If I can't find the cure, I'll fix you with my love

Освоился в школе Сынмин довольно быстро, заслужил всеобщую любовь ещё быстрее. Его кабинет стал местом для посиделок с учениками из класса Уджина, дети очень полюбили практиканта и обращались к нему за чем-либо также часто, как и к своему классному руководителю. Он был для них психологом и хорошим другом. Также дети любили рассказывать всякие забавные случаи из жизни класса, в большинстве которых участвовал их учитель — такие истории Сынмин слушал в два раза внимательнее и каждый раз удивлялся, как может такой идеальный человек существовать. В один из таких обычных дней практиканту наскучило сидеть в кабинете, и он решил прогуляться по школе, коридоры сейчас пусты, и никто не будет отвлекать Кима от его одинокой прогулки. Подойдя к огромному окну, Сынмин выглянул в него, ему открылся вид на школьный стадион, на котором занимался один из классов. Из приоткрытого окна доносился детский смех, Сынмин прикрыл глаза, вслушиваясь в голоса, весенний ветерок обдувал лицо и приносил душевное спокойствие. Внезапно до него донёсся знакомый голос: — Учитель Ким, смотрите, там Сынмин-хён, — да, он настолько сблизился с учениками, что разрешил обращаться к себе по имени. Открыв глаза, Ким младший столкнулся взглядом с Уджином. На плечах учителя сидел широко улыбающийся Джисон и изо всех сил махал врачу, тот неловко помахал в ответ, чем вызвал небольшой смешок Уджина, заставивший покраснеть. Класс вернулся к занятию, а Сынмин продолжил наблюдать за происходящим, подперев лицо ладонями и мечтательно вздыхая. После нескольких минут рассматривания прекрасного вида из окна практикант приметил кое-что странное: за деревом рядом со стадионом кто-то прятался и также активно следил за детьми. Не раздумывая, он решил спуститься и узнать, в чём дело. Подобраться к маленькому сталкеру было просто — он был настолько увлечён своим занятием, что не замечал ничего вокруг. Сынмин тихо подкрался со спины и закрыл глаза наблюдающего ладонями, тот вздрогнул и хотел закричать, но вовремя передумал, так его могло заметить больше людей. — Кто ты? — испуганно прошептал мальчик, пытаясь убрать чужие руки со своего лица. — Ловец мелких сталкеров, несущий справедливость в этот мир, — сдерживая смех, ответил Ким. — Не смешно, вообще-то было страшно, — надулся мальчик, скрещивая руки на груди. — Неужели Чанбин умеет бояться, — наигранно удивился Сынмин, но ему быстро надоело дурачиться, — что ты тут делал на самом деле, разве ты не должен быть на уроке? — Меня отправили отнести журнал, но смотрите, там команда Феликса играет слева, я могу отвлечь, и он проиграет, — ответил Со, опустив глаза. — Уверен, что слева? — Конечно! — возмутился Чанбин, — их очень легко отличить, у Феликса на 28 веснушек на правой щеке больше, а та, что под глазом на левой щеке, чуть ниже, чем у Ёнбока. — Ты знаешь, сколько у него веснушек? — удивился Ким. — Феликс не верил, что я хорош в математике, но я доказал, — гордо ответил Со. — Мило, — Ким подумал пару секунд, а затем предложил, — хочешь, я отдам это журнал сам? — Я был бы очень благодарен, ой, и ещё кое-что, могу я зайти в медкабинет на перемене, это связано с медициной напрямую, — спросил Со, передавая журнал в руки Сынмина. — Конечно, буду ждать. И только подойдя к стадиону поближе, Сынмин понял, что и сам боится — воспоминания о том неудачной попытке флирта были очень яркими, к его счастью, все были настолько увлечены игрой, что не заметили пока чужого присутствия. — «Стоит попробовать», — идя как можно тише, Сынмин пробирался к скамейке, чтобы незаметно положить журнал, но вдруг он услышал: — Доктор Ким, Вы мне как раз были нужны, — от этих слов Сынмин вздрогнул, резко развернулся и крепко прижал журнал к себе. — Зачем именно? — голос непроизвольно дрогнул. — Сегодня днём состоятся небольшие соревнование на территории нашего учебного заведения, естественно, нужно присутствие врача на случай, если кто-то поранится, сами понимаете, — улыбнулся учитель. — Да, я приду, во сколько начало? — Сынмин не знал, куда деть свой взгляд. — В 13:00 начало, и да журнал. — Что «журнал»? — Отдайте журнал, Вы так в него вцепились, как будто от него зависит Ваша жизнь, — усмехнулся Уджин, снова наблюдая за тем, как краска заливает лицо Сынмина, который быстро передал нужный предмет в руки учителя и молниеносно удалился, что-то бормоча себе под нос. — «Что же в Вас такого, что заставляет думать о Вас слишком часто, доктор Ким?» — пронеслось в мыслях Уджина. Вернувшись в кабинет со звонком, Сынмин опустился на пол, съезжая по кафельной стене. Что теперь думает о нём учитель, в первую встречу врач неосознанно флиртует, а потом просто начинает шугаться каждого слова или жеста, нужно что-то с этим делать. Самокопание Кима прерывает стук в дверь. — Что за код ты там выстукиваешь? — спросил практикант, открывая дверь Чанбину. — Это «журнал» на азбуке морзе, медики разве не проходят её? — Мы изучаем латынь, — засмеялся Сынмин, слегка щёлкая мальчика по носу. — О чём ты хотел поговорить? — Точно, в последнее время я чувствую себя очень странно, моё сердце начинает быстро стучать, щёки горят, иногда пропадает аппетит, случаются перепады настроения, и я не могу уснуть из-за мыслей о.... Феликсе, хён, люди же не могут вызывать симптомы болезни у других людей, он же ни в чём не виноват? Мне страшно, он мой лучший друг, я не хочу его потерять, — отчаяние в глазах Чанбина на секунду заставило Сынмина немного испугаться. — Теоретически могут, но это не совсем тот случай, не буду тебя этим грузить, тем более ты не болен, — успокаивающим тоном ответил Ким. — Но что это тогда может быть? — неверяще уставился на него мальчик. — Возможно, тебе просто нравится Феликс? — Как он может не нравится, он такой прекрасный ребёнок. — Согласен, расскажи побольше о том, какие чувства он у тебя вызывает, — ловким движением Сынмин вытащил из карманов халата очки и блокнот и присел на кушетку, жестом предлагая собеседнику разместиться рядом. — От его голоса у меня мурашки, он слушает всё, что я говорю, и в такие моменты его глаза начинают сиять, он весь такое солнышко, он — тот, кто помог мне найти себя в игре на гитаре, потому что сказал, что я бы круто выглядел с ней в руках, он даже спорит с Джисоном, когда тот говорит, что Минхо самый крутой «старшеклассник», — Чанбин мечтательно вздыхает, Сынмин дописывает последнюю фразу в своем блокноте и ставит точку. — Что ж, я всё понял, и уверен, что после того, как ты выговорился, тебе стало легче, но понять, что на самом деле происходит, ты должен сам, но я могу немного помочь, ты любишь загадки? — Сынмин поправил очки и загадочно улыбнулся. — Люблю. — Отлично, подожди немного, — Ким удалился за ширму, взяв со стола небольшие клейкие стикеры и маркер, а после вернулся с небольшой стопкой исписанных разноцветных квадратиков, — хочу предложить такую игру: за каждый рассказанный случай, когда ты чувствуешь себя так «странно», как ты описывал до этого, рядом с Феликсом, я буду давать одну случайную букву из названия твоего так называемого «диагноза», в конце из этих двенадцати букв нужно составить само слово. — Это... очень интересно, мне приходить прямо сюда? — Не обязательно, держи, — зелёный квадратик с аккуратно выведенными цифрами лёг в руки мальчика, — пиши в любое время, особенно, если понадобится совет, я же всё-таки всеобщий психолог теперь. — Спасибо, хотя я не всё понимаю, но легче точно стало. — Твоя сегодняшняя награда — четыре буквы за четыре истории, всё честно, — Сынмин протянул пятикласснику четыре стикера с буквами «ь», «в», «с» и «л». Время близилось к часу дня, школа постепенно пустела — кто-то готовился к соревнованиям, кто-то занимал зрительские места заранее. Сынмин захватил небольшую сумку-аптечку с самым необходимым и направился в сторону стадиона. У ворот его встретил Уджин. — Как раз вовремя, я покажу наши места, — учитель повёл Сынмина к скамейке. У скамейки, которую занял Уджин, уже толпился класс и ждал своего учителя, увидев Сынмина, они оживились, но кое-кто всё ещё оставался грустным, что не укрылось от глаз Кима. — Что случилось, Феликс? — врач присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с мальчиком и положил одну руку на плечо, второй мягко поглаживая ребёнка по голове. — Мы должны соревноваться с классом учителя Бана, там учится мой друг, я не хочу быть против него, — жалобно протянул Ли. Врач поднял голову и оглянулся, замечая на себе обеспокоенный взгляд Чанбина, что стоял со своим классом поблизости, и сразу понял, о ком говорит Феликс. — Знаешь, не обязательно соревноваться как соперники, хоть вы не в одной команде, это не страшно, можете просто по-дружески помериться способностями, но главное повеселитесь и не забывайте голову взрослыми вещами типа соперничества, — от этих слов яркая улыбка вернулась на лицо Феликса, который повернулся к своему другу и крикнул: — Хён! Давай вместе победим здесь, — Чанбин с благодарностью взглянул на Сынмина и кивнул веснушчатому мальчику. Мероприятие выдалось действительно напряжённым, о том, чтобы сидеть и спокойно наблюдать, и речи не было — нескольким людям действительно потребовался осмотр врача, пара детей содрала коленки, одному прилетело волейбольном мячом по руке, потом и второму — кто знал, что друзей Минхо, в частности Джисона, нельзя обижать? Между двумя командами завязалась серьезная битва, их пришлось разнимать. Наконец, когда всё более-менее утихло, Сынмин приземлился на скамейку, устало вздыхая. Голова ужасно раскалывалась, дыхание сбилось. Но он ведь не может сейчас встать и уйти, нет, не для этого он учится на врача, чтобы ставить своё здоровье превыше других, он не может просто так отключиться здесь. Уджин увлечённо наблюдал за последним испытанием соревнования, кто знал, что Чонин единственный из его класса, кто пройдёт до самого конца, сосредоточившись на ребёнке, Ким не сразу заметил, что что-то не так. Внезапно на его плечо приземлилось что-то тяжёлое и горячее, а чужие руки вцепились в предплечье. — Боже, Сынмин, тебе плохо, что я могу сделать? — Ким переплёл их пальцы, выводя большим пальцем круговые движения на внутренней стороне ладони младшего, пытаясь хоть немного привести его в чувства, собственное сердце билось в бешеном ритме в страхе за младшего. Практикант не отвечал, лишь сильнее прижимался к старшему, всеми силами пытаясь остаться в сознании. Плюнув на всё, учитель стянул свою спортивную куртку, накинул её на голову и плечи Сынмину и, подхватив того на руки, понес в сторону школы, крикнув остальным, что это очень срочно и чтобы продолжали без него. К счастью, кабинет был открыт, перспектива рыться по чужим карманам не радовала. Войдя в помещение, Уджин начал укладывать Сынмина на кушетку, шепча: — Не волнуйся, я вызову скорую, всё будет хорошо, — на этих словах Сынмин сильнее вцепился в старшего, не желая отпускать, — что-то не так? — Прошу, не нужно скорую, я подскажу, что делать, — нельзя точно сказать, что именно подействовало на Уджина больше — то, как отчаянно Ким младший цеплялся за него, или страх в его голосе. — Я доверяюсь тебе, как я могу помочь? — Спасибо, серая тетрадь на столе, красная закладка, — максимально кратко пытался объяснить младший, стараясь не тратить лишние силы. «Симптомы теплового удара» гласил заголовок страницы, выведенный ровным почерком, что обычно не свойственен для врачей. Следуя инструкциям, Уджин выполнил все указания, чтобы облегчить страдания младшего, который вскоре мирно уснул, закутавшись в больничную простыню, жар спал, а ветер из приоткрытого окна охлаждал помещение. Проснувшись, Сынмин обнаружил Уджина, опустившего голову на кушетку, рядом лежала небольшая записка, гласившая: «Когда проснёшься, толкай посильнее, меня очень сложно разбудить». Видя такого Уджина, младший почувствовал, как в его груди разливается тепло. Рука невольно потянулась к руке Кима, снова переплетая их пальцы. Вновь прикрывая глаза, врач почувствовал невероятное спокойствие и чувство защищённости, хотелось держать эту руку вечно. Перевернувшись на бок, младший мягко расцепил их руки лишь для того, чтобы в следующую секунду приложить свою ладонь, к ладони Уджина, сравнивая их размер. Как он и предполагал, чужая ладонь была больше, а пальцы чуть длиннее, ещё она была очень теплой, а рука Сынмина просто идеально ложилась в неё. К сожалению, пришло время будить учителя, солнце медленно начинало садиться, освещая своими последними лучами стол, на котором было наклеено около 20 стикеров, исписанных разными пожеланиями, электронные часы показывали 22:09. Аккуратно поправив чёлку учителя свободной рукой, Ким слегка потрепал того по плечу, когда никакой реакции не последовало, начал трясти сильнее. Странная идея вдруг пришла в голову практиканта, ещё больше приблизившись к учителю, он сначала оставил лёгкий поцелуй на шее, а затем укусил, немного оттягивая кожу и чувствуя, как по чужому телу прошлась дрожь. Рука легла на спину младшего, а прямо в ухо прошептали: «Что ты делаешь?» — Я не имею привычки бить людей, а такой способ более действенный, — нехотя отстраняясь, ответил Ким. — Что более важно, тебе лучше? И я всё ещё жду рассказа, почему же ты так не хотел, чтобы я вызывал скорую. — Уже довольно поздно, я обязательно расскажу, но не сейчас, пожалуйста? — в этот момент Уджину ещё больше показалось, что младший похож на маленького напуганного щеночка, вся его уверенность просто испарилась. — Хорошо, ты далеко живёшь? Потому что мне кажется, что последний автобус уже ушёл. — И что Вы предлагаете? — Сынмин старался унять нарастающую надежду в своём сердце, он даже не знает, живёт ли учитель один, а вдруг у него кто-то есть? — Не хочешь немного пройтись? Мой дом недалеко, если не против, конечно. — Если Вам это не доставит неудобств, — который раз за день он краснеет? — О, нет, всё хорошо, — ответил Уджин, вставая и накидывая свою ветровку на плечи Сынмина, — к вечеру холодает, а я не сильно мёрзну, позвольте сегодня мне позаботиться о Вас, доктор Ким.