Рэд vs Волк

Рэд Предки, как обычно, собачились, вернее мать с отчимом. Вот я и решил свалить и поошиваться у подъезда, тем более скоро должен подойти мой кореш. Если что, меня зовут Рэд, ну, так-то это погоняло. Рэдом меня кличут из-за того, что я постоянно ношу красную спортивную шапку. Ну, а чё, фишка у меня такая: и стильно, и лопухи мои ушные не торчат. Ну, носит же этот… Как его там? А!.. Боярский… Шляпу. А чем я хуже? А последний, кто прикольнулся насчёт Красной Шапочки из детской сказки, долго потом лечил свой шнобель и, кажется, зуб вставлял, но мне это уже не интересно… Так-то я — Тарас, Тарас Петухов, но я своего имени не люблю. Я думаю, не надо объяснять, что мои имя и фамилию всякие дебилы ещё с младшей школы склоняли в сторону голубой ориентации. За что обычно огребали по полной. Батя, пока жил с нами, вечно говорил мне, чтобы я гордился своим именем, как-никак, в честь героического деда назван. А хуй ли мне толку с того? Батя вообще Руслан, и ему лафа, а мне мучайся. Да и во времена деда о пидорасах ничего не знали… Во-о, слышите? Орут на первом этаже. Это мать на дядю Федю орёт за то, что он орёт на неё из-за пыли на его любимых фарфоровых слониках. Так-то Фёдор — мужик спокойный и, сука, правильный, что аж зубы порой сводит, но если дело касается его коллекции, то тут тушите свет — вони поднимается что хоть вешайся. Может часами мозг выносить. Блин, а раньше он мне нравился. Я даже на него хотел быть похожим. Он-то, в отличие от отца, высокий, плечистый, грудь колесом, шкаф два на два, и на морду ничего такой. Только вот мать родила меня от коренастого мужика, который при своей-то страшной внешности всегда был бабником. Думаю, всё дело в батином огромном болте. Вот дуры и ведутся… Не, ну, о родителях так, конечно, плохо думать, но, блядь, как ещё это можно объяснить? Родился б от Феди — был бы симпатичным зеленоглазым блондином, и рожа бы уж точно не была как у неандертальца или будто фоторобот со стенда «Их разыскивает полиция» из раздела «Особо опасен». Да, я в свои восемнадцать выгляжу, как потрёпанный жизнью гопник. Хотя, с другой стороны, я и есть гопник. Чего мне ещё с моей внешностью остаётся — только соответствовать. Не объяснять же каждому встречному, что я вообще-то до восьмого класса учился на одни пятёрки, а потом получил сильную травму и выпал из жизни. Мне даже пришлось заново идти в восьмой класс. А потом переезд… Новые знакомые… Хотите знать, как меня так угораздило? Мне всё равно спешить некуда, так что расскажу. Как известно, сорок девять процентов травм получаются после слов «Смотри, как я могу!», а остальные пятьдесят один процент — из-за фразы «Херня!.. Смотри, как надо!». Вот я по своей глупости и попал в остальные пятьдесят один процент претендентов на премию Дарвина. Гуляли с одноклассниками по набережной. Гоша Груздев и я решили перед нашими девками повыделываться, типа мы — невъебенные паркурщики… Ну, я и довыёживался — слетел с парапета, открытый перелом ноги, пара переломанных рёбер и копчик вдребезги, а ещё до кучи я, кажись, немного башкой своей падение тормозил, поэтому об гальку свёз на черепушке кожу практически до кости… Повезло, что не проломил, но сотрясение мозга заработал… В общем, так-то урод уродом, а ещё тут такое счастье привалило. Хвала скотчу, хоть инвалидом или дебилом не сделался… Но вот своей шикарной шевелюры лишился — я специально волосы отращивал, чтоб свои локаторы прятать, а в больнице меня обрили. Кожа на затылке кое-как зажила: только шрамы остались и вот волосы там стали расти как-то странно — пучками, так что пришлось шапку носить. Бабушка тогда мне впервые красную шапку и связала, и так я стал сначала Red Hood, а потом и просто — Рэд, тем более фильм такой с Брюсом Уиллисом есть — и он там мочит, как обычно, всех без разбору. Когда меня выписали, я был похож на еле передвигающегося дедка — атрофировавшиеся ноги плохо слушались, да и поясница постоянно ныла. Мне был назначен курс лечебной физкультуры, с которым поначалу я даже еле-еле справлялся. Я, может, до этого и не был фанатом качалки, но спокойно подтягивался и отжимался, и на перекладине без проблем упражнения делал, а тут вообще будто новорождённый. Я решил, что так дело не пойдёт, и постепенно стал тренироваться, и так увлёкся этим делом, что сейчас заимел тело терминатора. Постоянно пропадая в качалке, что была в паре домов от моей старой квартиры, я часто даже забывал об уроках — было уже как-то пофиг. Кажется, из-за сотряса я стал тупеть, а может просто интерес потерял — нафига учиться, если всё равно все, в первую очередь, видят мою стрёмную внешность и заранее уверены, что я бандюганом стану? Бабки у подъезда мне это не стесняясь говорили… Да, блин, я даже курить-то начал только из-за того, что мне так легче становилось при головных болях… А пить я и вовсе не могу — черепушку начинает просто разрывать изнутри… Ну, чего, я вас ещё не затрахал своей пиздец какой весёлой жизнью? Вы не думайте, я не ною и не плачу, я уже давно отвык от этого — смирился, наверное… Если что, я продолжу… Пока я деградировал в больнице, предки разосрались в пух и прах, правда они и раньше-то не особо-то ладили, и, по большому счёту, каждый из них жил своей жизнью: батю я периодически застукивал с разными бабами, а мать стала «дружить» с Федей. По ходу, без моего присмотра они вообще с катушек слетели. В общем, развелись они… Мать, не прошло и месяца, выскочила за Федю, а батя так и продолжил пастись на вольных хлебах, да и до сих пор всё бегает от одной юбки к другой. Я уже говорил, что вначале Федя мне понравился и внешне, и как человек — когда я только попал в больницу, он сразу же договорился, чтобы мне выделили лучшую палату, потом помогал с реабилитацией и ходил со мной в спортзал. Ясен перец, это Федя так хотел задобрить будущего пасынка, но при этом он со мной общался, как с равным, а не сюсюкался или заискивал. Ещё он на своём примере показывал, что нужно ко всем уважительно относиться, а если человек этого не понимает, то такому неплохо бы и вдарить в торец. Или, как он шутил: удар в морду стирает грань недопонимания. Короче, уж не знаю почему, но он стал для меня своим в доску и, можно сказать, образцом для подражания… Жаль, но только со временем правильность дяди Феди перешла в какое-то мозгоёбство, а уж его страсть к фарфоровым статуэткам так и вовсе была за гранью добра и зла. Отчим стал придираться ко мне, что я не так одет, не так хожу и вообще пора мне определиться в жизни, а то так и буду как говно в проруби. Легко ему говорить, определиться. У него, бля, предки состоятельные, образование не хуже заграничного и внешность под стать какому-нибудь актёру. А что у меня? Ни способностей, ни внешности… Только и остаётся, что, по примеру Квазимодо, идти в звонари… Это я типа шучу, но всё же… Может, мне, конечно, и достался от бати по наследству большой болт в штанах, только вот бабы чего-то на меня не ведутся, да и в общем-то, не особо-то они мне и нужны. Нормальные девчонки на меня точно не позарятся, а шалавы подзаборные мне и даром не сдались… Я решил, что после школы пойду на автослесаря учиться, мне всегда нравилось в машинах копаться. Я бы раньше ушёл, но мать не позволила — заставила идти в десятый. А так, мы с папанычем обычно в гараже часто зависали и пытались оживить старенькую «Чайку», принадлежавшую ещё деду. Хотя, по большей части, родитель в гараже не столько машиной занимался, а всё больше баб водил или с дружками квасил. Вот оно — моё будущее, только без баб… Жаль, в десятый класс мне суждено было пойти в новую школу. У Феди бабушка преставилась и оставила ему вот эту трёхкомнатную, в которой мы сейчас живём. До этого-то мы жили на окраине, в малогабаритной двушке, а эти хоромы практически в центре города, пускай и первый этаж, зато «сталинка», двор тихий и под окнами палисадник. Вот из-за неё-то у отчима крыша-то и поехала. Пока он жил в нашей, то вёл себя тихо, а вот здесь он стал свои правила устанавливать. Сука, он даже додумался их записывать в «конституцию». Бля, кому скажешь, не поверят. Он завёл гроссбух и стал в него записывать своё видение прекрасного, а потом заставлял нас заучивать правила. Я первое время по наивности их придерживался, но потом их уже стало так много, что я тупо забил и стал откровенно посылать его на хер, вот так вот и прошла наша с ним дружба. Федя забил на меня большой и толстый, сказав, что я сам кузнец своего счастья, поэтому и куй со мной, раз я хочу стать быдлом, то после моего совершеннолетия он меня на своей жилплощади задерживать не намерен. Правда, мне стукнуло уже восемнадцать, но пока он мои шмотки за дверь не выбрасывает, но, видимо, это потому, что я ещё в школе учусь, вряд ли он от своих слов откажется — ещё ни разу такого не было. Но мне как-то похрен, уйду в общагу и их собачий лай не будет больше надоедать… Кстати, слышите, опять выясняют кто, кого и на какой помойке нашёл. Одно радует, что у Феди принцип не бить женщин, а то мать уже давно бы без зубов ходила — у Феди удар будь здоров. Он в спортзале так грушу дубасит, что диву даёшься, как она выдерживает. К слову, я ему ещё благодарен, что он меня на самбо отдал, и это не латиноамериканский танец, а что ни на есть жёсткий мордобой. Он им сам занимался с детства. Я, конечно, опоздал для всяких там турниров, да и травмы мне бы не позволили полноценно заниматься, но зато физическая подготовка и хорошо поставленные удары не раз становились подспорьем в пацанских разборках. Вот есть же такие упёртые, что не понимают, что к парню с внешностью убийцы лучше не лезть, даже если он один, а дебилов вокруг него много. Да, я ж чего не сказал-то, после травмы головы у меня почему-то очень сильно повысился болевой порог. Боль я, разумеется, чувствую, но вот как-то потом, со временем и не так остро, как остальные, а это во время драки, согласитесь, ну, просто охренительная суперспособность. Мне один раз в драке кастетом в скулу заехали, так я даже и не понял этого, а лишь сломал обидчику руку. А чего бы не сломать, если парень стоит перед тобой и почему-то на тебя смотрит, выпучив глаза. А я такие взгляды с детства не люблю. Так-то я не борзею и просто так кулаки в ход не пускаю, кажись, всё-таки Федино воспитание не прошло даром, но моя теперешняя школа она как бы для богатеньких буратин — я-то в неё по месту местожительства попал. Мажорчики ж — люди избалованные вседозволенностью, а я парень с окраины — как-то к понтам их плохо приучен. Помню, как я пришёл на первое сентября в десятом классе в обычном спортивном костюме, а все мажоры были в пиджаках, нехило стоящих, да при галстуках и цацках. Одноклассники на меня смотрели, как на бомжа, зачем-то припёршегося в дорогой ресторан. И надо думать, по поводу моей морды и того, что я на второй год оставался, сразу же понеслись в мою сторону шуточки. Но я их игнорил и сам смотрел на них, как на шелудивых псов. Ой, как им это не нравилось, они ж на говно исходили от злости. А потом в их тупых бо́шках родилась идея предъявить мне за неподобающий их статусу внешний вид — видите ли, их высочествам надоело лицезреть такого страшного простолюдина. Вот реально дебилы, ладно бы они были такими же отбитыми на всю голову, как я, или хотя бы что-то смыслили в разборках, а то насмотрелись АУЕ-видео и давай пальцы наманикюренные гнуть. Ну я и поломал их случайно парочке самых выебонистых… Потом такое началось — мама не горюй. Набежали их силиконосисястые мамки с собачками в сумочках и в норковых шубах (хотя в начале ноября было тепло) да папики типа колобка с кошельком. Как они орали и наезжали на меня, угрожали всякими карами, судить меня собирались и всё такое. Мне на их предъявы было искренне насрать, я даже не хотел родителям об этом говорить, но одна из особо упоротых яжматерей припёрлась к нам домой. Видимо, случайно отменилось очередное посещение салона красоты. Она даже охранника для устрашения прихватила. Дверь ей открыл Федя. Из силиконовых уст мамаши моего одноклассника тут же полилось. Федя её выслушал и спокойно закрыл перед ней дверь. Естественно, мадам была в полном ахуе и даже перешла на ультразвук, заставляя охранника взламывать дверь. Не, ну я мужика понимаю, я тоже сделал бы всё что угодно, лишь бы она свой хавань заткнула. Он чего-то там попытался сделать с дверью. Но это он зря, конечно. Их оправдывает только то, что они же не знали, что Федя служит инструктором в Управлении «А» ФСБ, больше известном, как группа «Альфа». Федя вылез в окно — для него-то и пятый этаж-то ни разу не проблема, а уж первый вообще, как два пальца. Затем спокойно вошёл в подъезд, аккуратненько обезвредил возмутителя спокойствия, а, в довершение ко всему, всунул в раскрытый от визга рот мамзели ствол довольно-таки натурального муляжа револьвера «Smith & Wesson», который ему подарили сослуживцы за успешную разработку какой-то там секретной спецоперации. Я эту картину наблюдал в глазок. Федя вежливо попросил господ удалиться и не создавать проблем ни нашей семье, ни соседям, а чтобы слова дошли до адресата быстрее, взвёл курок. Перепуганная до усрачки дамочка в мгновение ока испарилась, позабыв даже о своём бодигарде. Разумеется, Федя не мог отпустить слегка травмированного им же самим человека, не загладив своей вины. Я помню, он с этим мужиком потом сидел на кухне, они пили пиво и долго ржали над его нанимателями. На следующий день я проснулся знаменитым, потому что, оказывается, мой отец, конечно же имели в виду Федю, — сплошь покрытый наколками бандюган, чуть ли не вор в законе, да к тому же убийца, находящийся в федеральном розыске. Как это всё одновременно уживалось в Феде, понять было сложно, а уж наколок у него и вовсе не было, точнее видимых. У него на спине красовалась классическая ВДВшная тату с орлом и лозунгом «Никто, кроме нас» — последствия службы в десантуре, но в тот день он был в рубашке и яжмать не могла её видеть. Слыша весь этот бред, я ржал про себя, но зато от меня враз все отстали. Хотя и ненадолго, я ж теперь в классе стал авторитетом — крёстным отцом, ёпта. Выяснилось, что у одноклассников имелась ещё одна забава — задирать таких же богатеньких утырков из параллельного класса, а то и из соседнего лицея. Естественно, сами они драться не умели, но вот найти какого-нибудь молодого и не сильно смышлёного, но физически одарённого, представителя хомо сапиенс, завсегда получалось. А мне-то что? Помахаться я никогда не против. Надо же на ком-то отрабатывать удары, не всё же манекен да грушу мутузить. Обезжиренное молоко, безалкогольное пиво, спарринг с манекеном… А дальше что? Секс в презике с резиновой куклой?.. — О, Рэд, как жизьня? — услышал я грубоватый голос моего закадычного кореша Витальки Домостроева, ну, или как я его зову — Вит. Вот он — высокий шатенистый малый, с немного туповатым, но довольно симпотным лицом, во всяком случае, девахи на него вешаются при первой же возможности. Конечно, он ни в коем разе не мой одноклассник — мой дружбан учится в простой общеобразовательной школе, до которой ещё нужно ехать пару остановок на метро. Просто Вит живёт в паре домов от меня. Мы с ним познакомились на одном махаче — играли, так сказать, за разные команды. Тогда он быстро смекнул, что со мной лучше дружить, чем не дружить, а так как мы с ним оба — дети улиц, то быстро нашли общие темы и как-то сдружились, хотя в момент нашей встречи я ему на память подарил фишак под левым глазом. Но Вит оказался совсем необидчивым пацаном. Ладно пойду я, а то, наверное, совсем утомил вас своей болтовнёй. Извиняйте уж, коли чё не так. Мне просто поговорить порой не с кем. А иногда хочется… Спросите, а чем плох Вит в качестве собеседника? Да ничем… Просто он обычно теряет интерес минут через пять. Он начинает названивать своим бабам или искать, где поблизости вписка с бухлом… А я ж говорил, что ни первое, ни второе меня не вставляет, поэтому-то я ему на уши и не присаживаюсь, а держу, так сказать, всё в себе… Не знаю только, с чего я решил перед вами разоткровенничаться, старею, наверное… — Заебись, Вит. Пошли прошвырнёмся, — приветствую я своего долговязого друга. — Бля, да ты прям читаешь мои мысли, я только решил пригласить тебя к Михасю, у него предков сегодня нет, и он собирает братву. — А что за повод? — Какой, нафиг, повод? Опять нет повода не выпить, — и он ржёт как конь, вот, ей-богу, конь. — Ну, пошли, уговорил, — теперь и я ржу под стать ему. Мы пошли к дому Михася — Мишки Сергеева. Он хоть и мажор, но адекватный и, так сказать, не брезгует общаться с простыми пацанами. — Только я бухать не буду, — сразу предупреждаю я Вита, когда мы начали затовариваться в ближайшем алкомаркете. — Ты со своим ЗОЖем вечно от коллектива отрываешься. — Чего и вам советую, — в очередной раз парирую я. Кстати, в нашей компании я всегда покупаю бухло и сигареты, и у меня ни разу не спрашивали паспорт, потому что я уже в девятом классе выглядел как взрослый парень — сука, взрослый и страшный парень… Кажется, я опять загоняюсь по поводу своей физиономии… Ладно, если что, мы у Михася…