После конца

Он бежал по улицам, ни на кого и ни на что не обращая внимания. Ему было всё равно, заметят ли люди свихнувшегося вампира, бегущего по людным переулкам со скоростью света или нет. Да пусть хоть они после этого прямиком поедут в Италию и расскажут всё Вольтури! А Мэрилин… Ох, он даже о ней позабыл, позабыл и не учёл того, что ему придётся объясняться перед ней. Она же является дочерью той, кто подарила ему самые лучшие дни в его жизни. Однако в тот момент Эдвард пока не осознавал этого, у него была лишь одна цель — во что бы то ни стало увидеть Беллу. Он впервые за много лет потерял свой разум. И вот, перед ним здание больницы. Каллен, чуть было не разломав дверь и не погубив своими неосторожными движениями с десяток человек, вошёл внутрь и увидел следующую картину: в достаточно переполненном людьми холле, у стойки регистрации стояли Элис и Джаспер. Заметив взволнованного до предела Эдварда, идущего в их сторону, они поняли, что он всё знает, и на их лицах отразилось беспокойство. — Где она? — тут же задал он свой главный вопрос, сверля безумным взглядом своих сестру и брата, проверяя каждое словечко в их сознании. — Успокойся, давай отойдем. — сказала Элис, осторожно положив руку на плечо Эдварда. — Джаспер, помоги. Сейчас способность Джаспера управлять настроением других послужила бы огромную службу, но тот уклонялся от гипнотического взора и раздражался еще больше при попытке его успокоить. Данная сцена вызывала внимание людей, которые смотрели на этих троих с еле скрываемым удивлением и непониманием. Вскоре в холле появился Карлайл. Его выражение лица на этот раз было лишено того спокойствия, который был ему всегда присущ. Он подошел к членам своей семьи и обратился к Эдварду: — Давай поговорим в более уединённом месте. — Мы будем здесь в случае чего. — сказал тем временем Джаспер и вместе с Элис ушёл в сторону зоны ожидания. Доктор Каллен кивнул. Он увёл своего приемного сына на старую лестничную площадку, по которой мало кто проходил, и на него тут же градом посыпались вопросы от Эдварда: — Ты всё знал, верно? Ты всё знал и ничего мне не рассказывал! Что с ней случилось, Карлайл? Где она? — Сначала тебе следует взять себя в руки… — Отвечай на мои вопросы. Карлайл знал, что в скором времени Эдвард узнает о Белле. Ему хотелось подготовить его к тому, что он увидит, однако тот суровый взор, которым его сын сверлил его, заставил главу Калленов выдать всё без всяких прелюдий: — Она попала в автокатастрофу и впала в кому из-за тяжелой черепно-мозговой травмы. — Отведи меня к ней. — потребовал тот с каменным видом. Доктор подумал о том, что было бы лучше перед этим позвать Джаспера, ибо он опасался того, что может сделать его сын, увидев свою бывшую возлюбленную. Однако тот прочел мысли отца и отказался от помощи брата, попытавшись на этот раз выглядеть более уравновешенным. Но лишь снаружи: — Мне не нужна его помощь. Я не совершу глупостей. Просто отведи меня к ней. Четверть минуты Карлайл стоял, всё ещё раздумывая над тем, а стоит ли выполнять его просьбу. Это время для Эдварда, казалось, длилось дольше, чем вечность. Он еле удерживал себя от того, чтобы закричать, схватив за плечи отца: «Да стоит, стоит! Неужели ты не видишь, что я успокоился?!». Однако он молча ждал, удивляясь самому себе, тому, что он может терпеть, смиренно ждать, пока отец не вынесет приговор. — Хорошо. Я отведу тебя. — ответил, наконец, Карлайл. — Только нужно убедиться, что её родные не пришли с визитом. — Её мать недавно ушла, а Мэри вернулась домой. — Так ты знаешь, что Мэрилин… — Знаю. — сказал юный Каллен уже с менее возбужденным, поникшим видом. Теперь ко всем чувствам, которым он испытывал сейчас, добавилось чувство вины. Он вспомнил, что оставил девушку одну, ничего не объяснив. Мэри — её дочь… Дочь Беллы! В это верилось с трудом, но так оно и было. — Что ж, пойдём. — неуверенно проговорил Карлайл, в сердцах надеясь встретить Джаспера по дороге. Путь до палаты длился невероятно долго. Так казалось Эдварду. Мимо него проходили врачи, медсестры, пациенты. Они смотрели на его бледное лицо, на котором больше не оставалось намека на спокойствие, и думали, что у бедного паренька серьёзные проблемы с психикой. Те, кто знал, что он является приемным сыном доктора Каллена, уже знали, о чём будут сплетничать с друзьями вечером. Они поднялись на второй этаж и, завернув направо, пошли по широкому коридору. Джаспер и Элис находились там, напротив двери палаты №56. Увидев Эдварда и Карлайла, они подошли к ним и начали оценивать состояние брата, терпение которого приближалось к нулевой отметке. — Ты уверен, что всё хорошо? — спросила Элис. — Черт возьми, этими расспросами вы лишь раздражаете меня! Девушка отошла назад, освобождая брату проход в палату. Все замолкли, настороженно наблюдая за каждым движением Эдварда. Он осторожно, словно бы прикасаясь к хрусталю, положил ладонь на рукоять и повернул её. Запах… Самый любимый, самый привлекательный запах крови окутал сознание, заставив испытать тепло в горле. Именно тепло, а не обжигающую жажду, заставлявшую страдать когда-то. Эдвард думал, что больше никогда не почувствует его дурманящий аромат. Но он сразу же ушёл на второй план, когда взгляд вампира пал на неё. Несмотря на то, что он обещал себе никогда больше не искать встреч с Беллой, иногда Каллен всё же представлял, как он, спрятавшись куда-нибудь, видит её, здоровую и счастливую. Пусть даже с другим человеком, но главное — счастливую. То, что он видел сейчас, никак не походило на эти представления. Она лежала, такая бледная, беспомощная, словно в ней уже угасла жизнь. Если бы не аппарат жизнеобеспечения, показывающий работу её сердца, то он принял бы её за мертвую. Эдварду было невыносимо на это смотреть. Он медленно начал приближаться к кровати, приложив левую руку к груди, словно та боль, которую он испытывал, давила именно туда. Оказавшись в нескольких сантиметрах от Беллы, Эдвард не смог устоять: его правая рука потянулась к её щеке. И вот, холодные пальцы прикоснулись к тёплой коже. Сколько же времени прошло с тех пор, как он последний раз ощущал тепло своей любимой! Любимой… Как бы долго, как бы усердно вампир не пытался бороться со своими чувствами к ней, ничего из этого не выходило. Белла всегда была рядом, в его мыслях, в его сердце. Он любил её, любит и будет любить вечно. — Эдвард, — обратился к сыну доктор Каллен, — Скоро начнутся процедуры, нужно уходить. Тот повернул голову в сторону Карлайла и взглянул на него с печалью и разочарованием. К такому быстрому расставанию с Беллой он не был готов. — Ты сможешь вернуться сюда завтра. Элис, поняв, что брат не торопится слушать отца, прошла в палату и, взяв Эдварда за руку, вывела его оттуда, словно маленького ребёнка, который не желал покидать самое любимое место. Спустившись в холл, Каллены увидели ожидавших их Эсми, Розали и Эммета. Увидев, в каком состоянии находится Эдвард, все трое поняли, что он видел Беллу. Мать семейства тут же подошла к сыну и набросилась на него с объятиями и расспросами: — Ты как? Когда ты вернулся из Аляски? Почему ты не зашёл сначала домой? — Прости. — лишь проговорил вампир. — А Белла как? — обратилась на этот раз Эсми к мужу. — У меня здесь осталось ещё много работы, — уклончиво ответил Карлайл, — Вы идите домой. И доктор Каллен ушёл, исчезнув за лестничной площадкой, а его семья покинула больницу. Дорога была напряженной из-за молчания Эдварда. Он не желал отвечать на вопросы, которые ему задавали братья, сестры и приемная мать. Ему хотелось побыть наедине. Хотя, нет. Ему хотелось побыть рядом с Беллой. Дома никто не позволял ему остаться наедине с собой. Все смотрели на него, как на больного, что не могло его не раздражать. Их мысли раздражали вампира ещё больше: «Бедный мальчик!» «Надо приковать его к Джасперу» «Да уж, видимо с этой Беллой и правда всё плохо, раз у него вид никакой.» Однако, после полуночи произошли перемены. Все Каллены собрались на охоту. Все, кроме Эдварда. Он понял, что это прекрасная возможность убежать от глаз семьи, а также возможность снова увидеть её. На вопрос, почему же он не хочет отведать пару лосей с оленями, тот говорил, что ему необходимо, наконец, побыть наедине. Члены семьи всё-таки согласились, хотя некоторые из них почувствовали неладное. Больница была единственным зданием в радиусе километра, в окнах которого горел свет, отчего оно выделялось от остальных. Добравшись до места, Эдвард как ни в чём не бывало вошёл внутрь. Женщина, стоявшая у стойки регистрации с ходу заявила: — В это время посетителей мы не принимаем, прошу вас уйти. Каллена это не остановило. Как и всякий вампир, он мог умело очаровывать людей, особенно представительниц женского пола. Изменив взгляд и тембр голоса на более мягкий, он принялся манипулировать сотрудницей: — Прошу прощения, мисс, но мой отец, Карлайл Каллен, попросил меня принести кое-какие документы. Они ему срочно нужны. Одурманенная обаянием Эдварда, женщина улыбнулась кокетливой улыбкой и ответила: — Даже не знаю, позволить ли вам сделать это. Вампир, приблизившись к сотруднице ближе, продолжил: — Мой отец и особенно я будем безмерно вам благодарны. — Что же, хорошо, мистер Каллен, сделаю вам исключение. Проходите. Эдвард одарил её улыбкой и пошёл к лестнице. Он осторожно проходил мимо, стараясь не натыкаться на дежуривших медбратьев и медсестер. Через пару минут Каллен уже стоял напротив нужной палаты. Он вошёл туда и закрыл за собой дверь. Было темно, однако вампир прекрасно видел очертания Беллы. Он подошёл к ней и принялся смотреть на неё, буквально пожирать её взглядом. К его несчастью, в этот момент в голове вспыхнуло воспоминание, которое он бы хотел выкинуть из своей памяти. Воспоминание о том, как он бросил её одну, о том, как он сказал ей, что она не нужна ему. Как же у него хватило сил проговорить эти слова, эту разрушившую жизни ложь? Ведь если бы Эдвард остался с Беллой, то она не лежала бы сейчас перед ним здесь, на грани смерти, она не впала бы в кому. Чувство вины начало пронизывать каждую клеточку, заполняя их болью. Эта боль заставила вампира почувствовать себя последней тварью, настоящим ничтожеством. Он опустился на колени и стал неустанно повторять: — Прости меня…прости меня…прости! Но его слов она не слышала. И больше всего на свете он боялся того, что она уже никогда не сможет их услышать. Эдвард хотел рыдать, хоть как-то выплеснуть то, что у него накопилось. Но его проклятая сущность не позволяла этого сделать. Он наклонил голову к руке Беллы и начал целовать каждый её палец, а после, взглянув на её закрытые глаза, тихо произнес: — Я люблю тебя. Эта ночь проходила очень быстро. Вампир не замечал ход времени, он продолжал сидеть на коленях, поглаживая и целуя руку, лицо любимой. Однако, иногда ему приходилось прятаться, когда заходили дежурные врачи, совершавшие обход. Вскоре наступил рассвет, печально вещавший о том, что рядом с Беллой ему осталось находиться какие-то ничтожные пару часов. Он взглянул на её бледные губы. Ему так хотелось их поцеловать! Однако, он с трудом удерживал себя от этого, ведь он не знал, захотела бы она этого поцелуя или нет. Вдруг она и вовсе ненавидит его за все те беды, которые он ей учинил? Нет. Как бы он не хотел, он не станет без позволения наслаждаться её губами. Казалось, с этого решения прошло лишь пару минут, но тут, из окна уже начал просачиваться дневной свет, а в палате уже находился Карлайл: — Пожалуй, не буду осуждать тебя за твой поступок и за неосторожность с работницей регистрационной стойки. Эдвард подошёл к нему и, словно не обратив внимания, начал говорить своё, а точнее, просить своё: — Прошу тебя, приложи все свои усилия для её выздоровления. — То же самое просила твоя мать, когда ты болел испанкой. — заметил доктор Каллен. — Она очень любила тебя. — Да, Карлайл, да, ты абсолютно прав, я люблю её. — словно признаваясь в чём-то противозаконном говорил вампир. — Я сделаю всё, что в моих силах. — слегка улыбнулся глава Калленов. — А сейчас, тебе нужно выйти, сейчас должна прийти медсестра. Эдвард, состроив недовольную мину, вышел из палаты и отправился в холл. Сотрудница стойки регистрации кидала в его сторону игривый взгляд. Вампир подумал, что видимо он слегка перетрудился, когда очаровывал её. Он старался не смотреть в сторону женщины. — Эдвард? Каллен не особо желал видеть сейчас Мэрилин. Особенно учитывая последние обстоятельства. Однако, девушка была здесь, в холле, и он не мог просто взять и уйти. Как в прошлый раз. Вампир забеспокоился о том, что сейчас она начнет требовать объяснений, однако, к счастью, она начала не с этого: — Привет. Не ожидала тебя увидеть здесь. — Привет, да, я пришёл к отцу. — уверенно лгал вампир. — А я к маме. Ты долго ещё здесь пробудешь? — с надеждой спросила Мэри. — Мне здесь не по себе, это место меня угнетает. К маме… Эдвард боялся представить, что бы сделала и о чём бы подумала школьница, если бы узнала, что он всю ночь провёл в палате её матери. Однако, рано или поздно она всё конечно же узнает. И он подумал, что сейчас не самое лучшее время признаваться во всём. — Извини, но дома нужно уладить некоторые проблемы. — продолжал врать Каллен. И он исчез, покинул больницу. Мэри глядела ему вслед, ей показалось, что Эдвард начал избегать её, хотя она и не знала, почему. Вчера, когда они гуляли, он был очень мил с ней. Однако и тогда, в конце прогулки он тоже повел себя очень странно. Школьница думала, что, раз уж она знает о том, кем Эдвард является, то он больше не будет ничего скрывать. Все эти загадки раздражали Мэрилин, одновременно подогревая интерес к Каллену. Что же хранится в душе вампира? Что он прячет от неё?