Верный враг

*** Нынче ночью эльф спал как убитый, не вскидываясь, как вчера, на малейший шорох поблизости, и это странным образом задевало что-то такое в глубине души, о чем обычно не подозреваешь и не задумываешься среди неудержимого бега дней. Как тогда в Вергене, когда изнуренный Иорвет заснул при перевязке. И тебя вдруг на середине привычного жеста, рутинной будничной мысли накрывает исключительно четкое понимание, что у всего есть предел. Но и это еще не страшно, куда страшнее то, что иногда этот предел гораздо ближе, чем представляется. Занятная штука жизнь: парадоксально, но факт, - в некотором смысле натуры сильные уязвимее для несчастий. Там, где более слабый без угрызений совести отступится, без стыда поплачется о горькой доле, заламывая руки, найдет себе удобное оправдание, сдастся и утешится во смирении, сильный – пойдет дальше через самую жуткую боль, лишь крепче сцепив зубы и не позволив себе выказать даже малую толику усталости. Для слабого запросто отыщется тот, кто пожалеет и посочувствует, на сильного – с энтузиазмом взвалят совершенно чужую ношу, да еще и упрекнут, что споткнулся. Но даже у самого неуязвимого - от непомерного усилия может однажды разорвать легкие и остановиться сердце, и окажется ли тогда рядом хоть кто-то, кто поймет, ради чего оно все было и чего стоило? Нельзя, недопустимо… невыносимо-тошно и горько заглядывать за этот предел сильного. Вернон слушал соленые шуточки своих «Полосок» по поводу алкоголя и хлипкости разных там эльфей, - и про себя радовался. Ведь вполне естественное умозаключение со стороны: выпивали за жизнь двое командиров, да ушастый нелюдь, само собой, оказался послабже их, родного, сукиного сына, проблевался его эльфячество, а теперь проспаться никак не может… А главное то, что это очень подходящее объяснение, чтобы глубже него не всматриваться и лишними вопросами не задаваться. Вон, Бьянка даже остыла немного и жалостливо отлила в первую очередь похлебки на долю эльфа - пожиже, но пожирнее, чтобы с похмелья похлебать наваристого бульона и восстановить организм. На запах еды Иорвет все-таки среагировал, только немного странно, - для этого конкретного эльфа немного, ибо какой-нибудь внезапный финт ушами для него естественен как дыхание. Вернон застал его гипнотизирующим взглядом несчастную, безнадежно остывающую плошку, и вошедшего капитана остроухая зараза, не оборачиваясь, надменно уведомил: - Не нужно было утруждаться, у меня еще остался хлеб. У Роше бровь непроизвольно поползла к шаперону: не то чтобы он после вчерашнего срыва ожидал от эльфа слез умиления на своей груди или особой благодарности. Он не считал, что что-то сделал, тем более, что сделал что-то выдающееся, и отдавал себе полный отчет, насколько же паршиво должен был ощущать себя Иорвет, после того как непреднамеренно обнажил перед кем-то существование кошмарного разлома в своей душе, которому лишь предстояло со временем затянуться еще одним уродливым шрамом... Однако это не отменяло того, что причудливость полета скоя*таэльской мысли его вновь удивила. - Иорвет, только не начинай опять втирать мне про природную умеренность вашей высшей расы, в честь чего ты собрался добираться до Лок Муинне с одной булкой! – как обычно без обиняков высказался Роше. – Во-первых, так ты становишься однообразным, а во-вторых, у нас вообще-то с тобой договоренность: я обеспечиваю тебе проезд на «Парсифале», ты проводишь нас через ебучие горы, все остальное - лишние условности. На хера мне проводник, которого от голода ветром шатает или отвлекающийся на охоту за мимо пробегающими сусликами себе на ужин? Иорвет слабо улыбнулся, искоса взглянув на темерца: - Ты как всегда чрезвычайно практичен, псина. - А ты как всегда чрезвычайно пафосен, - отбрил Вернон, удовлетворенно отметив, что одноглазый стервец наконец взялся за ложку, и ворчливо добавил, - причем там, где не надо. По обоюдной молчаливой договоренности, произошедшее накануне они не обсуждали: один со всей очевидностью не хотел, второй с не меньшей очевидностью был уверен в отсутствии какой-либо необходимости - что-то лишнее обсасывать в подробностях и деталях. Так что новый день, не сговариваясь, всеми был посвящен бытовым немудрящим заботам: почистить и подточить оружие, поправить броню. Геральт снова возился со своими вонючими составами, чем обезопасил себя от любых попыток общения, – стоявшее вокруг его походной жаровни зловоние вышибало злую слезу даже у самых непоколебимых. Иорвет же вдруг поразил «Синих полосок» в самое сердце, удобно устроившись на палубе не с чем-нибудь, а с иглой и нитками за штопкой зеленого тегиляя. Да, прямо так, в своем знаменитом алом платке, покуривая трубку, перебирал ремешки и заклепки, а потом непринужденно достал иголку с катушкой суровой нитки и сосредоточенно принялся зашивать свежую прореху от каэдвенского меча. Поначалу зрелище шокировало до безъязычия. Затем неуверенно последовали корявые поддевки про белошвеек, плавно переходя в провокационные выкрики про вероятную косорукость эльфийских девок, видать, годных лишь для одного, приятного мужчине занятия. Однако издевки как-то быстро сошли на нет, - за отрядом тоже не ездила отдельная бригада маркитанток, готовых в любой момент приготовить кашу с мясом, постирать портки и заштопать дырку в гамбезоне, так что все подобные вопросы в походе решались самостоятельно и ничего необычайного во времяпрепровождении скоя*таэля для них не было. Хороший ход, умный, - оценил его и Вернон. Сам он вмешиваться не стал: напрямую к эльфу обратиться никто не рискнул, а все нападки dh*oine в адрес его народа Иорвет игнорировал с такой высокомерной миной, что любой император обзавидовался бы! Зато вид главного скоя*таэля, занятого привычной каждому, обыденной работой, поразительным образом снизил градус напряженности. Пожалуй, к его присутствию «Синие полоски» попросту стали привыкать, и руки уже не тянулись сами собой к оружию. Только рано, ох, рано Вернон вздохнул с облегчением! Это же Иорвет, а одноглазый гад горазд с прямо-таки неприличной легкостью изыскивать способы сделать жизнь себе и окружающим разнообразнее. Тщательно вычистив, наточив и отполировав оружие, он несколько демонстративно полюбовался сверкающими клинками, а потом поднялся и двинулся прямиком к скучающему на юте Роше, в итоге недвусмысленно направив острие меча в горло темерцу. - И? – невозмутимо поинтересовался Вернон. – Что это должно означать? - Хочу убедиться, насколько Темерский Пес держит слово, - сообщил эльф, мрачный как на собственных похоронах. - Так, понятно, - Роше бессознательным жестом потер переносицу, как делал всегда, когда что-то его беспокоило. – Как я мог забыть, что простые пути не для столь высоких умов… «Белка», снизойди до нас, убогих, растолкуй, какая вожжа тебе попала под хвост сегодня?! В данный момент его не столько раздражала новая выходка и очередная вспышка недоверия скоя*таэля, сколько тревожили мгновенно ощетинившиеся «Полоски», осторожно подтягивающиеся поближе к командиру и ненавистному попутчику. - В прошлый мой… визит на твой корабль, ты пообещал мне поединок, когда я смогу удержать меч, - соизволил объясниться конкретнее Иорвет, лишь чуть замешкавшись, когда подыскивал более-менее подходящее слово. Вернон едва подавил желание мученически застонать и возопить к небесам что-нибудь вроде «Доколе, боги?» - Блядь, Иорвет, а лучше времени ты выбрать не мог? – Роше огляделся вокруг и рявкнул во всю мощь луженой глотки. – Вы чего уставились?! Что, никаких своих дел нет? Так я живо найду, чем заняться всем особо любопытным! Под грозным взглядом любимого командира «Полоски» в единый миг рассосались по разным уголкам, отыскав себе самое что ни на есть срочное дело. Правда, кто внезапно арбалет смазать-почистить решил, заразился, понимаешь, эльфячьей любовью к порядку, кто нож совершенно случайно зачехлить забыл, бывает, торопился очень… и все это в пределах прямой видимости. Иорвет криво усмехнулся, качнув головой в сторону людей, но руку не отвел и вполне разумно заметил: - А лучшего времени у нас не будет, Роше. Как ты уже справедливо отмечал, мы все торопимся, и на горной тропе нам будет не до того, чтобы отвлекаться на всяческую живность подле себя вроде случайных сусликов... Или «белок» и псов! Как и в Лок Муинне, после которого при самом идеальном развитии событий мы просто-напросто разойдемся каждый своей дорогой. - И поэтому ты решил поупражняться в фехтовании, - обреченно докончил за него Роше. - И поэтому я решил воспользоваться твоим любезным предложением разрешить наши разногласия традиционным способом, - убийственно серьезно подтвердил Иорвет. - Кхэм, - Вернон не сразу нашелся с ответом. Он уже хотел было бросить что-нибудь вроде «ты псих, не стану я с тобой драться», однако прокрутив в мозгу весь диалог заново, прикусил язык, пристальнее вглядываясь в натянутого тонкой струной эльфа. Несомненно, для Иорвета много значило происходящее, но что именно? Если это проверка, то кого или чего? Допустим, со стороны поведение эльфа могло расцениваться как угодно: как заскок долбанутого на всю голову ушастого отморозка, как провокация, - да как левой пятке соседа почудится! Главная загвоздка в том, что Вернон стороной для скоя*таэля больше не был, он знал. Знал, что Иорвет наверняка чувствует себя бесконечно униженным не только самим событием отвратительного насилия над ним, но и тем, что об унижении и неутолимом гнетущем стыде, что снедали его до сих пор, - известно. Причем не кому-нибудь, а тому, с кем они многие годы были непримиримыми врагами. Эльф уже не может ничего поделать ни с тем, ни с другим обстоятельством, - так почему бы не вернуть себе хотя бы толику самоуважения за счет Роше? Или с помощью Роше? Не попытка ли это сейчас убедиться в том, что старый недруг несмотря ни на что все еще считает его достойным противником, как и говорит? Или это способ испытать в чем-то самого себя? В чем? Эльф уже побывал и в осаде, и в бою при штурме, первым наводил среди защитников Вергена порядок после освобождения города, так что для него нелепо было бы только сейчас усомниться в своих воинских или лидерских качествах. Тогда, быть может, Иорвет сомневался в том, что они действительно смогут разойтись «каждый в свою сторону», как бы окончательно подведя черту не только под вчерашним вечером с его откровениями, но и в целом под противостоянием между ними... И ведь не поспоришь, сомневается Иорвет справедливо и оправданно! Отбросим нахрен общее кровавое прошлое, пропустим то, что в схожей ситуации Вернон сам бы попробовал прощупать оппонента или потенциального союзника, - вопрос в другом. Может ли все-таки Вернон Роше, главный специалист по особым поручениям столь уязвимого в настоящее время государства, позволить себе быть честным? Если уж на то пошло, то ради чего и с кем ему задумываться о чести и честности? - Будь по-твоему, «белка», - услышал свой голос Роше. И аккуратно отвел изогнутый клинок эльфа своим фальшионом.