side effects

03.07… Перерыв между уроками на обед никогда не казался Джихуну уместным. Для него это всегда было не больше, чем пустой тратой времени. На пустую болтовню, перемывание костей кому-то в столовой и возможно зажимания для особо разгоряченных парочек в школьных коридорах. Ему всегда хотелось, чтобы этого времени не было. Хотелось, чтобы его сократили, потому что Паку казалось, что все они бесцельно теряют время, просиживая штаны, делая вид, что они едят и что большие друзья с теми, с кем они делят столик. Школьная элита понятие мерзкое и порой непредсказуемое. Пробиться в их круг сложно, а вот вылететь как два пальца об асфальт. Джихун знает это как никто другой. Вот и сейчас, пока он сидел за столом, окруженный компанией, что взяла всё в свои руки и приняла решение взять его под своё крыло, пока сам Джихун был совершенно рассеян и не знал, что ему делать. К тому же его апатия ещё всё не до конца прошла, поэтому ему было совершенно всё равно где и с кем сидеть. — Идут! — И весь стол тут же садится вполоборота ко входу в столовую. Подростки, которые подхватили Джихуна под руки и буквально на себе донесли до столовой и сами же собрали ему поднос с едой, внезапно притихают словно мышки. Всё их внимание сосредоточено на дверном проёме. Компания, что входит в столовую и правда производит впечатление. Все они словно сошли со страниц манхвы. Идеальные красавцы. На лицах понимающие улыбки, которыми они одаривают каждого, кто попадётся под их взгляд, а в глазах ледяная стужа. Сразу становится понятно, что с такими и подружиться не стоит пытаться. Они уже сбились в группки, решили против кого и с кем они дружат, над кем издеваться и кому покровительствовать. Вся эта разношерстная компания разбивается на несколько небольших после того, как входит в столовую. И Джихун позволяет дергать себя за рукав толстовки и шептать в ухо, он послушно поворачивает голову и смотрит в указанное направление. Первым делом ему указывают на самую большую компанию, что расположилась прямо напротив них, Джисон принимает шептать ему в ухо: — Там близнецы Ли, — проговаривает он так, словно это что-то для Джихуна должно значить, но он только удивленно вздергивает бровь и с недоумением смотрит на старшего. Тот сокрушенно качает головой и снова принимается бубнить: — Они из семьи Ли. Их родители владеют большей частью этого города, поэтому они здесь на особенно положении. Никто не рискует им перечить или что-то ставить против. Это Марк. Джисон указывает длинным пальцем на черноволосого парня, что сейчас чуть наклонился вперёд, объясняя что-то сидящему рядом парню. Очки сползают на кончик носа, и он продолжает их поправлять, каждый раз жмурясь при этом действии. — Рядом с ним Хэчан. — Джисон указывает на сидящего рядом с Марком серебряноволосого парнишку, у которого волосы настолько длинные, что закрывают глаза, делая невозможным разглядеть его лицо. Но рядом с ними сидит парочка, что ведёт себя немного вызывающе и на которую нет-нет, да падает взгляд. Потому что они какое-то странное пятно во всей этой столовой. Джихун не уверен какие между ними отношения, но выглядят они довольно-таки близкими, по крайней мере, ведут они себя не как те, кто знаком недостаточно давно. — А это кто? — Он прерывает Джисона на середине рассказа о том, чем именно владеют родители близнецов Ли, когда он сам кивает в сторону заинтересовавшей его парочки. Джисон поджимает губы, но всё равно рассказывает. Наверное, это потому, что он впервые видит Джихуна заинтересованным в чем-то. До этого парень только бездумно кивал на всё или же вообще никак не реагировал. Юн чуть поворачивает голову, чтобы посмотреть на кого именно указывает Джихун, после он присвистывает и подпирает подбородок кулаком. В той стороне, куда указывает Джихун, сидят двое. За их столом больше никого нет. Возле того, что выше ростом, одетого в белый пиджак и шорты, с голубой рубашкой под пиджаком, с высокими носками, стоит скейт, опирающийся на ножку стола, одной рукой он держит книгу, пальцы второй же запущены в волосы второго сидящего за столом. Тот привалился к груди первого, прикрыв глаза, его ноги перекинуты через чужие. У второго на плечи наброшена кожаная куртка и его многочисленные проколы в ушах блестят в свете столовых ламп. — Это Тэн и Хендери. И они братья, — Джисон понятливо усмехается. Потому что никому не кажется, что эти двое ведут себя как братья. Они больше похожи на влюблённую парочку, за которую многие их и воспринимают. — Они вроде как переехали сюда пару лет назад. До этого жили где-то в Китае. До жути нелюдимые личности. Постоянно только вместе. И ещё говорят часто на китайском, поэтому понять, что у них в голове совершенно невозможно. Одно только все знают точно то, что они баснословно богаты. Даже ещё богаче, чем семейство Ли. Но кичатся они своим богатством не так сильно, как Ли. — Прекрати, Джинён, ты и сам знаешь, что у газеты просто нет будущего. Не поднимай эту тему снова, — мимо них проходят двое, они направляются к столу, за которым сидят Марк и Хэчан. Они оба невысокого роста. И идут друг за другом, один из них уткнулся в телефон и что-то старательно там изучает, а второй продолжает ему что-то негромко втолковывать. На них обоих одинаковые шорты тёмно-синего оттенка и чуть розоватые, идеально отглаженные рубашки. Джисон указывает пальцем на того, который уткнулся в телефон и одними губами произносит: «Ли Дэхви». Джихун отрывается от своего увлекательнейшего копошения в тарелке и переводит взгляд на того, кого Юн назвал Дэхви. Даже не смотря на то, что он приехал относительно недавно все уже прожужжали ему все уши о том, какой у них замечательный президент школьного совета. Только-только перешагнувший порог своего восемнадцатилетия. С самого приезда сюда Джихуна волновало несколько вещей и одна из них: кто же является президентом школьного совета в этой школе. Потому что за это звание Джихун хотел бы побороться. В прошлой школе он являлся президентом и знал что и как нужно делать. Пожалуй, это была единственная вещь, по которой он продолжал посещать школу, а не перевелся на домашнее обучение, надежда увидеть президента. И теперь Пак даже немного разочарован, потому что он ожидал чего-то более внушительного, какой-то особой ауры или же чего-то подобного. А не того, что он увидел. Не маленького, худого паренька, который выглядел слишком хрупко. — Не впечатляюще, — разочарованно выдыхает Джихун и снова утыкается в свою тарелку с едой. Он чувствует, как кто-то сверлит его спину глазами. Некоторое время он может игнорировать это, но этот некто не останавливается, тогда Джихун и оборачивается, чтобы столкнуться глазами с чужими чёрными дырами, на дне которых затаилась непонятная ему злоба. Джихун с удивлением смотрит на Дэхви, который не отрываясь смотрит ему в глаза, подбородок устроен на руках. Пак пожимает плечами и отворачивается. Вместе с последним звонком, оповещающем об окончании рабочего дня, по крайней мере, у учеников, из дверей школы вываливается многошерстная толпа. Двери все продолжают выплёвывать кучки подростков, что стараются как можно скорее выбраться из школы, не желая тратить там времени больше, чем положено. Джихун неспешно шагает сквозь толпу, рядом с ним Джисон и Джинхван, негромко переговаривающиеся о чём-то. 04.07… На следующее утро у Джихуна первым уроком математика, в которой он ничего не смыслит от слова совсем. Да и никакого желания выбираться из кровати у него нет, совершенно. Пак чувствует, как тяжесть всего этого серого мира давит ему на плечи. Мать стучит в дверь его комнаты и этот стук молотком бьёт по его вискам, Джихуну хочется сжаться в комочек и спрятаться под одеяло, но всё, что он делает это встаёт с кровати и бредет в ванную. Там возле зеркала стоят разные цветные пузырьки с таблетками, на некоторых из них наклеен рецепт, чтобы он никогда не забывал когда и как принимать препараты. Джихун проводит стандартный утренний ритуал: вытряхивает из пузырьков ничего не весящие кругляшки себе в ладонь и закидывает эту кучу себе в рот, запивая водой из-под крана. Становится немного легче. Джихун сидит за столом со своими родителями. Отец снова держит газету, закрывающую его лицо, они с матерью обсуждают что-то важное, Джихун слушает их в пол уха — точнее сказать он старается, но у него не выходит. Их голос не больше, чем фоновый шум для него — напротив парня тарелка с хлопьями цветные кругляшки в молоке. У него никакого желания есть, поэтому он только понуро водит ложкой по тарелке. Совсем скоро подойдёт время, когда ему нужно будет выезжать в школу, и никто ничего больше не сможет ему сказать. Ему чертовски везёт, что преподаватель математики Он Сону оказывается молодым и в какой-то степени даже понимающим. Он старается взаимодействовать с аудиторией, даже пускает какие-то шутки, которые у всех вызывают слабые улыбки и сильно на них он не налегает. Наверное, понимает, что в самом начале никто не будет сильно раскачан, а может быть всё дело в том, что он сам выглядит не лучше, чем они. И, несмотря на то, что широко улыбается и шутит, невозможно не заметить его бледное лицо, синяки под глазами и большой стакан со знаком Старбакса на одном боку, к которому он время от времени прикладывается. Джихун покидает триста семнадцатую аудиторию даже в каком-то приподнятом настроении. Во время сегодняшнего перерыва на ланч Джихун и всё та же компания, что и вчера проводит своё время на улице. Потому что сегодня погода намного лучше, чем вчера. К сожалению, даже это умиротворение удается разрушить. Громкий шум двигателя врывается в его мысли и Пак поворачивает голову в сторону шума, замечая то, как чёрный байк паркуется возле школы. Шлема на водителе не наблюдается и он отодвигает свои солнцезащитные очки куда-то на макушку, убирая ими волосы с лица. Джихун презрительно фыркает, когда замечает, что этот водитель осматривает школьную площадку, словно выискивает кого-то. Их взгляды встречаются и ему даже подмигивают, чужие губы расплываются в улыбке. Джихун чувствует, что он краснеет против воли, именно поэтому он старается поскорее отвернуться от нахала и яростно трясёт головой, стараясь выкинуть его лицо из своей головы. Только предательское сердце продолжает слишком быстро стучать в груди. Он старается наслаждаться свежим воздухом и солнечным светом, стараясь взять от этого перерыва всё, что возможно, потому что впереди ещё несколько часов, которые предстоит провести в душном школьном помещении с лекциями от учителей. И Джихун не уверен, что они будут такими же легкими и интересными, как у профессора Она. Кстати, говоря о нём, Джихун краем глаз замечает, как преподаватель выходит из здания школы и направляется куда-то в ту же сторону, где недавно припарковался байк. Джихун против воли поворачивает туда голову и видит, как учитель Он подходит к сидящему на байке парню и тот передаёт ему что-то. Их преподаватель широко и радостно улыбается и возможно даже благодарит этого байкера за что-то. Джихун внимательно наблюдает за тем, как на плечо Она ложится чужая рука, несколько раз хлопает, а после тихонько спускается ниже, пока пальцы не касаются пальцев. Правда касание это длится не дольше, чем несколько секунд. Когда байк проезжает мимо них, то его водитель опускает свои очки ниже и от этого действия становятся видны его глаза, а потом он делает совершенно неуместную вещь — по мнению самого Джихуна, конечно же — он подмигивает ему, смотря прямо в чужие глаза. Компания вокруг Пака взрывается от приступа хохота. — Кто это? — Еле слышно мямлит Джихун, несмотря на своих знакомых, он нервно рвёт траву и смотрит на землю. Джисон успокаивающе устраивает ладонь у него на плече и несильно сжимает его. — Это Ниэль. Он учился здесь. Видимо, после того, как выпустился они с учителем Оном стали приятелями. Кто же их знает. В одном из школьных окон появляется маленькая фигурка Дэхви, не отрывающая глаз от то появляющегося в поле зрения, то удаляющегося из неё парня. У их класса сейчас физкультура и вообще они с Джинёном должны на ней присутствовать, но такого быть членами школьного совета. У них есть маленькие послабления и преимущества. Например, освобождение от тех предметов, которые им неинтересны. Нужно только намекнуть на это директору и проблема решена. Дэхви тяжело вздыхает, его руки скрещены на груди, глаза прикрыты. Он позволяет себе такую вольность, как забросить ноги на стол школьного совета. Сейчас здесь всё равно нет никого кроме него и Джинёна. Дэхви крутит в руках карандаш, который он сжимает слишком сильно, стоит только вспомнить о том, что было сегодня на обеденном перерыве. Карандаш лопается напополам. Одна половина так и остаётся в руках у подростка, в то время как вторая падает на пол. Джинён, наконец, отрывается от своей книги и обращает внимание на своего друга. Он качает головой и встает с дивана, на котором он до этого с комфортом лежал, он поднимает остатки карандаша и выкидывает его в мусорку. — Мне кажется, мы мало внимания уделили этому новенькому, — Джинён откладывает книгу в сторону и скептически смотрит на Хви. Он так и знал, что этим всё и закончится. Не нужно быть предсказателем, чтобы понять то, что у его друга в голове зреет какой-то дьявольский план. Особенно после того, как он видел то, что происходило на обеденном перерыве. Иногда Джинён жалел, что он ввязался во всё это. Ведь он мог бы быть совершенно нормальным школьником, да не хватал бы звёзд с неба, но не был бы неудачником. Иногда он чертовски жалеет о том, что в детском саду стал другом Дэхви. — Почему бы тебе не попросить помощи у своих друзей? — Он потирает переносицу. Бэ уже чувствует, что всё это попахивает жаренным. Наверняка… Его мысли прерывает громкий хлопок рук по столу, и да парень снова обращает всё своё внимание на своего лучшего друга, что чуть поддаётся вперёд и даже принимает нормальную позу в своём кресле, в котором он до этого вольготно развалился. — Они мне не друзья! — Сквозь зубы проговаривает Дэхви и Джинён вопросительно вскидывает бровь вверх. Что-то Бэ сильно сомневается в этом, пожалуй, их можно даже назвать большими друзьями, чем самого его с Ли. И Джинён уверен, что если бы он попросил их немного помочь, то никто бы не отказался. Они бы с удовольствием сделали это для их дорогого Дэхви. — Думаю, что тебе стоит показать нашему дорогому Джихуну окрестности. — Но … — Пытается слабо протестовать Джинён, просто потому что он почти такой же упрямый, как и его лучший друг. И ему не особенно хочется тратить время на то, чтобы показывать еле знакомому парню окрестности. К тому же, что здесь можно показать? Местность у них непримечательная, если даже не сказать скучная. — Вот и славно! Сделай это сегодня, после школы! Спасибо большое, Джинён-а, я всегда знал, что могу на тебя положиться! — Дэхви радостно хлопает в ладоши и широко улыбается. И в этот момент он настолько похож на ребёнка, что Джинён поджимает и обречённо кивает. Что-то, а спорить с президентом школьного совета лучше не стоит. Не ровен час… — Если ты хочешь поиграть, Пак Джихун, то что же, давай сыграем, — Дэхви сидит в кабинете школьного совета один. Джинён ушёл несколько минут назад. В пальцах Ли крутит дротик, который даже не глядя запускает в мишень, висящую на двери. Острие попадает точно в центр мишени, но Хви на это не смотрит, он снова стоит у окна, наблюдая за тем, как его класс приступает к упражнению на растяжку. Джихун устало плетется по безлюдным коридорам в сторону выхода. В этот раз никого рядом нет, потому что все остальные заранее решили посидеть в библиотеке и уделить ещё немного времени учёбе, они звали его с собой, но Пак решил, что немного времени наедине с собой ему не помещает. К тому же он снова чувствовал, как мир постепенно карабкается на его плечи, чтобы посидеть на них. Это всё снова давит. А таблеток у него с собой не было. Голова закружилась так сильно, что в глазах даже немного потемнело. На секунду он выпал из этой реальности, он чувствовал себя совершенно потерянным и не знал куда ему дальше. Кто он и вообще где. Именно поэтому он привалился к одной из школьных стен и решил немного постоять, пока ему не станет хоть чуточку легче. — Это ты ничего не понимаешь! Ты и … — Доносились крики из кабинета, возле которого Джихун решил немного отдохнуть. Его глаза были закрыты и все чувства обострились, неудивительно, что чужой голос так сильно резанул его по ушам. И всё же, голос показался ему знакомым. Он определённо слышал его где-то до этого. Разобрать то, что говорят первому голосу в ответ, было совершенно невозможно, но Джихун явно услышал, как отодвигается стул, стук чужой обуви по полу, а потом какой-то неясный шум. Совсем неясные и смазанные звуки. А потом звуки борьбы, словно кто-то кого-то отталкивает. — Иногда мне кажется, что вам абсолютно наплевать на меня, что вы заботитесь только друг о друге. Хотя, о чём это я, так, наверное, и есть. Вы ведь были вместе до того, как я влез в это. — Голос снова замолчал, явно ожидая того, что ему что-то скажут в ответ. Но видимо, он так и не смог дождаться ответа, потому что Джихун услышал стремительные шаги в сторону двери, он постарался вжаться в стену и стать как можно незаметнее. Дверь распахнулась и в этот раз Паку удалось услышать, доносящее из-за двери: — Дэхви, подожди, черт возьми, Хви! — Но президент школьного совета только что вылетевший из аудитории и не думает останавливаться. Дверь аудитории за ним шумно захлопывается и всё, что Джихун может расслышать дальше это только неясный шум по ту сторону. Пак поднимает глаза и замечает табличку с номером на двери аудитории, что гласит триста семнадцатая. Джихун почти что доходит до выхода, когда прямо перед его глазами появляется один из тех, кто в этой школе относится к элите. И честно говоря, Джихун не ожидал того, что этот парень будет уделять ему хоть сколько-то внимания, потому что вчера в столовой он выглядел, слишком поглощенным тем, о чём он говорил. Да и вообще Паку просто бы не хотелось ни с кем контактировать, кроме тех, с кем он уже общается. Такое внимание к его персоне не может не раздражать. — Привет! — И улыбается ещё так широко, словно его улыбка может затмить солнце. Улыбка почти что как у голивудской звезды. Такие наверняка оказывает заметный эффект на тех, кто ни разу не видел никого, кто мог бы так улыбаться. Только вот Джихун к таким улыбкам привык. Он не так давно был одним из тех, кто дарил такие улыбки всем вокруг. Из тех, кто держался холодно с бывшими ниже его по статусу ребятами. Поэтому такие улыбки его не слепят и никак не задевают. — Бэ Джинён. И только Джихун хочет представиться в ответ, но ему не дают этого сделать, нагло прерывая: — Я знаю, кто ты. Ты — Пак Джихун, новенький, о котором все говорят. Наверное, потому, что у нас давно не было новеньких. К тому же таких интересных! — Джихун вскидывает бровь. Этот Джинён явно что-то путает, ведь исходя из того, что ему рассказали его соседи по столовой, новеньких за последнее время у них было достаточно. Сам президент школьного совета являлся одним из новеньких, да ещё и эти двое нелюдимые и баснословно богатые китайцы, имён которых Джихун всё никак не может запомнить.  — Кажется, твой друг не особенно счастлив тому, что у вас новенький. — Как-то не уверенно мямлит в ответ Джихун, потому что даже при том, что Дэхви какой-то маленький и невпечатляющий это не отменяет того, что он жутко пугающий. До дрожи. Особенно, когда он смотрит прямо на тебя. В этом Пак убедился на собственном примере. Бэ чуть запрокидывает голову назад и смеётся. И, возможно, Джихуну только кажется, но смех его звучит вовсе не поддельно, а даже как-то искренне. — Не обращай внимания на Дэхви. У него тяжёлые времена, — и сразу же после этого Джинён зажимает свой рот, словно бы опасаясь, что его кто-то мог услышать. Он даже несколько раз оглядывается, проверяя, не слышал ли его кто-то. — Но это неважно! Как насчёт того, что бы я показал тебе наш город? Да, знаю, он маленький и смотреть на нём особо не на что, но ведь это всё равно намного лучше, чем изучать его в одиночку и заблудиться, разве не так? А после Бэ протянул ему свою руку и в этот раз он улыбался вовсе не так как должны улыбаться представители школьной элиты какому-то новенькому. Он улыбался как самый обычный мальчишка, который решил показать новенькому город и, возможно, завести нового друга. И Джихун пожал протянутую руку, принимая приглашение. Возможно, это было судьба и у них не было другого выбора, кроме как оказаться на берегу реки, где они нашли плакавшего Хэчана. Ведь к тому моменту, когда Джинён упомянул о том, что недалеко есть река и там прекрасные виды, они обошли практически весь город. По крайней мере, все его самые стоящие места. Как уверял Джинён. Поэтому Джихун и согласился пойти посмотреть на водоём неподалёку. Возможно, если бы он отклонил чужое предложение, то он смог бы избежать всего, что последовало следом за ним. Но было слишком поздно, Джихун уже пожал руку Дьяволу, который связывал его с другим, злым и скверным миром, о котором Пак больше ничего не хотел знать. Но, стоя на берегу реки, наблюдая за тем, как полицейский катер отплывает всё дальше и дальше от берега, он понимал, что у просто нет другого выбора, кроме как крутиться в этом водовороте событий, который подхватил его и сделал его невольным участником своего карнавала. Дэхви стоит напротив зеркала в школьном туалете, вода продолжает бежать, но он совершенно не обращает на неё внимания, потому что все его мысли все ещё дрейфуют в аудитории, из которой он ушел не более, чем пять минут назад. Он стоит посреди холодных стен, выложенных плиткой, и думает о том, как хорошо, что здесь никого нет, и никто не увидит его таким. Хви подставляет ладони под поток воды и набирает немного, чтобы умыться, а после снова смотрит на себя в зеркало и усмехается. Выглядит он не особо представительно сейчас, да и вообще. Никакого намёка на школьную форму. Весь в черном. Джинсы, что должны сидеть в обтяжку, но болтаются на нём из-за худобы, перетянутая ремнём талия, один конец которого свисает вниз и болтается, черная футболка с короткими рукавами, а сверху сетчатая кофта с капюшоном, рукава которой настолько длинны, что свисают ниже пальцев на несколько сантиметров. Дэхви нервно теребит железный кулон в форме небольшого замка на своей шее. Хлопает дверь. Кто-то входит и Ли не может не надеяться на то, что это кто-то, кому совершенно наплевать на него, потому что предстать таким ему бы ни перед кем не хотелось. Завтра уже по школе поползут слухи, а ему этого не нужно. Они ведь убьют ту репутацию, которую он так долго и трепетно создавал себе. Поэтому Дэхви наклоняется к раковине и снова подставляет руки под воду, надеясь, что пришедший просто пройдёт мимо него. Только вот ничего не работает, потому что тот, кто пришёл, останавливается прямо у него за спиной. Опирается на дверь одной из туалетных кабинок и сверлит его спину глазами. Не то, чтобы Хви к такому не привык, но сейчас его это откровенно пугает, поэтому он пересиливает себя. Он медленно заворачивает кран, чтобы выключить воду, потом вытирает руки бумажным полотенцем и только после этого поворачивается в сторону пришедшего. И Хендери тут же вжимает его в стойку с раковинами. — Кто-то тебя обидел? — Хендери нависает над ним. Даже становится несколько темнее, потому что чужая фигура загораживает лампочки на потолке. По коже у Дэхви пробегаются мурашки. Его трясёт мелкой дрожью, когда его подхватывают и усаживают на это пресловутую стойку с раковинами. Джинсы сразу же пропитываются влагой, а кожа становится гусиной в тех местах, где её касались ледяные пальцы. — Ну же, скажи мне и я разберусь с ним. Ли тяжело сглатывает. К нежной коже на шее сейчас прижато лезвие ножа-бабочки, который Хендери ежедневно таскает с собой. И, откровенно говоря, Хви вовсе не уверен в том, что сейчас этот ненормальный просто не прижмёт нож к коже сильнее и не лишит его жизни. — Никто, — а голос совершенно не слушается, срывается на шепот. Еле слышный, дрожащий и испуганный. Хендери видит эффект, который он производит. Смотрит на реакцию чужого тела и не может не улыбаться. Ему это всё ужасно нравится. — Нет никого, кто меня обижает. — Ты уверен? — Хендери наклоняется ближе. Так, что при каждом его слове тонкие губы касаются кожи, чувствует, как сумасшедше отбивает чечетку под кожей чужой пульс и скалится. Нет ничего лучше, чем чужой страх. Липковатый, но сладкий-сладкий. — Я бы сделал это для тебя, знаешь? Ледяные пальцы касаются щеки Дэхви, пока вторая рука продолжает прижимать лезвие к его горлу. Они ласково скользят по коже, пока не добираются до подбородка, где сильно сжимаются и задирают его голову, заставляя посмотреть стоящему напротив в глаза. — Да, я знаю, — выдыхает Ли совсем слабо. Зубы стучат друг о друга, и он трясётся. Чувствует, как кончики пальцев начинают неметь. Так сильно он впился ими в стойку. Конечно же знает, даже если бы не знал, то не посмел бы перечить. Таким, как Хендери не перечат. Перед ними покорно склоняют голову и обнажают шею в подчинении, позволяя ему самому решить, что делать с ними, то ли оставить в живых, то ли проглотить полностью. До последней косточки. — Я бы сделал это ради нашего дорогого Дэхви. Это и ещё что угодно. Конечно, ровно до тех пор, пока ты выполняешь свою часть сделки. Ты же не думаешь, что можешь кому-то об этом разболтать, не так ли, малыш? — Хендери запускает пальцы в волосы Дэхви и больно тянет их, заставляя того запрокинуть голову, только для того, чтобы открыть его шею, по которой китаец тут же проводит языком. От самого верха и до горла его кофты, прослеживая путь капли пота, что пробежалась по чужой коже. Чуть горьковато. Божественно. — Никогда не забывай об этом. И он уходит, оставляя дрожащего и обнимающего себя руками Дэхви всё также сидеть на крае стойки.