***
— Пляж? Серьезно? У нас будет пикник на пляже? — Питер с любопытством глядел на меня, шагая где-то сзади. Я задумчиво хмыкнула и стащила на ходу с ног сапоги, с наслаждением зарываясь пальцами в прохладный белоснежный песок. — Не нравится — можешь ползти домой. Кстати, сможешь перенести нас во-о-н туда? — дойдя до конца пляжа, я указала на соседний утес, у которого тоже был небольшой песчаный пляж, каменные выступы и моя цель — небольшой и уютный грот. Эдакий мини-пляж, оторванный от основного. И буквально через секунду мы оказались там. Надо сказать, здесь уже сверхскоростной способ передвижения мне весьма нравился, так как раньше мне приходилось летать в этот грот, обернувшись птицей, а сейчас все проблемы были решены за пару секунд. — Вау… Красотища какая! Ты тут бывала раньше? — Питер с искренним восхищением посмотрел на каменную выемку в утесе. Я сбросила с плеча прихваченный ковер и положив его возле стены, раскатала по земле. Максимофф тем временем на сверхскорости тут же принес дров для костра. — А вода холодная, как думаешь? — он разложил ветки на песке и спустя пару минут запылал уютный огонек. — Не знаю. Но мы можем это выяснить, — оперативно закатав штанины, я почти вприпрыжку направилась к воде. Сзади послышалось наигранно возмущенное «меня подожди!» и вскоре мы вместе забежали в неожиданно теплую воду. Я же и вовсе зашла поглубже и задержав дыхание, нырнула. Вечер обещал быть чудесным.***
— По-моему, он сейчас сгорит, — я покосилась на небольшой мангал и решетку с шашлыком, попутно выжав мокрые волосы. Максимофф только отмахнулся и уставился на свои карты, потому что после купания и получаса ничегонеделанья выяснилось, что он умеет в них играть. Я, естественно, не поверила и теперь мы играли на желание. — Не сгорит, я умею готовить. А ты не отвлекайся от игры. — Какие мы серьезные, — я цокнула и улыбнулась, после чего потянулась к надутому матрасу и пошарившись в рюкзаке, извлекла из него деревянную гладкую шкатулку. Карты, что были у меня в руке, я заткнула за пояс. Смахнув с шкатулки невидимую пыль, я протянула её Питеру. — Да, кстати. С Днём Рождения. — О, второй подарок от тебя за день. Аттракцион невиданной щедрости? — усмехнувшись, парень отложил в сторону свои карты и бережно взяв шкатулку у меня из рук, открыл её. — Как ты узнала, что я хотел наручные часы? Еще и новая модель…точно аттракцион невиданной щедрости, — присвистнул он, защелкивая застежку на запястье. Я закатила глаза. — Брось, торт и все такое — это только сопутствующее, так сказать. Не грандиозная элитная вечеринка, конечно, но всё же, — я пожала плечами и выложила на ковер очередную карту. Питер задумчиво глянул на свои и вскоре выложил свою. — Кому как. Мне больше посиделки нравятся, чем все эти тусовки. — Девушке своей тоже так же скажешь? Она ведь тебе праздник обещала, вроде как, — я хмыкнула, рассматривая карты, которые не говорили ничего хорошего для меня. Теперь уже Питер закатывал глаза. — Да господи, не девушка она мне. Дружим просто, — цокнул он. Я вопросительно вскинула бровь. Вздохнув, Максимофф пояснил: — Договорились просто, хотел чуть-чуть побесить тебя. Кстати, выкладывай карты, я выиграл. — А вот и фиг тебе, у меня одна карта и я выиграла, — фыркнув, я незаметно спрятала под влажную от воды футболку вторую карту. — Какая трогательная забота о моей персоне. С чего ты взял, что мне не будет все равно? — Ты только что спрятала карту, я видел, я выиграл, готовься выполнять желание. — Не видел, не докажешь, не догонишь, — я показала язык и подскочив, со всех ног побежала к воде, чтобы хоть утопить эту треклятую карту. С Питером на желания играть было страшно. Серьезно, обычно он загадывал что-то совершенно идиотское, что требовало публичных унижений. Хождение по магазину в костюме единорога можно же расценивать как унижение? Мне искренне казалось, что да. Далеко я убежать не успела, так как малость забыла про новоявленную скорость парня и вскоре уже валялась на спине, будучи прижатой к земле. — Ты же знаешь, что убежать от меня невозможно, да? — ехидно улыбнулся он, нависнув надо мной. Я невольно заерзала, пытаясь хоть куда-то деться, но мои запястья мягко прижали к песку. Кто бы сомневался, что для Питера личного пространства не существует, но сейчас он был слишком близко, сантиметров десять, не больше. — Знаю, знаю. И ты не ответил на мой вопрос, — я прекратила попытки вырваться и откинула голову на песок, из-под полуопущенных век глядя на него. От бега и непродолжительной борьбы я раскраснелась и теперь пыталась прийти в себя, глубоко дыша и успокаивая быстро колотящееся сердце. Потихоньку организм приходил в порядок. Максимофф тихо рассмеялся и приотпустил мои руки. — На самом деле, тыкал пальцем в небо. Хотел проверить твою реакцию на то, что у меня кто-то есть. — Я смотрю, кто-то социальными экспериментами заняться решил, — хмыкнула я, заглядывая в карие глаза парня, которые сейчас и вовсе казались черными. — И к каким же выводам ты пришел? — О, ну…я выяснил, что ты довольно ревнивая. Ты каждый раз с такой очаровательной злобой глядела на Кэтрин, — прошептал он мне на ухо, наклонившись еще ближе. Мне искренне казалось, что ближе было некуда, но я ошибалась. Теперь его губы едва не касались моего виска. Я слегка вздрогнула. — А, и кстати, — Максимофф чуть отстранился и продемонстрировал мне мою карту, которую я прятала под футболкой. — Врушка ты. Я выиграл. — Ладно, ладно. Загадывай своё желание, — вздохнув, я сдалась, ожидая услышать очередное глупое желание. Питер задумчиво молчал, глядя на меня с прищуром. — Поцелуй меня, — выдохнул он в конце-концов. Воззрившись на него с искренним удивлением, я сделала вид, что потянулась к нему, но сама неожиданно уперлась острым коленом куда-то в район солнечного сплетения и шустро выбралась из чужой хватки. Спустя секунду на лопатки был уложен был уже сам Питер, а я с легкостью оседлала его. — По-моему, кому-то портвейн в голову ударил. Сдурел, что ли? — усмехнулась я. Хотя в голову ударило, судя по всему, мне, потому что лежавший на песке Максимофф мне показался неожиданно таким…манящим, что ли. Особенно это чувство усилилось, когда он облизнул губы, которые и правда хотелось поцеловать и совершенно обезоруживающе улыбнулся. Кажется, у меня едет крыша. — Ну пожалуйста, ты же все равно проиграла мне, ну, — мурлыкнул Питер. Я нервно сглотнула. Господи иисусе, зачем я вообще все это устроила. Сидели бы сейчас дома с Хлоей и ребятами, играли бы в приставку… Вздохнув, я закатила глаза и зажмурившись, легонько «клюнула» парня куда-то в щеку, после чего скатилась на песок и перебралась на матрас. Пару минут Питер лежал на песке, а затем подлетел ко мне на сверхскорости. — Ну не, фигня, это не поцелуй, это фуфло, — на этом моменте я поперхнулась портвейном, а Питер хитро улыбнулся. — Я хочу настоящий. Чисто теоретически, я могла бы сказать что-то из своего репертуара в стиле «а какого хрена, а не пошёл бы ты». По крайней мере, подобные выражения носились в моей голове первые пару секунд точно. Но глядя в горящие черные глаза, я поняла, что язык у меня точно не повернется такое сказать. — А я так не умею, — в конце-концов выдала я, сложив руки на груди. На самом деле, я и правда не умела целоваться. — Да ладно. Научить? — с широкой улыбкой произнес он, сев рядом со мной на матрас. С минуту я колебалась. Едва успокоившееся сердце теперь колотилось с удвоенной скоростью. — А вот научи. Питер, услышав согласие, усмехнулся и мягко взял меня за подбородок, развернув лицом к себе. Я же слегка дрожала то ли от холода, то ли от волнения. Приплыли, называется.Но по правде говоря, Питер был единственным, кому я могла позволить так коснуться себя. Максимофф же задумчиво разглядывал меня, словно видел первый раз в жизни. В конце-концов, он, осторожно заправив мне прядь волос за ухо, приблизился и почти невесомо коснулся моих губ своими, нежно целуя. Невольно прикрыв глаза, я замерла. По телу пронеслись тысячи мурашек, а вроде бы упорядоченные в голове мысли смешались окончательно. Чувство было максимально непривычное для меня, но приятное. А ещё в Питере было просто нереально огромное количество энергии и теперь она словно окутывала меня, ударяя в голову похлеще недавно выпитого портвейна. Спустя, казалось, бесконечное количество времени, Максимофф отстранился с легкой улыбкой. Я вышла из своеобразного гипнотического транса и посмотрела на него, невольно заливаясь краской. После недолгой паузы уже я сама потянулась к парню за новым поцелуем. Тот лишь осторожно обнял меня за талию и привлек к себе, все так же мягко касаясь губами моих щек, губ, шеи. Я, действуя чисто интуитивно, обняла парня в ответ и зарылась пальцами одной руки в шелковистые серые пряди, перебирая их и прижимая Питера к себе. Он же, казалось, и сам отстраняться не хотел, забравшись под мою футболку слегка дрожащими руками. В конце-концов, парень осторожно уложил меня спиной на матрас, легонько надавив на плечи. Ухмыльнувшись, я завалилась на мягкий плед, утянув в процессе спидстера за собой.***
Pov Хлоя — Ну и что было дальше? — на кухне послышался ровный и как обычно, ничего не выражающий голос Джона. Зевнув, я направилась на кухню, чтобы хоть посмотреть, с кем он опять разговаривает, а заодно и сварить себе кофе. Девять утра и как же меня задолбали эти долбанные жаворонки. Одна Мор радовала, спала без задних ног. Ну оно и понятно, домой это чудо завалилось в семь утра через окно. Как они с Питером отметили его день рождения, я решила не уточнять до поры-до времени и лишь великодушно освободила подруге половину кровати, на которой та тут же уснула. Мне же опять заснуть не удалось и просидев пару часиков за компьютером, я решила спуститься вниз, где уже кто-то оживленно болтал. На кухне, как и ожидалось, сидел Джон, по привычке закинувший ноги на стол, и взъерошенный Питер, что было уже более неожиданно. По правде говоря, я скорее думала увидеть своего ненаглядного братца, а не спидстера, который, в теории, должен был сейчас тоже спать. — Утро доброе, о чем базар идёт? — осведомилась я, облокотившись об косяк. Максимофф как-то уж очень нервно дернулся, а Джон, не отрывая взгляда от книги, отсалютовал чашкой кофе. — Ну, шустрый, вот наш разговор и перестал быть приватным, — хмыкнул он, убрав всё же ноги со стола. — Доброе утро, Хлоя. Питер рассказывает, как они с Морганой вчера на пляже проводили время. — Какие охуенно важные новости, особенно для твоей персоны, Майер. И что там было? — сняв с плиты кофейник, я присосалась к носику, из которого полился живительный напиток. — Лучше присядь. — Спасибо, я постою, — съязвила я, потянувшись за мандарином. Цитрусовых у нас всегда было в избытке. — Ну как хочешь, — Джон пожал плечами. — Они переспали. Я поперхнулась кофе, едва не выронив мандарины из рук. Майер очень заботливо стукнул меня ладонью по спине, проворчав что-то про то, что в следующий раз при сообщении новостей будет отбирать у меня из рук все, что можно. — Чего? Чего, блять? — прохрипела я, откашлявшись. Нихрена себе «доброе утро», называется. Подобрав с пола многострадальные мандарины, я уставилась на Питера. — Это правда? — Нет, я тут сказочником бесплатным работаю, знаешь. Сказки на ночь рассказывает Мор, а сказки на утро — я, — съехидничал Максимофф, закатив глаза. — И давайте об этом не будут знать все обитатели дома. — Чувак, тут из обитателей дома мы трое, Морсик и мой братец, которому и так наплевать, — я фыркнула. — Ну так и, счастья вам, на свадьбу позовите, семеро детей нам когда ждать? — Никогда. У твоей девушки память вышибло. — всё ещё ничего не выражающим тоном выдал Майер. — Ты никогда ей не рассказывала, что кофе, портвейн и валерьянку никто не мешает, иначе на утро можно остаться без мозгов и памяти? — Ну…э-э-э… Нет? Так типа с похмелья она все забыла, что ли? — я задумчиво почесала затылок. Все это звучало уж слишком коряво. Чтобы у Мор после такого память вылетела… Не верю. Она даже после приступов своих истерик и то все помнила. Джон ухмыльнулся, видимо, заметив мои мыслительные процессы. — Пять баллов за сообразительность. — Сейчас у кого-то будет десять баллов за пиздёж…— придя, в конце-концов, к некоторым логическим выводам, я схватила с плиты очень удачно подвернувшуюся под руку сковородку и направилась наверх, краем уха уловив Питерово «ты только аккуратнее» и прозвучавшее ему в ответ «я бы не надеялся» от Джона. В нашу общую с Морганой комнату я залетела, открыв дверь едва ли не с ноги. Подруга, до этого спокойно читавшая на кровати, ойкнула и вовремя пригнулась, чтобы не отхватить сковородой по голове. — Слушай, какого хрена ты творишь, уебище ты мое прелестное? Ладно тебя из настроения в настроение кидает, но это-то уже что за спектакли в трех актах?! — я вовремя перешла на старый-добрый родной валлийский, на котором мы обе общались тогда, когда хотелось поорать так, чтобы никто не понял, о чем мы. Морс моментально вжалась в угол и глазами-плошками посмотрела на меня. — Ты о чем вообще, солнышко? — нервно пискнула она на том же валлийском, пока я стояла посередине комнаты, тяжело дыша и поигрывая сковородой. Чудное оружие, эффективное. — Это я о том, что тебе немного шестнадцать годиков, а ты уже с парнями спишь. Где твое приличие, или хотя бы его зачатки? — Я, может, тебя удивлю, но тебе тоже шестнадцать и ты тоже спишь с парнями. -- хмыкнула Мор, сползая с кровати на пол. — Так что наши приличия где-то в одной локации. — А ты не бери с меня пример, — я фыркнула и села рядом на корточки. — А раз у тебя все же мозги не вышибло после портвейна, то расскажи мне, чудовище мое бессердечное, что ж ты над бедным мальчиком-то издеваешься, а? — Бедным он перестал быть давно, а мальчиком — вчера, — Морс подтянула меня ближе к себе и приобняла. Немного помолчав, мы синхронно рассмеялись. — О, избавь меня от подробностей и лучше расскажи, зачем ты всё это наплела? Ну и любили бы друг друга, он же тебя обожает, — я подперла голову рукой. Подруга как-то нервно тряхнула головой. — Только как подругу, брось. Это был просто дурацкий всплеск гормонов. Да и все равно вряд ли у нас что-то выйдет. — Это почему же? Поговори с ним хотя бы. — Не хочу. Даже если все будет классно, типа…как конкретно ты представляешь наш с ним быт? «Хэй, привет, дорогой, я тут еще пару человечков на досуге прикончила, чайник на плите стоит» или как? Да и вообще, мы еще дети. — Охренеть ты вовремя об этом вспомнила, солнышко, — съязвила я, за что тут же получила тычок в бок. — Ну ведь это можно устаканить, сбегать-то зачем? Чем он тебе не угодил, колись. — Да всем он мне угодил, в этом и проблема! Он, блин, такой нежный, такой правильный, такой невинный, что ли, такой заботливый. Как вообще можно было дожить до десятого класса в нашей школе и при этом все еще оставаться…таким, — всплеснула руками девушка, но увидев мой весьма удивленный взгляд, пояснила. — У тебя бывало чувство, что ты просто не заслуживаешь какого-то человека? Как будто бы он, не знаю… Слишком хорош для тебя. Вот у меня так же. Я просто не хочу его портить. — Звучит как бред, но я понимаю, — я кивнула и вздохнув, зарылась пальцами в волосы. Еще только десять утра, а поступившей информации уже слишком много. — Он не моего склада человек. И воспринимает он меня как подругу. Поэтому ничего не будет. И лучше, если ты будешь молчать про этот разговор, — подытожила Мор, откинув голову на матрас кровати. — А кто твоего склада человек? Кто-нибудь вроде Джона? — хмыкнув, я потянулась за сигаретами, лежавшими на комоде. Подруга вяло кивнула, — Мор, нет. Вот с Майером что хочешь делай, общайся, дружи, но вот в отношения лучше не залезай. — Это почему же? — подруга хитро прищурилась, а я, закурив, сложила руки на груди. — Потому что он сволочь, жестокий и расчетливый ублюдок, да к тому ж еще и проститутка. Дает информацию тем, кто больше за нее заплатит, — я была максимально серьезна, но Лантре только расхохоталась. — И именно этот набор его замечательных качеств заставляет тебя спать с ним? — широко улыбаясь, уточнила она. Я стушевалась. — Если это он распустил язык, то… — Он молчал, как рыбонька и твоему брату я тоже ничего не скажу. Я сама узнала. — Откуда? — я нервно хрустнула суставами пальцев. — Я подумала, что вряд ли ты сама себя за шею кусаешь. Вчера этих отметок не было, в доме тусит всего трое парней: твой брат, Джон, и Питер, — Мор начала загибать пальцы. — И если ты спишь со своим братом, то ты чертова извращенка, а если с Питером — то сейчас получишь в глаз. — Хорошее умозаключение, но в глаз за что, — проворчала я, поднимаясь с пола и поднимая за собой подругу. — Чтобы на моё не покушалась, — усмехнулась она. — Ты глянь, какая собака на сене. Сама не ем, другим не дам. — Да не говори. А теперь, когда мы разобрались, кто с кем спит или не спит, пойдем жрать, у меня скоро желудок вывалится, — Морс теперь уже перешла обратно на английский, хохотнула и приобняв меня за плечи, повела в сторону кухни. Мне же осталось только вздыхать и возводить глаза к небу с фразой «господи, за что мне это».