Пошатнувшийся университет: атака на...

      Сегодня у Леви Аккермана однозначно был неудачный день. Вернувшись на одной из перемен на кафедру, чтобы занести бумаги от прошедшей пары, и число оценок, он остановился перед одним занятым столом, с глухим звуком опуская бумаги.       На вид Леви, — потрёпанный и задолбавшийся. С мятой у пояса рубашкой, в назревающим синяком под скулой. Преподаватель поднял голову, оторвавшись от заполнение своих документов, с изучением глянул на подопечного.       — Леви, ты чего? — Спросил мужчина, на что Аккерманом подавился воздухом. Он вздёрнул бровь вверх, ткнул своим пальцем в стопку принесённых им же бумаги, буравя преподавателя злым взглядом.       — Да чтоб я, блять, снова согласился заменять тебя! — Прохрипел Леви не своим голосом, отталкиваясь от стола. — Эти первокурсники совсем уже охуевшие, на месте бы их убить!       И подошёл к зеркалу, висящему почти у самого выхода. Схватился за волосы, приводя их в нормальный вид, расчёсывая пальцами.       — Что произошло?       Леви подался вперёд к зеркалу, ткнул себя в скулу и сжал губы от лёгкой боли, прошедшейся по лицу. Потом посмотрел вниз, на пояс своих брюк, и выдернул рубашку.       — Жан Кирштайн и Марко Ботт, студенты первого нашего факультета, на моей паре, — парень кинул выразительный взгляд на мужчину, заправляя края рубашки за пояс, — на которой я подменял тебя, устроили быдлам!       Быстро заправил рубашку, отошёл от зеркала, снял наручные часы с руки, прижимая их к болящему месту, разваливаясь на не занятом стуле перед преподавателем.       Эрвин Смит, преподаватель теории государства и права, которого и вынужден необсуждённое время подменять Леви, на данный момент был занят полнейшим завалом бумаг, которые и разбирал так быстро и сильно, насколько вообще мог. Преподаватель был любим для Леви, не раз он ему помогал, и вообще старался оправдывать все надежды. И даже сейчас, когда мистер Смит попросил его об одолжении, он и не знал, что всё дойдёт до такого.       — Вы подрались? — С ужасом прошептал мистер Смит, округлив глаза и отбросив от себя ручку. — Леви, иди в медпункт, скажи, что я лично тебя отпустил. Отлежись, отменю тогда завтрашние пары по предмету.       И собирался встать из-за занятого им стола, но Аккерман оказался проворнее. Он схватил его за рукав и дёрнул.       — Сядь, — прорычал Леви, — если бы мы подрались, ты уже бы похороны организовывал этим двоим.       И это было правдой. У Аккермана был тот ещё суровый характер, а силу в его руках никто не отменял. Мужчина сел обратно на стол, смотря на своего ученика, выжидая его ответа. Леви выпрямился.       — Я попался на их тупую шутку, — нехотя произнёс парень, не смотря на мужчину. — Они растянули перед дверью аудитории что-то, на я и запнулся. Пролетев проход, упал на перила, все бумаги разлетелись, а я скулой со всего размаху долбанулся.       И насупился, смотря в стену, явно придумывая план мести.       — Может к ректору их? Исключат за такой бедлам! Да чтоб преподавателя, — махнул Леви рукой, поднимаясь со своего места. — Я им устрою жизнь. Завалю их на первом же зачёте по предмету, и ты обязательно сделаешь так, чтобы я его принимал!       И глянул на мистера Смита грозным взглядом. Мужчина пожал плечами, переведя взгляд с пострадавшей скулы на кипу бумаг с прошедшей пары.       Леви Аккерман был выдающимся студентом третьего курса юридического. Он был просто незаменимым в университетской жизни человеком. И Эрвин Смит, как человек, увидевший это с самого начала, забрал парня к себе под крыло, помогая ему пробивать себе уважающие место в университете и, проработав вместе с ним бок о бок три года, мистер Смит уже и не знал, что делать, если Леви не окажется рядом. Они хорошо сдружились, сплотились. Леви подменял преподавателя на парах, когда у того были завалы на рабочем месте, не раз выручал, и, пожалуй, это было у них обоюдное. Эрвин тоже не раз выручал парня, отмазывал его перед другими преподавателями, даже перед ректором. Давал нужные ему задания, которые не могли получить другие студенты.       Одним словом, Леви Аккермана можно было считать поперёк и полностью человека из преподавательского состава, потому что на кафедре он появлялся чаще, чем на своих парах. Но всё равно выкручиваться и всегда зарабатывал высшие баллы.       — Им проще дать какое-нибудь наказание, и отсчитать, — произнёс Эрвин.       — Я уже на них жалобу накатал! — Воскликнул Леви, отнимая уже потеплевшие часы от лица, возвращая их на руку и тут же посматривая время. У него сейчас должна быть последняя пара, на которую он собирался идти сразу же, как отдаст бумаги Эрвину. — Осталось только отдать ректору. И наказание им придумать, — я уж постараюсь!       Эрвин покачал головой, но снова взял в свои руки ручку, возвращаясь к документу. Леви ещё пару минут тут постоял.       — Слушай, а можно кофе? — Неловко задал он вопрос. Эрвин, не поднимая головы, закивал.       — Да, посмотри его в шкафу, на самом верху. Я там в последний раз банку видел, — махнул он неоднозначно свободной рукой, возвращая Леви холодность суждений.       Парень быстро кивнул, перебираясь к нужному месту, щёлкая электрическим чайником и забирая свою собственную кружку, которую принёс из дома и специально поставил на столешницу. С его маленьким ростом многое не получится сделать, но, если честно, Леви привык и ему уже все равно.       Он задрал голову вверх, смотря на бездверные полки шкафа, выискивая банку с кофе. И нашёл её.       И вздохнул. Она оказалась слишком высоко, а за стулом возвращаться не хотелось. Леви оглянулся на Ирвина — тот был занят своими делами, так что вряд ли сейчас интересовался своим подопечным, — бросил быстрый взгляд на закрытую дверь и, схватившись за одну из дверей соседнего шкафа, упёрся рукой об столешницу и потянуся, ставя одну ногу на поверхность. Снова оглядевшись на дверь, он перенёс вес на руку с дверцей, но, когда поднимал вторую ногу, чуть соскользнул носками со стенки, из-за чего его правая рука дёрнулась, а лицо мгновенно на это отреагировало.       И ему прилетело.       Второй раз за этот день.       Он двинул сам себе дверцей шкафа по лицу.       — Блять, — с криком упал он на пол, чувствую, как его нос плавится от прошедшего удара, а спину ноет. — С-сука-а!       Он закрыл глаза от окруживший его боли, прикусил губу, пытаясь успокоиться.       Да что же это такое!       Не день, а хрень!       — Леви! — С ужасом крикнул Эрвин, вскакивая из-за своего стола. Аккерман лишь с болью поднял руку, махнув её, сдерживая в себе вздох. — Господи, Леви!       — Ебаный понедельник, — лишь прохрипел он. Открыл глаза и увидел, как Смит присел около его лица на корточки.       — Я позвоню врачу. Тебе стоит не двигаться, — быстро произнёс он.        Леви лишь мог закатывать глаза.        Ебаный понедельник.        Отныне Леви будет вырезать этот день недели из своего календаря.