно посыпано с верху пылью из осколков стекла и фарфора. Дамблдор поднял палочку выше и огонек света послушно приподнялся освещая комнату, теперь стали видны дальние стены забрызганные чем-то бурым, липким даже на вид. Гарри едва сдержал рвущийся наружу звук, и лишь покрепче зажал палочку и нож в руках.       — Малоприятное зрелище, — заметил Дамблдор. — Похоже здесь произошло нечто ужасное.       Директор осторожно прошел на середину комнаты, внимательно оглядывая обстановку и присматриваясь к обломкам у себя под ногами. Гарри прошел следом, стараясь наступать только на те следы где прошел Дамблдор. Он немного страшился того, что могло предстать им за разломанным пианино или разорванным диваном. К счастью мертвого тела пока нигде не было видно и это немного успокаивало.       — Возможно тут было сражение, и его утащили силой? — Предположил Гарри.       — Маловероятно. — Ответил Дамблдор.       — Вы думаете…       — Да, он все еще где-то здесь. — И неожиданно наклонившись ткнул своей палочкой в пухлое сиденье кресла.       — Ой-ой! — Послышался звук.       — Вечер добрый, Гораций. — Произнес выпрямляясь Дамблдор.       У Гарри едва не отвисла челюсть. Там где всего секунду назад лежало кресло, корчился невероятно толстый, лысый старик. Он потирал свой объемный живот и обиженно косился на Дамблдора слезящимися глазами.       — Не обязательно было тыкать с такой силой. — Проворчал старик. — Больно ведь. — Обиженно протянул он.       Свет от заклинания искрился на его блестящей лысине, выпученных глазах, шикарных, пышных, серебристых усах, как у моржа, и пуговицах на темно-бордовой бархатной домашней куртке, надетой поверх сиреневой пижамы. Волшебник поднялся, и стало заметно, что его макушка едва достает Дамблдору до подбородка. Даже сам Гарри был едва ли не на пол головы выше него, а ведь он не самый высокий парень.       — Как ты догадался? — буркнул толстяк, окончательно распрямляясь при этом все еще потирая живот. Он держался удивительно хладнокровно для человека, обман которого только что разоблачили, когда он прикидывался креслом.       — Дорогой мой Гораций, — усмехнулся Дамблдор, — если бы тебя на самом деле схватили или даже просто навестили Пожиратели смерти, над домом была бы Черная Метка.       Старик хлопнул себя пухлой ручкой по лбу.       — Ну конечно! Я как чувствовал, что что-то забыл. Ну что ж. Все равно времени бы не хватило. — Казалось он даже не расстроился от собственной оплошности. — Я и так едва успел нанести последний лоск на свою обивку прежде чем ты вошел в комнату. — Он тяжело вздохнул, кончики его моржовых усов затрепетали.       — Помочь тебе с уборкой? — Вежливо предложил Дамблдор.       — Да, пожалуйста. — Согласился старик.       Они встали спиной к спине — высокий, худой и низенький, круглый волшебники — и одновременно плавными взмахами волшебных палочек начали наводить порядок. Мебель разлетелась по своим местам. Осколки безделушек мгновенно собирались вместе. Перья возвращались в подушки, а сами разрезы словно исчезали. Порванные книги, Гермиона за подобное убила бы не задумываясь, починились и расставились по полкам. Масляные светильники взмыли в воздух, приземлились на столики по углам и снова зажглись. Фотографии в блестящих серебряных рамках стайкой пронеслись через всю комнату и утвердились на письменном столе, целенькие и чистенькие. Все дырки, трещины и прорехи закрылись, а обои на стенах вновь восстановились.       — Кстати, что это была за кровь? — Прокричал Дамблдор, стараясь перекричать шум от восстанавливающихся напольных часов и люстры, Гарри переступил с ноги на ногу и из-под его ноги тут же вылетел какой-то осколок.       — На стенах то? Драконья. — крикнул в ответ волшебник, а потом стал жаловаться как нынче все дорого, но словно вновь обретя второе дыхание поделился информацией, что кровь со стен можно будет еще раз использовать. — Кровь к этому мгновению уже собралась в пузырек, и волшебник вразвалочку подошел и посмотрел на него. — Хм-м-м запылилась немного. — Проинформировал он Дамблдора убирая пузырек куда-то под куртку. Он развернулся и его большие круглые глаза расширились, став еще больше, а взгляд сконцентрировался на лбу Гарри. — Ого! — Только и смог сказать он.       — Да, позволь представить тебе, Гарри Поттер, — шагнул в сторону Гарри Дамблдор и немного подтолкнул его вперед, — Гарри, а это мой старый друг и коллега Гораций Слизнорт.       Гарри еще ничего даже не успел сказать, а толстяк перевел взгляд на Дамблдора, сощурил свои глаза и даже как-то зло произнес:       — Та вот как ты хотел меня убедить. Альбус, мой ответ прежний, нет. — Твердо заявил он, только все портил голос, он словно просил, чтобы его еще немного поуговаривали.       Он прошел мимо Гарри, решительно оттолкнув подростка в сторону, а его лицо явно боролось с искушением.       — По крайней мере выпить нам предложат? — Спросил Дамблдор, словно ничего и не произошло. — Ради старого знакомства?       — Хорошо — по глоточку. — Неприветливо и словно не хотя согласился старик.       Дамблдор улыбнулся Гарри и подтолкнул того в сторону кресла, очень похожего на то которым только что так ловко притворялся Слизнорт. Кресло находилось у очага, где теперь снова пылал огонь. Рядом на уголке столика горела масляная лампа. Гарри сел с отчетливым впечатлением, что Дамблдору для чего-то необходимо чтобы он оставался постоянно на виду у Горация. Да и участвовать в разговоре от Гарри не требовалось. И конечно когда Слизнорт возвращающийся с графином и бокалами обернулся, взгляд его снова упал на Гарри.       — Хмф, — он быстро отвел взгляд, словно испугавшись что глаза заболят, — вот прошу.        Он подал один из бокалов Дамблдору, усевшемуся без приглашения, сунул поднос в руки Гарри, а сам погрузился в подушки починенного дивана, на комнату опустилось явное неприязненное молчание с его стороны. Гарри подметил, что ножки этого человека были настолько короткими, что не доставали до полу.       — И как ты поживаешь, Гораций? — Разбил тишину голос Дамблдора.       — Не очень хорошо, — сразу ответил Слизнорт. — Легкие никуда не годятся. Хрипы. И к тому же ревматизм. Хожу с трудом. Что делать, возраст. Постарел я. Устал.       — Однако ты, должно быть, двигался довольно резво, чтобы подготовить нам такой любезный прием за столь короткое время, — подметил Дамблдор. — Вряд ли ты узнал о нашем приходе больше чем за три минуты.       В ответном голосе Слизнорта прозвучали одновременно досада и гордость.       — Две. Я принимал ванну, не услышал, когда сработало заклинание от непрошеных гостей. Тем не менее, — прибавил он строго, будто спохватившись, — факт остается фактом. Я старый человек Альбус. Усталый старик, который заработал себе право на спокойную жизнь и некоторые элементарные удобства.       Гарри с интересом оглядел комнату, и подумал, что удобства у старика действительно неплохие. В ней было душно и слишком плотно заставлена всякими безделушками, но в ней действительно было удобно. Здесь были мягкие кресла, скамеечки для ног, напитки и книги, коробки шоколадных конфет и пухлые диванные подушки. Если бы Гарри не знал, кто здесь живет, представил бы, что это богатая и капризная старая леди.       — Ты значительно моложе меня Гораций, — заметил Дамблдор.       — Так может, тебе и самому стоит задуматься о заслуженном отдыхе, — напрямик высказался Слизнорт. Его светлые, выпуклые, как крыжовник глаза обратились к поврежденной руке Дамблдора. — Я смотрю реакция уже не та.       — Ты совершенно прав, — спокойно ответил Дамблдор не став разубеждать старого приятеля. Он поддернул рукав, открывая кончики обгорелых, почерневших пальцев. Неприятное надо заметить зрелище. — Я, безусловно, уже не так быстр как раньше. Но с другой стороны…       Он пожал плечами и развел руки в стороны, как бы говоря, что старость, имеет свои преимущества. Гарри заметил, на его здоровой руке кольцо, которого там раньше точно не было. Большой, довольно грубо сделанный перстень из металла, по виду похожего на золото, с большим черным камнем, треснувшим посередине. Видимо это и был тот самый крестраж, с которым Дамблдор был так неосторожен. Только камень, выглядел как-то не совсем реалистичным, словно он был поддельным. Взгляд Слизнорта тоже на мгновение задержался на кольце, и Гарри подметил, как на его широком лбу появилась и тут же исчезла крохотная морщинка.       — Так от кого, Гораций, все эти предостережения на случай не званых гостей… От кого ты все-таки прячешься — от пожирателей смерти или от меня? — спросил Дамблдор.       — Да на кой Пожирателям смерти нужен такой жирный, измученный жизнью, старик как я? — воскликнул Слизнорт, да только уверенности в его голосе не было.       — Полагаю, для того чтобы обратить твои весьма немалые таланты на запугивание, пытки и убийства, — ответил Дамблдор. — Или ты хочешь сказать, что они еще не приходили вербовать тебя?       Слизнорт со злостью посмотрел на Дамблдора, чтобы пробормотать:       — Я не дал им такой возможности. Я уже целый год в бегах. Не задерживаюсь на одном месте дольше недели. Перебираюсь из одного магловского дома в другой… Владельцы этого жилья проводят отпуск на Канарах. Здесь очень приятно, жаль будет уезжать. Все до смешного просто, если знаешь как. Одно простое Замораживающее заклинание на эту нелепую сигнализацию от воров, которой маглы пользуются вместо вредноскопов, да позаботиться чтобы соседи не заметили, когда будешь перевозить рояль. — Гарри невольно посмотрел на целый и невредимый рояль.       — Ловко придумано, — сказал Дамблдор. — Только, пожалуй слишком утомительно для измученного старикашки, который ищет тишины и покоя. А вот если бы ты вернулся в Хогвартс…       — Только не говори мне, что в этой треклятой школе у меня будет спокойная жизнь! Не сотрясай понапрасну воздух, Альбус! Может быть я и скрываюсь однако до меня доходят слухи, ну и конечно я читаю газеты.       — Профессор Амбридж сама была виновата в сложившейся ситуации, никто не заставлял ее пользоваться запрещенными предметами. — Тут же открестился Альбус.       — Знаю. Мне эта идиотка так же никогда не нравилась. — Гарри не смог сдержаться и коротко хихикнул, а заметив скрестившиеся на нем взгляды произнес.       — Простите, просто мне она очень сильно не нравилась. — И он потер руку где до сих пор были выгравированы слова «Я не должен лгать».       Дамблдор резко поднялся со своего места.       — Уже уходите? — Обрадовался Слизнорт.       — Нет, мне просто необходимо посетить уборную. — Ответил директор. — Если ты конечно позволишь.       — А, — Гораций махнул рукой, — вторая дверь налево дальше по коридору.       Дамблдор вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась, и наступила тишина. Через пару минут Слизнорт поднялся на ноги, явно не зная, чем себя занять. Он исподтишка взглянул на Гарри, затем подошел к камину и повернулся спиной к огню, грея свою обширную заднюю часть.       — Не воображай парень будто я не знаю, зачем он тебя сюда притащил, — сказал Слизнорт ни с того ни с сего.       — А что если вы ошиблись в своих предположениях? — Спросил Гарри прищурившись.       Гарри замолчал, и продолжал смотреть на него. Водянистые глазки Слизнорта вновь скользнули по шраму на лбу Гарри, на этот раз не оставив без внимания лицо.       — Ты очень похож на отца.       — Да, мне уже говорили, — ответил Гарри.       — Только не глаза. Глаза у тебя…       — Мамины, ага, — он слишком часто это слышал от других, уже привык, и ему это даже начало слегка надоедать.       — Хмф. Да, ну-ну. Безусловно учителям не полагается заводить любимчиков, но она была одной из моих любимых учениц. Твоя мама, — пояснил Слизнорт, словно это было непонятно, — Лили Эванс. Очень способная. И такая живая, веселая, знаешь ли. Прелестная девочка. Помню, я ей все говорил что ей бы лучше было учиться на моем факультете. Она еще каждый раз так дерзко мне отвечала…       — А какой был ваш факультет? — Спросил Гарри, уже догадываясь об ответе.       — Я был деканом Слизерина, — сказал Слизнорт с гордостью. — Ну, ну, ну, — поспешно добавил он заметив выражения лица Гарри, который в этот момент вспомнил Малфоя, а Слизнорт погрозил ему пухленьким пальцем, — только не надо ставить это мне в вину. Ты-то, надо думать, гриффиндорец, как и твоя мама? Да, такие особенности, как правило, передаются по наследству. Хоть и не всегда. Не слыхал про Сириуса Блэка? Должен был слышать, о нем уже года два постоянно пишут в газетах. Он недавно погиб, но зато посмертно был оправдан.       Невидимая рука стиснула внутренности Гарри, стало больно. Безумно больно.       — Я знаю, я видел как он погиб. Это произошло на моих глазах. — Ответил он, не дав Слизнорту продолжить. — Он был моим крестным отцом. — Закончил он, а Слизнорт едва не подавился словами которые хотел сказать.       — Прости, не знал. — Тихо сказал Слизнорт. — Он был талантливым мальчиком. Позже у меня учился его брат Регулус, тоже хороший мальчик. Но хотелось бы собрать всю коллекцию. — Он говорил так словно заядлый игрок в покер или коллекционер. — Твоя то мама была маггловского происхождения, я даже не поверил когда узнал…       — Моя лучшая подруга — из семьи маглов, и учится лучше всех на курсе. — Ответил Гарри.       — Иногда это случается, забавно правда. — Как-то неуверенно произнес он.       — Не очень. — Холодно отрезал Гарри, а Слизнорт удивленно на него посмотрел.       — Не думай что я человек с предрассудками! — воскликнул он. — Нет, нет, нет и еще раз нет! Я ведь только что сказал — твоя мама была одной из моих любимых учениц за все эти годы! Был еще Дирк Крессвелл, на год младше нее, он теперь начальник Управления по связям с гоблинами, тоже кстати, из семьи маглов, необычайно одаренный юноша и до сих пор снабжает меня из первых рук весьма ценными сведениями о том, что делается в банке Гринготтс!       Он пару раз приподнялся на цыпочки с самодовольной улыбкой и указал на блестящие рамки с фотографиями на комоде. На каждой фотографии виднелись несколько крошечных движущихся фигур.       — Все это мои бывшие ученики, и все фотографии с подписями. Обрати внимание, вот это Варнава Кафф, главный редактор «Ежедневного пророка», он всегда интересуется моим мнением о последних новостях. — Он принялся рассказывать о своих учениках, кто они, чем занимаются, или как он связан с их судьбой, или как они ему помогают и по сей день.       — Все эти люди присылают вам разные вещи — значит они знают как вас найти? — Спросил Гарри, невольно удивившись как старика еще не выследили ПСы.       Улыбка исчезла с лица Слизнорта, так же быстро, как брызги крови со стен под воздействием волшебной палочки.       — Разумеется, нет! — произнес он глядя на Гарри сверху вниз. — Я уже год ни с кем не общаюсь.       Похоже он и сам поразился собственным словам. На какое-то мгновение вид у Слизнорта стал довольно-таки рассеянным. Потом он пожал плечами, и возвращая себе прежний вид, сказал:       — Что делать… В такие времена благоразумные волшебники стараются не высовываться. Дамблдору хорошо говорить, но для меня сейчас поступить преподавателем в Хогвартс — все равно что публично объявить о своем союзе с Орденом Феникса! В Ордене, безусловно прекрасные люди, отважные, благородные и так далее, но меня лично не устраивает их уровень смертности…       — Совсем необязательно вступать в Орден, чтобы преподавать в Хогвартсе, — произнес Гарри. Он едва удержался от насмешки. Слишком изнеженным был на его взгляд Слизнорт. Ему почти сразу вспомнилось как жил в пещере Сириус. Или его собственная каморка под лестницей. — Большинство учителей не состоят в Ордене, и никого из них пока не убили, — если опустить и не вспоминать Квиррела, но он сам заслужил свою участь. — К тому же, как на мой взгляд в Хогвартсе гораздо безопаснее чем где бы то ни было, пока директор там Дамблдор. Говорят, он единственный волшебник которого боялся Волан-де-Морт, правда? — Поинтересовался Гарри видя, как Слизнорт дернулся от произнесенного им имени.       Слизнорт отрешенно уставился взглядом в пространство. По видимому он обдумывал слова сказанные Гарри.       — Что ж, это верно. Тот-Кого-Нельзя-Называть, никогда не стремился сразиться с Дамблдором, — неохотно пробормотал старик. — И, пожалуй, вполне можно предположить, что поскольку я не присоединился к Пожирателям смерти, Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли числит меня среди своих сторонников… А в этом случае, пожалуй, я и в самом деле был бы в большей безопасности поблизости от Альбуса…       — Возможно. — Уклончиво сказал Гарри. — Но директор Дамблдор привел меня не за этим. — Гарри слабо улыбнулся. — Мне необходимо узнать кое-что другое, и по мнению директора, вы можете мне с этим помочь.       — Да?! — Удивился Слизнорт, а его усы даже подпрыгнули, а брови немного взлетели на лоб.       — Да. Я уже нашел, и мы уничтожили четыре крестража Волан-де-Морта, сколько их всего?! — Резко подавшись вперед и ухватив Горация за воротник куртки немного встряхнув толстяка, как можно более твердо и грозно спросил Гарри.       — Не знаю! — Но увидев что-то в глазах юноши он словно сдулся. — Семь, он говорил о семи.       — Спасибо. — Гарри откинулся обратно на спинку кресла и расслабился, словно ничего не случилось, и это не он был готов наброситься секунду назад на перепуганного Горация. — Спасибо, и простите за этот небольшой спектакль, но мне правда необходимо было узнать это. — Еще раз поблагодарил старика Гарри и заодно извинился.       Тут в комнату вернулся Дамблдор. Слизнорт вздрогнул, словно он совсем позабыл о его присутствии в доме.       — Что-то случилось? — Поинтересовался он разглядывая немного напуганного Слизнорта и виноватого Гарри.       — Почти. Мы поговорили. Я узнал, сколько возможных крестражей сделал Волан-де-Морт. — Ответил Гарри.       — Да?! — Дамблдор был удивлен. Он то думал мальчику потребуется не меньше года чтобы все выяснить, а тут и двадцати минут не прошло, а он уже все знает. Поразительный результат. — И сколько?       — Семь. — Ответили Гарри и Слизнорт в голос. Только если у Гарри он был уверенным, то вот Слизнорт ответ едва не проблеял. — Вот, держи Альбус, тебе же это было так нужно! — Едва не срываясь на крик произнес Гораций и вытащил свое воспоминание при помощи палочки. — Теперь меня точно убьют.       — Не переживай, старый друг. — Ответил Альбус доставая флакон из складок своей мантии, и подставляя его под нить воспоминаний. — Мое предложение о преподавательском месте в Хогвартсе все еще в силе. — Он слабо улыбнулся. — Там до тебя в ближайший год, точно никто не доберется.       Гораций посмотрел на Альбуса с надеждой.       — Хорошо Альбус. Твоя взяла, я согласен вернуться. — Пораженно произнес он. — Но я потребую прибавку. — Дамблдор только хмыкнул, и указал Гарри подбородком на выход.       — До свидания профессор Слизнорт. — Попрощался Гарри, прежде чем уйти.