***
Джонни валится с ног, когда после работы приходит к себе домой. На диване его уже ждет Джехен, и американец спрашивает себя, зачем он дал своему другу запасные ключи от квартиры. — Я не хочу вести ночной эфир, Джехен… Я устал, я умираю, а ты отбираешь у меня единственную возможность жить, — ноет он в подушку. Юно усмехается. — Я пришел просто поговорить, хен. Джонни поворачивает голову в сторону друга. У того красные глаза, выглядит Чон едва ли лучше, чем сам Енхо. Американец чувствует приближение плохих новостей. — Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает тот, принимая сидячее положение на своей кровати. Джехен садится рядом, утыкается лицом в плечо друга и, почти рыдая, говорит: — Меня уволили, хен. У Джонни сердце разбивается от слов донсэна. Он чувствует, как сильно бьётся сердце друга, слышит его сбитое дыхание. Джехен молчит, но Джонни понимает, насколько тому плохо. И от этого ему самому не становится лучше. Он жмурится каждый раз, когда слышит всхлип своего друга, и хлопает того по спине, когда тот давится своими слезами. Енхо не понимает, почему. Почему еще даже не наступившее лето приносит ему и его близким столько боли? Почему именно тогда, когда людей должны отпустить все заботы, на него с новой силой накатывают все новые и новые проблемы? Джонни много чего не понимает. Но больше всего его волнует вопрос, почему уволили его лучшего друга. Чон Джехен с поступлением в университет еще и исполнил свою заветную мечту — работу диджеем. Больше всего он уделял внимание именно радио, каждый день отрабатывал свою речь и даже подбирал новости и музыкальный плейлист. Каждый день он вел утренние и вечерние эфиры, а по выходным работал почти весь день. Чон был потрясающим ведущим, который добросовестно выполнял свою задачу и полюбился слушателям. У Джонни нет ни одного предположения, из-за чего его сняли с поста. Енхо шепчет Джехену слова поддержки, ерошит его волосы и смотрит прямо в глаза. Юно пытается стереть с лица слезы, он не хочет, чтобы друг видел его таким. — Все нормально, — останавливает того американец. Чон изо всех сил старается успокоиться. — Мужчины тоже плачут. Тебе нужно выплакаться. — Спасибо, хен, — шепчет Юно, вновь обнимая старшего. — Спасибо за все. Джонни усмехается, но продолжает гладить друга по спине. Джехен немного успокаивается, старший не может не заметить этого. Он смотрит в красные глаза младшего и вздыхает. — Ну, теперь мы товарищи по несчастью.***
Тэилю грустно. Тэиль не хотел влюбляться. Но карие глаза баристы, работающего вместе с Чону в одной кофейне, решили все за него. Он и сам не понял, как оказался в любви с незнакомцем. Наверное, прочитанные любовные книжки все-таки давали о себе знать. Мун всегда был романтической натурой, хоть и выглядел временами нелепо. Он встречался всего один раз, но отношения не были искренними, и тот решил сдаться. А потом он начал читать любовные романы. И все получилось само собой: он поверил в любовь с первого взгляда, ему захотелось влюбиться в незнакомку (или незнакомца) и спрятаться со своей любовью от любопытных глаз людей где-нибудь в райском уголке на Багамах. Но пока что у него получилось только влюбиться. И, кажется, невзаимно. Тэиль корит себя за это, ругает свои банальные мечты, даже несильно бьет учебником по голове. Он надеется, что это поможет ему забыть Джонни. Джонни. «Что это за имя? Джонни… Неужели иностранец?» — рассуждает Мун, лежа в своей кровати. На часах два ночи, а он не может заснуть, рассматривая потолок и думая о баристе. Вернее, просто «вспоминая, что интересного произошло с ним за прошедший день». Эта ложь придает ему уверенности. Чону на соседней кровати бурчит что-то во сне. Мун пугается, он заворачивается в одеяло с головой и старается как можно тише дышать. Тэилю кажется, что в комнате кроме него и младшего есть кто-то еще. Он лежит так некоторое время, но ловит себя на мысли, что испугался, как настоящий трус, простого шума Чону, и с усмешкой стягивает с лица одеяло. — Хен, почему ты не спишь? Тэиль почти падает с кровати, когда вздрагивает от внезапного голоса. Кажется, ему действительно пора прекращать читать на ночь книжки. — Ты чего? — Чону смотрит на хена заспанными глазами. Тэиль пытается замедлить сердцебиение. — Нельзя так пугать старших! — держится за сердце тот. Чону смеется и выжидающе смотрит на него. Тэиль сдается под пронзающим взглядом младшего. — Не могу уснуть. Ким понимающе кивает и принимает сидячее положение. Он несколько секунд осматривает темную комнату и, находя глазами выключатель, включает настольную лампу. Оба щурятся и, встречаясь взглядами, тихо смеются. — Почему ты не можешь уснуть? Вопрос застает Тэиля врасплох. Он надеется, что младший не видит секундную растерянность на его лице. — Не знаю. — Может, из-за кофе? — предполагает Чону. Тэиль удивленно смотрит на донсэна. — Ты умеешь читать мысли? — Что?.. — недоумевающе спрашивает Ким. Он подозревал хена во лжи, еще когда тот сказал, что не знает, почему не может уснуть. Теперь же он уверен: с этим как-то связана сегодняшняя работа в кофейне. Шестеренки вращаются в голове Чону, он минуту смотрит в одну точку размытым взглядом, пытаясь выстроить в голове логическую цепочку. Вспоминает, как хен внезапно покраснел после встречи взглядами с Джонни. Воспроизводит в памяти моменты неожиданного смущения старшего во время их разговора в кафе. И ахает от неожиданно осенившей его мысли. Тэиль окидывает того взглядом. — Ты чего? — Ничего, — непринужденно отвечает Ким. — Как тебе сегодняшний день в кафе? Понравился кофе? Тэиль хмыкает и выдыхает в душе. Кажется, донсэн ничего не понял. — Кофе как кофе, — пожимает он плечами. — В меру сладкий, с приятным карамельным привкусом. Мне понравился. — То есть тебе понравился кофе? — переспрашивает Чону, соображая, как же ему правильно перевести диалог на нужную ему тему. — Или тебе понравился парень, готовивший его? Тэиль замирает и непонимающе глядит на Чону. Ким смотрит старшему прямо в глаза, он пытается прочесть эмоции хена. — Что за вопросы? — возмущается Мун, укрываясь одеялом и поворачиваясь спиной к своему другу. — И вообще, тебе спать пора. У тебя завтра рабочий день. — Ну, ну, — хмыкает Чону, повторяя действия хена. — Спокойной ночи.***
Джонни просыпается от ярких лучей солнца, падающих прямо ему на лицо. Он хмурится, пытается увернуться от них, но небо сегодня чистое, а солнце яркое, и его попытки не венчаются успехом. Всю прошедшую ночь он успокаивал Джехена и всячески пытался привести его душевное состояние в норму. Они даже выпили, Джонни отчетливо помнит, как сам предложил другу это. Об этом свидетельствуют и пустые стеклянные бутылку под кроватью американца. Но что было после, он не припоминает. Джонни хватается за голову, когда соседи в очередной раз решают постучать молотком по стенам. Он в очередной раз убеждается, что выпивка — не лучший способ расслабиться, и в очередной раз ругает себя за глупое предложение. Но больше всего он думает о том, что случилось после их пьяных посиделок и почему Чон добавил последнего в черный список. Енхо звонит другу по скайпу, его голова гудит от назойливой мелодии вызова. Несколько мучительных секунд, и Джехен все же поднимает трубку. Джонни смеется, когда видит раздраженное лицо младшего: растрепанная прическа, сдвинутые брови и огромные мешки под глазами. Джехен недовольно цокает: — То есть сначала ты сам посылаешь меня куда подальше, а теперь еще и звонишь в семь утра? Ты уж определись. Джонни напрягается. Кажется, он нарубил немало дров вчера. — Ничего не помнишь? — догадывается Джехен и усмехается. — Я не удивлен, ты был просто в стельку. — Слушай, — наконец заговаривает Енхо, Юно выглядит заинтересованным. — Прости меня, что бы я ни натворил вчера ночью. Но можешь ли ты объяснить мне, что конкретно произошло? Джехен фыркает. Он задумывается, пытается понять, отвечать ему или нет. Но Джонни извинился, и его гордость все-таки отходит на второй план. — Ну, после третьей бутылки соджу ты внезапно опьянел, — начинает он, Джонни внимательно слушает. — И начал говорить о том, что мои проблемы — это еще пустяки по сравнению с твоими. Сказал, что я — это нытик, что нормальные люди терпят такое, а не идут плакаться друзьям. Еще упомянул какого-то студента, который вчера не отрывал от тебя глаза в кафе, сказал, что это был твой тайный поклонник и что он был довольно симпатичный. А потом начал ворчать на меня за то, что я пришел к тебе и отнял у тебя возможность поспать, — Чон усмехается. — После этой фразы я вмазал тебе и свалил, надеясь, что к утру ты придешь в себя и извинишься за это. Что же, извинения приняты. Джонни стонет и бьет себя рукой по лицу. — Я идиот. — Рад, что ты понял, — хмыкает Джехен. Джонни проверяет время. Ему пора идти на работу, но он не в силах даже подняться с кровати. Тем более, он чувствует сильную вину перед другом. — Джехен-и, — начинает Со, младший внимательно слушает. — Раз уж ты свободен сегодня, то не хочешь посидеть со мной в кофейне? Я угощаю. Юно выжидает минуту, делая вид, будто проверяет свой ежедневник. — Я не против, хен. Любой каприз за твой счёт. Джонни фыркает, но выдыхает в душе. Он надеется, что это поможет донсэну отвлечься. День, кажется, начинается хорошо. Со даже забывает, что у Чону сегодня выходной, и обслуживать посетителей он будет самостоятельно. Он встает с кровати и аккуратно заправляет ее, попутно обдумывая идею для новой песни. Собирает рюкзак и, особо не переживая, кидает в него дневник. Джонни идет на работу с хорошим настроением. Он думает, что этот день идеален во всем: солнце пригревает его темную макушку, дует приятный прохладный ветерок, а люди вокруг одаряют его взаимными еле заметными улыбками. Со впервые за несколько дней ощущает себя по-настоящему беззаботным человеком, и он не до конца понимает, с чем это связано. Около кофейни его ждут посетители, Енхо крайне удивлен по этому поводу. Он смотрит на небольшую группу студентов с подозрением, открывая дверь. Те вваливаются в помещение сразу после него, выстраиваясь в очередь. Джонни толком не успевает завязать на спине фартук, когда девушка начинает диктовать свой заказ. — Один карамельный маккиато, пожалуйста, — мило улыбается она. Джонни изгибает бровь. — Извините, — говорит он. — Но день карамельного маккиато по скидке был вчера. — Я знаю, — также мило усмехается студентка, протягивая нужную сумму. — И еще, булочку с корицей. Енхо в очередной раз думает, что сегодня — отличный день. *** Тэиль несколько минут стоит перед входом в кофейню, не решаясь открыть дверь и не отводя взгляд с милого баристы, который обслуживает очередных учеников. Он несколько раз дает пройти новым посетителям, извиняясь за доставленное им неудобство. Мун чувствует себя глупо. Глупее он ощущает себя только тогда, когда замечает глаза Джонни, смотрящие прямо на него. Тэиль давится воздухом, краснеет и неловко отворачивается, сталкиваясь с прохожими. Он также неловко кланяется в знак извинения, вновь поворачивается лицом к витрине и видит баристу, стоящего за стеклом перед ним. Кореец готов провалиться под землю, лишь бы не видеть этот взгляд. Тэиль не знает, что ему делать. Они смотрят друг на друга несколько секунд, прежде чем Джонни усмехается и приглашает Муна зайти. Тот чувствует себя максимально отвратительно. — Привет, — улыбается Джонни, откидывая челку назад. Нет, он определенно издевается. — Привет, — неловко кивает тому Тэиль. — Почему ты не заходил? — спрашивает бариста. — Это выглядело довольно странно. — Я просто долго думал, — оправдывается Мун, всячески избегая взгляда собеседника. — Очень долго думал. Джонни смеется. — Не делай так больше, — говорит он. — Если думаешь, зайти или нет, — просто заходи. Ты не будешь лишним. Тэилю кажется это очень милым со стороны человека, который даже не знает его имени. В какой-то момент ему даже кажется, что бариста также испытывает к нему какие-то чувства. Но это быстро проходит. — Ты ведь Тэиль? — спрашивает Джонни. Мун заметно удивляется. Тот усмехается с его выражения лица. — Чону много рассказывал о тебе, на самом деле. — Да, меня зовут Тэиль. — Я — Джонни. Надеюсь, про меня Чону не рассказывал, — усмехается он. Тэиль смеется вместе с ним. — Он говорил, что здесь работает самый лучший бариста в Сеуле. До вчерашнего дня я в это не верил. Джонни удивленно вскидывает брови, Тэиль понимает, что только что сказал. Он думает, что лучше бы он все-таки провалился сквозь землю. Благо, бариста вновь начинает смеяться, и Тэилю становиться немного легче. — Не такой уж я и хороший бариста, — пожимает тот плечами, перепрыгивая через прилавок и занимая место кассира. — Уже успел испортить мешок кофе. Мун усмехается, говорит, что всем сначала не везет. Но слова Джонни почему-то кажутся ему знакомыми, он не понимает, где и от кого мог и слышать. Бариста включает радио. Тэиль наслаждается исполняемой музыкой, сидя за столиком и ожидая свой заказ. Чувство дежавю почему-то опять настигает его, он начинает вслушиваться в текст песни. Начинается припев, Мун спрашивает, кто это поет, и Джонни, до этого спокойно готовящий кофе, внезапно роняет фарфоровую чашку на пол. Тэиль помогает американцу собрать стекло.