Волчье Солнце

Первая встреча Унаги и Хамады после вступительных прошла в их излюбленном парке подле храма. Лёгкий ветер разносил по округе розовые лепестки сакуры, змеи Унаги довольно шипели. Только сама Ода сидела подавленной. Ей казалось скажи она хоть слово, то рогатая тут же разразится смехом. Но Хамада не имела абсолютно никакого права никого обвинять, особенно учитывая, какими путями ей досталось заветное спорное место в Юэй. Ямадзаки никто не звал. Не по причине неприязни. Им обеим было стыдно. — Ты наверное уже знаешь, что я не поступила, — промямлила Унаги, разглядывая свои обгрызенные до ранок ногти. Ещё слово и она расплачется. Или даже один косой взгляд её бывшей старосты. — Знаю, - отрезала рогатая. До неудачи Оды ей и дела не было сейчас. Она вопросительно посмотрела на неё, кучка змей резко притихла. — Мои родители купили мне место. Рутина Хамады в виде утреннего ухода за волосами и рогами, больше не вызывала у неё радости, а лишь становилась очередным поводом для тревожности. Там ей не место. Сколько бы она не была уверена в себе, она перестала чувствовать себя особенной. Перестала чувствовать себя самой лучшей. — Хамада-чан, — начала змееволосая, еле сдерживая поток накатывающихся слёз, — Я всегда думала что я особенная. Я думала, что даже если шансов нет — то я пробьюсь, что обстоятельства всегда сложатся в мою пользу. Этот спор как очередной повод доказать что невозможное возможно, — она была необычайно серьёзная и подавленная,— К сожалению, я не герой. — И я не главный герой своей истории, Унаги-чан, — подытожила Хамада. Противный и склизский ком подкатывал к горлу Унаги. "Мама, прости! Мама, я всегда должна была быть рядом. Но теперь лишь ты оберегаешь меня. Лишь твой взор сверху постоянно заставлял двигаться меня вперёд, ни смотря ни на что. Где же ты сейчас?" Она, должно быть, в лучшем мире, где светит солнце и сияет кристально-чистое голубое озеро. Как то самое, с магнитика, купленного в какой-то из их смутно запомнившихся поездок. "Прости. Я не смогла" Хамада тут же отвела взгляд от находящейся на волоске от истерики подруги. Подруга. Никогда бы она и не подумала, что эта заносчивая и временами выводившая её из себя змееволосая хоть когда-то сможет в её иерархии дослужиться до ранга подруги. Несмотря на свою утонченную натуру, люди тянулись к ней, а она к ним нет. Но была ли Унаги особенной? Нисколько. Разве что по особенному раздражающей. Эта глупая привязанность появилась лишь из-за того, что змееволосой было слишком много в жизни Хамады. Даже одно из её первых школьных воспоминаний — то, как она впервые встретила её у порога кабинета. Заплаканную и со скромным букетом в руках. Её никогда не беспокоило что же случилось с ней тогда. Да и сейчас это абсолютно не важно. Ей наплевать. Она лишь крепче сжимает подол своей юбки и старается не смотреть в её сторону. Небо хмурилось с самого утра. К началу учебного года погода, по прогнозам, должна была наладиться. Первый учебный день должен был сопровождаться тёплым ветром и палящим Солнцем. Хамада старалась думать о чем-то хорошем и далёком, а не об Унаги, которая тоже старалась не смотреть на рогатую. "Сто тридцать пять на двести сорок один..." Много. Даже счёт не помогает, ведь сейчас она слишком быстро научилась умножать. — Хамада-чан, — начала она дрожащим голосом, — Что мне делать? — Всмысле? — она отвлеклась от разглядывания чего угодно кроме Унаги. — Ну, — она постаралась незаметно вытереть слезу, — Я в Юэй не поступила, но...— она протянула рекомендательное письмо, — Это рекомендация к поступлениию в Старшую Кагеути, специализирующейся на поисково-спасателных операциях. Может слышала, там Убавами училась. Хамада отрицательно помахала головой. — Ну, в общем, я прошла по экзаменам туда, но...— Унаги замялась, — У меня нет денег на оплату обучения. — Думаешь я могу чем-то помочь? — Займи, мне пожалуйста, — бубнит себе под нос змееволосая. Рогатая немного задумалась. Никогда бы не подумала что она так низко сможет упасть перед ней. Когда казавшаяся целеустремлённой и никем не поколебимой, сейчас боязливо склонила голову и просит у неё денег. Она, конечно, знала что положение у неё плачевное, как и Ямадзаки, но они обе никогда бы не стали брать в долг. Для них это было равносильно унижению. — Не пойми меня неправильно. Ты единственная, к кому я могу обратиться. Мой отец на пенсии, его пособие и часть учёбы не покрывает. Я лишь льготы получаю и всё. Даже половину цены я не могу чисто физически оплатить. Я в тупике. Я правда не знаю. Я даже не знаю кому можно выговориться. Унаги уже не пыталась сдерживаться. По обветрившимся щекам текли слёзы, оставаясь мокрыми пятнами на её ярко-синей куртке. Уголки тонких губ тряслись, пытаясь сложиться в её привычную полуулыбку. Она так и хотела сказать о том, что не хочет, чтобы хоть кто-то видел её такой жалкой. Прохожие бросали мимолетные взгляды, но тут же отворачивались. И не из-за уважения, а из-за того, что всем вокруг на всех плевать. — Унаги-чан, я не смогу тебе занять такую сумму, — в голосе прозвучали нотки жалости. Как же это противно. — Я все понимаю, Хамада-сан... Прости, что побеспокоила. Мне надо ещё людей обойти. Может кто-то согласится. Пока и спасибо. — За что? — За честность, — заплаканные глаза прищурились, а лицо растянулось в улыбке. Хамада может и была ужасна, но хотя бы выслушали её, — Я пойду, наверное. До встречи, Хамада-чан. Змееволосая было хотела уйти, но Шикая остановила её и... Обняла. Единственное, как ей казалось, чем она могла помочь. Унаги тут же крепко обняла её в ответ. Сколько бы плохого между ними не было, судьба сделала из них неудачниц. Обе не видели лиц друг друга, но чувствовали слёзы. И свои, и друг друга. Казалось, а смысл Хамаде плакать? У неё все отлично, в Юэй никто и не знал о том, что она просто ребёнок богатеньких родителей. Но когда ты, та, кто всегда была первая и это на это место, кроме тебя, никто не претендовал, кажется, что в жизни тебя не ждёт абсолютно никаких трудностей. Но когда с ними сталкиваешься — весь мир с ног на голову переворачивается. Она не особенная. Унаги можно было посочувствовать больше, но и она пыталась прыгнуть выше головы. Заведомо зная, что денег на учёбу у неё нет, она же пошла на этот чёртов экзамен. Заранее зная, что толку от её причуды ноль, она пошла. Ни разу её слепые надежды не оправдывались. Этот раз не стал исключением. Но объединяло этих двоих ещё кое-что, о чём они даже не догадывались. Их история не была закончена на этих объятиях, а лишь начиналась. Но в этой истории не было места для той, кто являлся их объединяющим звеном — для Ханы. Ямадзаки же в это время подготавливала все нужные справки и, наконец, получила свой долгожданный телефон. Окунувшись с головой мир, недоступный ей до этого, она выпала из внешнего мира на пару дней. В основном она читала. Очень много читала. Захлебывалась в настолько огромном количестве информации, что её не беспокоило абсолютно ничего. До начала учебного года оставалось меньше недели. Результаты пришли быстро и ответ был дан — она поступила. В основном вытянули баллы по непрофильным предметам. История искусства, как и ожидалось, имела самый низкий результат. Но не удручающий. Придётся ей теперь после Юэй пойти работать экскурсоводом в Краевдческий музей Футю. Мечта всей её жизни. Попала она, как и ожидалось, в класс исскуствоведов. Ей даже самой смешно было. Технарь от головы до пят в неблагоприятной среде. Она невольно усмехнулась. Документы были собраны. Она тут же отложила папку в сторону, взяв в руки новенький гаджет. Пока без чехла, но с защитным стеклом. Она тут же, по-старчески, одним пальцем принялась вводить свой поисковой запрос. "Агентство героя Циклопа" Таких как он, оказывается, было штук шесть, если не больше. Довольно заезженное имечко. Поиск каких-то определённых данных не давал успеха. С ним даже не было ни одного видео о героическом спасении или чего-то в таком духе. Странно. Чрезвычайно. Юридические данные об агентствах тоже не дали ничего нового. Адреса были раскиданы в разных частях страны. Самое удивительное, что нигде не значился Мусутафу. Значит она не там роет. Оставалось два варианта. И оба её не устраивали. Первый — позвонить ещё раз на тот номер, что успехов бы не дало, она была уверена. Второй — пытать тётю. Отец ей нужен был не сколько для того, чтобы вообще его увидеть, а чтобы докопаться до природы своей причуды. Её голова была настолько забита мыслями об этом, что на короткое время она и позабыла о таблетках. Чёртова помешанность на том, кто же она. — Тёть, надо поговорить, — она наконец-то собралась с силами, — Об Окаму. У неё язык не поворачивался назвать его отцом. С какого-то момента Хотару догадывалась, что всё близилось именно к этому разговору. Она тяжёлого вздохнулаи села за стол. Ямадзаки села напротив. — Ямадзаки Окаму – мой однокурсник. Он сделал много всего плохого для нас с твоей мамой. Единственное, что он оставил хорошее — это тебя, Хана-чан. Я не хочу чтобы ты виделась с ним. Прости, но пойми меня, пожалуйста. Раз он нам двоим сделал плохо, то, я очень боюсь, что он и тебе причинит боль. Но, на самом деле, я думаю, ты должна ещё кое-что знать. Она быстро побежала в свою комнату и принялась рыться в ящиках. Хане нужно было много чего переварить. В какой-то степени она начала догадываться, что могло произойти между ними тремя.