mania

Тони всегда думал, что он не любит готовить. Он даже не задумывался об этом, когда жил один - ему вполне хватало доставок и крепкого кофе с виски, чтобы прожить ещё один день, чтобы наполнить желудок и заглушить пожирающую его тоску. Он даже не подходил к плите, когда жил с Пеппер - женщина, конечно, пару раз просила приготовить для неё что-нибудь, но Старк предпочитал откупаться походами в дорогие рестораны - Поттс не настаивала, вероятно, думая, что её жених попросту не умеет готовить. Всё изменилось, когда он впервые увидел заспанного Питера, который неуклюже шёл по направлению к кухне, похоже, в поисках еды - это был первый раз, когда мальчик оставался в башне, и он, конечно, стеснялся того уязвимого вида, в котором он предстал перед своим наставником. - Доброе утро, сэр, - парень звучал сонно, тихо и уютно: его кудряшки находились в абсолютном беспорядке - боже, как Тони хотел зарыться в них носом! - он моргал медленно, пытаясь избавиться от сонливости и той неприятной утренней усталости, которая проходит только после пары чашечек хорошего эспрессо. - Доброе, карапуз, - мужчина не мог сдержать улыбку из-за вида перед ним. Возможно, он выглядел, как маньяк, но ребёнок перед ним едва ли заметил бы это. Ребёнок - мысленно подчеркнул Старк, отчаянно пытаясь сохранить последние крупицы здравого смысла и образумить себя же. - А... - подросток закусил нижнюю губу, и Тони жадно впитал это действие. Он определённо точно не хотел бы, чтобы кто-либо другой видел Питера таким. - А есть что-нибудь поесть? Мужчина замешкался на несколько секунд; завороженный утренней красотой своего протеже, он не заметил вопроса, пока парень перед ним не посмотрел ему в глаза, вероятно, думая, что сказал что-то не так и ища там укора. - Я обычно не ем по утрам, но мы можем просто... - Тони заглянул во всё ещё сонные, но такие красивые тёмные омуты, и предложение само сорвалось с его губ, - а знаешь, я приготовлю тебе что-нибудь. Ты ведь не умрешь от голода за полчаса, верно? - мужчина улыбнулся; в ответ мальчик хихикнул, и это определенно точно сделало картину перед Старком ещё более прекрасной. На его кухне расцветала идиллия, и её создавал его собственный интерн, который буквально излучал счастье, тепло и что-то, что заставляло примитивные инстинкты, которые никогда не беспокоили плейбоя, проснуться и захотеть обладать этим мальчиком, сделать его своим и оградить ото всех. Странное тепло облегчения расцвело в груди мужчины, когда он был уверен в том, что Питер счастлив, сыт и находится в безопасности - оно резко сменилось раздражением, когда подросток, шутя, сказал, что «Мэй никогда не приготовила бы ничего подобного - знаете, она ужасный повар...». Как можно не научиться готовке ради этого прекрасного существа? Как можно не обожать его, не любить и оберегать, а позволять жить в одной из беднейших частей Куинса, питаться хот-догами из ближайшего магазина и ходить в старых вещах из благотворительных магазинов? Неприемлемо. Определённо, Тони обязан был что-то сделать с этим. * * * Питер смотрел на себя с нескрываемым отвращением и грустью. На его теле давно не осталось отметок Мистера Старка, его запах полностью пропал с кожи, а любимое розовое худи, которое всё ещё хранило его, находилось на мальчике круглосуточно - он снимал его только для того, чтобы помыться, сразу же залезая обратно в него после, желая как можно скорее почувствовать ещё оставшийся на нём запах, утонуть в дорогой, уютной ткани с головой и, наконец, успокоиться. Конечно, приходилось носить его как можно более аккуратно, чтобы не поставить пятно, но ощущение защищенности и комфорта, которое приносило это худи, стоило того. Когда парень узнал, что Квентин пользуется тем же парфюмом, что и Тони, он пару раз пробирался в его комнату, чтобы нанести его; и хотя чувство стыда и осознание собственной никчемности глодали подростка из-за этого, он ничего не мог с собой поделать - он постоянно думал о нём, о своём папочке. Всю прошедшую неделю он жил, будто во сне: просыпался, шёл на работу, после - возвращался домой, общался с Бэком и плакал, пока не проваливался в сон, только что бы на следующее утро продолжить своё существование. Питер не понимал, зачем он делает это. Его жизнь не была полной, она не имела смысла и простых радостей, которые ему пытался дарить его сосед - один раз мужчина даже принёс домой маффины, похоже, думая, что они смогут поднять подростку настроение. - Питер, ты не хочешь... поговорить? Ты постоянно прячешься от меня, а я, вроде как, надеялся, что с появлением сожителя станет не так одиноко... - Квентин неловко улыбнулся и почесал затылок, явно стараясь не задеть чувства мальчика и не слишком надавить на него - последний как раз хотел спрятаться за дверью гостевой комнаты, которая почему-то была в этой небольшой квартирке. - О господи, я наверняка веду себя грубо сейчас, - Бэк приютил его, позволяет есть свою еду и спать в своём доме, приносит ему еду и терпит постоянно подавленное настроение парня. Питер выглядит как эгоистичный ублюдок, когда запирается в комнате, даже не удосуживаясь спросить, как прошёл день его соседа: хотя позже мужчина и пытался убедить его в том, что всё в порядке и что он понимает, что Паркер просто попал в тяжелую ситуацию - чем бы она не была - но подросток всё равно корил себя за подобное поведение. * - Так... Ты не расскажешь, что у тебя случилось? - как бы невзначай спросил Квентин, смотря куда-то внутрь своей кружки с чаем. Когда Питер просто продолжил молчать, мужчина тяжело вздохнул, продолжая: - Дай угадаю, это... Девчонка? Парень? Угадал? - В-вроде того?.. - парень, наконец, поднял свой взгляд - его голос был хриплым и тихим, и он совершенно точно не звучал как Питер Бенджамин Паркер. Он совершенно точно не чувствовал себя Питером Бенджамином Паркером - не без Мистера Старка, рядом с которым он может быть собой, который любит его, который... - Знаешь, у меня тоже были проблемы с девушкой, однажды. Пей чай, а то остынет, - мальчик послушно сделал пару глотков, после чего Бэк продолжил, - знаешь, у нас всё было сложно. Мы были по уши влюблены, строили планы, собирались жениться, но в какой-то момент, - мужчина проследил, как подросток делает очередной глоток, - в какой-то момент я стал работать на Старка. Питер почувствовал, что земля ушла у него из-под ног, а лёгкие будто наполнились водой, обжигая все органы вокруг - глотка сжалась, не давая сделать вдох, и он был уверен, что в его глазах можно было прочитать весь ужас, который он мог скрывать, когда сотни раз произносил имя своего наставника в своей голове. Слышать его от кого-то другого было...странно. Конечно, Квентин не мог знать о том, как мальчик связан с Тони - никто не знал, и это не должно волновать его, потому что наверняка это было давно, и это не может быть связано с ним, ведь так? Ком в горле, не давший парню сказать ни слова, заставил его просто сидеть молча, хватая ртом воздух, а Бэк просто глянул на часы, которые висели на стене кухни, сразу переведя взгляд обратно. - Почему ты так испугался, Питер? - мужчина звучал спокойно - слишком спокойно, учитывая то, как его пальцы впились в стол, - неужели ты знал его? Лично? - мальчик сделал глоток уже остывшего чая, чтобы смочить пересохшее горло: - Д-да— да, я был... Я был его интерном. - Квентин вопросительно вскинул бровь, явно не веря плохо замаскированной лжи подростка. - Интерном? - по лукавой улыбке, которая расплылась на лице Бэка, парень понял - он что-то знает, - В любом случае, Питер, это не моя проблема. Хочешь знать, что случилось с нами? Со мной и моей девушкой Питер? - мальчик слабо кивнул, потому что на самом деле, у него не то чтобы был выбор, - о, у нас всё было прекрасно. Просто замечательно - мы собирались жениться, купить собаку, устроить медовый месяц на Гавайях... Но Старк. Знаешь, Питти, я ведь учёный, и ты должен меня понять - я хотел, чтобы мои изобретения приносили пользу, были нужны, чтобы меня заметили, признали— Он обещал мне всё это. Говорил, что я получу славу, деньги, признание - что такие гениальные изобретения не должны пропасть даром! Пит? Ты слушаешь меня? - подросток почувствовал, как в мир вокруг начинает шататься; он попытался подвигать пальцами, но они были словно ватными - его взгляд опустился на собственные руки, затем снова поднялся на своего собеседника - Квентин облизнул губы, посмотрел на часы, - да уж, у нас не много времени. Я работал дни и ночи, делал всё, чтобы... Чтобы достичь цели, чтобы обойти этого чёртового Старка - я работал слишком много, и моя дорогая, моя любимая Хелен не выдержала и ушла от меня - но это ничего, у меня ведь были мои изобретения, которые.. которые... О, этот мудак забрал и их тоже! Вышвырнул меня, присвоил себе мои заслуги! - мужчина тяжело дышал, явно увлёкшись своим рассказом. - Н-не наз—, - Питер попытался возразить, и он с ужасом понял, что язык заплетается - парень даже не успел ничего подумать, потому что мозг затуманился и словно отделился от тела - оно не принадлежало ему больше. Сердце забилось как бешеное, хотелось бежать, спрятаться, сделать что-то, но все, что он мог - это отчаянно стараться сфокусировать зрение, чтобы распознать окончательно размывшуюся картинку перед ним. Он услышал, как Квентин смеётся. Сухо, будто кашляя; «Не называть его так? Похоже ты, малолетняя дрянь, был дорог ему. Я убью двоих зайцев одним выстрелом: отомщу этому высокомерному идиоту, и боже, у тебя её глаза.» Питер понимал, что с ним происходит - его куда-то несут, перекинув через плечо, словно неживую куклу - Мистер Старк носил его, как невесту - бережно, или позволял обвить себя всеми конечностями, будто его мальчик был детёнышем коалы. Всё это будто происходит не с ним, будто он - это не он; возможно, это так? Может, сейчас он проснётся, а рядом будет лежать Тони, крепко обнимая его во сне? Или он очнётся в своей старой квартирке в Куинсе, выйдет на кухню и обнимет Мэй? Мэй, господи, как он скучает за ней— он так давно не навещал её. Когда он проснётся, он должен увидеть свою тётю - может, она проснётся тоже? Может, она уже проснулась, только Питер не знает об этом, потому что сам спит... А что, если он умер? Тогда он определённо точно не хотел бы встречать Мэй - не в мире мёртвых. Боль от удара об пол была приглушённой - парня бросили на холодный цемент, и всё, что он мог сделать - это тихо заскулить и попытаться сжаться в клубок. Квентин снова рассмеялся, и откуда у него подвал? Он жил на первом этаже, возможно, у него был выход туда- да, это имеет смысл. Его любимое худи стягивали с него. Частичку Тони, единственную вещь, которая имела значение - Квентин лишал мальчика её. Слёзы навернулись на глаза, но зрение всё равно не было тем, на что он мог положиться сейчас. Питер попытался лягнуть Бэка, отстраниться от него; после секундного затишья он даже подумал, что у него удалось это сделать, но когда он приподнял голову, стараясь узнать, что происходит, на его щёку опустился удар - Квентин бил наотмашь, так, что голова парня резко развернулась, и он снова оказался на полу. Прикосновения к его голой коже обжигали: пальцы мужчины сжимали его бёдра, шею - похоже, он душил его - но самым ужасным было то, что всё это время подросток смотрел на него, всё ещё пытаясь понять, что происходит, возразить, дать отпор, позвать на помощь... - Чёрт, - выругался Бэк, слезая с обмякшего тела под ним, - похоже, у нас незваные гости, - мужчина удалился в сторону лестницы, которая вела в его квартиру, даже не потрудившись закрыть её за собой. Питер не мог думать. Он медленно, аккуратно отполз от того места, где лежал только что, с трудом облокотился на локоть, с ещё большим трудом - оперся спиной о стену. Казалось, что так Квентин не найдёт его, не продолжит то, что начал. Подростку мерещился шум, голоса и звуки борьбы - шея никак не хотела держать неожиданно тяжёлую голову, так что мальчик позволил ей расслабиться: про то, чтобы контролировать остальные конечности и речи быть не могло - он просто попытался расслабиться и наслаждаться последними моментами своей жизни до того, как Бэк вернётся, и... - Питер? Питер, детка, боже, мой малыш, мой мальчик, - свет, исходящий из открытой двери был заслонён фигурой, человеком, и это не голос Квентина. С трудом подняв голову, Питер почувствовал, будто действие дряни, которую ему определенно точно подсыпали, прекратилось, потому что— - Мистер Ст... Папочка! - он даже смог выговорить это; руки сами вскинулись к мужчине, который шёл- бежал к нему, который обнял Паркера так, как было нужно. Горячие слёзы на его щеках теперь начали ощущаться, а большие, сильные руки вокруг его всё ещё онемевшего туловища внушали спокойствие. - Давай вернём тебя домой, принцесса.