Necessary measure

Окруженная своими служанками, королева наводила утренний марафет, ведь несмотря ни на что она должна блистать не хуже, чем ее муж. Отвлекшись на мысли о Луи, женщина вздохнула, понимая, что король сегодня полностью свободен от своих королевских дел и они могли бы провести это время вдвоем, но нет, Людовик предпочитал ей общество своих шлюх. И это очень сильно задевало Марию-Терезию. Он не имел права изменять ей, но, к сожалению, в этом мире слово женщины, даже если ты королева, не имело никакого значения. Единственное, что ты можешь делать, так это следовать тенью за своим супругом, да вовремя поддакивать ему. Вздохнув, женщина разогнала от себя всех своих служанок, но одну попросила позвать к себе Лизелотту. Они с девушкой неплохо ладили, так что она любила проводить время в ее обществе. Ожидая принцессу, королева много о чем думала, но, опять же, в основном о своем муже. О том, какие у него сильные руки, которые когда-то обнимали ее, прижимая к груди и даря полное спокойствие; о его чертах лица; о его губах. Луи целовался пылко, с напором, иногда кусаясь, дождаться от него нежного и ласкового поцелуя было чем-то фантастичным. И поэтому их поцелуи всегда были такими грязными и мокрыми, от которых пробивало на дрожь и мокро уже становилось не только губам. - Ваше величество, - в покои вошла Лизелотта, чуть улыбаясь. Видно, девушка тоже была рада встрече, - Что-то стряслось? Меня так срочно позвали к вам. - О нет, Лизелотта, просто я... мы так давно не проводили время вместе, вот я и подумала, что это не слишком вежливо по отношению к тебе, - королева улыбнулась уголками губ, отходя от окна и подходя к Палатин, беря ее за руку, слегка сжимая и, кажется, начиная робеть. - Может нам стоит отправиться на прогулку? Сегодня чудесная погода, - девушка немного вопросительно посмотрела на Марию, когда та сжала ее руку, но не придала этому огромного значения. Она знала, как королеве иногда необходима ее поддержка, так что не удивлялась таким жестам. - Нет... На самом деле я еще хотела бы поговорить с тобой, - королева подвела девушку к одному из кресел, приглашая присесть ее, а сама садясь напротив. - О чем же? - принцесса села, внимательно смотря на женщину и пытаясь понять, что ее тревожит. - У тебя не совсем хорошие отношения с Филиппом. Тебе никогда не хотелось отомстить ему за то, что он разделяет кровать не с тобой? Ты ведь его законная супруга. Елизавета опешила от такого вопроса, удивленно и недоуменно смотря на королеву. Отомстить? Филиппу? За то, что он спит с Лорреном? Глупее повода для мести она, пожалуй, и не слышала. - Разумеется, нет. Филипп любит шевалье де Лоррена и я не смею мешать их любви. Конечно, мне тяжело принимать этот факт, но с ним Филипп счастлив, так что нет. - А я не могу так просто отпустить ситуацию. Луи делает мне больно, - королева вздохнула, поднимаясь с кресла и скрещивая руки на груди. Ее взгляд был прикован к Лизелотте. К ее милым чертам лица, бледной коже и алым губам. На последних она задержала свой взор. Иногда в голову лезут такие дурные мысли. А что будет, если она ее сейчас поцелует? Отчего-то Марии казалось, будто бы у девушки сладкие губы и целуется она совершенно иначе. - И вы собираетесь ему отомстить? Но как? Ответа на вопрос не последовало. Вместо этого Палатин почувствовала на своих губах губы королевы. Она тут же вспыхнула, пытаясь отстраниться, но женщина крепко держала ее одной рукой за плечо, а другой за затылок, стараясь целовать нежно, но с напором, проводя языком по ее губам, которые были похожи на мед. Когда принцессе наконец удалось прервать это безобразие, она ошарашенно смотрела на женщину, застыв с раскрытым ртом от возмущения. Королева же, хоть и чувствовала себя смущенно, вполне осталась довольна результатом. Она чувствовала свою власть над девушкой и это пьянило ее сознание. А еще она была вынуждена признать, что больше никогда не осудит герцога Орлеанского и его пристрастие к шевалье. Ведь теперь она сама греховна. - Простите, но что это было? - придя в себя, наконец спросила принцесса Пфальцская, нервно облизывая свои губы и ощущая как быстро колотится в груди ее сердце. Поцелуй с женщиной был совершенно иным. Ни в какое сравнение с поцелуем Филиппа. Губы королевы были нежными и манящими и от мысли о том, что она вновь хочет почувствовать их становилось стыдно. Она ведь верная жена и не может позволить себе измены. Но с другой стороны, если Филипп мог, то чем она хуже? - Необходимая мера. Я хочу отомстить Луи, - ответила королева, опускаясь на колени перед Лизелоттой и задирая подол ее платье и руками плавно скользя по ее бедрам, жадным взглядом смотря на открывшийся прекрасный вид. Казалось бы, краснеть уже было некуда, но Елизавета умудрилась это сделать, пытаясь вернуть платье на место, дабы вразумить обезумевшую королеву. - Ваше величество, прошу вас, прекратите. Это греховная связь, - пролепетала девушка, вздрагивая, когда Мария-Терезия провела ладонью по ее промежности, пытаясь представить себе, как нужно обращаться с девушкой, чтобы сделать ей приятно. Тело охватил жар, а губы в одно мгновение пересохли. Палатин боялась не столько бога, сколько своей реакции на все действия. Она догадывалась, что королева может сделать ей приятно, что связь с ней будет другой, но все равно ей было не по себе. - Плевать. Просто расслабься, - приказала женщина, уверенно раздвигая ноги принцессы рукой, а после оставляя пару легких поцелуев на внутренней стороне бедра. Боясь причинить боль или неприятные ощущения Лизелотте, Мария наклонилась, пальцами проводя по лобковым волосам, а после неуверенно языком по промежности, прислушиваясь к каждому звуку, который издавала принцесса. Боже, неужели она действительно решилась на это? Было страшно и неловко, но королева пока не слышала никаких болезненных стонов или шипения, поэтому несмело продолжала ласкать ее промежность языком, стараясь делать это более активно. Принцесса Пфальцская была ни жива, ни мертва, пальцами сжимая ручки кресла и тихо постанывая, ощущая как дрожит ее тело от этой ласки, от которой она становилась мокрой. Кто бы мог подумать, что чей-то язык может приносить такое наслаждение. Жаль, она никогда не получит такой ласки от Филиппа. Облизывая и кусая свои губы, она не свалила расфокусированного взгляда с Марии, понимая, что после того, как она доведет ее до пика, девушка обязательно проделает с ней тоже самое. Королева должна познать истинную ласку. Палатин хватило ненадолго и уже через несколько минут она испытала сильный и яркий оргазм, от которого голова пошла кругом, а тело дрожало как в лихорадке. Мария после этого отстранилась, облизывая губы и самодовольно улыбаясь. Что ж, это было проще, чем она думала. Хотя может это все потому, что тело Лизелотты было похожим на ее и она имела представление, что нужно делать, чтобы поучить удовольствие. В этот раз принцесса сама потянулась целовать Марию, получая взаимность и чуть улыбаясь, ощущая как поцелуй разбегается по телу волной мурашек, от которых покалывало в кончиках пальцев. Она встала с кресла, поправляя платье, а после осторожно повалила женщину на пол, нависая сверху, оставляя невесомый поцелуй на открытой ключице и задирая ее платье. Королева ничего против не имела, желая получить ответную ласку, так что теперь сама попыталась спихнуть Лизелотту к своей промежности. Палатин послушно спустилась ниже, начав проделывать все те же манипуляции с Марией, получая взамен ее довольные стоны и ощущая хватку ее пальцев в своих волосах, чувствуя как она не позволяет отстраниться. Но она и не пыталась вырваться, ведомая ее рукой и собственным языком. - Ваше величество, мы бы хотели похитить у вас принцессу Палатин, - как всегда беспардонно ворвался в покои королевы Лоррен под руку с Филиппом и лишь после замечая пикантное действо, которое развернулось на полу в спальне, - Ой, мы, кажется, не вовремя. - Лизелотта? - прежде чем произнести это, Филипп был вынужден наклониться, дабы поднять свою челюсть с пола. Хотя второй Филипп выглядел тоже шокированным, не в силах отвести взгляда. Кто бы мог подумать, что эта примерная девушка, похожая на простушку, сможет вести себя так развратно. - Пошли вон! - гаркнула королева, на щеках которой появился румянец, но портить себе все наслаждение из-за вошедших она не собиралась. Хватка в волосах Елизаветы была все также сильна, она не позволяла девушке отстраниться, хотя и догадывалась, что ей сейчас до ужаса стыдно и неловко за то, в каком положении ее увидел супруг. - Уходим, - поспешно ответил блондин, утаскивая из спальни месье, который застыл бы там на пороге статуей. Дверь за мужчинами захлопнулась и лишь после этого Мария вновь смогла расслабиться и открыть себя запретному удовольствию. - Что она себе позволяет? - возмущенно спросил Филипп, глядя на Лоррена хмурым взглядом. - То же, что и ты себе. И, заметь, скандалов она после такого не устраивает, - насмешливо ответил шевалье и, прежде чем принц успел продолжить свои возмущения, вовлек его в нежный поцелуй, тем самым затыкая его.