***
— Пьетро, подъем! — с кухни доносятся гневные нотки женского голоса. — Завтрак на столе! Из-за выходок и «безобидных» по его мнению, шуток, её сына теперь исключат, а только вчера пришло письмо с текстом: «Уважаемая миссис Максимофф, в вашем счете осталось только 5 центов. Ваш банковский счет будет заморожен до следующего его пополнения!» Хуже быть и так не могло, а теперь еще и исключение. Да, Магда знает, что Питер совсем не усидчивый, да и учёбой он особо не занимается. Но в голове все же встала проблема «Куда пристроить Питера, хотя бы на время, если у меня сейчас нет денег, и желательно, туда, откуда его не выгонят спустя год обучения?» Магда мельком глянула на вид, открывающийся из окна их старенькой квартиры, ремонт которой делали явно не в прошлом году. Да что уж там, даже не в позапрошлом! Мальчик лениво потягивается на своей кровати, сгоняя с себя остатки сна. Растрёпанные пряди серебряных волос упали на лицо, прикрывая глаза от лучей утреннего солнца. После тех событий, по причине которой его выгнал из школы заметно поседевший директор, отношения в семье Максимофф значительно заострились. Жизнь семьи шла как по строгому расписанию концлагеря. От семейных отношений остался, разве что, мамин завтрак, который она готовила Питеру каждое утро — блинчики со сгущенкой — его самые-самые. Не очень долго мучаясь с выбором одежды Питер, а с недавних пор Пьетро, натянул на себя одну из любимых и давно уже заношенных толстовок и джинсовые брюки, и пошел на кухню. На столе уже стоял щедрый и вкусный завтрак, обильно политый сгущенкой. Мама стояла у окна со стаканом воды, нервно теребя край халата, который, кажется, застегнула не на те пуговицы. — Доброе утро, — максимально ласково и тихо произнёс Питер. После вчерашнего, ему было стыдно и страшно смотреть в глаза матери, так что тот упорно избегал её холодный взгляд, который каким-то чудом делал так, что Максимоффу становилось не по себе. — Доброе, — без особых эмоций ответила Магда, после чего поставила стакан на небольшой столик, и сцепила руки в замок. Мальчик, нахмурившись, принялся всё уплетать. Утро прошло как обычно, мама даже ничего не сказала, но это же хорошо? Хорошо же, правда? С такими мыслями он поплелся к себе в комнату, и тут же услышал телефонный звонок, который всегда способствовал тому, что у Питера едва ли кровь ушей не лилась. Уж слишком отвратительным был звук, который он издаёт. Магда тут же повернулась на сто восемьдесять градусов и практически побежала к телефону, случайно толкая Питера, которому осталось только потирать ушибленное плечо. — Здравствуй, Магда. Как поживаете? — мелодичный голос учительницы, которую Питер любил, и над которой никогда не шутил, нарушил тишину комнаты. — А-а-а, да, всё хорошо… — Магда нервно подкручивала проводок телефона на пальцах. — Слушай, Питера же вчера исключили, и-и-и вот я хотела вам помочь… рекомендованием престижной школы, —Питер замер, глядя на мать, пытаясь предугадать её реакцию. — Да-да, хорошо что позвонила, я сейчас…— миссис Харрингтон нахмурилась, слыша какую-то возню и шорохи с той стороны провода. — Говори адрес, я записываю, — Магда прислонила телефон к одному уху, поддерживая его плечом. — Это такая престижная школа, там дают хорошее образование и к тому же, преподаватели в вопросах трудных детей собаку съели. Я думаю, что это подходящая школа для Питера, но, чтобы пристроить его туда, нужны определенная сумма денег… — настроение миссис Максимофф опустилось ниже плинтуса. — Записывай, кстати, можешь сегодня пойти и как бы поговорить с директором, выяснить другие вопросы, он может тебе помочь, — мать Питера записала всё, что касается той школы, но вот только с каждой услышанной фразой, ее руки опускались. Учительница говорила и говорила, про плюсы и образование, и коллектив, но Магда не слушала. Её волновал вопрос денег, даже если и она решится встроить в эту школу Питера, откуда она возмёт деньги? —…и, вот, это самая необычная школа в нашем штате… Магда? С тобой всё в порядке? — миссис Максимофф будто очнулась и она затараторила: — Да, всё хорошо, но… Понимаешь, у меня с деньгами сейчас напряг, не могла бы ты мне помочь и дать денег в долг? Я верну…— она недоговорила. — Я знаю, и да, помогу тебе. А ты прямо сейчас собирайся и иди в ту школу, обговори все вопросы, ясно? — с плеч женщины как будто упала ледяная глыба, а Питер, подслушивавший из-за угла, метнулся в подвал. И вовремя, ведь через несколько минут в дверях показалась наспех одетая Магда. — Пьетро, собирайся. Пойдешь в новую школу, — отрезала она тоном, не терпящим возражений. Мальчик вздохнул и натянув на себя сумку через плечо, отправился вслед за матерью. Переодеваться ему было не нужно, школьная форма для Питера не существовала вообще. Выйдя из их жилища, мать и сын направились прямиком к старой убитой машине, взятой Магдой у кого-то в долг. На этой развалюхе они и поехали по адресу новой школы.***
Класс был серым, скучным и, что самое удручающее, полным людей. Питера тут же сцапала учительница, представив его всем ученикам. Мальчику всеобщее «внимание» не понравилось, во-первых, потому что он не любил изучающих взглядов в свою сторону, а во-вторых, если эти взгляды были еще и наполовину презрительные, то все становилось совсем плохо. Поэтому, когда хватка мисс Адамс ослабла, Питер на всех парах рванул в конец класса, стараясь стать незаметным. Получалось из рук вон плохо. Дети в упор рассматривали «серебристого чудика», кем тут же окрестили мальчика. «Чудик» же, в свою очередь, рассматривал новый коллектив, который показался ему пестрым карнавалом. Казалось, он попал в свою среду, где формы нет. Но приглядевшись, увидел, что всех присутствующих можно было разделить на четыре группы, три из которых смахивали на этот самый «карнавал». Оглядев класс, до Питера дошло, что хрен ему, а не свободные места. Но тут взгляд мальчика упал на самый дальний и самый темный угол, где стояла старая, но аккуратно вычищенная парта. Радостно улыбнувшись, Максимофф было направился к этой парте, как тут его тронули за плечо. — Не садился бы ты туда. Хуже будет, — обернувшись, сереброволосый увидел перед собой пару ребят, мальчика и девочку. За плечо его схватил именно мальчик, пока его спутница стояла несколько позади. — Это с чего же? И вы кто такие? — буркнул Питер, сбрасывая с себя руку одноклассника. Тот лишь фыркнул и поправил каштановую прядь волос, выбившуюся из зализанной назад прически. — Я Арт, а это Эмма, —представился мальчик, взяв за руку свою подругу. — А за той партой, куда ты хочешь пойти, сидит одна весьма ревнивая к своим вещам особа. Да и вообще она странная. — То есть, собственница? —уточнил Питер, изогнув бровь. Ответом ему послужил четкий кивок. Максимофф усмехнулся и уверенным шагом подойдя к парте, кинул туда свою сумку. — Ничего, подвинется. Не хрустальная. — Зря ты так. Получишь. Она очень не любит, когда её или её вещи трогают. Энджел очень серьёзная и немного злая. Не напрашивайся, а? — почти с мольбой в голосе пробормотала Эмма, состроив грустную мордочку. Питер закатил глаза. День только начался, а уже достают. Мельком глянув на часы, он не без удовлетворения отметил, что до начала урока осталось всего пять минут. — Да что вы мне рассказываете тут. Прикидывается она просто, —махнул рукой сереброволосый. Знал он пару таких, в итоге с его шуток смеялись, как не в себе. — Она уже год с нами учится и ни разу не улыбнулась и не засмеялась. Так мастерски восьмилетки не прикидываются, мы тут не профессиональные актеры, знаешь ли, — сьязвил Артур, сев на парту и наблюдая за тем, как Питер спокойно раскладывает вещи рядом с аккуратно уложенными в стопочку тетрадями и книгами, которые принадлежали явно не ему. Уж больно аккуратный вид был у этих учебных книг. — Это просто вы не замечали. Хотите, я вам докажу? — с этими словами Максимофф совершенно наглым образом схватил одну из книг и засунув к себе в сумку, уселся за парту. Ребята вытаращили глаза, глядя на «пиздецки храброго чудика». Но, спокойствие имеет свойство заканчиваться, а потому… — Быстро. Отошел. От моей. Парты, — раздался рык над ухом Питера, да такой рык, что мальчик от неожиданности чуть со стула не свалился. Но вместо этого, он, с равнодушной мордашкой обернулся, рассматривая источник такого низкого и утробного рычания. Им оказалось совсем не то, что он ожидал, а ожидал он какую-нибудь подкачанную «девку» а-ля гопник. Но нет, перед ним стояло милое невысокое создание с очаровательным лицом, на котором виднелись веснушки, со светло-рыжими волнушками на голове, и что самое красивое — с убийственно глубокими, серыми, как сталь, глазами. Одето создание было в темно-синее платье ниже колена, на котором красовалась серебристая роза, обвитая ветвью терновника. Над растением парила птица, будто желающаяя взлететь ввысь. На руках девочки красовались черные перчатки, на ногах элегантные черные ботинки. Наряд напомнил Питеру часть людей с «карнавала». Тем временем, рыжее создание едва ли не рвать и метать было готово. Мельком мальчик заметил, как Эмма указала ему на свободное место в гуще класса. Пожав плечами, Питер снова обернулся на рыженькую. — Мадам, тут два места. Седалища не хватит, одной сидеть, — улыбнулся Максимофф, глядя как его соседка аж бледнеет от такой наглости. Но внезапно, девочка хитро прищурилась. — Я мадемуазель, а лучше просто мисс. Это раз. Вы новенький, а значит, права голоса не имеете, эту парту заняла я, так что прошу удалиться, сударь. Это два. Ну и три, — внезапно рыжая выдернула стул из-под сереброволосого. — Теперь здесь одно место. — Наглая… — пробормотал Питер, поднимаясь с пола и тут же сталкиваясь с ухмылкой — как у маньяков в фильмах ужасов, после которых дети получают психотравму на всю жизнь. Сглотнув, до мальчика начало доходить то, что ему говорили ребята. Улыбкой такое назвать было сложнее, чем доказать, что два плюс два равно восемь. Тем временем, девочка принялась тщательно обследовать парту и почти через мгновение повернулась к Питеру. На этот раз она его точно убить хотела. — Где моя книга?! — зашипела она, угрожающе достав что-то, напоминающее ножик. На последнее, Максимофф, конечно же, забил, достав из сумки книгу и помахав ею перед носом рыжей. — А ты отбери! Но снова её величество Реальность решила разбить ожидания мальчика вдребезги и вместо милой драки с «Ну отдай, пожалуйста» он получил сначала по ноге, а затем еще и толстенным томиком «Трех мушкетеров» по голове. Бонусом пошел весьма болезненный тычок в шею. — А теперь послушай сюда, — зашипела девочка, пока Питер валялся на полу, искренне удивленно таращась на рыженькую, — Тебе тут не обычная школа с веселыми одноклассниками. Тут война алой и синей роз в хороших масштабах, так что будешь ко всем лезть — получишь куда сильнее. Судя по твоему виду, у твоих родителей денег мало, а значит, если тебя убьют тут, до правды, скорее всего не докопаются. — Чего, блин? Как «убьют»? —Максимофф немного насмешливо посмотрел на донельзя серьезную девочку, но вдруг заметил выпавший, судя по всему, у нее из кармана, плеер. Тут же сцапав его, Питер начал быстро просматривать список песен, но ничего знакомого там не нашел, к своему разочарованию. — Эй, а что это у тебя в музыке висит? — поинтересовался он у рыжей, которая тут же выхватила вещицу, не забыв отвесить ему еще один подзатыльник. — Это Паганини, придурок необразованный. И не смей трогать мои вещи. А теперь пошел вон с моей парты. — Зануда ты, «Ангел», — перекривлял Максимофф ее имя. — Меня зовут Моргана, — отрезала девочка, с точностью перфекциониста раскладывая на столе вещи. — И все равно зануда, — буркнул мальчик, все-таки направившись на указанное Эми место и потирая ушибленный затылок.***
— Ах, значит, зануда… Ну я тебе покажу, седой… — прошипела я, усаживаясь за парту и обдумывая планы мести. Урок пролетел быстро и довольно незаметно. Следующей по расписанию была физкультура, которую я всей душой ненавидела. Зато новенький носился по беговой дорожке как угорелый. Немного побродив по школе, предварительно сбежав с урока, я встретила свою старшую сестрицу, которая чуть книги не рассыпала, увидев меня. — Энни! Ты же должна быть на физкультуре! — тихо зашептала Кара. Эхо в школе было сильное, так что все было слышно за километр. — Я сказала, что у меня нога болит. — А еще и на Свободу собралась. Вот зачем она тебе? Иди, как я, на Эстетику, будешь врачом, — увещевала меня девочка, поправляя очки и глядя на меня с неимоверной жалостью. Я отрицательно покачала головой и сестра, вздохнув, сменила тему. — Говорят, у вас там новенький. И ты уже с ним успела поссориться. — Я бы не назвала это ссорой, скорее, дружеский урок. Нечего было лезть, его предупреждали. — А вообще как он тебе? — не отставала от меня Кара. Я тихо вздохнула и во мне вдруг шевельнулась…жалость, наверное. — Он слишком радостный. Ко мне лез, потом получил. Плюс, из бедной семьи. Ему тут плохо придется. — А как ты узнала, что из бедной? — Слишком бледный, мешки под глазами, худой, как палка и одежда явно из чего-то, напоминающего секонд-хенд. Богатые так никогда не одеваются, — пояснила я, но глянув на часы, поняла, что мне надо бежать. Попрощавшись с сестрой, я побежала в сторону класса. Отыскав в портфеле клей-карандаш, я быстренько намазала толстым слоем клея стул, на котором сидел новенький. Питером, вроде зовут. Ничего, будет знать, как обзываться. Вскоре, прозвенел звонок, и в класс начал подползать народ. Питер пришел одним из последних и сразу же занял свое место. Сидел он прямо впереди меня, так что в процессе урока я еще и успела легонько разрисовать его толстовку мелом. Подозрительного никто ничего не заметил, седого, к счастью (или к сожалению), не спрашивали, а я тихонько сидела и записывала все, что было для меня важно, в тетрадь. Наверное, учителя скоро задолбаются пытаться прочесть мой почерк. Конечно, они-то каллиграфии не обучены. Тетя, правда, говорит, что до настоящей каллиграфии мне далеко, но не суть важно. Урок тянулся мучительно медленно, как в общем, и все другие. Под конец дали «небольшую» самостоятельную с примерами на сложение, вычитание, умножение и деление. В одном из примеров была то ли опечатка, то ли мисс Адамс над нами поизмываться решила. Восемь минус одиннадцать. Тетя, мы во втором классе, а не в пятом. Хотя, как мне объяснила Мишель, понятие «класс» здесь весьма и весьма растяжимое. Конкретно здесь существовали только младшая, средняя и старшая параллели. В каждой параллели несколько классов как по «факультету» так и по возрасту. И учителя вполне могли совмещать уроки, к примеру, второго и третьего классов, или как-то так. В общем, посмотрев на эти несовместимые цифры, я внезапно вспомнила, как тетя мне рассказывала про числа, мол, представь себе градусник. Есть плюс, есть минус. Поэтому, приблизительно и на пальцах посчитав, я написала в ответе красивенькое «минус три» и сдала работу. Питер же, досидел до последнего и попытавшись подняться… Рухнул куда-то под парту, приклеившись к стулу. В классе тут же раздались смешки, а потом передо мной возникло жутко злое лицо мальчика. Я сидела с абсолютно довольным лицом и вкушала плоды мести. — Твоих рук дело? — прошипел Питер, сверля меня глазами. Я кивнула. — Нечего было обзываться. Так и получить можно. — фыркнула я, совершенно спокойно глядя на мальчика. — Как я понимаю, это война, да, зануда? — Ну раз зануда, то да, это война.