8-3
25 июля 2019 г. в 20:34
Порешав все вопросы со свадебным платьем, договорившись об ушивке, Мэри-Маргарет решила ещё ненадолго задержаться в городе.
— Столько всего нужно купить для приёма! — обнимая Реджину на прощание, проворковала она. — Дэвид к тому времени уже будет дома… Возьму водное такси, — и, широко улыбнувшись, убежала по своим делам.
Реджина почувствовала странное жжение в горле. Плотнее запахнула пальто и припустила к докам.
Эмма ждала её в моторной лодке. Развалившись на сиденье, вытянув ноги и укрывшись собственным пальто. Глаза её при этом были закрыты, но она приоткрыла один, едва заслышала приближающиеся шаги.
— Привет, — Эмма села и расправила плечи. — Как прошло?
Реджина не ответила. Влезла на борт, стиснув зубы, и направилась прямиком к рулевому колесу.
Эмма решила не заморачиваться неразговорчивостью. Глупо было винить Реджину за желание побыть наедине с собой, в конце концов, она два часа провела в обществе Мэри-Маргарет. Дождавшись, пока она займёт место у руля, Эмма потянулась, чтобы отвязать судно от причала.
Мгновением позже лодка, толкаемая волной, вышла из гавани. Эмме даже пришлось вцепиться в её край, чтобы не свалиться в неспокойные воды океана.
— Господи, — пробормотала она, когда ледяная вода брызнула в лицо. Не без труда при этом удержав равновесие, оглянулась и увидела, что Реджина, как и прежде, сидит у руля. Волосы её развевались на ветру, а плечи были напряжены до предела, того и смотри, треснут. — Реджина?! Какого лешего ты творишь?!
И снова молчание. Реджина продолжала смотреть прямо перед собой. Чуть прищурившись, так, что сразу и не поймёшь, почему. То ли пыталась защититься от безжалостных брызг, то ли — сдержать слёзы.
Эмма с горем пополам добралась до неё.
— Реджина?! Что случилось?! — пришлось кричать, чтобы заглушить рёв двигателя и грохот волн, но Реджина, похоже, не услышала ни слова. Подозрительно бледная, она до побелевших костяшек сжимала чёртово рулевое колесо.
— Реджина! — Эмма попыталась расцепить её пальцы, но безуспешно. — Поговори со мной, пожалуйста, прошу! Что происходит? — а в ответ снова тишина. — Вы нашли платье?
Уголок рта Реджины нервно дёрнулся, когда она, наконец, выкрикнула:
— Я не могу это сделать!
— Что?!
— Это. Всё это. Я всё разрушаю.
Эмма уставилась на неё широко распахнутыми глазами.
— Ты ведь несерьёзно?
— Они любят тебя, Эмма, — отозвалась Реджина, постепенно увеличивая скорость. — Родители любят тебя всей душой и больше всего на свете хотят продемонстрировать свою любовь, чтобы ты поняла, как сильно они сожалеют о случившемся четыре года назад. Твои родители всеми силами стараются сделать тебя счастливой, а я просто… я всё разрушаю! Я влезаю в ваши отношения и уничтожаю их изнутри! — С каждым словом её голос становился всё громче и надрывнее.
Эмма предприняла ещё одну попытку вернуть себе место за рулём, но Реджина даже не пошевелилась.
— Реджина, всё будет хорошо!.. Ты сама это сказала, помнишь?!
— А если они узнают?!
— Не узнают… мы очень осторожны. Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты успокоилась и…
Реджина вскочила и бросилась к противоположному борту. Эмма в самый последний момент успела схватить руль и вывернуть его в попытке не налететь на буй.
— Реджина, ради всего святого! — выкрикнула она, когда опасность миновала. — Ты пытаешься нас прикончить?!
— У тебя очень добрые родители! — Реджина, обхватив себя руками, села в самом конце лодки. — Они — хорошие люди! Они не заслуживают всего этого! — сердце её болезненно ныло в груди. — Почему ты пошла у меня на поводу?!
Эмма развернулась.
— Да ты, бля, издеваешься?!
— Я серьёзно! Почему ты не рассказывала, какие они люди?!
— Потому что ты не поверила бы, а если бы и поверила, для тебя это ровным счётом ничего не изменило бы! — Эмма закатила глаза. Отвернулась. — И я… Твою мать!
Прямо перед ними, будто из ниоткуда, вырос буй, и он стремительно приближался. Эмма вывернула руль влево.
— Держись! — крикнула она, не услышав ни всплеска, ни предшествующего ему вскрика ужаса из-за оглушительного рёва мотора. Выровняв лодку, она продолжила свою речь: — Как бы там ни было, по фигу, что они за люди! Я согласилась тебе помочь и отступать не собираюсь! Завязывай с паникой и попытайся вести себя так, будто такие отношения между людьми — нормальные! Ладно?!
Не дождавшись ответа, Эмма оглянулась, чтобы посмотреть на Реджину, но никого не обнаружила. У неё будто сердце остановилось.
— Реджина! — она стала нервно озираться. Вдалеке покачивался злосчастный буй, столкновения с которым ей чудом удалось избежать, а рядышком виднелась тёмная макушка. — Чтоб тебя!.. Реджина?!
Эмма резко вывернула руль, разворачивая лодку, выжимая из неё все силы. Что-то сдавливало сердце ледяной рукой, и на секунду промелькнула мысль, что так оно всё и закончится.
«Ты убила её. Обещала помочь ей, а вместо этого взяла и утопила».
С того расстояния, на котором Реджина находилась, качающая на волнах лодка чем-то смахивала на лебедя. Она отчаянно пыталась вспомнить хоть что-нибудь из скудных занятий плаванием.
«Держись! — твердила она себе. — Держись, бога ради!»
Но ледяная вода затекала в рот каждый раз, когда она пыталась закричать или позвать Эмму, чтобы та вернулась и помогла ей, и блокировала доступ к кислороду. Реджина всегда считала, что познала весь ужас, но сейчас, отчаянно барахтаясь, чувствуя, как солёная вода жжёт глаза, она осознала, какой идиоткой была раньше. Да она и близко не приближалась к этой черте.
Реджина что есть силы оттолкнулась ногой, вынырнула на поверхность, неосознанно хватая руками воду, которая ускользала от неё, будто насмехалась. Собравшись, она снова оттолкнулась, да так, что на этот раз сумела разглядеть буй. До него было рывков десять. Чуть меньше, если бы Реджина была хорошей пловчихой, но в её случае — многим больше, потому что пришлось бы остановиться на половине пути. Лёгкие сжимались, промокшее пальто, ставшее тяжёлым, угрожало в любую секунду утянуть ко дну, но снять его, удержавшись на плаву, не представлялось возможным.
Реджина снова ушла под воду. На секунду, всего на одну, она почувствовала руку матери на макушке и отчаянно забила ногами.
— Брось, Реджина, — донёсся издалека до боли знакомый голос, в то время как она задыхалась и силилась перестать плакать. — Ну почему ты раздуваешь из мухи слона?
Реджина продолжала бороться с течением, колошматить ногами, пытаясь добраться до буя. Восемь. Шесть. В какой-то момент Реджине показалось, что лодка возвращается, но сосредоточиться она не смогла из-за рёва волн в ушах. Дрожащие пальцы коснулись скользкого, покрытого мхом металла, и Реджина не сдержала слёз. Она обхватила буй обеими руками и держалась за него так крепко, как только могла, пытаясь восстановить дыхание. В лицо ударила волна. Реджина зажмурилась, всей душой желая, чтобы она исчезла.
Рёв стал громче, а потом раздался голос:
— Реджина, хватайся за руку!
Умом Реджина понимала, что Эмма где-то там, наверху, взволнованная и перепуганная, но сердце никак не могло взять в толк, что если последовать за голосом, её ждёт спасение. А вокруг была вода. И хотя Реджина держалась на плаву, цепляясь за скользкий металл, была уверена — стоит ослабить хватку, и она уже никогда не вынырнет.
Эмма перевесилась через борт лодки. Со слезами на глазах она наблюдала за крошечной, сгорбленной фигуркой Реджины. Расстёгнутое пальто, набухшее водой, плавало на поверхности. Вокруг так же было достаточно мусора, который будто притягивался к ней.
Не дождавшись никакой реакции, Эмма повторила чуть громче: «Реджина!»
Реджина открыла глаза и повернула голову. Лодка оказалась ближе, чем она ожидала, но чтобы добраться до неё, всё равно придётся выпустить спасительный буй. А здесь — без вариантов.
— Реджина, прошу, — в голосе Эммы звучало отчаяние. Одной рукой она держалась за край лодки, а другую протянула вперёд. Не с первой попытки, но ей удалось коснуться щеки Реджины, и это было потрясающе. А в ответ получила такой взгляд, как если бы собиралась силой погрузить её под воду. — Забирайся в лодку, Реджина, — взмолилась Эмма. — Я помогу тебе.
Реджина встряхнулась, шмыгнула носом и приняла предложенную руку. Их пальцы сплелись, и её одним рывком выдернули из воды. Эмме, подгоняемой адреналином и паникой, не составило никакого труда затащить её на борт как тряпичную куклу.
— Срань… — Эмма проводила Реджину до ближайшего сиденья. Принялась стаскивать с неё мокрое пальто. — Немедленно снимай! — швырнув его в сторону, стянула с себя пальто и набросила ей на плечи.
Реджину трясло, а ещё у неё появилось необычное ощущение, губы будто жили собственной жизнью, и её бил сильный кашель. Грудную клетку разрывало на части.
— Чем ты, чёрт тебя дери, думала?! — Эмма подхватила одеяло и укутала Реджину.
— Я… — попыталась ответить та, но зубы стучали от холода, и на большее сил просто не хватило.
Эмма подошла к Реджине и обняла за плечи, точно так же, как и она сегодня утром.
— Нужно тебя согреть.
Реджина кивнула, прижимаясь к Эмме всем телом и не до конца осознавая, что ей вообще-то есть чего стыдиться. Даже посреди зимы, посреди океана, тело Эммы дарило ей тепло и утешение. Прижавшись ещё сильнее, она почувствовала, как дрожь в руках потихоньку стала стихать.
Эмма обняла Реджину ещё крепче, не обращая внимания на ледяную воду, которая стекала с неё. От пережитого шока слегка кружилась голова.
— Из-за таких, как ты, люди говорят, что женщинам нельзя водить, — вдруг сказала Реджина.
Мгновение Эмма молчала, пока не поняла, что её начальница вопреки всему пытается шутить. Она нервно хохотнула.
— Ты сама бросила руль, идиотина!
— Я подумала… тебе… это занятие… тебе гораздо… больше подходит, — с расстановкой произнесла Реджина. Ей нужно было переводить дыхание, да и зубы всё стучали.
Эмма неохотно отстранилась.
— Надо отвезти тебя домой, — она вытерла капли воды со лба Реджины, а та даже не вздрогнула. — Я быстренько, хорошо?
Реджина коротко кивнула.
— На этот раз я буду держаться.
Эмма снова хотела рассмеяться, но не смогла, потому что сердце всё ещё билось, как сумасшедшее, от беспокойства и облегчения одновременно. Кожа Реджины была бледной, а губы — болезненно синего цвета. Эмма выжала из моторной лодки по максимуму, не задумываясь, насколько это опасно и каковы шансы снова оказаться в воде. Теперь одно занимало её мысли — доставить Реджину домой, согреть и уберечь от всех напастей. Всё остальное отошло на задний план.