coffee break

      Тэиль просыпается от громкого хлопка входной двери. Он сонно потирает глаза, растерянно оглядываясь по сторонам, и уже через несколько секунд замечает на пороге усталое лицо Чону.               — Привет, хен, — вяло улыбается тот, стягивая с себя обувь. — Как дела?               Мун перед ответом минуту молчит, все еще пытаясь окончательно проснуться. Младший усмехается и проходит в комнату, останавливаясь у кровати друга.               — Нормально, — наконец бурчит старший, хлопая по свободному месту рядом с ним. Чону сразу же принимает приглашение и заваливается на чужую кровать, устраивая голову на ногах друга. — Устал?               Ким невольно смеется, умиляясь заботе Тэиля. Он прикрывает глаза и лишь едва заметно кивает в ответ.               — Хочешь перекусить? — спрашивает хен. — Еды у нас, конечно, немного, но могу что-нибудь состряпать.               — Хен, — усмехается Чону, — Я работаю в кафе, думаешь, я голодный?               Тэиль закатывает глаза.               — Ты работаешь не в кафе, а в кофейне, — подчеркивает он, заставляя младшего у себя на ногах скорчить рожицу. — Это две разные вещи.               — Не будь занудой, хен, — фыркает младший, — То, что ты сдал сессию без пересдачи, не значит, что ты можешь строить из себя самого умного.               Мун дивится такой дерзости Чону, про себя думая, что общение с Доненом явно сказывается на невинном мальчике в не самую лучшую сторону. Тем не менее, это не мешает ему немного поиздеваться над донсэном. Он медленно обнимает его руками, затем начиная безжалостно щекотать. Кажется, крики и смех Кима слышится во всем доме.               — Нет, хен, пожалуйста, не надо! — сквозь смех пищит официант, извиваясь и пытаясь вырваться из мертвой хватки старшего. Тэиль не отпускает того до последней секунды, ухмыляясь. — Все, все, хватит! Ты не зануда, я пошутил, пожалуйста, остановись!               Последние слова заставляют его сжалиться над младшим, поэтому он, напоследок щипнув Чону за бок, выпускает его из своих убийственных объятий, и Ким скатывается по ногам старшего на пол, «растекаясь» по всему пространству между двумя кроватями.               — Ужас, хен, — выдыхает тот, — Не делай так больше.       

***

              Джехен заваливается в квартиру Джонни без разрешения последнего. Впрочем, Со так устал, что ему все равно, что делает друг, он просто хочет поспать.               — Джэ, я в душ! — кричит он с другого конца квартиры.               Немного подождав и услышав в ответ приглушенное «угу», он кивает самому себе и заходит в ванную комнату. Сейчас он нуждается только в прохладном душе и отдыхе.               Джехен валяется на кровати старшего, листая ленту в телефоне. Уже несколько минут он пытается придумать, чем занять себя на время летних каникул, чтобы совместить приятное с полезным и заработать хоть какие-то деньги.               Работа баристой в кофейне Джонни пока остается для Юно самым возможным вариантом, но к изготовлению кофе у парня душа не лежит, а торчать целый день в помещении и ждать гостей кажется ему слишком скучным занятием.               Чон вздыхает, отбрасывая свой мобильный на противоположный край постели. Он скучает по ночным эфирам и по вечно ворчливому Джонни, не хотевшему помогать диджею в 7 утра. Джехен думает, что нигде не сможет работать и одновременно получать такое удовольствие от процесса, кроме как на радио. И почему его уволили? Чем он не угодил начальству?               Чон окидывает взглядом спальню. В момент, когда его глаза останавливаются на небольшом беспорядке на тумбочке и книжке, лежащей в куче смятых бумажек, в комнату входит Енхо.               — Не спишь? — спрашивает он, вытирая волосы полотенцем.               — Нет, — отвечает младший, приподнимаясь на локтях, — Искал для себя работу, но ничего не нашел, — вздыхает, — Эх, Джонни, почему я такой безнадежный?               Со садится на кровати рядом с другом и взъерошивает его волосы.               — Эй, ты не безнадежный, — убеждает того Енхо, не до конца веря в свои же слова. Воспоминания о разлитом молоке из питчера и полном хаосе на кухне оставались свежими в его памяти. — Просто нужно немного подождать. Я не удивлюсь, если работа сама найдет тебя.               Джехен все также грустно смотрит на старшего, отчего у Джонни сердце сжимается.               — Если тебе нужны деньги, ты пока что можешь поработать у нас, — говорит он. — А потом найдешь себе новую радиостанцию и заживешь полной жизнью! — улыбается Со, несильно ударяя друга в плечо. — Все будет хорошо, не переживай.               Юно выдавливает из себя что-то наподобие улыбки. От слов старшего он действительно чувствует себя лучше, тот будто впитал всю тревогу в себя. Чон смотрит в глаза Джонни, замечая в них искренность и тепло, и обнимает его, забывая о грусти.               — Как ты сам, хен? — приглушенно слышится голос Джехена. — Я нагрузил тебя своими проблемами, совсем забыв о тебе.               Енхо усмехается и невольно вспоминает о своем дневнике.               — Даже не знаю, как ответить, — бормочет он. — В последнее время у меня не так много времени, чтобы думать о чем-то, кроме кофе. Я давно не открывал свой дневник, не знаю, появились ли там новые надписи. Не хочу заглядывать туда.               — Ты точно уверен, что тебе все-таки не показалось? — непринужденно спрашивает Джехен, в ту же секунду жалея о сказанном.               Джонни отпускает младшего и смотрит на него обиженными и даже немного разочарованными глазами.               — Хен, я…               — Ты все еще не веришь мне? — бормочет Со. — Думаешь, я сошел с ума?               — Нет, хен, я не это имел в виду! — тараторит Юно, пытаясь успокоить старшего. Джонни отворачивается от него, еле слышно вздыхая. — Прости, хен, прости, я идиот. Я верю тебе, конечно верю! Я идиот…               — Не надо, Джехен, — говорит тот, вставая с кровати. — Я устал сегодня, давай отложим наш разговор на завтра?               Чон встречается взглядами со старшим. Он готов отдать все за то, чтобы больше никогда не видеть разочарованные глаза хена в свою сторону.               — Хорошо, — проговаривает тот, покидая комнату. — До завтра, хен.       

***

              Тэиль долго не решается открыть свой дневник.               Уже знакомая ему обложка теперь не кажется родной, а строки на каждой странице потерялись в неизвестных ему ранее фразах и словах. Мун боится, очень боится и не может принять факт того, что теперь не только он является владельцем записной книжки.               Чону, сидящий на противоположной кровати, с недоумением смотрит на старшего.               — Все нормально? — спрашивает он. Тэиль дергается и растерянно смотрит на младшего. — Почему ты не открываешь ее?               Мун тушуется. Стоит ли ему рассказывать про непонятные надписи? Ким ведь решит, что он сошел с ума, и прекратит с ним общаться. Или вообще сдаст в ближайшую больницу. Нет, лучше не говорить ему об этом.               «Но это ведь Чону, — думает Тэиль, все еще боязливо смотря на свой дневник, — Чону, с которым ты знаком уже много лет, который никогда тебя не придавал и не смеялся над тобой. Он должен поверить. Он — твой друг».               Мун громко вздыхает, открывая книжку, и смотрит в глаза младшего.               — Пожалуйста, поверь мне.