4-1
9 июля 2019 г. в 21:34
Дом был переполнен людьми. У Реджины была всего лишь секунда, чтобы отметить про себя, что нет ничего хуже, чем такое количество друзей, после чего на неё налетели со всех сторон.
— Реджина! — сжала её в объятиях пожилая женщина. Реджина заставила себя обнять её в ответ. От незнакомки нестерпимо разило жареной картошкой. — Очень приятно с тобой познакомиться.
— Это Евгения, — услужливо подсказала Эмма. — Также известная как бабушка.
Реджина посмотрела на неё.
— Твоя бабушка?
— Нет. Общая.
Реджина не успела даже рта открыть, на неё снова набросились с объятиями и воплями, видите ли, до чего же это чудесно, что Эмма наконец-то нашла человека, согласившегося с ней встречаться. Но на этот раз она даже имён не узнала.
— Ну спасибо! — Эмма попятилась и, увлекая Реджину за собой, как бы невзначай коснулась локтя. Та в глубине души была даже благодарна за это. — Я тут заметила старых школьных приятелей… пойдём, поздороваемся.
Реджина послушно поплелась за ней через всю комнату, то и дело останавливаясь, чтобы поздороваться с многочисленными гостями, чьи имена сразу же забывала. Эмма вела себя совсем иначе, чем в Нью-Йорке; в офисе она общалась короткими предложениями, бросала мрачные взгляды и щеголяла в мятых рубашках, заправленных в классические брюки. Дома она держалась не в пример смелее. Улыбалась, чего почти не делала в издательстве, и за пару часов наболтала больше, чем за два предшествующих года вместе взятых.
Они перебросились парой слов с последней компанией, после чего Эмма развернулась и зашагала прочь. Реджина тут же бросилась следом, стараясь держаться как можно ближе к ней.
Эмма моргнула.
— Ты что творишь? — по взгляду Реджины, которым та смотрела на разделявшие их сантиметры, она поняла, что ответа не получит.
— Мы с тобой пара, правильно? — объяснила Реджина после заминки. — Я притворяюсь, будто ты мне нравишься.
Эмма закатила глаза.
— Знаешь, это так странно, — видеть, что ты умеешь общаться по-человечески.
— Спасибо, конечно, но я с многими общаюсь по-человечески. Просто не с тобой.
— Не припомню, чтобы видела, как ты улыбаешься, кроме тех случаев, когда ты пытаешься манипулировать кем бы то ни было.
Реджина нахмурилась.
— А ты попробуй быть весёлой и обаятельной. Может, и тебе повезёт.
— Конечно, — усмехнулась Эмма. — Уже бегу и падаю.
— Кто, чёрт возьми, все эти люди? Почему они поголовно очарованы тобой? Почему рады видеть?
— Потому что я опупенная прелесть, Реджина. Так бывает, знаешь, когда люди наслаждаются твоим обществом.
Эти слова больно кольнули Реджину, в самое сердце, но она не собиралась произносить этого вслух.
— Или они просто радуются возвращению любимого участника фрик-шоу.
Эмма, не дав Реджине опомниться, вцепилась ей в локоть и затолкала в ближайший угол. В комнате по-прежнему толпились гости. Все могли видеть их, но — и это главное — не слышать.
— Что с тобой не так? — набросилась Эмма. — Выполняю все твои прихоти. Приехала сюда, вру знакомым, помогаю тебе пройти через это дурацкое испытание… Какого чёрта, ты ведёшь себя так, словно это ты делаешь мне одолжение?
У Реджины даже мысли не возникло, что её ассистентка, возможно, права. Она вымоталась, перенервничала и бесилась из-за того, что её причёска была напрочь испорчена прогулкой на вонючем катере. Поэтому она дерзко вздёрнула подбородок.
— Знакомство с твоим семейством не было частью моего предложения.
— Предложения? Ты ничего не предлагала. Ты шантажом заставляешь меня помогать тебе.
— Это всё семантика, — отмахнулась Реджина. — Проблема в том, что я не хочу здесь находиться. Не считаю нужным. Мы могли бы пройти интервью Голда ещё вчера, если бы ты не настояла на этой поездке.
— Печально, потому что мы уже здесь, и тебе придётся считаться с этим. Было бы странно, если бы я не захотела повидаться с родителями в годовщину их свадьбы, а тебе, вероятно, пойдёт на пользу хотя бы на одни выходные подавить свои социопатические замашки.
— У меня нет социопатических замашек.
Эмма громко расхохоталась.
— Эмма! — зашикала на неё Реджина.
— Что? Ты всерьёз вообразила себя матерью Терезой только из-за того, что снизошла приехать сюда?
— Не менее нелепо выглядишь ты, когда ведёшь себя так, будто я какая-нибудь злодейка только из-за того, что не хочу здесь находиться.
— Реджина… — Эмма украдкой осмотрелась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, и шагнула ещё ближе. — Прекращай. Эти выходные и без того ужасны. Не надо тюкать меня каждые пять секунд.
— Почему ужасны? — парировала Реджина. Эмма продолжала стоять, придвинувшись почти вплотную, и она решила ответить тем же. Приблизила своё лицо к её так, что они чуть не столкнулись носами. — Знаешь, даже слепой поймёт, что ты не рада видеть мамочку и папочку.
Глаза Эммы вспыхнули яростью. Она открыла рот, чтобы ответить, как вдруг буквально в шаге от них раздался сдавленный женский писк: «Ой, простите!» И Эмма резво отскочила назад, будто они с Реджиной были подростками, застуканными на диване.
— Я не хотела портить момент, — дрогнувшим голосом добавила Мэри-Маргарет.
Реджина едва сдержала обречённый стон.
— Не переживай, — она улыбнулась одной из своих самых очаровательных улыбок. — Мы просто разговаривали.
— А разговор, кажется, был очень интимный, — пунцовая Мэри-Маргарет переводила взгляд с Эммы на Реджину и обратно. Их лица были так близко, а поджатые сейчас губы шевелились. — Я просто хотела узнать, что вы будете пить…
— Вино, — выпалила Эмма. — Красное. Пожалуйста.
Реджина, проигнорировав то обстоятельство, что время вообще-то обеденное, кивнула.
— Аналогично. Спасибо.
Дождавшись, пока Мэри-Маргарет скроется из виду, Эмма со стоном сползла вниз по стене.
— Боже!
— Что ещё? — спросила Реджина. — Она и так считает, что мы с тобой встречаемся. Теперь она думает, что мы иногда даже целуемся. В чём проблема?
— Нет, наверное… нет… — Эмма помрачнела. — Просто.
Она остановила себя в последний момент, когда запоздало вспомнила, с кем разговаривает, и до чего же глупо рассказывать что-то настолько личное такому человеку. Реджина ещё какое-то время выжидающе смотрела на неё, изогнув брови, а когда поняла, что объяснений можно не ждать, громко хмыкнула.
— Что ж. Спасибо, что поделилась со мной. Наверное.
— Это не твоё дело, — огрызнулась Эмма. — Ты не можешь влезать в мою личную жизнь, просто потому что тебе так приспичило.
Реджина осмотрелась. Увидев, что трое гостей с любопытством смотрят на них, она слабо улыбнулась и повернулась к Эмме.
— Слушай, — сказала она несколько спокойнее. — Надо остановиться. Мы должны вести себя как влюблённые.
Эмма недоверчиво посмотрела на неё.
— Ты собралась читать мне нотации на публике?
— Нет, — вздохнула Реджина. — Мы обе должны стараться усерднее. Не ссориться. Иначе никто не поверит, что мы вместе.
Умом Эмма понимала, что Реджина права, но у неё из головы не выходил материнский взгляд, от которого всё внутри сжималось. Она видела её безумную улыбку. Она знала, что за ней скрывается на самом деле.
— Наверное, — она уставилась себе под ноги. — Но это будет сложно. Ты — заноза в моей заднице.
— Знаю, — ответила Реджина просто. — Но я приторможу, ясно? Если ты пообещаешь не отпускать раздражающие ремарки и попытаешься притвориться, что я тебе нравлюсь.
— А ты сможешь распознать, что я пытаюсь? Раньше что-то не получалось.
Реджина посмотрела на неё.
— Твои родители, кажется, мной прониклись. Спасибо тебе большое.
— Это потому что они наивные, — парировала Эмма и добавила: — А ещё они не знают, что ты станешь их невесткой. Надеюсь, их мнение не поменяется, когда поделюсь с ними радостными новостями.
Тут же рядом почти одновременно с её словами что-то загрохотало. Повернувшись, они увидели Мэри-Маргарет. У её ног валялись осколки стекла. Красное вино разлилось по полу, впитываясь в доски, как будто кто-то полоснул ножом по артерии.
Эмма застыла.
— Ох.
Взгляды всех присутствующих были прикованы к ним, но никто не произносил ни слова. Первой молчание нарушила Мэри-Маргарет.
— Вы?.. — она судорожно сглотнула. — Вы женитесь?
Эмма очень хорошо знала этот взгляд, точнее, помнила по другому болезненному разговору, произошедшему много лет назад. Сердце бешено колотилось. Дорого бы она дала, чтобы ничего этого не было. Она ведь знала, что родители не обрадуются, понимала, что понадобится время, чтобы подготовить их. Поэтому хотела дождаться конца выходных в надежде, что родители проникнутся симпатией (или хотя бы уважением) к Реджине, а уже потом огорошить новостью про помолвку. Чего точно не хотела, так это, чтобы правда выплеснулась, как какой-нибудь грязный секретик за задней партой. Отрицать Эмма не могла и сделала то единственно правильное, что должна была сделать: взяла Реджину за руку и сжала.
— Да.
Реджина даже не вздрогнула от неожиданного прикосновения. Она, будто завороженная, смотрела на Мэри-Маргарет. Та выглядела шокированной, растерянной, но что паршивее всего — уязвлённой. Выглядела так, словно собиралась развернуться и сбежать.
Но то, что Мэри-Маргарет сделала на самом деле, было ещё хуже.
Она разрыдалась.