Suga:
Надеюсь, ты и в самом деле сможешь мне помочь.
Нужен номер некого Ю Хансоля. И контакты альфы в сиделки Чимину.
Понимая, что поиск информации может занять некоторое время, Мин идет на кухню. Обед уже давным-давно остыл, но брюнета это мало беспокоит. Он садится за стол и принимается за стейк. Вкуса ноль. Но и это его не волнует. Ему необходимо встретиться с «помощником» и поговорить с психотерапевтом Чимина. Завтра уже понедельник, и чтобы разобраться с текущим положением дел в SOPE, ему необходимо приехать в офис. Собрание с ТОПами компании начнется в 12. А еще же полугодовой отчет. Мину очень интересно взглянуть на цифры в нем. Хотя степень готовности самого отчета пока не понятна. «Нужно было не сопли на кулак наматывать в четверг и пятницу, а ехать в офис, — неодобрительно отзывается внутренний голос. — Собрание с акционерами через две недели, а ты и понятия не имеешь о том, что происходит в твоей компании». — Вся надежда на Хосока, — тихо говорит мускатный, проглотив очередной кусок мяса. Телефон издает короткую трель, и Юнги тут же берет его в руки. «Вполне в стиле Намджуна», — отмечает про себя Мин, вставая из-за стола. Джун: Номер психотерапевта: 032-87-78-23 Номер «сиделки»: 041-36-82-53, Ли Донук. Сегодня ты сможешь встретиться с ним в Палладиуме, я уже предупредил его, что ты с ним свяжешься. Решив для начала убрать со стола, Юнги выбрасывает остатки стейка в мусорное ведро и ополаскивает тарелку перед тем, как положить ее в посудомоечную машину. Цезарь, который он заказывал для Чимина, альфа прячет в холодильник, предварительно накрыв тарелку стеклянным колпаком. Глоток воды, чтобы прочистить горло и унять легкое волнение, и Юнги набирает номер Ю Хансоля. — Алло, — доносится из трубки спустя минуту мучительного ожидания. — Добрый день, господин Ю, — после глубокого вдоха начинает мускатный. — Меня зовут Мин Юнги. Я альфа одного из Ваших пациентов, Пак Чимина. Могли бы Вы уделить мне несколько минут своего времени сейчас? — Добрый день, господин Мин, — вежливо обращается к собеседнику альфа, стараясь скрыть удивление от неожиданного звонка, ведь некий Мин Юнги умудрился достать его личный номер. — Признаться честно, я не помню всех своих пациентов поименно. Чем могу Вам помочь? — Пак Чимин — омега, который перевелся к Вам в клинику с отравлением подавителями, — говорит Мин, стараясь сохранять спокойствие. — А, — выдает доктор Ю. — Теперь припоминаю. Господин Мин, с пациентом Паком что-то случилось? — в голосе старшего слышно беспокойство. — Нет, — спешит возразить Юнги. — Вообще-то его сегодня уже выписали, и… я ознакомился с Вашим заключением, и у меня есть несколько вопросов. — О, — только и говорит Хансоль. — Постараюсь ответить на них максимально честно. — В заключении написано, что у Чимина пропал аромат, и… — мускатный пытается подобрать подходящие слова. — Вас интересует ситуация с психогенным отсутствием запаха, я прав? — озвучивает свое предположение Ю. — Да, — на выдохе произносит Юнги, превращаясь в слух. — Господин Мин, — набирая побольше воздуха в легкие, начинает доктор. — Не буду кривить душой, случай пациента Пака достаточно сложный и неоднозначный. Дело в том, что он получил довольно сильный и комплексный вред организму. Под комплексным я подразумеваю вред не только физиологический, но и психологический. А с учетом того, что омега находится в положении, его организм дополнительно затрачивает много сил на перестройку к вынашиванию ребенка. Но если отбросить физиологический аспект и обратиться к моей зоне ответственности — психоэмоциональному состоянию омеги, то я предполагаю, что пациент Пак пережил некий травматичный опыт, из которого он вышел с неприятием или страхом проявлять свой аромат. — Это… останется навсегда? — спрашивает Юнги, боясь услышать ответ. — К счастью все, что касается психики — весьма динамично. Разница лишь в том, сколько сил и времени потребуется на выход из конкретного кризиса. В случае с пациентом Паком, предполагаю, что все изменится с рождением ребенка. Обычно омеги испытывают сильную эйфорию после появления малыша, поскольку это один из механизмов эволюции. Думаю, что в этот период травматичный опыт забудется, и все вернется в норму, — делится своим профессиональным заключением Хансоль. — Этот процесс можно как–то ускорить или, я не знаю, помочь Чимину? — надломленным голосом спрашивает Юнги. С одной стороны, он готов подождать, а с другой — не уверен в том, что сможет вытерпеть столько времени, находясь в состоянии неопределенности. — Господин Мин, — мягко говорит специалист. — Я понимаю Ваше желание вернуть все на свои места как можно скорее. Но Вы не должны забывать, что пациент Пак — живой человек. Он реабилитируется с той скоростью, с которой может. В первую очередь, Вам необходимо запастись терпением. Конечно, Ваша помощь и поддержка будет играть значительную роль в процессе реабилитации, поэтому вот Вам моя настоятельная рекомендация: не акцентируйте внимание на временном отсутствии запаха омеги или его изменениях. Полагаю, что и самому пациенту Паку сейчас нелегко. В любом случае, необходимо будет отыскать первопричину такой реакции и проработать ее. У меня будет еще четыре сессии с Вашим омегой, и я надеюсь, что за это время смогу выявить причину и купировать ее. Конечно, если пациент Пак будет настроен на работу с данной проблемой. — Господин Ю, — начинает брюнет, все же решившись просить о помощи. — Будут ли у Вас еще какие-то рекомендации для… меня? — Господин Мин, — теперь в голосе Хансоля слышится улыбка. — Единственной рекомендацией альфам моих пациентов является любовь и забота о своей паре. Вы можете мне не верить, но такие тривиальные вещи помогают решать множество проблем еще в зачатке. — Господин Ю, — говорит Юнги. — Если… у меня возникнут... вопросы... Но пока Мин подбирал слова, собеседник продолжил: — Вы можете позвонить мне и задать их, — понимая чужое волнения, говорит Хансоль. — А сейчас я действительно не могу уделить Вам больше своего времени. Желаю Вам и господину Паку хорошего дня. И не успел мускатный поблагодарить доктора, как в трубке послышались короткие гудки. Глубоко вдохнув, брюнет нащупывает в кармане пачку сигарет и выходит на террасу. Делая первую затяжку и ощущая горечь табака на языке, он размышляет над услышанным. Забота о Чимине и так идет задачей первостепенной важности. С любовью сложнее… Потому что в картине мира Юнги забота = любовь. Мин действительно прилагает усилия для того, чтобы Пак эту заботу ощутил. Но являются ли эти два понятия равнозначными для омеги? Ответа на этот вопрос у Юнги нет. Спросить напрямую — показаться идиотом, социальный интеллект которого на уровне зубочистки. Следовательно, нужно искать другие пути получения сей информации. — И все же сиделка нам бы пригодилась, — заключает Юнги после очередной затяжки. До последнего момента мускатный сомневался, стоит ли вообще обращаться за помощью к незнакомому альфе, опытность которого базируется на доверии к донсэну. После разговора с психотерапевтом сомнений стало только больше. Но Юнги не может позволить себе забить на компанию и бизнес в угоду постоянного контроля Чимина. Тем более, что сам омега его побаивается. Вот и получается, что незнакомый альфа, находящийся рядом с его омегой, — меньшее из зол. Открыв сообщение Намджуна, Мин набирает второй номер. В трубке снова слышатся мерные гудки, а брюнет тем временем выпускает дым колечками. — Алло, — слышится глубокий голос. — Ли Донук? — уточняет Юнги. — Да, — соглашается обладатель баритона. — Полагаю, что Вы Мин Юнги. — Верно, — подтверждает альфа. — Предлагаю встретиться через час в ресторане Палладиума и поговорить. — Хорошо, — соглашается собеседник. — Я закажу столик на Ваше имя. — Договорились. Оставив окурок в пепельнице, Юнги возвращается в дом и идет прямиком в спальню Чимина. Тихо открыв дверь, он видит омегу, что по-прежнему спит. Блондин свернулся калачиком, укрыв частью пледа живот и поясницу. Улыбнувшись умилительному зрелищу, старший закрывает дверь в спальню и возвращается в гостиную. Уехать, не предупредив, будет некрасиво, поэтому Мин пишет короткую записку Чимину, оставляя ее на обеденном столе. А потом ему приходит в голову достаточно интересная идея, и он начинает рыться в кухонных ящиках в поисках стикеров. Написав еще одну записку и приклеив ее к стеклу, альфа остается полностью доволен. Проверив наличие бумажника, он спускается на первый этаж. Бросив короткий взгляд на дверь спальни Чимина, он не может удержаться от желания еще раз туда заглянуть. Убедившись, что омега по-прежнему спит, Мин закрывает дверь и направляется к полке с обувью. Переобувшись, брюнет останавливает взгляд на ключах от авто, и рука сама тянется к брелоку в форме щита. Сейчас Юнги хочется прокатиться именно на шведке. Щелкнув на панели управления ИИ «Гостевой режим», Мин выходит из дома, тихо прикрыв дверь. Система издает короткую трель, блокируя все двери до возвращения хозяина. Зайдя в гараж, альфа нажимает левую кнопку на брелоке, и суперкар приветствует хозяина миганием фар. Открыв дверь и сев за руль агеры, Юнги понимает, как сильно он скучал по этой машине. Спрятав в специальный отсек брелок и заблокировав двери, Мин нажимает на кнопку старта, вслушиваясь в рокот двигателя. Раскрутив пару раз V8 до максимума, мускатный выезжает из гаража, направляясь в сторону моста Банпо. По факту это небольшой крюк, но брюнет располагает временем и ему охота выжать из агеры максимум.***
И пока Юнги наслаждался звуками мотора, Чимин, поморщившись, просыпается. Низкий рев разбудил блондина. Памятуя о том, что лучше подождать немного, прежде чем подниматься, он потягивается в постели и с интересом разглядывает усыпанный лампочками точечного света потолок. Картина непривычная, и Пак оглядывает комнату целиком, пытаясь сориентироваться. «Точно. Я же в доме Мин Юнги», — проносится в его голове. Полежав еще минут десять, омега поднимается с кровати, чувствуя легкое головокружение и голод. — Он говорил что-то про обед, — тихо напоминает сам себе блондин, обуваясь тапочки и направляясь на второй этаж. — Юнги? — зовет хозяина дома Чимин. Но ответа не получает. Желудок снова напоминает о том, что нужно бы поесть, и Пак уже идет на кухню в поисках перекуса. Но вместо холодильника, его внимание привлекает небольшой цветастый прямоугольник, что лежит на обеденном столе. Прямоугольником оказывается короткая записка, выведенная красивым почерком, читая которую, омега невольно улыбается.Доброе утро, соня!
Я уехал на встречу и буду дома ближе к вечеру. Надеюсь, ты проголодался, потому что в холодильнике тебя ждет цезарь и мясо на пару. Фрукты и соки внизу, а чай и мёд в верхнем шкафчике справа от плиты. Если захочешь чего-то — пиши или звони. И не скучай, я постараюсь приехать сразу же, как закончу с делами.
Юнги
Решив прислушаться к совету Мина, Чимин открывает холодильник, обнаруживая на крышке салата маленький стикер с надписью «eat me». И хоть сказка Льюиса Керролла не была в числе его любимых, омеге действительно приятно чувствовать такую трогательную заботу о себе. Разогрев поздний обед в микроволновке, Пак ставит тарелку на поднос и направляется в гостиную. Поиски пульта от телевизора занимают добрых пять минут. Чимин из тех людей, для кого еда вкуснее за просмотром сериала или фильма. Отыскав таки пульт и прощелкав с десяток каналов, он натыкается на какую-то историческую дораму, что привлекает внимание омеги хорошо проработанными костюмами и антуражем эпохи Чосон. К большому сожалению Пака, серия заканчивается раньше, чем он успевает разобраться во взаимоотношениях героев, и сразу следом включаются новости. Настроение явно не для политики. И промотав еще пару каналов, он выключает телевизор. Обед, что с большим удовольствием проглотил Чимин, оказался весьма сытным. Поставив грязную посуду обратно на поднос, омега возвращается на кухню. Обыскав несколько шкафов, но так и не найдя моющего средства, Пак начинает открывать все шкафчики подряд, осознав вдруг, что вообще не ориентируется в местах хранения на кухне. На поверку, все оказалось весьма просто. В верхних шкафах хранилась посуда, сухие ингредиенты и специи, а также чай и кофе. В нижних шкафах располагалась система очистки воды, кухонная утварь и несколько отсеков для сортировки мусора. Так же в один из нижних шкафов была встроена посудомоечная машина, где уже стояли чашки с утреннего чаепития и еще пара грязных тарелок. Поставив свою туда же, Чимин включает посудомойку. И хотя блондин чувствует, что наелся, ему хочется чего-то... сладкого. Вернувшись к холодильнику, он окунается в поиски «чего-нибудь вкусненького». — Как вообще можно выжить с таким набором продуктов? — сам у себя спрашивает блондин, внимательно рассматривая полки кухонной техники. Внизу лежит пакет с фруктами, часть из которых не первой свежести. На полке выше одиноко тусуется кусок сыра. На боковой дверце разместились тетрапак с апельсиновым соком, несколько соусов да пара яиц. А на самой верхней полке, до которой Пак даже на носочках не дотягивается, стоит обернутое в фольгу нечто, что Чимин решает не трогать. Проинспектировав морозильную камеру, он не находит ничего, кроме пары формочек для льда, одна из которых была наполовину пуста. — Зато винный шкаф под завязку, — неодобрительно цокнув, констатирует Пак. — Сразу видно, чем Мин дома питается. Винный шкаф действительно поражал своим изобилием. Разглядывая этикетки, Чимин обнаружил несколько бутылок разного виски, рома, вина сухого и игристого и даже граппу с абсентом. Скептично поджав губы, Пак закрывает шкаф, возвращаясь к холодильнику. Желание съесть что-то сладкое никуда не делось. Порывшись в пакете с фруктами и отыскав небольшую гроздь винограда, блондин остается доволен находкой. Тщательно промыв спелые ягоды, он с удовольствием уплетает за обе щеки лакомство, предварительно педантично достав все косточки. Виноград оказывается сладким настолько, что уже после третьей ягоды Чимину приторно становится. Достав первую попавшуюся тарелку, Пак кладет в нее оставшуюся гроздь, отставляя от себя подальше. Теперь ему страшно хочется пить. Решив в этот раз не рисковать, он набирает стакан простой воды и жадно выпивает ее. — Интересно, который час? — вслух спрашивает Чимин и кидает взгляд на панель холодильника. Часы показывают 16:48, и Пак лишь глубоко вздыхает. Делать особо нечего, но и ходить неприкаянным по дому тоже не хочется. Идея снова развалиться телевизором его уже не привлекает, поэтому блондин спускается на первый этаж, возвращаясь в выделенную ему спальню. Телефон сел, а рыться в вещах Юнги Чимину не хочется. Он снова оглядывает комнату, ища себе занятие, и натыкается на пакет с блокнотом. Единственная вещь, которую он привез с собой лично. Отсутствие в доме хозяина, дает омеге чувство безопасности и уверенности в том, что его не потревожат. Достав из бумажного пакета обтянутый хлопком блокнот, Пак садится за стол и открывает его на второй странице, беря в руки ручку. Задумавшись буквально на минуту, он начинает выводить на чистом листе:Сегодня меня выписали. А еще начался токсикоз. Врачи говорят, что это нормально, хотя и рано. Из больницы меня забирал Юнги. После мы поговорили, и он настоял на том, чтобы я остался у него. Завтра уже понедельник, но я не понимаю, что мне делать с работой. Нужно будет спросить у президента об этом, когда он вернется. Я по-прежнему не слышу запахи и вряд ли сам источаю его. Я бы очень хотел поговорить с Джин-хеном, но телефон сел. По-хорошему, на него вообще стоит обидеться за то, что он игнорирует меня. Но я начинаю волноваться, что у хена могло что-то случиться. Ну вот, не успел проснуться, как меня снова клонит в сон. Но лучше это, чем приступ тошноты, который был утром. Если честно, не знаю, зачем пишу все это… Тэхён говорит, что это может помочь, но мне в это слабо верится. Разве бумага с чернилами способна исправить ситуацию? Вот и я думаю, что нет. Пожалуй, лучше принять душ, а то я уже весь вспотел.
Дописав последнюю фразу, Чимин закрывает блокнот и встает из-за стола. Оставлять блокнот с записями где-то на виду он не хочет и взглядом ищет место, куда бы спрятать свой дневник. Не найдя ничего более подходящего, чем прикроватная тумбочка, омега подходит к кровати и открывает светлую дверцу. К удивлению Пака, там уже имеются какие-то баночки, в которых он узнает свой питательный крем для рук и бальзам для губ. Достав косметику и переставив на столик в коридорчике, ведущему к ванной, он кладет блокнот и ручку в тумбочку, закрывая ее.
***
В то время, как Чимин писал дневник, Мин уже сидел за столиком в ресторане Палладиума, постукивая указательным пальцем по столу. Ли Донук опаздывал, а этого Юнги не любит. — Прошу прощения за опоздание, — доносится уже знакомый баритон где-то слева. Мускатный тут же поднимает взгляд на говорящего, сканируя мужчину напротив. Выглядит этот альфа весьма презентабельно: черный костюм с белой рубашкой, стильно уложенные темные волосы и легкий интерес во взгляде. Дополняет образ аромат кипариса. — Могу я присесть? — вежливо интересуется Ли, взглядом указывая на стул напротив Юнги. — Конечно, — прокашливаясь, говорит Мин. — Вы готовы сделать заказ? — спрашивает официант, тохо подходя к их столику. — Да, — говорит Юнги. — Двойной эспрессо со сливками. — Я буду признателен за американо со льдом, — улыбаясь официанту, говорит Донук. — Хорошо, — делая пометку в блокноте, отзывается сотрудник ресторана. — Что-то еще? — Нет, — хором отвечают альфы. И если Мин на это удивленно ведет бровью, то Ли еще шире тянет улыбку. — Итак, — начинает кипарисовый, когда официант отходит на приличное расстояние. — Если меня правильно проинформировал господин Ким, то Вы, господин Мин, выступаете заказчиком. Кто объект? — Для начала мне хотелось бы узнать, какую именно информацию дал тебе мой донсэн, — говорит Юнги, откидываясь в кресле и сцепляя пальцы в замок. Почему-то собеседник вызывает в нем чувство раздражения, и мускатный не может понять, что конкретно тому причиной. Посему он просто смотрит в темные глаза напротив в ожидании ответа. — Если честно... Кроме того, что Вы свяжетесь со мной сегодня и что Вам необходимы мои услуги, ничего не говорил, — сообщает Донук, спокойно выдерживая тяжелый взгляд собеседника. — То, что Вы заказчик – моё предположение, и, видимо, верное. Поэтому я хотел бы знать, кого мне необходимо защищать и от чего конкретно. — Защита – это одна из задач, — говорит Юнги, легко кивнув. — Но не основная. Покушаться на объект никто не будет. Главной задачей является сопровождение и наблюдение с дальнейшими докладами мне, — неторопливо произносит Мин, следя за реакцией кипарисового альфы. — То есть шпионаж? — переспрашивает Ли с полуулыбкой. — Не совсем. Объектом будет омега. Мой омега, — делает акцент Юнги. — Сейчас он продолжает реабилитацию дома, и мне необходимо, чтобы его «личный помощник» следил за тем, чтобы он регулярно питался, принимал правильные таблетки в случае необходимости и не чувствовал себя одиноко. И информировал меня обо всем, что происходит с ним в мое отсутствие. — Это больше похоже на обязанности няньки, — широко улыбаясь, заключает Донук. — Вы уверены, что обратились с этим предложением по адресу? Думаю, любая сиделка… — Уверен, — отрезает Юнги, садясь прямо. — Если дело в деньгах, то просто назови сумму, — переходя на неофициальный речь, заявляет он. — Господин Мин, я просто предложил, — вежливо тянет Ли. — Но если Вы уверены, что Вам необходима именно моя помощь, то я не отказываюсь, не поймите меня превратно. — Даже не думал, — зубоскалит Мин. В это время к их столику возвращается официант с двумя чашками на подносе. — Спасибо, — вновь приветливо улыбаясь, благодарит официанта Донук, когда чашка американо со льдом оказывается перед ним. «Мне эта улыбка скоро оскомину набьет скоро», — вспыльчиво думает Мин, прикрывая глаза и глубоко вздыхая. — Когда приступать? — деловито спрашивает Ли, пряча остатки улыбки за очередным глотком кофе. — Завтра, — отвечает Юнги, копируя действия собеседника. — Обычно я уезжаю на работу в 8:30. Поэтому к этому времени буду ждать тебя у себя для знакомства с Чимином. Возвращаюсь домой обычно к 18:30–19:00, но иногда могу задерживаться. Если такое произойдет — проинформирую заранее. В период моего отсутствия точно необходимо: отвозить Чимина на процедуры; помогать в бытовых делах, если он затеет какую-то самодеятельность; следить за тем, чтобы он нормально себя чувствовал; сопровождать на встречах и прогулках. Ни в коем случае нельзя допускать большой физической нагрузки и стрессов. Отдельным пунктом хочу выделить атмосферу вашей с ним коммуникации: Чимину должно быть комфортно находиться в твоей компании, но не более. Если с ним что-то случается, сразу же звонить мне. В остальном буду ждать информацию в письменном виде в 12:00 и 15:00. Вопросы? — Выходные? — В стандартном режиме: суббота и воскресение, — сухо отвечает Мин. — Как долго присматривать за объектом? — Шесть месяцев, год — максимум. — Командировки? — Исключены. Будет два периода нашего отсутствия. Сейчас не готов сориентировать по датам, но в общей сложности порядка трех недель. В любом случае на оплате это не скажется никоим образом. Еще вопросы? — Что именно должен знать обо мне объект? — Ты его личный помощник на некоторое время. В твои обязанности входит возить его и помогать в бытовых вещах, составлять компанию. — Какую информацию Вы хотите получать в отчетах? — Самочувствие, настроение, планы на день, соблюдение рекомендаций врачей, встречи. Надеюсь то, что знать об этом Чимин не должен, и так понятно? — Естественно. — Славно, — кивает Юнги, понемногу расслабляясь. После того, как его собеседник перестал ломать комедию с улыбками и перешел к делу, бесить Юнги он стал чуть меньше. — Тогда теперь парочка вопросов от меня. Как давно работаешь на Намджуна? — Почти три года, — невозмутимо отвечает Донук. — Где получил степень в медицине? — Закончил медицинский факультет Корё, после проходил практику в клинике «Анам», — с ноткой гордости говорит Ли. — Хорошо, — одобрительно кивает Юнги. — Омега есть? — Нет, — односложно отвечает Донук. Однако последний вопрос кажется ему немного странным и не относящимся к делу. — Это имеет какое–то значение? — Нет, — качает головой мускатный альфа. — Но я хочу, чтобы ты не забывал, что омега, которого ты сопровождаешь, уже принадлежит другому альфе. — С этим проблем не будет, — лаконично отвечает кипарисовый. — Хорошо, — кивает Мин. — Сколько ты хочешь за работу? — Десять тысяч. В месяц, — заявляет Донук, хитро улыбаясь. Манера речи Мин Юнги была отнюдь не дружеской, и Ли захотелось немного проучить этого чеболя, заломив цену значительно выше рыночной. И нет, это совсем не связано с его потребностью в деньгах. — Хорошо, — спокойно говорит Мин, даже не моргнув. — Предпочитаешь предоплату или расчет по факту? — Предоплату, — тут же говорит кипарисовый альфа, удивляясь невозмутимости нанимателя. — Номер счета, — тем же спокойный тоном уточняет Юнги, выуживая из кармана телефон и открывая мобильное приложение банка. Недоумевающий Донук достает свою банковскую карту и диктует выгравированные цифры. Не успевает пройти и пары минут, как его телефон издает характерный звук уведомления от банка. — Полагаю, деньги уже пришли, — словно между прочим, говорит Юнги. — Теперь я хочу внести несколько коррективов, дабы упростить наше общение. Почтительную форму обращения можешь оставить Намджуну — это во-первых. Во-вторых, я не приемлю опозданий. В-третьих, о том, что именно ты делаешь для меня, знает только Джун, и так и должно оставаться. В-четвертых, если тебя что-то не устраивает или что-то необходимо, говори об этом прямо. В-пятых, если я узнаю, что ты делаешь что-то, что вредит Чимину или ребенку, будь готов понести ответственность по вашим же законам. Надеюсь, я понятно изложил информацию. — Так твой омега беременный, — также неофициально проговаривает Донук. — Да, — сухо отвечает Юнги и допивает уже остывший кофе. — Это проясняет ситуацию, — меланхолично тянет мужчина. — Вот и славно, — соглашается Мин. — Еще больше ее прояснят документы из больницы, с которыми ты ознакомишься завтра. И не стоит соблюдать дресс-код охраны, думаю, это будет напрягать Чимина. Ключи от машины, вместе с ключом от дома и картой на разные расходы, получишь завтра. Адрес: Каннам, UN Village, 1–гиль, 5 дом. — Понял, — кивает Ли. — Полагаю, раз мы уже обо всем договорились, то можно расходиться, — поднимаясь со своего места, говорит Юнги. — Пожалуй, — соглашается кипарисовый, тоже поднимаясь. — Увидимся завтра. И не опаздывай, — бросает на последок Мин, направляясь к выходу из ресторана. Донук же поднимает руку, привлекая внимание официанта. К столу тут же идет Юнсик, и Ли становится легче. — Привет, — здоровается он с официантом. — Принеси счет, пожалуйста. — Какой счет? — не понимает омега. — За кофе, — усмехнувшись, поясняет Донук, пальцем обводя две пустые чашки. — А, не парься об этом, — машет рукой парень. — Это же заказ Мин Юнги. — И что? — А то, что господин Ким дал распоряжение суммировать его счета по ресторану и сообщать сумму напрямую ему, — словно нерадивому объясняет Юнсик. — Поговаривают, что с бронью номеров та же история, — делится сплетнями омега. — Но с учетом того, что Мин Юнги старый друг Ким Намджуна и помогал ему с Палладиумом в самом начале, я не удивлюсь, если господин Ким оплачивает эти счета со своего кармана. — Вот оно что, — только и говорит шатен. — Поэтому иди с богом и не переживай за несчастный кофе, — говорит омега. И грациозно развернувшись, возвращается к барной стойке, оставив альфу одного. В это время упомянутый в разговоре Мин Юнги спокойно курит у парадного входа, поглядывая на телефон на наличие новых сообщений. На почту пришло письмо из банка и рассылка от бизнес-журнала с актуальными ценами на акции разных компаний и их изменениями за последнюю неделю. Сообщений от Чимина не было, и это мускатного почему-то расстраивало. Зато его порадовало время, ведь он управился гораздо быстрее, чем планировал. Выбор между поездкой в продуктовый и доставкой даже не стоял. Добавив в виртуальную корзину все необходимое, альфа оплатил заказ, указав желаемое время доставки и адрес. Дорога домой заняла почти час. Только проехав одну пробку, Юнги каким-то образом угадил в другую. Это сильно злило мускатного альфу, потому что агера, созданная для быстрой езды, ехала со скоростью 30 км/час. От ругани на впереди едущую ауди Мина останавливала лишь мысль о том, что дома его ждет Чимин, и пугать его потоком мата он не собирается. Чимин же ждет его? Юнги бы многое отдал за то, чтобы влезть в эту светлую голову и узнать, что тот думает о нем. Созерцая медленно ползущий поток машин, Мин чувствует, как на него волнами накатывает усталость. Последние два дня были достаточно напряженными. Юнги ощущал себя сапером, что шагает по минному полю. И это однозначно утомляло. Хотелось отдохнуть. Но, видимо, пока не суждено, ведь решены лишь поверхностные задачи. От нудных размышлений голова начинала гудеть. Пообещав себе сегодня отдых, альфа свернул на подъездную дорогу к Ю Эн, радуясь, что ехать осталось совсем немного. Возле ворот уже стояла машина доставки, чему мускатный крайне удивился. Забрав у курьера пакеты с продуктами и поставив их в ножной колодец с пассажирской стороны, Мин уже открывает ворота. Дом встречает альфу темнотой окон на обоих этажах, что так же удивило Юнги. Загнав агеру в гараж и достав пакеты, брюнет торопливо идет к двери, ловко прикладывая мастер-ключ к дисплею считывания. В доме тихо и темно, и это настораживает. Переобувшись, Юнги первым делом направляется к спальне Чимина. Комната встречает альфу тишиной и сумраком, благодаря иллюминации моста Каннам. Мускатный бросает взгляд на кровать и не знает, то ли плакать, то ли смеяться. Чимин снова спит, отвернувшись от двери, но даже в слабом свете внимание Юнги привлекает поза омеги. Блондин, скомкав одеяло в трубочку, обнимает его руками и ногами, напоминая альфе маленькую обезьянку. «Коала», — весело констатирует Мин. Но ему становится не до смеха, когда он внимательнее приглядывается к Паку. Видимо, Чимин все же просыпался, потому что сейчас на нем пижама, очень напоминающая ту, что Юнги видел в Макао. Разница была только в том, что эта светлого оттенка. Полумрак в комнате и блеск шелка создавали своеобразный ореол на ягодицах омеги, и Мину резко стало нечем дышать. Те немногие воспоминания, что были у Мина с вечера оглашения результатов тендера, заставляют кровь по венам бежать быстрее. Он трясет головой, желая избавиться от откровенной картинки, что подсовывала ему память, и покидает спальню младшего. Вернувшись в прихожую, Юнги старается как можно меньше шуршать бумажными пакетами и поднимается на второй этаж. Ему необходимо умыться холодной водой и провести серьезный дискурс с самим собой. «Кобель, — третирует сам себя Мин, брызгая в лицо ледяной водой. — Даже думать об этом забудь! И так дел наворотил своей похотью, и все туда же?» «Но ведь хотеть своего омегу не запрещено», — отзывается иной голос в голове, присущий животному началу. «Запрещено!» — возражает рациональность. Юнги чувствует, как волк внутри скалится, забирая остатки здравого. — Хватит! — вслух произносит он, выключая воду и зло глядя на свое же отражение. — Ублюдок... Он уже один раз пошел на поводу инстинктов. Теперь расхлебывай последствия. Однако Мин твердо намерен впредь не поддаваться на подобные подначки. Вытерев лицо полотенцем, Юнги идет на кухню. Тарелка с салатом для Чимина исчезла из холодильника, из чего Мин делает вывод, что омега все же обедал. Закончив с распаковкой продуктов, альфа направляется к себе в спальню. На часах только начало девятого, хотя идея лечь пораньше весь заманчива. Открыв все окна в спальне, Мин идет в душ, подставляя уставшие мышцы под прохладные струи. Вода освежает и постепенно снимает напряжение в теле, в связи с чем альфа тратит на душ времени значительно больше обычного. Закончив с водными процедурами и просушив волосы полотенцем, Мин направляется в гардероб на поиски когда-то давным-давно подаренной кем-то пижамы. Потребность ходить дома в одежде немного бесит мускатного, но что поделать, если теперь он живет не один. Натянув на себя штаны и рубашку, он идет на кухню за стаканом воды. Потому что в чертовой пижаме жарко. — Кто вообще придумал так издеваться над телом, — тихо шипит альфа, принимаясь чесать левый бок. — К черту! — расстегивая пуговицы рубашки и со злостью бросая ее на пол, матерится Мин. Вряд ли Чимин умрет, увидев его в одних штанах. В конечном счете он его и без штанов видел. Оставив пустой стакан на столе, Юнги возвращается в спальню. На пуфике у двери лежит сумка с ноутбуком и рабочим телефоном. И как и его личный телефон, их не помешало бы не помешало подзарядить. Ища розетку, взгляд мускатного цепляет подставка для синтезатора, и Юнги поднимает глаза на инструмент. Оставив макбук, где он и лежал, Мин подходит к синтезатору. Рука невольно тянется к кнопке питания, и маленькие дисплеи над клавишами оживают. Памятуя, что в доме он не один, альфа убавляет громкость звука до минимума. Пальцы касаются клавиш, и инструмент тут же отзывается тихим и чистым звуком. Кажется, что он уже вечность не играл эту мелодию, но руки прекрасно помнят ноты «Лунной сонаты». Играть стоя удобно, но Юнги не может позволить себе прервать мелодию и сесть. Продолжая перебирать клавиши, он устремляет взгляд в окно. Сколько воспоминаний связано с этой мелодией. Сколько раз он слышал ее исполнение, и сколько раз он играл ее сам. И хоть мотив казался Юнги плаксивым, Чансу всегда улыбался, заслышав знакомые ноты. Собственно, из-за любви папы к этому произведению, маленький альфа решил обучаться игре на фортепиано. Как же радовался родитель его первым успехам… Видя мечтательную улыбку омеги и унаследовав его слух, Юнги пророчили будущее великого пианиста. Удивительно, что в какой-то период жизни брюнет действительно планировал связать свою жизнь с музыкой. Лишь бы только измученное лицо папы вновь озарила та мечтательная улыбка, которую Юнги вспоминает каждый раз, играя Бетховена. Погрузившись в воспоминания, мускатный не замечает, как мелодия подходит к концу, а пальцы жмут последние клавиши, завершая бессмертную поэму гения. Сейчас брюнету до ужаса хотелось закурить. Прошлое отозвалось тупой болью где-то в районе сердца каждый раз. Вне зависимости от того, сколько бы времени не прошло. Глубокий вечер и сильный ветер, что всегда был на террасе, постепенно остужали мысли Юнги, что задумчиво глядел на реку Хан и делал очередную затяжку, смакуя горечь табака. Закаленный воспитанием Юонга, он не был склонен к жалости к себе, поэтому «приступ слабости», как мысленно называл свое меланхоличное состояние Юнги, прошел так же быстро, как и появился. Потушив энный окурок в пепельнице и неодобрительно цокнув языком на количество выкуренных сигарет, брюнет вернулся в дом. Внимание привлек непонятный шум, что доносился из спальни Чимина. Уставший мозг рисует страшные картинки, заставляя кровь холодеть. Пять шагов. Ровно столько нужно Юнги для преодоления коридора, ведущего с террасы во вторую спальню. Настораживающие звуки не стихают, и Мин резко открывает дверь. Шумом оказывается плач Чимина. Парню, по-видимому, снится кошмар. Включив ночник на прикроватной тумбочке, брюнет начинает легонько трясти Пака за плечо. — Чимин? — тихо, но настойчиво зовет альфа. — Чимин, проснись. Единственной реакцией являются новые слезы, что стекают по лицу омеги, и наполненное отчаяньем: — Н-не з-забирай его, п-прошу! — Чимин, — говорит Юнги, начиная аккуратно гладить по руке младшего. — У тебя никто ничего не забирает. Успокойся, все хорошо… — Нет, — словно в бреду шепчет Пак. — Не з-забирай, — снова просит он, перехватывая руку Мина и цепляясь за нее с такой силой, словно это спасательный круг, а вокруг бушует океан. — Чимин, — снова зовет омегу Мин, поборов немое удивление. — Все хорошо. Успокойся. Но сновидение настолько сильно поглотило Пака, что слова Юнги не достигали младшего. — Не уходи, — снова шепчет омега, немного ослабляя хватку. Мускатный уже хочет порадоваться, что Чимин проснулся, избавившись от наваждения, но глаза младшего по-прежнему плотно закрыты, а из-под ресниц сбегает очередная слеза. — Хорошо, — говорит альфа, сдаваясь. Слезы омеги приносят Юнги тупую боль, сродни той, что возникает при воспоминаниях о папе. Но если Чимину станет легче с его присутствием, он готов терпеть. Стоять склонившись над Паком неудобно, и Мин ложится рядом, притягивая омегу поближе к себе и обнимая. — Тш-ш, — мягко шипит Юнги в светлую макушку, легко поглаживая омегу по спине. — Я здесь, рядом. У тебя никто ничего не отбирает. Все хорошо… Чимин, почувствовав тепло и присутствие другого человека, понемногу успокаивается и устраивается удобнее, пряча лицо где-то в районе груди альфы, едва не утыкаясь носом тому в солнечное сплетение. — Вот так, — говорит Мин, когда интервал между всхлипами становится длиннее, но продолжая поглаживать Пака. — Все хорошо. Постепенно Чимин расслабляется, а всхлипы сменяются на едва слышное сопение. И только сейчас Юнги облегченно выдыхает. Он не любит слезы, потому что не знает, как себя вести с плачущим человеком. И он уж тем более не знает, что делать с мечущимся в кошмаре омегой. Но то, что все это уже позади дает мускатному возможность выдохнуть. «Интересно, что ему снилось?» — размышляет Юнги, продолжая легонько поглаживать Чимина по спине. Конкретных идей по поводу сути кошмара у Мина нет, но то, что происходящее заставляет Чимина страдать, ясно как день. Слушая мерное дыхание младшего, брюнет понимает, что наваждение сошло на нет, а это значит, что в его присутствии больше нет необходимости. Буквально приказав себе не расстраиваться и не злиться, Юнги медленно убирает руку, разрывая объятия. Пак на это никак не реагирует. Теперь осталось только вытащить другую руку из-под спины омеги, не потревожив его сон, и альфа будет свободен. Но не успевает брюнет вытащить ее хоть на треть, как Чимин, словно почуяв неладное, сам кладет руку на Мина, после чего умащивает голову на груди альфы, а в довершение к содеянному закидывает свою ногу аккурат поперек бедра Юнги. — Приехали, — на грани слышимости говорит Мин, сглатывая слюну и смиряясь со своей ролью подушки на сегодняшнюю ночь. «Коала», — констатирует брюнет, косясь на парня. Свет от ночника немного мешает, поэтому, извернувшись, Юнги достает до кнопок, выключая его. Сегодняшний день кажется Мину бесконечно длинным и тяжелым, но слыша мерное дыхание под боком и кожей ощущая чужое тепло, он погружается в сон с блаженной улыбкой на лице.*одной ночью спустя*
Утро понедельника Юнги начинается с того, что в глаза бьет солнечный лучик, мешая спать. «Я что, опять забыл зашторить окна?» — досадует Мин, жмурясь. «И вообще который час?» — задается вопросом мускатный, рукой пытаясь нащупать на прикроватной тумбочке телефон. Гаджет там отсутствует, зато сбоку слышится какое-то копошение, и Юнги замирает, открывая глаза. Первым, что видит брюнет, — потолок не своей спальни, вторым — светлую макушку, что разместилась на соседней подушке. Ее обладатель, по-видимому, тоже не доволен избытком света, потому что с головой ушел под одеяло. Воспоминания вчерашнего вечера волной накатывают на Мина, заставляя окончательно проснуться в считанные секунды. Медленно приподнимаясь на локтях, он прислушивается к мерному дыханию младшего и радуется, что ни одна из его конечностей не придавлена Чимином. Последнее, что сейчас хочется старшему, — разбудить блондина, а потом оправдываться за нахождение в чужой кровати, имея свою собственную. Встав с постели, Юнги тихо покидает спальню, аккуратно прикрыв за собой дверь. Поднявшись на второй этаж, Юнги идет на кухню, где посреди кухни лежит его же шелковая пижамная рубашка. Подняв вещь с пола и выпив стакан воды, он ставит чашку в кофемашину, делая себе эспрессо. Часы на дисплее холодильника показывают 07:38, а это значит, что ему нужно поторапливаться. Первым по плану — душ, после — укладка волос и выбор костюма, и только потом, если останется время, — кофе с сигаретой. К слову, Мин справился со всем этим за 40 минут. — Пора будить Чимина. Налив в стакан апельсинового сока, альфа спускается на первый этаж. На этот раз он тихо стучит в дверь, прежде чем войти. — Доброе утро, — произносит Мин, подходя к кровати. — Уже 08:20, так что нужно вставать. — Но осмотр же будет только в 9:15, — сонно говорит Чимин, выныривая из-под одеяла и сладко потягиваясь. — Ой. Сонный взгляд омеги встречается с немного насмешливым взглядом Юнги, отчего Пак заливается краской. — Доброе утро, — немного смущенно говорит блондин. — Прости, я забыл, что уже не в клинике. — Ничего страшного, — говорит Юнги, сохраняя во взгляде добрую насмешку. — Я принес тебе сок. Доктор О сказал, что если выпить или съесть что-то после пробуждения, тошнить будет не так сильно, — протягивая стакан младшему, говорит он. — Спасибо, — благодарит Пак, краснея еще больше. Омега тянется к стакану, желая забрать его, но головокружение, что внезапно появилось, меняет планы, и Пак валится обратно на подушку. — Чимин? — обеспокоенно зовет мускатный. — Тебе плохо? Тошнит? Или где-то болит? Юнги неосознанно подходит к блондину, с беспокойством осматривая младшего. — Нет, — тихо отвечает Чимин, глубоко дыша. — Просто... резко поднялся... вот голова и закружилась. — Вот оно что, — говорит Мин, продолжая с беспокойством смотреть на блондина. — Я могу тебе чем-то помочь? — Нет, — сразу же отзывается Чимин. — Со мной все хорошо. Дай мне пару минут. — Ладно, — соглашается Юнги, ставя стакан. — Сок стоит на тумбочке. Минут через десять приедет твой помощник, я тебя с ним познакомлю. Поэтому… как будешь чувствовать себя лучше, поднимайся в гостиную. — Ага. Догадываясь, что омега хочет побыть один, альфа выходит из комнаты и направляется к дисплею системы безопасности, включая камеру у ворот. Там уже стоит Ли Донук, занося руку к звонку. Юнги жмет кнопку «Открыть» прежде, чем кипарисовый альфа нажимает на звонок. В камере видно удивление на лице мужчины и легкую улыбку, когда тот проходит кованные ворота. «Без двух минут пришел», — отмечает про себя Юнги, одобрительно хмыкнув. А еще спустя минуту раздается стук в дверь. Брюнет легко толкает ее, пропуская Донука в дом. — Доброе утро, — весело здоровается кипарисовый альфа. — Доброе, — коротко отвечает Юнги, доставая с обувной полки тапочки для «гостя». — Тут… просторно, — констатирует Ли, но Мин прикладывает палец к губам, и Донук замолкает. — Следуй за мной, — говорит Юнги, направляясь к ступенькам на второй этаж. Шатену не остается ничего другого, кроме как следовать указаниям хозяина дома, следуя по ступенькам вверх. — Кофе? — спрашивает мускатный альфа. — Нет, спасибо, — отказывается Ли, разглядывая просторную гостиную. — Краткая инструкция по дому, — без прелюдий начинает Мин. — На первом этаже слева находится комната Чимина, справа детская, коридор уходящий по диагонали от лестницы ведет на террасу. На втором этаже гостиная, слева кухня, а за той дверью — моя спальня, и это единственное место, куда заходить я запрещаю. Это, — протягивая пластик и брелок, — банковская карта и ключи от дома и машины. Туссан, что стоит на подъездной дорожке в полном вашем распоряжении. Вопросы? — Пока нет, — мотает Донук, рассматривая Каннамский мост через панорамное окно. — Хорошо, тогда дальше, — Юнги достает из своего дипломата несколько листов. — Это распорядок дня с рекомендациями по питанию и нагрузками для Чимина, прописанные врачами. Тебе необходимо следить за тем, чтобы он соблюдал его. Так же здесь есть посещения специалистов и плановые обследования. Все это Чимин проходит в клинике «Чеиль». И еще, — сделав голос на тон ниже, отчего звучание приобрело угрожающий оттенок, продолжает он: — Сейчас у Чимина временно отсутствует аромат, поэтому тема запахов — табу в разговоре с ним. Это понятно? — Предельно, — подтверждает Ли, легко кивнув. — Доброе утро, — донеслось от входа в гостиную, и Юнги делает непроницаемое лицо и шаг назад, словно не он только что шипел на другого альфу. — Доброе утро, — вежливо здоровается Донук, разворачиваясь к обладателю голоса. Чимин, что только вошел в гостиную, несколько раз удивленно хлопает ресницами, застав странное движение Мина, но решив проигнорировать это. Омега успел сменить пижаму на домашнюю одежду и умыться, при этом все равно создавал впечатление заспанного котенка, которого непонятно зачем разбудили. Зрелище действительно умилительное, и Юнги не смог сдержать улыбки. Опомнившись, он снова придал лицу бесстрастие и произнес: — Чимин, знакомься, это Ли Донук. Он будет возить тебя в клинику, на прогулки и в целом составлять компанию. Помимо этого, у него есть рекомендации врачей из Чеиль, поэтому, если ты будешь забывать что-то делать, Донук тебе напомнит. Верно же? — уже обращаясь к кипарисовому, заканчивает Юнги. — Конечно, — говорит Ли, улыбаясь самой яркой улыбкой и легонько кланяясь. — Буду рад помочь, Чимин-ши, и надеюсь, что мы хорошо поладим. «Только попробуй сделать что-то лишнее, и я тебя на месте четвертую», — зло пронеслось в голове Юнги. — Рад знакомству, Ли Донук-ним, — отвечает Пак в вежливом поклоне. — Меня зовут Пак Чимин. Прошу, позаботьтесь обо мне. «Чимин, блять! Вот же ж!.. Какого хрена несет этот омега? Дорам пересмотрел или головой тронулся? Что это еще за «позаботьтесь обо мне»? Я о тебе забочусь! Я! Очнись…» — едва не сатанея, мысленно шипит Мин. Прикрыв глаза и сделав глубокий вдох, брюнет набирает побольше воздуха в легкие и говорит самым спокойным голосом, на который сейчас способен: — Ну, раз вы познакомились, полагаю, что могу оставить вас и ехать. Чимин, если будет что-то нужно, напиши мне, хорошо? — Юнги, — сразу же всполошился омега. — У меня сел телефон. Ты можешь одолжить свое зарядное устройство? — Возьми в моей спальне. На тумбочке рядом с кроватью лежит комплект проводов, — говорит брюнет, подбородком указав на дверь в комнату. — Нужно еще что-то? — Нет, спасибо, — говорит Пак. — Хорошего тебе дня! — Спасибо, взаимно, — благодарит мускатный альфа, беря в руки дипломат и направляясь к лестнице. Кипарисовый альфа, что стал невольным свидетелем развернувшейся сцены, мысленно задался новым вопросом о том, что здесь происходит. Вчера Мин ясно дал понять, что омега принадлежит ему. Да и метка на шее у Чимина имелась. Но что более поразительно, так это яркий запах мускатного ореха, плотной пеленой окутывающий блондина. Тем не менее, эти двое ведут себя так, словно плохо знакомы. Омега, по словам Юнги, в положении, при этом у него нет ни обручального кольца, ни даже помолвочного. Возможно, это брак по расчету, но Чимин не выглядит как человек, привыкший к свите из прислуг. Размышления шатена прервал вопрос Чимина: — Господин Ли Донук-ним, хотите кофе? — Лучше чай, — с вежливой улыбкой отвечает Донук и мягкой поступью следует за омегой на кухню. — Кстати, не нужно обращаться ко мне официально. Думаю, нам обоим будет проще, если мы будем общаться неформально. Как думаешь, Чимин-ши? — Наверное, — рассеяно отвечает блондин, открывая одну из верхних полок. — Ну я же видел его вчера, — тихо говорит Чимин, ища что-то в шкафчиках. Тем временем на телефон кипарисового приходит короткое, но емкое сообщение. Мин Юнги: Узнаю, что ты позволил себе что-то лишнее — пеняй на себя. «Прям в лучших традициях господина Кима», — с улыбкой думает альфа, блокируя экран. — Чимин-ши, а твой парень достаточно ревнивый, да? — весело спрашивает Ли, наблюдая за тем, как омега на секунду замирает. Чимин не знал, как следует ответить на подобный вопрос. Сейчас этот мужчина стремиться узнать побольше информации, и это нормально. Хотя его манера общения немного смущает Пака. Такая фамильярность кажется младшему не совсем уместной, но раз Юнги настоял на наличии этого человека и выбрал конкретно его, выходит, на то были причины, и нужно принять это. — Пожалуй, — спустя минуту говорит Пак, поставив кипятиться воду и достав чашку. — Завтракал уже? — задает новый вопрос Ли, стараясь исправить неловкость и продолжить диалог. — Нет еще, — говорит Чимин, заглядывая в холодильник. — О, Юнги купил продукты, — обращаясь скорее к самому себе, нежели к собеседнику, говорит он. — Я могу приготовить завтрак, — говорит Донук, пытаясь отыскать тему для разговора. — Спасибо, но в этом нет необходимости, — вежливо отказывается Чимин, поворачиваясь лицом к альфе и внимательно глядя тому в глаза. — Я беременный, а не неизлечимо больной. Видимо, по этой причине Юнги решил, что мне необходима сиделка, я прав? — Ты не рад моему присутствию здесь, — игнорируя вопрос, делает предположение шатен. — Нет, — возражает Чимин. — Я просто не вижу смысла в этом, вот и все. — Но ты не сказал об этом своему альфе, верно? — игриво уточняет Донук. — В этом я вижу смысла еще меньше, — усмехнувшись чему-то своему, говорит блондин. — Если Мин Юнги что-то решил, то сопротивляться бесполезно. Он готов черту в глотку залезть, лишь бы доказать свою правоту. — Вот оно что, — только и говорит Ли, задумываясь о правильности своего предположения об отношениях между этими двумя. — Какие у нас планы на день? — Следовать плану реабилитации, который мне прописали врачи, — просто говорит Пак, и в голосе омеги отчетливо слышится смирение. — А если получится, то я пойду на прогулку с моим хорошим другом. — Хорошо, — кивает Ли. План на день его, если честно, прельщает мало. — Как долго ты будешь здесь? — уточняет Чимин. Ему интересно, сколько еще времени в компании этого навязчивого человека предстоит провести. — До момента возвращения Мин Юнги, — словно само собой разумеющееся, говорит Донук. — Если я правильно помню, то это будет ближе к семи вечера. — Сегодня понедельник, — напоминает омега. — А это значит, что у Юнги собрание и еженедельный отчет. Обычно он задерживается по понедельникам на работе. Ну или берет с собой ноут и продолжает работать из дому, — поясняет Чимин свой комментарий. — Ясно, — кивает шатен, принимая в работу новую информацию. Видимо, его предположение о том, насколько близки эти двое и в самом деле ошибочное. — Я буду готовить кимпаб. Ты будешь? — спрашивает Пак, понимая, что проголодался. — Буду, — соглашается Донук улыбаясь. Видимо, омега все же немного оттаял и готов идти на контакт. — Могу даже помочь с его приготовлением. — Будет просто отлично, — говорит омега, несмело улыбаясь человеку, который, очевидно, на ближайший неопределенный срок срастется с его тенью.***
Злость продолжала переполнять мускатного альфу. Вдавливая педаль газа в пол и замечая на камере заднего вида искры, что вылетают из выхлопной трубы, он всеми силами старался успокоиться до приезда в офис. У Юнги сегодня собрание, отчет и хренова туча работы впереди, а единственное желание — убивать. Ну или серьезно искалечить, на крайний случай. Фривольное поведение Донука и мимолетные фразочки Чимина довели его до состояния берсерка меньше, чем за минуту, и это, похоже, рекорд. Паркуя агеру на привычном месте, взгляд альфы цепляется черный бугатти. — Значит ты уже здесь. Хорошо, — вслух произносит мускатный, выходя из машины и нажимая кнопку блокировки на брелоке. Охрана на входе и сотрудники ресепшена склоняются в уважительном поклоне. Турникеты и вестибюль Мин едва замечает, преодолев их в рекордный срок. У лифтов нет никого, и это радует. Рабочий день начался десять минут назад, и сейчас все заняты тем, что разгребают завалы писем на почте, что скопились за выходные. Зайдя в кабину лифта и нажав кнопку «60» на панели, Юнги практически успокоился, но в последний момент заходит никто иной как До Юнсу, директор по маркетингу. И это, пожалуй, худший расклад, по мнению мускатного альфы. — Доброе утро, президент, — улыбчиво здоровается До. — Доброе утро, — выдавливает из себя Мин. — Рад Вас видеть. Кажется, перед тендером в Макао в последний раз виделись, — вслух размышляет Юнсу. — Секретарь Пак все это время тоже отсутствовал. Он Вам ничего не говорил? После этих слов жажда убивать в Юнги возродилась аки Феникс. Сдерживая себя из последних сил, мускатный выдает гудящим от напряжения голосом: — А Вы, господин До, с какой целью интересуетесь? Насколько я помню, то это мой подчиненный, а не Ваш. — Хотел узнать у него, как прошел тендер, — теряясь от волн негодования со стороны Мина, говорит альфа. — Результаты уже известны. Вы можете ознакомиться с ними на официальном сайте отеля, — произносит Юнги тоном, не терпящим возражений. Директор по маркетингу порывался что-то ответить, но решил не гневить начальство с тура пораньше, и так поди сорвется скоро. Остаток пути альфы проехали в молчании. — Хорошего Вам дня, президент, — выходя на своем этаже, прощается До. — Увидимся на собрании, — напоминает ему Мин, после чего двери лифта закрываются. Коридор, ведущий к его кабинету, встречает Юнги звенящей тишиной. Проходя мимо стола секретаря, альфа бросает взгляд на идеальный порядок, который оставил Пак после себя перед командировкой. Но отсутствие помощника вызывает легкое ощущение пустоты. Собственный кабинет встречает его таким же идеальным порядком и пустотой. Достав из дипломата ноутбук, планшет и телефон, Мин набирает по внутренней корпоративной сети Хосока. — Да, — бодро отзывается голос Чона из динамика. — Жду тебя у себя в кабинете, — говорит мускатный альфа и отключается. Сев в кресло и сцепив пальцы в замок, Юнги устремляет взгляд на дверь в кабинет, ожидая прихода донсэна. Тот, к счастью, появляется буквально через минуту. Постучав в дверь скорее для вида, Чон заходит в кабинет и усаживается в свое излюбленное кресло рядом с журнальным столиком. — Рад тебя видеть, — бойко начинает Хосок. — И я рад тебя видеть, — просто говорит Мин. — Какие новости в компании? — Все стабильно, — с присущей жизнерадостностью отчитывается сандаловый альфа. — Получили дополнительные правки от журналов, сейчас вносим их в проекты. На прошлой неделе собрал всю статистику за полугодие. Отчет готов на 70%. Встречу с акционерами пока не назначали, ждали твоего возвращения. — Выяснил причину, почему стоимость наших акций упала на 32 пункта на прошлой неделе? — спрашивает Юнги, и это заставляет Чона поднять на собеседника встревоженный взгляд. — Пока нет, — честно признается младший. — Весь отдел аналитики работает над этим уже четвертые сутки. Рынок акций в принципе просел на прошлой неделе, но так, как задело нас, не задело больше никого. У меня есть предположения, что кто-то планомерно нас подсиживает. — Я думаю так же, — соглашается Мин с догадками друга. — И нам нужно найди этого кого-то до собрания акционеров, — говорит Юнги, бросая серьезный взгляд на младшего. — В двенадцать у нас собрание. Сделай рассылку о том, что все руководители должны подготовить детальные отчеты за две прошедшие недели. — Хорошо, — кивает шатен. — Но… разве Чимин не может это сделать? Кстати, где он? — Когда будут готовы проекты журналов? — задает новый вопрос Мин, игнорируя вопросы о Паке. — В конце следующей недели, перед собранием акционеров, планируем провести две встречи с презентациями правленых проектов. Если дополнительных правок не будет, сдаем оба, — самодовольно говорит Хосок, немного щуря глаза и неотрывно глядя на Юнги. — Хорошо, — кивает тот, задумавшись о чем-то. — Хосок, — переводя серьезный взгляд на собеседника, начинает брюнет. — Мне нужен временный сотрудник. Найди мне замену Чимина. — Что? — округляет в удивлении глаза Чон. — Зачем? — Пак на больничном, — просто говорит Юнги, прикрывая глаза и потирая двумя пальцами переносицу. — И скорее всего, на работу больше не выйдет. — Что?! — в глазах Чона читается непонимание, а лицо становится серьезным. — С ним что-то случилось? — Да, — кивает Юнги и продолжает, не открывая глаз. — Оказалось, что он омега, а в Макао… произошел инцидент... в результате которого Чимин теперь немного беременный и с моей меткой. Это если вкратце. — Пожалуй, я закурю, — говорит Хосок, дергано доставая из внутреннего кармана пиджака сигарету и прикуривая ее. — И выпью. И как это «немного беременный»? — с губ Чона сорвалась нервный смешок. Он, благодаря Сынхо, был в курсе того, что омега в положении, но про метку ничего не знал. — Хоуп! Не придирайся к словам! — укоризненным тоном говорит Мин и одаривает друга измученным взглядом. — Так, мне тебя поздравлять или посочувствовать? — подходя к подносу с алкоголем и наливая себе немного виски, спрашивает Хосок. — Сам не знаю, — тихо говорит Юнги. — В любом случае, он пробыл неделю в клинике, где его немного привели в чувство, а со вчера живет у меня. В ближайшее время поедем знакомиться с его родителями, и я уже купил кольцо, чтобы сделать ему предложение. Кажется, глаза сандалового альфы сейчас вылезут из орбит. Если бы Чон не слышал, что слова звучат голосом друга и не видел, как губы Юнги произносят эти слова, то никогда бы в жизни не поверил, что это говорит его хен. Никогда. При этом брюнет выглядел настолько спокойным и говорил столь уверенно, будто все сказанное было логичным продолжением его самого. — Поверить не могу, — скорее самому себе, чем старшему, говорит Чон и опрокидывает в себя содержимое стакана. — Ты его там, что, затрахал до полусмерти в Макао, что он в больницу попал? И разве не ты говорил, что никогда не женишься? Или он твой истинный? — переводя едва ли не безумный взгляд на друга, закидывает вопросами Хосок. — Шутки свои паршивые в задницу себе засунь! — шипит Юнги. — А что касается истинности, то я не знаю, истинные мы или нет, — поджав губы, признается Мин. — Но раз я не могу убрать с него свою метку, а аборт лишит его возможности иметь детей, это уже не имеет значения. — А вот сейчас я серьезно ничего не понимаю, — говорит Чон, вспомнив наконец, что у него в руках подкуренная сигарета, и делая вторую затяжку. — Как ты можешь не знать, истинные вы или нет? Понимаю, что в его запах примешался твой, но он тебе или нравится, или нет. — Чимин пока не источает своего аромата, — поправляет слова младшего Мин. — Психотерапевт говорит, что со временем это должно пройти. — Если честно, то нихрена не понял. Но почему-то в каждом слове я чувствую вину, — отмечает шатен, во всю глядя на собеседника. — Ну, может, потому что это моих рук дело, — саркастично выпаливает Мин. — Мне кажется, что после всего того времени, что ты пускал на него слюни, ты должен был обрадоваться... — делает предположение Хосок, продолжая пребывать в недоумении. — Разве нет? — Хоуп, — угрюмо смотря на друга, говорит Юнги. — У меня, конечно, есть свои пунктики, но я не настолько больной на голову извращенец, чтобы кайфовать с того, что меня боятся и воспринимают как губителя судеб, смекаешь? — Это Чимин тебе такое сказал? — приподнимая брови, уточняет сандаловый. — Да, — бурчит Мин. — Просто… другими словами. Он хочет карьеру, а я настоял на сохранении ребенка. После этого, как мне кажется, он считает меня тираном. Ну а что было делать, если плод выжил после таблетки, которую он проглотил, а сам Чимин едва на тот свет не отправился? — Мин Юнги, — строго говорит Чон. — Иногда мне кажется, что тебя и на день нельзя оставить одного. Ведь ты феерично влипнешь в какую-то ахинею. — Возможно так и есть, — соглашается мускатный альфа. — Именно поэтому у меня есть ты, тот, кто способен вытащить мою задницу из феерического пиздеца и разрулить ситуацию, — говорит он и тоже тянется за сигаретой в карман пиджака. — Ты не думаешь, что будет лучше дать Чимину возможность продолжать работать? Он может выполнять часть функций находясь вне офиса, — предлагает Хосок, внимательно смотря за тем, как тлеет табак в руке Мина. Ребячество ребячеством, но помочь хотя бы советом нужно. — Думал об этом, — говорит Юнги, выпуская из легких едкий дым. — Но с Чимином обсудить это еще не успел. К тому же, мне в любом случае нужен сотрудник, который будет выполнять оставшуюся часть задач в офисе. — Если ты о том, что тебе некому носить кофе или вести протокол собраний, то, я думаю, с этим может легко справиться Сыён. — Один личный помощник на двоих? — приподнимая одну бровь, уточняет Юнги. — Что-то вроде, — пожимает плечами Хосок. — Идея неплохая, — признает Мин. — Как временная мера. Но мне все равно нужен будет личный помощник. И на этот раз это точно должен быть альфа. Сандаловый переводит удивленный взгляд на хена, ожидая дальнейших пояснений. — Вряд ли Чимин обрадуется наличию омеги или беты в моем окружении, — продолжает свою мысль брюнет. — Не хочу давать ему повод для волнений или ревности. — Если честно, то я тебя не узнаю, — говорит Чон, до глубины души пораженный спокойствием и рассудительностью друга. Обычно Юнги сначала нужно выпустить пар, возможно, разбить что-то или наговорить кучу мерзких вещей, и только потом в нем включается рациональность. А сейчас все кажется вполне логичным, как у простых смертных. И это может значить одно из двух: или Мин уже пережил приступ агрессии, натворив еще большего пиздеца, чем говорит, или он взорвется позже, и это сильно усугубит любую ситуацию. — Я посмотрю на тебя, когда твой омега заявит тебе, что в положении, — немного сощурив глаза, говорит старший, переводя проницательный взгляд на Чона. — О, ну я думаю, что буду очень рад этому известию, — живо говорит Хосок, рисуя в своем воображении смущенного Тэхёна, что протягивает ему тест на беременность с двумя полосками. — Ну-ну, — едва слышно говорит Юнги, наблюдая за поведением донсэна. — Я надеюсь, что приехать в гости к Чимину, ты мне не запретишь? — открывая глаза и придавая лицу более серьезный вид, спрашивает сандаловый альфа. — Нет, — качает головой брюнет. — Но только если Чимин сам захочет принимать гостей. — Это и так понятно, — закатывает глаза Чон. — Кстати, — внимательно глядя на друга, начинает он, — почему ты не позвонил мне по возвращению в Корею? — Мне нужно было прежде всего решить вопрос с Чимином, поэтому, уж извини, но не до тебя было, — просто говорит Мин. — Вот она, благодарность за более чем двадцать лет дружбы, — деланно горестно жалуется шатен. — Все узнаю постфактум… — На самом деле я не планирую афишировать эту информацию, — возвращая себе сдержанное выражение лица, говорит Юнги. — Наши взаимоотношения с Чимином… Не думаю, что он обрадуется повышенному вниманию к своей персоне. Поэтому и ты, будь добр, держи язык за зубами. — Хорошо, — кивает Чон, тоже становясь серьезным. Тем временем Юнги включает свой макбук, готовясь к длинному рабочему дню. — Как Юонг отреагировал на Чимина? — вспоминая еще один немаловажный момент из поездки друга, интересуется Хосок. — Нормально, — медленно тянет Мин, напрягаясь от упоминания отца. — Но он был в курсе, что наши отношения с Чимином — фикция. — В смысле? — брови шатена снова ползут на лоб от удивления. Он даже вперед подается, дабы уловить любое изменение в мимике или жестах друга. — В прямом, — сцепляя пальцы в замок и смотря поверх кистей на сандалового альфу, говорит мускатный. — Он додумался пробить статус Чимина и использовал на нем свои любимые приемы манипуляций. Но я очень сомневаюсь в том, что он знает о дальнейшем развитии истории. Уже предвосхищаю удивление, если не шок, когда он получит открытку с приглашением на свадьбу. Я бы многое отдал за то, чтобы увидеть выражение его лица, когда он будет читать письмо, — произнося последнюю фразу, Юнги мечтательно прикрывает глаза. — И когда вы планируете провести столь знаменательное событие? — воодушевляясь весельем друга, спрашивает Хосок. — Я планирую не позже октября, — открывая глаза и снова бросая взгляд на донсэна, отвечает Мин. — Но есть пара нюансов, в виде уже начавшегося токсикоза и того, что Чимин еще не в курсе моих планов. Слушая старшего, Хосок закрывает глаза, из последних сил сдерживаясь, чтобы не опустить ладонь со всего размаху себе на лицо. Ибо Мин Юнги ведет себя в лучших традициях Мин Юнги. Видимо, он уже выстроил у себя в голове идеальную картину развития событий, забывая тот маленький нюанс, что Чимин все же живой человек, а не безвольная кукла, и у него может быть свой взгляд на ситуацию. Размышляя об этом, губы Чона снова уподобились букве «с», и это не осталось незамеченным. — И что тебе не нравится на этот раз? — цокнув языком, спрашивает Мин. — Да-а не-е, — протягивая гласные, говорит Хосок, стараясь подобрать слова, чтобы донести суть своих опасений. — Знаешь, мне просто любопытно, как к твоим решениям отнесется Чимин. Потому что у меня есть стойкое ощущение, что он не в курсе твоих планов, — выдает шатен, наблюдая за реакцией друга на свои слова. — Он в курсе и не возражает, — поджимая губы, отвечает Юнги. — Ой ли? — копируя тон собеседника, спрашивает Чон и встречается взглядом с другом. Юнги на это лишь щурит глаза, принимая вызов в игре в гляделки. В кабинете воцаряется тишина, во время которой на лице мускатного альфы не дрогнул ни один мускул, и Хосоку сложно выдержать этот пронзительный взгляд. Спустя долгую минуту шатен отворачивается, начиная быстро моргать. — А теперь, когда твой интерес к моей личной жизни немного иссяк, — хрипит Юнги. — Я попрошу тебя закрыть дверь с той стороны и дать мне возможность поработать. И попроси Сыён приготовить кофе. — Ладно, — говорит Чон, поднимаясь на ноги и поправляя брюки. — Тогда увидимся в двенадцать в конференц-зале. — Иди уже, — говорит Юнги, погруженный в разбор корреспонденции у себя на почте. Из-за длительного отсутствия это занимает больше времени, чем планировал Мин. Кода же в дверь стучат, он бросает невнимательное «входи». В узкой щели появляется сначала поднос, а потом девушка, несущая кофе. — Спасибо, Сыён, — благодарит бету Юнги, когда та переставляет на стол чашку эспрессо. — Пожалуйста, президент, — вежливо улыбаясь, говорит брюнетка. — Вам нужно еще что-то? — Да, — неожиданно для себя, говорит альфа. — Убери стакан и пришли мне график Хосока на эту неделю. — Хорошо, — коротко кивает девушка, забирая пустой тамблер из-под виски, что Хосок оставил на кофейном столике. — Это все. Можешь идти, — беря в руки чашку и делая первый глоток, говорит Мин.*тем временем*
Пока Юнги разбирался с делами SOPE, Чимин, закусив губу, слушал гудки в трубке. — Алло, — раздалось сонным голосом, и у Пака отлегло от сердца. — Привет, хен, — лепечет омега с улыбкой. — Чимин? — неверяще переспрашивает Сокджин, тотчас просыпаясь. — Да, — продолжает улыбаться тот. — Ох, булочка! Прости, что не звонил, у меня были… Да не важно! Я так рад тебя слышать, — начинает щебетать Ким. — Как твое самочувствие? В какую клинику тебя перевели? Я заезжал в муниципальную клинику Итэвона, но тебя там уже не было… — тараторит он так, словно их скоро разъединят. — Хен, подожди, — просит Пак, уже хохоча с типичной заботы, а-ля курица наседка. — Юнги перевел меня в Чеиль… Там доктора лучше, вроде как. — Мин Юнги? — с подозрительной интонацией переспрашивает ванильный. — Какого черта ему от тебя надо? — Ну… — начинает тянуть младший, не зная, что ответить на вопрос. — Чеиль, говоришь? — продолжает брюнет, словно что-то взвешивая. — Я сегодня взял больничный, так что могу уже через час быть у тебя. В какой ты палате? — Меня… уже выписали, — говорит Пак, почему-то начиная нервничать. — О, так отлично! Тогда я еду к тебе, и мы сходим в то кафе, что рядом со сквером и поедим вкусный мисо с говядиной! — воодушевленно говорит Джин. — Я… не дома, — робко говорит Пак. — А где ты? — удивляется ванильный. — Ну, то есть… не совсем, — еще больше робея, мямлит блондин. — Чимин! — требовательно зовет донсэна Джин. — Где ты сейчас находишься? Скажи мне адрес, и я приеду к тебе. — Я в доме у Юнги! — жмурясь от неловкости, выпаливает Чимин. — Я… теперь здесь живу. Это временно, я надеюсь… — Говори адрес, — треснутым голосом просит Ким. — Подожди минутку, — говорит Чимин, и до слуха Сокджина доносится какое-то шуршание и шаги. — Донук-ши, Юнги говорил тебе адрес? Да, а дом какой? Спасибо. Алло, хен. Ты меня слышишь? Адрес: Каннам, UN Village, 1-гиль, 5 дом. Хен? — Чимин, — сглотнув ком, начинает Ким. — Если тебя держат в заложниках, то скажи «пепперони», и я позвоню в полицию, — делая голос тише, говорит он. — Что? — не понимает Пак. — Никто меня здесь не держит в заложниках. — Ладно, — дает заднюю Джин, запоминая адрес. — Тогда жди меня в гости. Ты ел? Хочешь, я привезу продукты, и мы что-нибудь приготовим вместе, м? Что ты хочешь? — Мяса, — отзывается блондин. — Я хочу пулькоги или хе. А, мне говорят, что острое мне нельзя… Тогда давай приготовим хе. — Хорошо. Жди меня через час–полтора. — Хорошо, — радостно отзывается Чимин. — Кладу трубку, — говорит Сокджин, а после из телефона доносятся короткие гудки. Только сейчас Чимин чувствует себя счастливым. Подавленное состояние, которое было у него на прошлой неделе и апатия, что появилась вчера, отступали перед Джином с его неугомонным характером. Только представляя поведение хена, Пак снова улыбался глазами-полумесяцами. — Выглядишь счастливым, — комментирует Донук, стоя в дверях. — Если тебе нужно куда-то поехать, то я отвезу тебя. Тем более, что Юнги специально оставил машину на этот случай. — Ко мне приедет мой друг, — просто сообщает Пак, переводя взгляд на шатена. — Вот оно что, — только и говорит кипарисовый, размышляя над тем, достаточно ли будет сообщить Мину о визите друга, или же потребуется указать и его имя. — Что будете делать? — Готовить, — просто отвечает Пак. С каждым новым вопросом Ли, счастье от предстоящей встречи с Джином улетучивается. У него вообще что-то странное с настроением, в последнее время. — Донук-ши, я устал и хочу полежать. Ты можешь оставить меня? — просит он, делая жалостливое лицо, как когда-то его учил ванильный. — Хорошо, — соглашается тот. — Но если тебе станет плохо или что-то будет нужно, зови. — Хорошо, — кивает Чимин, демонстративно направляясь к кровати и ложась прямо на покрывало. Омега слышит звук щелчка закрывающейся двери. Его оставили в покое, слава тебе господи! Но вместо того, чтобы устроиться на кровати поудобнее, Пак тянется рукой к дверце тумбочки. Достав блокнот, он встает с кровати и идет к столу. Выплеснуть эмоции – вот что ему сейчас необходимо. Тэхён был прав, дневник — хорошая идея!Понедельник, 10 августа
Токсикоз дал о себе знать с самого утра. То ли периодические приступы тошноты так на меня влияют, то ли еще что, но день сегодня не задался. Помощник, которого нанял Юнги, меня немного раздражает. Он пытается сблизиться и залезть мне в самую душу, как мне кажется. Но еще хуже то, что он, похоже, альфа. Обоняние ко мне не вернулось, поэтому я предполагаю исходя из того, как он выглядит. Хотя…
Сегодня ночью мне снился кошмар, в котором омега, которого я не знаю и чьего лица я не вижу, пытался забрать у меня ребенка. А Юнги во сне, стоял сзади этого омеги и просто наблюдал. Похоже, я плакал во сне. Лицо и глаза, в частности, утром были опухшими. Надеюсь, этого было не слышно Юнги. Когда он вернется с работы, хочу попросить его дать мне возможность работать его помощником хотя бы удаленно. Потому что вряд ли беременный омега сможет найти себе нормальную работу, а сидеть и ничего не делать днями напролет я просто не смогу.
Я наконец-то поговорил с Джином. Не хотелось бы признаваться в этом ему, но я и в самом деле чувствую себя заложником. До этого в клинике, а теперь и здесь. А Донук вместо надсмотрщика. Я понимаю, что так Юнги хочет обезопасить меня и ребенка, но это не спасает от раздражения после надоедливых вопросов Донука.
Ладно, лучше концентрироваться на хорошем. Из хорошего сегодня : хен приедет, и мы будем готовить, как раньше. Выпроводил Донука со словами, что устал и хочу полежать, и как накаркал.
Закончив писать последнее предложение, Чимин зевает, потягиваясь на стуле. Омеге в самом деле захотелось прилечь. Убрав ручку внутрь дневника, он встает со стула и идет к кровати. Спрятав блокнот на прежнее место, он ложится на краешек кровати, закутываясь в плед и притягивая колени поближе к животу. Почему-то ему в последнее время очень удобно спать в позе эмбриона. Новый зевок заставляет выступить слезы в уголках глаз, и Пак вытирает влагу краешком пледа, постепенно проваливаясь в сон. Донук только успел нажать «Отправить» сообщение Юнги, как в гостиной раздается звук домофона. Дисплей на стене рядом с лестницей на первый этаж оживает, показывая достаточно привлекательного темноволосого парня. Альфа поднимается с насиженного места и направляется к системе умного дома. — Слушаю Вас, — говорит Ли, зажав кнопку ответа. — Кто это? — на дисплее видно, как аккуратные брови сходятся к переносице. — Вы друг Пак Чимина? — уточняет Донук, присматриваясь к машине за спиной парня. — Да, и я приехал к нему, — с натиском говорит брюнет. — А вы кто? — Проходите, — коротко отвечает шатен, нажимая кнопку, открывающую ворота, и спускается на первый этаж. Внимательно прислушиваясь к тишине возле спальни омеги, Донук направляется к двери, открывая ее для гостя. Там уже стоит брюнет, занося руку для звонка, а в нос альфе просачивается кажущийся знакомым сладкий аромат ванили. — Добрый день, — первым здоровается Донук, не спеша отходя в сторону и внимательно рассматривая машину на подъездной дорожке. Серебристый ягуар, принадлежащий Ким Намджуну и запах ванили сливаются в одну картинку. Альфа начинает внимательно рассматривать лицо омеги своего босса. — Прошу, проходите, — делая приглашающий знак рукой, говорит он. — Где Чимин? — без обиняков начинает Сокджин, немного недоверчиво щуря глаза. — Мы раньше нигде не встречались? — он проходит в дом и ставит достаточно большой пакет на пол, принимаясь снимать обувь. — Левая дверь, — говорит Ли, кивая подбородком в указанную сторону. — Но Чимин сейчас отдыхает. Прошу не будить его, если он уснул. Омега на это одаривает презрительным взглядом собеседника и направляется в комнату друга. Аккуратно приоткрыв дверь, Джин тихо зовет: — Чимин... Реакции от блондина нет, он по-прежнему лежит, свернувшись клубочком. Бросив еще один более внимательный взгляд на интерьер комнаты и признав, что вкус у дизайнера все же имеется, Ким закрывает дверь и возвращается к альфе, забирая с пола пакет. — Где находится кухня? — негромко спрашивает он. — На втором этаже, — тут же отзывается Донук и первым направляется к лестнице. — И все же мне кажется, что мы где-то встречались, — с привычной для себя громкостью говорит Джин, заходя на кухню и опуская пакет с продуктами на стол. — О, прости, я не представился. Меня зовут Ким Сокджин. — Ли Донук, — отвечает шатен, вежливо кивнув. — И ты тут?.. — пространно махнув рукой в воздухе, продолжает омега и внимательно смотрит на мужчину. — Я личный помощник Чимина, — отвечает Донук, тоже не сводя глаз с брюнета. — Впервые об этом слышу, — поджав губы и приподняв брови в удивлении, с подозрением говорит Ким. — Я приступил к этой работе только сегодня, — решает быть честным Ли. — Мин нанял? — Да, — подтверждает Ли, наблюдая за сменой эмоций на лице ванильного. — И что ты должен делать для Чимина? — Следить за самочувствием, помогать в быту, отвозить в клинику и на встречи, — аккуратно перечисляет свои обязанности Донук, продолжая наблюдать за омегой. — Ну и докладывать обо всем ему, конечно же, — вполголоса добавляет Ким, задумываясь о чем-то своем. На минуту в кухне воцаряется тишина, во время которой Джин на автомате достает из пакета продукты. — Вспомнил, — пораженно произносит он, медленно поворачиваясь лицом к Донуку. — Я слышал такой же запах, когда Намджун меня запер в своем отеле. Ты же его подчиненный, я прав? Альфа, что все это время наблюдал за омегой его начальника, снова убедился в том, что брюнет не отстанет, пока не добьется своего. И неважно, какой ценой. А по серьезному лицу напротив было понятно, что разубедить того в собственной правоте не получится. — Да, — спокойно соглашается Донук, ожидая дальнейшего развития событий и уже прикидывая варианты, как заломить беспокойного омегу, не разбудив Чимина. — Ясно, — взгляд Джина становится более равнодушным, и он возвращается к мойке и овощам, которые ополаскивал там до этого. — Видимо, Мин Юнги у Намджуна учится, — едва слышно произносит омега, после чего в кухне снова наступает безмолвие. Закончив с мытьем моркови, лука и зелени, Ким вытирает руки и направляется в сторону обеденного стола, за которым расположился Ли. Встав напротив альфы и опустив руки на столешницу, омега с серьезным видом произносит: — Ли Донук. Только попробуй причинить Чимину какой-либо вред, и тебя ни Ким Намджун, ни сам господь бог не спасет. Ты меня понял? — Я здесь не для того, чтобы причинять ему вред, — спокойно отвечает кипарисовый, выдерживая тяжелый взгляд собеседника. — Тогда, я буду считать, что мы договорились, — заключает Сокджин и как ни в чем не бывало возвращается к готовке, доставая разделочную доску и принимаясь за мясо. «Видимо, это у них с господином Кимом семейное», — проносится в голове у Донука, и он откладывает смартфон с новостями подальше, принимаясь наблюдать за брюнетом. Омега плохо ориентируется на кухне, но все делает очень профессионально. По-видимому, ему действительно нравится то, что он делает. Ли с интересом следит, как в небольшой кастрюле появляется обжаренное мясо, а за ним морковь, лук и зелень. Сокджину требуется примерно полчаса на то, чтобы приготовить хе и убрать за собой. Вытерев руки бумажным полотенцем, омега выходит из кухни, направляясь по лестнице вниз. Тихо приоткрыв дверь в спальню, Джин подходит к кровати, на которой по-прежнему спит младший. Выражение лица у Чимина хмурое, складывается впечатление, что у него что-то болит. — Чимин, — снова зовет донсэна Ким, легко тормоша за руку. Пак резко раскрывает глаза и садится на постели, шальным взглядом блуждая по комнате. — Булочка, это я, — облегченно улыбается ванильный, когда их взгляды встречаются. Но радости на лице блондина нет, он быстро закрывает рот рукой и бежит куда-то в сторону коридорчика вглубь комнаты. Пораженный таким поведением, брюнет замирает на краю кровати на несколько минут, пока из комнаты, куда убежал Чимин не доносится звук слива, а потом шум воды. Еще спустя минуту в проеме коридорчика появляется и сам Пак, немного запыхавшийся и с каплями воды на влажной челке. — Привет, хен, — немного хриплым голосом здоровается Чимин. — Прости за это, — пространно махнув рукой, извиняется младший. — Ох, булочка, — только и говорит Сокджин. Он поднимается на ноги и быстро подходит к донсэну, заключая того в крепкие объятия. Больше Джин ничего не говорит, но сила, с которой он обнимает и прижимает к себе Чимина, объясняет чувства старшего без слов. — Хен, ты меня так задушишь, — все же выдает Пак, когда дышать становится едва ли возможно. — Ой, прости, прости, — словно опомнившись, говорит Джин, разжимая руки и начиная ощупывать шею, плечи и руки младшего. — Как ты? И что случилось? Я очень волновался о тебе! Прости, что не приехал раньше, я не знал, где тебя искать… — начал тараторить брюнет, с беспокойством родителя. — Все хорошо, — успокаивает друга Чимин, улыбаясь своей фирменной улыбкой, отчего глаза напоминают два полумесяца. — Ты голодный? Я приготовил хе, как ты и просил, — вспоминает Джин, порываясь отвести Пака на кухню. — Голодный, — соглашается Чимин. — Но мне нужно подождать несколько минут перед тем, как есть, иначе меня опять стошнит, — виновато признается младший, начиная смущенно улыбаться. — Я могу тебе чем-то помочь? — снова беспокоится брюнет. — Просто посиди рядом немного, хорошо? — просит Чимин, возвращаясь к постели и ложась поверх смятого пледа. Джин ждет, пока блондин устроится на кровати поудобнее, а потом садится у головы младшего и начинает неспешно перебирать пальцами светлые пряди. Чимин же, что безмерно соскучился по подобным прикосновениям, едва ли не мурлычет от удовольствия. — Расскажешь мне, что произошло, после того, как я отвез тебя в клинику? — спрашивает Сокджин, внимательно глядя в лицо друга. — М-м, — соглашается Пак, продолжая прибывать в неге удовольствия. — На следующий день Юнги приехал и сказал, что продолжать лечение я буду в частной клинике, поэтому он подписал все документы и перевез меня в Чеиль. Последнюю неделю я пробыл там, а вчера днём меня выписали и… все, — тихо изрек он. — А почему ты не поехал к себе? — аккуратно задает вопрос Джин, пользуясь тем, что донсэн расслаблен и не станет ничего скрывать. — Юнги настоял, — просто говорит Пак, поворачиваясь на другой бок и подставляя правую часть головы под ласки хена. — Насколько я понял, то я прошел еще не всю реабилитацию до полного выздоровления, к тому же у меня уже начался токсикоз, и это просто ужас, — плаксиво пожаловался он. — Токсикоз? — переспрашивает Ким, прекращая на секунду перебирать чужие волосы. — Да, — соглашается младший, автоматически опуская руку на свой живот и открывая глаза. — Горошинка выжил. Думаю, что это и есть причина, по которой я здесь. Юнги переживает за состояние ребенка, поэтому ближайшее время я буду находиться здесь, а Ли Донук станет моей неизменной свитой. — Горошинка? — переспрашивает ванильный, нервно хихикнув. — Это ты так ребенка называешь? — Ну, вряд ли он сейчас больше горошинки размером, — словно оправдываясь, говорит Чимин. — Я полагаю, что даже меньше, — делится своими мыслями старший. — Ладно. Я рад, что ты решил оставить Горошинку. Я буду тебе помогать и стану самым лучшим крестным папой! — с улыбкой сообщает Ким. — Это было решение Юнги, — немного тише говорит Пак, и улыбка сходит с его лица окончательно. — Что? — переспрашивает брюнет, тоже переставая улыбаться. — Это он настоял на том, чтобы ребенок появился на свет, — повторяет Чимин, глядя куда-то в пространство комнаты. — Врачи тоже настоятельно рекомендовали сохранить беременность, иначе потом можно было бы забыть о детях. По крайней мере мне так сказали. — Ты не рад? — скорее предполагает, чем спрашивает, Сокджин, глядя на младшего. — Не знаю, — честно признается Чимин, потерянно глядя на хена. — Просто все как-то через одно место, серьезно. Нормальные люди сначала встречаются, потом влюбляются, и только потом женятся и детей заводят. Я же умудрился сломать систему и начать с последнего этапа! — И что? — спокойно говорит брюнет, ласково глядя в ответ. — Никто не мешает тебе параллельно с этим работать над предыдущими этапами. Или тебе нравится кто-то другой? — Что? — брови блондина хмурятся, а щеки надуваются от негодования. — Что «что»? — передразнивает собеседника Ким. — Тебе же вроде как нравился Мин Юнги, или я ошибаюсь? — Хен! — Ох, Чимин-и, ты еще сам такой ребенок, — говорит ванильный, ероша светлые волосы. — Вставай давай, пойдем вас кормить, — взглядом указав на живот, продолжает Джин и поднимается на ноги, подавая руку Паку. — Хорошая идея, — говорит младший, услышав урчание собственного живота.***
Юнги же в это время сидел на собрании с главами департаментов и сверлил взглядом собственный телефон, раздумывая, стоит ли звонить Донуку, чтобы узнать подробности, или это будет явно лишним. То, что в его доме сейчас находится Ким Сокджин немного нервировало альфу. Бог пойми, что этот омега будет плести Чимину, а Пак доверчивый, может повестись. В этом уравнении и так слишком много переменных, и усложнять себе жизнь бредом истерички Намджуна Юнги бы не хотелось. Закусив краешек губы, он на автомате начинает стучать пальцами по столу, неосознанно привлекая к себе всеобщее внимание. — Президент? — уточняет Юнсу из-за трибуны, прервав озвучивание результатов работы своего департамента за прошедшие две недели. Речь До Юнсу Мин вообще не слушал, предпочитая ознакомиться с результатами посредством отчета, посему и не улавливает суть вопроса. — Продолжай, — говорит он, убирая руку со стола на подлокотник и пытаясь сконцентрироваться на докладе и цифрах на экране. Получается весьма посредственно, потому что взгляд раз за разом соскальзывает с большого экрана на смартфон, что лежит на столе. Боже, ну почему Сокджину необходимо было приехать именно сегодня?! Юнги нужно работать неделю без выходных, чтобы разобраться с накопившимся, а вместо этого он волнуется о том, как бы Ким не добавил ему с Чимином еще больше проблем. Сделав глубокий вдох и выдох, он поднимается с креста и направляется к выходу из конференц-зала. — Продолжайте, — бросает он удивленным подчинённым, одаривая Хосока красноречивым взглядом, и покидает помещение. Нажав кнопку вызова и слушая мерные гудки, Мин на автомате достает из кармана пиджака сигарету, делая первую затяжку прямо в коридоре. — Алло, — слышится в трубке знакомый баритон. — Как долго Ким Сокджин планирует пробыть в моем доме? — сразу же задает вопрос Юнги. — У меня нет информации по этому вопросу, — тут же отвечает Донук. — Узнай, — коротко бросает мускатный, делая очередную затяжку. — И еще. Постарайся узнать, что Намджунова истеричка плетет Чимину. Я буду ждать информацию по мере поступления, — требует он. — Хорошо. Но мне потребуется время. — Естественно, — язвит Мин, нажимая значок завершения разговора на экране. — Надеюсь, все обойдется, — обращаясь к самому себе, говорит альфа и разворачивается обратно. Руководители продолжают отчитываться за проделанную работу, и Юнги действительно интересно послушать главу финансового отдела и отчет аналитического отдела. Собрание ТОПов заканчивается только спустя полтора часа. Юнги вместе с Хосоком в числе первых покидают конференц-зал, где уже дышать нечем из-за запахов альф и парфюмов, что смешались в причудливую какофонию, забивая носы всем присутствующим. Нормально себя чувствовала по итогу длительного собрания только Сыён, и то это скорее из-за того, что она бета. — Обедать будешь? — спрашивает друга Чон, потирая свой живот, что уже сводит от голода. — Нет. Но кофе выпью, — отвечает старший, забирая у помощницы документы. — Сыён, принеси мне кофе. — Да, президент, — кивает девушка, шустро цокая в сторону кухни. — Желудок испортишь, — комментирует выбор друга Чон. — За себя переживай лучше, — беззлобно говорит Юнги, пробегаясь взглядом по первому попавшемуся отчету. — У меня много работы, а на еду нет времени, и после обеда я могу только спать, ты же знаешь. — Я Чимину на тебя пожалуюсь, — коварно выдает Чон, с интересом наблюдая за реакцией брюнета. — И что он должен по-твоему сделать? — саркастично спрашивает Мин, приподнимая одну бровь. — Не знаю, что конкретно. Но думаю, что повлиять должен, — продолжает уверенно Хосок. — В конце концов он же… — Захлопнись! — агрессивно шипит Юнги, тут же оглядываясь. Рядом толпа посторонних ушей, знать которым о его личной жизни явно не нужно. — ...твой личный помощник, — как ни в чем не бывало продолжает шатен, шкодливо лыбясь. — Хосок, иди ты!.. Обедать, — экспрессивно говорит Мин, понимая, что попался на ребячество друга. — Иду, — сложив губы уточкой, отвечает шатен и разворачивается на 180 градусов в направлении своего кабинета. — Вот же ж черт! — тихо материт друга Юнги, проходя собственную приемную и вновь цепляясь взглядом за рабочее место Чимина. Как там Пак? Донук больше не писал, но после команды сторожевому псу, как мысленно прозвал Ли мускатный альфа, на душе стало немного спокойнее. — Не скучайте, президент, — доносится сзади голос Сыён, и Мин удивленно хлопает глазами. — Думаю, что Чимин скоро поправится, и все вернется на свои места, — сердобольно говорит она, держа в руках поднос с чашкой кофе для Юнги. — Это точно, — вслух говорит Мин, про себя саркастично отмечая, что Чимин точно поправится. Правда, вширь. Если честно, то воображение альфы плохо справлялось с тем, чтобы представить Чимина с огромным животом. Это никак не вязалось с тем образом блондина, что уже укоренился в мыслях Мина. Отстраненно размышляя о том, как будет выглядеть Пак в конце срока беременности, Юнги успел зайти к себе в кабинет и даже сесть за свой стол. Чашка кофе стояла на столе, а Сыён уже вышла. «Соберись и возвращайся к работе», — сам себе приказал Мин, принимаясь за изучение отчетов. Погруженный в аналитику и цифры, он не заметил, как минуло несколько часов. Отвлек лишь звук сообщения. «Ну наконец–то», — пронеслось в голове, когда он открывает новое сообщение от Донука. Ли Донук: Чимин проснулся и пообедал, самочувствие нормальное. Ким Сокджин продолжает находиться рядом. Омеги ушли говорить в спальню Чимина. Мое предположение: Сокджин будет здесь до вечера. Юнги набирает в ответ короткое «Ясно» и блокирует телефон. В конечном итоге повлиять на эту ситуацию у Юнги нет возможности, да и полугодовой отчет сам себя не напишет, поэтому Мин отправляет на печать еще двадцать листов аналитики. Забрав распечатку из приемной, он возвращается к работе. Последний час дается Юнги с большим трудом. Ему кажется, что собственный череп скоро треснет от того количества информации, что он уже пропустил через мозг. Здраво рассудив, что нужно дать себе время немного отдохнуть, он собирает в дипломат технику и бумаги. Бросив неодобрительный взгляд на пепельницу и гору окурков в ней, Мин по корпоративной сети набирает Сыён. — Да, президент, — тут же отвечает девушка. — Сыён, убери пепельницу у меня в кабинете и выключи кондиционер перед уходом, — говорит альфа уставшим голосом. — Хорошо. Еще что-то нужно? — Нет. Я уезжаю, поэтому в случае необходимости звоните на сотовый. — Поняла, — говорит бета. — Хорошего Вам вечера, президент! — И тебе, — говорит на прощание Мин, после чего отключает связь. В холле и лифте никого, и это немного приободряет. Миновав вестибюль и добравшись до своей машины, Юнги нажимает левую кнопку на брелоке. Мигнув фарами, агера приоткрывает двери, приглашая внутрь. Сев в спорткар и пристегнувшись, альфа нажимает кнопку старта. Приборная панель оживает, отображая текущие показатели, и Юнги тихо стонет. Бензин практически на нуле, а он еще хотел заехать за ужином в Палладиум. Неодобрительно цокнув, Юнги выкручивает руль вправо, выезжая из парковки. Ближайшая заправка находится в квартале от офиса, и он направляется туда. Заправив полный бак и успев выпить очередную чашку кофе, Юнги возвращается на дорогу как раз к началу вечерних пробок. — Черт! — вслух матерится Мин, поворачивая на мост Банпо. Скорость потока откровенно черепашья, и это бесит альфу. «Видимо, о том, чтобы приехать домой пораньше, можно забыть», — с долей смирения думает брюнет, стараясь успокоиться. Тем временем часы показывают уже 18:15. Достав из нагрудного кармана телефон, Юнги набирает короткое «Задерживаюсь» Донуку и включает Спотифай. Музыка должна разрядить обстановку. По салоне разносится ненавязчивый припев какой-то омежьей группы, ориентированной, похоже, тоже на омег. Мотив простой и не блещет громоздкими конструкциями, но достаточно приставучий. Альфа и сам не замечает, как начинает подпевать. — Вот дерьмо, — снова ругается брюнет, переключая композицию. Дорога домой заняла у Мина в общей сложности чуть больше часа. Открывая ворота к особняку через приложение телефона, он приподнимает в удивлении брови. На подъездной дорожке стоит ягуар Намджуна. — У меня что, званый ужин, о котором меня не предупредили? — иронично шипит себе под нос Юнги, глуша мотор и выходя из машины. Щелкнув правую клавишу на брелоке агеры, альфа направляется ко входу в дом. Касание мастер-ключа к панели считывания – и вот уже дверь снимается с блокировки, пропуская хозяина внутрь. Дом встречает Мина темнотой в прихожей, запахом еды и тихими голосами, доносящимися из комнаты Чимина, чередующимися с взрывами смеха. — Хен, подожди, — более отчетливо доносится голос Чимина. — Мне кажется, Юнги вернулся. Дверь в спальню открывается, являя улыбающееся и раскрасневшееся лицо омеги, что смотрит в сторону прихожей. Увидев альфу, Пак перестает улыбаться и переводит взгляд куда-то в пол. — Привет, — немного тише, приветствует он альфу. — Ко мне в гости тут Джин заехал… — Привет, — спокойно говорит Мин, внутренне огорчаясь от резкой смены эмоций на лице Чимина. — Хорошо. — Мы приготовили пулькоги, — словно пытаясь извиниться, продолжает Пак. — Он на плите на кухне. — Спасибо, — благодарит немного удивленный таким поворотом событий старший. — Тогда я, пожалуй, пойду поужинаю. — Приятного аппетита, — немного смущенно добавляет Пак и скрывается за дверью в спальню. «И что бы это могло значить?» — мысленно спрашивает сам у себя Юнги, переобуваясь в домашние тапочки и поднимаясь на второй этаж. — Добрый вечер, — приветствует его Донук, расположившийся на диване. — Рассказывай, — оставляя дипломат на пуфике рядом со входом в гостиную, говорит Юнги. — Самочувствие нормальное, хотя днем Чимина тошнило. Сокджин приготовил обед, после омеги ушли в ближайшее кафе за мороженым, а после закрылись в спальне Чимина. Суть разговоров типична для омег, чего-то важного или серьезного не обсуждали. Во второй половине дня Чимин захотел приготовить ужин. Закончили примерно полчаса назад, — перечисляет основные пункты дня своего нанимателя Донук. — Намджун здесь? — вспоминая машину, спрашивает Мин. — Нет, — отрицательно качает головой кипарисовый альфа. — На ягуаре господина Кима приехал Сокджин, если ты об этом. — Ясно, — коротко кивает скорее самому себе брюнет. — Ужинать будешь? — Нет, но спасибо за предложение, — благодарит Ли. — Я уже пробовал приготовленный пулькоги. Это действительно вкусно. — Ясно, — снова говорит Мин, направляясь на кухню. — Что ж, тогда на сегодня, я полагаю, все. Жду тебя завтра в то же время, — насыпая в тарелку порцию мяса, продолжает мускатный. — Хорошо, — Донук поднялся с дивана и направился к лестнице на первый этаж. — Касательно методов отслеживания того, о чем говорит Чимин у себя в комнате. В детской я обнаружил радионяню. Второй блок стоит на прикроватной тумбочке возле ночника у Чимина в комнате. Они идентичны. Я поменял приемник с рупором местами, поэтому в детской слышно все, что происходит в спальне Чимина, — лаконично докладывает свою махинации кипарисовый альфа. — Желаю вам хорошего вечера. — Спасибо. И тебе, — отвечает Юнги, ставя тарелку в микроволновку и радуясь предусмотрительности Дженни и сообразительности Донука. С первого этажа доносится звук системы блокировки двери — Ли покинул дом. Дождавшись щелчка печи и достав вкусно пахнущую говядину, Юнги сервирует стол на одного и садится ужинать. Мясо и в самом деле получилось очень вкусным. «У Чимина хорошо получается готовить», — мысленно отмечает Мин, с аппетитом поглощая говядину. Оказывается, Юнги был достаточно голодным — порция мяса исчезла из тарелки очень быстро. Он даже хотел покуситься на еще одну порцию, но вовремя вспомнил, что ему еще предстоит сегодня работать. Бросив голодный взгляд на кастрюлю с ужином, Мин сметает остатки еды в мусорное ведро и ставит тарелку в посудомоечную машину. Глянув в окно, альфа с удивлением отмечает, что на Сеул уже опускаются сумерки, а последние лучи солнца яркими оранжевыми пятнами отражаются в окнах верхних этажей высоток по ту сторону реки Хан. Едва ли осознавая, что делает, Мин включает кофемашину, машинально делая себе эспрессо. Проверив карман пиджака на наличие сигарет и зажигалки, он спускается на первый этаж, попутно открывая все окна в гостиной. Запахи кипариса и ванили раздражают. Терраса встречает Юнги сильным ветром и долгожданной прохладой. Достав сигарету из пачки и прикурив ее, Мин подходит к самому краю площадки, опираясь предплечьями о каленое стекло. Мысленно он уже перебирает список задач, за которые хотел взяться дома, когда тишину нарушает щелчок двери. — Отдыхаешь? — доносится немного насмешливое Сокджиново «приветствие». — Ты что-то хотел? — спрашивает Мин, выпуская дым из легких и делая новую затяжку. — Поговорить, — отвечает Ким, и на этот раз его голос раздается гораздо ближе. — Слушаю, — кидает Мин, так и не удостоив собеседника взглядом. Джин подошел к краю террасы и тоже облокотился на ограждение. Однако омега встал спиной к развернувшемуся пейзажу, дабы видеть лицо собеседника. — Что ты планируешь делать? Вопрос звучит весьма пространно, поэтому Юнги вопросительно приподнимает бровь, ожидая уточнения. Джин в свою очередь тоже молчит, выжидательно глядя на альфу. Молчание растягивается на долгую минуту, и не выдержав этих гляделок, омега закатывает глаза. — Ладно. Что ты планируешь делать с Чимином? — конкретизирует свой вопрос он. — Что конкретно тебя интересует? — спрашивает Юнги, продолжая смотреть на воды реки Хан и делая очередную затяжку. — Ты забрал его из муниципальной клиники, настоял на сохранении ребенка, а теперь еще и привез Чимина к себе. Зачем? — Сокджин, к чему эти вопросы? — глянув на собеседника, спрашивает в ответ Юнги. — К тому, что я не понимаю, какую игру ты ведешь, — не выдерживает Ким. Отсутствие простых и понятных объяснений злит омегу, и это уже слышно в тоне его голоса. — Я не веду никакую игру, — спокойно отвечает Мин, делая последнюю затяжку и вытряхивая остатки тлеющего табака вниз. — Я взрослый и адекватный человек. И я всего лишь несу ответственность за последствия своих поступков. Поэтому я перевел Чимина в лучшую клинику Сеула к докторам, в профессионализме которых уверен. Сейчас же ему необходимо время для восстановления, поэтому я открыл ему больничный и обеспечил необходимый уход. — Это ты Донука имеешь ввиду? — иронизирует Сокджин. — Одного из головорезов Намджуна?.. — Помимо этого у Ли еще есть степень по медицине и практика в клинике при университете Корё. Поэтому да, я говорю о нем, — говорит Юнги, переводя раздраженный взгляд на омегу. — И все же это не дает ответа на вопрос, зачем вся эта деланная забота, — продолжает гнуть свое Ким. — Откуда тебе знать, деланная она или настоящая? — терпению Мина медленно, но уверенно приходит конец. — И какое тебе вообще дело до того, что у нас происходит? — Большое! — повышая голос, отвечает Ким, и его брови сходятся к переносице. — Потому что если Чимин для тебя очередная игрушка, то я… — Что ты несешь?! — Я обещал родителям Чимина заботиться о нем и намерен приложить все усилия, дабы сдержать слово, — не сбавляя оборота, продолжает старший. — Тогда можешь считать, что выполнил обещанное. Потому что теперь Чимин мой омега, и я в состоянии о нем позаботиться! — рычит Мин. — Метка еще не делает его твоим! — Вот интересно получается, — едко улыбается Юнги, с прищуром глядя на ванильного. — Что же тогда является символом принадлежности омеги? — Я… имел ввиду, что… — теряется Джин, понимая, что сморозил глупость. — Что Чимин меня боится и ненавидит, да? — озвучивает свое предположение Юнги, самому себе наступая на больное место. — Так я это и без тебя знаю, не слепой! Но раз ситуация сложилась так, что помимо метки у Чимина еще и мой ребенок под сердцем, я, как один из родителей, желаю его появления на свет! Поэтому Чимин останется в этом доме, под моим присмотром, нравится тебе это или нет! — Ладно. Родится ребенок, дальше что? — не унимается Ким, искренне не понимая, к чему вся эта полемика. — И все вернется на свои места! — говорит Мин, стараясь унять злость. — Чимин сможет заниматься тем, чем хотел изначально. — То есть ты заберешь малыша и выставишь Чимина? — едва слышно спрашивает омега, округляя глаза от шока. — Ты совсем умом тронулся? — чуть тише спрашивает Мин, охуевая от сказанного. — Никто его никуда гнать не будет. Но у него же карьера, как навязчивая идея… После рождения ребенка он сможет вернуться на работу ко мне или уйдет в другое место. Силком держать его в компании не стану. Сокджин лишь нелепо хлопает глазами, силясь переварить услышанное. Первое впечатление об этом человеке было весьма неоднозначным. Теперь же омега приходит к выводу, что совсем не понимает логики альфы, и это вызывает много вопросов. С одной стороны, определенная логика в словах Мина прослеживалась, и даже есть подтверждение серьезности его намерений. В конце концов сделать детскую комнату на первой неделе беременности не каждый додумается. А с другой стороны, все его слова упираются в необходимость, про чувства Юнги не сказал и слова. И это до глубины души задевает Джина, ведь для своей драгоценной булочка он желает только счастья. Чтобы тот чувствовал себя нужным и любимым. Альфа же об этом, кажется, вовсе не задумывается. — Сокджин, давай начистоту, — начинает Юнги, немного успокоившись. — Я понимаю и уважаю твою опеку над Чимином. В какой-то степени я даже рад, что у него есть такой друг. Но ты ошибочно считаешь меня врагом. Я же, наоборот, стараюсь приложить максимум усилий для его комфорта. В конечном счете мы преследуем одну и ту же цель: сделать Чимина счастливым. Сомневаюсь, что мы станем закадычными друзьями и организуем коалицию, но давай хотя бы не ставить друг другу палки в колеса. Спустя пару минут усиленных размышлений, Сокджин все же выдает: — Хорошо, раз решили правда-матку рубить... Скажи мне честно, что ты чувствуешь к нему? Вместо ответа Юнги одаривает Кима вопросительным взглядом, выдавая наконец: — Ты не находишь это личным? — Ты сам предложил говорить начистоту, — как ни в чем не бывало говорит Сокджин. — Он мне нравится. Уже длительное время, — все же говорит Юнги. Странно. Это слышит уже второй человек, и это снова не Пак. Да что с ним не так? — Ладно. Принимается, — соглашается Джин. Но вспомнив кое-что, добавляет: — Тот омега из Палладиума… Ты продолжишь с ним видеться? — и внимательно смотрит на собеседника, желая не упустить ни одного, даже самого маленького, движения. — Если ты о Сону, то — нет, — спокойно отвечает Мин, ловя изучающий взгляд. — Раз мы уже подняли эту тему… Не говори об этом Чимину. Омега на это лишь вскидывает брови. — Полагаю, если Чимин узнает об этом, ему будет неприятно. А я не хочу причинить ему боль, — изъясняется Мин. — Хорошо, — искренность исчезает из голоса омеги. Он бы и сам никогда не рассказал об этом другу, но то, что неправильность поступка осознает и сам Юнги, греет Киму душу. — Ты же достаточно долго знаешь Чимина… — начинает Мин аккуратно. — Да, — кивает старший. Кажется, его собеседник пытается подобрать слова, и это крайне занимательно. — Какой… его настоящий аромат? — запинается Мин. Он нервничает, ведь этот вопрос волновал его уже несколько дней. — Это не изменит ни моих планов, ни моего отношения к нему. Просто… типо... — Цитрусовые, — спокойно отвечает Ким и разворачивается лицом к реке, пряча улыбку. Дальнейший расспрос альфы уже терял всякий смысл. Он узнал, что хотел. — Но что конкретно — не могу сказать. Не настолько кислый, как лимон, но и не сладкий. Что-то среднее. Но его аромат никогда не был ярко выражен, как мой, к примеру. — Ясно, — тихо говорит Мин и постепенно расслабляется, ведь на его вопрос все же ответили, а не начали препарировать по новой. — Спасибо. — Спасибо, что настоял на сохранении беременности, — искренне благодарит Ким. — Полагаю, что Чимин меня уже заждался, — говорит он, возвращая голосу непринуждённость. — Был рад встрече, Мин Юнги. Юнги же достает новую сигарету. Разговор с Сокджином — отдельный вид сюрреализма. Мин надеется, что итогом их общения станет если не перемирие, то хотя бы вооруженный нейтралитет. Как бы ему не хотелось спрятать Чимина ото всех, сделать это невозможно, даже по той банальной причине, что Намджунов омега заставляет Пака улыбаться. Пока Мин сам не отыщет пути влияния на настроение и самочувствие омеги, придется мириться с фактом, что Джин тому необходим. Делая новую затяжку, он с сожалением вспоминает, что так и не сел за работу. А на часах уже начало девятого. Вообще Мину хочется выпить, расслабиться да забыться, но на это банально нет времени. Подсветку мостов Каннам и Банпо уже включили и цепочки маленьких огоньков отражаются в темной воде Хангана. Докурив, он делает глубокий вдох-выдох и возвращается в дом. Коридор первого этажа встречает его темнотой и проветренным пространством. Запах кипариса уже едва различим, чего нельзя сказать о приторной ванили. Открыв окна, он поднимается на второй этаж. Пора бы уже снять опостывший за день пиджак с рубашкой и переодеться во что-нибудь удобное. — Как дела в компании? — доносится с дивана Чиминов вопрос, и Юнги удивленно оборачивается на омегу. — Я думал, ты с Джином у себя. — Он уже уехал, — просто сообщает Пак, с интересом глядя на Юнги. — Дела в компании... как всегда. Стоит только на пару дней покинуть офис, как начинает твориться какая-то херня, — в своей манере отвечает тот, беря в руки дипломат. — А ты как? Как самочувствие? — Нормально, — отвечает младший, почему-то тушуясь. — Но если бы не Джин-хен, я бы помер со скуки. — Значит, Донук так себе справился с заданием развлекать тебя? — в шутливой форме интересуется Мин, хотя вопрос вообще-то серьезный. — Нет. Точнее... не то чтобы он плохо справился… — начинает младший, словно оправдываясь перед Юнги. — Тогда что? — спрашивает тот, хмурясь от смутных подозрений. — Ну, он просто задает много вопросов, на которые я не хотел бы отвечать, — тихо признается Пак, сжимаясь на диване. — Хочешь, я поговорю с ним? — спрашивает Мин, положив дипломат обратно на пуфик. — Нет, не стоит. — Чимин, его задача помогать тебе и создавать комфортные условия, — как ребенку, объясняет младшему альфа. — И если он не справляется с какой-то из задач, то нужно проговорить это. — Наверное, мне просто непривычно почти постоянно находиться в компании незнакомого человека, — честно говорит блондин. — Дай вам время привыкнуть к обществу друг друга, — спокойно говорит Юнги, понимающе глядя на омегу. — Донук сможет помочь, если ты будешь плохо себя чувствовать. — Ты ужинал? — решает сменить тему Чимин. — Да, — кивает Юнги. — Было очень вкусно, спасибо. — Пожалуйста, — отвечает младший, заливаясь румянцем. — Чимин, дай мне минуту, и мы продолжим разговор. Я просто хочу переодеться, — говорит Мин, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. Ему действительно хочется поговорить с Паком подольше, тем более, омега сам инициировал общение. Но терпеть мерзко липнущую к спине ткань уже нет никаких сил. — Конечно, — вскидывается Пак. — Прости, что мешаю. — Ты не мешаешь, — возражает брюнет, мысленно давая себе затрещину. — Я сейчас вернусь. Зайдя в свою спальню и включив все освещение, Юнги со скоростью опаздывающего на самолет переодевается в спортивные штаны и хлопковую футболку, бросает костюм от Прада вместе с рубашкой от Диор комканым ворохом куда-то в сторону и выходит из гардеробной, а затем и из спальни. Чимин, к счастью альфы, по-прежнему сидит на диване, поджав под себя ноги. Лицо его выражает удивление, то ли внешним видом Юнги, то ли скоростью появления. — Планируешь работать? — взглядом указав на дипломат, спрашивает блондин. — Да, — с глубоким выдохом отвечает Мин, мысленно проклиная незавершенные дела. — Необходимо поработать над отчетом за полугодие. Собрание акционеров на носу. — Я могу помочь? — аккуратно спрашивает Пак. — Думаю… да, — отвечает Мин, удивляя тем не только Пака, но и себя. — Необходимо свести в единую таблицу статьи расходов за полугодие в Like4like, — тут же находится альфа. И уже направляясь в спальню, говорит: — Подожди, сейчас я принесу твой рабочий мак. Снова включив свет в гардеробной, Мин идет в самый ее угол, где стоят два чемодана с их поездки в Макао. Открыв свой, он достает ноутбук и шнур питания, после чего снова возвращается в гостиную. Чимин за это время уже перенес сумку Юнги на журнальный столик перед диваном и сел по-турецки, с воодушевлением глядя на вернувшегося Мина. — А я думал, что техника осталась в… отеле, — запнувшись на последнем слове, говорит Пак. — Я забрал все наши вещи, когда выезжал, — просто говорит альфа, отдавая металлический прямоугольник в руки омеги. Забрав технику, Пак садится поближе к спинке дивана, располагая ноутбук на бедрах. — Удобно? — интересуется Юнги, кивая на странную, по его собственному мнению, позу. — Да, — кивает Пак, включая макбук. — За исключением периодов, когда подсоединена зарядка. — Ясно, — говорит Юнги, садясь на диван в метре от омеги. И этот жест скорее проявление уважения к личному пространству Пака, нежели желание альфы. Переместив все документы со стола по обе стороны от себя, Юнги снимает домашние тапочки и ставит пятки на край журнального столика, занимая полулежачее положение. Свой макбук Мин тоже водружает себе на бедра. — Удобно? — интересуется Чимин, после коротко кинутого взгляда на старшего. — Вполне, — говорит тот, начиная искать в почте необходимую информацию. И спустя минуту добавляет: — Данные отправил тебе на почту. — Увидел, спасибо, — говорит Чимин и погружается в кипу непрочитанных сообщений на почте. Юнги же возвращается к почти завершенному куску отчета о валовой прибыли компании. И лишь звук нажатых клавиш разбавляет воцарившуюся между ними тишину. Пытаясь вспомнить, на чем закончил, Мин беглым взглядом проходится по последней таблице. Осталось указать два текущих проекта для журналов, хотя те еще не сданы. Размышляя над тем, успеют ли они закончить их до встречи с акционерами, Юнги переводит взгляд с монитора вправо на Чимина и со смирением осознает, что сегодня для отчета он не напишет больше ни слова. Омега что-то сосредоточенно разглядывает на экране ноутбука, облизывая нижнюю губу, после чего прикусывая ее несколько раз. В профиль эта картина выглядит настолько откровенно, что впору бы табличку 19+ вешать. Сам же омега не замечает, видимо, своих действий, сводя аккуратные брови к переносице, и зарывается своими пальчиками в челку, проводя рукой к затылку и стараясь убрать спадающие на глаза волосы. У Юнги от этих незатейливых махинаций младшего ком встает в горле и кровь приливает к паху. — Будешь чай? — хрипит Мин, подрываясь с дивана. — Да, — соглашается омега, окинув мимолетным взглядом старшего. — Сейчас сделаю, — сообщает Юнги, буквально сбегая на кухню. Включив чайник и кофемашину, он проводит по лицу рукой, пытаясь стереть наваждение. Глубокий вдох и выдох, и картинка перед глазами немного тускнеет. Чайник нагрел воду до преступного быстро. Сделав Чимину мятный чай и добавив в него ложку мёда, альфа медленно возвращается в гостиную, словно на расстрел. — Вот, — Мин ставит чашку на столик перед блондином. — Спасибо, — благодарит Чимин, отрываясь от экрана и улыбаясь старшему. — Осторожно, горячий, — на всякий случай предупреждает Мин. Вернувшись на кухню за чашкой кофе, альфа тихо шипит: — Черт! — в карманах не нашлась пачка сигарет. Забрав несчастную пачку вместе с зажигалкой из пиджака, Мин пересекает гостиную и спускается на первый этаж. Ему срочно нужно покурить и проветрить голову. «Боже, ну почему Чимин такой?.. — мысленно стонет он. — Он что, вообще не отдает себе отчета в том, как его действия влияют на взрослого половозрелого альфу?» Но самое печальное и смешное одновременно было то, что Пак действительно вряд ли осознавал, что вообще делает что-то эдакое. А уж про то, что его действия имеют достаточно сильное влияние на член Мин Юнги и говорить нечего. — В могилу меня сведешь, — сипит мускатный и дрожащей рукой подносит фильтр к губам, делая очередную затяжку. Радует одно: сейчас на улице уже достаточно прохладно, а вместе с сильным ветром, так вообще замечательно. Холод, постепенно пробирающий горячее тело, выветривает приступ возбуждения. Постояв еще немного на террасе и вдоволь остудившись во всех смыслах, Мин в три глотка выпивает остывший кофе и возвращается в дом. — Я почти закончил, — сообщает Чимин, как только Юнги занимает прежнюю позу на диване. — Отлично, — отвечает Юнги, делая вид, что над чем-то работает. В действительности же он мыслей в кучу собрать не может, оказавшись рядом с Паком. — Думал, ты бросил курить, — говорит младший, учуяв запах табака вперемешку с кофе. — Горбатого могила исправит, — отшучивается брюнет, перекладывая листы из одной стопки в другую. И добавляет, непонятно зачем оправдываясь: — День выдался напряженный. — Это покажется странным, но я сейчас как-то по-другому воспринимаю этот запах, — говорит Пак, смотря на альфу. — Он больше не вызывает отторжения, — и возвращается к экрану. — И вправду странно. — Отправил тебе на почту, — говорит омега, сворачивая все окна. — Я завтра посмотрю, — обещает Юнги, закрывая ноутбук. — Сегодня уже голова не соображает. Спасибо тебе за помощь, — благодарит он, глядя в глаза младшему. — Пожалуйста, — отвечает Пак, опуская взгляд в пол. — Кстати, Чимин, — альфа пытается собрать мысли, — если ты хочешь... можешь продолжать работать удаленно. Это будет не полный рабочий день, ввиду твоего распорядка и самочувствия. Отдельные поручения по текущим документам и отчетам. Просто ты говорил, что хотел бы продолжить работать, и… я подумал, что это будет удобно и тебе, и мне. Я не прошу соглашаться или отказываться прямо сейчас. Просто подумай над этим, хорошо? — путаясь и запинаясь, все же выдает Мин. — Хорошо, я подумаю, — соглашается блондин, поднимаясь с дивана и радуясь возможности занять себя чем-то днем. — Я, пожалуй, пойду отдыхать уже, поэтому наперед желаю тебе доброй ночи. — И тебе доброй ночи, — тут же отзывается Мин, наблюдая за тем, как Чимин уносит пустую чашку из-под чая на кухню. Взгляд альфы с затылка спускается на плечи, а после на спину, тормозя на уровне ягодиц. Собрав документы и макбук обратно в дипломат, Юнги быстро покидает гостиную, тут же направляясь в ванную. «Видимо, дрочить на Чимина в душе — моя новая норма жизни», — вспыхивает в голове саркастичная мысль, пока Юнги снимает с себя одежду. Становясь под теплые струи душа, он опускает ладонь на вставший член. Для того, чтобы справиться с возбуждением и привести мысли в относительный порядок, Мину потребовался почти ча. Еле натянув на влажную кожу липнущие к ногам пижамные штаны, он проходится полотенцем по влажным прядям, после чего выходит из ванной и идет на кухню. Сегодня он заработал по крайней мере одну порцию Гленфиддика в качестве успокоительного. Взяв из шкафа с посудой тамблер, Мин берет из морозилки пару кусочков льда. Звук мороженой воды, падающей на дно стеклянного стакана, вызывает легкую улыбку. Достав виски из винного шкафа, альфа наливает себе двойную порцию алкоголя. Терраса все так же встречает Юнги сильным ветром, но ему это нисколько не мешает. Выудив из пачки сигарету, Мин с удовольствием ее подкуривает и выпускает дым в стакан. Улыбнувшись со своего же ребячества, Юнги делает небольшой глоток. Алкоголь обжигает горло, теплом разливаясь в желудке, а никотин только усиливает сий эффект. Наконец-то альфа чувствует себя достаточно расслабленно. Если бы не тот факт, что завтра ему снова ехать в офис, он бы остался вот так стоять, пить и курить всю ночь напролет. Воды реки, кажущиеся сейчас почти черными, своими размеренными волнами успокаивали мысли. Сигарета закончилась слишком быстро, и Юнги тянется за второй. В стакане еще есть немного виски — и в планах: отдать еще минут пятнадцать этому подобию медитации. За время, проведенное на террасе, ветер успел высушить волосы, а Юнги — почувствовать легкую эйфорию. — Пора на боковую, — разомлев, заключает он. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Мин вслушивается в звуки, что доносятся из комнаты омеги. Сделав еще пару шагов в том направлении, мускатный вновь прислушивается. Стоны чередуются со всхлипами. Это одновременно и настораживает, и интригует. Он широким шагом пересекает расстояние до бывшей студии и оставляет пустой стакан на комоде, по пути в ванную. Умывшись ледяной водой, Юнги быстро расстается с нахлынувшей алкогольной нёгой и возвращается обратно к двери спальни младшего. Может, ему послышалось? Более трезвый Юнги, вновь прислушавшись, осознает, что нет — не показалось. Он осторожно приоткрывает дверь. В полумраке комнаты Чимин мечется по постели, а стоны не имеют ничего общего с сексуальным контекстом, который альфа уже успел себе вообразить. Блондину снова снится кошмар, и он не может проснуться. Юнги подходит к кровати, садясь на самый краешек, и легонько прикасается к плечу младшего: — Чимин! Ты меня слышишь? Ноль реакции. Лишь слезы с новой силой скатываются из-под ресниц. — Стабильность — залог успеха, — саркастично шепчет Мин и ложится рядом, притягивая Чимина поближе к себе. — Тише, малыш. Все хорошо. Я рядом и никому не дам тебя в обиду. Успокойся, прошу, — тихо и размеренно шепчет он, качая в объятиях омегу, что понемногу начинает успокаиваться. Когда Чимин снова отдает предпочтение груди Юнги вместо подушки, Мин смиренно думает: «Видимо, сегодня у меня снова ночь размышлений».