***
Чимин сидел на диване, наблюдая за прохожими на улице, когда в дверь постучали. — Привет, можно? — в дверь просунулась Техёнова голова с фирменной квадратной улыбкой. — Привет, конечно, — немного заторможено ответил Пак, отворачиваясь от окна. — Как дела? — продолжая улыбаться, интересуется Ким и открывает дверь полностью, пропуская в палату Ёнтана. Тот сначала настороженно принюхался, но завидев блондина, радостно завилял хвостом. Шпиц взглянул на хозяина, словно спрашивая разрешения, и, услышав от Тэ короткое «иди», побежал к Чимину, тут же начиная к нему ластиться. — Я решил, что доза позитива не помешает, — будто оправдываясь, сообщил вишневый омега. Он закрыл дверь и прошел внутрь палаты. — Правильно решил, — сглотнув ком в горле, говорит Пак. Глядя на взволнованного Тан-и, Чимину кажется, что он словно из прошлой жизни, там где было что-то кроме четырех опостывших стен и до отвратительного любезного медперсонала. — Слышал, тебя скоро выписывают, — словно между прочим говорит Ким, пристально наблюдая за сменой эмоций на лице друга. — Мне об этом ничего не говорят, — с легкой тоской в голосе отвечает Пак, продолжая легонько почесывать за ушком шпица, что не без помощи блондина забрался к тому на колени и свернулся клубочком на коленях. — Что будешь делать после выписки? — осторожно спрашивает Ким, видя все более грустное состояние друга. — Без понятия, — честно отвечает Пак, удосужив наконец вишневого омегу мимолетным взглядом. — Еще до перевода в эту клинику у меня был четкий план, но после последних разговоров с Мином сомневаюсь, что мне удастся это реализовать, хотя… Обещать – не значит жениться, да? — с болезненной улыбкой спрашивает не пойми у кого Пак. — А ты бы хотел этого? — тихо, но весьма проницательно спрашивает Тэ, продолжая наблюдать за блондином. — Я… не знаю, — спустя минуту напряженных размышлений выдает Чимин. — Если честно, Тэ, то я никогда не думал об этом. В детстве, конечно же, все строили розовые воздушные замки, но это совсем другое. Я в самом деле считаю, что Мин Юнги хороший человек, и не надо так смотреть на меня сейчас, — с ноткой укора говорит Чимин, отвечая на недоверчивый взгляд Тэхёна в сторону шеи блондина. — Он хороший человек, но мне порой сложно с ним, — резюмируя свои мысли, мешковато выдает Пак. — Мне кажется, что ни с одним человеком не бывает легко всегда, — делится своими размышлениями Ким. — Каким бы идеальным ни был Хосок, порой мне сложно понять его логику действий, не говоря уже о том, чтоб склонить его на свою сторону в некоторых вопросах. Но я не расстраиваюсь по этому поводу. Да, он не делает то, что я хочу, но я знаю, что он поступает так для нашего же лучшего будущего. — Тэ, вы с Хосоком – истинные, — напоминает Чимин брюнету, а самому только тоскливее становится. — Вы знаете, что предназначены друг другу, как и то, что чтобы не случилось, вы будете вместе. — Это так, — соглашается Ким, понимая, куда клонит Чимин. — Но как же пары из бет, которые строят свои отношения исключительно на желании быть вместе и договоренностях? У них нет запаха и понятия того, кто кому подходит, они это определяют другими методами, верно же? — Верно, — совсем тихо говорит Пак, каменея лицом и устремив взгляд в одну точку. — Чимин? — тут же забеспокоился Тэхён и попытался заглянуть в глаза другу. — Что-то случилось? — Нет, — едва слышно отвечает Пак, медленно моргая. — Тогда что заставляет тебя так цепенеть? — уже догадываясь о причине переживаний друга, спрашивает Ким. — Ничего, — встрепенувшись, словно ото сна, бодро отвечает Пак. — Давай сменим тему, хорошо? — с мольбой в глазах просит блондин. — Хорошо, — мягко улыбнувшись, соглашается Тэ. — О чем хочешь поговорить? — Ты общался с Джином? — живо спрашивает Чимин, заглядывая в лицо собеседнику. — От него ничего не слышно в последнее время. Я немного волнуюсь, все ли у него хорошо… — Не общался, — отвечает Ким, наблюдая смену эмоций на лице напротив. — Думаю, у него сейчас очень много работы, — стараясь сгладить переживания блондина, продолжает Ким. — У меня для тебя есть подарок, — говорит он, начиная рыться в своей сумке. — Да? — на лице Чимина появляется едва ли не детский интерес, и омега терпеливо ждет, пока Тэхён достанет заветную вещицу из недр сумки. — Это тебе, — протягивает небольшой пакет блондину Тэхён. Чимин тут же забирает подарок, заглядывая внутрь. — Блокнот? — переспрашивает Пак, поднимая немного удивленный взгляд на брюнета, что легко улыбается. — Ага, — кивает вишневый омега. — И ручка. В сложные периоды жизни, записи в дневнике давали возможность разгрузить голову и выплеснуть эмоции, когда их становилось слишком много, а того, кто мог бы выслушать, не было рядом. Попробуй, если хочешь, — заканчивает свое пояснение Ким, снова легко улыбаясь. — Ты больше не сможешь ко мне приезжать? — тут же переспрашивает Пак, понимая сказанное по-своему и настораживаясь. — Смогу, конечно, — тут же возражает Ким, принимаясь успокаивающе поглаживать друга по плечу. — Но если тебе захочется поговорить, когда меня или Джина не будет рядом, у тебя будет этот дневник. — Ладно, — отвечает Пак, все еще держа в себе некую обиду. — Но обещай мне, что будешь меня проведывать и после выписки, хорошо? — После того, как тебя выпишут, мы с тобой пойдем гулять по паркам и есть что-то вкусненькое в милых кафешках, — не то обещает, не то предлагает Тэ. — Договорились, — соглашается Пак. — Тэ, можно вопрос? — Конечно, — кивает Ким и настораживается, наблюдая за нервными движениями рук Пака. — Хосок-ши… Он знает? — все же спрашивает блондин, пространно махнув рукой и надеясь на то, что объяснять суть вопроса не придется. — Нет, — спокойно отвечает Тэ. — И даже если узнает, я думаю, что это не изменит его отношения к тебе. — Сомневаюсь... — самому себе еле слышно говорит Пак. — Чимин, — ласково зовет друга вишневый омега. — Послушай меня. Все наладится. Если тебе необходима поддержка и дружеское плечо, то я с радостью тебе его подставлю. Если хочешь, то я свяжусь с Джин-хеном и попрошу его навестить тебя. — Нет, — кротко возражает блондин. — Я встречусь с ним после выписки. — Чем я могу тебе помочь? — открыто спрашивает Тэхён, наблюдая за тем, как Чимин то идет на контакт, то удаляется, словно на качелях. В дверь постучали, а после в палату вошел ординатор. — Добрый день, господа, — вежливо поздоровался бета. — Господин Пак, я пришел напомнить Вам, что через 15 минут у Вас сеанс массажа. — Спасибо, — коротко кивнул Чимин мужчине. — Я уже собираюсь. Сотрудник клиники на это лишь кивнул и покинул палату. — Что ж, тебе необходимо собираться, — говорит Тэхён, поднимаясь на ноги. — Я тоже уже должен идти. Чимин, что все время задумчиво гладил Ёнтана, наконец осмысленно посмотрел на шпица. — И ты тоже приезжай ко мне в гости в следующий раз, — обращаясь к песику, говорит Пак. — Обещаешь? Померанец только коротко лизнул руку Чимина в ответ. — Это значит «да», — со смехом перевел Ким ответ своего пса, забирая того к себе на руки. — Я могу приехать послезавтра во второй половине дня, — говорит Ким уже у двери. — Приезжай в любое время, — говорит Чимин, поднимаясь с кровати. — Я все равно кроме посещения процедур больше ничем не занимаюсь. — Пока, Тан-и, — потрепав шпица за ушком, прощается Пак. — Хорошего тебе дня, Чимин, — отвечает вишневый омега, взяв лапку Ёнтана в свою ладонь и помахав ею Чимину в ответ. Блондин на это лишь улыбнулся, наблюдая, как Тэ со своим питомцем поспешили к лифтам.***
После звонка О Чхаёна у Юнги больше не осталось времени ни на сожаления, ни на самобичевание. Быстро приняв душ и переодевшись в темно-синего цвета костюм, Мин вышел из своей спальни и заметил, что ремонт на первом этаже отразился на всем доме. В гостиной на стене рядом с плазмой появилась полка с рамками для фото и пастельного цвета плед, что небрежно лежал на диване, но каким-то странным образом добавлял уюта в аскетичное пространство. Спускаясь на первый этаж, альфа уже скорее по привычке заглянул в будущую детскую, где ребята Дженни уже начали собирать корпусную мебель. Самой же девушки не было на месте, поэтому брюнет решил более детально оглядеть свою бывшую студию. Стены перекрасили в приятный персиковый оттенок, в нише у двери вмонтировали светлого цвета шкаф-купе, в углу комнаты, замотанный в пленку, стоял низкий столик для детей, а рядом с ним три стульчика. — Добрый день, господин Мин, — поздоровался с Юнги один из рабочих, заметив хозяина квартиры на пороге комнаты. — Добрый день, — на автомате поздоровался тот, после того, как и остальные работники тоже поприветствовали его. — Госпожа Ким сейчас уехала на другой объект, — сообщил ему альфа, что первым заметил Мина, отвлекаясь от работы и с интересом разглядывая брюнета. — Вам что-то необходимо? — Нет, — коротко ответил Юнги, продолжая разглядывать преображения. — Просто хотел посмотреть, как идут дела, и узнать, сколько времени понадобится для завершения работ. — День, максимум два, — ответил подчиненный Дженни, окидывая взглядом комнату и своих коллег. — Вторая спальня полностью готова, а здесь нам осталось только собрать мебель. Госпожа Ким вернется с клинингом, поэтому завтра в течении дня все будет готово, — улыбаясь немного нервно, заканчивает он. Юнги на это приподнимает брови в удивлении. Дженни обещала сделать ремонт за неделю, а сейчас шел только 4 день, и это довольно странно. Конечно, альфа рад, что посторонние в его доме скоро исчезнут вместе с бесконечным шумом, но вопрос о том, как мелкой удалось так быстро все провернуть, остается открытым. — Ясно, — только и выдает брюнет, разворачиваясь к выходу. — Господин Мин, что-то не так? — всполошился рабочий, боясь вызвать не только гнев начальницы, но и заказчика в придачу. — Нет, — возражает Юнги, разворачиваясь к собеседнику. — Удивлен, что вы так быстро все делаете. — А, — облегченно выдыхает альфа, расплываясь в легкой улыбке. — Госпожа Ким сказала, что уволит всю бригаду, если мы не уложимся в 5 дней, поэтому первые двое суток работа здесь велась круглосуточно. Сейчас осталось лишь доделать немного по мелочи и убрать. — Вот оно что, — говорит мускатный альфа, мысленно с чем-то соглашаясь. — Что ж, надеюсь, вы все успеете. — Конечно, господин Мин, — кивает брюнету парень и возвращаясь к работе. Ведомый любопытством, Юнги заглядывает в соседнюю комнату. Обстановка во второй спальне мало изменилась, все та же мебель и кровать. Хотя у окна появился небольшой стеклянный столик с парочкой стульев, да вещи Чимина на столике рядом с кроватью и в коридорчике с ванной комнатой. И почему-то этот легкий беспорядок, как считал подобное разбрасывание вещей мускатный, делали спальню более уютной и жилой. «Интересно, понравится ли тут Чимину?» — задался вопросом альфа. Но на размышления времени уже не осталось, поэтому, оглядев помещение еще раз, Мин вышел из спальни. Уже заводя мотор макларена, он думал над тем, куда ему стоит заехать в первую очередь. Решив, что проще все же определиться с машиной, альфа выехал из гаража, направляясь к мосту Банпо. Потратив порядка получаса на дорогу, Юнги вот уже как 15 минут нахаживал круги по автосалону, разглядывая модельный ряд Хёнде. К сожалению, среди подходящих по функционалу машин Мину не нравилась ровным счетом ни одна. Все семейные автомобили казались слишком громоздкими и несуразными, в них не было той утонченности и компактности, которая была в спорткарах, и Мин то и дело бросал взгляд на ярко-красный Генезис, что стоял в соседнем зале. — Добрый день, — раздался рядом вежливый голос консультанта, а в нос альфе ударил сладковатый запах попкорна. — Чем могу быть Вам полезен, господин? «Консультант – омега», — обреченно пронеслось в голове у брюнета. Парень, что стоял рядом с ним, и в самом деле был омегой. С достаточно симпатичной внешностью и заискивающей улыбкой, адресованной новому посетителю. «Минсок» значилось на бейджике консультанта. — Добрый день, — все же ответил Юнги, после того, как зрительно просканировал парнишку. — Подыскиваю варианты нового авто. «Хоть бы к вечеру управиться», — мысленно не то молился, не то просил консультанта альфа. На деле же все обошлось малой кровью. Несмотря на первое впечатление, консультант хорошо знал свое дело и после десятка вопросов повел Мина в другой конец салона, останавливаясь возле целого ряда больших и достаточно непривлекательных, по мнению Юнги, машин. Настоятельной рекомендацией Минсока оказался Палисад, но сам Мин остановил свой выбор на Туссане, как меньшем из зол с теми же функциями. Тест-драйв и подпись бумаг заняла больше времени, чем сам выбор машины, чему альфа был бесконечно рад. Неодобрительно поджав губы, Мин покинул салон Хёнде спустя полтора часа, держа в одной руке папку с документами на новую машину, а в другой брелок от нее же. — Надеюсь, что ты оценишь мои усилия, — едва слышно произнес альфа себе под нос, воспроизводя мысленно образ Чимина в голове и еще раз взвешивая целесообразность новоприобретенного имущества. Ведь как бы сильно Мин не любил спорткары ограниченных тиражей, вскоре ему придется пересесть именно на этот гибрид. Потому что Чимин скорее согласится отдать правую руку на отсечение, чем возить ребенка в F1, прикрепив на третье сидение детское кресло. Почему-то альфа был уверен, что с появлением ребенка, родительский инстинкт в омеге взыграет на полную катушку. Фантазия брюнета тут же расписала картину, как блондин будет неустанно бдить за малышом, хватаясь за сердце каждый раз, когда маленький сорванец будет в очередной раз что-то творить, а после смотреть на заикающегося от переживаний папочку глазками Бемби и придумывать очередную шалость, нежась в теплых объятиях родителя. По крайней мере в своем детстве альфа вел себя именно так. Улыбаясь нарисованной картине, брюнет идет к спорткару, наощупь доставая из кармана брелок от машины. К сожалению, у него есть еще одно дело, которое нельзя откладывать. Посему альфа ставит смартфон в подставку и набирает номер Намджуна, одновременно закрывая и блокируя двери машины. — Алло, — доносится из динамика знакомый хрипловатый голос. — Нужна твоя помощь, Джун, — минуя приветствие, говорит брюнет. — Кто бы сомневался, — отвечает Ким, зевая в трубку. — Я скоро начну с тебя деньги за помощь брать. — Без вопросов, — легко соглашается Юнги. — Хм, — слышно на том конце. — И что стряслось на этот раз? — Ничего криминального, — отвечает мускатный альфа, решая говорить напрямую. — У тебя есть человек, который разбирается в медицине хотя бы на бытовом уровне и не выглядит, как отпетый головорез? — Хен, у тебя все хорошо? — со смешком спрашивает Намджун, размышляя над адекватностью друга. — С какого перепугу тебе нужна охрана? — Мне нужна сиделка, — поправляет младшего Мин. — Для Чимина. — Тогда обратись в клинику Ёндже, — предлагает блондин, продолжая хохотать. — Там сиделок на любой вкус и запах. — Сотрудники Чеиль мне не подходят, — сказал как отрезал старший. — Мне нужен проверенный человек, который сможет не только помогать Чимину выполнять бытовые задачи, но и защитить его в случае необходимости, равно как и проконтролировать его состояние, не забывая при этом исправно докладывать мне о том, что он делал, с кем и когда, — перечислил требования Юнги. — Я вижу, тебе моя идея слежки зашла, — говорит коричный альфа, все еще смеясь. — Да, — соглашается брюнет, устало потирая переносицу двумя пальцами. — Так что, есть у тебя кто-то на примете? — Нужно подумать, — честно отвечает младший. — В любом случае, тебе необходимо будет приехать, чтобы самому переговорить с кандидатом, — вслух размышляет Ким. — Как раз собираюсь приехать на обед в Палладиум. — Тогда жду тебя на обед, и поговорим об этом более детально уже при встрече, — заключает Намджун. — Хорошо, тогда я буду минут через 20, — говорит Юнги, уже собираясь отключить звонок, как в трубке слышатся короткие гудки. — Вот же ж донсен! У меня учится, что ли? — беззлобно ругает друга Мин, выезжая наконец с парковки салона Хёнде. Дорога к комплексу Намджуна заняла меньше ожидаемых двадцати минут, поскольку дороги были практически пустыми. Оставив машину на подъездной дороге и бросив ключи швейцару, Мин двинул прямиком в ресторан, занимая свой любимый столик в глубине, откуда отлично просматривается почти весь зал. Решив изменить своим стандартным предпочтениям, альфа заказывает лазанью и эспрессо, ожидая свой обед и владельца заведения. — Ты быстро, — доносится откуда-то справа, и в кресло напротив падает коричный альфа. Юнги на это лишь легко ведет бровью, притягивая к себе чашку кофе, которую ему только что принес официант. — Юнсик, принеси мне американо с молоком. Спасибо, — обращается к официанту Джун. — Хорошо, господин Ким, — в вежливом поклоне отвечает парень. — Что-нибудь еще? — Нет, — отвечает блондин и дает знак рукой, чтобы их более не беспокоили. — Итак, — подает голос Мин, сделав первый глоток горячего напитка. — Как много вариантов у тебя есть? — Немного, — переключая свое внимание на друга, говорит блондин. — Конечно, если ты хочешь, я могу попросить идеально подходящего человека из второй группы отца, но это повлечет распространение информации среди старшего поколения. А я сильно сомневаюсь, что ты хочешь этого. — Твоя правда. Не хочу, — кивает Юнги, крутя в руках маленькую чашку. — Джун, я прав в том, что с текущими вариантами есть какие-то нюансы? — Прав, — соглашается Ким, смотря куда-то в сторону и очевидно избегая прямого взгляда старшего. — И? — вопросительно поднимает брови мускатный. Конечно, ситуация не самая сложная, и Юнги прекрасно понимает, что мелкие недочеты большой погоды не сделают. А с другой стороны, хотелось минимизировать трудности там, где их можно банально не допустить. — У меня есть два человека, которые могут справиться с поставленными задачами и соответствуют твоим требованиям, — медленно начинает коричный, стараясь подобрать слова. — Альфа и омега. — Омега, — сразу же отвечает Юнги. Омеге будет легче втереться в доверие к Чимину, поэтому и процесс адаптации в доме Мина должен пройти менее болезненно. — Как зовут? — До Сону, — тут же говорит Намджун, бросая быстрый взгляд на друга, который собирался сделать очередной глоток кофе, но рука с чашкой замерла на полпути ко рту. — Ты издеваешься? — недоумевает Юнги. Он собирался продолжить свою мысль, но к их столу уже подходит официант с кофе для Кима. — Ваш заказ, господин Ким, — говорит сотрудник, ставя чашку на стол. И видя выражение лица собеседника владельца, быстро ретируется. — Ты что, издеваешься? — чуть тише, но не менее раздраженно говорит Мин, сощурив глаза. — Это шутка такая, что ли? — Нет, — говорит младший, делая маленький глоток кофе. — К сожалению, из всех омег, которые могут не только развлекать, но и защитить твоего Чимина, да к тому же со знанием медицины, у меня есть только Сону. — То есть ты хочешь предложить мне взять в сиделки Чимину омегу из эскорта. И не просто из эскорта, а которого я трахал вместо Чимина? — по лицу брюнета прошла волна, больше напоминающая судорогу. — В этом и заключается первый нюанс, — спокойно говорит младший, радуясь тому, что волна гнева его друга гораздо меньших масштабов, чем он изначально предполагал. — Страшно представить, какой же тогда второй, — скорее самому себе говорит Юнги, выжидающе смотря в лицо другу. — Второй нюанс заключается в поле другого кандидата. Как и говорил ранее, он альфа, — просто говорит Ким, ожидая повторного негодования. — Не совсем тебя понимаю, — все же говорит брюнет, отпивая еще глоток кофе. — Тебя не будет смущать то, что рядом с твоим омегой будет находиться другой альфа? — уточняет Ким. — Нет, если этот человек будет выполнять исключительно свои обязанности, — отвечает Мин, внимательно глядя в глаза собеседнику. — Он-то будет, — соглашается Намджун, продолжая гляделки со старшим. — Но что, если забота о твоем омеге, самим Чимином будет истолкована превратно? — озвучивает свои опасения Ким. — На что ты намекаешь? — еще более серьезным голосом спрашивает брюнет, резко опуская чашку на стол, отчего по ушам обоих проходится противный звон посуды. — Я просто озвучиваю потенциальные риски, — все же моргнув, отвечает младший. — Если ты готов к тому, что посторонний человек будет ухаживать за Чимином в твое отсутствие, то без проблем. Но будучи наслышанным об отзывчивости и наивности господина Пака, я могу предположить, что это может сыграть против тебя. — Чимин не такой! — едва ли не рыча, говорит старший, и у коричного создается впечатление, что воздух вокруг них становится тяжелее. — Он не какая-то там подстилка, а мой омега. И я никому не позволю не то, что притронуться к нему, даже заговорить о подобном! — Я не утверждал, что он такой, — спокойно возражает Ким, с озорной искоркой в глазах глядя на друга. — Но вот ты – тот еще собственник. Что и продемонстрировал только что. И если ты действительно хочешь наладить отношения со своим секретарем, то ревность, основанная на страхах и предположениях – явно не лучший вариант достичь желаемого. Юнги сам не понял, с чего завелся, но должен с горечью признать, что Намджун прав. Хотя бы в том, что вспыльчивость и ревность наладить их отношения не помогут. — И что прикажешь делать? — говорит Мин вслух, делая глубокий вдох и выдох и медленно прикрывая глаза. Вопрос относится больше к риторическим, но младший все же отвечает. — Как и всегда, выбрать из двух зол меньшее. — То есть Сону? — переспрашивает Мин, глядя на собеседника. — Сону – это как раз большее зло, — говорит тот. — Шила в мешке не утаишь, как ни старайся. Когда правда о твоих связях с ним всплывет наружу, то это разом перечеркнет весь прогресс, который у вас будет. По-хорошему, тебе бы вообще забыть о Сону. Проблема в том, что Джин об этом знает, и даже если я и Сону будем молчать, нам остается только надеяться, что в ситуации выбора между чувствами Чимина и своей правотой, Сокджин выберет первое. Но, как показывает практика, это случается редко. — Он так и не объявлялся после того вечера? — немного сочувственно спрашивает Юнги, глядя на то, как мрачнеет лицо друга при упоминании истинного. — Нет, — тихо отвечает младший. Тишина не успевает воцариться за столом, как раздается мелодичная трель, и Намджун тут же тянется к внутреннему карману пиджака, доставая телефон и принимая звонок. — Да, — спокойно говорит он. «Кто-то из подчиненных звонит», — проносится в голове у Юнги. Но не успевает мускатный альфа восхититься тем, как Джун держит самообладание, как лицо младшего искажается гримасой гнева. — Где он? — требовательно спрашивает Ким у звонящего. Получив ответ с того конца линии, альфа быстро поднимается на ноги, кивая Юнги на прощание, и быстро удаляется из ресторана. — Как ты мог не уследить за ним? Ты же понимаешь, что если с ним что-то случится, я тебе шею сверну… — донеслось до слуха Юнги. — Неужели с Джином что-то случилось? — тихо спрашивает Мин у самого себя. — Что, простите? — слышится справа. — Ничего, — коротко отвечает мускатный альфа, бросая немного злой взгляд на официанта, что сумел своим появлением напугать его. — Приятного аппетита, господин, — оставив блюдо на столе и вежливо поклонившись, сотрудник ресторана тут же удаляется. — Вот уж сомнительно, — едва слышно говорит альфа, пододвигая тарелку ближе к себе и беря в руки вилку с ножом.***
У Хосока было прекрасное настроение. Он только что вернулся со встречи с Тэ. К большому сожалению альфы, времени у омеги было не так много, как хотелось бы, поэтому они прогулялись по набережной реки Хан, а потом сандаловый вызвался отвести брюнета, как оказалось, на очередной прием к доктору Ю. Тэхён семимильными шагами шел на поправку, поэтому шатен позволил себе вольность, оставив легкий поцелуй на щеке истинного и радуясь дозволенному больше, чем ребенок подарку на Рождество. Всю дорогу до дома с лица альфы не сходила счастливая улыбка. И вернувшись к себе, Чон хотел уже смаковать воспоминания этой встречи с бокалом виски и сигаретой, но планы нарушил телефонный звонок. На экране смартфона высветилось «Сынхо», и сандаловый нехотя поднял трубку. — Привет, пап, — первым поздоровался шатен. — Привет, — сдержанно отозвались на том конце линии. — Что-то случилось? — с опаской спросил Хосок. Обычно голос его родителя-омеги имел множество разных эмоциональных окрасов, но о нем точно нельзя было сказать «сдержанный». — Конечно случилось! — взорвался гневом омега, и у Хосока отлегло от сердца. — И когда ты планировал рассказать нам, что встретил истинного? Месяц, год, десять лет?! — продолжал кричать тот. — Пап, успокойся, — начал успокаивать эмоционального родителя Чон. — Я планировал вам с отцом рассказать об этом. Просто сейчас много работы… — У тебя всегда много работы, — возразили из трубки. — И никогда нет времени на семью. Если бы не наши с отцом командировки, наверное бы уже и забыл, что у тебя брат есть. — Не начинай, пожалуйста, — спокойно произнес шатен. Видимо, они уже вернулись из поездки в Англию, и кажется Хосоку, что он знает какая мелочь с кроличьей улыбкой растрындела папе про истинного. Ну, держись Гук, мало тебе не покажется. — И даже не думай что-то сделать брату, — словно читая чужие мысли, продолжает Сынхо. — Если бы не он, я бы и дальше оставался в неведении. Я вот не пойму, ты у Мин Юнги учишься, или он у тебя? Твой омега тоже беременный? Если да, то ты мне сразу скажи, я выпью успокоительное, потому что на тебя нервов не напасешься, как я погляжу, — продолжал причитать в трубку родитель. — Пап, подожди, — сильно жмурясь и потирая переносицу говорит Чон. — В смысле у меня тоже? — Что, не сказал тебе еще друг твой, что главой семейства скоро станет? — немного зло говорит Сынхо. — И недели не прошло, как он звонил твоему отцу, просил вип-палату и команду специалистов, чтоб стабилизировать омегу, которого чем-то там отравили. Да к тому же просил не говорить Юонгу об этом, а если бы я не подслушал разговор, то и мне бы не сказал. А потом я прилетаю домой и слышу от Гука, что у тебя тоже омега появился. И что мне думать прикажешь? — раздражение в голосе у омеги постепенно сменяется беспокойством. В конечном счете, что бы не делали его сыновья, он никогда по-настоящему не злился на них. Ругал – да, воспитывал – да, переживал – да, но не злился. — Пап, не волнуйся, прошу, — с новой силой начал успокаивать родителя альфа. Хорошее настроение, как рукой сняло. Он готов руку на отсечение отдать, что Сынхо говорит сейчас о Чимине. А это значит, что масштаб проблемы гораздо больше, чем шатен мог себе представить. — Волноваться я перестану после того, как увижу твоего омегу и удостоверюсь в том, что судьба связала тебя с хорошим человеком, — сказал как отрезал родитель. — Хосок-и, ну я же волнуюсь за тебя, — немного плаксиво продолжил он. — А ты мои нервы совсем не бережешь! — Берегу, пап, — немного пристыженно говорит шатен. Его папа умеет мастерски манипулировать. Собственно, у него альфа этому и научился. — Просто у Тэ были некоторые трудности, с которыми он почти справился. Я обещаю тебе, что в скором времени ты с ним познакомишься. Я уверен, что он тебе понравится. — Тогда может устроим семейный ужин на следующих выходных? — немного заискивающе спрашивает родитель. — Пап, — с укором в голосе говорит Чон, понимая, что Сынхо уже все для себя решил, и переубедить его будет почти невозможно. — Ну что, пап, — кривляется тот. — Ну, давай ты просто спросишь у своего Тэ. С тебя же не убудет? Я просто хочу побыстрее познакомиться со своим будущим зятем. — Я еще не делал ему предложение, — комментирует шатен далеко идущие планы родителя. — Посмел бы ты его сделать без моего ведома, — угрожающе сипит старший, но после все же смягчается. — Я жду от тебя информацию, когда ты приедешь знакомить нас со своим Тэ, ты слышишь? — Да, — немного обреченно соглашается Хосок, понимая, что от Сынхо не отвертеться. — Напишу тебе немного позже, хорошо? — Хорошо, — в голосе омеги уже слышно тело. — Я люблю тебя! — И я тебя люблю, пап, — искренне говорит Чон. Каким бы ни был его родитель, шатен и в самом деле искренне любит его. — Ну все, кладу трубку, а то мне еще нужно оторвать Гука от плейстейшн, а то он себе так все зрение посадит, — эмоционально говорит Сынхо, надеясь на понимание и поддержку от старшего сына. — О-о, — только и тянет Хосок, представляя, как мелкий будет дуться и орать, когда папа заберет у того джойстик. — Удачи. — Вот уж точно не помешает, — согласился омега, отключая звонок. Лед в роксе практически растаял, но Чон не заметил этого, залпом опрокидывая в себя все содержимое. Тщательно скрываемое в разговоре с родителем беспокойство грозило прорваться наружу. — Черт тебя дери, Мин Юнги! — прокричал сандаловый альфа, с грохотом ставя пустой стакан на стол и путая пальцы в волосах. — Неужели не смог-таки удержать себя в руках?! А я что, тоже хорош! Знал же, что добром это не закончится, и отпустил их вдвоем! Черт! Налив себе еще порцию виски, Хосок берет в руки телефон и открывает переписку с Тэ, набирая простое сообщение: Хосок: Позвони мне, как освободишься Сообщение доставлено, по пользователь был онлайн полчаса тому назад. «Значит, сейчас сессия у доктора Ю в самом разгаре», — делает предположение Хосок, выпивая вторую порцию алкоголя. Не зная, чем себя занять, сандаловый альфа продолжает пить, прикуривая каждую следующую сигарету окурком предыдущей, абсолютно не заботясь о том, что запах табака въестся в обивку дивана. И хотя обычно алкоголь помогал альфе расслабиться, в этот раз с каждым новым глотком Чона посещали все более страшные домыслы. С одной стороны, стечение обстоятельств, кроме как «пиздец», никак и охарактеризовать-то нельзя. Зная характер Юнги, Чон предполагал, что старший может наломать таких дров, что весь юротдел будет подчищать хвосты еще ооочень долго, а с другой стороны, даже смешно становиться, если вспомнить все страдания Мина по своему ненаглядному личному помощнику. Чон же не слепой, пусть даже Юнги и не говорил об этом. Единственными слепцами в конкретно этой ситуации являлись новоиспеченные родители. — Ай-щ! Кто бы мог поверить, что Мин Юнги обзаведется семьей раньше меня! — вопит Хосок в пустоту квартиры немного пьяным фальцетом. И Чону, как другу, радоваться бы, вроде как. Но внутренний голос талдычит, что Хосок еще хлебнет горя, пока у Юнги с Чимином все не наладится. И шатен рад бы помочь, да только не знает как. И нужна ли его другу помощь? Однако в том, что в неумолимо близящийся понедельник сандаловый узнает о себе много нового от Мина, он уверен стопроцентно. В конечном счете мог бы сказать о поле Чимина раньше. И нет, он не станет отрицать свою вину. А еще же Сынхо со своим неугомонным любопытством к личной жизни его детей и желанием пособирать все сплетни на свете. И это не говоря о том, что есть тревожные колокольчики по работе в их с Юнги компании. И если бы не Тэхён, что расцветает подобно вишне, Хосок бы уже себе пулю в лоб пустил или сбежал из этого дурдома за тридевять земель. Телефон, что оставался безмолвным длительное время, прерывает тишину квартиры звонком. Видя на дисплее дорогие сердцу буквы, Чон пьяно улыбается и поднимает трубку. — Тэхён-и, — тянет он. — Привет, — немного удивленно говорит омега. — Ты просил меня перезвонить, как только освобожусь, — напоминает он, и в голосе чувствуется тепло. — Да-а? — то ли соглашаясь, то ли спрашивая, тянет сандаловый. — А, точно! — в попытке сесть ровно, Чон ловит первый вертолет и стараясь теперь хотя бы просто сохранить равновесие. — Любовь моя, с тобой хотят познакомиться мои родители. — Вот оно что, — щебечет брюнет. — Ага, — зачем-то кивает альфа, будто собеседник его видит. — Хосок, — немного встревоженно зовет омега. — У тебя все хорошо? — У меня? — переспрашивает Чон. — Конечно. — Поэтому решил выпить? — Угу, — коротко отвечает шатен, понимая, что за час его уже неплохо так развезло. — Если хочешь, я могу приехать. — Нет, не нужно, — почти сразу отказывается старший. Не хватало еще, чтобы Тэхён увидел его в таком состоянии. — Я сейчас приму холодный душ и лягу спать, — отвечает Чон, словно его сейчас отругают. — Хорошо, — в голосе Кима слышится улыбка. — Надеюсь, с родителями мы знакомиться не завтра едем? — Нет, — говорит Чон, уже не рискуя двигать головой без лишней надобности. — Папа хочет устроить семейный ужин на следующих выходных. — Тогда хорошо. — То есть ты согласен? — уточняет на всякий случай Чон, не веря в то, что все оказалось настолько просто. — Ну, да, — хихикнул Тэхён. — Это же твои родители. — Сынхо будет очень рад это услышать, — шатен едва смог четко выговорить эти слова. — Хосок, — снова зовет омега. — Послушай меня, пожалуйста. Давай ты сейчас ляжешь спать, а завтра мы еще раз вернемся к этому разговору, хорошо? — Угу. — Ты обещаешь мне, что сейчас просто пойдешь спать? — словно с ребенком говорит Ким. — Да, — на выдохе произносит Чон. — Чон Хосок, ты пообещал мне, — с улыбкой говорит Тэ. — Кладу трубку. — До завтра, — произносит Чон, после чего Тэхён отключает звонок. Потратив порядка пяти минут на подъем с дивана, альфа соглашается с идеей идти спать, миновав этап душа, и направляется в спальню, практически падая на кровать и тут же отключаясь.***
Когда Намджун приезжает по указанному Джиу адресу, тот уже ждет его у входа в муниципальный госпиталь. — Как он? — тут же спрашивает Ким, громко хлопнув дверью лексуса и ставя машину на сигнализацию уже на пути к зданию. — Отделался легкими ушибами, сработала система безопасности, — тут же отвечает можжевеловый альфа, вместе с начальником проходя внутрь. — Хотя перепугался сильно. Перед машины в хлам. Нам пока не дают забрать ее, устанавливают виновника аварии. Но полиция под нашим контролем, так что не беспокойтесь. — К черту машину, — рычит блондин, оглядываясь по сторонам в полупустом коридоре первого этажа. — Ну, чего встал? Веди! Здесь пахнет лекарствами и бинтами, и альфа злится еще сильнее, не чувствуя единственно важного запаха сейчас. — Да. Простите, господин Ким. Миновав пару смежных коридоров, Джиу заводит коричного альфу в одну из палат, где шторками перегорожены четыре кушетки, одна из которых зашторена со всех сторон. Брюнет кивает на этот отсек и остается стоять у двери. Намджун же в три больших шага пересекает расстояние и отодвигает мешающую ткань. На кровати сидит Сокджин с кровоподтеком в левом уголке губ и ссадинами по всей левой стороне. Омега, кажется, не только перепуган, но еще и сильно устал, даже аромат ослаб. Только сейчас в нос блондина просачивается легкий аромат ванили, немного успокаивая напряженные нервы. Его омега здесь, цел по большей части и, возможно, напуган, но жив и здоров. И Намджуну этого достаточно. Пока достаточно. С мудаком, который по какой-то причине выехал на встречку, провоцируя лобовое столкновение, он разберется позже. Лично. А его ребята из второй группы уже ищут информацию и уладят все последующие вопросы. — Джин, — выдыхает Намджун, делая оставшийся шаг к омеге, и заключает того в свои объятия, прижимая к груди неповрежденную сторону лица. — Я разбил твою машину, — едва слышно говорит ванильный, дрожащим от слез голосом. Стресс от аварии и вся последняя неделя, проведенная в бесконечных мысленных монологах, хотят вырваться слезами, только заслышав родной аромат корицы. — Господи, бог с ней, — надломленным голосом отвечает Джун, выпуская из объятий старшего и пристально оглядывая его на предмет еще каких-либо увечий. — Ты ранен? Где-то болит? — Нет, — отвечает омега, и первая слеза скатывается по щеке. Не обнаружив видимых повреждений, альфа снова заключает истинного в объятия, прижимая к себе еще плотнее. — Я так испугался, что с тобой что-то случилось, — куда-то в макушку омеге тихо говорит блондин. А Джина от этой ласки лишь начинает еще сильнее трясти. Он только сейчас по-настоящему почувствовал себя в безопасности, и, видимо, истерики не избежать. — Я тоже и-испугался, — заикается он. — А что с водителем второй машины? — поднимая заплаканные глаза на альфу, спрашивает Ким. — С ним все хорошо? — Да, — кивает Намджун, надеясь на то, что не соврал. — В любом случае Джиу займется вопросом возмещения причиненного ущерба, — чуть громче, чем следовало бы, произносит блондин и слышит, как дверь в палату тихо хлопнула, оставляя их наедине. — Х-хорошо, — соглашается Джин, и еще одна слеза сбегает по прекрасному лицу. — Ну, не плачь, — молит Джун, вытирая соленую капельку со щеки до того, как она попадет на ранку, раздражая и без того поврежденную кожу. — Все хорошо. — Угу, — тихо говорит Сокджин и тут же разражается слезами с удвоенной силой. — Джин-и, — садясь на кушетку, зовет блондин и усаживает истинного себе на колени, прижимая к себе. — Ну тише, тише. Альфа на автомате покачивает трясущегося омегу, слушая тихие всхлипы и поглаживая того по голове и спине, в попытке успокоить. Он знает, что без успокоительного это может продлиться и час, но пусть лучше ванильный выплачет пережитый стресс и уже после этого ярко ему улыбнется. — П-прости, — всхлипывает омега. — За что? — спрашивает блондин, немного отстраняясь и пытаясь заглянуть в лицо Джину. — За все-е... — говорит брюнет, с новой силой заливаясь слезами. — Прощаю, — серьезно говорит коричный. Он никогда не злился на брюнета по-настоящему. Ни когда тот угробил треть его гардероба, ни когда закатывал истерики на пустом месте, ни когда с яростью родителя защищал друга, ни даже когда в жесткой форме критиковал работу альфы. Намджун не помнит, говорил ли он это Сокджину раньше, но сейчас ему действительно важно было сказать омеге эти слова. — Я люблю тебя. Джин, что трясся в истерике, резко замер в его руках. Медленно отстранившись, он заглядывает омеге в глаза, ища там опровержения своих слов. Долю насмешки, а, возможно, презрения. Да чего угодно. Но видит лишь преданность и каплю радости где-то на самом дне зрачка. — Что? — немного нервно улыбается блондин, из-за чего ямочка появляется только на правой щеке. — Джин? — уже с беспокойством спрашивает он. Но не успевает тревожная мысль посетить голову Джуна, как теплые губы омеги накрывают его собственные, целуя. Поцелуи быстрые, немного детские, но в них чувствуется взаимность озвученному альфой чувству. Когда на лице Намджуна уже не осталось места, которое ванильный еще не поцеловал, альфа кладет руки на плечи Джина, удерживая того на месте, и сам целует омегу. Медленно, проникновенно, так, как никогда прежде, пожалуй. — Кх-м, — доносится до слуха блондина, и он прерывает поцелуй. — Добрый день, — с ноткой осуждения в голосе здоровается женщина-бета средних лет в медицинском халате. — Добрый день, — сипит коричный и обнимает Джина сильнее, чувствуя, что тот пытается спрятать красное лицо от сотрудницы клиники. — Правильно понимаю, что Вы альфа Ким Сокджина? — спрашивает та, подбородком кивая на спину омеги. — Все верно. — Мне необходимо еще раз осмотреть пациента Кима перед выпиской для назначения лекарств, — говорит бета, подходя к паре. — Конечно, — говорит Намджун, вставая с кушетки. Джин же нехотя поворачивается к женщине, но руку альфы не отпускает. «Боится?» — с удивлением догадывается Намджун, крепче сжимая изящную ладошку в своей руке. Осмотр длится не больше 5 минут, и когда бета говорит о том, что закончила, Джин облегченно выдыхает. Женщина принимается что-то писать на планшетке с бумагами, после чего отдает исписанный на треть лист блондину, проговорив, что необходимо сделать. — Я могу забрать его домой? — все же уточняет альфа, наблюдая за тем, как терапевт прячет ручку в нагрудный карман. — Конечно, — говорит она с таким видом, будто это само собой разумеющееся. — Спасибо, — вежливо улыбается Джун и кланяется. Женщина же покидает палату, направляясь к пациентам, которые нуждаются в ее помощи больше этого истеричного омеги, как она сама окрестила Сокджина. — Поехали? — спрашивает младший, легко дергая за руку истинного. — Угу, — только и отзывается брюнет, поднимаясь на ноги и опуская голову. На выходе из больницы альфа немного плутает, поскольку не удосужился запомнить дорогу, когда только приехал сюда. Быстро окинув взглядом парковку госпиталя, альфа не наблюдает машины Джиу, поэтому идет к серебристому лексусу и нажимает на кнопку сигнализации на брелоке. Джун открывает дверь для старшего, помогая тому разместиться в машине, и пристегивает ремень безопасности омеги, после чего занимает водительское сидение и закрывает дверь. Тишину, что образовывается в машине, кажется, можно пощупать. Поворачивая ключ зажигания, альфа бросает беглый взгляд на старшего и замирает. — Джин? — зовет он омегу. — А? — отмирает спустя минуту тот. — Все хорошо? — переспрашивает коричный, замечая, как брюнет словно пытается занять как можно меньше места и слиться с обивкой салона. — Да, — почти сразу же говорит Ким, бросая испуганный взгляд на альфу. — Не правда, — спокойно говорит Джун, внимательно глядя на истинного. — Что не так? — Мне страшно... — едва слышно говорит ванильный. — Что случилось? — напрягается младший. В голове копают норки опасения, одна глубже другой. — Ты же хорошо водишь машину? — вдруг спрашивает Джин. — Да, — моргнув несколько раз от удивления, отвечает Джун. — И ты не собираешься лихачить? — Нет, — серьезно отвечает альфа на странный вопрос. Он уже догадался, что омеге попросту страшно садиться в машину. И дабы не допустить нового приступа истерики, блондин снимает правую руку с руля и сжимает ладонь омеги, стараясь заглянуть тому в глаза. — Джин. Я понимаю, что тебе сейчас некомфортно тут находиться, но нужно немножко потерпеть, хорошо? Я буду ехать аккуратно, и мы скоро будем дома. Не волнуйся. Хочешь, пересядь на заднее сидение и включи себе что-нибудь на планшете, м? — Нет, — тут же мотает головой старший, цепляясь за его руку. — Я доверяю тебе, просто… Давай, ты быстро отвезешь меня домой и все. Я… Мне, пожалуй, лучше выпить. — Как только приедем, обязательно, — соглашается блондин, аккуратно высвобождая свою ладонь из захвата. Дорога до комплекса заняла порядка получаса, поскольку на дорогах уже начали скапливаться пробки. Все хотели попасть поскорее домой после тяжелого дня. И все это время Сокджин ехал с зажмуренными глазами, ухватившись одной рукой за ремень безопасности, а второй за ручку на двери. Открыл глаза омега только после того, как почувствовал спуск, когда Намджун заезжал на подземный паркинг The Hill. Старший не проронил ни слова, но вопросительно смотрел на альфу до тех пор, пока тот не заглушил мотор. — Приехали, — сообщает альфа, улыбаясь немного нервно. Джин на это ничего не ответил, продолжая вопросительно смотреть на коричного. Намджун, что уже хотел было выйти из машины, все же остался на месте, ожидая вопроса. — Ты же говорил, что привезешь меня домой?.. — Да. — Я живу не здесь, — произносит омега, делая акцент на отрицательной частице. — Я знаю, — коротко соглашается Ким, предвосхищая очередную полемику. — Тогда почему?.. — задается Джин, несколько раз моргнув. — Прежде всего потому что сюда ехать гораздо ближе, — спокойно начинает блондин. — Ну и потому что считаю, что компания сегодня вечером тебе не помешает. Я вот тоже хочу выпить. Так что, составим друг другу компанию на этот вечер? — Д-да, — выдыхает ванильный, отмирая. Справившись со второй попытки с ремнем безопасности, он выходит из машины, следуя за альфой к лифтам. Поднявшись на нужный этаж, Намджун первым идет к апартаментам, открывая их пластиковой ключ-картой, и придержит дверь, по-джентельменски пропуская омегу внутрь. После того, как дверь, закрывшись, издала короткую трель, младший достал с полки для обуви тапочки нежно-розового цвета. — Чувствуй себя, как дома. Квартира альфы ничем не отличается от той, что хранится в памяти Джина, но это только сильнее стесняет омегу. — Что будешь пить? — доносится из кухни голос Джуна, что проводит ревизию своего холодильника. — Есть виски, ром и вино. — Виски, — говорит Джин, проходя в кухню-гостиную и наблюдая, как альфа достает из морозилки лед и высыпает его в специальное ведерко, кидая туда же щипцы. — Тут пить будем? — будничным голосом уточняет блондин, поворачиваясь к омеге. — А есть другие варианты? — вопросом на вопрос отвечает тот, подходя к альфе и смотря ему прямо в глаза. — Могу предложить балкон, — отвечает Намджун, принимая вызов в игре в гляделки. — Лучше здесь, — говорит ванильный, отводя взгляд и направляясь к дивану у панорамного окна. — Хорошо, — соглашается младший, ставя стаканы и бутылку бурбона к ведерку со льдом на поднос, и следуя за омегой. Коричный садится напротив Джина, принимаясь разливать алкоголь по бокалам. Сокджин берет свой сразу же после того, как там оказывается два кубика льда, и опрокидывает в себя все содержимое одним большим глотком под удивленный взгляд альфы. — Еще, — кривясь от горечи, говорит брюнет, протягивая тамблер Намджуну. Коричный наливает омеге вторую порцию, протягивая его старшему. На этот раз Джин прикасается своим бокалом к бокалу альфы, на что стекло отзывается коротким дзынь. Блондин на это только легко улыбается, отпивая маленький глоток виски. В квартире, как и до этого в машине, воцаряется тишина, нарушаемая только легким звоном льда. Джин крутит свой бокал в руках, глядя на то, как янтарная жидкость поднимается волнами, разбиваясь о стеклянные стенки. — Ты ненавидишь меня, да? — не отрывая взгляда от бурбона, вдруг спрашивает омега. Джун, что собирался сделать еще один глоток замирает. — Нет, — коротко отвечает блондин. — Почему? — спрашивает ванильный, поднимая неверящий взгляд на истинного. — Мне кажется, что ты должен меня ненавидеть. Я столько всего сделал и сказал, что впору бы испытывать ко мне именно это чувство. — Я люблю тебя, — медленно повторяет младший, смотря прямо в глаза собеседнику. — Наверное, нужно было сказать тебе это раньше. Кажется, что Джину эти слова причиняют боль. Взгляд наполняется чем-то таким, за чем наблюдать не позволено, и это кажется альфе более интимным, чем обнаженное тело. Видимо, Сокджин готов обнажить перед ним душу, и если уж омега решился на это, то альфа просто обязан смотреть, не отводя взгляда. — Нет, — возражает брюнет внезапно севшим голосом. — Думаешь, я не знаю, как порой веду себя? Я знаю, что наговорил лишнего. Но я иногда не могу остановиться. Просто не могу… И знаешь, сегодня, когда на меня вылетела та машина, я сожалел буквально о двух вещах. О том, что не успел сказать родителям «спасибо», а тебе «прости». Поэтому, прости меня, Намджун. Мне жаль, что тебе в пару достался такой омега, как я. Альфа, казалось, оцепенел. Слушая старшего, он то и дело хотел перебить Сокджина, притянуть к себе и сказать, что все хорошо, но знал, что этого разговора было не избежать, поэтому сдерживал себя из последних сил. — Сокджин, — начал было коричный, но брюнет поднял руку, прося тишины и допивая содержимое бокала до конца. — Пожалуйста, дослушай меня до конца, — просит он. — Я помню о том, что ты сказал в тот вечер в кабинете. Знаешь, я почти все это время думал над твоими словами. И мне действительно тяжело принять то, чем ты занимаешься… — тихий голос обрывается. И в этот момент сердце Намджуна тоже, кажется, оборвется. Потому что он знает то, что сейчас скажет ему Сокджин. И ненавидит себя и семью, в которой родился. — Но, знаешь, это не имеет смысла. Потому что ничего не имеет смысла без тебя, понимаешь? Черт, — шипит омега, вытирая сорвавшуюся слезу. — Я… Я хотел сказать тебе вот что: Ким Намждун, я люблю тебя! И если когда-то ты станешь Дьяволом, я стану твоим адвокатом! Слышишь? — экспрессивно выдал он, плача и улыбаясь одновременно. Намджуну кажется, что он умер и вознесся к небесам. Он ожидал скорее своего самого страшного кошмара наяву, нежели того, что произошло в действительности. Блондин несколько раз моргает, не до конца осознавая реальность происходящего, но когда омега опускается к нему на колени, обнимая словно коала, соленая капелька все же собирается в уголке глаза, грозясь сорваться вниз. Намджун быстро смахивает ее, прижимая к себе истинного и поглубже вдыхая аромат ванили. Он так сильно скучал по своему омеге. Пить перехотелось, несмотря на весь пережитый стресс, что разом накатил волной усталости. Кажется, что сейчас у него открылось второе дыхание, и все, что необходимо блондину – целовать омегу, прижимая к себе. Сокджин, похоже, был солидарен с альфой, отдавая в поцелуе всего себя и целуя так страстно, словно это их последний поцелуй, прикасаясь настолько трепетно, будто впервые. Воздух в легких у обоих стремительно кончался, но кажется, Намджун с Сокджином готовы были задохнуться, только бы не отпускать друг друга. Запах ванили с корицей только усиливался, сливаясь воедино и придавая паре ощущение, что те дома. — Я соскучился, — произносит Джин, все же отрываясь от чужих губ и соприкасаясь лбом с альфой. — Я тоже, — охрипшим голосом говорит Джун. — Продолжим здесь или в спальне? — В спальне, — тут же отвечает брюнет, обхватывая ногами торс альфы. — Хорошо, — соглашается Намджун, тихо рыча. Поднимаясь на ноги, он подхватывает под бедра омегу и направляется в соседнюю комнату.***
Утро воскресения Юнги еще никогда не начиналось так рано по его собственной инициативе. Но будучи предельно честным, Мин просто не мог и дальше сверлить потолок собственной спальни, тем более, что солнце взошло уже достаточно высоко. Смартфон исправно известил своего хозяина об актуальном времени: 07:04. — Черт! — тихо выругался мускатный, все же поднимаясь с кровати. Контрастный душ – вот что поможет ему привести свои нервы в порядок и немного взбодриться. Полчаса в ванной и шестнадцать переключений воды и в самом деле помогли альфе. Но только не взбодриться. А разозлиться, аки черт. Его злило вообще все и вся, начиная от бригады Дженни, что закончили жужжать своими пылесосами только к часу ночи, и заканчивая солнцем за окном, что словно издевалось над Мином, нещадно паля с самого утра. — Кофе, — прорычал в пустоту дома Юнги и направился на кухню в одном лишь полотенце, обернутом вокруг пояса. Сделав себе в этот раз двойной эспрессо, Юнги вернулся в спальню за сигаретами, которые остались лежать в пиджаке. Достав злосчастную пачку, он вышел на балкон. Утренний моцион, так сказать. Одна из немногих вещей, которую альфа не планирует менять в своей жизни. После первого горького глотка кофе и терпкого затяга табака, мускатного немного попускает, и мир уже не кажется столь ненавистным. По шоссе, что идет вдоль реки Хан и через мост, уже снуют редкие авто. — И чего вам не спится в такую рань? — не то ругаясь, не то восхищаясь жаворонками, говорит он вслух. Понаблюдав еще какое-то время за просыпающимся Сеулом, Юнги возвращается в гостиную, проверяя телефон на предмет новых сообщений (прислать которое мог только смертник) и желая сориентироваться во времени. 09:00. — У Чимина сейчас должен быть утренний осмотр, — сам себе сообщает альфа, оставляя грязную чашку на столе и направляясь в гардеробную. Обычно выбор одежды не был проблемой для мускатного, но только не сегодня. Оглядев все свои пожитки, он пришел к неутешительному выводу, что не знает, в каком образе стоит предстать перед Чимином. Официально-деловой – глупо. Они же не на торжественном мероприятии, верно? Условно домашняя одежда выглядит не солидно. Тем более, что Чеиль пользуется популярностью у многих его знакомых, и Юнги уж точно не хотел бы предстать перед ними в образе какого-то беспризорника. Нужно было что-то расслабленное, но вместе с тем не лишенное изысканности. Оглядев свой гардероб еще раз, брюнет остановил свой выбор на простой хлопковой футболке черного цвета, зауженных штанах полуклассического кроя того же тона и однобортном пиджаке прямого кроя глубокого винного оттенка. — Словно на свидание собираюсь, — сам себя пристыдил Юнги, оглядывая отражение в зеркале. Добавив аксессуаров в виде часов и ремня, он остался полностью доволен увиденным. «Все-таки одежда – тоже своего рода броня», — пронеслось в голове брюнета. Новую туссан уже доставили, и вместо привычного брелока, обшитого алькантарой, Юнги берет второй, пластиковый. Хёнде, что всю ночь простояла на подъездной дорожке, приветливо мигает фарами своему владельцу, что садится в машину, прикрывая за собой дверь. Поворачивая ключ в зажигании, Мина посещает мысль о покупке цветов для Чимина. Думая о подарках, в голове мускатного сразу же возникает образ Хоупа, читающего ему лекцию о том, что цветы и милые безделушки очень нравятся омегам, и если есть хоть малейший повод их дарить – это нужно делать. На второй же чаше весов взгромоздился голос внутреннего циника, что упрямо внушал Мину, что это будет выглядеть крайне странно и не имеет никакого смысла. У них с Чимином явно не такие отношения, и строить из себя невесть что – верх тупости. Спустя долгую минуту усиленных размышлений, Юнги все же признает правоту циника, сознавшись самому себе, что просто не сможет адекватно эти самые цветы подарить, поэтому данный жест внимания он осуществит немного позже. Выезжая на дорогу, Мин с удивлением обнаруживает, что машина не такая уж плохая, как он о ней думал изначально. Переключив на передний привод, альфа чувствует, насколько туссан послушно себя ведет. «Возможно, с ней Чимин все же сможет побороть свой страх и сядет за руль», — размышляет Юнги, не замечая, что едущая впереди ауди начинает тормозить. Бортовой компьютер вмиг пищит, самостоятельно тормозя авто, отчего Юнги едва ли не смеется. Нужно пообвыкнуть с этой машиной. Хотя и сама тачка весь умна, чуть что не допустит аварийной ситуации. Дорога до Чеиль занимает не больше часа с учетом небольших пробок на мосту Каннам. Как итог, альфа приезжает в клинику к половине одиннадцатого утра. О Чхаён уже ждет Мина в своем кабинете, готовый дать рекомендации по лечению Чимина. И брюнет, миновав стойку регистрации, сразу направляется к лифтам и поднимается на 10 этаж. Отыскав нужную табличку среди однотипных светлых дверей, он стучит в кабинет, ожидая приглашения. — Войдите, — доносится приглушенный дверью голосом. Юнги встречают светлые стены кабинет и средних лет мужчина, что сидит в груде бумаг. — О Чхаён? — переспрашивает на всякий случай Юнги, удивляясь отсутствию запаха в кабинете. — Верно, — легко улыбаясь, говорит доктор и встает со своего места, указывая на кресло напротив. — А Вы, как я полагаю, Мин Юнги? — Верно, — он проходит вглубь кабинета и занимает предложенное место. — Исходя из Вашей реакции, смею предположить, что Вы ожидали увидеть альфу, — с той же улыбкой говорит доктор О. — Признаться честно, да, — соглашается Мин, легко кивая. — Могу заверить, что мой пол не делает меня менее квалифицированным специалистом, — предпринимает попытку пошутить бета. — Могу предложить Вам чай или, может, кофе? — Воды, — говорит альфа, заприметив графин рядом со шкафом с документами. — Хорошо, — молвит Чхаён, поднимаясь со своего места. — Итак, господин Мин, как уже говорил Вам ранее, я готов выписать пациента Пак Чимина. Но с одним условием. Вы должны обеспечить ему должный уход и контроль дома. Думаю, что для Вас не является секретом то, что последние события пациент Пак переживал достаточно остро? — наливая воду в стакан начинает доктор. — Вы правы, — соглашается Юнги со старшим, сглатывая. — Поэтому, — продолжает О, возвращаясь к своему креслу и протягивая собеседнику стакан, — я прописал детальную инструкцию здесь, — указывая на несколько скрепленных степлером листов, говорит бета. — Прежде всего никаких стрессов. Организм омеги только начал восстанавливаться, поэтому необходимо окружить его теплом и заботой. К тому же вы ждете первенца, и это дополнительная нагрузка на организм. Дабы ребенок появился на свет здоровым и крепким, омега должен чувствовать себя комфортно. Второй важный момент: ранний токсикоз, который уже стал проявляться на фоне подорванного иммунитета. Сразу же хочу заверить, что это нормальное явление, с единственной поправкой на срок. Обычно токсикоз у беременных начинается на 3–5 неделях, а не на второй, как в нашем случае. Воспринимайте это, как временные неудобства. Так же потребуется корректировка питания. Диета на ближайший месяц так же прописана здесь, но если господин Пак захочет каких-то удивительных, по мнению нормального человека, вещей, то лучше не ограничивать его. Каждый организм в некотором роде уникален, и порой омега интуитивно лучше знает, что ему необходимо. Если у Вас есть вопросы, Вы можете смело их задавать, — закончив небольшую лекцию, доктор О сложил руки на подлокотниках кресла, ожидая реакции слушателя. Положа руку на сердце, Юнги ожидал чего-то... другого. Уже в который раз ему мягко намекали на то, какой он пидорас, раз довел своего омегу до такого состояния. Да и фразы звучали крайне стандартно, таковые можно было отыскать на первых страницах поисковика, не сильно парясь о формулировке запроса. Последней надеждой, добыть более развернутую информацию, были листы на столе Чхаёна. Собеседник же, видимо, ожидал какой-то обратной связи, поэтому альфа не нашел ничего лучше, чем: — Вопросов пока нет. Думаю, они могут появиться позже. Могу я связаться с Вами, если они появятся? — Конечно, — с радостью отозвался бета. — Звоните в любое время. — Спасибо, — легко кивнул Юнги. — Документы на выписку готовы? — Да. Они у пациента Пака в палате, — говорит доктор. — Он уже ждет Вас. И в этот момент Мин из последних сил сдерживает себя, чтобы не закатить глаза прямо здесь и сейчас. «Ну кто тебя, блядь, просил об этом», — с раздражением и некой обреченностью думает он. — Тогда я, пожалуй, пойду к нему, — спокойно говорит альфа, поднимаясь со своего места. — Как пожелаете, господин Мин, — говорит бета и протягивает документы Юнги. — Спасибо, доктор О, — говорит Юнги, забирая бумаги и направляясь на выход. — Хорошего Вам дня, — уже в спину говорит дежурную фразу старший. Ему бы поскорее спровадить этих двоих с клиники и поехать домой на заслуженный отдых. — И Вам, — едва сдерживая злость, говорит альфа и закрывает за собой дверь. Путь до палаты Чимина не занимает и минуты. И с каждым шагом пульс у Юнги скачеть к новой отметке вверх. Как ни крути, сейчас он стопроцентно нервничает. Похлопав себя по карманам, Мин успокаивается, та самая заветная коробочка при нем. Сделав глубокий вдох, он нажимает на дверную ручку и проходит в палату.***
Вот уже неделю утро Чимина начинается одинаково: вежливый стук в дверь и дежурно-приветливый голос медсестры, сообщающий, что через 15 минут к нему зайдет терапевт для утреннего осмотра. И сей день ничем не отличается от предыдущих. — Доброе утро, господин Пак, — вежливо говорит молодая медсестра. — Доктор О будет у Вас через 15 минут. — Хорошо, — сонно тянет омега, потирая заспанные глаза и понимая, что надо бы подниматься. К большому удивлению блондина, девушка не уходит, а наоборот, проходит в палату, оставляя что-то в зоне для отдыха. — Что это? — удивленно глядя на какой-то сверток, спрашивает Чимин. — Это цветы в честь Вашей выписки, — просто поясняет девушка, мягко улыбаясь. — Выписки? — переспрашивает Чимин, немного хмурясь. Ему что, послышалось спросонья? — Да, — бодро кивает медсестра. — Но я не должна была Вам этого говорить. Сделайте, пожалуйста, вид для доктора О, что не знали об этом, а то, боюсь, что мне влетит, — все же говорит девушка, смущаясь своей же просьбе. Омега внимательнее присматривается к лицу сотрудницы клиники, отмечая для себя, что раньше ее не видел. «Новенькая, наверное», — делает предположение Чимин. — Хорошо, — легко кивает он медсестре. — Я сделаю вид, что не знал. — Спасибо! — чуть громче, чем следовало бы, говорит девушка и покидает палату. Чимин успевает умыться и почистить зубы перед утренним обходом, который, к слову, в этот раз как-то затянулся. — Доктор О, я прекрасно себя чувствую, — заверяет в который раз врача омега, уже понемногу начиная злиться. — Господин Пак, я должен удостовериться, что с Вами все хорошо, прежде чем отпускать Вас, — говорит терапевт спокойно. — Но раз Вы утверждаете, что с Вами все прекрасно, то я с радостью могу Вас выписывать. — Выписывать? — переспрашивает Чимин, добавляя голосу нотку удивления. — Да, — продолжает Чхаён, вежливо улыбаясь. — Тем более, что Ваш опекун уже едет сюда, чтобы забрать Вас. — Опекун? — снова переспрашивает омега, и в этот раз удивление в его голосе настоящее. — Да. Ваш альфа обещал приехать за Вами сегодня к одиннадцати, — утвердительно кивает бета. — Поэтому я предлагаю Вам сменить эту уже, наверное, опостывшую пижаму, на нормальную одежду и немного подождать. Полагаю, Вы рады? — с энтузиазмом говорит он. — Да... Да, конечно, — немного приторможенно говорит Чимин, опускаясь на больничную кушетку. — Что ж. Тогда оставлю документы на выписку здесь и не буду Вам мешать, — говорит на прощание терапевт. И легко кивнув напоследок, выходит из палаты. Чимин, что уже радостно предвкушал «побег» из золотой клетки, вмиг становится серьезнее. Юнги – его опекун. Звучит странно. «А что ты хотел? У тебя его метка», — противно напоминает внутренний голос. — «Лучше скажи спасибо, что это он, а не твой отец». И то правда. Если бы его приехал забирать Кихун, Чимин бы добровольно шагнул с окна двенадцатого этажа, лишь бы не слушать укоры отца и не видеть очередное разочарование в глазах родителя. Медленно поднявшись на ноги, он идет к небольшому шкафу и достает оттуда джинсы и футболку Джина – единственную нормальную одежду, которая у него здесь имелась. «Нужно будет постирать вещи и вернуть хену», — отрешенно думает омега, снимая вещи с вешалок и бросая их на кушетку. Переодевшись, блондин идет к столику, желая рассмотреть букет и скоротать время. Цветы выглядят дорого, но достаточно безлико по его мнению. Два десятка розовых роз были словно окольцованы широкими листьями растения, название которого Чимин не знал. Вторым кольцом шла крафтовая бумага кремового оттенка, перевязанная атласной лентой в тон цветам. Но польза от букета все же была. Он напомнил омеге о другом подарке. Вернувшись к кушетке, парень открывает прикроватную тумбочку, где в пакете аккурат лежит блокнот с ручкой, которые несколько дней назад принес Тэхён. И в отличии от букета, этот подарок омега собирается забрать с собой. Тем более, что и в самом деле начал вести дневник. Правда сейчас в блокноте была только одна запись. Однако это не отменяет того факта, что Чимин планирует делиться своими переживаниями с бумагой. Потянувшись к телефону, он с ужасом понимает, что до одиннадцати еще уйма времени. И его начинает мутить. Пересилить рвотный рефлекс нет возможности, и Пак бросается к ванной, где тут же склоняется над унитазом, желая избавиться от всего, что мешало желудку спокойно существовать. — Господин Пак, Ваш завтрак, — в дверях появляется та же медсестра, что часом раньше его будила. Заглянув в открытую дверь ванной, девушка видит сгорбившегося пациента, и улыбка сползает с ее лица. Действует девушка оперативно. Оставив завтрак на прикроватной тумбочке, она сразу же жмет кнопку вызова врача и направляется к Чимину, помогая ему подняться на ноги и привести себя в порядок. Медсестра помогла умыться и подвела Чимина к кровати, укладывая поверх смятого одеяла и сразу же принимаясь мерять пульс. Зажав двумя пальцами венку на запястье, он считает до пятнадцати. — Что произошло? — спрашивает доктор О, заходя в палату быстрым шагом. — Рвота, — говорит девушка, убирая руку с пульса. — Легкая одышка и пульс 88. — Мне уже лучше, — немного хриплым тянет Чимин. — Доктор, что с ним? — игнорируя пациента, уточняет медсестра. — Сейчас узнаем, — ни к кому конкретно не обращаясь, говорит Чхаён и протягивает Паку стакан апельсинового фреша. — Господин Пак, пожалуйста, сделайте буквально пару глотков. — Хорошо, — сипит омега, принимая стакан и отпивая два маленьких глотка. — А ты, — обращается к медсестре доктор О, — пока побудь здесь и проверь пульс и дыхание через 10 минут, а потом сообщи мне. — Хорошо, — кивает девушка, присаживаясь на стул рядышком с кушеткой и засекая время. О Чхаён покидает палату так же стремительно, как и пришел. — Меня теперь не выписывают? — с опасением спрашивает у своей собеседницы омега. — Почему же? Выписывают, — оживляется та, легко улыбаясь пациенту. — Доктор О полагает, что у Вас начался токсикоз, — озвучивает свое предположение медсестра, сочувствующе глядя на блондина. — И… как долго он будет длиться? — нервничая, спрашивает Пак. Приступ слабости прошел так же внезапно, как и появился. — Если брать статистику, то к концу первого триместра, но каждый организм индивидуален, поэтому сроки могут меняться, — сразу же отвечает медсестра, словно вопрос задан лектором, а она на экзамене. — Ясно, — тихо говорит парень, расстраиваясь такому положению дел. Омегу явно не прельщало то, что ближайшие три месяца его будет внезапно мутить по непонятным причинам. Точнее, причина была вполне понятна, но легче от этого не становилось ни на йоту. — Не переживайте только, — просит девушка, видя эмоции Пака. — Волнения только усугубят ситуацию. — А что облегчит? — немного истерично спрашивает блондин, смотря на собеседницу, как на спасительную соломинку. — Ну, регулярный прием пищи, дневной сон, прогулки на свежем воздухе, — бодро начинает медсестра перечислять известные ей способы, а потом, смутившись, замолкает. Чимин на это лишь поднимает бровь, копируя выражение лица Юнги. Девушка смущается еще больше, но продолжает, понимая, что без ответа ее не отпустят: — И присутствие альфы, конечно же. Чимин медленно закрывает глаза и делает глубокий вдох. Сейчас ему хочется, как минимум, взвыть, а как максимум – со всей силы удирать себя по лицу. Ну конечно, как он сам не догадался. У него же метка на шее, символ принадлежности и канат, который теперь связывает его и парня по имени Мин Юнги. Логично предположить, что присутствие человека, оставившего такой след должно благотворно сказаться на состоянии омеги. В противном случае эволюция бы просто отсекла подобное излишество, не несущее смысловой нагрузки. Сделав еще пару глубоких вдохов с плотно закрытыми глазами, Пак все же взгляд на медсестру. Та, видимо, вконец смутившись, прикрыла щеки ладошками, но в глазах читается радость. «Видимо, меня поняли превратно», — про себя отметил Чимин. Девушка снова посмотрела на часы и, всполошившись, прижала два пальца к запястью омеги, сосредоточенно замеряя пульс. — Вернулся в норму, — с улыбкой сообщает она, отпуская кисть блондина. — Мне необходимо сообщить об этом доктору О, — добавляет она, поднимаясь со своего места. — Подождите, — вдруг говорит Чимин, приподнимаясь на локтях. — Да? — в глазах собеседницы играет интерес. — Простите за немного глупый вопрос, но Вы омега? — спрашивает Чимин. Этот вопрос не давал ему покоя минут так десять. — Да, — хихикнув, отвечает медсестра. — К Вам уже вернулось обоняние? — Не знаю, — признается Пак, анализируя собственные ощущения. — Просто… в Вашем присутствии я более отчетливо слышу запах роз. Сначала мне показалось, что это пахнет букет, но после того, как Вы пробыли здесь все это время, запах только усилился. Вот я и решил… — Вы правы, господин Пак, — кивает девушка, бросая взгляд на букет на столе. — Мой аромат – розы. Признаться честно, мы все переживали о том, что Вы не слышите и не источаете своего запаха. Но то, что Вы уже распознаете других – хороший знак. Думаю, что в скором времени Ваш аромат тоже вернется к Вам. Простите, но мне в самом деле нужно бежать. — Да, конечно, — говорит Чимин, падая на подушки. На часах 10:23, и теперь он еще больше волнуется перед встречей с Мин Юнги. Паку до безумия любопытно узнать, какой же аромат у этого альфы, а вместе с тем и страшно. Просто удивительно, сколь многое решает простой аромат. И с каждой минутой ожидания, нервное напряжение только усиливается. Конечно, не все встречают своих истинных, и много пар таковыми друг другу не являются. Это не мешает им быть счастливыми супругами и родителями, но Чимина действительно пугает тот факт, что рано или поздно они с Юнги почувствуют запахи друг друга. И страшит даже не тот факт, что они не истинные, нет. С этой мыслью омега уже смирился. Пугает разочарование во взгляде этого альфы и вероятность того, что он может встретить своего истинного, просто идя по улице или стоя в очереди на кассу в супермаркете. И если так случится, что делать в такой ситуации Паку? Как быть с ребенком? Сможет ли он оставить его незнакомому омеге? И как этот омега будет относиться к нему? Вариант того, что он останется с Паком блондин даже не рассматривает. Ему не тягаться с влиянием Юнги, да и дать все необходимое малышу он вряд ли сможет. Размышления о таком будущем заставляют взгляд блондина стекленеть, а в уголках глаза предательски слезиться. Поэтому Чимин резко садится на кровати, а комната разом начинает кружиться. «Лучше не привязываться, потом будет не так больно. Достаточно и того, что есть сейчас», — думает омега, зло вытирая непролитые слезы. Чимин сейчас отчаянно нуждался в Сокджине. Просто в присутствии старшего омеги рядом. В несмешных шутках, но таком заразительном смехе старшего. Мысли блондина превращались в бездонный омут, стремясь утопить Чимина в своих пучинах. Обида на всю эту ситуацию с новой силой накатила на него, грозясь разразиться дождем из слез. И чтобы не допустить подобного, Пак поднимается с кушетки и направляется в ванную, умыться. Только холодная вода способна усмирить его эмоции. Для того, чтобы привести себя в порядок блондину потребовалось порядка десяти минут. Телефон остался на тумбочке у кровати, поэтому первым, что делает омега, проверяет время: 10:48. У него осталось совсем немного. Нервы понемногу отпускают, давая возможность еще раз оглядеть палату на предмет личных вещей. Однако кроме одежды на себе, да подарков, что лежали на столе, в палате ничего принадлежащего Чимину больше не обнаружилось. Буквально приказав себе успокоиться, он садится на диван в зоне отдыха, ожидая появления альфы, словно смертного часа. Минута, две, три. Ничего не происходит, но блондин не может расслабиться. Тишина кажется ему вполне комфортной, но при каждом шорохе рядом с дверью или громком голосе людей в коридоре, сердце Пака замирает, обращая все его естество в слух. Но это никак не помогло Чимину словить момент появления Мина. Просто в какую-то секунду дверь резко открылась, являя Паку альфу. Встречаясь глаза в глаза, секунда впревращается в вечность. И сердце омеги ускоряет обороты, а легкие жадно вбирают воздух, словно перед прыжком в воду, и… Ничего. Чимин не слышит запаха альфы. Никакого, вообще. Воздух медленно покидает грудную клетку, и сам блондин, кажется, сдувается, как шарик, из которого выпустили весь воздух. Смятения и переживания, что отчетливо виднелись в его взгляде, затухают, а их место занимает что-то очень близкое к смирению. Понимая, что продолжать безмолвно пялиться на альфу не красиво, Пак делает глубокий вдох и говорит: — Здравствуй, Юнги. Мин, что истуканом стоял в проходе, уловил некое изменение в поведении Пака, но пока не понял, с чем то связано. За секунду взгляд младшего меняется, и у брюнета складывается ощущение, что с его появлением в дверях палаты, Чимин потерял что-то безгранично ценное. Конечно, Юнги хотел бы разобраться с причиной перемены, но лучше отложить расспрос и сконцентрироваться на более важном. — Привет, — нервно выдает он, проходя в палату. — Как ты? — Нормально, — коротко отвечает Чимин, но в голосе слышится не то холод, не то отстраненность. — Прости, что не навестил тебя раньше, я… — говорит Мин неестественно бодрым голосом. Он так волнуется и лыбится, что даже ему самому кажется это странным. — Ничего страшного, — тихо говорит омега, не стараясь приложить и капли усилий, чтобы помочь собеседнику поддержать беседу. Мин понимает, что ломать комедию дальше, затея глупая, поэтому перестает улыбаться и возвращает лицу привычное спокойствие, попутно пряча руки в карманах, дабы скрыть дрожь. — Ты… уже собрался? — интересуется он, оглядывая палату. — Да. — Тогда пойдем? — предлагает Юнги, подходя к столику и забирая бумаги на выписку. Чимин же забирает пакет с блокнотом, игнорируя букет. — Цветы, — замечает мускатный букет. — Помочь? — спаривает он младшего, уже порываясь забрать их. — Лучше отдай его дежурной медсестре, — говорит Пак, направляясь на выход. Юнги берет букет и следует за блондином, усиленно размышляя, что же случилось с Паком. Если верить словам персонала, Чимину лучше и он идет на поправку, при этом выглядит он так, словно неживой. И если это, по мнению врачей, «лучше», то что тогда в их понимании «плохо»? Вопросы, что мельтешат в голове альфы, остаются без ответа. Все, что он сейчас может сделать – это идти за Паком. — Уже уходите? — интересуется совсем молодая девушка-омега, привлекая внимание парней. — Да, — кивает Чимин, изображая улыбку. — Это Вам, — говорит он, забирая из рук Мина букет и отдавая его девушке. — Но это же Ваш букет, — удивленно произносит она. Ей и в самом деле нравился букет, но принимать подарок она не спешила. — Сегодня Вы мне очень помогли, поэтому цветы – меньшее, что я могу сделать в благодарность, — просто говорит Чимин, оставляя букет на стойке. — Спасибо! — чуть громче, чем следовало бы, говорит девушка, забирая розы, и добавляет: — Поправляетесь скорее! — Спасибо, — благодарит медсестру блондин, уже направляясь к лифтам. Альфа, что молча наблюдал сию картину, лишь в очередной раз удивился переменам, что произошли с Паком. Удивился, но молчит. Кажется, что Чимин потратил весь свой словарный запас на диалог медсестрой. Он никак не реагирует на новое авто и на то, что Юнги направляется в противоположную от его дома сторону. Сев в машину, омега машинально пристегивается, после чего устремляет пустой взгляд в окно, безучастно наблюдая за пролетающими машинами и сменой домов и улиц. — Приехали, — говорит Мин, глуша мотор. Только сейчас Чимин отмирает, немного заторможено отстегивая ремень безопасности и открывая дверь туссана. Ему требуется с полминуты, чтобы осознать наконец-то, где именно он находится. Отыскав взглядом Юнги, младший вопросительно приподнимает брови, ожидая объяснений. Мин, что успел уже не только поставить машину на сигнализацию, но и дойти до небольшого крылечка, открывает дверь, делая приглашающий жест рукой: — Давай поговорим внутри, хорошо? Пак на это только кивает, проходя в дом Мина. В прихожей уже стоят домашние тапочки омеги, но все, что делает блондин – удивленно ведет бровью, следуя за хозяином дома на второй этаж. — Ты голоден? — спрашивает Юнги, поворачиваясь к младшему. — Нет, — легко качает головой Пак. — Тогда, может, чая? — не унимается мускатный. — Я буду очень признателен за чашечку мятного чая с ложкой меда, — прислушавшись к своим ощущениям, все же соглашается омега. — Хорошо, — кивает Мин, занимаясь приготовлением чая. Себе же альфа делает эспрессо. Не то, чтобы брюнет сильно хотел кофе, нет. Ему, скорее, нужно было время на подготовку к разговору с Чимином. И мысли в голове упрямо не хотели собираться в кучу. А странное поведение омеги и его безучастность только больше настораживали старшего. Ну почему, почему все всегда так сложно? Забирая чашку из кофемашины, Мин чувствует безграничную усталость, что словно бетонной плитой ложится ему на плечи. Чай уже тоже готов, а все возможности оттянуть непростой разговор исчерпаны. Поэтому, поставив чашки на поднос, Юнги медленно идет к дивану в гостиной, на котором уже расположился Пак. — Спасибо, — говорит блондин, забирая свою чашку и отпивая маленький глоток. — Чимин, — начинает альфа после того, как сел на диван и тоже взял свою чашку. — Я хотел бы с тобой поговорить. Нормально, — добавляет старший, наблюдая вежливый интерес с ноткой удивления в лице собеседника. — Я не мастер говорить, поэтому попрошу не перебивать меня, хорошо? Я понимаю, что текущее положение дел, — кивнув в сторону шеи и живота младшего, — тебя не радует. И ты будешь абсолютно прав, обвиняя меня в случившемся. Я этого не отрицаю. Ты можешь мне не верить, но я действительно сожалею о том, что сделал. Я не пытаюсь сейчас оправдаться перед тобой, нет. Просто считаю нужным сказать, что действительно не хотел причинить тебе какой-либо вред. В любом случае, прошлого не вернуть, как бы мне или тебе того не хотелось. Но в наших руках есть возможность создать лучшее будущее. Я готов взять на себя ответственность за случившееся и, как и говорил ранее, предлагаю узаконить наши отношения. Я прекрасно осознаю, что своими словами и действиями оскорбил тебя и не питаю надежд на то, что сегодня или завтра ты начнешь испытывать ко мне нежные чувства. Но я вынужден просить тебя принять мои попытки позаботиться о тебе сейчас и в будущем. Я обещаю, что приложу все силы для того, чтобы ты чувствовал себя комфортно и ни в чем не нуждался. Я могу лишь догадываться о том, насколько тебе сейчас тяжело, поэтому, пожалуйста, говори о том, что тебе необходимо, чтобы я мог тебе помочь, хорошо? Потому что я действительно этого хочу, понимаешь? — Юнги кажется, что он только что совершил что-то настолько грандиозное, с чем может сравниться разве что полет на Луну. И брюнет даже почувствовал облегчение на какой-то миг, если бы не выражение лица омеги, что не изменилось ни на йоту. Чимин, слушая немного робкую, но точно искреннюю речь брюнета, с легкой грустью еще раз убедился в том, что Мин Юнги – хороший человек и порядочный альфа. Но только легче блондину от этого не становилось. И даже если альфой двигало что-то помимо чувства вины – это лишь усложняло ситуацию. Потому что Юнги Чимину не принадлежит, что бы старший там ни говорил. Просто альфа пока еще не знает об этом и всеми силами стремится перекинуть между ними хотя бы хрупкий веревочный мостик. А омега смотрит глубже и видит пропасть. И концентрируется на ней, чтобы в момент, когда придется расстаться, было не так больно. Осознавая, что от него ждут какой-то реакции, Пак набирает в грудь побольше воздуха. — Я не считаю тебя единственным виноватым в случившемся, — начинает он. — Но полностью согласен с тем, что сделанного не воротишь. И я по-прежнему отношусь к тебе, как минимум, с уважением и благодарен за помощь. Мне необходимо время, чтобы окончательно свыкнуться с новыми обстоятельствами, но думаю, что с твоей помощью у меня это получится. По выражению лица Мина, блондин понимает, что его ответ альфу удивил. Видимо, он ожидал какого-то сопротивления. А Чимин в том не видит никакого смысла, потому что все это временно, и смысла тратить лишние силы хоть моральные, хоть физические нет. Отсутствие сопротивления от омеги заставляет альфу идти ва-банк. — Я подготовил вторую спальню для тебя, твои вещи уже там. Детская находится рядом. А завтра ты познакомишься со своим помощником. Он составит компанию в мое отсутствие и будет помогать тебе, поэтому не стесняйся просить его о помощи, хорошо? — Хорошо, — кивает Пак, все же изумляясь такому повороту событий. — А что с квартирой в Каннаме? — Она по-прежнему в полном твоем распоряжении, но я бы хотел, чтобы ты остался здесь. Так мне будет спокойнее. Ты же не против? — Не против, — возвращая голосу безразличие, говорит омега и допивает уже остывший чай. — Хорошо, — облегченно выдыхает старший, уже искренне улыбаясь. — Я рад. Может, ты хочешь осмотреться? Я заказал обед, его привезут через час. — Ага, — говорит блондин, поднимаясь на ноги и унося грязную чашку на кухню. — Чимин. — Да? — младший поворачивается к собеседнику, ожидая продолжения. — Если тебе будет нужно что-то, говори, хорошо? — просит Мин. — Хорошо, — соглашается Пак, спускаясь на первый этаж. «Слабак!» — с презрением говорит внутренний голос. «Надо было ковать железо, пока горячо! Он, похоже, еще не отошел от всех тех колес, которыми его пичкали в клинике. Вот теперь момент упущен». «Теперь придется делать предложение при его родителях. Но так даже лучше. Он не сможет отказать». Соглашаясь с правотой такого замечания, Юнги встает и идет к холодильнику, доставая из винного отсека бутылку Гленфиддика и делая пару жадных глотков прямо из горла. Алкоголь разливается теплом в пустом желудке, плавя стресс. Остывший кофе мускатный выливает в раковину, оставляя там же грязные чашки, и идет на балкон. Подкуривая сигарету любимой зиппо, Юнги начинает анализировать их с Чимином разговор, пытаясь нащупать ту, пока незаметную, деталь, которая омрачала все происходящее, заставляя усомниться в реальности. Но, видимо, его мозг, утомленный недосыпом, переживаниями и подстегнутый коктейлем из адреналина, серотонина и никотина не сильно хотел копаться в деталях. Понимая, что ответ на свой вопрос ему не получить, Юнги стоял на террасе, позволяя жаркому воздуху растрепать волосы и проветрить разомлевшие мозги. Чимин же, спустившись на первый этаж, поворачивает направо, где располагается вторая спальня, в которой когда-то ночевал Гук, обращая внимание и на дверь напротив с табличкой «GENIUS LAB». В прошлый раз он не заметил эту дверь, переживая о том, что ребенок может проснуться, и о том, что он, растяпа, причинил неудобства президенту. Вспоминая тот вечер, губы омеги трогает улыбка. С того времени еще не прошло и месяца, а кажется, будто это было в прошлой жизни. Если честно, все, что было до его поездки в Макао, теперь воспринимается блондином как прошлая жизнь. Одергивая себя от приносящих боль размышлений, Чимин направляется к второй спальне, поворачивая круглую ручку и заходя внутрь. С первого взгляда понятно, что над интерьером работал профессионал. Цвет, формы и фактуры идеально сочетались друг с другом, создавая целостную картину. Почти прямо напротив входа стоит кровать, засланная пыльно-розового цвета постельным. У изголовья примостились две одинаковые минималистичные тумбочки в тон кровати, а с другой стороны немного небрежно лежит кремового цвета плед. Справа от кровати большой шкаф купе, по диагонали от которого небольшой коридорчик ведущий к ванной. Напротив кровати небольшой круглый столик со стеклянной столешницей и двумя стульями, и большое панорамное окно, выходящее на мост Банпо. От двери через вставку из стекла просматривается туалетный столик, на котором Чимин замечает банные принадлежности, которые брал с собой в поездку. Ведомый интересом, омега идет туда и видит, что кто-то в самом деле разложил, по крайней мере, часть вещей из его чемодана. Бросив быстрый взгляд на туалет и душевую, Пак с легким разочарованием возвращается обратно в комнату, желая убедиться в своем предположении. Преодолев расстояние до шкафа, блондин рывком открывает первый из трех отсеков, обнаруживая ровные стопки аккуратно сложенных на полках футболок. Ниже выдвижной ящик, в котором находится нижнее белье омеги, а еще ниже узкий ящик с поясами для брюк, и уже в самом низу полка с шортами. Во втором отсеке на идентичных вешалках висят все костюмы и рубашки, а под ними на специальных подставках обувь. В третьем же отсеке аккуратно развешена вся верхняя одежда блондина, причем педантично отсортированая по сезонам и температурному режиму. Все это как-то слишком для Чимина. Влага предательски подступает к глазам, и даже сам Пак не может понять, что тому причиной. Убрав первые слезы, он выходит из спальни, пересекая небольшой коридор и открывая дверь в другую комнату. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что над этой комнатой работал тот же человек, что и над его спальней. Нежного персикового цвета стены выступают отличным фоном для ярких цветных акцентов в виде круглого зеленого ковра посредине и синих полок на стене, где в ряд стоят пустые рамки для фото. Рядом со входом белый шкаф-купе, и Чимин с интересом заглядывает внутрь. К удивлению Пака, он пуст, но уже сейчас блондин понимает, что все сделано весьма эргономично. Рядом со шкафом стоит невысокий столик с полочками под столешницей. Чуть дальше, почти в центре комнаты расположилась детская кроватка с резными ножками и балдахином, усланная по периметру небольшими подушками. Напротив колыбели вход в ванную, а напротив шкафа, у самого окна – диван, рядом с которым расположился крохотных разметов столик и три стульчика. Заглянув в ванную, Чимин видит еще одну душевую, внутри которой стоит небольшая ванночка. Понимая, что если останется здесь еще немного, точно расплачется, он выходит из детской, направляясь к себе в комнату. Вода должна помочь успокоиться, поэтому блондин твердо намерен принять душ. Закрывая за собой дверь, Чимин с удивлением обнаруживает, что замка внутри керамического кругляшка нет, а это значит, что дверь служит скорее преградой для шума и запахов, но никак не может защитить его личное пространство от вторжения. Это немного злит Пака, но с другой стороны, он понимал правильность такого решения. Что, если с ним случится что-то, когда он будет закрыт изнутри? Оставляя дверь в покое, блондин направляется сразу в ванную, снимая с себя одежду и тапочки, и становится под теплые струи душа. Вода постепенно расслабляет напряженное тело, унося с собой не только грязь, но и тревоги. Чимин не знает, сколько он простоял в душе, и действительно ли в комнату заходил Юнги, или это блондину померещилось. Когда в ванной набралось столько пара, что свою руку можно было разглядеть только в паре сантиметров, а все волнения улеглись, Пак вышел, закутавшись в полотенце. Взяв первые попавшиеся футболку и шорты, омега оделся и сел на кровать, принимаясь вытирать влажные волосы. Ощущая негу, что всегда появлялась после горячего душа, блондин ложится на кровать, обещая себе, что встанет буквально через пару минут, но проваливается в сон. Пока Чимин рассматривал спальни и принимал душ, альфа решил углубиться в изучение тех листов, что ему дал О Чхаён. К приятному удивлению, Юнги обнаружил весьма подробные инструкции по питанию, вплоть до примерного рациона на неделю, и список того, что Чимину необходимо принимать из лекарств, и график их приема с показаниями. Дальше шли рекомендации по физическим нагрузкам и рекомендованные упражнения. На последней же странице было заключение психотерапевта. Мускатный уже хотел углубиться в чтение, как телефон ожил, сообщая своему владельцу о входящем вызове. — Добрый день, — послышалось в трубке сразу же, как брюнет принял звонок. — Это курьер ресторана Палладиум. Я привез ваш заказ. — Минуту, иду, — коротко отвечает Юнги, поднимаясь на ноги и выходя из гостиной. Спустившись на первый этаж, Мин переобувается в уличную обувь и идет по подъездной дорожке к воротам, за которыми его ожидает молодой альфа с большим свертком в руках. — Добрый день, — снова говорит курьер. — Добрый, — соглашается мускатный альфа, сразу протягивая парню две желтые купюры с изображением Син Саимдан. Парень забирает деньги, отдавая обернутую тканью коробку Юнги, начиная похлопывать себя по карманам в поисках сдачи. — Не надо, — говорит Юнги, разворачиваясь обратно к дому. — Спасибо, — громко благодарит хмурого клиента курьер, но ответа не получает. Зайдя обратно в дом, альфа первым делом идет на кухню распаковывать еду и подогреть ее в случае необходимости. Выложив все на тарелки и сервировав обеденный стол, он спускается на первый этаж, чтобы позвать Чимина. Но ни легкий стук в дверь, ни более громкий голос не приносят результата, поэтому мускатный набирается смелости и входит в комнату без приглашения. Дверь легко поддается натиску, пропуская Юнги в спальню, что оказывается пустой. Зато из ванной слышится шум воды. Оглядев комнату еще раз и не заметив в ней никаких отличий по сравнению с тем, что оставила Дженни, он выходит в коридор и поднимается в гостиную, решая подождать младшего там. На журнальном столике лежит информация из клиники, поэтому Юнги усаживается поудобнее, планируя ознакомиться с заключением психотерапевта. Отчет был написан неформально и рассчитан на обычного человека, поэтому суть оказалась предельно понятна. Но факта, что в нем отражалась нелицеприятная правда, это не отменяло. Дочитав до конца, Юнги поднимается на ноги, направляясь в спальню Чимина. Альфа без предупреждения открывает дверь нараспашку и застывает на пороге в удивлении, поскольку его опасения не оправдались. Чимин спокойно лежит на краю кровати, разметав волосы по подушке. Желая удостовериться в том, что омега не причинил себе вреда, альфа подходит ближе, прислушиваясь к мерному дыханию младшего. Мин с облегчением выдыхает, позволяя себе задержаться еще на минуту и понаблюдать за спящим Паком. Брюнет уже планирует покинуть спальню, оставив омегу отдыхать, но Чимин ерзает во сне, что-то бормоча себе под нос. Ведомый интересом, Юнги наоборот подходит ближе и прислушивается к бормотанию. — Мус… катник... — едва слышно произнес омега, после пары особенно глубоких вдохов. — Как пах… нет, — после чего блондин повернулся на другой бок, едва слышно сопя. А в это время в мозгу у Мина словно что-то щелкнуло и пазл сошелся. Мускатником называют мускатное дерево, и этот запах максимально приближен к запаху самого альфы. Видимо, Пак почувствовал его, когда Мин зашел в спальню, но вот сам омега источал настолько слабый аромат, что брюнет его не услышал, или тот вовсе не пах. Проверить свою догадку можно очень просто. И альфа склоняется к шее младшего, делая глубокий вдох, потом второй и третий. Но сколько бы Юнги не вдыхал, кроме фирменной отдушки косметики из салона Пол Митчелл, он не слышал ни-че-го. Кажется, ноги альфы не хотят его держать, и сохранить равновесие после этого небольшого эксперимента Мину помогает ближайшая стена. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, Юнги медленно покидает спальню Чимина, стараясь вести себя как можно тише. Шок сходит с первой затяжкой сигареты, уступая место рациональному началу. Юнги начинает перебирать идеи, почему сейчас у омеги нет аромата. Почти все варианты имели место быть, но чем больше их возникало в голове, тем сильнее становился страх, что истинной причиной является сам Мин. И что это по его вине что-то в Чимине сломалось. Докуривая вторую сигарету, в голове у брюнета уже появился примерный план действий, поэтому, потушив окурок, он возвращается в гостиную и берет в руки телефон, раздумывая над тем, кому первому звонить. Здраво рассудив, что начинать нужно сначала, Мин ищет в телефонной книге номер Намджуна и нажимает иконку вызова. — Алло, — отзывается знакомой хрипотцой донсен. — Мне нужен номер твоего омеги. Срочно!