Marry Me (Because I'd Like to Date You) / Женись на мне (Потому что я хочу с тобой встречаться)

      Проснувшись не от противного писка, Эмма Свон сразу смекнула, — что-то пошло не так.       Она приоткрыла один глаз. Солнечные лучи вовсю пробивались сквозь окно, а экран мобильного был пугающе чёрным. Забыла, наверное, с вечера завести будильник.       Эмма потянулась, постучала по нему пальцем, где сразу же услужливо высветилось время — «08:03».       — Твою мать! — завопила она. Выскочив из кровати, зацепилась за свисающую простыню, но каким-то чудом не впечаталась лбом в стену и не заполучила здоровенный фингал, что стало бы достойным продолжением этого, вне всяких сомнений, говнистого дня.       По-быстрому приняв душ, собравшись за неполных десять минут, Эмма, выскочив на улицу, как угорелая помчалась через полгорода. И только когда добралась до вожделенного Старбакса, обнаружила, что волосы до сих пор не высохли, а блузка застёгнута не на все пуговицы. В довершение ко всему чёртова очередь и не думала двигаться. Взглянув на часы, Эмма застонала. Без десяти девять — Злая Королева приходит в офис ровно в девять.       Эмма судорожно постаралась прикинуть, за что её попрут быстрее; за опоздание или за то, что явится на работу вовремя, но без кофе?..       — Эмма! — позвал голос из начала очереди. — Давай сюда!       Присмотревшись, она увидела, как знакомый бариста машет ей из-за стойки. Высокий и неряшливый, он до чёртиков любил побазарить за жизнь. Во время бесконечных разговоров с этим парнем Эмма узнала, что он возомнил себя писателем, хотя толком ещё не написал ни одной истории. И хотя ей в принципе было фиолетово на него, она с облегчением, чувствуя, как по спине стекает пот, поспешила на зов.       — Держи, — бариста протянул ей подставку с двумя бумажными стаканами. — Твой обычный заказ.       — Спасаешь мою задницу, Август, — Эмма пихнула ему в руки деньги. — Большое тебе спасибо.       Он улыбнулся в ответ, но Эмма уже припустила прочь к двери, не обращая внимания ни на него, ни на смотревших ей вслед посетителей кафе.       Было без двух минут девять, когда она, сломя голову, влетела в здание офиса и заскочила в закрывающийся лифт.       — Пришла? — спросила она у опешившей ресепшионистки из главного холла.       — Нет, — ответила та. — Ты сегодня впритык.       — Поганое утро, — буркнула Эмма, одной рукой удерживая подставку со стаканами, а другой расстёгивая пуговицы на блузке, чтобы застегнуть заново. Ехавшие вместе с ними мужчины, увидев мелькнувший край бюстгальтера, чуть шеи не посворачивали, но Эмма демонстративно проигнорировала их. На пятнадцатом этаже лифт остановился, и она выскочила из кабины.       Ты сделала это! — из её груди вылетел вздох облегчения. — Может, всё не так плохо…       И в этот самый момент ей в бедро со всей дури впечаталась почтовая тележка. Живот обожгло чем-то горячим, а в воздухе появился острый аромат корицы.       — Твою мать! — завопила Эмма, тем самым привлекая к себе внимание всех присутствующих в офисе. На блузке, ещё совсем недавно радовавшей глаз ослепительной белизной, теперь красовалось отвратительное тёмно-коричневое пятно.       — Прости, — пробормотал курьер, а затем протянул руку, будто хотел смахнуть пятно одним плавным движением, в ответ на что Эмма отшатнулась.       — Не трожь! — рявкнула она. Покосилась на бумажные стаканы. Один выстоял, но второй сильно накренился, ещё чуть-чуть и вывалится с подставки. — Ёбушки-воробушки!       Швырнув негодный стакан в урну, Эмма в считанные секунды пересекла офис и метнулась в кабинет начальницы. Та пока не объявилась, и это был единственный плюс, который могла выделить Эмма в этой невесёлой для себя ситуации. Она испачкала и намочила блузку, провоняла кофе, и у неё осталось меньше минуты, чтобы решить хотя бы одну из двух проблем.       — Охренеть! — развернувшись, она увидела Эльзу, которая стояла, подперев дверной косяк плечом. — Тяжёлое утро?       — Давай сюда свою блузку.       Эльза вздёрнула брови.       — Что?       — Я серьёзно. Давай махнёмся блузками, — Эмма буравила взглядом лифты. — Что хочешь сделаю!       — Да, но нет, спасибо, — ответила Эльза. — У Её Величества должна быть одна.       — Я не надену блузку своей начальницы.       — Думаешь, ей понравится, что ты стоишь тут такая красивая, пока кофе стекает на ковёр?       Эмма окинула себя взглядом — напиток не впитывался в ткань, а ручейками стекал по брюкам прямо на пол. Она со стоном выругалась:       — Бля… — подскочила к одному из шкафов и, распахнув дверцы, принялась перебирать пакеты из химчистки с вещами, которые начальница не успела забрать домой. Среди эффектных юбок и вечерних платьев нашлась-таки одна блузка. При всём желании Эмма не могла вспомнить, видела её когда-нибудь на Реджине или нет. — Эта?       — Покатит. Давай шустрее, — поторопила Эльза и зажмурилась, когда Эмма, не долго думая, стала переодеваться посреди стеклянного кабинета. Нацепив на себя синюю шёлковую блузку, ещё пахнувшую «Лолой» от Марка Джейкобса, она дрожащими пальцами застегнула пуговицы.       Секундой позже звякнул один из лифтов, и Эмма почувствовала, как её позвоночник натянулся струной.       Эльза выхватила у неё из рук испорченную блузку, прошипела:       — Не тормози, казень, — и пулей вылетела из кабинета.       Эмма заправила шёлковую блузку в брюки, на которых красовались пятнышки от кофе, но сейчас это было меньшей из её проблем. Воровато оглянувшись, чтобы убедиться, что всё в порядке, Эмма пригладила растрепавшиеся волосы и расправила плечи. Во всём офисе, казалось, воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь трудолюбивым постукиванием пальцев по клавиатурам и цокотом каблуков по полу.       Эмма развернулась, увидела в дверном проёме Реджину Миллс, её удивлённо изогнутые брови, и, набрав в лёгкие воздуха, выпалила:       — Доброе утро, босс! — в надежде, что рабочая информация отвлечёт внимание Реджины оттого, что на ней надето. — На девять тридцать у вас запланирована конференц-связь…       Реджина продолжала с любопытством разглядывать её.       — Я помню, — карие глаза сузились, взгляд стал колючим. — Это моя блузка?       Эмма почувствовала, как страх завязался узлом где-то внизу живота, а в следующее мгновение будто со стороны услышала собственный голос:       — Не.       — Нет?       — Нет… У нас, наверное, просто похожие вкусы.       Лицо Реджины скривилось в отвращении.       — Очень в этом сомневаюсь, — ответила она, но разговор продолжать не стала. Вместо этого она прошла к своему столу и бросила через плечо. — Перенеси конференцию на десять. И передай Джоэлю из бухгалтерии, чтобы не доставал меня отчётами о расходах. Я всё ему передам, когда буду готова.       Эмма схватила с тумбочки одну из многих записных книжек, которые она раскладывала вокруг на тот случай, если Реджина вдруг, ни с того ни с сего, примется раздавать указания.       — Хорошо, — она набросала пару заметок. — Вчера, когда вы ушли, звонил ваш адвокат по иммиграционным делам.       Реджина хмыкнула.       — Кто бы сомневался.       — Он обещал перезвонить утром. Кажется, это срочно.       — Это всегда срочно, — усевшись за стол, Реджина стала перебирать бумаги. — Если он позвонит, скажи, что я занята. У меня сегодня нет времени.       Эмма подняла глаза от своих записей. У Реджины никогда нет времени, но на то, чтобы отругать её, свою ассистентку, или запугать всех в этом здании, кому не посчастливится столкнуться с ней в хитросплетениях коридоров, минутка всегда найдётся. Она не взяла ни одного выходного. Даже в те дни, когда в городе свирепствовал свиной грипп, таскалась на работу с температурой под сорок. Как будто если бы недельку не появлялась в офисе, не орала на всех сотрудников, не превращала чужие жизни в Ад, компания обанкротилась бы.       Но в такие моменты, как сейчас, когда Реджина сидела, склонившись над бумагами, а она, Эмма, смотрела на шрамик над верхней губой, сердце её переполнялось какой-то необъяснимой жалостью. А потом Реджина подняла на неё настороженный взгляд сверкающих карих глаз, и наваждение прошло.       — Проблемы?       — Нет, — Эмма уткнулась в блокнот. — Я всё передам.       — Хорошо. Заодно разберись со своей блузкой, чтобы ты могла вернуть мою.       Эмма застыла.       — Это не…       — Не ври, мисс Свон, это может стоить тебе выходных.       — Что? Но у меня семейное мероприятие, вы забыли? У моих родителей двадцать пятая годовщина свадьбы. Я просила два отгула, в пятницу и понедельник, и вы…       — Отменишь, — ровным голосом ответила Реджина. — Надо было раньше думать, до того, как решила рыться в моих личных вещах, чтобы устроить эту… игру с переодеванием.       Эмма сжала зубы от злости, да так сильно, что они скрипнули.       — Могу я остаться сегодня после работы?       — Нет, но ты можешь принести мне смузи. Я особа утончённая и не буду допивать за тобой кофе.       — Простите?       Реджина приподняла стакан и развернула, так, чтобы Эмма тоже увидела телефонный номер, небрежно написанный маркером:       Эмма — позвони мне.       Август.       Тугой узел, появляющийся в животе каждый раз, когда Реджина была рядом, затянулся ещё крепче.       — Это не мой кофе, — проговорила она медленно. — Он… Он просто… Написал не на том стакане.       — Ты пьёшь такой же кофе как и я?       — Да…       — Всегда?       — Конечно.       Реджина швырнула стакан в корзину для бумаг, откинула назад блестящие каштановые волосы.       — Что я говорила тебе о вранье? Принеси мне смузи и переоденься во что-нибудь своё.       Повторять дважды не пришлось. Эмма, развернувшись, вылетела из кабинета. По дороге подхватила свою испорченную блузку со стола Эльзы, а прежде чем заглянуть в бар за смузи, забежала в H&M и химчистку.       Пока переодевалась в туалете торгового центра, случайно перехватила своё отражение в зеркале на стене и невольно ужаснулась, какой замученной она выглядит.       Неудивительно, что она забыла поставить сраный будильник.