После конца

Весь следующий день Мэри провела в больнице рядом с бабушкой, которая всё время оплакивала Беллу, считая её мертвой. Какая же это мука — глядеть на дорогого человека, убивающегося из-за того, чего на самом деле нет, и при этом знать всю правду. Когда школьница узнала, почему Рене так убивается, она, чтобы не выдать себя, пыталась изобразить скорбь. Да, это неправильно. Да, это лживо и очень жестоко. Но Мэрилин не знала, что делать. Сказать бабушке о том, что Белла жива? Но как ей объяснить её выздоровление и то, что она не может с ними жить? Рене также потребует встречи со своей дочерью, а, судя по тому, как выглядят вампиры, её реакцию представить сложно. — За что? — на этот раз страдальческие стоны бабушки были обращены к Мэри. — За что меня так наказали?.. Девушка сидела у кровати своей бабушки и молча глядела на её полные горя глаза, которые, казалось, выплакали уже все слёзы. Мэри не знала, что сказать. Она находилась в таком шатком состоянии, что она просто не могла сделать какой-либо шаг. Всё могло обернуться матом. Всё выходит из-под контроля, всё что угодно может произойти. Ещё и приезд отца. Как же не вовремя. — Твой папа заберет тебя с собой, и я тогда точно умру. — еле произнесла Рене с новым потоком слёз. В этот момент Мэрилин хотела резко опровергнуть эти слова, выступить против них с эмоциональной и яркой речью, но она не могла. Это бы вызвало подозрения. Поэтому девушка ответила ровным тоном, который обычно присущ тем, кто хочет скрыть свои эмоции, свои страдания: — Этого не будет. И тогда, впервые за этот день, в глазах Рене промелькнула надежда и успокоение. И в этот же миг в палату вошла медсестра и велела Мэри уйти, так как было уже поздно, и настало время пациентам ложиться спать. — Людям нормально не дают побыть с близкими! — возмутился дед, лежавший на кровати напротив. — Какое же это позднее время, даже дети малые в это время не спят! Но слова строптивого деда ни к чему не привели, и Мэри всё-таки пришлось уйти. Дорога домой была тихой, и школьнице казалось, что эта тишина является затишьем перед большой бурей. И в этот час она вдруг вспомнила об Эдварде, о том, как он вёл себя с ней до того, как узнал о нахождении Беллы в Форксе. Его нежный, устремленный в её сторону взгляд, его слова, адресованные ей мягким бархатистым баритоном и их последняя совместная прогулка, во время которой он практически открылся ей… Сейчас же всё по-другому: его больше занимает Белла, а не Мэри. Сейчас девушка знает, что всё это время Эдвард общался с ней только потому что она напоминала ему свою бывшую возлюбленную. Бывшую возлюбленную, которая по необыкновенному стечению обстоятельств является её матерью. Это просто немыслимо. Это трудно принять. Сейчас она живёт в его доме, и в голове назревал вполне логичный вопрос. Попытается ли Эдвард вернуть Беллу? Оказавшись дома, подобные мысли ещё недолго обуревали Мэрилин, потому что после того, как она вернулась, в дверь тут же постучали. Стоявший на пороге Питер ожидал от своей дочери хоть какого-то гостеприимства, но его ожидания не оправдались. После того, как она впустила его в дом, она осмотрела его с равнодушием и даже неприязнью. — Привет. — поздоровался мужчина и, положив на пол небольшой чемодан, обнял девушку. — Я думала, ты приедешь позже. — неохотно обняв отца в ответ сказала Мэри. — Мне повезло. Питер был расстроен таким приёмом и постарался скрыть своё настроение от дочки. На некоторое время повисло напряженное молчание, но после девушка всё же спросила: — Где ты будешь спать? — В гостиной самое то. — не видя иной альтернативы ответил Питер. — Есть будешь или сразу ляжешь? — говорила девушка, подобно официанту, который был вынужден интересоваться нуждами посетителя. — Давай, пожалуй, поедим. — воодушевленно произнес отец Мэри. — Во время этих перелетов я питался какой-то дрянью. Я купил вот тут, кстати, всякой вкуснятины. Пару плиток твоего любимого тёмного шоколада тоже. Мужчина потряс перед школьницей пакетом, в надежде, что та хоть как-то оживиться. Однако, этого не произошло. Выражение лица Мэрилин не изменилось. — Я только что вернулась из больницы. Устала и хочу спать. Спокойной ночи. — ответила она и пошла в сторону лестницы. Расстроенный отец молча смотрел на отдалявшуюся дочь, пока та не исчезла, поднявшись на второй этаж. Мэри тем временем вошла в спальную и села на кровать, устало потерев шею. Вскоре, в дверь постучались. Девушка раздраженно спросила: — Что? — Я хочу поговорить с тобой. Можно мне войти? Школьница заметила в голосе отца смесь печали и искренности. Теперь он не пытался делать вид, что всё нормально. — Входи. — более смягченно ответила девушка. Питер вошёл и, поставив рабочий стул напротив Мэри, сел на него и взглянул дочери в глаза. В них он увидел нечто, чего раньше не было: какую-то странную усталость, которая не была связана с физической усталостью. На секунду мужчине показалось, что во время его отсутствия дочь повзрослела лет на двадцать. Ему показалось, что за это время она успела пройти через бури и грозы, через которые даже сам не проходил. Питер решил, что объяснением тому является переезд в Форкс, пребывание Беллы в коме и внезапное попадание Рене в больницу с сердечным приступом. Но мужчина не стал говорить об этих проблемах, он пришёл к дочери за другим: — Я хочу, чтобы мы с тобой помирились. Хочу, чтобы ты поняла и простила меня за то, что я… — Предал нас с мамой, уйдя к своей молодой любовнице. — в голосе Мэрилин различалась боль и злость. Воспоминания о том дне, когда её отец собрал свои вещи и спокойно ушёл из дома, были свежи в памяти школьницы. Сейчас эти воспоминания воспроизводились в голове вновь, наполняя чашу эмоций до краев и заставляя говорить, еле сдерживаясь, чтобы не переходить на крик: — Ты просишь меня простить тебя? Понять? Умные люди предателей не прощают! Сердце Мэри билось неумолимо, руки дрожали, а из глаз начинали течь слёзы. Питера накрыло чувством вины, он не знал, как доказать дочери свою любовь к ней. Он потянулся к девушке и обнял так, как никогда раньше не обнимал — со всей любовью: — Я не предавал тебя, дочка! Из-за моего расставания с твоей мамой я не стал любить тебя меньше! — пытался достучаться до Мэрилин отец. — Давай я расскажу тебе всё по порядку. Питер выпустил дочь из объятий и продолжил, а точнее, начал рассказывать ей о его истории отношений с Беллой: — Я любил твою маму. Хотел, чтобы мы прожили вместе счастливую жизнь, имели много детей и не знали, что такое беды. Я думал, что этого всего вполне можно достичь, но некое чутье подсказывало мне, что твоя мама не была счастлива со мной, хотя и делала вид, что влюблена. Я этому чутью не поверил, и сделал ей предложение. Она согласилась. И вот, через год после свадьбы, сразу после твоего рождения она перестала притворяться. — Питер тяжело вздохнул и перевел взгляд в сторону. — Я сначала думал, что это из-за рождения ребенка, что это пройдет со временем. Но не прошло. — То есть, ты ещё винишь во всём маму? — в глазах Мэрилин блеснула ярость. — Это вполне нормально, когда чувства проходят. Всё в мире заканчивается. — спокойно ответил мужчина. Кроме жизни вампиров, подумала та. — Почему же вы не развелись тогда? — Мы хотели, но в итоге подумали, что тебе будет лучше расти в полной семье. С каждым словом отца выражение лица девушки преображалось. Она начала думать о том, что Белла никогда не любила Питера, и что она всё это время жертвовала собой, своим счастьем из-за неё. Мама заключила саму себя за решётку, а Мэри не позволяла ей освободиться. — А потом я встретил Юи. — продолжал тем временем мужчина, не замечая, что его дочь едва слушает его. — Ты была уже взрослой, и я подумал, что ты меня поймешь… — Но у меня не получилось. После того, как ты ушёл, я возненавидела тебя. — призналась Мэри. Разговор был прерван, когда снизу раздался дверной звонок, который озадачил школьницу и её отца. — Ты кого-то ждёшь? — спросил Питер, нахмурившись. Девушка отрицательно покачала головой, в то время как внутри неё уже всё сжалось от беспокойства. Кто это мог быть? Ни один из вариантов, приходивших в голову, не предвещал ничего хорошего. Мэри встала с кровати и пошла вниз, с каждым шагом дыша всё тяжелее и тяжелее. Подойдя к двери вплотную, она с опаской взглянула в глазок. При тьме опознать личность гостя было трудно, поэтому школьница спросила: — Кто это? — Мэри, это я! — произнес женский и очень дорогой для девушки голос. Не раздумывая ни секунды Мэрилин тут же распахнула дверь и, забыв обо всём, кинулась в объятия своей матери. — О боже! — лишь вырывалось у школьницы, которая уже потеряла над собою контроль. Белла обняла свою дочь, стараясь не слишком сильно прижиматься к ней. Однако, это трудно ей давалось. Несмотря на то, что она задержала дыхание, вампирша безумно боялась причинить боль Мэри. Сама же девушка напрочь забыла о том, что обнимает вампира и напрочь забыла о словах Эдварда и Элис, что первое время им нельзя общаться. Она была ребёнком, который безумно соскучился по своей маме. — Осторожней, дорогая. Сейчас я не совсем такая, как раньше. — проговорила новорожденная, намекнув на то, что слишком близкий контакт является опасным. Мэрилин, придя в себя, тут же поспешила отстраниться, а потом оглядела свою маму. Девушка была так поражена, на секунду она подумала, что нечто повернуло время вспять. Стоявшую перед ней женщину трудно было вообще назвать взрослой, сорокадвухлетней женщиной, потому что на вид ей было не более двадцати пяти лет. Она никогда не видела её такой прежде. В тот же миг сверху, чтобы узнать, кто в такое позднее время решил наведаться к Мэри, спустился Питер. Внутри девушки всё похолодело. — Здравствуйте, мисс. — находясь далеко от входа мужчина не узнал свою бывшую жену. — Извините, но в такое время посещать подруг не… Однако, по мере приближения к дочери с вампиршей, его строгое и спокойное выражение лица начало меняться, начиная отражать сначала недоумение, потом неверие и шок. Вампирша была удивлена не меньше. Она никак не ожидала встретить бывшего супруга. Особенно сейчас, когда она больше не является человеком, потому что она, также, как и Мэри, боялась, что эта встреча может обернуться большой проблемой. В воздухе повисла тишина, собравшая в себе волнение, беспокойство и удивление. — Белла? — не веря происходящему спросил Питер. Мужчина глядел на свою бывшую жену, в его голове никак не мог выстроиться пазл. Это была она. Это точно была она, но её кардинально изменившаяся внешность, да и сам факт нахождения здесь, а не в больнице, вызывал не один вопрос. Питер пытался что-то сказать, но у него не получалось. Он молча, с раскрытым ртом и вопросительным взглядом смотрел на Беллу. — Не смотри на меня так, Питер. — произнесла вампирша изо всех сил стараясь скрыть то, что чувствует. — А как ещё я должен смотреть? Мне сказали, что ты в больнице, лежишь в коме после аварии! — слишком резко вырвалось у мужчины. — Тебя дезинформировали. Питер не поверил Белле. Он понял, что здесь явно что-то не так. На это указывали не только необъяснимое присутствие бывшей жены и её необычное преображение, но и сильное беспокойство, ясно выраженное на лице Мэрилин. Его дочь тоже знала что-то, если не всё. Мужчина решил не допрашивать Беллу о больнице, ведь она не скажет правду, поэтому задал вполне обычный вопрос: — Где ты была? — Ходила в аптеку. — солгать у Беллы получилось, потому что она знала, что сейчас нельзя допускать ни единой осечки. — В аптеку. — вглядываясь в глаза вампирши недоверчиво повторил Питер. Мужчина подошёл к бывшей супруге ближе. Несмотря на то, что её внешность вызывала у него недоумение, непонимание и желание провести допрос с пристрастием, он всё же не мог не признать, что сейчас она красива и эффектна, как никогда. На мгновение все вопросы мужчины улетучились, и он просто зачарованно смотрел на Беллу. Питер медленно приподнял руку, направляя её к бледной щеке вампирши. Он почувствовал холод, когда прикоснулся к коже, которую трудно было назвать человеческой. Она была твёрдой. Мужчина словно прикасался не к человеку, а к макету, к кукле, которая умела говорить и двигаться. Белла неподвижно стояла на месте, словно статуя. Она хотела убрать от своего лица его руку, но она боялась совершить резких движений. Питер был напуган и насторожен, но это также породило желание узнать, что здесь происходит. Он умело сохранял невозмутимое выражение лица и даже пытался потешаться над преображением бывшей жены: — Ты что, сделала серию пластических операций? — спросил мужчина, усмехнувшись. Конечно же Питер знал, что никаких операций Белла не делала. Они всегда оставляют за собой след, да и откуда у неё могли быть средства? Но как тогда она так могла измениться? Как?! Резкое изменение природных условий? Белла записалась на ежедневные косметические процедуры? Зная её отношение к салонам красоты, парикмахерским и иным подобным заведениям, Питер предположил, что это маловероятно. — Просто женщины после развода молодеют. — ответила вампирша на волнующий его вопрос всё в том же холодном тоне, скрестив руки на груди. — Надо же, не знал. — ответил Питер, улыбнувшись фальшивой улыбкой, за которой скрылась тень задетого эго. В следующие секунды последовали очередные стуки в дверь. На этот раз неизвестный стучал интенсивно, незваному гостю явно срочно нужно было попасть в дом. Мэрилин стало плохо, волнение начало усиливаться с каждой секундой. Казалось, она могла бы вздохнуть с облегчением, будь это грабитель. Питер был озадачен ещё больше, почувствовав себя погруженным в необъяснимую яму, которая только увеличивалась Белла открыла дверь. Эдвард Каллен стоял на пороге дома. Увидев его, Мэри сильно удивилась. Не потому, что гостем являлся он, а потому, что его внешний вид отличался от того, с которым он обычно являлся в школу и потому что в его руках был букет цветов. Аккуратная прическа, темное элегантное пальто и очки в круглой оправе… Очки! Мэрилин и Белла совершенно не понимали, зачем Эдварду стоило так наряжаться и приходить сюда с цветами. Но то, что Каллен проделал далее, ошарашило их настолько, что в их головах возник вопрос о психическом состоянии вампира: — Так значит ты не одна, любимая. — произнес Эдвард, обращаясь к Белле нежным голосом. Питер, недоумевая от увиденного и услышанного, не знал, что делать. В один момент он вовсе почувствовал себя лишним. Особенно тогда, когда он в полной мере оценил гостя, назвавшего его бывшую жену любимой. Ему пришлось признать, что гость, по всей видимости являвшийся претендентом на сердце его бывшей супруги, очень даже неплох собой. Белла словно приросла к полу и едва ли не сделала вздох, который бы наполнил её лёгкие ароматами человеческой крови. Внутри неё словно всё перевернулось вверх дном, когда он назвал её любимой. Она уже более двадцати лет не испытывала этого необъятного и необъяснимого чувства, что уже и забыла, что оно из себя представляет. — Однако, я всё же должен это сделать. — продолжил Каллен. Он наклонился ближе к лицу Беллы, а та в свою очередь уже забылась, не видя ничего и никого. Эдвард снова пользовался своей убийственной привлекательностью. — Подыграй мне. — вдруг прошептал ей вампир, заставив новорожденную спуститься с небес, а затем поцеловал её в щеку. Белла недоумевала, зачем Каллену нужен этот спектакль, но решила послушаться его, потому что таким образом можно будет избавиться от Питера. Она не догадывалась, что Эдвард устроил всё это, желая добиться того же самого. Вампирша легонько кивнула, и Каллен продолжил играть, предварительно вручив Белле букет: — Я хочу извиниться за то, что не смог навестить тебя днём. — Спасибо, не стоит извиняться. — достаточно убедительно проговорила мисс Свон и, приняв цветы, понесла их на кухню. Сбитая с толку Мэри не понимала, что происходит. Она решила молчать и делать вид, что всё нормально, несмотря на то, что в её голове всё смешалось в кашу. Она испытывала непонимание, беспокойство, радость из-за встречи с матерью, но в то же время и ревность. Знать, что тот, к кому ты неровно дышишь, любит другую очень неприятно и больно, но видеть, как он проявляет эту любовь вдвойне больнее. Питеру тоже было не по себе. Конечно, кому захочется находиться рядом со своей похорошевшей до неузнаваемости бывшей и с её новым ухажёром, которму ты явно проигрываешь? — Добрый вечер. — вежливо обратился к мужчине Эдвард. — Вы, наверное, мистер Вассел? Отец Мэрилин? — Да, это так. — на дружелюбие Питер оказался скуп. — Я знаю, что вас по ошибке вызвали в Форкс, чтобы заботиться о Мэри. Белла, наверное, проинформировала вас об этом. — улыбка Каллена и тон его голоса были настолько искренними, что, казалось, ни один специалист по жестам и мимике не способен будет уловить в них ложь. — Но как могло так случиться? Как в больнице могли ошибиться? — лицо Питера выдавало его неуверенность. — На самом деле, это долгая история. — Простите меня, мистер…? — Мейсон. — представился Эдвард. — Мистер Мейсон, вы знаете об этой «дезинформации»? Прошу прощения за такой бестактный вопрос, но кем вы являетесь? — посыпались вопросы от нервного Питера. Каллен взглянул на Беллу, которая стояла рядом с дочерью, приобняв её. Вампир подошел к ним обеим и, взяв свою «невесту» за руку, уверенно заявил: — Мы с Беллой скоро станем мужем и женой. Так как мы, практически, семья, то… У Питера всё сжалось изнутри. Этого просто не может быть! Мэри не сдержалась, и её эмоции отразились у неё на лице. Что он делает? Что они делают?! Девушка видела, что её мать была спокойна. В сознании школьницы начала зарождаться мысль, что её мама и Эдвард на самом деле вновь возобновили свой роман. — Ты выходишь за него замуж?! — спросил Питер, не поверив в услышанное. На секунду вампирша растерялась. В глазах её бывшего мужа она рассмотрела такое сильное удивление, что оно давило на Беллу, из-за чего она ответила не сразу: — Да, это так. А после, новорожденная вампирша сделала то, что окончательно добило Питера, Мэрилин и ошарашило Каллена. Подойдя к Эдварду, она положила руку ему на грудь и, потянувшись к его лицу, поцеловала его в губы. Увидев эту сцену, Питер сильно смутился. Его смущение и неловкость стали причиной, по которой ему захотелось провалиться сквозь землю и исчезнуть. Именно это и нужно было двум вампирам. Когда Белла перестала его целовать, Эдвард не сразу пришёл в себя. Он выглядел словно маленький мальчик, потерявший свой разум от чувств, которые словно ненадолго отправили его на небеса. Белла едва ли не принялась крушить весь дом. Просто так, от избытка эмоций, от осознания того, что она вновь ощутила его губы, которые на этот раз были теплыми. Очень теплыми. Обжигающими до страсти, от которых трудно оторваться. Когда она была человеком, вампирша никогда не чувствовала его тепла. Во время их объятий, поцелуев, его кожа была холодна и тверда, подобно камню в холодную погоду. Но сейчас этими же свойствами обладала и её кожа. Мэри стояла в стороне, наблюдая за всем этим. Она не могла на это спокойно смотреть: девушка, нервно погладив шею, опустила взгляд на пол и приложила руку к стене, опираясь о неё, словно ноги уже больше не могли её держать. Сердце с волнением и ревностью сжималось, а разум начал вести монолог, осуждавший эту ревность: «Ты знала, что он любит маму, так что незачем страдать. Главное сейчас то, что мама жива. О своём потом подумаешь.» Кстати, о «своём». Мэрилин вспомнила о Райане, странном вампире, любящий последить за ней. Девушка зацепилась за эту проблему, чтобы ревность потухла. Она должна сообщить Эдварду об этом. Не сейчас, естественно. — Что ж, я… Видимо здесь есть, кому заботиться о Мэри, так что… — запинаясь, заговорил Питер, рассеяв непонятную тишь. — Так что, я, пожалуй, переночую в гостинице, а затем уеду. Это была победа. Смущенный, покрасневший, как помидор, лишний человек этого дома решил уйти. И конечно же никто не был против этого решения мужчины. — Хорошо. — равнодушно ответила Белла, пожав плечами. Питер посмотрел на Мэрилин. Она не порадовала его тёплым приемом, но всё-таки она была его дочерью, и он надеялся, что хотя бы расставание у них будет более человеческим. Тем более, что они успели до этого поговорить по душам. Мужчина подошёл к ней и обнял. Девушка обняла отца в ответ. Теперь внутри неё ненависть к отцу подутихла. Мэри поняла, что его брак с её матерью ещё в самом начале не предвещал ничего хорошего. Нельзя обижаться на человека, который устал жить в несчастливом браке. Выпустив дочь из объятий он подошёл к Белле. Её недружелюбный взгляд и присутствие её якобы будущего мужа не помешал ему обнять её, спросив при этом: — Расстанемся добрыми друзьями? — Твоё предложение руки и сердца было менее глупым, чем это. — ответила вампирша, чувствуя себя неудобно в объятиях бывшего супруга. — Извини. — проговорил Питер, отстранившись от Беллы. Мужчина надел верхнюю одежду и взял в руки свой чемодан. — До свидания и с предстоящей вас свадьбой. — произнес Питер на прощание. Затем, улыбнувшись, он ещё раз взглянул на Мэри. — Увидимся, дочка. — сказал он ей печальным голосом. Питер ушёл. Эдвард закрыл за ним дверь и подождал несколько минут, пока окончательно не убедился, что мужчина отошел на достаточно далекое расстояние от дома. Воцарилась тишина. На самом деле она являлась затишьем перед бурей. — А где твоя бабушка, милая? — спросила Белла у дочери, заметив отсутствие в доме Рене. Девушка растерялась. Ей не хотелось рассказывать матери о том, что случилось. Но не успела она и рта открыть, как вдруг по всему дому разнеслись возмущения вышедшего из себя Каллена, адресованные новорожденной вампирше: — Белла, ты хоть понимаешь, что ты наделала?! Какой опасности подвергла Мэри?! Ты могла убить её! Ты сегодня могла остаться без дочери! Причём по собственной же вине! Он никогда не повышал на неё голос. Она никогда не могла представить его таким. Вампиршу парализовало от шока. Она не способна была двигаться, лишь её глаза свидетельствовали о жизни в холодном теле. Он кричал на неё, смотря свирепым взглядом, потому что она подвергла жизнь собственной же дочери риску быть убитой… Но неужели только из-за этого? Неужели он кричал только потому, что Белла глупа и непокорна? Конечно же нет. Вампирша поняла, что её дочь много значит для Эдварда. Он пришёл сюда, чтобы спасти Мэрилин от неё же самой. От глупой матери, которая совершенно забыла о том, кем она теперь является. Белла вспомнила, что нападала на Эдварда, что её мучили эмоции и сильная жажда. Она вспомнила, что не дышит сейчас, и стоит ей только сделать вздох, как она забудет обо всём и накинется на Мэри. Но Эдвард здесь. Он спасёт её дочь… Спасёт… Потому что любит. Белла почувствовала, как её начали охватывать эмоции, и на этот раз она успела прислушаться к голосу разума, подсказывавший ей о том, что нужно немедленно выйти из дома, пока она не потеряла контроль. Она положила руку на рукоятку входной двери, уже собираясь выйти, но её остановила дочь: — Мама, ты куда? Не уходи. — просила она, едва не умоляя. — Эдвард прав. Я поступила очень глупо. — с болью проговорила Белла, понимая, чем могло всё обернуться, если бы внутри неё пронесся ураган эмоций, который бы причинил вред Мэри. — Мама… Вампирша закрыла за собой дверь. Эдвард лишь сейчас осознал, что он накричал на Беллу, на его беззащитную неуклюжую и очень хрупкую Беллу, которую так обидела судьба, когда решила сделать её любовью монстра. Бурным пламенем в душе вампира вспыхнуло чувство вины, заставив его поверить в то, что это не она виновата в том, что ослушалась Калленов, тайком навестив дочь, а сам он, Эдвард. Именно из-за него ей приходилось сейчас страдать. На его лице всё также выражалась злость, но на этот раз злился он на самого себя. Оставив Мэрилин одну, не сказав ей и слова, он ушёл из дома покойного шерифа за Беллой. Но осмотрев всё доступное пространство, Эдвард не нашёл её. Лишь тьма. Лишь зимний лес и тихая слабо освещенная ночная улица. Каллен направился в сторону леса, в надежде отыскать вампиршу там, в надежде, что она не попала по дороге в какую-либо передрягу. Вампир заметил, что с возвращением Беллы в его жизнь вернулось и беспокойство за её безопасность. Он думал о том, что она сейчас может быть одна в темном лесу… Однако, Каллен пришёл в себя и вспомнил, что Белла больше не хрупкий человек, который может легко сломаться, а новообращенная вампирша, которая на данный момент сильнее его. Но разве это имеет значение? Эдвард знал, что он всегда будет переживать за неё, какой бы сильной она не была. В один момент, пробегая мимо высоких сосен, находясь уже недалеко от дома, он почувствовал, что слева, в трехстах метрах от него находится вампир. Он пошел в ту сторону и вышел на небольшую местность. Деревьев здесь не было. Он сразу же узнал, где находится. Поляна. Много лет назад они встречались здесь с Беллой. Это было их местом, где не существовало ничего, кроме них и их любви. Летом здесь росли красивые цветы. Эдвард помнил, как любил лежать на этой поляне и смотреть на девушку сквозь цветы, которые прекрасно дополняли красоту его любимой. Сейчас, смотря на это место и на Беллу, стоящую к нему спиной, он понял, что сильно постарел. Каллен впервые за всю свою жизнь почувствовал себя стариком. Ничтожным стариком, который искусно портит жизнь Белле. Он подошел к ней и произнес лишь следующее: — Прости меня. В его голосе звучало столько сожаления, что, казалось, он был готов пасть на колени. Он заставил Беллу вздрогнуть, и она тут же разволновалась, как волнуются влюбленные, робко хранящие свои чувства в секрете. И она осознала это. Она осознала, что ещё чуть-чуть и её железная броня, которую она выстраивала вокруг себя все эти годы, сейчас разрушится. Она обернулась не сразу, но обернувшись и посмотрев в глаза Каллена, Белла поняла, что против него её броня не действует. Она снова была той семнадцатилетней девочкой, которая была безнадежно влюблена в вампира. А тем временем Эдвард, чьё чувство вины полностью охватил его разум, продолжал раскаиваться: — Я понимаю, что это невозможно, но мне просто хочется, чтобы ты знала. Мне так жаль, Белла, так жаль! Я не хотел портить тебе жизнь. Не вини себя в том, что сделала сегодня. Это моя вина. Вампирша была сбита с толку. Она никак не ожидала услышать от него такое. Очередную ругань — да, но извинения? — Что ты такое говоришь? — с недоумением спросила она. — Тебе не за что извиняться. Я действительно поступила крайне неразумно, поставив жизнь дочери под угрозу. — Если бы меня не было в твоей жизни, то тебе и не приходилось бы видеться с ней, рискуя её жизнью! — заявил Каллен, разозлившись на себя. На несколько секунд наступила тишина. Эдвард, словно не желая показывать своё лицо, опустил голову, и с опаской ждал ответа. Он сказал. Он всё высказал ей, все свои терзания и совсем забыл о том, что говорит с новорожденной, чьи действия могут быть непредсказуемыми. Однако Белла не собиралась вредить, а напротив, желала успокоить Каллена. Её рука осторожно потянулась к руке Эдварда и нежно сжала её. В тело вампира словно пропустили ток, и он на миг почувствовал себя человеком, которого будоражит трепетное прикосновение любимой девушки. — Если бы не ты, я бы умерла. Моя дочь и мама остались бы сиротами на произвол судьбы жестокой жизни. — последовали слова Беллы. И снова молчание. Эдвард смотрел на их руки, скрещенные вместе, и не знал, как расценивать это. Ему хотелось продлить приятные прикосновения. Продлить настолько, насколько можно. Когда он взглянул на лицо Беллы, ему показалось, что она желает того же. Но он живо откинул эти мысли и, неохотно убрав руку, продолжил самобичеваться: — Я не заслужил твоей доброты. — Ты защищаешь мою дочь. Ты способен защитить её даже от меня. Я очень ценю это. Одно это делает тебя достойным. Я…я надеюсь, что ты будешь рядом с ней. На секунду Эдвард подумал, что в глазах вампирши промелькнула ревность. Теперь Каллен вновь отгонял навязчивую глупую мысль. Он хотел задать ей вопрос, хотел вновь дотронуться до неё, столько всего хотел рассказать! Но нет. Не вышло. Где-то в пятистах метрах он учуял противный запах. И он точно знал что, а точнее кто являлся источником этого запаха. Неподалеку бродили оборотни, и они явно были не одни. — Белла, нам нужно срочно бежать домой. — взволнованно сказал Эдвард. — Что случилось? — не понимала вампирша. — Оборотни не должны тебя увидеть. По нашему договору нам нельзя обращать людей. Иначе перемирию конец. Вампирша повиновалась, хоть и не совсем верила в то, что если оборотни узнают о её обращении, то они с Калленами тут же станут врагами. Добежав до дома, Эдварда с Беллой встретили вампиры, лицы которых были крайне обеспокоенными. Особенно у Элис. Стало ясно, что ей пришло видение. И оно было далеко не приятным.