Не оборви мои сердечные нити...

      Однажды я проснулась мёртвой. Вы когда-нибудь видели живого мертвеца? Всё же ведь было хорошо. Я была в красивом саду, где прыгали белые пушистые кролики и был слышен золотистый ручей, обнимающий землю. Я страшно хотела пить. Невыносимо. Я увидела чашу и подошла к ручью. Глоток чистого блаженства. Но кто бы знал, что это был яд. Который заставил землю провалиться из под ног. Однажды я проснулась мертвой. Всё вокруг серое. Звук течения сменился на раздражающий шум, как будто кто-то скрежет ногтями по доске. Пушистые кролики сменились на каких-то существ в белых костюмах. Голоса пронзали мою душу и тело, заставляя меня задыхаться, а кожу гореть от тысячи ожогов. Я чувствую прикосновение ангела, который пытается унять эту боль, возникшую из ниоткуда. И когда мой разум начал проясняться... ...я поняла. Я попала в Ад. Или это можно назвать Раем? Возле меня сидит ангел и держит за руку, а другие, более похожие на него, суетятся вокруг. «Ю Чонён», - говорили они. «Ю Чонён». Но кто это? У неё посттравматический стресс. Со временем это пройдёт. Лгуны. — Кто ты? Это были первые слова после безмолвной жизни на протяжении 2 месяцев. Её сестра этого не ожидала. — Это я, Чеён. Ты помнишь меня, унии? Твоя младшая сестра, Чеён. Но та только продолжала пристально смотреть на неё. Безжизненно. Из широко раскрытых глаз полились хрустальные жемчужины. Её опасения оказались верными. Вы когда-нибудь видели живого мертвеца? Скажу честно. Это страшно. Чеён сразу повела сестру на осмотр к своему знакомому в Корея-таун, потому что на тот момент у них не было страховки, а обследование в городских больницах США было дорогостоящим. — У неё амнезия, Чеён-си. — Оппа, это можно исправить? Она поправится? — Позволь ещё раз взглянуть на неё, — говорит парень, присаживаясь снова рядом с пациенткой. — Чонён-си, ты меня помнишь? Это я, Чен-оппа. Помнишь, как мы в детстве играли в акулу, где ты всегда ловила меня и утаскивала под воду? - усмехнулся он ненадолго. В ответ девушка пыталась напрячь извилины, но все безрезультатно. По взгляду он понял и отодвинулся от неё, с жалостью смотря на младшую девочку. — Боюсь, это займёт время. Мне очень жаль, что это случилось, Чеён, — он подошёл к ней и протянул салфетки, чтобы та вытерла слёзы, затем взял ее за руку, — я помню вас двоих с детства, Чонён была очень непредсказуемой и хулиганкой, но она была бесстрашна и защищала меня от других больших мальчиков, хоть и я старше её. Она сильная, Чеён. Дай ей время. Помни - надежда умирает последней. А я приложу все усилия, чтобы помочь вам. Дахён и Чеён делали всё, чтобы Чонён чувствовала себя комфортно. В первое время она не могла выходить из комнаты и отказывалась иногда есть, потому что постепенно начала осознавать, что у неё амнезия и что люди, которые сейчас ее окружают, что-то для неё значат, но она не может вспомнить их. Шли месяцы и она смогла освоиться с ними, а затем и с людьми за пределами дома. Прошёл год и она стала подстраиваться под жизненную рутину, обретая новые привычки и увлекаясь новыми вещами. Она обрела талант, который раскрыла в ней Дахён, постоянно устраивая караоке дома, чтобы рассеять неловкую и угнетающую атмосферу в доме. Она умеет петь. Девушка, у который был скрипучий голос, вдруг научилась петь. Как будто так было всегда. Это и пошло на пользу её здоровью, тем самым отвлекая её внимание от тревожных мыслей и, со временем создав со своими девочками группу, но договорившись хранить свои личности за масками, а на тот момент, технологии в США только перешли на новый уровень, что позволило им создать маски с микрочипом, меняющим автоматически голос. Видео на ютубе стали набирать просмотры и публику. Их заметили другие известные личности, приглашали на шоу, конкурсы, мероприятия. Они начали Хорошо зарабатывать. В Америке очень сложно было прожить, имея 100$ в кармане. Поэтому это хоть как-то облегчало им жизнь. Прошло время. Помимо всего этого, девочки заставили её вспомнить некоторые моменты из прошлого, что вселило надежду им троим. Каждую ночь перед сном, младшие рассказывали про их прошлую жизнь, показывали фотографии людей. Только вот обрезанные фотографии. И на одной из них была она и красивая большеглазая брюнетка, но одного кусочка там не хватало. — Здесь кого-то не хватает? — спрашивает Чонён. — Нет, унни. Она уже была такая, когда мы ее нашли, — соврали они. А кто это? Её зовут Чжихё. Прошло 2 года и Чонён стала больше узнавать о Корее, о жизни, которую она провела в прошлом. Она повторяла каждый раз перед сном сценарий событий в своей голове, представляя его по рассказам двух младших девушек. Никто не должен узнать о тебе. Неужели я больше не стану прежней? Изучи всё о них, чтобы они не смогли больше влезть в твою душу. Но я хочу вспомнить. Ангел, сидевший возле неё в тот день, зашёл в комнату. Мама. Это первый человек, которого она вспомнила. Да, это возможно. У неё получилось. Всё же потому что она её мама, дети чувствуют родное. Их мать жила вместе с ними всё время, ухаживая за больной дочерью. Она обеспечивала их всем необходимым и делала все возможное, чтобы они дальше могли продвигаться к своему счастью. Она раскрыла в себе любовь и исцелила ею свою дочь. Частично. Кто бы мог подумать, что мать, которая мало времени уделяла им в детстве, окажется такой заботливой сейчас? Иногда общая беда сближает людей. Она и отталкивает. В любом случае, Ю Чонён всегда останется в долгу перед ней. Потому что она ее мама. Но мама... Годами ты говорила, что бояться нечего... Что никаких чудовищ не бывает. Ты мне лгала. Потому что они среди нас. И гораздо ближе, чем ты думаешь. Со временем она изучила всё. Прошлых близких людей, которые сопровождали её почти пол её жизни. Заучивала все детали. И даже в тайне вела дневник и искала информацию, которую не должна была найти. Тогда она впервые, после всего, что случилось, осмелилась на это. — Ебосеё? Молчание. — Алло? Кто это? — Привет... — Привет? Кто... — Подожди... Этот голос. — Привет, Чжихё. — Это Ю Чонён. Eyes wide open. Что здесь происходит? 6 пристальных взглядов, обращённых на две фигуры: разглядывающих, оценивающих, обескураженных, встревоженных, рассерженных. Можно было описать разными эмоциями. Эти глаза. Устремлённые на виновников, укравших сердца миллионов. В том числе и их. Объясните. — Объясните, пока я не разнесла все к чертовой матери! — кричала одна из них. — Что вы здесь делаете? Ким Дахён и Сон Чеён. Рано радовалась Чжихё, как вдруг увидела за спиной девушку с короткой стрижкой, ворвавшуюся в дом, держа в свадебном стиле знакомое тело. Они прошли ближайший коридор и младшая мягко уложила её на серый диван в большом зале, присаживаясь на колени рядом с ней, осматривая её ногу. Её некоторые познания в медицине и анатомии за время её пребывания в LA немного пригодились. Она осторожно надавила на точку и дернула ногу, от чего послышался визг, привлекая к себе ещё больше людей. Но их заметили давно. И даже Наён, которая держалась крепко за Мину, шатаясь. Теперь все они сидят, а двое других стоят напротив, стреляя друг в друга напряжёнными чувствами. Что вы здесь делаете? — Объясните, пока я не разнесла все к чертовой матери! — кричала одна из них. — Успокойся, — прервала разъярённую Дахён, — мы тоже тут не рады. — Это был не сон, да? Ю Чонён... Ю Чонён здесь? В Корее? Она правда здесь? — вопила Наён. — Да, — выдохнула Чеён, — мы вернулись. — О Боже. Наён начала плакать, а Мина нежно поглаживала её по спине, ловя на себе взгляд Чеён и пристально смотря на неё в ответ. — Вы изменились, — выпалила Момо спустя какое-то время, забыв о своей лодыжке и разглядывая их от и до, — как же я скучала по вам. Чеён улыбнулась. — Мы тоже. Дахён продолжала стоять с непроницаемым выражением лица, продолжая глядеть в окно, не желая встречаться один на один с одним человеком. И этот человек, с самого начала не отрывал взгляд от неё, разглядывая, оценивая. Взгляд полного отчаяния. Острый подбородок. Скулы. Заострённый нос, как искусство, созданное великими мастерами. Её любимая часть лица. Всё такие же пухлые губы, словно бутон роз, готовый расцвести в любой момент и опьянить всех своим запахом. Эти глаза. Строгие, выразительные, притягивающие в бездну, из которой не захочется вылезти обратно. Сколько времени прошло? Ты очень изменилась, Дахён-ши. — Думаю, вам пора уходить, — говорит Чжихё, обрывая момент невысказанных мыслей, которые только и рвались наружу, крича, чтобы их выпустили. — Стой, — прервала Наён, — у меня столько вопросов и у всех тоже. Что? Как? Когда? Зачем? Я даже не знаю, с чего начать, — неразборчиво говорила она. Момо согласилась. Мина, Сана и Цзыюй продолжали таращиться на двоих, до сих пор ошеломлённые случившимся. — Вы приехали насовсем? Я просто хочу знать, Чонён.., — сказала самая старшая и подошла к Чеён, мягко взяв её за руку, от чего та с жалостью на неё смотрела, уже зная, что та скажет. — Пожалуйста, Чеён. Я хочу знать. Ю Чонён, о-она действительно меня не помнит? — заикалась она. — Да. — Да, она тебя не помнит. Не смей больше произносить её имя, — сурово сказала Дахён, наконец посмотрев на их круг. — Больше никто из вас не заговорит с ней. Никто из вас не увидит её, не пытайтесь даже её найти, — говорила медленно кореянка, также медленно приближаясь к старшей. Она выхватила ее руку от руки Чеён и притянула её ближе, — ты больше не сможешь причинить ей боль. Я не позволю, чтобы она узнала больше о твоей жалкой сущности. — Дахён, — пытались прервать её Чжихё и Чеён, — не надо, пошли. Но Дахён было плевать. Она повернулась к Чжихё. — Ты обманом заставила приехать нас сюда и попыталась вернуть наши отношения, а сегодня ты выталкивала нас из дома, чтобы никто не узнал о нашем присутствии. Куда блять делась наша сообразительная Чжихё? Неужели ты тоже опустилась до их уровня? — тыча пальцем ей в грудь, грубо сказала Дахён. — Дубс, прекрати... — Хватит быть такой жалкой, Ченг! — пригрозила та младшей, — после всего, что было, мне противно находиться с ними рядом. Не надейтесь на благоприятный исход, даже если прошло столько времени. Эта встреча будет последней, мы улетаем обратно. Она взяла куртку и направилась к двери. — Постой, Дахён! — крикнула ей Чеён. — Я ухожу! — Дахён... Она резко остановилась. За все эти 3 года, она наконец услышала. Её имя, произнесенное чужим голосом. Ангельским голосом. Она наконец посмотрела на его обладательницу. Всё такая же. Красивая и милая. Красивый и милый демон. Сана уже собралась снова открыть рот, но её прервала кореянка. — Мы вернёмся обратно и вы больше нас не увидите, — её взгляд размягчился и она посмотрела на другую японку, — прости ещё раз, Момо-унни, за то, что сбила тебя с ног. Мне правда жаль. Я оплачу твои больничные счета. Она повернулась ко всем. — Я больше не хочу видеть вас в своей жизни. Ещё увидимся, Цзыюй. С этими словами она вышла за дверь, оставив за собой душераздирающий след. — Черт! Прости, Чжихё, я не хотела, чтобы так вышло и... — Она права, - прервала ту Мина, наконец заговорив, - иди за ней, вы нужны друг другу. — Но... — Пожалуйста, Чеён. Уходи. Младшая поклонилась и побежала за своей лучшей подругой. Теперь остались только они. Безмолвные. Разбитые. Наён еле сдерживала себя. Она пообещала себе, что никогда не будет срываться и возьмёт себя в руки. Ей нужно преодолеть это. И все же это было тяжело. Осознать, что человек, которого ты любила и клялся тебе в любви, забыл тебя. Она забыла тебя. Ее тело тряслось. — Теперь объясни, — обратилась Мина к Чжихё, — с самого начала. Всё до последней капли. — Когда ты стала такой бесчувственной? — язвила Чеён своей лучшей подруге. — Годы тренировок, — саркастично сказала Дахён, смотря на дорогу. — Нельзя было помягче, унни? Ты бы видела их лица, Боже. — Так им и надо, Ченг, — бесчувственно сказала девушка. — Я же сказала, что так и будет. Это вы меня не послушали, мать твою. Не надо было нам возвращаться! — Я была рада. Машина резко затормозила. Снаружи были слышны ругань и сигналы недовольных водителей. — Что? — в недоумении спросила Дахён. — Я была рада... видеть их. Да ладно тебе бро, я скучала по ним, разве это не очевидно? По тому времени. Мы были счастливы. Нам было весело вместе, а после всего, что случилось, мы как будто разучились жить. Как будто просто существуем. — Я тебя выброшу с машины сейчас, — сказала сурово Дахён, продолжая движение. — И ты тоже... — Заткнись, нахуй! — Не отрицай даже, потому что это правда! — повысила голос младшая. — Сон Чеён, проваливай из моей машины. — Не строй из себя жертву! — Что ты... — Знаешь что сказала сестра? — Чеён полностью повернулась к ней, заставив Дахён припарковаться за ближайшей машиной у тротуара, кипя от злости. — Она больше всего пострадала из-за произошедшего. Да, нам всем досталось. Да, было столько боли и слез. Было страшно. Но мы это преодолели. Несмотря на это унни сказала, что хочет с ними заново сдружиться. Глубоко внутри она знает, что всё произошло из-за них. Но Дубс, если она даёт им шанс, почему мы не можем? Она верит в них. Верит в нас. Наше будущее. — Чеён, так это неправильно. У нас нет гарантии, что если они опять ее обидят. Что если... — оборвала себя Дахён. Младшая нежно взяла ее за руку и погладила большим пальцем тыльную сторону ладони. — Мы с тобой пообещали, что бы ни случилось, мы будем оставаться вместе до конца... — Но... —Не перебивай меня, унни, — серьезно произнесла Чеён, — и если Чонён захочет остаться... ...Мы с тобой будем стоять с обеих сторон. Мысли бились по мозгам. В тишине она завела машину и поехала к теме их разговора. Никто больше не произнёс ни слова. (ведь мы пообещали)