*тем временем*
Видимо, он все же не смог совладать со своими эмоциями, раз Хосок так быстро раскусил его настроение. Или же этот гад слишком хорошо выучил его за годы дружбы. С тяжким вздохом Мин закрывает макбук. Незачем продолжать дилетантский спектакль, ведь зрители, для которых он и устраивался, уже ушли. Правда это почему-то не приносит облегчения — напротив, ко всему прочему брюнет чувствует еще и досаду. Сигареты в пачке кончились, а новую он купить забыл. — Бля-я, — обреченно выдыхает брюнет и тянется к корпоративному телефону: если не сигареты, то хотя бы чашка кофе. Но тут в его памяти всплывает вразумительное лицо Сыён и ее косой взгляд на энную чашку за день. Порицать вслух и читать нотации она, кончено, не станет, но все и без того будет прекрасно читаться в ее взгляде и жестах. А Юнги сейчас и своих собственных эмоций позарез, чтоб ещё и с чужими мириться. — Черт! — снова ругается мускатный альфа. Ощущение такое, словно он в западне: слишком много навалилось на него в последнее время. Все, буквально каждый, чего-то ждут от него. И Юнги даже не всегда понимает, чего конкретно. А вопросы, требующие его безукоризненного внимания, сыпались как из проклятого рога изобилия, и если бы не внутренний стержень, Мин бы уже сломался. «Наверное, это единственное, за что можно сказать спасибо Юонгу», — с бесовской улыбкой размышляет Мин. Воспоминания об отце добавляют большего раздрая в его и без того неспокойные мысли. Намекая, как можно легко и эффективно очистить голову от лишнего. Прекрасно осознавая, что работать на выходных — последнее, чего он хочет, Юнги поднимается с кресла, забирая с собой только личный телефон. Проверив в карманах наличие ключей от макларена, альфа хватает свою сумку и выходит из кабинета. В коридоре, ведущему к его кабинету, пусто — и хотя это скорее норма, чем исключение из правил, — отсутствие людей радует мускатного.***
— Спасибо, что приехал, — говорит Чимин, тепло улыбаясь другу и продолжая неспешно идти вперед. В августе не так много пасмурных дней, как сегодня, и находясь на улице, можно наконец-то перестать подыхать от жары. Собственно говоря, именно поэтому блондин предложил Тэхёну встретиться на набережной реки Хан, чтобы прогуляться да и просто увидеться. Можно было бы, кончено, пересечься и в каком-нибудь уютном кафе или даже дома у Юнги, но тогда Донук держал бы меньшую дистанцию, что стопроцентно рушило бы всякую приватность обсуждаемых ими тем. — Да не за что, — отвечает Тэхён, даря ответную улыбку и смотря на то, с каким энтузиазмом Ёнтан нарезает круги вокруг Чимина. — Мне кажется, или Ли Донук в самом деле не спускает с тебя глаз? — интересуется вишневый, украдкой поглядывая на альфу-провожатого. — Не кажется, — со вздохом отзывается Пак, тоже посматривая в сторону своего незыблемого компаньона. Благо, Ли держался на почтительном расстоянии от них, а ветер быстро уносит слова в противоположную сторону, так что вряд ли тот слышит что-то из их разговора. — Но Донук-ши действительно помогает мне, — тут же добавляет омега, словно оправдываясь за наличие нового знакомого на их встрече. — Полагаю, вы уже успели найти общий язык, — догадывается брюнет, про себя отмечая, что Чимин готов защищать этого альфу. — Как ты вообще? — с неподдельным интересом спрашивает Ким, переключая все внимание на друга. — Нормально, — отвечает блондин, немного нервно улыбаясь. — Ну, насколько это возможно с токсикозом. — Совсем плохо? — сочувственно уточняет брюнет. — Вообще, да, — признает Пак, продолжая улыбаться. — Тошнота стала моим неотъемлемым спутником, ровно как и Донук-ши. — А что говорят врачи? — мысленно удивляясь такому развитию событий, но решая оставить размышления на потом, спрашивает Тэхён. — Что для токсикоза еще рановато, но так бывает, — просто отвечает Чимин, фиксируя длину поводка Ёнтана во избежания травм идущих навстречу людей. — Врачи подозревают, что у меня и у плода может быть конфликт резус-факторов, но на данный момент проверить это нет возможности. Да и степень моего здоровья тоже влияет на это. Но, знаешь, мне кажется, я уже начинаю смиряться с тем, что все так складывается, — на его лицо снова появляется беспокойная улыбка. — Насколько я помню, то ко второму триместру должно пройти, — бормочет Тэхён, вспоминая информацию из общего курса медицины, которого им зачитывали в университете. — Вот поэтому я и не сильно беспокоюсь по этому поводу, — кивнув скорее самому себе, добавляет блондин. — А ты как? Как дела у вас с Хосок-ши? Теперь настала очередь вишневого омеги смущаться. — Ну, у меня все хорошо, — начинает Тэхён, на ходу размышляя о том, стоит ли взваливать свои переживания на Чимина. Ким не хочет, чтобы и без того истощенный и загнанный — а именно так сейчас и выглядит Чимин — переживал еще и о его проблемах. С другой стороны, поделиться своим беспокойством хотелось именно с другом, поскольку Хосок в этой ситуации — заинтересованная сторона и вряд ли сможет быть беспристрастным. — Хосок… ну, он настоящий джентльмен. И от этого иногда хочется плакать, — невольно копируя нервную улыбку друга, заключает Тэхён. — Но в общем и целом у нас все хорошо. — Разве это плохо? — удивляется Чимин, непонимающе глядя на друга. — Ну, нет, — пожимает плечами Тэхён. — Завтра мы едем к его родителям на ужин официально представиться, и если честно, я немного волнуюсь. — Вау, — поражается Пак, останавливаясь и внимательно всматриваясь в лицо друга. — Он уже сделал тебе предложение? — Что? — тоже тормозит Тэхён, непонимающе уставившись в ответ. — Нет. Его семья хочет познакомиться с истинным своего сына — это нормальное желание. Но, знаешь, я немного переживаю. Знаю, что он не оставит меня, но возможность не найти общий язык с его семьей меня пугает. Чонгук-и до сих пор ревнует Хосока ко мне, и… Не знаю даже, как объяснить, — совсем теряется брюнет и, вместо того, чтобы разъяснить свои домыслы, просто делает шаг вперед, продолжая их прогулку. — Думаю, я понимаю, о чем ты, — следуя за Кимом, говорит Чимин. Вспоминая встречу с Мин Юонгом и Линь Лиёном – то было трудное знакомство. Каждый родитель хочет для своего чада достойной пары, и оправдать их ожидания бывает крайне непросто. Он, к примеру, не справился с этой задачей — в тот вечер холодный изучающий взгляд отца Юнги сказал все за него. И хотя это был тот еще фарс, но переживания и сожаления по этому поводу у блондина были подлинные. — Знаешь, у тебя есть большое преимущество, — спустя долгую минуту заявляет старший. — Какое? — тотчас интересуется вишневый омега, который тоже над чем-то усиленно думал все это время. — Ты — истинный Хосока. А для родителей прежде всего важно, чтобы их дети были счастливы, поэтому рано или поздно, они обязательно примут тебя. Да и к тому же, ты — очаровательный омега и прекрасный человек. Поэтому не думаю, что твои переживания оправданы, — ласково улыбается брюнету Чимин. — Сомневаюсь, что безработный омега с невротическим расстройством — предел мечтаний родителей Хосока, — саркастично хихикнув, парирует Тэхён. — Подожди, — хмурит брови Чимин, вопросительно глядя на друга. — Разве ты не работаешь моделью сейчас? — Это был временный проект, в котором я участвовал. Но сомневаюсь, что хочу продолжать работать в этом направлении, — спокойно делится парень, задумываясь о чем-то. — С твоими то данными ты был бы популярен в модельном бизнесе, — стараясь скрыть грусть в голосе, комментирует Пак. Чимин в самом деле находит этого омегу невероятно привлекательным. Тот выше него на полголовы. Изящный и утонченный. Даже в движениях Тэхёна чувствуется определенный магнетизм. А добавить к уже упомянутому красивое лицо, тонкие длинные пальцы пианиста и глубокий бархатный голос, что привлекает всеобщее внимание — и вуаля! Вкупе со спокойным характером, Ким становится эталоном настоящего омеги в современной мире. Жаль, что Чимин не может сказать того же о себе. — Не хочу, чтобы все считали меня пустоголовой куклой, — цедит Ким. — Не в том плане, что я считаю моделей таковыми, просто… в умах определенной группы людей важна исключительно обертка, а не содержимое. Мне такой подход чужд, не хочу быть «еще одним омегой со смазливым личиком». Да и ту цель, которую я преследовал участием в съемках, я не добился, так что… — А какую цель хотел достичь? — интересуется Пак, желая перевести разговор в более спокойное русло. — Возможно, это прозвучит смешно, но я хотел привлечь внимание Хосока, — улыбнулся Ким. — Но вы же и так встречаетесь, — лепечет Чимин, удивленно глядя на младшего. — На момент, когда я подписывал контракт с другом и по совместительству заинтересованным музыкальным продюсером, прошло уже несколько дней, как мы с Хосоком впервые встретились на брифинге по вакансии личного помощника для президента SOPE, — умиляется воспоминаниям Тэхён. — Не понимаю, — честно признается блондин. — Ну, — медленно начинает Ким. — Я надеялся, что Хосок сразу будет активно интересоваться своим истинным. Мне этого очень хотелось, по крайней мере. И то, что мой истинный какое-то время меня игнорировал, отзывалось болью в сердце. Сейчас я понимаю, что поступил глупо. Да и говорила во мне обида. Но я не жалею ни о чем. Почти… — с толикой меланхолии заканчивает он. — Почему-то я был уверен, что ваши отношения начались и развивались практически образцово. — Ну, значит, мы все делаем правильно, — соглашается Ким. — Бывают моменты, когда очень хочется поделиться какими-то своими переживаниями с близкими. Потому что тебя обижает поведение партнера, к примеру. И делиться своими переживаниями — правильно, но я предпочитаю избегать этого. Потому что если я начну жаловаться на Хосока, скажем, тебе, то ты, сопереживая мне, начнешь считать его плохим человеком, а это неправильно. Ведь он делает меня и счастливым, в том числе. Многие люди забывают об этом, ища утешение и поддержку у друзей. Да, случается, когда эмоции преобладают, и тогда лучше всего дать время себе и партнеру остыть, чтобы позже обсудить проблему и решить ее вместе. Ведь в конечном итоге она возникла между вами, и только вам ее и решать. А другие люди могут помочь, а могут и навредить своими советами или оценкой. Ты так не считаешь? — медленно завершает свою речь Тэхён. — Пожалуй, ты прав, — задумчиво тянет Чимин. А ведь Тэхён действительно прав. Чего стоит только ситуация с поездкой в Макао и отношением Сокджина к Юнги. Да, по возвращению в Корею блондин был напуган, поскольку боялся ярости Юнги за свою лживость. Он был выжат, как морально, так и физически. Потому что они много сил вложили в подготовку к тендеру и непосредственно в саму поездку. И да, если смотреть правде в глаза, то Юнги бы стоило просить согласия Чимина, прежде чем тащить его в постель. Пугала и новообретенная метка от человека, который ставил ее под натиском похоти. Но даже суммарно все это никак не вязалось с тем едким гневом и презрением, которые возникли у Джина к Юнги, после рыданий Чимина в гостиной у хена. Стало немного грустно осознавать, что раздрай в еще несуществующих отношения Мина и Кима внес именно он — Чимин. Тэхён абсолютно прав. От этих тяжелых мыслей голова начала не просто болеть, но и кружиться. — Чимин-ши, с тобой все в порядке? — обеспокоенный альфа вмиг оказывается рядом, заметив нетвердые шаги омеги. — Голова кружится, — честно отвечает Пак, позволяя подхватить себя под локти и довести до ближайшей скамейке. — Выпей, — говорит Ли, протягивая бутылку с водой. — Полагаю, нам лучше вернуться домой. — Пожалуй, — соглашается Тэхён, поднимая слегка брыкающегося шпица на руки и мысленно ставя галочку поискать информацию об этом Ли Донуке. — Тем более к нам в гости обещал приехать Хосок с Чонгуком, — вспоминает об утреннем разговоре Пак, доставая телефон из кармана и обеспокоенно проверяя время на экране.***
Закинув большой бумажный пакет на пассажирское сидение, Юнги закрывает дверь макларена и сам садится за руль. Альфе пришлось потратить порядка около часа для того, чтобы заехать в Мёндон и купить все необходимое. Краткая трель сообщает, что на телефон пришло новое сообщение. Писал сторожевой пес: Ли Донук: Чимину стало плохо на прогулке. Везу его и Ким Тэхёна домой. Сегодня должен приехать Чон Хосок и Чонгук. Мне стоит остаться с ним до твоего возвращения? Подумав с минуту, Юнги набирает в ответ короткое: «Проследи, чтобы он выпил все лекарства и на сегодня можешь быть свободен» и нажимает «отправить». В сознании снова поднимается волна раздражения, но Юнги успокаивает себя тем, что скоро он доберется до места назначения и сможет направить все негативные эмоции в продуктивное русло. Вбив в приложении нужный адрес, Мин удрученно стонет: на ближайшем к нему мосту Банпо есть небольшая пробка, и дорога к Олимпийскому парку составит порядка часа. Можно поехать и через Каннам, но мелькать в районе дома желания не было, да и времени на дорогу он потратит столько же, если не больше. Деваться особо некуда, а потребность попасть в зал только крепла, поэтому, включив поворотник и вывернув руль влево, Юнги выезжает на дорогу. К большому счастью брюнета, пробка к моменту его въезда на Банпо уже сошла на нет, и спустя 40 минут он уже был на стоянке возле Олимпийского стадиона. Достав из машины пакеты и поставив макларен на сигнализацию, он направился к самому стадиону. «Надо же, а тут мало что поменялось», — мысленно отметил он, то ли радуясь, то ли удивляясь своему наблюдению. Здание действительно выглядело таким же, каким его помнил Юнги. Когда он был здесь последний раз? Лет десять назад? Нет, больше. — Самое время тряхнуть стариной, — под нос самому же себе бурчит Юнги, открывая боковую дверь поодаль от центрального входа. «И выбить из себя, если не всю дурь, то хотя бы половину», — мысленно настраивается он. Из посетителей в холле были только двое, помимо самого Юнги: какой-то альфа уточнял что-то у сотрудника стадиона на ресепшн, а второй посетитель, видимо, получив ответ на свой вопрос, свернул по направлению к лифтам. — Могу я Вам чем-то помочь? — обратился к Мину сотрудник комплекса. — Да, — ответил Юнги, подходя ближе к стойке. — Спортивный клуб Ким Сухёна находится здесь? «Черт! Нужно было гуглить прежде, чем тащиться сюда», — давая себе мысленный подзатыльник, размышляет альфа. Что если он больше не тренирует или вовсе переехал в другой конец Сеула. Будет крайне досадно. — Да, — кивает мускатному портье. — «Гладиатор» находится на 4 этаже. Вам необходимо повернуть вправо к лифтам и подняться на 4 этаж. Там будет указатель, как попасть в клуб, так что не заблудитесь, — с легкой рабочей улыбкой заканчивает парень. — Спасибо, — благодарит Юнги и направляется по указанному маршруту. — Был рад помочь, — уже в спину альфе говорит сотрудник стадиона. — Надо же, даже лифт не поменяли, — в очередной раз удивляется брюнет, нажимая нужную кнопку на панели, а следом еще одну, которая закрывает двери старой модели лифта. Раз клуб не переехал из Олимпийского, то вряд ли и помещение в самом стадионе Сухён менял. Предположение подтверждается, когда он видит указатель и сворачивает влево, открывая знакомую дверь. — Добрый день! — доносится раскатистый голос альфы, и Юнги не может сдержать радостной улыбки. — И тебе не хворать, — отвечает Мин, поворачиваясь к обладателю баритона. — Глазам своим не верю, — слегка щурясь, альфа подходит ближе к посетителю. — Мин Юнги, неужели это и в самом деле ты? — Как видишь, хен, — отзывается брюнет, рассматривая Сухёна с головы до пят. Альфа, которого Мин помнил еще молодым тренером по боксу, и который учил его ставить и держать удар, сейчас являлся перед ним статным мужчиной. Сплошная гора мышц, особенно в плечах. А вот лицо мало поменялось — разве что взгляд стал мудрее, да первые морщинки в уголках отчетливее читались, особенно когда тот жмурился. Запах альфы тоже претерпел изменения: к холодной мяте добавилось что-то цветочное, что-то зимнее вроде подснежников. — Если ты уже налюбовался мной, то шуруй в раздевалку и снимай свой костюм офисного планктона, — со смешинкой в голосе предлагает Ким, взглядом указывая на дверь. — Я вообще-то президент, — поправляет Юнги, но не может сдержать ответной улыбку. Все же старый друг ни капли не изменился. — Может, где-то ты и президент, но здесь ты пока задохлик. И это будет чудо, если к концу тренировки ты останешься на ногах, — по-доброму ухмыляется Сухён, глядя в спину Мину и оценивая его порог нагрузок. — На третьем слева шкафчике пароль из четырех нулей, он твой. Через пять минут начинаем. Юнги хотел было что-то возразить, но не нашел подходящих слов. Встреча со старым знакомым заставила мысли, что роились в голове у мускатного, отойти на задний план. И почему он раньше не подумал возобновить свои тренировки? Ведь давно же вернулся в Корею, но то одно, то второе… Открыв нужный шкафчик, Юнги быстро переоделся в новый спортивный костюм и вышел в зал, где его уже ждал Сухён. — Ну, давай посмотрим, на что ты способен, гладиатор, — с улыбкой рокочет мятный альфа. Направляясь в смежный зал, где висят с десяток груш для отработки ударов, и находится ринг. — Разминайся, а потом десять кругов по залу. Мин лишь закатил глаза. Кажется, что он вернулся не только в клуб, но и на десять лет назад во времена безбожных гонений Кимом. Начиная разминать поочередно мышцы, что давно не подвергались нагрузкам, Юнги параллельно разглядывал зал: манекены для отработки ударов новые, как и груши, что висят по периметру; канаты на ринге тоже отличаются от тех, что помнит Юнги; а в углу по диагонали от него прикручена новая шведская стенка, которую он вообще знать не знает. Старое и новое в этом месте удивительным образом смешалось воедино, давая Юнги возможность взглянуть по-новому на прежде знакомое. — Давай активнее, — командует Сухён, заметив, что Юнги ворон считает. — Да, хен, — только и выдает Мин. К концу разминки у мускатного альфы уже выступила испарина на лбу, а по шее ручейком стекал пот. Это стало неожиданностью для Мина, поскольку он считал, что его физподготовка была лучше, чем есть на самом деле. — Будешь знать, как курить, — словно злорадствуя, указывает Ким, когда Мин заканчивает последний круг. А ведь Юнги начал курить еще в старшей школе, когда Юонг начал доканывать его получением высшего в Европе. Тогда же в порыве первых приступов агрессии, (ну и после одной пьяной драки возле клуба, где их с Хосоком неплохо так отделали), отец предложил ему пойти в спортивный клуб. Чтобы в дальнейшем «не позволить навредить репутации Минов такими глупыми выходками и начать наконец приучать себя к дисциплине». И Юнги, естественно, послушался и забрел сюда. — Если ты в спарринге будешь так же клювом щелкать, то тебе никакая защита не поможет, — иронично качает головой мятный альфа. — Дай… поностальгировать, — сипло выдает Мин, забирая из рук старшего бутылку с водой и переходя с бега на шаг и давая сердцу прийти в нужный ритм. — Пять минут можешь отдохнуть и поностальгировать, а потом на шведскую стенку, — говорит Ким, направляясь к выходу из зала. — И разогрей нормально спину. Сухён возвращается через пять минут, а вместе с ним в зал заходят еще двое альф. «Похоже, клуб все еще пользуется спросом», — отмечает про себя Юнги, жадно допивая воду. — Три подхода по пять подъемов ног, прямых и боковых, — подойдя ближе к Мину, наставляет Сухён. — У меня все нормально с прессом, — решает возразить мускатный. — Четыре подхода, — и бровью не повел старший, хлопнув напоследок по боковой планке. — И поживее, поживее! На эти четыре подхода у него ушло 8 минут. И если для света — это краткий миг, то для Мина — это были самые долгие минуты жизни. Пресс горит от напряжения, а ручеёк пота эволюционировал в небольшое озерцо на груди и спине. — Что ж, не так плохо, как я предполагал. Но поработать есть над чем, — с дружеской насмешкой комментирует мятный альфа, наблюдая мучения в лице Юнги. — Давай подтягивания. — Я так до отработки ударов не доживу, — честно озвучивает свои опасения Мин. «Действительно, есть над чем поработать», — соглашается с тренером брюнет, тяжело дыша. Оказывается, его физическая форма хромает на обе ноги. — А ты постарайся дожить, — просто чеканит Ким, переводя взгляд на других жертв.***
Хосок уже подъезжал к Ю Эн, когда ему сначала аккурат посигналил, а затем педантично, но все же подрезал внедорожник. Решив, что спустит эту ситуацию с рук, Чон продолжил путь в сторону дома Юнги. Но быстро добраться так и не получилось, поскольку все тот же внедорожник еле плелся по узкой дороге. — Черт, серьезно?! — непроизвольно вырвалось у шатена. — А на меня папа ругается, когда я говорю плохие слова, — подает голос Гук как бы невзначай. Хосок забыл о том, что в машине ребенок, потому что тот тихо сидел всю дорогу. — Когда я был твоего возраста и говорил плохие слова, он и на меня ругался, — кивнув несколько раз, подтверждает старший Чон. — А потом? — интересуется Гук. — А потом я вырос и переехал в свой дом, — мягко говорит сандаловый. — И даже если я ругаюсь, то он этого не слышит и не расстраивается. — Я тоже хочу поскорее вырасти и переехать в свой дом, — говорит малец. — Тогда я смогу целыми днями смотреть мультики, есть конфеты, играть в Плейстейшен и говорить плохие слова, и мне за это ничего не будет! — Когда ты станешь взрослым, помимо свободы действий у тебя будет ещё и множество обязательств перед собой и другими людьми. И смотреть мультики, поедая конфетки, ты сможешь разве что на выходных, — с ноткой печали наставляет старший. — А я буду делать это каждый день! — обиженно возражает Чонгук, то ли из-за того, что брат разрушил его иллюзии, то ли чисто из-за присущей его характеру вредности. — Как скажешь, — со вздохом соглашается Хосок. Тачка перед ними, как на зло, плетется медленнее улитки по подъездной дорожке, следуя тому же маршруту, что и он. Хорошо хоть, тут до Юнги осталось рукой подать — метров семьсот, если не меньше. И каково же было его удивление, когда туссан подъехал прямо к дому Юнги, приветливо мигнув фарами, а ворота начали разъезжаться в стороны, пропуская внедорожник во двор. — Ладно... — только и выдал шатен, заезжая следом и паркуясь посреди двора. Тем временем из незнакомой машины вышел крепкий мужчина и, обогнув автомобиль спереди, открыл дверь с пассажирской стороны, подавая руку и помогая выйти из машины Чимину? Но потом обзор происходящего закрыла задняя дверь, являя на свет еще и Тэхёна с Ёнтаном, неугомонно вертящимся в руках хозяина. — Приехали, Гук, — говорит шатен младшему, и ребенок отстегивает ремень безопасности. Открыть дверь полностью у Чонгука сил не хватает, поэтому Хосок выходит из машины, помогая брату справиться с дверью вейрона. — Привет, — здоровается Тэхён, подходя к своему альфе и легонько улыбаясь. — Привет, Чонгук. — Привет, хен, — отвечает малыш и опускается на колени, заключая в объятия шпица. — Привет, — вторит Хосок и тоже не может сдержать улыбки. И пока Ёнтан звонко лает, а Гук радостно пищит, тиская пушистого, Чон торопливо обнимает Тэхёна и целует того в уголок губ. — Как твой день? — Хорошо, — кратко отвечает слегка смущенный Ким и выпутывается из рук альфы. — Чимин, ты как? — Лучше, — уже будучи около дверей дома, отзывается блондин. Он только сейчас заметил, что Чоны прибыли. — Здравствуй, Хосок-ши. Привет, Чонгук-и. Сорванец, оставив собаку, уже бежит к нему и едва не сбивает Пака с ног в желании обнять своего хена. — Привет, Чимин-хен, — по-кроличьи улыбаясь, щебечет малец. — А что ты делаешь дома у Юнги-хена? Ой, — заприметив незнакомого альфу стушевался Гук. — Здравствуйте. — Здравствуй, — приветствует ребенка Донук. — Давай знакомиться. Меня зовут Ли Донук. Ты можешь звать меня Донук-хен, — с дружелюбной улыбкой заканчивает он, глядя в едва понурое лицо малыша. — Меня зовут Чон Чонгук, мне восемь лет и я альфа, — с чувством собственного достоинства заявляет Гук. — Донук-хен, а что ты делаешь дома у Юнги-хена? — Я помогаю твоему Чимин-хену, — с той же улыбкой отвечает Ли. И не успевает ребенок дублировать свой вопрос Паку, как тот начинает тараторить: — А я здесь временно живу, потому что помогаю Юнги-хену. Гук широко раскрывает глаза, удивленно глазея в ответ. Затем оборачивается на брата, что уже достал пирожные и фрукты, пытаясь сложить в уме два и два. — Но Хосок-хен и Юнги-хен говорили, что ты болеешь, — громко информирует всех младший Чон. — Ну… так и есть, — нервно улыбается Чимин ребенку, молясь всем богам, чтобы Ли держал язык за зубами и не встревал. — Но сейчас мне уже гораздо лучше, и я помогаю Юнги-хену. — А давайте, мы все зайдем в дом и пойдем пить чай с пирожными, — стараясь спасти и так крайне неловкую ситуацию Хосок, легонько встряхнув коробочкой с выпечкой в своих руках. — Да, — радостно соглашается Гук, первым забегая в дом и на ходу снимая обувь. — Кто это? — вполголоса уточняет Хосок у своего омеги, взглядом провожая спину Ли, что заходит в дом следом за Чимином. Этот альфа в любой момент готов подхватить парня, если тот потеряет равновесие. — Потом объясню, — столь же тихо отвечает Ким. Чон лишь хмурит брови, пропуская Тэхёна вперед себя, и размышляет, где он мог видеть или слышать о Ли. Он не может отделаться от ощущения, что где-то встречал этого человека. Входная дверь пиликнула, вернувшись в исходное положение и возвращая шатена в реальность. В прихожей Хосок остался один, поскольку Тэхён, сняв обувь, уже ждал альфу у лестницы на второй этаж, протягивая тому руку. И сандаловый альфа, наплевав на домашние тапочки, потопал к брюнету. Когда они с Кимом поднялись в гостиную, то обнаружили, что Ли уже вовсю хлопочет на кухне, доставая необходимые лекарства и протягивая их омеге. Пак покорно глотает пилюли, обильно запивая водой. — Чай скоро будет готов, — говорит Чимин, замечая Хосока с Тэхёном. — Простите, за мой неподобающий вид, Хосок-ши. — Я все понимаю, — тянет сочувственную улыбку шатен, оглядываясь в поисках брата. Гук, полностью увлеченный игрой с Ёнтаном, носится вокруг дивана, не обращая никакого внимания на то, что происходит рядом. «И это к лучшему», — про себя отмечает Чон, направляясь к кухонному островку и ставя коробку с пирожными, а рядом и пакет с фруктами. — Это тебе, — снова улыбается, но уже искренне, Хосок. Переводя взгляд на альфу, добавляет: — Прошу прощения, что ранее не представился. Меня зовут Чон Хосок. — Здравствуйте, господин Чон. Меня зовут Ли Донук, но, я полагаю, Вы и так наслышаны, — дипломатично высказывается кипарисовый альфа. Подойдя ближе к столу, Хосок улавливает смолянистые нотки альфы. Волосы, отливающие в искусственном свете медью и заостренные изгибы губ наконец помогают признать в его лице одного из охранников Намджуна. — Чимин-ши, тебе уже лучше? — переводя взгляд на своего подопечного, уточняет Ли. — Да, спасибо, — отвечает Пак, вежливо улыбаясь. К омеге постепенно возвращаются силы, и он уже не выглядит таким бледным. — Это хорошо, — кивает кипарисовый. — Тогда, я полагаю, что твои друзья помогут тебе, если что-то изменится, а я не буду смущать вас своей компанией, — предлагает Ли. — Х–хорошо, — все равно смущается Пак. Ему сейчас в равной степени неловко и перед Хосоком с Тэхёном, и перед Донуком. — Тогда, я пойду. До понедельника. — До понедельника, — вторит блондин, провожая альфу взглядом. Ким и старший Чон, что молча наблюдали сию картину, лишь переглянулись. — Кажется, чайник закипел, — опомнился Пак. — Тэ, могу я тебя попросить достать тарелки для пирожных? — Конечно, — отмирает вишнёвый омега, помогая Чимину. В четыре руки обеденный стол был накрыт за две минуты. — Гук-и, все готово! — зовет маленького альфу блондин. — Иду! — донеслось из первого этажа. И спустя минуту за стол плюхается запыхавшийся Чонгук. Он занял соседнее с Чимином место, усаживаясь максимально близко к омеге. Хосок, следя за копошением младшего, лишь удивленно приподнимает брови, но решает не акцентировать на этом внимание. — Хен, скажи, выглядит вкусно? — обращаясь к блондину, спрашивает ребенок. — Да, выглядит очень вкусно. — Это я выбирал, — гордо сообщает младший Чон и тянет из коробки одно из воздушных пирожных, щедро обрамленных розовым кремом. — Спасибо тебе огромное, — видимо, Гук очень хочет получить побольше внимание со стороны Чимина, потому тот не скупится на похвалу. — И тебе, Хосок-ши, большое спасибо, — поворачиваясь к старшему Чону, говорит омега. — Пожалуйста, — с легким кивком отвечает шатен и тоже берет пирожное, но кладет его в тарелку Тэхёна. — Чимин-хен, а ты чего не ешь? — замечая пустоту в тарелке хена, интересуется Чонгук. Он то уже слопал десерт, и тот кстати оказался просто изумительным. — Я… позже съем, — сладостям он рад, но недавний приступ тошноты не располагает к поеданию чего бы то ни было. — Когда придет Юнги-хен. Чтобы ему не пришлось в одиночестве пробовать угощение, — находится Пак. — Кстати, а где Юнги? Я думал, что он приедет с вами, — обращается он к старшему Чону. — Он сказал, что у него много работы. Встреча с акционерами назначена на среду, поэтому он сейчас скорее всего вылизывает полугодовой отчет. — Понятно, — Пак опускает голову, задумаваясь о чем-то. — Как ты? — сердечно интересуется Хосок, ощущая тепло от прикосновения Тэхёна к своей руке. — Нормально, — с неестественной улыбкой отвечает Чимин, делая глоток мятного чая. — Нам тебя не хватает в офисе, — продолжает светскую беседу Хосок. Мелкий тем временем греет уши, доев свое пирожное и вовсю облокотившись на Чимина. — Бедная Сыён сейчас зашивается. Ей теперь приходится не только с моими поручениями бегать. — Сочувствую ей, — поджав губы, говорит Чимин. — Видимо, поэтому Юнги говорил о возможности удаленной работы, пока— Чимин резко обрывает сказанное на полуслове. — Пока тебе не станет лучше, — помогает сгладить углы сандаловый. — Да, и ты согласишься? — Думаю, да. Но полный день все равно не смогу вывозить, поскольку в Чеиль Донук возит меня уже как на работу. — А что ты делаешь на работе у отца? — подает голос притихший Чонгук. Все присутствующие за столов невольно сыграли в гляделки: Тэхён и Чимин с Хосоком, сам Хосок с Чимина, а Гук с пустой тарелкой. — Ну, я там сдаю анализы, чтобы доктора выписывали мне таблетки, и я хорошо себя чувствовал, — спустя долгую минуту тишины, отвечает Чимин. — А-а, — понимающе тянет малыш. «Вот, значит, как», — подмечает Пак. Теперь становится понятно, почему в клинике его награждали, порой странными взглядами доктора, а младший мед.персонал регулярно любезничал. Боялись, что через сына главврача может дойти слушок. Но тогда выходит, что Хосок благодаря отцу, был в курсе всего, что происходило с Чимином. И спокойно мог поделиться любой информацией со своим другом и партнером. Или нет? Пака раздирали изнутри противоречивые чувства. С одной стороны, он чувствовал толику предательства со стороны Юнги, ведь тот даже в такой непростой ситуации поместил его, считай, под неустанный контроль. А если отец Хосока профессор или, и того выше, состоит в совете правления, то с таким натиском даже та информация, которая классифицировалась как «приватная» и разглашалась только пациенту и близким родственникам, могла быть таковой только на бумаге. С другой же стороны, Чимин открыто восхищается тем, как умело Мин выбирает себе друзей: один — сын доктора и, если нужно, будет крыть негласный вопрос о здоровье; другой — владелец одного из самых популярных отелей с большим спектром услуг для клиентов, и если ему понадобится что-то, начиная с банального обеда и заканчивая надежным местом для укрытия, — получите, распишитесь. И это только те люди, о которых Чимин знает. А сколько еще таких же сыновей/дочерей крупных рыб бизнеса и политики, о которых он не ведает? Скорее всего, много. И то, что еще до тридцати альфа сколотил неплохой по доходам бизнес, обогнав или ликвидировав конкурентов на рынке только подтверждает мысль Пака, что не трудом единым все это строилось. Выходит, что Чимин явно не вписывается в привычное окружение Юнги. Похоже, когда дело с беременностью подойдет к своему логическому завершению, классическая мечта глупого омежки для Чимина также закончится. — Чимин? — зовет Хосок уже который раз. — Тебе плохо? Принести воды или какие-то таблетки? — Нет, — плавно отвечает Пак, выныривая из своих размышлений. — Все хорошо, я просто… задумался. — Гук, там скоро твои мультики начнутся, — взглянув на наручные часы, обращается к брату Чон. — Ты будешь смотреть? — Нет, — мотает головой тот. — Я буду сидеть возле Чимин-хена, он очень приятно пахнет. — Это, наверное, мой гель для душа, — дергано трактует Пак. — Нет, — возражает маленький альфа. — Ты приятно пахнешь, — делая акцент на последнем слове, повторяет Чонгук. Второй раз за вечер за столом рисуется немая сцена: Хосок удивленно смотрит на брата, Тэхён непонимающе на Чимина, а Чимин — шугано на друга. И в ответ на немой вопрос Чимина, вишневый омега только приподнимает плечи, легко мотая головой, только сильнее смущая блондина. Тишина за столом затягивается, и дабы не провоцировать очередную неловкую ситуацию, Чимин медленно поворачивается к Чонгуку и тактично спрашивает, силясь изобразить добродушную улыбку: — И чем же таким вкусным я пахну? — Не знаю. Но пахнет вкусно, — туманно отвечает ребенок, не замечая, как взрослые за столом напряглись пуще прежнего. — Тяф! — донеслось из-под стола. Ёнтан, которому уже надоело лежать без дела, решил обратить всеобщее внимание на себя. Чимин готов купить самое большое лакомство этому зверю в награду за его спасенную задницу. — Чонгук-и, Тан-и, похоже, заскучал без тебя, — задумчиво говорит Тэхён. — Не хочешь составить ему компанию? И Хосок тут же выпаливает: — Чимин-ши, можешь найти мне домашние тапочки? Хочу выйти на террасу. — Да… да, конечно, — заикается Пак, отлепляя от себя Гука и поднимаясь с насиженного места. Младший Чон уже готов был устроить протест, но Ёнтан снова гавкает, завлекая внимание ребенка. — Пошли, Тан-и, — слезая со стула говорит малыш, провожая спину брата немного обиженным взглядом. — Будем смотреть мои любимые мультики. — А я приберу со стола, — ни к кому конкретно не обращаясь, тихо говорит Тэхён. Порывшись немного в обувном комоде, Пак достает пару тапочек, о которых просил Хосок, и ставит их перед альфой. — Составишь мне компанию? — спрашивает Чон, выуживая сигарету из пачки. — Хосок-ши, я не курю, — на всякий случай напоминает Чимин, надеясь малыми потерями избежать уединения со старшим из Чоном. — Я предлагаю составить мне компанию, а не выйти вместе на перекур, — трактует шатен, радушным жестом приглашая в сторону коридора, ведущего к террасе. Отказать Хосоку — верх кощунства. Посему омега ступает следом, попутно обмозговывая родившуюся мысль. Чимин готов поспорить на кругленькую сумму, что Чон в курсе всех дел. Особенно в свете последних событий. Пак закусывает нижнюю губу, начиная знатно нервничать, когда слышит щелчок закрывшейся двери на террасу и мерные шаги альфы. — Хосок-ши, — покорнейше лепечет Чимин. — Я должен извиниться. Я понимаю, что это неправильно— — Чимин, — отрезает шатен, прикурив сигарету и облокотившись о стеклянные перила. — Успокойся. Все хорошо. — Нет, я правда не хотел, чтобы так вышло! — Если ты продолжишь так волноваться и трястись, то Юнги мне голову снесет с плеч за то, что я коим образом умудрился навредить тебе, — с меланхоличной ухмылкой на лице, говорит Чон. — А если ты хочешь извиниться за то, кем ты являешься — то брось. Ты отменный специалист и добрейший человек. Я должен благодарить тебя за то, что ты есть у SOPE и у Юнги. К тому же, с твоим появлением я связываю свою знакомство с Тэ. Так что не грузи себя. Думаю, на все были свои причины, верно же? — на последних словах Хосок опускает взгляд на омегу. — Да, — потупив с секунду, соглашается Пак. — А то, что ты смог провести меня, скорее повод для гордости, — подмигнув Чимину, продолжает сандаловый. — Хосок-ши, как ты узнал? — все же решается спросить парень. — Начал подозревать с момента, как отвозил тебе технику в старую квартиру, — делится воспоминаниями Чон. — А окончательно мои догадки подтвердил Юнги, когда зашел в офис после возвращения с Макао. — Ясно, — Чимину все еще неловко смотреть в глаза альфе, поэтому он отворачивается к реке. Сумерки уже полностью окутали город. — Наверное, Юнги был вне себя от злости… — вслух размышляет он. — Не думаю, — оспаривает Хосок, делая очередную затяжку. Сандаловому альфе хочется помочь этим двоим понять, что они парочка глупых слепых котят. Но, с другой стороны, чужие отношения — это то, куда даже после просьбы, лучше не соваться. Поэтому Хосок принимает решение занять позицию наблюдателя, страховки ради. Тем более, что один Мин Юнги на этом Свете еще пока не особо вразумил в плане получения благосклонности небезразличному ему омеги. — Хосок-ши, — подает голос Чимин, привлекая внимание альфы. — Могу я тебя попросить… м-м, понюхать меня? Сигаретный дым застревает где-то в горле, а напряжение Пака, кажется, можно фактически прощупать. Откашлявшись и сделав пару глотков свежего воздуха, альфа наклоняется к шее блондина, делая пару неспешных и глубоких вдохов. — Чувствуешь что-нибудь? — нетерпеливо спрашивает омега. — Едва уловимый аромат Юнги, но полагаю, что это от метки, — резюмирует свои наблюдения Хосок, отстраняясь от омеги на приемлемое расстояние. Хотя, положа руку на сердце, даже для метки, аромат Мина на нем слишком яркий. — Ясно, — его плечи по-прежнему напряжены. — Думаю, что для чистоты эксперимента необходимо спросить об этом самого Юнги, предварительно избавившись от посторонних запахов на тебе и на нем, — решает шатен. — Тебя же слова Гука смутили, я правильно понял? — Да, — Пак ежится от холодного ветра, что гуляет по террасе. — Пойдем в дом, тебе нельзя болеть, — туша окурок в пепельнице, говорит Чон и первым заходит в дом. Поднявшись на второй этаж, Чимин обращает внимание на шум воды. Тэхён почти закончил с мытьем посуды. — Я бы и сам справился, — мнется блондин, наблюдая, как последняя чашка находит свое место на сушилке. — Мне не сложно. К тому же, все равно нечем было занять себя, — вытирая руки бумажным полотенцем, успокаивает Тэхён. — Ну что, поговорили? — мягко спрашивает он, переводя взгляд с истинного на друга. — Да. — Да! Так его! — доносится задорное Гуково. — А кто-то говорил, что не будет смотреть мультики, — вполголоса подмечает Тэхён. Мелкий с ногами забрался на диван, устроив пса подле себя. Ёнтан тоже внимательно наблюдал за мельтешащими фигурами на экране. — Да-да, — иронично соглашается Хосок, поглядывая на младшего брата. — До конца серии остального мира для него не существует. — Я впервые здесь, — меняет тему разговора Тэхён. — Покажешь дом? — спрашивает он у Чимина. — Да, конечно. Там, — указывая в дальний конец гостиной, начинает Чимин, —спальня Юнги. Гостиную и кухню ты уже видел, так что пойдем на первый этаж, — любопытный Ким и заинтригованный Чон ступают за ним. — Здесь детская, — открывая дверь с табличкой «Genius Lab» продолжает экскурсию блондин. Чимин включает свет в комнате, и челюсть Хосока грозится поближе познакомиться с полом. Казалось, табличка на двери — единственное, что осталось от бывшей студии Мина. Некогда темное, заставленное музыкальной аппаратурой помещение, сейчас разительно отличалось от того, каким помнил его альфа. Стены были окрашены в светлые тона, появился шкафчик для вещей, пеленальный столик и даже колыбель. Яркие маленькие стульчики и такой же броский крохотный столик, органично вписывающийся в интерьер детской. Но все же кое-что не вязалось с новым помыслом. Этот предмет выбивался из общей картины, скорбно моля не забывать. В самом углу стояло прошлое: черный кожаный диван. Именно он выглядел в свежем ремонте чужеродным. Наверно, поэтому его великодушно закидали пестрыми подушками и частично накрыли мягким пледом. — А где синтезатор? — машинально спрашивает Хосок, обрывая любование Тэхёна детской. — Какой синтезатор? — переспрашивает Чимин, удивленно глядя на альфу. — Здесь не было синтезатора. — Он был здесь, — огрызается Чон, выходя из комнаты. Шок от увиденного срочно нужно было подавить очередным перекуром. «Я скорее поверю в то, что он себе руку отрежет, чем избавится от синтезатора», — думает сандаловый, трясущимися руками доставая из пачки сигарету. Натужные размышления шатена прерывает телефонный звонок. На экране телефона высвечивается «Сынхо». — Привет, пап. — Привет, дорогой, — доносится из трубки голос родителя. — Вы долго еще гулять будете? Уже мультики Гука по телеку идут, да и ему скоро спать ложиться. Я переживаю за вас, — беспокойно выпаливает омега. — Пап, мы сейчас в гостях у Юнги, — говорит Хосок. — Мелкий как раз к телеку прилип. Закончится серия, и я повезу его домой. — Поздно уже, — настаивает Сынхо. — Давай, ты останешься у нас. Я распоряжусь подготовить твою спальню. К вашему приезду уже все будет готово. — Прости, пап, но не получится, — возражает шатен, хмуря брови в грядущих причитаниях родителя. — Мне еще нужно будет отвезти Тэ домой. Так что я закину мелкого к вам и поеду отвозить Тэхёна. — То есть я смогу увидеть своего будущего зятя сегодня? — заискивающе уточняет родитель, вмиг забыв о том, что планировал горевать об отсутствии сына дома. Старший сын совсем погряз в делах и позабыл о родителях, а они его так-то вырастили. — Пап, — вздыхает Хосок. — Если ты помнишь, то завтра будет ужин, где я официально представлю Тэхёна вам с отцом. — Конечно я помню! — надуто выпаливает Сынхо. — Я этот ужин устраиваю! И сейчас в моем доме такая чистота, что с паркета можно есть, а с унитазов — пить! — Пожалуй, откажусь пить с унитаза, — с улыбкой отвечает Хосок. Понятно, что всем домочадцам уже плешь проели с этим званым ужином. Вся эта канитель с подготовкой длится уже без году неделю. — Как хочешь! — обиженно фыркает Сынхо. — Жду Гука в течении часа! — в приказном тоне доносит омега и отключается – потому что последнее слово всегда должно быть за ним. — Ясно–понятно, — со вздохом выдает сам себе Хосок, пряча телефон в задний карман. За время диалога сигарета истлела наполовину, и Чон, сделав глубокую затяжку, вбирает последние остатки никотина. Наверное, это даже хорошо, что ему позвонил папа, затмив впечатления от мутации студии. Решив не забивать голову лишними мыслями, он возвращается в дом. Дверь во вторую спальню приоткрыта, оттуда льется желтоватый свет, и доносятся голоса омег: — Здесь очень мило, — заключает Тэхён, присаживаясь за столик у окна. — И как тебе здесь живется? — Нормально, — отвечает Пак, проходясь беглым взглядом по своей спальне. — Но мне не хватает ванны. — Я полагаю, что ванна должна быть в хозяйской спальне, — делится своими догадками Ким. — Наверное, — Чимину, наверняка, не приходило в голову проверить обустройство спальни Юнги. — Чимин, я буду прав, если предположу, что после всего произошедшего между вами с Юнги… Вы же стали лучше… ладить? — аккуратно интересуется Тэхён. Даже не будучи знакомым с Мин Юнги лично, он, видимо, ощущает стойкий пряный запах альфы в спальне друга — и это стопроцентно не аромат кипариса. — Не совсем, — спустя минуту говорит Пак, сверля взглядом свои руки. — У Юнги много работы, он даже пару раз просил меня о помощи с документами. Поэтому я делаю то, что в моих силах, и стараюсь не беспокоить его. Тем более, что я, уж прости за подробности, выблевал почти все, что съел за эту неделю. Признаться честно, я сам поражаюсь, как у меня еще силы остаются делать что-то. — Среди врачей ходит мнение, хоть и не подтвержденное исследованиями, что феромоны альфы могут облегчить симптомы токсикоза. Да и я придерживаюсь установки, что диалог — путь к успеху почти в любом деле, — делится своими соображениями Ким. Прочистив горло, Хосок заходит в комнату: — Простите, что вклиниваюсь в ваш уютный диалог, — ему было бы интересно и дальше под шумок послушать, но времени на этот раз в обрез. — Тэ, ты как сюда добирался? — На такси. А что? — Папа переживает за Гука, потому что уже довольно поздно, — начинает Чон, закатывая глаза. — Я буду рад подвезти тебя, но в таком случае нам уже пора бы собираться. — Ты не будешь против? — глядя на друга немного виновато, спрашивает Тэхён. — Конечно нет, о чем ты, — резво отвечает Пак, размахивая руками для пущей убедительности. — Я пойду за Гуком и Ёнтаном, — сообщает альфа и выходит из комнаты. — Спасибо, что приехал сегодня, — ласково улыбаясь, благодарит Чимин вишневого, оставшись с ним наедине. — И я продолжу приезжать в гости, если ты будешь меня приглашать, — подмигнув блондину, заверяет Ким. — В следующий раз можно будет еще и Сокджин-хена позвать. — Если только Юнги не будет против. — Это да, — лицо Чимина тотчас становится серьезным. Об этом он как-то не подумал. Ведь альфа имеет полное право запрещать определенным людям посещать собственный дом. — Но мы может встретиться… где-то, — не придумав сходу места, где всем будет удобно, говорит блондин. — И то верно. Из коридора доносится расстроенный голос Чонгука: — Хен, я не хочу! Перекинувшись озадаченным взглядом, омеги выходят из спальни Чимина. В коридоре развернулась целая трагедия: Чонгук, стоя посреди коридора, дует и без того пухлые щеки и старательно выказывает свое недовольство спешным уходом. — Я не хочу ехать домой, — рычит маленький альфа. — Я хочу побыть с Чимин-хеном, — и завидев блондина, бежит к тому, обнимая за бедро. — Гук, — сердито зовет старший брат. — Чонгук-и, — омега убирая от себя маленькие ручки и присаживается на корточки перед ребенком. — Твой папа ждет тебя дома, поэтому нужно собираться. Мы увидимся в следующий раз, так что не расстраивайся, хорошо? — он нежно гладит Чонгука по макушке. — Ладно, — бурчит он, разворачиваясь к брату. — Спасибо за вам всем… за все. — И тебе спасибо, Чимин-и, — отвечает Ким, раскрывая руки для объятий. Блондин делает шаг навстречу, обнимая друга. — И меня, — тут же подает голос ребенок. — И тебе спасибо, — лучезарно кряхтит Пак, попадая в объятия цепких маленьких ручек. — Я уверен, пирожное было очень вкусное. — Но ты его так и не попробовал, — расстроенно напоминает Чонгук. — Я попробую его позже, обещаю. — В следующий раз я снова их тебе привезу, Чимин-хен, — серьезно говорит Чонгук, обнимая омегу крепче. — Хорошего вечера, — прощается Хосок, уже стоя на пороге. — И Вам, — кивает Чимин. — Хорошо добраться! — Спасибо! — в унисон отвечают Хосок и Тэхён. Приятно видеть улыбки на их лицах. — Пока, — машет своей маленькой ладошкой Гук. — Тан-и, пошли. Трое, не считая собаки, исчезают на парковке, оставляя Чимина в гордом одиночестве. Потупив с минуту, Чимин закрывает входную дверь и берет в руки пульт управления, тапнув на нем кнопку открытия ворот. В небольшом окошке дисплея видно, как Тэхён и Чонгук садятся с пассажирской стороны, а потом машина, моргнув фарами, выезжает на подъездную дорогу. Убедившись, что гости точно уехали, он снова нажимает на кнопку управления. Помня о том, что Юнги не любит посторонние запахи, точнее запахи посторонних, блондин распахивает все окна, хоть и не чувствует ароматов сам. Закончив с первым этажом, Пак поднимается на второй этаж. Открыв каждое окна в доме, внимание привлекает дверь в спальню Юнги. Она темным пятном выделяется на фоне светлой стены, маня заглянуть внутрь хотя бы одним глазком. «Это неправильно», — с осуждением рокочет внутренний голос, но ноги сами несут его в сторону хозяйской спальни. Включив точечное освещение, Чимин взглядом обшаривает помещение: не заправленная кровать, что занимает почти треть комнаты, тумбочки по бокам он нее, пуф у самого входа, небольшой угловатый столик по диагонали. Хотя нет, погодите, это не столик… синтезатор, о котором говорил Хосок. Спальня выглядит, как и весь дом — стильно и дорого. Если бы не беспорядок на постели, то можно было бы подумать, что здесь никто не живет. «А что, если Юнги сейчас приедет?» — нашептывает тревожные мыслишки внутренний голос. Омега, бросив разглядывать спальню Мина, направляется к нише, что ведет к ванной комнате и гардеробу. Ванная представляет собой немалое пространство, где помимо душа, реально влезла даже не ванна — джакузи. Чимин не может оторвать взгляда от этого чуда инженерной мысли. Он уже представил, как будет нежиться во вкусно пахнущей пушистой пенке под тихую мелодию Шопена. Подавшись фантазии, Пак упускает момент, когда дверь в комнату с легким скрипом открывается. А еще через минуту у самого уха раздается утробный голос Юнги: — Что ты тут делаешь? Омега готов поклясться, что его сердце сделало кульбит, а потом екнуло куда-то в пятки.***
К концу тренировки, уже стоя возле ринга и отрабатывая на лапах прямой и боковой, Мин почувствовал, что полностью выдохся. В руках не осталось сил, а в голове было несказанно пусто. И это то, чего он добивался. На потном уставшем лице появились вполне себе счастливая улыбка. Сия карикатура весьма озадачила Сухёна. — Давай еще три раза двойку джеб и кросс в полную силу, да и хватит с тебя на сегодня, — командует Ким, поднимая лапы на нужный уровень. Кулаки Юнги кажутся уже почти чугунными. Но он тянет их к лицу, готовясь к прямому удару. — Давай, у тебя еще есть силы, — подбадривает Сухён, наблюдая за тремором рук мускатного альфы. Превозмогая себя, брюнет добивает три двойки из последних сил. — Это было не в полную силу, но на первый раз прощается, — цокнув языком, заключает Ким. — Кажется, я сейчас сдохну, — едва шевеля языком, говорит Мин. Опуская руки по швам и желая разве что присесть или, может даже, упасть на пол, лишь бы не стоять. — Не-не-не, — хватает младшего под локоть мятный альфа. — Не хватало еще мышцы застудить! Иди попей теплой воды и шуруй в горячий душ. — Ты просто зверь, хен, — одарив тяжелым взглядом Сухёна, устало тянет Мин, но следует указу тренера. За полтора часа, что длилась тренировка, в зале стало заметно теснее. Подле каждого манекена или груши маячили альфы, отрабатывающие удары. «Видимо, я приехал раньше, чем обычно здесь собираются остальные», — подмечает Юнги, видя в зале с тренажерами ещё больше народу. Миновав раздевалку, Юнги кое-как стаскивает с себя вымокшую форму и идет к душевым. — Черт, — шипит мускатный альфа, осознав, что купил только то, что касается непосредственно самой тренировки, совсем забыв про элементарный гель для душа. И как на зло, в душевых он был один. Но признаться честно, даже будь он не один, он бы не смог подойти к незнакомому голому мужику с просьбой одолжить шампунь. Повесив одежду на крючки, брюнет включает напор воды на максимум и встает под струи горячей воды. Как и говорил Сухён, это имело положительный эффект — мышцы постепенно расслаблялись, и тремор, от которого у Юнги создавалось ощущение, будто он бьется в конвульсиях, сходил на нет. Спустя пятнадцать минут нирваны альфа вновь ощутил себя человеком. Выключив воду и небрежно вытеревшись маленьким полотенчиком, которое было взято скорее для пота, нежели для душа, мускатный вернулся в раздевалку. — Эффектное появление, — вещает альфа, что стоял вполоборота к Юнги, переодеваясь в спортивный костюм. «Дебил», — с насмешкой выдал внутренний голос. Юнги бы и сам, наверное, не удержался от подобного комментария, завидев незнакомого альфу в чем мать родила. — Полотенце забыл, — бормочет Мин, направляясь к своему шкафчику и доставая оттуда костюм. — Не видел тебя здесь раньше, — продолжая переодеваться, говорит незнакомец, и Юнги улавливает дуновение терпкого земляного аромата с отдушиной ветивера. — Новенький? — Можно и так сказать, — соглашается Юнги, натягивая белье и брюки. — А ты не шибко разговорчивый. — Знаешь, как говорят? Болтун — находка для шпиона, — буднично парирует Мин, принимаясь застегивать рубашку. — И то верно, — соглашается собеседник, заканчивая сборы. — Ладно, я пошел. Может, еще свидимся. — Может, — соглашается Юнги, доставая пиджак из шкафчика и самым варварским образом запихивает его в пакет к вымокшему от пота спортивному костюму. Да простит его Святой Ив Сен-Лоран. Не успевает Юнги преступить порог раздевалки, как путь ему преграждает вытянутая рука Сухёна. Тот крепко держит бутылку с… протеиновым коктейлем? — Спасибо, — благодарит тренера Мин, принимая бутылку. И нелепо победив крышку в коротком бою, начинает жадно пить. — На здоровье, — коротко отвечает Ким. — Так что, ты снова начнешь тренироваться или мимоходом в гости заглянул? — Начну тренироваться, — говорит Юнги, глядя куда-то в зал, а не на собеседника. — Ты же сам видел, как я вынес занятие. — Хорошо, — Ким достает плоский пластиковый прямоугольник и протягивая его мускатному альфе. — Новая членская карточка. Оплатить можно через сайт или в терминале на первом этаже. И кстати, если у тебя нет нормального спортивного массажиста, то очень рекомендую выбрать пакет VIP и попасть к нашему Дэгёму. Он не просто мастер своего дела — он почти бог. — Приму к сведению, — хмыкнув, брюнет покрутил пластик в руках. На черном матовом фоне серым цветом был выведен контур мускулистого мужчины в шлеме со «щеткой» и короткой римской юбке. — Ты хорошо потрудился сегодня, — хлопнув по плечу донсэна, заключает Ким. — А сейчас иди домой. Буду ждать тебя в понедельник. — Издеваешься? — рычит мускатный альфа. Мышцы отзываются тупой болью на такой призыв. Понедельник и без того — день тяжелый. В котором, очевидно, для полного счастья не хватало только тренировки. — И попробуй только не явится, — уже без капли веселья говорит Сухён, глядя прямо в глаза. — Загоняю до смерти и скажу, что так и было. — Я тебя понял, — спокойно отзывается Мин, закрывая уже пустую бутылку и направляясь к выходу. — Вот же ж засада, — себе под нос добавляет альфа. — Ты что-то сказал? — Хорошего вечера, хен, — покидая адово пекло, негромко басит Мин. — То-то же, — такует Сухён, зная подноготную любви Мина к сквернословию. Юнги же на еле гнущихся ногах доползает до лифта. Протеиновый коктейль притупил чувство голода и дал чуток сил. Но этого всяко мало для восстановления сил. — Надо доехать до дома, как можно быстрее, — говорит сам себе брюнет. Благо в лифте он один. Добравшись до машины, мускатный садится в макларен и вбивает адрес дома. Гаджет сообщает, что загруженность на дорогах в пределах нормы и через 34 минуты, если верить навигатору, он будет в Ю Эн. У Юнги крепнет опасение, что он вырубится прямо за рулем, если попадет в пробку. Ему бы поесть и нормально помыться после изматывающей тренировки… Интересно, дома есть еда? Точнее, что на сегодня приготовил Чимин? То, что омега тратил уйму время на такое бесполезное, по мнению альфы, занятие, казалось Юнги милым и значимым. Ведь он то уж точно не корячился бы у плиты, а тупо заказал доставку из какого-нибудь ресторана поблизости. На худой конец напился бы (алкоголь ведь калорийный), но однозначно не готовил. Интересно, Хосок еще там или уже свалил? И как проходит или прошла встреча? Ах да, там же еще его истинный и маленькое исчадие ада, имя которому Чон Чонгук… Так, погруженный в мысли, Мин проехал половину пути. Уже съезжая на мост Банпо, он едва не помял зад белому BMW i4, потому что его водитель, вместо газа на последних секундах светофора, вдарил по тормозам. Хорошо, хоть рефлексы не подвели, и Мин успел затормозить, избежав негаданного ДТП. Желание застрять тут на неопределенное время до приезда полиции явно отсутствовало. — Вот же козел! — в сердцах ругается Юнги. — Вот что значит: права купил, а водить не научился! Дождавшись зеленого сигнала светофора, с нечитаемым лицом, созерцая, как этот инвалид трогается с места, Юнги тут же давит педаль газа в пол. Благо в конце моста бэха перестроилась в правый ряд, благополучно забыв включить поворотники. — Господи, и ездят же такие по улицам, — диву дается альфа. Спустя десять минут Мин уже сворачивает к въезду в комплекс, когда навстречу ему выезжает до боли знакомый черный бугатти — с Хосоком они разминулись. — И хорошо. Принимать гостей в текущем состоянии хотелось мало. Пока ворота медленно разъезжались в стороны, Юнги успел вдоль и поперек разглядеть двор и дом. Во дворе стоит туссан, слегка загораживая въезд в гараж. Конечно, если извернуться и немного примять газон, загнать макларен можно, но сил на это нет, поэтому Юнги паркуется прямо там же, где виднеются следы шин второй машины. Включив сигнализацию, брюнет бросает еще один взгляд на дом и хмурит брови. На втором этаже горит свет. Но окно на эту сторону есть только в его ванной, потому что все остальные выходят на реку Хан. Опасения, что что-то случилось отодвигают усталость на второй план, а доза адреналина гонит его скорее домой. Дверь, после касания ключ-карты издает трель, впуская взволнованного хозяина внутрь. В прихожей только обувь Чимина и несколько пар гостевых тапочек. Но будь он нападавшим, то вряд ли бы разувался, пробираясь в чужие владения. В коридоре первого этажа гуляет сквозняк, но в воздухе все равно улавливается едва уловимый запах сандалового дерева и вишни. Других запахов Мин не слышит. Но что мешает скрыть свой запах или подослать крепких бет? Первым делом альфа проверяет выход на террасу. Закрыто. Но и в окно спокойно можно влезть… В спальне Чимина никого, как и в детской. Мин бесшумно поднимается на второй этаж. В кухне и гостиной пусто. Осторожно открывая дверь в свою спальню, Юнги уже готов пробить недавно отработанную двоечку. Однако, там тоже чисто. Юнги проверив гардеробную, где тоже ни души, тикает в ванную. Если честно, то за эти пару минут, воображение уже успело нарисовать с десяток сценариев разной степени бесчинств, но реальность предстала совсем в ином свете. «Господи, этот омега меня в могилу сведёт», — проносится в голове брюнета, готового уже истерично смеяться с той картины, что открылась его взору. Посреди ванной живым и невредимым истуканом замер Чимин, залипнув на пустой джакузи с блаженной улыбкой на устах. «Нет, ну серьезно?» — возмущается нутро. У Юнги, наверное, седые волосы полезут, в то время как омега просто стоит и втыкает в ванну? Нет, ну пиздец! Это просто пиздец. Даже не моргает. Он там что, с космосом связь установил? «Я понервничал — теперь твоя очередь», — проносится гадкий смешок в голове альфы, и он заходит вплотную к Паку со спины и, наклонившись к самому уху, проникновенно спрашивает: — Что ты тут делаешь? Реакция, последовавшая за этим, превзошла все его ожидания. Пак, застигнутый врасплох, словно в мультике «Том и Джерри» медленно поворачивает голову и, едва не столкнувшись лицом с альфой, сначала округляет до невозможного глаза, а потом начинает плавно оседать на пол. — Эй-эй, — почувствовав неладное, Мин подхватывает блондина под локоть. Но он не рассчитал силы, и Чимин, благодаря инерции, не только прекращает свое падение, но и летит в тело альфы. — Все хорошо, — успокаивающе тянет Юнги, потому что Паку, видимо, от испуга отобрало речь. — Я просто решил подшутить над тобой, но, кажется, немного перестарался, — все еще держа в объятиях блондина, продолжает мускатный. — Прости. С тобой все хорошо? Видимо, шок понемногу спадает с Пака, потому что он резво отпрыгивает от альфы и устремляет в того сердитый взгляд. — Я… только что… от испуга чуть богу душу не отдал, — сипло и с перерывами выдает младший. Щеки порозовели, а глаза заметали молнии. Вообще, агрессивным он не выглядит… скорее походит на злого хомяка. — Знаешь, — Юнги поднимает руки в мирном жесте, — когда я увидел свет в своей ванной и открытые окна на первом этаже, а тебя нигде не обнаружил — мою голову тоже не самые радужные мысли посетили, — то ли оправдываясь, то ли нападая, говорит Юнги. — Я уж подумал, что грабитель тебя топит в ванне аки свидетеля. — Мне плохо, — спокойно выдает Чимин, и его ноги снова подгибаются в коленях. Юнги делает широкий шаг навстречу и хватает омегу за руку, не давая упасть. — Тише-тише, — начинает нервничать Юнги, видя, как глаза младшего опасно закрываются. — Чимин! Только не отключайся, — не то просит, не то приказывает альфа. Он берет блондина на руки и несет к умывальникам. Усадив малую ношу на тумбу меж раковин, Мин открывает холодную воду и начинает проходиться влажными ладонями по лицу омеги. — Чимин, приди в себя. Все хорошо. Давай же, малыш. После третьей порции холодной воды глаза омеги открываются, и Чимин смотрит на альфу уже более осознанно. Секунда — и на расслабленном лице, словно от боли, заламываются брови. Пак прикрывает рот рукой и, отмахнувшись от Юнги, бежит в ванную. Звукоизоляция не дает Мину услышать, что происходит за дверью, но это и так понятно. Чимина снова тошнит. Взяв с подставки свой стакан, который он использует для полоскания рта, брюнет набирает воды и, коротко постучав, заходит в ванную. Чимин, стоя на коленях, обнимается с унитазом. — Уходи, — хрипит омега. Не хватало еще, чтобы его видели в таком состоянии. — Я принес тебе воды, прополоскать рот, — спокойно говорит мускатный, подавая стакан Чимину. И хоть младший и не рад его присутствию, стакан все же принимает, силясь прополоскать рот и горло. — Возьми полотенце, — протягивает махровый прямоугольник Юнги, забирая пустой стакан спустя минуту. — Спасибо, — уже более естественным голосом благодарит омега, но лица все равно не поднимает. — Я могу попросить тебя принести мне зубную щетку и пасту? — едва слышно просит Чимин. — Да, конечно, — и Мин выходит из ванной. За ту минуту, что Юнги потратил на поиск пасты и щетки, Чимин убрал за собой в ванной и ждал того возле раковин в нише перед ванной. — Держи, — говорит альфа, протягивая блондину все необходимое. — Спасибо, — едва слышно благодарит Пак. Сейчас ему очень неловко. — Ты можешь включить чайник? Я хочу мятный чай, — снова тихо просит младший. — Ты будешь мятный чай с одной ложкой мёда? — уточняет пожелания брюнет. — Угу, — все, что смог из себя выдавить Чимин. Ему сейчас так неловко, что он готов сквозь землю провалиться. — Я сделаю тебе чай, — сообщает Юнги и выходит из своей спальни. Похоже, Паку сейчас необходимо побыть одному, чтобы прийти в себя. Спустя пять минут омега появляется в гостиной. В руке у него принесенные старшим банные принадлежности, а челка немного влажная. — Как ты? — спрашивает Мин и поднимается со стула, на котором терпеливо ждал Пака. — Лучше, — тихо выдает блондин, подходя к столу и забирая чашку с уже немного остывшим чаем. — Спасибо за чай, — все так же едва слышно благодарит он альфу. — Слушай, прости, — снова извиняется Мин. Совесть, кажется, вошла в раж. — Я в самом деле не хотел тебя напугать… Но все-таки, что ты делал в ванной? — Я сам виноват, — качает головой Чимин, делая глоток чая. — Нужно было просто спросить, есть ли в доме ванная, — чуть громче говорит блондин. Мятный чай понемногу успокаивает раздраженное горло. — Ну, — начинает Юнги, будничным тоном, — теперь ты знаешь, что ванная в доме есть. Если тебе нужно, то ты можешь в любой момент ею воспользоваться. — Завтра, пожалуй, так и сделаю, — соглашается младший, прикрывая глаза от удовольствия. Мятный чай — это нечто. — Ты голоден? — вдруг вспоминает омега, с беспокойством глядя на Юнги. — От ужина не откажусь, — соглашается мускатный и возвращается на стул, наблюдая, как омега начинает бегать по кухне. — Я готовил кимпаб с говядиной, — говорит Пак, заглядывая в холодильник и озвучивая его содержимое. — Еще есть пирожные, которые привезли Хосок с Чонгуком и фрукты. Если хочешь, то я могу быстро приготовить рамен, — уже поворачиваясь к альфе, предлагает блондин. «Видимо, ты точно издеваешься надо мной, Пак Чимин, — как-то обреченно звучит в голове внутренний голос. И без капельки юмора добавляет: — Надеюсь, ты, кроме меня, больше никому не предлагал есть рамен. Иначе я найду и убью этих несчастных» — К-хм, — прокашлявшись, начинает Юнги хриплым голосом. — Предлагая приготовить рамен, ты имеешь в виду еду или рамен? — делая акцент на последнем слове, спрашивает альфа. — Что? — переспрашивает младший, непонимающе глядя на Юнги. А потом до Чимина доходит. Глаза снова округляются, а щечки начинают пылать от смущения. Паку требуется несколько раз просто открыть и закрыть рот, дабы способность говорить к нему вернулась. Мускатный догадывается, что омега опять сказал, не подумав, но наблюдая за такой яркой реакцией младшего, на лице Мина волей-неволей появляется легкая насмешливая улыбка. Но и услышать ответ интересно. Кто знает, вдруг омега сейчас оправдает самые смелые его ожидания… — Еду, — справившись с эмоциями, четко говорит Пак и бросает серьезный взгляд на альфу. «Поздно», — думает Мин, ощущая возрастающее напряжение в штанах. Если честно, Юнги надеялся, что после целой недели плохого сна и изматывающей тренировки, у организма не останется сил на такое примитивное и трудозатратное желание, как «секс». Но брюнет не учел в своем уравнении переменную «Чимин», которая ломала всю систему. — Тогда я буду кимпаб, — все же отзывается Мин, стараясь сесть поудобнее. Чимин достает из холодильника большую тарелку, на которой аккуратной горкой лежит еда, и ставит ее перед альфой. — Составишь мне компанию за ужином? — все с той же легкой улыбкой спрашивает Юнги. Почему-то он не может сдержаться от очередной провокации Пака. — Я не голоден, — говорит омега, возвращаясь к кухонной гарнитуре и ставя пустую чашку в раковину. — Да и пойду я, — немного нервно говорит младший, ополаскивая чашку и ставя ее на место. — Приятного аппетита и доброй ночи, — немного комкано говорит он и быстро направляется к лестнице на первый этаж, почти спрыгивая с нее. — Спасибо, — все с той же усмешкой благодарит Юнги, принимаясь за еду. Кимпаб действительно вкусный, но наслаждаться ужином мешает стояк, что больно упирается в змейку на брюках, поэтому, съев буквально несколько кусочков, чтоб перебить голод после тренировки, Мин возвращает тарелку обратно в холодильник и идёт к себе в спальню. Ему срочно нужен душ. Полчаса, проведенные под струями горячей воды, сделали его более здравомыслящим и полностью чистым. Вытирая влажные волосы, Юнги чувствует, как на него волнами накатывает усталость, и если бы не сильное желание покурить, он бы прямо сейчас лег спать. — На следующей тренировке я пожалею об этом, — заключает брюнет, доставая из тумбочки новую пачку сигарет и ища в карманах беспощадно помятого пиджака зажигалку. — Но это будет потом. Юнги выходит в гостиную, где ветер облаком вздымает легкий тюль, а потом спускается на первый этаж. Возле двери в комнату омеги на полу виднеется полоска света. Видимо, тот спать еще не планирует. На террасе, как и всегда, ветрено. Поток прохладного воздуха тут же начинает обдувать мокрые волосы и голый торс альфы. Прикурив сигарету, Мин неспешно подходит к краю, рассматривая огни ночного города и прикрывая глаза от удовольствия с каждой затяжкой. Сигарета заканчивается до преступного быстро, а пачку с собой он не взял. Но и курить столько, сколько он курил в последнее время — уже слишком. Усталость снова дает о себе знать, поэтому, потушив окурок в пепельнице, альфа разворачивается к дому. В окно, что наполовину заходит на террасу, видно часть спальни Чимина. Замедляясь, Юнги наблюдает, как из входа в ванную появляется омега, облаченный в персиковую шелковую пижаму с тканевой маской на лице. Откинув одеяло с края кровати, блондин садится на нее у самой стенки. Поерзав немного, Пак берет с прикроватной тумбочки ноутбук и ставит его себе на бедра. Чимин сейчас выглядит очень домашним, и увиденное заставляет Мина испытывать острый приступ щемящего умиления к омеге. Улыбнувшись узренному, Юнги заходит в дом, попутно закрывая окна. Благодаря сквозняку, в доме больше нет ароматов посторонних. — Доброй ночи, — громко говорит Юнги, проходя мимо спальни омеги. — Доброй ночи, — доносится из-за двери Чиминов голос. Поднимаясь на второй этаж, альфа первым делом идет закрывать остальные окна в гостиной, направляясь к себе в спальню. Юнги жутко хочет спать, но вместо этого садится на кровать в не самую удобную позу и берет в руки телефон, проверяя новости в интернете. Когда Пак таки уляжется спать, нужно будет еще проверить, не снится ли ему кошмар снова. По правде говоря, кошмары ему снились с первого дня, как он появился здесь, поэтому теперь альфа — еще и ночная нянька Чимину. К счастью, Пак спит достаточно крепко. Он ни разу не проснулся ни от кошмаров, ни от присутствия Юнги, ни от того, что на рассвете альфа выпутывался из объятий омеги и уходил досыпать последний час у себя. Продолжая машинально листать ленту новостей и размышляя о том, стоит ли поговорить с Паком о его кошмарах, Мин сам не замечает, как проваливается в крепкий сон. Видимо, сегодня некому будет защищать Чимина от кошмаров.***
Утро Тэхёна выдалось не таким спокойным, как того хотел омега. Ёнтан поднялся раньше обычного и начал активно будить хозяина свои лаем. Будучи полусонным, Ким кое-как надел на себя спортивный костюм и повел на утреннюю прогулку шпица. Как всегда, его малыш был гораздо бодрее своего хозяина и радостно вилял пушистым хвостом, быстро перебирая лапками. — Завидую тебе, Тан-и, — хриплым голосом говорит брюнет, наблюдая радость собаки. Быстро закончив со всеми делами на прогулке, Тэхён ведет шпица домой — кормить. Пока кофеварка готовит порцию утреннего латте, омега насыпает своему питомцу порцию корма, и сейчас Ёнтан принимается жадно уплетать корм. Телефон в кармане завибрировал. Достав гаджет, омега видит сообщение Хосока. Чон Хосок: Доброе утро, Тэ) Ты хорошо отдохнул этой ночью? Надеюсь, ты хорошо разбираешься в винах, потому что я не очень, и мне нужна твоя помощь в выборе вина к ужину. Кстати, мои родители ждут нас к четырем вечера, так что в три я буду ждать тебя возле дома, договорились?) Желаю тебе хорошего дня и жду встречи Омега горестно вздохнул. В Корее продают не так много действительно хороших вин. Вбив в поисковик название своего любимого Шато Батайе, Ким абсолютно не удивляется тому, что его нет в наличии и купить можно только под заказ. Отпив глоток кофе из чашки, Тэхён направляется к своему винному шкафу, оценивая его содержимое: батайе у него осталось три бутылки, одна из которых была почата пару месяцев назад. — Чего не сделаешь ради успешного знакомства с родителями истинного, — заключает Ким, доставая из винного шкафа две запечатанные бутылки и ставя их по центру стола, чтобы не забыть во время сборов. Кофе немного взбодрил, но для того, чтобы полностью проснуться, необходим душ. И именно туда сейчас направляется Тэхён, на ходу стягивая с себя толстовку. Нанежившись под теплыми струями и окончательно проснувшись, он покидает ванную, выпуская из помещения клубы пара. С влажных волос срываются капельки воды, оставляя мокрые пятна на футболке. — Нужно выбрать, что надеть, — сам себе говорит Ким, направляясь в гардеробную. Шпиц, услышав голос хозяина, тут же бежит к нему, цокая по паркету коготками. — Первое впечатление нельзя произвести дважды, правда, Тан-и? — спрашивает омега у собачки, что одаривает хозяина любопытным взглядом, склонив немного вбок мордочку с внимательными глазками-бусинками. Почесав за ухом любимца, Тэхён принимается оглядывать десятки вешалок, с азартом проводя руками по тканям и оценивая каждую вещь на потенциал в сегодняшнем образе. У него ушел час на то, чтобы полюбоваться содержимым своего гардероба. Но в голове пока не сложился пазл образа. Принимаясь обходить свои владения заново, Тэхён уже более критично оценивает каждый предмет, откладывая то, что может подойти. Ко второму обходу гардеробной на пуфике лежали только две пары брюк да пара рубашек, которые никак не сочетались ни в какой комбинации. Вздохнув немного устало, Ким пошел на третий круг. Шпиц, что все это время наблюдал за передвижениями хозяина широко зевает, укладывая мордочку на лапы и наблюдая за происходящим уже одним глазом. Спустя еще час Ким был близок к отчаянью. Вещи, что стройными рядами висели в гардеробе, казались ему или слишком официальными, или слишком расслабленными, слишком яркими или, наоборот, очень тусклыми. А то, что изначально отобрал Ким, было им же раскритиковано и возвращено на место. — Мне нечего надеть, — страдальчески заключает он, садясь на пуфик и с грустью глядя на гору одежды в шкафах. — Тан-и, что делать? — обращается он к встрепенувшемуся ото сна питомцу, начиная машинально чесать того за ухом. Почему-то именно сейчас в Тэхёне снова волной поднимается страх не понравиться окружающим. Переживание детское, да и родом оттуда же, и видимо, поэтому, несмотря на образование и курс психотерапии, омега чувствует себя уязвимым и незащищенным. И дело не только в том, чтобы понравиться родителям истинного, но и в том, чтобы одежда помогла первоначально расположить старшее поколение к себе. — Успокойся, — приказывает сам себе брюнет, стараясь успокоить учащенное сердцебиение. — Нужно просто успокоиться и подобрать те вещи, которые будут сочетать в себе ожидания родителей Хосока и твою личность. Но почему-то именно сейчас Тэхёну кажется, что два этих фактора диаметрально противоположные. Омега вспоминает их встречи с Хосоком. Обычно альфа носит костюмы и придерживается классического стиля в одежде, но его может к этому принуждать и пост в компании. А может, спросить у самого Хосока, что он собирается надеть, и попытаться собрать соответствующий образ? — А это хорошая идея, — хвалит сам себя Тэхён и встает с пуфика. Телефон находится на столе в кухне. Новых сообщений или пропущенных звонков не было — и это хорошо. Он открывает телефонную книгу и заходит в избранные контакты. Здесь только два номера: отца и Хосока. Нажав на клавишу вызова, омега прикладывает телефон к уху, слушая мерные гудки. — Привет, — спустя полминуты доносится голос Чона. В голосе альфы слышится улыбка. — Привет, — отвечает омега и тоже улыбается. И тут же интересуется: — Тебе удобно говорить? — Да, — соглашается альфа. — Я рад, что ты мне позвонил, — и снова Тэхён слышит эту теплоту в голосе истинного. — Ты что-то хотел? — аккуратно интересуется сандаловый. — Да, — после глубокого вдоха соглашается Тэхён, начиная взглядом бегать по кухне. — Я думал над тем, что надеть на ужин, и… подумал, что если у нас будут образы, дополняющие друг друга — будет мило, — медленно говорит брюнет, подбирая слова. — Согласен. Это будет мило, — воодушевляется Чон. Идея ему пришлась по вкусу. — Хочешь поехать на шопинг? — то ли спрашивает, то ли предлагает альфа. — Нет, — возражает брюнет, взглянув на часы на экране. — У нас уже нет на это времени. Я просто хотел узнать, в чем будешь ты, чтобы подобрать образ себе. — А-а, — с толикой удивления тянет старший. — Если честно, еще не думал над одеждой, но это будет явно что-то простое, — делится мыслями Хосок. — Дай мне десять минут, и я тебе даже фото в образе пришлю. — Я буду тебе очень признателен, — не скрывая радости в голосе, соглашается вишневый. — Волнуешься? — понимающим тоном спрашивает Чон. — Да, — соглашается Ким, ведь смысла скрывать это нет. Хосок увидит это, когда приедет. — Хочешь, я приеду к тебе раньше? — просто спрашивает альфа. — Хочу, — соглашается брюнет, чувствуя себя маленьким капризным ребенком. — Хорошо, — говорит альфа, и в голосе его снова слышится улыбка. — Тогда я буду в течении часа. А фото пришлю минут через 10–15. — Спасибо, — благодарит Тэхён, ощущая мощную волну поддержки в этом простом действии. — Кладу трубку, — говорит на прощание альфа и отключается. — А у меня времени как раз на макияж, — заключает немного расслабившийся Тэ, возвращаясь в спальню и садясь за туалетный столик. Омега уже заканчивает прорисовывать тонкую темную линию по границе роста ресниц, когда телефон издает короткую трель, уведомляя о новом сообщении. Закончив со стрелкой, брюнет берет телефон и открывает диалог с Хосоком в Какао. Хосок прислал селфи в зеркале. Лицо альфы закрывает телефон, но Тэхёну сейчас не это важно, он рассматривает одежду альфы. Для похода на званый ужин Чон выбрал свободную хлопковую рубашку светло-серого цвета с воротником-стойкой. На левой руке виднеется пара тонких кожаных браслетов коричневого цвета, что отлично перекликаются с поясом, держащим на талии укороченные черные классические брюки со стрелками. Завершают образ лоферы в тон ремню и браслетам, с классическими кисточками из той же кожи, что и сама обувь. В руке альфа держит выполненную из кожи сумку холдолл. — Действительно просто, — соглашается он с Хосоком. Образ был хорошо подобран, будучи при этом одновременно сдержанным и удобным. Под фотографией было короткое сообщение: Выезжаю. Буду через полчаса. Тэхён поднимается со стула и в который раз за сегодня идет в гардеробную, уже понимая, что ему нужно искать. К большому удивлению, после того, как он увидел фото, омега буквально за двадцать минут составил две капсулы, которые отлично сочетались с одеждой альфы. Осталось только отпарить рубашку и продемонстрировать оба варианта Чону, чтобы тот выбрал. Звонок раздался тогда, когда Ким собирался приступить к укладке волос. Подойдя к ближайшей панели управления умным домом, Ким видит на экране черный бугатти и улыбающееся лицо Хосока. — Открываю, — с улыбкой говорит он, нажимая соответствующую клавишу на панели. Машина, мигнув фарами, заезжает на территорию комплекса, а брюнет возвращается к своему занятию, придавая вьющимся и уже изрядно отросшим волосам вид легкой небрежности. И это немного комично, потому что для этой «легкой небрежности» вишневому приходится играться с каждой прядью. — Привет, — доносится из прихожей голос альфы, и Ёнтан, который до этого мирно спал в своей лежанке, опрометью бросается к дверям, попутно облаивая незваного гостя. — Тан-и, свои! — строго говорит Тэхён, тоже направляясь в прихожую. Шпиц услышал хозяина, но лаять окончательно перестает, только когда омега появляется в прихожей и снова строго говорит: — Нельзя! Ёнтан, фыркнув и посмотрев еще раз на гостя, возвращается в гостиную. — Твоя полиция тебя бережет, — с улыбкой говорит Хосок. Он недолюбливает собаку, потому что Ёнтан постоянно на него лает и не хочет подружиться с альфой, несмотря на все попытки. Но самоотверженность, с которой маленький пушистый комок готов защищать своего хозяина, вызывает улыбку и уважение. — Конечно, — соглашается омега, подходя ближе и простирая руки для объятий. — Ты отлично выглядишь, — делает комплимент истинному Тэхён. Сейчас он впервые видит Хосока с убранной челкой и сейчас, чего греха таить, альфа выглядит горячо. Очень даже горячо. — Ты тоже, — заключая брюнета в объятия и вдыхая аромат цветов вишни, возвращает комплимент альфа. Тэхён, что успел за это время сделать только макияж и половину прически, стоя в прихожей в неимоверно больших тапочках-смайликах и в настолько большой футболке, что та доходила до средины бедра, начинает искренне смеяться. — Почти, — спустя минуту хохота соглашается Ким, все еще нежась в объятиях истинного. — Вот сейчас ты мне поможешь выбрать одежду. Закончу с прической и тогда буду просто неотразим! — Конечно, — соглашается сандаловый, наконец выпуская из объятий омегу и снимая обувь. — Дашь мне тапочки? — Минуту, — говорит Ким, доставая из полки для обуви пару гостевых домашних тапочек. — Вот. — Спасибо, — благодарит Хосок и, обувшись, проходит в квартиру. — И с чем я должен тебе помочь? — Я не могу выбрать из двух вариантов, — сообщает брюнет, обгоняя альфу и направляясь в гардеробную. — Вот, — указывая на два комплекта вешалок, начинает Ким. — Тебе какой больше нравится? Хосок, что был удивлен количеством одежды в гардеробной, на секунду подвис, разглядывая представленные образы. Потом сандаловый внимательно смотрит на истинного и показывает на правый комплект. — Этот, — уверенно говорит он, указывая на широкие графитового цвета брюки с защипами и тонкую водолазку молочного цвета. — Ты уверен? — переспрашивает омега. Он ожидал, что Чон выберет другой комплект, более строгий. — Да, — кивает шатен. — Здесь больше плавных линий. Ты будешь прекрасно в нем смотреться. — Я во всем буду прекрасно смотреться, — немножко самолюбиво заявляет Тэхён. — Это правда, — соглашается альфа, подходя ближе к омеге и приобнимая того за талию. — Ну, раз мы определились с нарядом, давай я помогу тебе и с прической? — предлагает Хосок, оставляя легкий поцелуй на виске Кима. — Угу, — нежась в ласке истинного соглашается Ким. — Тогда веди меня, а то я в твоей квартире только с провожатым ориентируюсь, — с улыбкой говорит Хосок, беря ладонь омеги в свою руку и переплетая их пальцы. Видимо, Тэ переживает значительно больше того, чем стремится показать. Но Хосок может его понять. Вряд ли он будет гораздо увереннее, когда сам будет знакомиться с родителями Тэхёна. — Пойдём, — соглашается Ким, выходя в спальню и садясь на стул перед туалетным столиком. Хосок расстегивает манжеты рубашки, берет в руки выпрямитель для волос и начинает укладывать пушистые волосы в более однородные пряди. Он полностью увлекается созданием прически, и Тэхён, что порывался сначала помочь, теперь просто сидит, наблюдая в зеркало за работой истинного. — Знаешь, мне кажется, что из тебя получится отличный отец для омеги, — делится своими мыслями вишневый. Хосок через зеркало внимательно смотрит на Кима, убрав руку с утюжком от волос. — Я бы хотел альфу, — честно признается Чон. — Чтобы передать ему свое дело. Но, — продолжает шатен, заметив движение бровями брюнета, — я буду рад и буду любить не меньше и омегу. — А ты хочешь только одного ребенка? — интересуется Тэхён. Он не ожидал, что высказанное полусерьезно предположение выльется в серьезный диалог, но тема Кима интересует, и он задает волнующий его вопрос. — Нет, — отрицательно качает головой старший. — Я бы хотел двоих. А ты? — спрашивает альфа. Ему теперь стало интересно, что думает о детях его истинный. К тому же его папа обязательно спросит у них сегодня, когда ему ждать внуков. — Пятерых, — спокойно отвечает Тэхён наблюдая как лицо альфы вытягивается в удивлении. — Серьезно? — только и может выдавить из себя Чон. — Да, — уверенно кивает брюнет, продолжая глядеть через зеркало на истинного. — Я единственный ребенок в семье и все детство мечтал о брате или двух. Поэтому я хочу большую семью, — объясняет свою позицию омега. — Но на текущий момент, — пространно махнув рукой, продолжает он, — беременность — довольно рискованное мероприятие. Ну, ты понимаешь… — Да, — кивает Чон, откладывая на стол выпрямитель и опуская ладони на плечи омеги. Шатен наклоняется к уху Тэхён, не разрывая зрительный контакт через зеркало, и мягко говорит: — Все будет хорошо. Мы справимся с этой проблемой, и у нас обязательно будут дети. Ты мне веришь? — Да, — кивает Тэхён и отводит взгляд. От такой бескорыстной поддержки и неприкрытой нежности у омеги щемит сердце, и выступают слёзы. Хосок улавливает это изменение и разворачивает брюнета лицом к себе, заключая того в крепкие объятия. — Тэ, ну чего ты? — поглаживая спину, спрашивает он. — Сам не знаю, — не скрывая эмоций, честно говорит омега. — Сегодня целый день словно сам не свой. Перенервничал похоже. — Давай так: я буду тебя вот так обнимать, а ты — понемножку успокаиваться, — предлагает Хосок. — А то если Сынхо увидит тебя заплаканным, он меня отлупит за то, что я обижаю омег. — Да ладно тебе! — сквозь слезы улыбаясь, возражает Тэхён. Он представил, как миниатюрный омега гоняется за Хосоком в попытке дать тому затрещину. — Я серьезно, — с улыбкой продолжает Чон. — Ты не знаешь, какой мой папа в гневе. Тебе разве не будет жаль меня? — с деланной грустью спрашивает старший. — Ну, немножко, — соглашается брюнет, замечая, что от плохого настроения парой минут ранее осталось только воспоминание. — Немножко? — жалобно переспрашивает сандаловый. — Нет, множко, — уже вовсю улыбаясь, меняет свое мнение Ким. Альфа разжимает руки, глядя в лицо истинного и наблюдая его улыбку и мокрые уголки глаз. — Тогда давай ты сейчас подправишь свой макияж, а я закончу с твоей прической, — предлагает Хосок, беря в руки утюжок и возвращается к локонам омеги. Потратив еще полчаса на прическу и переодевание Тэхёна, и альфа, и омега уже были полностью собраны. — Нам нужно поторопиться, если не хотим опоздать, — взглянув на часы, говорит Чон. — Сейчас ровно три. — Думаю, мы прекрасно успеваем, — выходя их кухни и держа в руках две бутылки вина, возражает младший. — Когда ты успел?.. — Ты просил хорошее вино, — начинает Ким. — Ну, оно нашлось у меня дома, поэтому никуда заезжать нам не нужно, и мы прекрасно успеваем. — Ты восхитителен, — не сдерживая эмоций говорит Хосок, оглядывая омегу. — И выглядишь просто великолепно! — Спасибо, — счастливо улыбается Тэхён. — А теперь обуваемся и поехали, — продолжает шатен, выходя в коридор. Шпиц, что все время находился в гостиной, вышел в прихожую провожать хозяина. — Тан-и, — обращается к питомцу Тэхён. — Ты за главного. И веди себя хорошо. И пока омега наставляет шпица, Чон уже открывает дверь к лестничной клетке и шахте лифта. Мотор бугатти начинает тихо урчать, пока Хосок и Тэхён застегивают ремни безопасности. — Поедем тихо или с ветерком? — с задорной улыбкой спрашивает альфа, выкручивая руль и выезжая за ограждение Апельбаума. — На такой машине, — оглядев обитый алькантарой салон и слушая урчание двигателя, начинает Ким, — только с ветерком. Но и с мозгами! — сразу же добавляет омега. Попасть в ДТП или, того хуже, разбиться, явно не входит в его планы. И пока омега договаривает вторую фразу, вейрон уже срывается с места, оставляя за собой облако пара. Путь в Чхондам занял почти час, и Ким уже начал беспокоиться о том, что они опоздают, мысленно подбирая слова для извинений, которые они будут приносить родителям Хосока. Но этого не потребовалось — альфа припарковал машину возле ворот ровно в четыре вечера. — Готов? — нежно улыбаясь Тэхёну, спрашивает сандаловый. — Д-да, — запнувшись, соглашается тот, отстегивая ремень безопасности. Хосок, что уже справился с этой задачей, огибает спорткар и подает истинному руку, галантно предлагая свою помощь. Ким на это только смущенно улыбается и принимает предложение. Достав из машины сумку, пара направляется в открывшиеся ворота, где их уже ожидают двое взрослых и ребенок. — Здравствуй, отец! Привет, пап, Гук, — здоровается с семьей Хосок. — Позвольте вам представить моего истинного — Ким Тэхёна, — продолжает он, указывая на своего спутника. Тэхён, что наблюдал за реакцией четы Чонов, заметил, что альфа встречает их с отеческой улыбкой на лице, а в уголках его глаз виднеются небольшие морщинки. Такие есть и у Хосока, когда тот сильно улыбается. А вот второй родитель стоит с непроницаемым лицом, словно сканируя Кима. При этом свою небольшую ручку он держит на плече младшего сына. «Кажется, я не снискал одобрения омеги», — с грустью думает вишневый. Но на долгие размышления нет времени, нужно поприветствовать хозяев дома. — Здравствуйте, — говорит Тэхён, стоя на полшага позади истинного и вежливо кланяясь семье Чонов. — Рад с вами познакомиться и спасибо за приглашение, — благодарит Ким хозяев в вежливо-официальном стиле. Первым небольшую паузу нарушает глава семьи Чон: — Здравствуй, сын, Тэхён, — в вежливо неофициальном стиле говорит альфа, представляя домочадцев. — Меня зовут Чон Ёндже. Это мой муж Им Сынхо и наш Чонгук. — Пап? — обращается к родителю сандаловый альфа. Отсутствие реакции и непроницаемое лицо вызывало массу вопросов. — Что, пап? — все же подает голос омега, с прищуром глядя на старшего сына. — Я уже думал, не дождусь этого дня, — продолжает Сынхо. Лицо его смягчается, когда он переводит взгляд на Тэхёна. Он отпускает плечо Гука, который с интересом наблюдает за происходящим, и подходит к детям. — Тэхён-и, ты очень красивый, — искренне говорит старший, начиная разглядывать Кима. — И очень худой, — добавляет он, заключая в объятия просто оторопевшего Тэхёна, который попадает в облако аромата пионов. — И ни к чему этот официоз, — продолжает родитель, держа в объятиях омегу сына. — Тэхён уже почти часть семьи. Правда же? — Да, — соглашается Хосок и обнимает в ответ папу, что уже отпустил Кима и теперь обнимает его. — Сынхо, — подает голос Ёндже, не сдерживая смеха. — Кажется, ты напугал Тэхёна. — Конечно нет, — возражает мужу омега, отпуская сына. — Правда же? — адресует он свой вопрос Киму. — Я… удивлен… таким теплым приемом, — с немного натянутой улыбкой подбирает слова вишневый омега. — Пойдемте в дом, — говорит старший Чон и первым заходит в прихожую. Не успевшего окончательно прийти в себя Тэхёна подхватывает под руку Сынхо и ведет ко входу в дом. Ища поддержку, вишневый омега смотрит на Хосока, но видит лишь озорную улыбку и чертят, что пляшут у того в глазах. Переобувшись в комнатные тапочки, Тэхёна через красиво обставленную гостиную ведут в столовую. Помещение достаточно просторное. В центре стоит большой прямоугольный стол и стулья с резными спинками, а хрусталь люстры пускает по поверхности тарелок разноцветные блики. Их приезда ждали, потому что на столе уже накрыто на пять человек и стоят тарелки с десятком закусок. — Я не знал, какую кухню ты предпочитаешь, — говорит Сынхо, обращаясь к вишневому омеге. — Поэтому помимо корейской кухни у нас еще есть несколько блюд из европейской. — Это лишнее, — говорит Хосок, наблюдая за тем, как родитель активно интересуется его омегой. — Кстати, мы тут привезли кое-что к ужину, — вспоминает альфа, доставая из сумки вино. — Посмотрим, — оживляется Ёндже, протягивая руку и забирая у сына одну из бутылок, принимаясь изучать этикетку. — Сынхо, твой сын привез твое любимое вино, — с одобрением говорит старший Чон, пока младший помещает вторую бутылку в ведерко со льдом, чтобы охладить напиток. — Неужели? — поворачивает любопытный взгляд на старшего сына пионовый омега. — Ты наконец-то запомнил, какое вино я люблю? — Нет, — с улыбкой отвечает Хосок. — Это Тэхён выбирал. Любопытный взор родителя снова возвращается на немного смущенного Кима, что все еще в цепких руках старшего омеги. — Тэхён, у тебя хороший вкус, — одобрительно кивает головой Сынхо. — Шато Батайе, мой сын, — с улыбкой перечисляет омега. «Теперь понятно, что улыбка у Хосока от папы», — смотря на напоминающую сердечко улыбку про себя отмечает Ким, тоже начиная улыбаться. Мандраж постепенно сходит на нет. — Давайте садиться за стол, — предлагает старший альфа и занимает место во главе стола. По правую руку от него садится Сынхо и Чонгук. Младшему Чону то, что происходит в новинку, поэтому он во все глаза наблюдает за происходящим, ведя себя так, как и просил его папа — воспитанно. Хосок отодвигает второй стул по левую сторону от отца, приглашающим жестом указывая на стул Тэхёну. Когда омега садится за стол, сандаловый альфа занимает место по левую руку от отца. — Госпожа Ли, — зовет Сынхо. — Можно подавать ужин. В боковой двери появляется средних лет женщина-бета с тележкой, на которой стоит несколько блюд. От молчаливого наблюдения за сервировкой стола всех отвлекает Хосок. — О, чапче, — увидев любимую закуску, говорит сандаловый альфа. — У нас сегодня праздник? — Конечно, — тут же соглашается Сынхо. — Ты наконец-то познакомил нас со своим истинным. Это праздник. Для меня уж точно, — авторитетно заявляет старший омега. — Да и к тому же, это одно из твоих любимых блюд, как я мог не поставить его на стол, зная, что ты будешь в гостях? — Пап, — с улыбкой просит шатен, глядя на родителя и понимая, что если его сейчас не прервать, то он будет ставить своего сына в неловкое положение. — Все, молчу. Тэхён, что все время украдкой рассматривал родителей Хосока, начал постепенно расслабляться. То, что он воспринял за неприязнь со стороны Сынхо, было ничем иным как попыткой сдержать эмоции. Потому что Им Сынхо создавал впечатление достаточно открытого и эмоционального человека. Ростом он был почти на голову ниже Кима и таким же худым, как и он сам. При этом в движениях и речи была почти детская экспрессия и живость. Все это, кажется, даже визуально делало омегу моложе. «Хотя, наверное, если воспитывать двух альф, по-другому не получится», — размышляет Тэхён. Чон Ёндже у Кима почему-то ассоциировался с котом. Взрослым, спокойным. Альфа выглядел хорошо, но казался старше того же Сынхо. Аромат полыни, который гармонично сочетался со статной фигурой, внушал ощущение спокойствия и безопасности. Похоже, что умение успокоить и расположить одним своим присутствием, Хосок унаследовал от отца. — Хосок, ты будешь? — держа в руках открытую бутылку вина, спрашивает у сына альфа. — Нет, я же за рулем. — Я могу повести, — предлагает Ким. — Тем более, что мне все равно нельзя пить. Так что попробуй, если хочешь, — с улыбкой добавляет он. — Что-то случилось? — уточняет Сынхо, одаривая старшего сына и Тэхёна обеспокоенным взглядом. — Нет, все в порядке, — с вежливой улыбкой отвечает вишневый омега. — Просто сейчас мне все же лучше воздержаться от алкоголя. — Тэхён-и, ты не заболел? — в старшем омеге включается родительский инстинкт. — Хосок, почему ты не повез его к нам в Чеиль? — с легким укором обращается к сыну Сынхо. — Или дело не в болезни? — с хитрой улыбкой интересуется у детей омега, подмигнув сыну. — Папа! — Все, молчу. — Я буду вино, — обращаясь к отцу, говорит Хосок. Ему точно нужен хотя бы бокал алкоголя, чтобы пережить этот ужин. Он любит и уважает своих родителей, они просто замечательные, но вот неугомонный нрав родителя-омеги периодически ставит его в неловкое положение перед Тэхёном. Ёндже, наполнив бокал мужа, сына и свой, поднимает руку, произнося: — Тэхён, мы рады знакомству. Сынхо и Хосок поднимают бокалы с вином, а Чонгук и Тэхён стаканы с соком. — За знакомство! — почти одновременно говорят остальные и делают по глотку напитка. — Всем приятного аппетита, — говорит старший Чон, начиная ужин. После этого каждый принялся за еду, и расспросы Сынхо на время прекратились. Хосок все время ухаживал за Тэхёном, что позволило омеге полностью расслабиться и наслаждаться ужином. Но как и все хорошее, покой Кима закончился, как только госпожа Ли сообщила, что чай готов, и пригласила всех в гостиную. Сандаловый альфа почувствовав, что его омега снова напрягся, ободряюще поглаживает руку истинного под столом. — Гук-и, милый, — обратился к ребенку Сынхо. — Ты будешь пить чай с нами или пойдешь к себе? — Я не хочу чай, — сообщает младший Чон, вставая из-за стола. — Ладно, — соглашается пионовый омега, тоже поднимаясь из-за стола и направляясь в гостиную. — Все хорошо, — шепнул на ухо Киму Хосок, поднимаясь на ноги. Вишневый омега хоть и понимал, что все идет нормально, но опасался диалога, который будет сейчас. — Тэхён, — позвал старший омегу, указывая на диван рядом с собой. Стараясь успокоить дыхание, Ким садится на предложенное место. Хосок располагается рядом с ним, а глава семьи занимает кресло рядом с мужем. — Ты весь дрожишь, — отмечает Сынхо, глядя на руки Кима. — Замерз? — Нет, все хорошо, — возражает Тэхён, убирая руки из поля зрения старшего. — Не волнуйся, — подает голос Ёндже, понимающе улыбаясь гостю. — Мы с Сынхо просто беспокоимся о своем старшем сыне. После того, как наш Хосок закончил университет и переехал из этого дома, он редко появляется в гостях, да и в принципе ничего толком не рассказывает о своей жизни. Если бы не Чонгук, то мы, наверное, виделись бы только в Соллаль да Чхусок. — Это не так, —возражает Хосок. — Про ваши дни рождения и годовщину свадьбы я всегда помню! — Тэхён, расскажи о себе, — ласково улыбаясь, просит Сынхо. — Мне интересно узнать, какой человек мой будущий зять. — Пап, ты торопишься. — И что? — чуть более эмоционально спрашивает родитель. — Рано или поздно ты все равно сделаешь Тэхёну предложение, и вы поженитесь. Да и какой омега, встретив истинного, не мечтает о свадьбе, правда, Тэхён-и? Ким не знает, что на это ответить. Свадьба — формальность. А вот метки и проведенная совместно течек — более весомые поступки, которые он ждет от Чона. — Как вы с Хосоком познакомились? — снова интересуется Сынхо, видимо, не нуждаясь в ответе на предыдущий вопрос. — На встрече по работе, — начинает Ким. — Как интересно, — оживляется пионовый омега. — Тэхён представлял одно из рекрутинговых агентств. Мы встретились на брифинге по вакансии, — добавляет шатен. — О, так ты, получается, охотник за головами? — спрашивает Ёндже. — Я был временным сотрудником, — уточняет Тэхён. — На текущий момент я там не работаю. — Сейчас Тэхён является моделью в одном из проектов в SOPE, — говорит Хосок, предвосхищая вопрос родителя. — И если он захочет продолжить, то мы заключим контракт о постоянном сотрудничестве, — глядя на истинного, добавляет он. — Теперь понятно, почему ты такой худенький, — понимающе кивает пионовый омега. — Но работа эта не из простых, — вздыхает Сынхо на последних словах. — Я согласился на участие в проекте по просьбе друга, — говорит Тэхён. — И пока не уверен, что хочу продолжать работать в этом направлении. Если честно, то гораздо больше меня привлекает творчество и работа с детьми. В будущем я бы хотел открыть художественную школу, чтобы дать возможность желающим обучаться и проявлять себя в творчестве. Хосок первый, кто вопросительно смотрит на Кима. — Полагаю, что это хорошая цель, — согласно кивнув, говорит Сынхо. — Но все, что связано с искусством, обычно связано и с риском. Как к твоим планам относятся родители? — Эта идея у меня появилась благодаря им, — продолжает рассказ Ким. — Мой папа был искусствоведом и специализировался на итальянской живописи. Как раз он привил мне любовь к искусству и живописи, в первую очередь. Он был достаточно терпеливым учителем, и, в память о нем, я хочу основать школу. А отец поддерживает почти любое мое начинание. — О, милый, — с грустью в голосе говорит Сынхо. — Я сочувствую тебе. — Все хорошо, — спокойно говорит Тэхён, продолжая улыбаться. — Наш чай остывает, — взглянув на чашку, подмечает он. — И правда, — соглашается Ёндже, принимаясь разливать чай по чашкам и подавая присутствующим. И желая сменить разговор в более благополучное рнусло, добавляет: — Хосок, ты купил новую машину? — Нет, — возражает Хосок, отпивая глоток чая. — Я ее честно выиграл у Юнги. — В смысле? — поднимает в удивлении брови Сынхо. — В конце июня мы с ним, вроде как, поспорили, и я выиграл этот спор и машину, — просто поясняет сандаловый альфа. — Кстати, благодаря Тэхёну. Теперь уже очередь Кима удивленно глядеть на истинного. — Я надеюсь, там ничего криминального не было? — строго спрашивает пионовый омега. — А то я знаю ваши споры. Вечно что-то придумаете, так еще и упретесь рогами. — Пап, мы уже не подростки, — с улыбкой напоминает шатен, догадываясь, о чем сейчас говорит родитель. — Кстати, Хосок, ты не знаешь, как там омега Юнги? — вклинивается в диалог Ёндже. — Когда он мне звонил с просьбой принять их, то показался весьма встревоженным. Надеюсь, ты в курсе, что у твоего друга есть омега, и я не разболтал сейчас лишнего? — опомнившись, уточняет он. — В курсе. Мы с Тэ как раз вчера у них гостили. У него все хорошо. — Это хорошо, — кивает Ёндже. — Будем наблюдать и помогать в появлении еще одному Мину, — улыбаясь своим мыслям, продолжает родитель. Тэхён бросает вопросительный взгляд на Хосока, но тот, вместо ответа, одними губами говорит «позже». — Пап, — раздается голос Чонгука. Ребенок заходит в гостиную, держа что-то в руках. — Да, милый, — тут же переключает свое внимание на сына Сынхо. — Что ты хотел? Вместо ответа малыш пересекает гостиную и что-то тихо говорит на ухо родителю. — Так давай всем предложим, — говорит пионовый омега. Малыш на это только кивает и ставит на журнальный столик коробку с настольной игрой. — Давайте сыграем в Мистериум, — предлагает Гук, указывая на коробку и вопросительно глядя на взрослых. — Давай, — тут же поддерживает идею Тэхён. Для него это отличная возможность укрепить не только шаткие отношения с младшим братом истинного, но и избежать новых вопросов от родителей Хосока. — Я тоже «за», — соглашается Хосок. — Только чур я буду привидением?! — с озорной улыбкой забивает себе роль старший сын. На детском лице отображается вселенская горечь и разочарование, но он соглашается: — Ладно. Но только в первой игре! — Гук, — начинает подначивать Хосок брата. — Когда мы в прошлый раз играли, и ты был привидением — мы проиграли. — Нет, это ты не понял подсказку, — дуя губы возражает малыш, сводя бровки к переносице. — Я дал тебе сон, где была вода, а ты не понял, что это ванна! — Вода не только в ванне бывает, — с той же задиристой улыбкой продолжает сандаловый. Чонгук уже собирается что-то возразить, но их обрывает Сынхо. — Мальчики, не ссорьтесь, — строго вразумляет он. — Хосок будет привидением, а потом ты, Чонгук. — Хорошо, — переглянувшись, в унисон отвечают двое альф. Остаток вечера семья Чонов и Тэхён проводят за игрой, увлекшись настолько, что не замечают, как солнце ушло с неба, уступая место молодой луне. Первым опомнился Тэхён, вспоминая о вечернем выгуле Ёнтана. — Уже достаточно поздно, — бросив взгляд в окно, говорит он. — Будем собираться? — все еще будучи увлеченный отгадыванием подсказки, спрашивает Хосок. — Да, потому что мне еще нужно выгулять Тан-и. — Тэхён, у тебя есть домашний питомец? — с интересом спрашивает Сынхо. — Да, у меня померанский шпиц. — Он очень милый и веселый, — добавляет Чонгук, вспоминая четвероногого друга. — Пап, а давай и мы заведем собаку? — Если ты готов так же, как и Тэхён, выгуливать и воспитывать питомца, то я куплю тебе собаку. Но это будет полностью твоя ответственность, а не Сыльги, — внимательно глядя сыну в глаза, говорит Сынхо. — Если ты не готов к этому, то я против собаки. Чонгук, что не планировал делать с пушистым другом ничего, кроме как играть, расстроенно опускает глаза в пол, а потом смотрит на отца. — Чонгук, папа прав, — спокойно говорит Ёндже. — Питомец — это ответственность. Вспомни, что случилось с рыбками. — Я понял, — грустно вздохнув, говорит малыш. Его надежда на поддержку отца не оправдалась. Тем временем Тэхён с Хосоком уже собирали инвентарь настольной игры обратно в коробку. — Держи, — подает коробку ребенку Ким. — Чонгук-и, ты можешь приходить в гости к Ёнтану и играть с ним, — подбадривает он малыша. — Хорошо, — грустно тянет маленький альфа, забирая коробку себе. — Мы, пожалуй, поедем, — поднимаясь на ноги говорит Хосок родителям и подает руку Тэхёну. — Подожди буквально минуту, — просит Сынхо, тоже поднимаясь на ноги и направляясь к выходу из гостиной. Ёндже ставит пустую чашку на столик и тоже поднимается на ноги. — Хосок-и, — зовет Сынхо сына. — Подойди на минутку. — Иду, — говорит шатен, вопросительно глядя на отца, но тот ничего не говорит. Родитель находится в коридоре, ведущему к гостиной. В руках у него перевязанная тканью коробка. — Вот, — тихо говорит пионовый омега, протягивая маленький бархатный мешочек, который держал в кулаке. Обнимая сына, он еще тише шепчет: — Это кольцо для помолвки твоего деда Чона. Думаю, что оно тебе пригодится. Тэхён достойный омега, и я думаю, что Ёндже со мной согласится. Так что мы благословляем вас. Заботься о своем омеге в два раза больше, чем заботишься о себе — и твоя жизнь будет наполнена счастьем. Только со временем верни его мне, хорошо? Лет через десять-пятнадцать оно понадобится твоему брату. — Хорошо, — немного смущенно говорит Хосок. Его сердце затапливает щемящее чувство любви к родителю, да так, что на глаза начинают наворачиваться слезы. Когда папа отпускает его из объятий, Хосок замечает слезы и в глазах Сынхо. — Мой малыш, — оглаживая щеку сына, так же тихо говорит омега. — Мой первенец. Ты уже совсем взрослый стал, — сквозь слезы улыбаясь, продолжает родитель. — Я люблю тебя. А теперь вытираем лишнюю влагу и идем, а то нас, наверное, уже потеряли. Шатен смахивает остатки влаги с глаз, забирает из рук папы коробку и выходит в гостиную. — Это вам домашнее кимчи, — указывая на сверток в руках сына абсолютно будничным тоном говорит Тэхёну старший омега. — Ну а теперь пойдемте мы вас проведем. — Спасибо, — благодарит Тэхён и принимает предложенную истинным руку, направляясь к выходу. Сынхо обнял детей на прощание, а потом и Ёндже, похлопав сына по плечу. — Позвоните или напишите, как доберетесь, — наставляет пару пионовый омега, что уже устроился в объятиях своего мужа. — Обязательно, — соглашается Тэхён, улыбаясь Чонам. — Хорошо, пап. — И о чем вы там шушукались? — вполголоса спрашивает у мужа Ёндже, наблюдая, как Хосок со своим омегой идут к воротам. — Я отдал ему свое помолвочное кольцо и благословил их, — с грустью в голосе сообщает Сынхо. — Молодец, — хвалит мужа альфа. — Мне так грустно. — Дети быстро растут, — понимая переживания истинного, соглашается Чон. Машина, на которой приехал сын уже мигнула фарами и двинулась с места. — Но у нас еще есть Чонгук, которого тоже нужно на ноги ставить. — Это да, — соглашается Сынхо, утыкаясь в грудь мужу. — В холодильнике есть еще бутылка твоего любимого вина. Хочешь, я принесу тебе еще бокал? — предлагает альфа. — Хочу, — соглашается Сынхо, выпутываясь из объятий мужа, и первым направляется в дом посмотреть, как там Чонгук.*тем временем*
— Кажется, все прошло хорошо, — делится впечатлениями Хосок, когда Тэхён выезжает на дорогу. — Я тоже так думаю, — соглашается Ким, сосредотачиваясь на карте в смартфоне. — Ты не говорил, что потерял папу, — немного тише говорит Хосок, глядя на омегу. Почему-то то, что его омега не рассказал ему об этом, цепляет Чона. — А ты не говорил, что клиника, в которой я прохожу психотерапию, пренадлежит твоим родителям, — спокойно сообщает Тэхён, перестраиваясь в другой ряд. — Да, не говорил, — признает сандаловый альфа. — Прости. Просто… я точно знаю, что Ю Хансоль имеет успешный опыт работы с булимией. Раз он смог помочь моему папе, то сможет помочь и тебе, — раз уж у них намечается разговор по душам, то нет смысла утаивать эту информацию. Тэхён от удивления даже отвлекается от дороги и бросает быстрый взгляд на истинного. — У твоего папы булимия? — Была, — кивает Хосок. — Отец как раз занимался подготовкой к открытию Чэиль, а папа только родил Чонгука. Мы не заметили постродовой депрессии, а потом она перетекла в булимию. Собственно, это и есть причина, по которой Ю Хансоль работает именно в клинике отца. Он помог нашей семье справиться с этой проблемой, и отец предложил ему возглавить направление психиатрии. Эта тема не обсуждается в нашей семье, но мы все, за исключением Чонгука, конечно, прекрасно знаем об этом. — Четыре года назад моему папе диагностировали онкологию, — начинает говорить Тэхён. — К сожалению, обнаружили ее поздно, и врачи могли предложить лишь поддерживающую терапию. Папа, наверное, уже тогда понимал, что у него осталось не так много времени, и захотел переехать в Италию — страну, которую любил так же сильно, как и нас с отцом. Я тогда как раз выбирал специализацию для поступления в магистратуру. Собственно, поэтому пошел на психологию. На самом-то деле, я хотел бросить учебу, но папа попросил меня продолжить обучение. Я остался здесь, а родители переехали. Отец купил классическую итальянскую усадьбу с небольшим виноградником. Я летал к ним каждые праздники, привозил папе картины, которые сам рисовал. После обучения я планировал переехать к родителям, но не сдал тест по итальянскому, и в рабочей визе мне отказали. Однажды днем мне позвонил отец и сообщил, что папу забрала скорая. Я вылетел первым же рейсом во Флоренцию, но не успел его увидеть… в последний раз, — спокойно рассказывает Тэхён, но от воспоминаний сердце больно сжимается. — Я… сожалею, — все, что смог из себя выдать альфа. Он никогда не сталкивался со смертью родных и ему сложно понять, что чувствует Тэхён, но вспоминая Юнги после потери папы… Даже смотреть на это было больно. — Хосок, — зовет истинного Ким. — Я… могу попросить тебя остаться сегодня со мной? — Конечно, — соглашается сандаловый альфа. То, о чем они сейчас говорили, — грустные страницы из жизни каждого, но благодаря тому, что они открылись друг другу, Чон чувствует, как их отношения становятся крепче. Истинность истинностью, но человеческого понимания и доверия к партнеру никто не отменял.***
Чимин разлепил глаза, когда солнце было уже высоко, а в комнате становилось душно. Собственно, из-за жары омега и проснулся. Голова была тяжелой, ведь уснул он, когда над городом занимался рассвет. Этой ночью его снова мучили кошмары. Но в отличие от предыдущих дней, он не видел выхода из них. Страх, отчаянье и боль ото сна осели слезами и липким потом на коже, когда он буквально с криком вырвался из кошмара. Холодная вода помогла немного прийти в себя, но ложиться спать дальше было попросту страшно. «Все уже закончилось», — мысленно успокаивает себя омега, одергивая от неприятных воспоминаний. Медленно поднимаясь на кровати, Пак с удивлением обнаруживает стакан апельсинового сока на тумбочке. Это странно, потому что он думал, что такой мелочью ему помогает Донук. Или так и есть, а Юнги просто решил помочь ему в отсутствии няньки? Как бы то ни было, Чимин выпил сок, снова возвращаясь на подушки. Нужно немного полежать, чтобы зарождающийся приступ тошноты прошел, и уже тогда идти в прохладный душ. Смотреть в потолок было скучно, да и насмотрелся он на него сегодня ночью. Взяв в руки телефон, омега включает интернет, желая проверить новости. Среди десятка уведомлений, что разом появляются на экране, Чимин замечает сообщение от папы. Сглотнув вязкую слюну, он открывает переписку с родителем в Какао. Папа: Привет, сынок! Ты давно не звонил и не писал, поэтому я решил написать тебе первым. У тебя все хорошо? Я хотел спросить, приедешь ли ты к нам на Чхусок? Он будет через месяц, но решил уточнить сейчас. Знаю, что у тебя высокая должность, и ты много работаешь, но надеюсь, что тебя отпустят на праздники. Отец, я и Минджун очень ждем тебя в гости. Да и Сокджина тоже будем рады видеть. Уточни у своего начальника и дай мне знать на неделе, хорошо? Люблю тебя. Сообщение от родителя больно кольнуло в области сердца. Конечно, он был бы рад приехать домой… Но что будет, если они заметят разницу в запахах? А как объяснить метку, если ее увидит Минджун? Ванная то у них одна на двоих… И еще этот токсикоз. Что скажет отец, когда узнает правду? Кихун был страшен в гневе, а о том, что беременность до брака разгневает родителя, он не сомневался. От одной мысли об этом желудок болезненно сжался. «Видимо, обнимашек с фарфоровым другом мне и сегодня не избежать», — смиренно проносится в голове, когда зажав рот рукой, Чимин опрометью бросается к ванной. Когда желудок исторг из себя весь апельсиновый сок, Пак решает уже не возвращаться в кровать, а сразу идти в душ и приводить себя в порядок. Потратив на водные процедуры полчаса, омега вышел посвежевшим и гораздо бодрее. На щеках появился румянец, а влажные волосы оставляли на шее мокрые дорожки. Переодевшись в шорты и легкую футболку, Чимин берет в руки пустой стакан и, включив кондиционер на 22 градуса, направляется на второй этаж. — Доброе утро, соня, — приветствует блондина Юнги. Альфа расположился за столом и, судя по тарелкам с едой, собирался обедать. — Доброе утро, — поздоровался Чимин, смутившись такому обращению. — Спасибо за сок. — Пожалуйста, — отвечает Мин, разглядывая младшего со спины. — Твой завтрак в холодильнике. Я заказал тебе салат и рыбу. — Спасибо, — отвечает Чимин, включая воду и ополаскивая стакан. Омега чувствует себя немного неловко, буквально физически ощущая на себе взгляд альфы. Он бы с радостью позавтракал позже, но желудок урчит, требуя еды. — Как спалось? — спрашивает Мин. Юнги чувствует вину перед Чимином за то, что не пришел проверить его сон, вырубившись у себя. — Не очень, — натянуто отвечает блондин. Видимо, его крик сегодня достиг старшего. Тем более, что о чуткости сна альфы, он знает еще с поездки в Макао. — Прости, если разбудил, — продолжая стоять спиной к собеседнику, извиняется Пак. — Мне просто приснился кошмар. Юнги, что спал сегодня мертвым сном, лишь поджимает губы, снова коря себя за опрометчивость. И пока Мин мысленно линчует себя, Чимин достает из холодильника салат, садясь напротив альфы. — Приятного аппетита, — желает Пак украдкой, принимаясь за еду. — Приятного аппетита, — повторяет за ним Юнги, лениво разрезая свой стейк и наблюдая за омегой. Чимин сейчас выглядит таким домашним. Влажные волосы, что прикрывают лоб, легкий румянец и отсутствие косметики ему идут. Небольшое усилие — и Юнги почти верит, что это их привычный поздний завтрак в выходные, которые они будут лениво проводить в компании друг друга, закрывшись дома или поехав куда-то гулять, будет вечен. — Что-то не так? — спрашивает Чимин, не в силах больше выдерживать этот внимательный и задумчивый взгляд Юнги. Ему кажется, что он сидит голым перед альфой, и то ли ему хочется укутаться в одеяло, забившись в своей комнате, то ли, наоборот, встать, и с гордо поднятой головой позволить лицезреть всего себя. Капелька влаги, что стекала с волос по спине, вызывает мурашки на коже, или это от взгляда альфы? — Что? — переспрашивает Мин, моргая. — Ты… очень пристально смотрел на меня, — поясняет Пак, опуская взгляд в свою тарелку. — Поэтому я и спросил, возможно, что-то не так. — Нет, все хорошо, — медленно тянет альфа, наблюдая за смущением блондина. — Просто задумался. — А, — только и говорит тарелке Чимин, снова принимаясь за салат. — Ты не взял рыбу, — отмечает Юнги, обращая внимание на то, что омега взял только одну тарелку. — Я не особо ее люблю, — говорит блондин, не поднимая взгляда. — Точно, ты же говорил об этом, — медленно тянет Мин, вспоминая. — Прости, я забыл. Будешь стейк? Чимин, бросив голодный взгляд на аппетитное мясо и взвесив все, кивает: — Маленький кусочек, — сообщает он. И Юнги не может сдержать радостной улыбки. Пак сейчас напоминает маленького обиженного ребенка. Это выглядит так мило, что старший не может держать лицо беспристрастным. — Держи, — переложив в тарелку с салатом самый большой кусочек мяса, говорит брюнет. Чимин, что глаз выше рук Юнги не поднимал, одаривает альфу удивленным взглядом. Он просил маленький кусочек, и это явно не тот, который оказался в его тарелке. — Спасибо, — благодарит он, пробуя мясо. — Боже, как вкусно… — вырывается у него раньше, чем Чимин осознает, что сказал это вслух. Смущение снова появляется на его лице в виде розовых пятен, что расцветают на щеках. — Согласен, — кивает Юнги, сам пробуя стейк. А потом кладет в тарелку омеги еще один кусочек мяса. Пак уже открывает рот, чтобы что-то сказать, наверное, отказаться от угощения, но старший его прерывает: — Ешь на здоровье. И Чимин закрывает рот, продолжая завтракать. Юнги наслаждается тем, как блондин с аппетитом уплетает его стейк, но ему ни капли не жаль. Оказывается, что вкусно может быть не только когда ешь сам. Остаток завтрака они проводят в тишине. — В три приедет клининг, — говорит Юнги, когда омега уже убирает тарелки со стола, загружая их в посудомоечную машину. — Так что нам нужно на два-три часа освободить дом. — Зачем? — спрашивает Чимин, так и не донеся последнюю тарелку до решетки. — Я не испытываю удовольствие, наблюдая мельтешение команды клининга, да и запах моющих средств мне не особо нравится, — объясняет Мин, отвечая, на кажущийся ему странным, вопрос. — Зачем ты заказал клининг? — переспрашивает омега, закрывая машинку и включая ее. — Я убирал в доме. — Зачем? — спрашивает Мин. Теперь, видимо, его очередь удивляться. — Чтобы было чисто, — отвечает омега. И на всякий случай добавляет: — Единственное место, которое я решил не трогать — твоя спальня. — Зачем люди убирают — я знаю, — спокойно говорит Юнги. — Зачем ты занимался уборкой? Тем более, что ты прекрасно знаешь, что раз в неделю в доме убирает клининг Ю Эн, а раз в две недели делается генеральная уборка. — Прости, — как-то тихо говорит Пак, и плечи его немного опускаются. Видимо, его поняли превратно, и альфа спешит исправить ситуацию, потому что это будет кощунством — из-за такого пустяка испортить такой хороший день. — Чимин, — глубоко вдохнув, начинает Мин. — Я не говорю, что ты плохо убираешь или что-то в этом роде. Просто я не вижу смысла в том, чтоб ты тратил на это свое время. Тем более, что ты пока еще не до конца восстановил свои силы. Да и для этого есть специально обученные люди. Некоторые на этом бизнес делают, давая возможность другим не тратить время на пыль. Я тоже умею обращаться со шваброй, но после рабочей недели я хочу отдохнуть, поэтому заказываю клининг. И с готовкой так же. — И что мне тогда делать? — повернувшись к старшему спрашивает Пак, и в голосе его слышится обида и злость. — Отдыхать? — вопросом на вопрос отвечает Юнги, но уже более мягко. Видимо, он задел чувства омеги, правда не до конца понимает чем и как. — На территории комплекса есть парк, бассейн, теннисные корты, спортзал, кафе и даже салон красоты. Ты можешь найти себе занятие здесь или поехать… куда-то, — предлагает брюнет варианты, но судя по выражению лица омеги — все мимо. — Если хочешь, то можешь убирать или готовить, — идет на попятную Мин. — У тебя, кстати, очень вкусно получается готовить. Но я к тому веду, что я не жду от тебя идеального порядка или двенадцати блюд на ужин. Делать это вовсе не обязательно. Я буду больше рад твоей компании за ужином, пусть даже и заказанным из ресторана, чем идеальному порядку в доме и еле живым Пак Чимином, который после домашних хлопот не чувствует рук. Понимаешь? Мускатному кажется, что он скомкано, но все же смог донести свою мысль. Кажется, ровно до того момента, пока он не заглядывает в лицо Чимина. В уголках глаз омеги уже собирается влага. Еще минута и тот разрыдается. «Ну приехали», — констатирует внутренний голос. — Чимин? — зовет альфа блондина, но тот лишь наклоняет голову и смотрит в пол. «Фиаско», — снова про себя отмечает брюнет и подходит к Паку. «Ну, была ни была» — словно перед прыжком в холодную воду напутствует себя Мин и заключает омегу в объятия. — Эй, ну чего ты? — спрашивает он, прижимая к себе хрупкое тело. Кажется, вместо того, чтобы поправляться при беременности, Чимин, наоборот, худеет. — Я… не хотел тебя задеть. Но если это так, то я сожалею. И… я не знаю, что делать с плачущими омегами. Честно, — говорит альфа, сам удивляясь своей околесице. «Господи, почему ты не дал мне навык ораторского мастерства?» — уже немного истерично мысленно спрашивает всевышнего брюнет. Но к своему большому удивлению, Юнги замечает, что напрягшийся в первые секунды блондин расслабляется, роняя на его футболку слезы и даже сам прижимается ближе. Решив рискнуть второй раз, Мин обнимает Чимина сильнее и начинает медленно поглаживать по выбеленым волосам. Чимин, расстроенный тем фактом, что его стараний не оценили, готов был или расплакаться, или поругаться с Юнги. Вышло первое. Но это бы можно было пережить, если бы не слова альфы. Почему-то информация о том, что к нему нет ожиданий в плане исключительно омежьих обязанностей по дому ударила сильнее. Этот Мин Юнги разительно отличается от того образа, который Пак носит у себя в голове. И то, что этот Мин Юнги лучше, чем его же образ, выбивает Чимина из колеи окончательно. Стресс от переезда, наличия Донука, строгого распорядка врачей, чертовых кошмаров и сообщения от родителя переполняют чашу невыплаканных слез, и она потоком обрушивается на… футболку Юнги? — Прости, — тихо говорит Чимин куда-то в грудь альфе. — Я… просто… хотел, — но слезы с новой силой катятся из глаз, и договорить уже не получается. — Тише-тише, — мягко говорит Юнги, словно успокаивая омегу во время очередного кошмара. — Все хорошо. Полагаю, у тебя выдалась нелегкая неделя. — Угу, — между всхлипами соглашается Пак. «Видимо, переждать — единственный способ прекратить этот водопад», — мысленно заключает брюнет. Но он бы явно лицемерил, если бы сказал, что не рад возможности обнять омегу, когда тот не спит. Да и то, что он не уворачивается от его прикосновений, давало зыбкую надежду на то, что их отношения могут со временем стать нормальными. Юнги чуть глубже вдыхает, стараясь услышать хотя бы намек на аромат омеги, но чувствует только отдушку шампуня. «Ничего, — мысленно успокаивает себя альфа. — Аромат обязательно появится. Нужно только подождать». — Извини, — охрипшим голосом говорит Пак, отлипая от Мина. — Я... не знаю, что на меня нашло. Наверное, это все стресс. Но, знаешь, ты неплохо справляешься с плачущими омегами, — с мокрыми дорожками на щеках, робко улыбается младший, поднимая голову вверх и глядя на Юнги. — Буду считать это комплиментом, — говорит Мин, и тень улыбки касается его губ. «Что же ты со мной делаешь, Пак Чимин?» — сам у себя спрашивает альфа, глядя на блондина. К его большому сожалению, даже таким, заплаканным и растрепанным он находит омегу привлекательным. И открывает в себе новое чувство по отношению к этому маленькому и хрупкому созданию, заключенному в его объятиях. Наверное, именно это люди и называют нежностью. Взгляд становится слишком долгим, и Юнги уже хочет рискнуть третий раз, накрыв эти пухлые губы своими. Однако Чимин отстраняется, желая выбраться из объятий. Альфа моргает и разжимает руки, умирая где-то внутри. — Мне нужно умыться, — говорит Пак, быстро направляясь к лестнице на первый этаж. — Мне бы тоже не помешало, — сам себе говорит Юнги и тоже идет в ванную. Плеснув себе в лицо холодной водой, Мин смотрит на свое отражение в зеркале и наблюдает счастливую улыбку. Он чувствует себя мальчишкой, что впервые влюбился. А может, так и есть? Несмотря на слезы Чимина, сейчас его настроение гораздо лучше обычного, ведь то, что омега позволил к себе просто прикоснуться, делает Юнги счастливым. Мин готов насвистывать мелодии, если бы умел это делать. Зайдя в гардеробную, он берет первые попавшиеся джинсы и рубашку и переодевается. Бейсболка, чтобы защитить голову от солнца и ремень — он готов. Мин выходит в гостиную, но омеги там нет. Посему он спускается вниз, ожидая Чимина в коридоре. А тем временем на часах уже 14:40. — Чимин, ты уже собрался? — через дверь спрашивает Юнги после десяти минут ожидания. — Почти, — доносится из-за двери, и все, что может сделать Мин — глубоко вздохнув, продолжить ждать. «Видимо, некоторые омежьи черты ему все же присущи», — улыбается своим мыслям альфа. Парень появляется через минуту, тоже собранный. Он, как и Юнги, отдал предпочтение джинсам, правда в отличии от Мина полностью прилегающим. Белая футболка и клетчатая желтая рубашка надежно скрывали верхнюю часть тела. Штаны тоже были плотными, но в отличии от верха демонстрировали все изгибы фигуры, не оставляя ничего воображению. — Я готов, — говорит Пак, а Юнги только и остается, что закрыть глаза и медленно вздохнуть. — Придумал уже, где хочешь провести ближайшие два часа? — Да, — сообщает младший улыбаясь. — Я хочу в Лотте Ворлд. Прогуляться, покататься на коньках. И нужно будет еще докупить продуктов. — Хорошо, — говорит Мин, направляясь к прихожей и доставая кроссовки из полки для обуви. — Юнги, а ты умеешь кататься на коньках? — немного озадачено спрашивает Чимин. Только сейчас он подумал о том, что Юнги может этого не уметь. — Немного умею, — соглашается Мин, доставая ключи от туссана. — Тогда хорошо. Когда оба были уже полностью готовы, Юнги открывает дверь в дом, пропуская Чимина вперед. В дом врывается поток летнего зноя. На улице очень жарко, а туссан стоит как раз под палящими лучами. «Вот дерьмо», — мысленно матерится Юнги. — Если хочешь, то подожди пока здесь, — предлагает альфа, снимая машину с сигнализации и направляясь к ней. — Просто откроем окна, — предлагает Пак, уже подходя к машине и открывая дверь с пассажирской стороны. Температура на улице и близко не стоит с той парилкой, что в машине. — Жарко, — говорит Чимин, пристегиваясь. — Я предлагал подождать, — напоминает Мин, нажимая кнопку старта и запуская двигатель. — Так можно будет до вечера ждать, — отмечает омега, приоткрывая окно со своей стороны. — И то верно, — соглашается альфа, ставя айфон в держатель и открывая карту. — Ну, хоть пробок нет. Юнги с телефона открывает ворота и выезжает на подъездную дорогу. — Как вчера посидели? — спрашивает альфа у Пака, что рассматривает ровно постриженные кустарники по бокам от дороги. — Нормально, — просто говорит Чимин. Ведь, за исключением странного комментария Чонгука, все было действительно нормально. Но об этом он пока не готов говорить. По крайней мере, пока не удостоверится в том, что действительно источает хоть какой-то аромат. — Хосок сказал, что у тебя было много работы вчера. — Да, — кивает Мин, выруливая из Ю Эн на основную дорогу. — А что? — Я просто думал, что ты приедешь с Хосоком и Гуком, и мы все вместе посидим, — говорит омега, отодвигая начинающую прилипать футболку подальше от шеи. — Ну, мне никто не говорил, что у нас дома планируются посиделки, — начинает Юнги. — Поэтому я запланировал работу. — Прости, — тут же говорит Чимин, и в его голосе чувствуется сожаление. — Я думал, что Хосок тебе скажет. — Видимо, он подумал так же о тебе, — с легкой улыбкой комментирует Юнги. То, что его вчера ждали, приятно греет душу и самолюбие мускатного. — Вв следующий раз сообщи мне, если у нас планируются посиделки. — Хорошо, — соглашается Чимин. — Кстати, они с Тэхёном сегодня поедут к родителям Хосока, знакомиться, — вспоминает блондин и только после того, как сказал это, прикусил себе язык. Потому что это же планировал сделать и Мин. — Вот оно что, — только и говорит брюнет, перестраиваясь в крайний ряд перед светофором и, кажется, пропуская фразу мимо ушей. «Вот и хорошо», — про себя думает омега, решая молчать от греха подальше. Чимин рассматривал пейзажи за окном, с удивлением отмечая, что уже не так нервничает, находясь в машине. Возможно, потому что он доверял Юнги, как водителю, возможно, потому что они ехали не в низком спорткаре, а в «нормальной» машине, а возможно потому, что поездки в ту же Чеиль стали частью ежедневной рутины, и организм уже устал переживать по этому поводу. — Приехали, — говорит Мин, паркуясь на подземной стоянке Лотте. Пак отстегивает ремень безопасности и открывает дверь авто, выходя в прохладу парковки. — Куда сначала? — На каток остыть, — тут же отвечает Пак. Он сейчас готов лечь на лед и лежать, только бы ему было не так жарко. Большую жару, как и сильный мороз, он переносит не очень хорошо. — Каток так каток, — соглашается Мин, выбирая первый этаж на панели лифта. — Так, ты говоришь, Хосок поехал знакомить родителей со своим истинным, — медленно говорит Юнги. — Д-да, — выдыхает Чимин, который уже и забыл о том, что рассказал об этом альфе. — Ну, с Юонгом ты знаком, — буднично говорит Юнги. — А вот я с твоими родителями — нет. Когда тебе станет лучше, поедем в Пусан, — говорит альфа, ожидая пока дверь лифта откроется. Чимин сглатывает появившийся в горле ком. Он сознает, что поехать к родителям — нужно. Хуже будет, если они решат его навестить… Но есть некоторые моменты, которые им с Юнги нужно будет обсудить перед поездкой. — Ты идешь? — спрашивает Мин, оглядываясь на застывшего Чимина. — А, да, — отмирает блондин, выходя из лифта. — Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает Юнги, наблюдая некую заторможенность Пака. В машине было очень жарко, может, перегрелся? Или опять тошнит? — Тебе плохо? Принести воды? Или нужно в уборную? — Нет, все нормально, — неопределенно машет рукой омега, все еще прибывая в легкой прострации. — Чимин, — начинает старший, внимательно глядя на блондина. — Просто скажи мне, что тебя тревожит. — Сегодня мне писал папа, — медленно начинает Пак. — Спрашивал про выходные на Чхусок, приеду ли я. — Вот оно что, — приподнимает брови Мин, продолжая внимательно слушать омегу. — И что ты ответил? — Ничего, — отвечает младший, испуганно глядя на альфу. — Помню, что ты говорил, что отмечаешь его в кругу друзей. — Это так, — соглашается Юнги, уже начиная терять терпение. Ну почему важные новости Чимин словно сквозь сито цедит. — Просто, — Пак набирает побольше воздуха в грудь и выпаливает: — Мои родители ничего не знают об этом всем, и они не должны ничего узнать! «Ну можешь же, когда хочешь», — мысленно хвалит Чимина брюнет. — Под «этим всем» ты что подразумеваешь? — спрашивает Юнги на случай, если у него и у Чимина это разные вещи. — Метку и.. беременность, — тихо говорит блондин, оглядываясь по сторонам и проверяя, не подслушивает ли кто-то их разговор. — Отец убьет меня, если узнает о том, что это вышло… до брака. «Ну, пусть попытается», — злорадно думает Юнги. Потому что если он сильно захочет, то родитель Пака не сможет подойти к нему не то что на расстояние пушечного выстрела, так и на выстрел баллистической ракеты. — Хорошо, — отвечает Юнги, делая себе пометку поискать информацию на семью Чимина. Конечно, Хосок пробивал родственников первого порядка, и если Пак попал к нему на работу, то с этим все чисто, но исходные файлы он все же посмотрит. — Уважаемые посетители Лотте Ворлд! По техническим причинам каток временно не работает. Мы уже ведем работы по устранению причин неполадки. Приносим свои извинения за временные неудобства и желаем приятного отдыха в Лотте Ворлд! — объявил громкоговоритель. — Вот и покатались, — с грустью говорит Чимин. — Зато у нас есть время присмотреть подарки твоим родителям, — отмечает Мин, мысленно смиряясь с тем, что в этом году его празднование Чхусока пойдет по пизде. Ведь если брать Чимина с собой на Чеджу, то это значит не пить самому, ведь присматривать за омегой в нетрезвом виде не получится, да и ему одному трезвому в компании пьяных будет скучно. К тому же, все трое: он, Хосок и Намджун — уже не холостые. Собрать шестерых людей сложнее, чем троих. Конечно, он уточнит у донсэнов планы на выходные, но скорее всего в этом году они не соберутся. — Итак, у твоих родителей есть хобби? — Отец любит рыбалку, а папа кулинарию и живые цветы, — отвечает омега, непонимающе глядя на Юнги. — Братья/сестры? — уточняет альфа. — Минджун, — продолжает Чимин. — Он сейчас готовится к поступлению в полицейскую академию в Пусане. Он решил пойти по стопам отца. «Это многое объясняет», — мысленно отмечает старший. — И чем увлекается брат? — задает очередной вопрос Юнги. — Из того, что я помню сам и слышал от папы — видеоигры, — с извиняющейся улыбкой говорит младший. — Тогда я бы посмотрел набор спиннингов для отца и плейстейшен для брата, — озвучивает свои размышления мускатный. — Касательно второго родителя: то я могу уточнить, ведет ли Ли Квангджун курсы или мастер-классы. Если ведет, то можно подарить твоему папе сертификат на обучение у повара Голубого дома. — У папы слабое сердце! — испуганно округляя глаза, говорит Чимин. — Его инфаркт хватит от такого подарка. Обычного сертификата на обучение флористике будет достаточно! — Как скажешь, — соглашается Юнги. «А это, похоже, и есть та точка влияния на Чимина, которую нашел и грамотно воспользовался Юонг», — размышляет Мин, оглядываясь в поисках интерактивного указателя, который обнаружился в 10 метрах от лифта. — Пойдем, — говорит Юнги, подбородком указывая на местный аналог Гугла. — Нам нужно поискать, где расположен магазин с товарами для активного отдыха и магазин электроники. Пак, кивнув, идет следом за альфой, размышляя над тем, сколько всего он сегодня напишет в дневнике.