Наперекор

      — Какие планы на сегодня? — утром в фургон пришел Томас, поэтому Мии удалось поговорить только с ним. Эрик с вечера был грубее, чем обычно, и девушка с головой окунулась в ту атмосферу, в которой она варилась в самом начале инициации, когда Лидер пытался буквально выжить ее из этой фракции. И сейчас он как будто избегал ее…       — Так же будешь тренироваться, прогуляемся с тобой. Если захочешь, конечно, — кажется, молодому человеку было непривычно неловко рядом с Мией. Он попытался скрыть это за гримасой смеха: — Или тебе будет интереснее побыть с нашим Лидером.       — Томас, то, что ты вчера видел, произошло случайно. И такого больше не повторится, — к сожалению. — Так что забудь-ка уже об этом. И конечно, я с тобой прогуляюсь. Тем более, что вечером мне уже возвращаться в штаб, — молодой человек молча кивнул.       — Когда у вас финальный тест?       — Завтра.       — Хорошо. Тогда сегодня только постреляем, надо дать телу отдохнуть, а вот завтра утром хорошенько разомнешься перед тестами, — Шоу продолжал смотреть куда угодно, только не на девушку.       Он однозначно не был готов стать свидетелем того, что увидел. И не готов был принимать факт того, что он окончательно терял Мию, и только надеялся, что та останется его близкой подругой. Эванс тоже не горела желанием обсуждать произошедшее, поэтому изо всех сил делала вид, что ничего не произошло, но в то же время ее разрывало изнутри от желания увидеться с Эриком и попытаться убедить себя в том, что все хорошо.       — Собирайся, и пойдем прогуляемся с тобой для начала, — молодой человек вышел, не дожидаясь ответа.       — Томас, а что ты думаешь по поводу того, что происходит? — помимо ситуации с Эриком, девушку мучило еще и непонимание всей истории с Эрудицией и с этой бессмысленной войной изгоев против системы.       — А что происходит? — кажется, мужчина на самом деле не понимал, что имела в виду Эванс. На секунду Бесстрашный подумал про Мию с Эриком, но с чего бы ей это захотелось с ним обсуждать?       — Эта война с изгоями. Сегодня я несколько раз просыпалась от взрывов. Я вот думаю, откуда у них такое оружие вообще? — это было правдой: ночь была крайне не спокойной. Лидера совсем не было в фургоне, но время от времени она слышала, как он обращался к Мие, проверяя связь и напоминая, что все под контролем и ей нельзя высовываться на улицу.       — Ты сейчас не обижайся, пожалуйста, но здесь тебе не нужно думать. И большей части людей здесь — тоже. За нас за всех уже давно подумали те, в чьи обязанности это входит.       — Я считаю, что в этом замешана Эрудиция, — Мия остановилась, неотрывно смотря на молодого человека.       — У тебя есть доказательства? — голос Томаса звучал довольно мягко, но в то же время не терпел возражений.       — Ну…       — Вот именно! Когда будет что-то, чем можно подтвердить твои догадки, тогда будешь говорить об этом. Все не так просто, как тебе кажется. Мия, ты еще успеешь навоеваться, не торопи события. У тебя не достаточно опыта в том, чтобы делать подобные выводы. Это очень смело, и если такие подозрения окажутся ошибкой, она может быть фатальной. Мы не в долбанном сериале, а ты не главный супергерой.       Эванс уже было собралась в очередной раз сказать о том, что просто хотела быть полезной, но вместо этого прикусила язык. Сколько раз все уже слышали эти слова от нее? Кажется, уже и сама Мия сбилась со счета. Нужно просто следовать тому, что говорит Эрик. В таком случае лучше будет всем, и она точно не сделает ничего, что могло бы привести к каким-то более страшным последствиям.       Они двигались к тому месту, где можно было потренироваться в стрельбе. Кажется, Эванс это и не особо было нужно. Про таких обычно говорят «глаз алмаз», равных в стрельбе из снайперской винтовки ей не было, по крайней мере среди неофитов, да и из профессиональных Бесстрашных мало кто мог с ней потягаться. Это ее отличало от остальных новобранцев.       Но что же еще?       Томас посмотрел на девушку, которая, замерзая, совала ледяные руки в карманы куртки, которая была ей явно не по размеру. Ему бы хотелось, чтобы это была его куртка. Хотелось, чтобы она таскала его вещи, а он бы по-доброму возмущался и ворчал. Хотелось, чтобы она сбегала рано утром из его квартиры, стараясь сделать так, чтобы никто их не поймал. Кажется, этому уже не бывать. «Не люблю строптивых, ты же знаешь, » — ну да, только вот эта девчонка смогла перевернуть сознание даже самого непоколебимого лидера Бесстрашия. Да чего там сознание — целую жизнь. Ее было невозможно не заметить, ее громкого смеха, ее перепалок с Лидером, когда дыхание перехватывало у всех: никому еще Эрик не позволял так с собой общаться, — ее успехи не были головокружительными (за исключением стрельбы), но все не переставали удивляться тому, сколько силы воли заключено в это хрупкое тело. Она превращалась буквально в женскую копию Эрика Колтера. Но когда было нужно, становилась его тенью, которую можно было не сразу заметить.       Но сегодня вечером она уже вернется в штаб. Вместе с Эриком. А Томас останется здесь. И он даже загадывать боялся, когда сможет увидеть девочку в следующий раз.       — Ты в курсе, кстати, что после финальных тестов для новых полноправных членов Бесстрашия устраивают целую вечеринку? — молодой человек попытался выдавить улыбку и беззаботно поговорить с девушкой, пока та меняла очередной магазин с патронами.       — Какая честь, — Мия усмехнулась, уже, кажется, не замечая этой бесконечной неловкости между ними. — Ты там будешь?       — Нет. Меня никто не отпустит отсюда, просто чтобы потусоваться с молоденькими неофитками, — да и отпрашиваться на это время в штаб толку не было: все внимание блондинки наверняка будет направлено ни на кого иного, как на Лидера.       — А Эрик?       Ну конечно.       — Ну конечно, — он выдохнул, не ожидая ничего другого от строптивой девчонки.       Через несколько часов эти двое были уже внутри лагеря. У Колтера не было желания искать блондинку по всей территории вдоль Стены или полжизни ждать, пока та вернется обратно в компании своего друга, поэтому он потребовал, чтобы оставшееся время она была под присмотром. Сам он постепенно заканчивал все свои лидерские дела, раздавая всем указания, что и как делать, так как в лагере он не появится как минимум пару дней.       Когда они с Эриком выдвинулись в штаб, на улице уже стемнело, небо было затянуто снеговыми тучами, которые низко перетекали по небу, грозясь вот-вот рухнуть на город. Единственным источником света сейчас были фары внедорожника, который, не торопясь, ехал по скользкой дороге.       — А у меня день рождения в день пейзажа страха, между прочим… — первая начала разговор Мия.       Она привыкла проводить этот день в кругу семьи и друзей. Просыпаться от вкусного запаха выпечки — мама уже с утра суетилась на кухне; чувствовать крепкие объятия младшей сестры, которая раньше всех будила Эванс, чтобы поздравить; папа мог позволить себе немного задержаться и опоздать на работу, чтобы сказать несколько теплых слов, которые были дороже всего на свете. А вечером уходить с друзьями тусоваться на излюбленной крыше, танцевать и смеяться во весь голос.       В этом году этого уже не будет. Да и вряд ли случится когда-нибудь еще.       — Можешь считать, что вечеринка не в честь вашего посвящения в Бесстрашных, а в честь твоего дня рождения, — Эрик усмехнулся, даже не отрываясь от дороги — он уже почти семь лет не отмечает свой день рождения, праздник этот терпеть не может, а поздравления принимает лишь от близких, которых в этой фракции можно пересчитать по пальцам одной руки, и еще несколько пальцев останутся свободными.       — Я смогу в этот день сходить в Искренность? — Мия с надеждой посмотрела на Лидера.       — Боюсь, у тебя времени на это особо не будет, — несмотря на свое отношение к этому празднику, Колтер, кажется, действительно сочувствовал. Что это еще за эмоции? — На следующий день сможешь сходить туда, хорошо?       — Да, ладно. Спасибо, Эрик.       Между ними воцарилась тишина еще почти на час. Все это время Мия прогоняла у себя в голове варианты начала разговора с мужчиной о том, что произошло накануне вечером. Эрик это будто бы чувствовал. И когда Эванс в очередной раз приоткрыла рот, чтобы начать фразу, но тут же закрыла его, недовольно выдыхая, думая о том, что это было бы слишком глупо, он начал первый:       — То, о чем ты так хочешь поговорить, но не знаешь, как, — это была моя ошибка, так что тебе стоит выкинуть это из головы и больше не думать об этом.       — Прям ошибка? — в груди стало как-то странно тяжело.       — Прям ошибка, — чуть более резко ответил Лидер, не желая больше продолжать эту беседу.       И, конечно же, это не было ошибкой. Эрик никогда не ошибается. Если бы не Томас, в тот вечер могло произойти много чего интересного.       Дорога до штаб-квартиры заняла около четырех часов. Когда Эрик заглушил двигатель, сообщая о том, что они на месте, и самое время для Мии отдохнут перед тестами, он повернулся к девушке, обрывая свою речь: она спала, полу-боком расположившись в большом кресле машины и укутавшись в собственную куртку. Тогда он принял решение не трогать ее и просто остаться в автомобиле до утра: так больше шансов на то, что они оба отдохнут и на утро будет больше сил. Лидер откинулся на спинку кресла, не отрывая взгляда от неофитки, он стал постепенно проваливаться в сон. ***       Мию вытянули из машины одним грубым рывком, от неожиданности она падает на холодную землю. Сквозь ночную темноту девушка еле разглядела, кто нависал над ней прямо сейчас: это был тот же самый мужчина из кучки бездомных, с которыми она столкнулась в поезде по пути к Эрику.       — Кажется, ты не совсем поняла, что мы от тебя хотели в прошлый раз, — не успел он этого сказать, как на голову Мии уже набросили мешок, а руки оказались связаны за спиной. Ее подняли с земли и потащили куда-то в сторону, стало понятно: ее куда-то везут.       Нужно что-то делать. Девушка слышала три голоса. Могло ли их быть больше? Запросто. Но нужно было действовать. Спасибо Эрику, который приучил ее таскать везде с собой ножи. Вытащив из рукава небольшой перочинный ножичек, она начала осторожно пилить веревку. Спиной она чувствовала, что облокачивается на что-то твердое, так что ее манипуляции едва ли были кем-то заметны. Когда веревка была перерезана, Мия одним движением стянула со своей головы мешок и вскочила на ноги. Она была права: мужчин действительно было трое, а находились они в одном из грузовых вагонов поезда, на которых часто передвигались изгои. Достав из ботинка наточенный нож, более подходящий для борьбы, Эванс, негромко присвистнув, привлекла внимание бездомных.       Неофитке, благодаря ее неплохой физической подготовке, не составило труда одержать победу над несколькими не очень хорошо сложенными мужчинами. Долго не раздумывая, Мия немного отодвинула дверь вагона, за ней быстро сменялся зимний пейзаж. Совсем скоро поезд должен был проезжать мимо крыши какого-то здания — девушка приготовилась прыгать. Сделав глубокий вдох, она взяла небольшой разбег и оторвала ноги от железной поверхности. Как только расстояние между вагоном и крышей было преодолено и Эванс приземлилась на корточки, она осознала, что находится на самом краю этой крыши, вокруг — высотки и один-единственный мостик до соседнего здания, через которое — в этом почему-то сомнения не было — можно было бы выбраться на землю.       Где же ты, Эрик, когда так сильно нужен? Мия прикрыла глаза, ощущая, как морозный ветер обдувает ее, не прикрытое ничем теплым лицо. Она медленно выдохнула, прошептав: «Если вдруг что-то пойдет не так, ты наверняка окажешься рядом. Всегда так было». Эванс сделала первый несмелый шаг. Конструкция казалась не слишком прочной, однако выдержать не такое уж и тяжело тельце неофитки должна была. Еще несколько шагов. Мост начал качаться чуть сильнее. «О каком Лидере ты можешь думать, если не можешь перейти какой-то дурацкий мост?» — девушка начала уже ругать себя. Не добраться до другой крыши было нельзя: внизу несколько сотен метров свободного падения, единственный исход которого — смерть. И только попытка перейти мост могла ознаменоваться успехом, которым в данной ситуации было остаться в живых.       Девочка считала шаги. Один за другим. Тридцать два… Тридцать три… Тридцать четыре. И наконец такая желанная устойчивая поверхность под ногами. Она бегом направилась вниз, желая скорее уйти от такого пугающего места и почувствовать такое долгожданное спокойствие. На первом этаже ее ждала… Джанин? Ей-то что здесь делать?       — Добрый день, Мия, — женщина одарила ее ледяной улыбкой, если ее можно было назвать таковой: только ее губы коротко дернулись вверх.       — Не уверена, что он такой уж добрый, — Эванс тут же напряглась, готовая обороняться.       — Бесстрашие однозначно наложило на тебя отпечаток, — Джанин поджала губы, словно неофитка не оправдала ее ожиданий. — В Эрудиции у тебя могла быть намного лучшая карьера, чем тут. Но ты решила ввязаться в эту авантюру. Не будем растягивать ее слишком надолго, перейдем сразу к развязке, — она протянула девушке пистолет, который Мия не торопилась принимать.       За ее спиной показался силуэт Эрика. Он смотрел куда-то сквозь девочку, направляясь прямо к ней. В его руке был пистолет. Для чего? Она даже не заметила, как Джанин исчезла с поля зрения. А Колтер продолжал уверенно двигаться навстречу.       — Эрик, как хорошо, что ты пришел. Я вообще не понимаю, что происходит, — Мия бросилась к Лидеру, но тот выставил вперед пистолет, направляя его на девушку, отчего та тут же застыла на месте. — Ты чего…?       — Это, и правда, стало твоей главной ошибкой. Ты ничтожество в этой фракции. Только зря возился с тобой все это время, — ледяной тон больно резанул, кажется, по самому сердцу.       Мужчина неумолимо двигался прямо к неофитке, продолжая направлять на нее пистолет. Мия инстинктивно подняла оружие вверх.       — Остановись, пожалуйста. Эрик, остановись, — Эванс не отступала назад, она старалась твердо стоять на ногах. Колтер это не тот человек, которого ей нужно бояться. Они стояли в метре друг от друга, держа оружие буквально в нескольких сантиметрах от их лиц.       — Ты мое главное разочарование за последнее время. С первого дня в Бесстрашии я молился о том, чтобы ты уже вылетела из фракции, чтобы избавиться от этой головной боли, — обидные слова вонзались в Эванс одно за другим. На ее глазах выступили слезы, которая девушка всеми силами пыталась скрыть.       — Хватит уже этих соплей, акт затянулся, — откуда-то издалека послышался нетерпеливый и слегка раздраженный голос Джанин.       Что это значит? Она хочет, чтобы Колтер ее убил? Ну конечно. Либо он убьет неофитку и избавится от проблемы, либо она — мужчину и получит признание от Лидера Эрудиции. Зачем только оно ей надо?       Девочка приставила свой пистолет себе к виску. Из-за слез было плохо видно. Когда она моргнула, слезы потекли по щекам. Выражение лица Эрика никак не изменилось: он так же смотрел куда-то сквозь.       — Это не ты. Ты бы так никогда не сказал и ничего подобного не делал, — Мия пыталась вразумить мужчину, для которого ее слова, кажется, не имели никакого смысла. — Если ты действительно так считаешь, если я действительно главное разочарование за все это время, то я скорее сама себя убью, чтобы твои руки не пачкались еще одной жертвой, — Колтер спустил курок. — Я не верю, что ты действительно так считаешь. Это не может быть правдой, — Эванс замолчала, прикрывая глаза. — Ты единственный человек, ради которого я еще продолжаю бороться в этой фракции хоть за что-то. И если бы было нужно отдать свою жизнь за тебя, я бы не раздумывая сделала это, как я уже, не раздумывая, уезжала к тебе в лагерь, просто чтобы быть уверенной в том, что с тобой все хорошо, потому что одна лишь мысль о том, что с тобой может что-то случиться, убивает меня, — она замолчала, замечая, как взгляд Лидера стал более сосредоточенным, он смотрел ей прямо в глаза. — Я люблю тебя, Эрик. Люблю тебя.       Первый и последний выстрел был сделан прямо в голову Джанин Мэттьюс.       Эванс резко поднялась с кресла, отовсюду посыпались аплодисменты. Финальный тест пройден. Испытания закончились. Впереди — только полноценное членство в Бесстрашии. В голове пульсировала только одна мысль: надеюсь, Эрик этого не видел.       До вечеринке-посвящения оставался еще несколько часов, которых было вполне достаточно, чтобы спокойно к ней подготовиться. Уже бывшие неофиты могли поискать себе праздничные наряды на одном из этажей штаба или одолжить их у урожденных Бесстрашных. Но прямо сейчас у Мии не было желания тратить на это время. Хотелось просто выдохнуть и спокойно отдохнуть, принимая новый статус, к которому она шла так долго.       По дороге к общей комнате, девушка обдумывала свой пейзаж страха. Он абсолютно точно отличался от того, что было в самом начале. Многие страхи удалось преодолеть, но другие все еще остались. Как всегда, со страхом высоты приходилось справляться в симуляции, но к нему добавился еще один — намного более сильный страх — разочаровать Эрика, потерять его доверие и стать для него главной ошибкой. А те слова, что она произнесла ему… Решилась бы она их повторить? Даже сейчас, в своем сознании она их избегала. Но в то же время на душе стало как-то тяжелее.       В комнате на ее кровати лежала черная небольшая коробка. Можно было бы подумать, что это подарок от фракции перед предстоящим праздником, но на других кроватях или тумбочках ничего не было. Эванс нетерпеливо открыла коробку: все-таки мысль о том, что сегодня ее день рождения, давала надежду на какой-нибудь презент. Но от кого?       Внутри лежала черная шелковая ткань. Девочка провела по ней пальцами, чувствуя то, насколько она нежная. Это оказалось коротким черным платьем с тонкими завязками на спине. На дне — записка: «С Днем Рождения, Строптивая. Эта вечеринка однозначно в твою честь.

Э.К.»

      Мия не смогла сдержать улыбки. Это платье было для нее. От Эрика Колтера. И именно оно заставит ее блистать на предстоящем вечере. ***       Алкоголь уже начинал туманить рассудок Эрика. Он наблюдал за всем происходящим с лёгким ощущением радости, что инициация наконец подошла к концу и ему больше не надо следить за кучкой буйных и бестолковых подростков, а можно вернуться к исполнению своих основных функций. Он нашел глазами Эванс, которая, смеясь и даже, кажется, немного стесняясь, пыталась отвязаться от одного из бывших неофитов, который выглядел весьма пьяным. На неё совсем не похоже. Колтер хотел было вмешаться, но когда парень, наконец, бросил попытки так настойчиво навязываться блондинке и шатающейся походкой отправился прочь, он смог уже спокойно и ни на что и ни на кого не отвлекаясь любоваться улыбающейся девочкой.       Красивая.       Такая искренняя, светлая и чистая. Не испорченная ни граммом пошлости и не поддающаяся ничьему влиянию. Разве что только его. Спасавшая его каждый гребаный раз, когда все рушилось к черту. Только сейчас к нему приходило это осознание. Сколько бы он её ни отталкивал, она каждый раз возвращалась, просто находясь рядом и поддерживая своим присутствуем. Он вспомнил момент во время похорон группы Бесстрашных, когда Эванс подошла, чтобы просто взять его за руку. Своими замерзшими ледяными пальцами сжала его ладонь, одним лишь этим жестом вытягивая с того дна, на которое он уже успел затонуть. На пальцах одной руки можно было посчитать моменты, когда они касались друг друга. Это было словно чем-то запретным для них обоих. И сейчас была острая необходимость исправить это в срочном порядке.       Хрупкая девочка, без которой Лидер не представлял не то чтобы своей ежедневной рутины, но и всей этой фракции в целом. Он понимал ее, все ее действия, мотивы, цели и слова. Но не понимал, как она могла быть такой. На фоне всего дерьма она оставалась верной себе и своим ценностям. Оставалась верной ему.       В помещении становилось все более душно, поэтому Эрик решил выйти на крышу подышать воздухом и охладить свой пыл от вида юной Бесстрашной, даже не замечая, что та практически сразу увязалась за ним.       — Эрик, — уже на крыше девушка его окликнула, они встали в метре друг от друга. — Я хотела поблагодарить тебя за подарок. Это платье просто чудесное, — такая простая фраза казалось такой неестественной в диалоге этих двоих, что девушка смутилась, сцепляя заледеневшие пальцы.       — Тебе оно очень идет, — наконец произнёс Эрик, умиротворенно улыбаясь. Самая редкая, самая искренняя, а оттого самая прекрасная улыбка молодого Лидера.       Мужчина накинул на обнаженные плечи Мии свою крутку. Он заправил прядь волос за ухо блондинки, задерживая грубые пальцы на таких аккуратных скулах девочки. Очень осторожно проводя подушечками по нежной коже, он заметил, как Мия резко втянула воздух, задерживая дыхание. Её расширенные, как бездна, зрачки, окруженные радужкой цвета чёрной патоки — и взгляд сейчас такой же липкий и сладкий до помутнения рассудка — беспокойно бегали по глазам Эрика.       Она ждала. Ждала, что дальше будет делать Эрик. Боялась, что он развернется и уйдет, оставив её вот так вот стоять в жадном ожидании чего-то намного большего.       — Ты видел мой пейзаж? — Эванс решилась нарушить молчание вопросом, который так долго ее мучил. Вместо ответа Лидер медленно моргнул, давай понять, что стал свидетелем ее симуляции.       Первое легкое соприкосновение губ. Колтер на мгновение замер, не отрываясь от блондинки. Его губы сухие, слегка шероховатые. Даже это легкое касание было настойчивым, не дающим путей для отступления, даже если бы сильно захотелось их найти. Только вот совершенно не хотелось. Мия потянулась к нему навстречу, буквально требуя добавки. И Эрик снова смял губы блондинки, уже более уверенно, не получая в ответ никаких запретов и ограничений. Губы Эванс мягкие, такие податливые. Он почувствовал вкус мяты и апельсинового сока с терпким послевкусием строптивости и — как ни парадоксально — полнейшего подчинения только ему прямо сейчас, в этот самый момент.       Все произошло очень быстро и словно в тумане: для обоих осталось тайной, как они добрались до комнаты Эрика. Он совсем не хотел быть грубым. Девушка мягко опустилась на кровать, Лидер видел, как нервно вздымалась её грудь под ненужными миллиметрами ткани, что их разделяла. Она его не боялась, но определённо опасалась. Даже сейчас, дав безмолвное согласие на то, чтобы он делал с ней все, что только придет ему в голову с разгоряченной фантазией. Но Эрик держался, в джинсах давно уже было тесно, но сейчас было то самое время, когда нужно было думать о ней — девочке, которая полностью доверилась ему. Но только не о самом себе.       Мужчина не отрывался от её губ, помогая Мии расслабиться, медленно опускался на шею и ключицы, целуя и легко покусывая бледную кожу. Он оставлял красноватые следы на каждом миллиметре её кожи. Личная печать Эрика на теле юной Бесстрашной. Теперь целиком и полностью его Бесстрашной. Эванс уже не терпеливо елозила, впервые испытывая на себе такие ласки. Ей не нужно было говорить Колтеру о том, что для нее это ново, он буквально чувствовал это, понимал по осторожным и неумелым движениям ее языка, по ее стеснению, которая девушка так яро пыталась скрыть.       Эрик заставил её немного прогнуться в спине, чтобы достать до завязок платья сзади. Спуская тонкие бретели с плечей, он снова почувствовал ее легкое напряжение.       — Я не сделаю тебе больно, просто расслабься и доверься мне, — прошептал он, избавляясь от платья полностью и целуя девушку в мочку уха, оттягивая её и снова целуя.       — Хорошо, — голос блондинки уже совершенно ей не подчинялся, так что она коротко выдохнула это единственное слово.       Она потянулась к пуговицам на рубашке Эрика. Расстегивая одну за другой, она наслаждалась красотой мужской груди, проводя тонкими пальчиками по ней и окончательно стягивая рубашку с Лидера. А Эрику открылся вид на кружевное, полупрозрачное нижнее белье, невинно прикрывающее аккуратную грудь. Сквозь тонкую ткань были заметны набухшие и потвердевшие соски. Колтер сам снял с себя джинсы, оставаясь в одних боксёрах, которые совсем не скрывали возбуждения мужчины, в то время как его руки опустились к капроновым колготкам блондинки. Она, замерев, наблюдала за каждым движением Эрика. Стягивая ненужный в данный момент аксессуар, Лидер оставил девушку в одном нижнем белье. Опустившись к её ногам, он аккуратно и, как умел, нежно поцеловал внутреннюю сторону её бедра, отчего девочка заелозила еще больше, легко дернулась, попытавшись снова свести ноги вместе, но, перехватив взгляд мужчины, который, кажется, впервые взглядом просил разрешение продолжить, Эванс снова расслабилась, облизывая свои губы и медленно кивая. Чёрные, намокшие трусики выдавали хозяйку с потрохами. Колтер поднялся к животу, оставляя влажную дорожку поцелуев вдоль линии нижнего белья.       Она его хотела. Хотела так, как пишут во всех этих дурацких неправдоподобных эротических романах. Ей нравилось видеть в глазах Эрика до безобразия дикое желание. Нравилось читать в его взгляде все пошлости, которые только могли прийти ему в голову за это короткое время. Некоторые из этих сцен она уже проигрывала в собственных фантазиях, балуясь своими пальчиками, и сейчас её охватывало сумасшедшее нетерпение стать единым целым с самым желанным для неё мужчиной и одновременно волнение и страх сделать что-то не так, почувствовать боль или разочаровать Эрика. Мысли спутались в один не распутываемый комок, который сейчас нужно было просто выкинуть из головы.       — Сними лифчик сама, — всë так же тихо произнес он, поднимая взгляд на Эванс, которая сильно прикусив губу, старалась молчать. Она послушно выполнила то, что сказал Лидер. — И не сдерживай себя, пожалуйста, я хочу тебя слышать.       Первый, слабый, но откровенный стон сорвался с губ девушки, когда Эрик сначала одним пальцем надавил на чувствительный бугорок через ткань трусиков, а затем добавил второй, проводя ими до её входа и обратно. Лидер словно получил окончательный призыв к более активным действиям. Девушка прогнулась, а Колтер тут же прильнул к её груди. Проводя языком по соску и втягивая его полностью, он свободной рукой ласкал вторую грудь Бесстрашной, которая снова сладко простонала. От этих звуков и от реакции блондинки, у Эрика сносило крышу. Он получал удовольствие лишь от того, что Эванс была с ним настолько откровенной и ей нравилось все то, что делал с ней мужчина.       Он стянул с неё трусики и одним пальцем проник вовнутрь, давая привыкнуть к новому состоянию, большим пальцем он продолжал стимулировать клитор. Девушка инстинктивно начала двигать бедрами, насаживаясь глубже на палец, но её остановил Эрик, прошептав:       — Тихо, тихо… Потерпи, — он вытащил палец, услышав недовольный стон девушки.       Мужчина приподнялся с кровати, снимая с себя боксёры, полностью обнаженный представая перед Мией. Липкий взгляд блондинки прошелся по всему его телу. В ее глазах читалась уже ничем не прикрытия, звенящая пошлость. Она облизала и прикусила пересохшие губы, поднимая свой взгляд к глазам Эрика. Мужчина перехватил ее жадный взгляд, больше не терпящий промедления.       Лидер навалился на нее своим телом, упирая свой член в ее лоно. Он делал все постепенно, дожидаясь, когда девочка привыкнет к новым ощущениям, медленно вводя свой член. Его разрывало на части от возбуждения, но он не мог испортить ее первый раз. Их первый раз. Толчок, и громкий стон разрезал гробовую тишину комнаты. Девушка почувствовала лёгкую боль, которая постепенно сменилась ощущением наполненности, доставляя такое непривычное удовольствие, когда Лидер начал осторожно и очень медленно двигаться в ней, еле сдерживаясь, чтобы не вдолбить в Эванс член по самое основание, заставляя её как дикую извиваться под ним. Он сдерживался и контролировал свои действия. Когда она сама начала двигаться ему на встречу, самостоятельно наращивая темп, Эрик резким толчком насадил её на всю длину члена, губами ловя её громкие стоны, которые она и не пыталась сдерживать. Он чувствовал, как девочка своими острыми коготками проходила от его шеи к плечам и спине.       Кажется, кто-то решил оставить свои метки на теле Лидера Бесстрашия, даже не подозревая о том, что ее метка уже давно оставлена намного глубже, чем его израненная и татуированная кожа.