***
По коридорам огромного поместья семьи Айлин одиноко брёл юноша. Он был красив, что не было удивительным — всё же, он являлся эльфом. Волосы, идеально белые, точно у эльфов-дроу, были заплетены в косу. Сколько помнил себя юноша, волосы ему никогда не стригли. Хотя он рос в приюте, а там все остальные мальчишки ходили коротко остриженные и чумазые. За ним же вечно следили, ухаживали, причесывали, за что он нередко удостаивался колких и обидных замечаний от других мальчиков. Ему было всего восемнадцать лет, что считалось очень ранним, совсем детским возрастом для таких, как он — для эльфов. Он слышал, что в эти года эльфы и правда ещё похожи на детей, в том числе и внешне. Но этого эльфа уже вполне можно было принять если не за взрослого, то уж точно не за подростка. На его удивление, у него уже полностью оформилось тело, ушла детская субтильность, глаза цвета плавленого серебра, что в детстве были невероятно выпученными, большими и некрасивыми, стали тоньше и изящней, черты лица заострились, убирая присущую детям наивность. Всего год прошел, как ведьма забрала его из приюта к себе. Вот только зачем, оставалось для эльфа загадкой. Ведьма была с ним доброжелательна, обращалась довольно-таки ласково, кормила и одевала. Ведьма ему на первый взгляд понравилась, по его мнению. Она была похожа на эльфийку — невысока ростом, некрупного телосложения, с открытым лицом, а на её губах всегда играла лёгкая, привлекательная улыбка. А на второй взгляд она пугала эльфёнка. Было в этой женщине что-то такое хищное, страшное, что заставляло держаться от неё подальше. За своими размышлениями эльф дошел до нужной двери — в личные покои хозяйки поместья — и коротко постучался. — Заходи, Айвэ! — услышал он тут же доброжелательный, как и всегда, голос своей… хозяйки? Покровительницы? Матери? Он никогда не знал, кем точно её считать. Названный Айвэ легко толкнул дверь, заставив её отвориться, тут же наткнувшись на взгляд ведьмы. Миролэта, одетая не по погоде в лёгкие шелка, сидела на мягком диванчике, сложа одну ногу на другую. На вид этой женщине можно было дать не больше двадцати лет — она была молода и свежа. Совсем не верилось, что она уже давно стала матерью. Женщина открыто улыбнулась появившемуся на пороге эльфу, похлопала место на диванчике рядом с собой. Но парень, проигнорировав предложение, прошел и сел на кресло напротив, заставив Миролэту чуть нахмуриться. — Госпожа? — произнёс Айвэ, после некоторого времени молчания. Женщина всё это время с каким-то непонятным выражением трепета на кукольном лице всматривалась в черты эльфа. — Ты так похорошел за этот год, мой драгоценный, — наконец, произнесла она. — Айвэ, мой милый, знаешь ли ты, что ты одно из самых любимых моих сокровищ? — ведьма замолчала, явно ожидая ответа, которого не последовало. — К тому же, ты же такой умный мальчик, правда же? Скажи, мой драгоценный, тебе ведь не чуждо слово «любовь»? — неожиданно спросила Миролэта. Айвэ лишь покачал головой. — Я мать, — тем временем продолжила женщина, — и как мать, больше жизни люблю своё дитя. Ты же меня понимаешь? И…представь, у меня отняли то, что я так любила, оторвали от сердца моего ребёнка, моё любимое дитя. Я не видела его десять лет! Знал бы ты, как я изводилась. Как переживала — что с моим мальчиком? Жив ли он? Здоров ли? Как он живёт без любимой матери, без её тепла и заботы? — Госпожа, зачем вы мне это рассказываете? — оборвал её эльф, заставив снова ненадолго нахмуриться. — Мой драгоценный, я хотела изложить тебе одну мою просьбу. Сущая мелочь, тебе не о чём волноваться. Прошу тебя, посиди один день тихо, в своей комнате. Ты же можешь быть тихим? А если выполнишь мою просьбу, то я вознагражу тебя одним маленьким подарочком. Выполнишь же? Айвэ понимал, что сейчас ведьма не спрашивает, а просто приказывает. Ему не оставалось ничего, кроме как согласно кивнуть. — Ты просто прелесть, — улыбнулась Миролэта, грациозно поднявшись со своего места, подошла к парню, склонившись, поцеловала его в щеку, после чего отпустила. Миролэта была в гневе. Нет, не так, ведьма была в бешенстве! Разумеется, что женщина была бесконечно счастлива, что сын решил её навестить и даже как-то смог уговорить папашу не препятствовать. Но как же не вовремя! Приехал бы любимый отпрыск на неделю раньше или неделю позже — цены бы ему не было! Хотя, откуда ж мальчишка мог знать? Мира жаждала его увидеть, посмотреть в любимые глаза, которые он унаследовал от неё, погладить по щеке, прижать к груди — всё же, он был её старшим сыном и в то же время она проклинала его, что он так неудобно выбрал время. Уже завтра луна встанет в благоприятную позицию для совершения одного важного обряда. Жизненно важного — для неё и всего её рода. Право, ей следовало бы придумать уважительную причину отказа и перенести день их свидания с сыном, однако она слишком любила мальчика, а когда получила от него письмо, была, как выражаются деревенские, на седьмом небе от счастья и просто не решилась отказать. Теперь же она надеялась и принять мальчика в своей доме, и тихо провести обряд. Миролэта уже всё продумала и знала, как это провернуть.***
Тяжелое кольцо на двери тяжело ударило молоточком в дерево, извещая о прибытии гостя. Ивиан степенно ждал, пока двери в родной дом откроются, понимая, что прибыл немного поздно, но дорога оказалась менее приспособленной к передвижению, чем он рассчитывал, да и петляя между «черных» зон в лесу, он сделал куда больший круг, чем хотелось бы. Поэтому он добрался до места, лишь когда луна перевалила за половину небосклона, а звезды игриво подмигивали с неба, искрясь во всем своем великолепии. Дверь отворилась почти тут же. Сторож — древний, морщинистый и сухой старичок — немедленно поклонился позднему гостю, рукой же приглашая войти. За воротами простирался большой двор с небольшим садом и свободной площадкой, мощенной плоскими камнями. — Мой господин, — скрипящим голосом произнёс старик, — мы ожидали вас только поутру. Госпожа уже соизволила пройти в опочивальни. Позволите проводить вас в ваши комнаты? — Да, благодарю, — произнес Ивиан, следуя за стариком. Тот проводил его в дом, и мужчина начал с интересом разглядывать дом своего детства. К слову, тот вовсе и не изменился. Картины висели на прежних местах, гобелены с изображениями битв или празднеств тоже были там, где им и положено, разве что мебель в некоторых больших комнатах, мимо открытых дверей, которых они проходили, изменила свое положение, но не настолько, чтобы бросаться в глаза. Петляя коридорами, он с трепетом и иррациональным восторгом вспоминал, как бегал с отцом по ним, как они играли в прятки с матерью в те годы, когда у него была полноценная семья, когда его родители еще любили друг друга и они были вместе. Плащ был давно скинут и висел на предплечье, высушенный заклинанием, болтаясь бесформенным куском ткани. Где-то за очередным поворотом повидался тусклый огонёк — похоже, от свечи — а после из этого коридора вынырнул юноша. Похоже, встретить кого-то в столь поздний час для юноши было неожиданностью, потому как, увидав сторожа и чужака, он дёрнулся, и несколько капель воска пролилось ему на руку, заставляя зашипеть от ожога. Однако каким-то чудом свечку он не выронил. Юноша был красив. Светлые-светлые, абсолютно белые волосы были распущенны и разбросаны по плечам. Наверное, если смотреть на него сзади, его запросто можно было принять за дроу — только они обладали такой идеальной белизной волос. Впрочем, идеальные тонкие черты лица и так с головой выдавали в нём эльфа, и, поняв это, трудно было сказать, сколько ему лет — двадцать или двести. Юноша насторожился, как-то напрягся, но всё же правилами приличия пренебрегать не мог, и ему оставалось лишь чуть поклониться и поздороваться. — Айвэ! — удивился сторож. — Что ты тут делаешь? Да ещё и так поздно? Ты же знаешь, что Мира не любит, когда кто-то ходит у её спальни, пока она спит. — Она вызывала меня к себе, — только и ответил эльф, немного нервно поглядывая на гостя. Ивиан лишь вежливо улыбнулся и кивнул, более не смотря на неожиданного и жданного жителя дома. Если будет необходимо, их должны представить официально хозяевам дома. Мать не говорила ему о том, что здесь кроме неё, брата и слуг кто-то есть. Судя по одежде, точнее по халату и легким шелковым штанам, он точно не относится к последним. Кто он такой, ему еще предстояло выяснить, а пока лишний раз лучше не смущать парня своим пристальным взглядом. Тот явно очень напрягся при виде незнакомого мага. Хотя мужчину довольно сильно покоробило то, что его матушка вызывает к себе посреди ночи неизвестного, хотя для него она уже спит. Что же, видимо, жизнь в этом доме изменилась куда больше, чем он предполагал, переступив порог родного гнезда. Эльф тоже ответно кивнул магу, после чего поспешил скрыться во тьме коридоров. Когда он проходил мимо Ивиана, то тот мог заметить, как в тусклом свете свечи блеснула небольшая серебренная цацка на длинном шнурке, висящая на шее. По своей шестиугольной форме цацка выдала в юноше одарённого, однако герб различить не удалось — если он вообще был. — Господин, — старик снова поклонился ему, предлагая пойти дальше. Здраво рассудив, что утро вечера мудрее, он направился следом за дворецким, оставляя все невысказанные вопросы на завтра. Мать объяснит ситуацию гораздо более точно, чем слуга, поэтому выспрашивать у него, подвергая возможности немилости со стороны хозяйки, было бы глупо — тот верно служил уже не первый год и не заслужил подобного. Спустя еще несколько поворотов, они наконец-то вышли в небольшой холл на втором этаже, где было несколько дверей, одна из них еще десять лет назад принадлежала ему.***
Айвэ проскользнул в свою комнату со всей возможной прытью. Сердце бешено колотилось, а в голове стучала мысль, что он нарушил приказ. Что же теперь будет? Миролэта не любила, когда ей не повиновались, и вполне могла наказать за нерасторопность. Судя по всему, тот встречный незнакомец и был тем самым старшим сыном. Он совсем не был похож на младшего. Риван был толстым, наглым, капризным мальчишкой с прыщами по всему лицу, а тот же был самым настоящим красавцем. Статный, светловолосый. Если бы не их очевидное сходство с Миролэтой, Айвэ в жизни бы не поверил, что красавец-незнакомец и противный Риван — братья. Вот только отрицать очевидное было нельзя. Эльф почти всю ночь читал известные ему молитвы, которым его обучили в приюте, чтоб незнакомец просто забыл о нём и выбросил из головы. А ему надо быть просто поосторожней.***
Утро Ивиана было не особо приятным. Мужчина, привыкший просыпаться на жестком матраце или же вообще на сеновале по пути из пункта А в пункт Б, довольно болезненно перенес резкую смену жесткой земли на невменяемо мягкие перины — в детстве они вроде такими не были. Из-за непривычки одеяло сбилось в ком и было вытолкано куда-то в изножье кровати, в то время как сам мужчина распластался по постели. Проснулся он, собственно, от того, что стало холодно, а ноги задрались выше головы. На небе уже светило солнце, но оно не успело высоко подняться над горизонтом, из чего маг сделал вывод, что еще довольно рано. Заснуть еще раз ему вряд ли удалось бы, поэтому решено было вставать. Прошлым вечером ему было не до купания, поэтому сейчас ему очень хотелось восполнить эту потерю. Чем мужчина и поспешил заняться, пока есть время до завтрака (бывшего обычно около десяти часов). Небольшая ванная встретила его свежестью, прохладой и стерильной больничной чистотой. Темный мрамор полов и стен разве что не скрипел под его босыми ногами. Взмахом руки он послал теплую волну в помещение, согревая его, чтобы не было холодно принимать ванную. Тем же жестом, но уже более отрывистым и резким, он нагрел воду, заранее налитую расторопными слугами в большую и удобную ванную, стоявшую посередине и так не особо большой комнатки. А возле чугунного произведения, коим являлась старая ванная, он обнаружил несколько рядов различных средств для ухода за собой, начиная от обычного мыла и заканчивая всевозможными масками для тела и волос. Распахнув окна, впустив прохладный воздух в помещение, чтобы не свариться здесь во время принятия ванны (с согревающими воздух чарами он немного перестарался спросонья), он залез в воду. Все же в том, что бы иметь возможность спать обнаженным, были свои неоспоримые плюсы. Нежась в теплой воде и создавая с помощью магии разные небольшие фигурки из пара и пены, Ивиан лениво переваривал все, что случилось за последние пару дней, вел подсчет того, как долго ему можно остаться у матери и как бы поскорее добраться до Ковена, чтобы иметь больше свободного времени под крылом родительницы. Выводы напрашивались неутешительные, времени было не то что немного, его было в обрез. Не сегодня, так завтра ему было необходимо двигаться в обратном направлении в столицу, а уже оттуда телепортами и порталами отправляться в Ковен, чтобы передать необходимые им травы. Сопоставляя мысленную карту империи с необходимым маршрутом, мужчина пытался проложить наиболее короткий и быстрый путь до нужной точки. К собственному удивлению, он так увлекся, что даже не заметил, как вода в ванной остыла, а пена исчерпалась. Поэтому следовало поторопиться — завтрак тоже обещался скоро начаться. Холеная рука уверено потянулась к первому флакончику с шампунем.***
В большой столовой царила тишина, прерываемая лишь стуком каблучков о паркет. Стол был давно накрыт к завтраку, но никто за него ещё не садился — потому как стояла госпожа. Сейчас в столовой находились всего трое человек: сама Миролэта, её младший сын и ещё один мужчина, бывший её личным охранником и довольно-таки близким и преданным другом. Айвэ сегодня отсутствовал по её же приказу. Все в столовой дожидались ещё одного члена сегодняшней трапезы. Ивиан вошел бесшумно, плавно и неожиданно. Волосы, заплетённые во множество косичек, были хаотично разбросаны по плечам, легкая светлая рубашка буквально оплавилась вокруг его тела, даже не шурша при движении стройного и сильного тела. — Доброго утра, прошу просить за опоздание, — произнес он с легким поклоном, войдя в комнату и подойдя достаточно близко к присутствующим. — Здравствуй, мама, — произнес мужчина, улыбаясь широко и наивно, как могут улыбаться только матерям неизбалованные её вниманием дети. — Ивиан? — Мира, до этого стоявшая лицом к окну, обернулась на голос, посмотрев на сына. За десять лет ведьма совершенно не изменилась, оставаясь всё такой же молодой и свежей. Будто течение времени и вовсе не трогало эту женщину. Ведьма некоторое время просто рассматривала сына — с трепетом и обожанием, а после бросилась к нему. — Ивиан! Мальчик мой, любимый мой, хороший, как же я скучала! — обняв его, говорила Миролэта. Мужчина крепко обнял подлетевшую мать, утыкаясь носом в каштановые волосы, наслаждаясь мягким ароматом уюта, дома и чего-то безумно родного и такого приятного, того что заставляет сердце трепетать, а душу петь. — Я тоже очень скучал, — спустя какое-то время произнёс он. В его глазах спокойствие, расплавленное с радостью и равновесием, которое редко наступало в его душе из-за сумбурной жизни в дороге. Ведьма некоторое время молчала, лишь трепетно прижимаясь к груди сына. Со стороны это выглядело, будто обнимаются любовники — слишком уж молодо выглядела ведьма, чтоб являться чьей-то матерью. И уж точно никто не мог и предположить, что творится у неё в душе. Мира отстранилась лишь для того, чтоб пригладить его волосы и запечатлеть поцелуй в щеку. — Пошли, — женщина схватила его за руку и повела к столу, усадив по правую сторону, сама же села во главе стола. Это послужило знаком остальным, что можно садиться. — Ешь, мой хороший, ты наверняка голоден. А после расскажешь, как ты жил эти десять лет без матери. Ивиан послушно выполнил её просьбу. Пока все ели, мужчина неторопливо и с некой ленцой осматривал присутствующих. Матушка его не изменилась ничуть, оставшись точно такой же, какой она была в его далеком детстве. Мальчик, что сидел напротив него и которого он мог считать бы собственным братом, исходя из его примерного возраста, был ужасен. Ивиан не мог поверить, что у его родителей могло родиться нечто столь непривлекательное. Хотя он не был одним из тех, кто ставил внешнюю красоту превыше всего на свете, но учитывал, что для первого впечатления она имеет немаловажное значение. В груди теплилась надежда, что мальчик окажется милым и воспитанным ребенком, а внешность… что она по сравнению с тем, что может дать острый и оточенный ум, красноречивый язык, приличные манеры и знания — красота не столь важна. Можно быть очень непривлекательным внешне, но быть идеалом внутри. Так ли это с его братом или нет, еще предстояло выяснить. К тому же он сам помнил себя в детстве. Он тоже был не очень приятным наружностью, покоряя всех, тем не менее, умом и находчивостью. Позже он, как выразилась однажды его леди — бабушка, расцвел. Правда на собственный взгляд он стал не столько привлекательнее, сколько просто более обычным, перестал выделяться из толпы и тем самым получил большую популярность у окружающих его людей. Последним за столом сидел неизвестный мужчина. Был ли это кто-то близкой матери или нет, он не знал, но справедливо считая, что слугу за стол с собой она не посадит, тот мог быть или любовником, или мужем, может, и кем-то еще. Когда все утолили первый голод, да и второй тоже, он решил, что имеет смысл начать беседу. Абсолютная тишина в большой столовой немного угнетала. Прикоснувшись к руке матери самыми кончиками пальцев, он привлек к себе её внимание. Дождавшись, пока женщина отложит приборы и сделает последний глоток из чашки, он начал: — Что именно тебе интересно услышать в первую очередь? — Всё, мой мальчик, — Мира улыбнулась. — Ты так изменился за десять лет, похорошел, поумнел. Расскажи, как ты жил? Как с тобой обращался твой отец? Остальные? Какого было без матери? — Сразу после того, как мы переехали в столицу, отец связался с Лордом и Леди, и те потребовали меня к себе. Поэтому нам пришлось жить с ними и под их протекцией. Отец лишился права на наследование, а потомок дому нужен, поэтому большую часть времени я провел в их обществе, — начал свой рассказ Ивиан. — Спустя год отец по настоянию родителей повторно женился на довольно милой девушке. Это примирило его и лордов. Энида, стала моей мачехой, хоть по возрасту больше подходила на роль старшей сестры, тем не менее, она была ко мне добра и всячески опекала. Отец чаще всего был в разъездах по делам гильдии, поэтому мы виделись с ним разве что по крупным праздникам, а после того, как я закончил академию и получил звание мага, еще и на собраниях, — Ивиан не знал, что именно желала узнать его матушка, рассказывать все было глупо, да и заняло бы много времени. — После окончания академии Лорд назвал меня своим полноправным наследником, а отец с мачехой уехали куда-то в западные горы, последний раз мы виделись полгода назад, и то мельком, — пожал плечами Ивиан. — Может, у тебя есть вопросы? Есть что-то конкретное, что ты хочешь узнать более остального? — Хм… я предполагала нечто подобное, — чуть хмуро сказала Миролэта. — Лорд присутствовал на твоём тесте на магию — признаться, даже меня тогда результаты крайне поразили. Я конечно понимаю, кровь в тебе течёт сильная. Поэтому неудивительно, что Лорд захотел тебя к себе. Первые пять лет они пытались меня устранить, считали, что я тоже предъявлю свои права на тебя. Что ж, в таком случае, не будем углубляться в неприятные воспоминания. А сейчас, я хотела бы тебе представить. Риван, твой младший брат, — женщина указала на пухленького мальчишку. Тот немедленно встал и немного хмуро кивнул. — И Вэдэ — старый друг, который обеспечивает мне спокойную жизнь и невмешательство некоторых… м-м-м… нежелательных личностей, — мужчина так же кивнул. Ивиан, как и положено, поднялся с места, сделав это одним плавным и грациозным движением, буквально перетекая из одной позы в другую, после вежливо склонил голову перед мужчиной, приветливо улыбнувшись и подмигнув брату. — Мне приятно с вами познакомиться, надеюсь, мы сумеет подружиться, — произнес мужчина, уже после того как сел обратно на место. — Взаимно, господин, — приветственно улыбнулся ему мужчина. Вэдэ был мужчиной лет тридцати пяти, высоким и подкаченным. Сама Мира перед ним казалась хрупкой хрустальной куколкой. Светлые, русые волосы были коротко пострижены, имелась лёгкая щетина, которая, впрочем, совсем не портила этого мужчину. Он первым поднялся из-за стола и, извинившись и поблагодарив хозяйку за трапезу, откланялся.***
Айвэ опасался покидать собственную комнату сегодня. Мало ли? Вдруг снова нарвётся на незнакомца. Тогда уж проблем точно не избежать. Так бы и сидел, наверное, безвылазно, если бы в дверь не постучали — чисто символически — и не вошел бы любовник Миры — наёмник Вэдэ, на данный момент обеспечивающий ведьме безопасность. — Чего это ты сегодня решил отсиживаться в четырёх стенах? — с лёгкой издёвкой и без приветствий поинтересовался наёмник, без приглашений пройдя в спальню и устроившись на кресле. Против Вэдэ Айвэ ничего не имел, ему нравился этот человек. К тому же, именно благодаря нему эльф как-то коротал время в этом месте. — Да. Не хочу лишний раз попадаться никому на глаза, — ответил юноша, отрываясь от книжки. — Мира, что ль, запретила? Ха! Это она может. Не волнуйся, она сейчас чуточку занята. Пошли во двор, разомнёшь кости, — предложил мужчина. Вэдэ учил эльфа обращаться с некоторым оружием, чтоб тот же был совсем уж беспомощным, так что тренировочные бои на мечах не были ничем новым для эльфа, и обычно он с очень даже превеликим удовольствием соглашался. — Всё равно. Может, мне и правда сегодня не стоит покидать эту комнату? — проговорил эльф. — Мало ли. — Брось. Или боишься, что я твои нежные эльфячьи кости разотру в порошок без всякого усилия? — усмехнулся наёмник, зазывающее ухмыльнувшись. — Это мы ещё посмотрим, кто чьи кости в порошок разотрёт! — вспылил эльф, впрочем, соглашаясь на предложение.***
До самого обеда Ивиан провел свое время в компании с Мирой и Риваном. Мальчик был не столь приветлив к старшему брату, как хотелось бы: на вопросы отвечал односложно и довольно часто пропадал где-то, возвращаясь только если звала мать. С женщиной маг успел переговорить обо всем на свете, рассказал о поступлении и обучении в академии, поведал о работе, к которой пристрастился, поделился чаяниями о будущем и прочим, о чем положено рассказывать родителям в его возрасте после долгой разлуки. После обеда, который они провели с матерью вдвоем в её небольшой гостиной при спальне, она отправилась отдыхать, сославшись на плохое самочувствие, сам же парень решил прогуляться по территории, вспомнить детские развлечения и старые истории. Но его желанию не суждено было исполниться. В самых дверях он столкнулся с дворецким, который как раз выходил из поместья, неся в руках топор. Перекинувшись парой слов, Ивиан предложил свою помощь в колке дров и заготовке их на зиму. Та пусть и была не скорой, но как говориться: «Готовь сани с лету, а телегу с зимы». Поэтому он поднявшись в себе на верх и, переодевшись в более свободные штаны, направился вслед за сухеньким старичком во двор, где его уже ожидало не одно полено для колки. День обещал быть жарким. Где-то поблизости слышался лязг мечей и звуки битвы. Судя по этим самым звука, можно было предположить, что дрались насмерть. Слышались крики, ругательства и какие-то глупые обвинения. — Эх ты, — говорил кто-то, — даже Риван, должно быть, лучше тебя с мечом обращается. — Что ты сказал?! — вспылил второй, снова послышались звуки сражения. — Да-да, дерёшься, будто дочурка нашего короля. После последнего комментария Ивиан невольно подавился воздухом, а затем рассмеялся. Да, пожалуй это было высшее из возможный оскорблений для того, кто владеет оружием, потому что принцесса — жутчайшая пацифистка и оружие не то что не переносит, а буквально ненавидит, даже рядом с собой. Мужчина решил не мешать тем, кто проводил подобную словесную баталию, видя, как занервничал дворецкий, поэтому продолжил свой путь в нужную сторону, рассчитывая хорошенько размяться, коля дрова, а то из-за постоянных переходов в последнее время ему было как-то не до поддержания собственной хорошей формы. — Ах это я дерусь как принцесска? В таком случае ты — грубый, неотёсанный дровосек, махающий мечом, как топором! — послышался ответ и новая волна ударов. — Куда уж мне до твоего эльфячьего совершенства! Любая девчонка обзавидуется твоей смазливой мордашке, — явно насмехался его соперник. — Это не я похож на девчонку, — проговорил в ответ эльф. — Это ты похож на обезьяну. Громкие крики стали потихоньку затихать, ударяясь и глушась о стволы деревьев, низкие кроны и густые шапки кустарников, растущие вокруг дровяного сарая. Аккуратная кучка поленьев уже лежала возле пня, а шустрый старик бодро отдал мужчине топор, рассказал, куда девать наколотые дрова, и после поспешно сбежал выполнять свои другие дела, держась при этом за неожиданно разболевшуюся спину. К слову, Ивиан ему не поверил не на секунду, но помочь обещал, значит надо сделать. Колоть дрова было не в первой, поэтому спустя десять минут дело пошло быстро и ловко. Стоило одному круглому полену расколоться, как магия светловолосого мужчины, повинуясь его желанию, тут же заменяла его новым. Работа текла споро, но не быстро, размерено и с чувством. Крики перестали слышаться из-за тяжелого дыхания и стука топора об поленья. — Ивиан! — услышал он зовущий его материнский голос. Ведьма, облаченная в шуршащий плащ, скрывающий её лёгкие шелковые одежды, стояла под навесом, держа в руках кувшин с водой. Когда парень обернулся, она широко улыбнулась ему и двинулась на встречу. — Я волновалась, тебя уже давно нет. А мой мальчик, оказывается, по уши погряз в работе, — Мира усмехнулась, а улыбка стала шире. — Вот, я принесла воды. Ты не устал? — Благодарю, матушка, нет, не устал. Я только начал, работа всегда благотворно на меня влияла, — с улыбкой произнес мужчина, забирая кувшин с водой, сам же невольно прислушивался к окружающей его тишине: лязганье оружия, саркастические замечания и воинственные крики или стихли, или вовсе пропали, потому что он их более не слышал. Может, двое неизвестных воинов прервались на время, пока в саду его мать? — Ты такой молодец, — улыбнулась в ответ Мира. — Настоящий мамин помощник. Ты же не возражаешь, если я тут побуду? Сегодня слишком хороший день, чтоб просиживать его в доме. — Конечно, я не против, — улыбнулся мужчина, а после, поставив кувшин рядом с матерью на небольшую лавочку, начал было снова колоть дрова, но потом вспомнил: — Как твое самочувствие? Тебе стало лучше? — Я чувствую себя нормально, — кивнула ему Миролэта. — К тому же, свежий воздух мне только в пользу. Сегодня весеннее равноденствие, поэтому на мне и отражается так. Ивиан понятливо кивнул, после чего, улыбнувшись матери еще раз, все же полностью вернулся и погрузился обратно в то, чем занимался до её прихода. Дрова вновь стали разлетаться по двору, собираясь в аккуратную поленницу под навесом — все же магия была полезна всегда и везде. А уж стихийники, к коим и относился мужчина, были и вовсе избалованы ею до безобразия. Мира на протяжении пары часов лишь с улыбкой следила за действиями сына, сидя на лавочке, а после вышел дворецкий и пригласил господ на ужин. К тому времени львиная доля работы была уже выполнена, а сама Миролэта не могла налюбоваться на любимого сына. — Ивиан, ты, должно быть, проголодался? — подойдя к сыну и положив руку тому на плечо, спросила женщина. — Немного, — согласился мужчина с матерью. — Сейчас как раз время ужина, так что, думаю, и правда, пора, — маг и правда притомился не столько от натруженности мышц и напряжения магии, сколько от монотонности и однообразности работы. Это немного утомляло. — Тогда иди скорей в ванну и сразу же спускайся вниз. За это время как раз накроют стол, — с улыбкой сказала ведьма, погладив парня по спине. Кивнув матери, мужчина отставил топор под навес и пошел обратно в сторону поместья. Его матушка задержалась у сарая, отдавая приказы дворецкому — ждать её смысла не было, сама отстала его в ванную. Впрочем, она была права, он весь пропотел, и пахло от него явно не дикими розами, цветущими вокруг сарая с дровами. Айвэ в компании Вэдэ брёл по коридорам поместья, тихо переругиваясь с наёмником. Мужчина никогда не удерживался от подколов в адрес эльфёнка; тот, в свою очередь, отвечал с не меньшим ядом. Со стороны это, должно быть, выглядело даже жестоко, но ни эльф, ни человек слов друг друга всерьёз не воспринимали. Для них это было всего лишь забавно. Вэдэ считал, что нечего Айвэ забывать, кто он таков, а эльф же, в свою очередь, не гнушался по пять раз на дню упомянуть о превосходстве Высшей расы, коей считали себя все эльфы перед грубиянами и невеждами людьми. За очередным поворотом их жаждала довольно необычная картина. В середине коридора стоял полуголый Ивиан, с искренним интересом рассматривающий какой-то пейзаж, висящий на стене. Взгляд его был сосредоточенным, а сам он стоял прямо, сложив руки на груди, и о чем-то напряжено думал, не отрывая глаз от полотна. — Смотри-ка, эльфёныш! А вот и наш дорогой гость, — подмигнув беловласому, усмехнулся наёмник. — Вы уже познакомились? Или представитель Высшей расы не снизойдёт до какого-то там человеческого мага. — Вэдэ, замолчи, — сквозь зубы проговорил Айвэ, пытаясь отойти назад к повороту, надеясь, что их ещё не заметили, но тут же был словлен наёмником за плечо, который буквально заставил идти вперёд. Ивиан как-то отманено перевел взгляд в ту строну, где слышались шаги. Довольно приветливо он улыбнулся Вэдэ, мазнув по нему взглядом, а вот на эльфе его глаза остановились надолго и основательно, в особенности на ключицах — там, где болтался шнурок от шестигранной фигуры, подтверждающей одарённость данного индивидуума. — Здравствуйте, — несколько смущённый таким пристальным взглядом, только и смог проговорить эльф. А после хотел уже поторопиться в том направлении, в котором шел, но наёмник снова его остановил. — Добрый вечер, господин, — улыбнулся Вэдэ. — Слышал, Мира уже привлекла вас к работе ей в угоду? — в его голосе послышались насмешливые нотки. — Не она, а дворецкий, к тому же я сам предложил, — пожал плечами мужчина. — Я так полагаю, что те насмешливые крики в саду принадлежали Вам и вашему… спутнику? — перешел к интересующее конкретно сейчас теме мужчина — уж больно эльф был забавным, даже милым, что бывало редко. Неизвестно почему, но мужчина решил, что перед ним все же подросток, а не взрослый эльф — слишком он казался простым, в нем не было еще этой противной эльфячьей надутости и преувеличения сосватанной значимости. — Да, верно, — кивнул наёмник, сильнее сжимая плечо заметно нервничающего парнишки. — Так сказать, пытаюсь натаскать прелестное создания, чтоб смог отбиваться от будущих бесчисленных поклонников, — эльф зло глянул на него, что-то недовольно прошипев. — Хорошее дело, — улыбнулся Ивиан, бросая на парня заинтересованный взгляд. Ему не давала покоя мысль о том, что он тут делает. Насколько он помнил, по материнской линии эльфов никогда не водилось, значит, он не родственник. Воспитанник? Его мать не настолько благородна и безвозмездна. Любовник? Слишком мал, на эту роль скорее подошел бы Вэдэ. Тогда возникал вопрос, зачем ей эльф? Но думать об этом сейчас было немного не к месту, поэтому он отвлекся, вновь переключая все внимание на наемника. — А то через пару лет и правда попытаются насильно утащить столь восхитительное создание магии, — мужчина обворожительно и без каких-либо намеков улыбнулся, подмигивая все еще пытающемуся удрать эльфу. — Магии? — наёмник от всей души рассмеялся. — Этот мальчик и муху зачаровать не сможет, хотя я слышал, потенциал в нём определённо есть. А вот в супруги выстроится огромная очередь. — Вэдэ, может, ты прекратишь? — Айвэ был смущен и зол. Да как смеет этот человек вот так просто обсуждать его, как какую-то симпатичную вещицу в магазине? — Ну, зачем же мне прекращать? Тебя же это злит, — наёмник толкнул эльфёнка в бок, усмехнувшись. — А мне нравится, когда ты злишься. — Господин Вэдэ, — произнес Ивиан немного настойчиво, — раз уж мы встретились в коридоре, может, вы представите мне вашего компаньона? Я даже не знаю, как обращаться к вам, — он кивнул эльфу. — А моя матушка, судя по всему, не желает представлять вас мне. — Не представила? Какая досада, — вздохнул не без усмешки наёмник. — Это прелестное создание зовут Айвэ. Понимаете, господин, он круглый сирота, а Мира по доброте душевной приютила бедное дитя и вот уже как год о нём трепетно заботится, — казалось, что мужчина говорит искренне, но всё же в голосе слышались неуловимые нотки сарказма. — Приютила? Сироту? — скептицизм в словах и взгляде, обращённым к наёмнику, был настолько ощутим, что было понятно без слов, что мужчина ни на секунду не поверил в бескорыстие собственной родительницы. Вот чего, а уж сострадания по отношению к чужим людям в ней он никогда особо много не чаял, как, в принципе, и в любой другой ведьме. — Что же, видимо, я много о ней не знаю, раз она совершила нечто подобное, — как бы между прочим заметил мужчина, а после хватился: — Что же, мне было очень приятно с вами познакомиться, Айвэ, и пообщаться с вами, Вэдэ, но скоро ужин, мне нужно привести себя в подобающий вид, чтобы не портить аппетит за столом. Всего доброго, надеюсь, встретиться на ужине, — после этого он довольно спешно откланялся и скрылся за одним из поворотов коридора, ведущего к лестнице на второй этаж.