Тот день..

Это были восьмидесятые. Секс, наркотики и музыка. Беспорядочные связи, охватившие не только гей-сообщество Америки, но и вообще весь мир. Фредди разлегся на своем диване в гостиной, потягивая сигарету. Дым заволок всю комнату, но ему было все равно. Он успешен, знаменит и богат. Его любят и это отдавалось разливавшемся теплом в груди. Где-то на кухне звенела посуда; Джо, как всегда, готовил прекрасный ужин. — Фред, — раздалось где-то сверху. Парс приоткрыл глаза. Ох, это был все лишь Питер Фристоун. — Да? — новая долгая затяжка. — Завтра концерт, снова аншлаг, дружище. Певец хлопнул в ладоши. — Я обожаю этих людей, дорогуша, и ты это знаешь. — Вскакивая с дивана, Фред воскликнул, — отлично! Завтра прекрасный день. — И расплылся в широкой улыбке. *** В фургончике, где собралась группа перед концертом, стоял гам: Меркьюри распевался, разогревая связки, Роджер ему вторил; Джон перебирал струны, репетирую свои партии, изредка кидая взгляды на Фредди. Брайан так же, как и Дикон разыгрывался, но в дополнение мурлыкал себе под нос мелодии. И один лишь самый ненавистный человек, который возомнил себя всем миром для Фредди — Пол Прентер — сидел в углу и пожирал своего любимого взглядом. Роджер и Брайан, оставаясь с Фредди наедине, уже не в первый раз пытались раскрыть ему глаза на этого человека. Нет, не человека. Он не достоин этого звания. Он — никто. Он — последний мудак, который зачем-то появился на свет. Он — убийца величайшего певца. Он всегда забирал самый лучший кусок от парса. Всегда. *** — Мама-а-а, oh-h-h, — разносилось по всему стадиону. Фанаты рвали глотки, подпевая человеку, который скрашивал их серые будни. Участники группы уже все мокрые от пота испытывали экстаз от своей работы. Между собой, отпуская шутки, они не называли этот вид деятельности работой. Они звали это призванием, к которому пришли по зову сердца. Банально, но правда. Ребята любили сочинять музыку. Каждый вкладывал кусочек своей души. Интересно, сколько фактов о себе рассказали Queen в своих песнях? И каждый факт был интимнее другого. Несомненно. *** По ту сторону забора, в тени деревьев сидела девочка, обнимая худыми руками свои коленки, которые были покрыты белесыми шрамиками. Она сидела, прикрыв глаза с придыханием слушая великолепный баритон Меркьюри. Улыбалась самой себе, что смогла хоть так услышать этот прекрасный голос, пробирающий до дрожи. Люди, проходившие мимо, странно косились на нее, но девочке было все равно. Она была счастлива, хоть и по-своему. Мурлыкая себе под нос знакомые мелодии, девочка строила идеально чистые интервалы с солистом. Терции, кварты или септимы были построены так легко, что, казалось, она просто пела свою партию, написанную для нее. Некоторые песни девочка играла на потрепанной временем гитаре. От души смеясь над шутками ребят, которые те отпускали, подкалывая друг друга на сцене и, внимательно вслушиваясь в слова Фредди, Мелисса (так звали девочку) впитывала, как губка, всю информацию: про следующие концерты и туры, про новый альбом да и просто всё, что говорили ее кумиры. В конце концерта, в сумерках, она дала волю эмоциям. Соленые дорожки покрывали ее щечки, убавляя давление неприятного комка в горле. Мелисса не знала, сколько она тут сидела, пока не услышала приближающиеся шаги…