Любовная эпидемия

      Урарака знала, что конечно же, рано или поздно станет хорошим героем. Урарака конечно же знала, как помочь маленькой девочке, потерявшейся в большом городе. Знала, что сегодня пойдет сильный дождь и, она конечно же вспомнила про свой сломанный зонт. Знала, что умрет и, конечно же в этом виновата только она. –Хэй, малышка, что с тобой? – темные тучи затягивали когда-то ясно-голубое небо. Теплый ветер дует в лицо, растрепав каштановые волосы. –Я.. Я потерялась, – крупные слезы текли по круглому личику, голос подрагивал, а пухлые пальчики сжимали лямки желтого рюкзака.       Даже не имеет смысла вспоминать, когда это началось. Наверное, она уже и не помнит. Деку всегда был для неё идеалом. Лучик света и надежды, такой яркий и теплый, что глаза невольно слезились, а тело бросало в жар. –Где твои родители? – Очако старалась улыбаться, держать голос твердым и уверенным. Она присела рядом с девочкой, как ноги пронзила режущая боль. –Я не знаю, – она только больше разревелась. Собственные слезы душили девочку, маленькие кулачки сжались сильнее. –Нет, нет, не надо плакать! – Урарака подорвалась к плачущему комочку с невероятно большим рюкзаком. Её трясущиеся руки обняли хрупкое тельце. –Всё будет хорошо, я обещаю, что помогу тебе, только не плачь прошу, – Очако взглянула на красное лицо ребёнка, одна рука начала старательно вытирать горячие слезы.       Когда они встречаются взглядами с Изуку, сердце начинает бешено стучать в груди. Казалось, что еще чуть-чуть, и оно выпрыгнет, переломав все ребра, и разорвав плоть. Он улыбается, улыбается только ей, и очевидно, сегодняшний день становится самым лучшим.       Крупная капля попала прямо на макушку Очако. Другие коснулись её голой шеи и начали стекать под одежду. Кожа покрылась мурашками, но сейчас это не имело значения. Они вместе подняли головы, когда услышали раскат грома. Урарака почему-то захотела рассмеяться, потому что её голени сейчас были точно такого же цвета. –Пойдем, нам нужно срочно спрятаться от дождя! – Очако сказала это как какой-то главный персонаж детского мультика, но видя уже успокоенную девочку, про-герой взяла ладошку и потянула ее в сторону ближайшей кофейни. –Ты в порядке? Выглядишь как зомби, – от друзей она слышит эту шутку чуть ли не каждый день. –Очако, что с твоим голосом? Ты болеешь? – мама очень волнуется за свою дочь. Хочется разреветься прямо в трубку, пожаловаться, что всё тело болит и ломит и попросить забрать её домой. «Всё хорошо, правда, просто в последнее время я та-ак устаю» – проглоченный ком обиды, состроенные глазки с натянутой улыбкой и выученная фраза.       Они забежали в какое-то маленькое здание, даже не успев сильно промокнуть. Внутри кофейни тепло и мягко, а главное немноголюдно. Людям не нужно видеть такую Уравити.       Горячий шоколад с кофе и пирожными уже стояли на белом столике, когда Очако вновь начала разговор. –Как тебя зовут? – телефон противно завибрировал в кармане. Но Очако было все равно, её главная задача – это найти родителей девочки и вернуть её домой. –Микумо Акатани, – Микумо шмыгнула носом и опустила голову. Плакать она хоть и перестала, но голос все равно дрожал. –Микумо-тян, ты все еще трясёшься. Тебе нужно согреться и покушать, – Очако придвинула горячий шоколад и сладости к девочке. Та посмотрела на Урараку и тихонько угукнула.       Они с Мидорией сидели в красивом парке после ночного дежурства. Было спокойно вот так ни о чем не думать, греться под осторожными лучами солнца и просто жить и наслаждаться этим романтичным утром. Неплохой момент, чтобы признаться? –Мне кажется, тебе все хуже и хуже. Урарака, сходи к доктору, мы все очень переживаем за тебя, – нет, какое признание? Ты выглядишь как черт, заставила всех волноваться, даже Изуку! –Да, хорошо, завтра же и схожу –Микумо-тян, как зовут твоих родителей? – кофе и правда согревал и отрезвлял. Боль в ногах не собиралась проходить, но в сумке же лежат уколы с обезболивающим?       Урарака позвонила знакомому из полиции и быстро объяснила ситуацию. Им оставалось только ждать, когда в базе данных найдутся подходящие под описание маленькой девочки люди. –Я слышал, тебя поразила эта дрянь, – голос из трубки был тихим и уставшим. Дождь продолжал стучать в окно. –Да. Не спрашивай про моё здоровье, ты же знаешь, что ни таблеток, ни вакцин от этого нет, – голос Очако на удивление оставался такой же твердый. Она давно смирилась со своей участью. –Мидория-кун, ты мне нравишься, давай встречаться! – это произошло примерно полгода назад. Солнце ярко светило на небе, но несмотря на это было холодно и по-необычному тихо. Сегодня стопы особенно болели, а кожа продолжала темнеть, верно взбираясь всё выше и выше. В предыдущую ночь Урарака так и не смогла уснуть. Сейчас сердце стучало слишком быстро, в глазах темнело, а стоять было невыносимо тяжело. Мидория смотрел молча, как-то очень ошарашенно и грустно. Губы были сжаты, брови сведены к переносице. –Прости, – начал он, но ноги Очако затряслись, и Изуку в последний момент успел поймать слишком легкое тело. Мидория понимал, что это значит, понимал, что ничем не сможет помочь, отчего становилось очень паршиво. Он прижал к себе Урараку шептал какие-то непонятные слова, но ей было все равно. Её мир рухнул, рухнул шанс жить дальше. –Тебя отвергли? – даже для полицейского её давний друг был чересчур догадливым и проницательным. Воспоминания вновь всплыли в голове, лицо друзей, лицо Изуку, больница с капельницами, бутылки алкоголя и сигареты. –Извини, у меня кто-то на второй линии, перезвони как найдешь что-нибудь, – она сразу же сбросила. Никто на самом деле не звонил ей. Но продолжать неприятный разговор не хотелось. –Микумо-тян, ты согрелась? – получив одобрительный кивок, Урарака продолжила. –Скоро твои родители найдутся и заберут тебя и тогда, – ей не дал закончить вибрирующий телефон. Но нет, это был не проницательный полицейский с хорошими новостями. –Да, – больше всего Очако сейчас не хотела разговаривать с Бакуго. Он наверняка злой, из-за того, что она сбежала из больницы и, он будет её отчитывать как маленького несамостоятельного ребенка. –Ты себе для чего телефон купила? Ты в курсе, что я тебя по всему городу ищу? –Нет нужды, Бакуго-кун. Лучше бы о себе позаботился, – Бакуго тоже болел. Точнее, болел не только он, почти все люди были поражены недугом. Но всё-таки они старались отыскать свою любовь, и у них это даже получалось. Удивительно, но маленькие дети не покрывались язвами. Хотя, возможно, это всего лишь вопрос времени. –Кто бы говорил. Где ты?       Она и Бакуго никогда не были друзьями. Коллеги по работе не более. Может похожая ситуация их сблизила, может что-то еще, но он всегда был рядом. Знал Очако, а не Уравити, знал, как тяжело и больно ей. –Я и сам могу перевязать их, – спорить с Ураракой бесполезно. В прошлый раз она использовала на нем свою причуду, чтобы оценить состояние ног. –Не говори глупостей. Удивительно, что ты еще в сознании находишься, – бинты, пропитанные мазью, уже лежали на маленьком столике. Послышался приглушенный стон. –Извини, – было страшно, что Бакуго даже не съязвил ей ничего. Он всегда был остр на язык и с незнакомцами, и с самыми близкими, но видимо сейчас сил не осталось даже на какое-нибудь замечание. –Давай я укол тебе сделаю? – лечащий врач у них был одинаковый, как и так называемое лечение. Гормоны, антибиотики, противоаллергические. Конечно же ничего не помогало, но обезболивающие, хоть и ненамного, но облегчали мучения. –Уже –Ты сказал ей? – Кацуки говорил, что влюблен в одну девушку. Также как и Очако боялся ей признаться и получить отказ. –Нет, и вряд ли когда-нибудь скажу, – было видно, что говорил он это с трудом, но непонятно из-за какой боли больше – внутренней или внешней. –Но почему? – тогда Очако еще не призналась Изуку, но верила, что тот тоже её любит. Все считали их идеальной парой, что друзья, что фанаты, но всё-таки страх перед возможными невзаимными чувствами был, ведь для «больных» это переживалось достаточно тяжело. –Ей предназначен другой –В кофейне около моего дома с девочкой. Она потерялась, и мы ждем, когда полиция найдет ее родителей. –Ты позвонила какому-то полузнакомому недо-полицейскому, который срал на свою работу, а не проверенному хорошему молодому человеку? – Бакуго явно был в хорошем настроении, что для него немного ненормально. –Вообще-то мы хорошие друзья, а он хороший полицейский! И это ты себя назвал прекрасным молодым человеком, тридцатилетний дед? – Микумо тихонько посмеялась. –Во-первых, мне далеко не тридцать, а во-вторых, диктуй имена родителей и их причуды, – и снова Бакуго рядом. Урараке нравилось, что он ей помогал и поддерживал. Она старалась отплатить ему тем же. Невольно вспомнилось, как они вместе пили вино и разговаривали на крыше какого-то дома поздно ночью. Улыбка появилась сама собой.       Менее чем через полчаса родители Микумо обнимали малышку. Они были все промокшие, явно пробежали не один квартал под все еще идущим дождем. –Микумо-тян, почему ты убежала из школы и не дождалась маму? Мы так испугались из-за тебя! – женщина, не выдержав, начала плакать, прижимая к себе дочь. –Мамочки, прости меня, я больше так никогда-никогда не буду! Ты так долго не приходила, и я хотела сама тебя найти, – девочка больше не плакала. Но ей было стыдно перед родителями, её голова была опущена. –Горе ты моё луковое, – после этого родители Микумо долго благодарили Уравити и Бога смертоносных взрывов. Они сели в такси и быстро уехали. За это время дождь уже закончился. –Выглядишь паршиво, – Кацуки усмехнулся и тепло посмотрел на Очако. –Ты тоже, – она немного подумала и добавила: –Проводишь меня?       Они вышли из кофейни и направились в сторону дома Урараки. На самом деле идти было не так уж и далеко, она не понимала, зачем позвала с собой Бакуго. Возможно она понимала, что просто так он не пошел бы потом к себе. Кацуки нагло зашел к ней домой как себе, и немного прихрамывая, прошел в зал. –Есть что выпить? –Я тебе только как собутыльник интересна, да? – конечно это было не так, и это понимал не только Кацуки.       Очако побрела на кухню, из шкафа достала какую-то бутылку вина и два бокала. В последнее время они пьют слишком часто. Не напиваются, но и до зависимости, очевидно, им было недалеко. Она села рядом с Бакуго, но тут же ее глаза зажмурились. Кацуки тактично промолчал. –За спасенного ребенка и наше легендарное возвращение, – Бакуго сказал это слишком торжественно и сам рассмеялся от своих слов. Очако засмеялась вместе с ним, и они столкнули бокалы с вином. Настроение было хорошим, так и незачем его портить. –На самом деле я давно хотел тебе сказать кое-что важное, – их молчание продлилось недолго, Кацуки начал первым. Сейчас, в приглушенном свете, он выглядел слишком мягко и уютно. Но такой Кац-чан Очако нравился еще больше. –Что такое, – тревожные мысли закрались в голову. Вдруг Кацуки нашел свою любовь, и теперь это была последняя их встреча. Здесь ей было хорошо с ним и лишаться его она очень не хотела. –Сейчас прозвучит немного клишировано, но не перебивай меня, – он взял её и свой бокалы и поставил их на столик. Посмотрел на свои руки, будто собираясь с мыслями, и тихонько начал. –Когда я узнал, что из-за тупого Деку ты попала в больницу, я был готов подорвать всю чертову планету. Но тогда бы ты тоже пострадала, поэтому избить этого придурка оказалась достаточно хорошей идей, – он тяжело вздохнул и оценивающе посмотрел на Урараку. Она старалась держать лицо, но про себя немного радовалась, хоть это немного и неприлично, наверное. Очевидно, Бакуго плохо на неё влияет. –До того, как ты призналась ему, я правда думал, что вы предназначены друг другу. Думал, что вы спасете друг друга, но глубоко внутри надеялся, что это не так. Эгоистично, да? Но когда всё случилось, я поклялся себе, что будут оберегать тебя и когда-нибудь сделаю шаг вперед. Итак, этот момент настал, – он взял её руки в свои и посмотрел ровно в глаза. –Очако-тян, мне кажется, что ты моя истинная любовь. Я долго думал над тем, что я именно чувствую к тебе, почти год. И я пойму, если ты не примешь мои чувства, ты… ты не обязана, – Кацуки больше не мог смотреть ей в глаза. Сердце бешено било в груди, все тело онемело.       Урарака не знала, как реагировать. Кацуки правда был ей симпатичен, но повторять ту же ошибку ей не хотелось. Сильнее ей не хотелось ранить Бакуго. Очако терять было нечего, а вот Кац-чану есть, она уверена.       Спустя неизвестный промежуток давящей тишины, она вытащила свою руки, которые сжимал Кацуки. Из его рук только что ускользал его мир, холод быстро распространился в груди. Неужели он ошибся?       Из ледяной темноты его вытащило что-то мягкое и теплое. Очако обхватила своими ладонями его щёки и подняла его голову. Нервничая, она прикусила внутреннюю часть нижней губы. Большими пальцами она гладила огромные мешки под глазами и уставшее лицо. –Кац-чан, нам нужно меньше пить, а то нас не возьмут обратно в про-герои. Может ты и вылечишься, но вот прежнее личико вернуть будет трудновато, – она говорила это слишком серьезно, немного надув губы. –Но если честно, я тебя люблю любым, – она наконец улыбнулась пришедшему в чувство Бакуго. –Кто бы говорил, круглолицее чудовище, – он приблизился к смеющейся Очако и аккуратно поцеловал в губы.       Тепло от все еще держащих лицо рук начало растекаться по всему телу. Режущая боль за столь долгое время практически не ощущалась. Наступившее чувство блаженство было так непривычно для обоих, но лишаться его было бы слишком нечестно. Они пережили достаточно, чтобы наконец сейчас лежать на узком диване в сладких объятиях.