Возрождение Великой Троицы

Десять лет спустя Зимние дни с морозами, метелями и сугробами, перегораживающими путь, кому-то могут показаться одинаковыми. Но есть в каждом дне что-то волшебное и неповторимое. И, наблюдая за столь долгожданным снегопадом, сменившим взявшиеся неизвестно откуда в этот сезон дожди, Наруто понимал это. Зима в этот год выдалась необычная: три дня назад вместо обещанных минус двадцати и обильного снега Коноха, пережившая несколько многочасовых ливней, превратилась в что-то, напоминающее грязевое болото. Аномальная для этого времени температура говорила о том, что что-то в этом мире не так. Но что могло быть не так, если Мадара был остановлен, войны между деревнями давно прекратились, а покой и гармония на континенте и прилегающих к нему территориях были восстановлены? Но под Новый год всё пришло в норму. И, сидя на длинном языке собственного каменного изображения на Монументе Хокаге, Шестой наблюдал за тем, как детишки, взявшись за лопаты, расчищают улицы от снега. Данная форма наказания, придуманная им вскоре после восхождения на свой пост, уже доказала свою действенность. Правда, поскольку разгребать снег можно было лишь зимой, а провиниться дети могли и в другие сезоны, Шестой расширил возможные варианты подобных отработок. К примеру, осенью детишки с таким же успехом собирали опавшие листья. Летом стригли газоны. Ну а весной красили заборы, бордюры и дома. И сразу Коноха преобразилась, став такой, какой никто ее не видел прежде. Приезжие дивились чистоте и ухоженности Деревни Скрытого Листа, а Каге других деревень планировали в ближайшее время внедрить в своих селениях подобную систему. Но и это было далеко не всё, на что хватило фантазии Шестого Хокаге. Для особо провинившихся студентов Академии существовало наказание в виде помощи Хокаге с документами, естественно, под руководством клонов Наруто. В результате теперь у Шестого было гораздо больше свободного времени, чем прежде, и он мог распоряжаться им как хотел: сходить в Ичираку, посидеть здесь и полюбоваться видами или же провести его с семьей. Сейчас Хокаге наблюдал за тем, как суетятся жители, носясь по улочкам с пакетами в руках от одной лавки к другой и закупаясь продуктами на праздники. Вскоре должно было стемнеть, и тогда можно будет прийти сюда с Хинатой и детьми, чтобы полюбоваться на запускаемые в небо фейерверки. В былые времена в этот праздник к нему присоединялись Саске и Сакура, которая, к слову, обожала устраивать салют, разряжая в небо сразу несколько коробок, привезенных еще из путешествий с Джирайей из разных стран. Теперь же, когда и Учиха, и Харуно покинули деревню, отправляясь на поиски своего счастья, Наруто праздновал Новый год с семьей. Но и Сакура, отправившаяся в новое путешествие вместе с Роком Ли, и Саске, продолжавший поиски своего брата, обещали однажды вернуться. Быть может, сегодняшний день станет именно днем их возвращения? "Спустя десять лет... Пора бы уже..." — подумал Шестой, провожая задумчивым взглядом веселую толпу чунинов, направляющуюся в бар. Видимо, именно там товарищи собирались отмечать этот праздник. Узумаки поправил теплый белый плащ, спасающий его от холода и ветра, и шляпу, которую чуть не сорвало с головы особо мощным порывом. Он на миг зажмурился, а когда открыл глаза снова, то увидел летящий ему прямо в лицо снежок. — Стихия Снега: Новогодняя кара! — вскрикнул светловолосый мальчик с прической, похожей на лист, взявшийся неизвестно откуда, летя прямо на отца с уже вторым снежком в руке. На нем был черно-фиолетовый костюм, зимние ботинки, подошвы которых светились синей чакрой, и варежки. Шестой ловко увернулся от первого снаряда, и тот угодил его каменному изображению на скале в глаз, а затем быстро перехватил руку сына, не дав тому пустить второй снаряд в ход. Когда мальчик моргнул, они с отцом уже приземлились вниз. — Боруто, я не для того научил тебя пользоваться чакрой, чтобы ты по скалам прыгал, тем более в такой день. Шею еще свернешь, — отец посмотрел на сына с укором, но потом улыбнулся и, отпустив его запястье, потрепал по голове. — Ладно, больше не буду, — отозвался тот, надеясь, что отец не заставит его присоединиться к остальным чистильщикам. Впрочем, за ту шалость, которую он задумал, можно было бы и стерпеть подобное наказание. Узумаки младший поднял на отца глаза, в которых сверкнули веселые искорки, после чего он совершил едва уловимое движение рукой, будто давая кому-то какой-то сигнал. В тот же самый момент из сугробов вокруг Наруто и его сына выскочили другие детишки, ждавшие этого момента. Шестой и опомниться не успел, как оказался закидан снежками. А три мальчишки и две девчонки, весело вопя, забегали вокруг него. Помимо Боруто и Химавари среди них были девочка с длинными светлыми волосами, собранными в два торчащих в разные стороны хвоста, одетая в розовую куртку, белые штанишки и черные сапожки, младшая из дочерей Шестого, и два мальчика в оранжевом, которые были похожи как две капли воды, правда, один из них был в шапке с помпоном, а второй — в шапке-ушанке. — Химавари, Боруто! — буркнул Хокаге, оказавшийся беспомощным под таким натиском снега. — Минако! Тобимару, Орочирама! Прекратите! Но к мольбе Шестого не прислушались. Весело носясь вокруг отца и лепя на ходу снежки, детишки продолжили обстреливать отца. — Ну всё, сами напросились, — усмехнулся Наруто, складывая печати. — Стихия Дерева: Древесные баррикады! Земля затрещала, и из-под снега показалась деревянная стена чуть больше метра высотой. Сев и прислонившись к ней спиной, Наруто с коварной улыбкой на лице вновь сложил печать. — Техника теневого клонирования. То-то юные Узумаки удивились, когда из-за невысокого заграждения показались сразу несколько копий отца и открыли ответный огонь. Когда детишки с веселыми криками отступили домой, чтобы просушить одежду, Наруто отряхнулся от снега. Его клоны развеялись, а древесная заслонка, перегородившая всю улицу, вновь исчезла под землей. Он услышал хлопки и непонимающе повернулся туда, откуда они исходили. Неужто кто-то стал свидетелем их снежного поединка? Наруто удивился, поняв, что аплодисменты исходят от двух людей, появившихся на крыше ближайшего дома, а потом спрыгнувших к нему. Но Узумаки удивился еще больше, когда узнал в двух шиноби Сакуру и Рока Ли. Харуно практически не изменилась внешне, разве что еще немного отрастила волосы и сменила куртку на ту, что потеплее, с меховым воротником. А Ли еще сильнее возмужал. К его густым бровям добавилась столь же густая борода. Рок всё так же носил зеленое трико с утяжелителями в области ног и рук, а поверх него военный жилет со множеством карманов. Самой приятной неожиданностью для Наруто стала розововолосая девчушка лет пяти-шести, сидящая на плечах отца. Она поразительно походила на мать, унаследовав ее широкий лоб. Впрочем, гены Рока Ли тоже проявились во внешности его дочери в виде густых бровей, вернее, брови. — Кажется, ты слишком серьезно воспринял совет Теучи-сана о том, что неплохо бы тебе завести детей, — усмехнулась Харуно, провожая взглядом исчезающих за углом детишек Наруто. — Ли! Сакура! Сколько лет, сколько зим, — улыбнулся Наруто. — Да, мы с Хинатой немного перестарались. Я смотрю, и у вас пополнение? — Знакомься, Юри, это Шестой Хокаге, — произнес Ли, обратившись к дочке. — Удивительно, как тебе удалось навести здесь такой порядок, — пробормотала Харуно, оглядываясь по сторонам. Узумаки промолчал, но по его улыбке Сакура всё поняла. — Продолжаешь эксплуатировать детишек? Пятый может гордиться тобой, — промолвила она. — И гордится. Так гордится, что на сэкономленные мной средства на содержание деревни отправился с Тсунаде и Джирайей на тропические острова, — вздохнул Шестой, представляя довольную физиономию сенсея, который оставил ему на столе письмо перед своим уходом. — Ну, хотя бы не спустил их на кофе. — Кстати, нет новостей о Саске? — поинтересовалась Сакура. — Да, за эти десять лет не осталось мест, где мы не были. Он, наверное, уже нашел своего брата? — поддержал ее Ли. Наруто вздохнул. — Уже лет пять о нем ничего не слышно. Я написал ему, что если не вернется, я подумаю над тем, чтобы лишить его пенсии, — протянул Хокаге. — Но ответа так и не получил. Либо он очень занят поисками Итачи, либо... Нет, надеюсь, с ним ничего не случилось. — На ком же остался Госпиталь? — удивилась Сакура. — Шизуне неплохо справляется с должностью главврача. Кстати, моя дочь Минако собирается стать ее ученицей, — ответствовал Узумаки. — Ну а Какаши-сенсей взял на себя твои обязанности. Ему помогает капитан Ямато. — Вот как? Мы как раз думали о том, чтобы вернуться, — Сакура переглянулась с Ли. — Юри скоро надо будет идти в Академию, ну а мы уже побывали везде, где хотели. Пора бы возвращаться к прошлому ритму жизни. — Чудно, — кивнул Наруто, улыбнувшись. — Ну, в таком случае, с наступающим. Мне еще столько всего надо сделать... Увидимся. Махнув рукой, он побежал вслед за детьми, думая, что Хинате наверняка потребуется помощь с подготовкой к Новому году. Сакура и Ли проводили его взглядом и переглянулись. — Надеюсь, Саске тоже вернется, — пробормотала Сакура. — А то его уже так долго не было... Даже Наруто уже начал беспокоиться... Ли кивнул. — Уверен, с ним всё в порядке.

***

Саске поднял взгляд в темнеющее небо, орошающее землю бесчисленными снежинками. Кружась в дивном танце, несомые ветром, они неслись вниз. Некоторые падали Учихе на лицо и в следующий же миг таяли, превращаясь в маленькие капельки. Он оторвал взгляд от небесных сфер, возвращаясь в реальность и понимая, что слишком долго стоял в таком положении и наверняка глупо смотрелся со стороны, и побрел дальше, по занесенной снегом дорожке, пролегающей сквозь густой лес. На Учихе был черный плащ. На голову его был накинут капюшон. Двигался Саске довольно медленно, никуда не торопясь, поскольку знал, что спешка ему уже ничем не поможет. Если год-два назад Учиха был полон стремления поскорее найти брата, то сейчас, спустя долгие годы скитаний по миру, он разочаровался в своей мечте. Проклятый Суп Судьбы... Если Наруто и Сакура доверились своим видениям, и всё у них сложилось, как и обещал чудо-рамен старика Теучи, о чем Саске знал из писем, то его мечта найти брата так и осталась неисполненной. Годы поисков не принесли Учихе ничего, кроме новых разочарований. И сейчас, за несколько часов до наступления Нового года, Саске держал путь в Коноху, сомневаясь в том, что успеет туда вовремя. Он много дней ничего не ел, запас его сил подходил к концу. Оставалось надеяться, что их хватит, чтобы добраться до дома. У Учихи был план на самый крайний случай. Он мог использовать на себе технику Священной реинкарнации. Впрочем, для того, чтобы хоть немного восстановиться, ему бы хватило и пары порций рамена. Рамена, который Учиха теперь терпеть не мог из-за того, что это блюдо разрушило его жизнь. Он поднял взгляд на сплошной ряд деревьев, когда узкая дорожка, занесенная снегом, подошла к концу. Остановившись и вздохнув, Саске признался себе, что у него нет никаких шансов даже на тарелку ненавистного рамена. На десятки миль вокруг не было ни одного поселения, следовательно, ни одного кафе для таких уставших и измотанных жизнью путников как он. Стиснув зубы, Учиха поднял руку. — Куро Чидори Нагаши! — процедил он, и черные молнии, сорвавшиеся с его ладони, залпом обрушились на лесную преграду. Послышалось чириканье птиц, затем треск, и потом оглушительный грохот, с которым деревья, не угодившие Саске, обрушились друг на друга, а потом на землю. Спрятав руку в плащ, Саске, ничуть не смутившись тому, какой ущерб нанес этому прекрасному лесу, пошел дальше, ступая по созданному им же бурелому, продолжению оборвавшейся заснеженной тропы. Он вновь остановился лишь тогда, когда на его пути возникло новое препятствие. Подняв взгляд на возникший перед ним маленький кирпичный домик с яркой красной вывеской, поздравляющей с новым годом и еще одной, при виде которой Учиха не поверил своим глазам. "Пельменная", — прочитал он, открывая рот от удивления. "Какая еще пельменная в сердце всеми забытой непролазной чащи?" — подумал Саске, предполагая, что это мираж, вызванный его голодными фантазиями. В животе заурчало, и Учиха, не в силах сопротивляться, коснулся дверной ручки, повернул ее и, открыв дверь, зашел внутрь, в уютное помещение, обвешанное новогодними гирляндами. В глазах помутнело от приятного тепла, по которому путник соскучился, дни и ночи шагая сквозь суровые метели. Шатающейся походкой, он дошел до барной стойки и сел за табуретку, подняв взгляд на человека, стоявшего по ту сторону спиной к посетителю. — Хотите попробовать наше новое блюдо? — поинтересовался хозяин заведения с до боли знакомым голосом, хотя до жути уставший Учиха не сразу понял, кому он принадлежит. — Что угодно, если это не Суп Судьбы, я до смерти хочу есть, — выдавил Саске, сунув руку в карман в поисках последних сбережений. — Пожалуйста, первая порция за счет заведения, — произнес мужчина, поворачиваясь к гостю и ставя перед ним тарелку с пельменями квадратной формы. — Пельмени-кирпичи. Вы просто обязаны это попробовать. Саске с трудом оторвал взгляд от тарелки и поднял его на темноволосого человека в черном поварском фартуке с красными облаками. Черные глаза хозяина заведения встретились с такими же черными глазами усталого путника. Несколько мгновений Саске всматривался в лицо темноволосого повара, в котором угадывалось лицо брата, внешне ничуть не постаревшего за все эти годы. — Какого черта, Итачи?! — выдавил Учиха, выронив палочки для еды из руки. Саске был в полном недоумении. Он искал брата по всему свету, в самых невероятных и, наоборот, самых жутких местах мира шиноби, а тот открыл пельменную в каком-то непролазном всеми забытом лесу. — Всегда мечтал делать пельмени, — пробормотал брат, печально улыбнувшись. — Я слышал, что ты искал меня, Саске. И ждал здесь, зная, что рано или поздно ты придешь. Учиха вздрогнул. — Знал? Откуда?! — спросил он, догадываясь, какой ответ получит. Наверняка Мудрец Шести Рецептов об этом позаботился. — Но для начала скажи, как ты выжил? Старший Учиха задумчиво посмотрел на Саске, вспомнив первый и последний в своей жизни кирпичный массаж, после чего произнес: — Я был на волоске от смерти, когда явился он и спас меня. Он сказал, что мое предназначение еще не исполнено, и он не позволит мне умереть. "Суп Жизни", который приготовил Мудрец... как-то так он назывался... залечил все мои раны. — Он, — повторил Саске, поняв, что речь идет о Теучи. — Он не требовал ничего взамен, лишь сказал, что мне лучше временно тебя покинуть, пока ты не узнаешь всю правду обо мне, — продолжил Итачи. — Я доверился своему спасителю, и тот поделился со мной частичкой своей силы, чтобы я смог исполнить свое предназначение. Приготовить лучшие пельмени в истории мира шиноби и тем самым предотвратить новую мировую войну! Саске несколько раз моргнул, ничего не понимая. — Это еще впереди, — пояснил брат. Он вновь улыбнулся. — При нашей последней встрече мы сражались друг с другом и чуть не погибли. Но я рад, что теперь всё как прежде. Заметив, что брат так и не притронулся к еде, Итачи добавил: — Ешь, остынут же. Саске опустил полный сомнений взгляд и взял в руки выпавшие на стол палочки. — Столько лет я тебя ненавидел. А потом столько лет искал, чтобы просить прощения. И жизнь прошла мимо меня, — с горечью выдавил он, заставив брата перестать улыбаться и опустить взгляд. — Почему ты с самого начала не рассказал мне всей правды? Зачем позволил ненавидеть себя? — Так было безопаснее... Ты не должен винить себя за то, в чем на самом деле виноват я. И разве твоя жизнь без меня ничего не стоила? У тебя есть прекрасные друзья, твоя наставница — одна из Великих Саннинов, ты самый лучший ниндзя-медик во всем мире шиноби. И ты спас мир, в конце концов. Саске отправил в рот первый пельмень и, прожевав его и поразившись, насколько он вкусен, произнес: — Не я. И не Сакура. И не Наруто... Всё он, Мудрец Шести Рецептов. Это он остановил Мадару и избавился от Десятихвостого. Итачи кивнул, наблюдая, как брат ест, и лицо его постепенно перестает быть бледным, как у мертвеца. — Я знаю, он рассказывал, — промолвил хозяин пельменной. — Все в этом мире происходит или не происходит по его воле... Но люди должны верить, что именно они хозяева своей судьбы и будущего этого мира. Именно поэтому в мире шиноби появились такие "герои", как Первый Хокаге и вы, Новая Великая Троица. — А на самом деле это не так?! — поинтересовался Саске, прикончив последнюю пельмешку и подняв взгляд на брата. — Люди не хозяева своей судьбы? Всё в мире зависит только от него? Ему вспомнилась фраза, сказанная стариком Теучи ровно десять лет назад, когда "спасители этого мира" отведали Супа Судьбы. После того, как Наруто, Сакура и Саске получили видения, Мудрец сказал им: "Впрочем, поступайте как хотите. Мы сами творим свою судьбу, верно? Хотя кто знает, может, то, что вы видели, и есть ваш единственный правильный жизненный путь?" Итачи вышел из-за барной стойки и, сбросив фартук на пол и оставшись в своей старой форме бойца АНБУ, спросил. — Хочешь узнать это? Давай доберемся до Конохи до наступления Нового года. Проверим, сбудется ли предсказание Теучи о том, получится ли это у нас или нет, — предложил бывший Акацуки. Саске встал со стула и вместе с братом проследовал к двери. Когда они вышли, он с удивлением посмотрел на брата. — Мы возвращаемся в Коноху? Вместе? А как же твоя... — договорить он не успел, поскольку в следующий миг пельменная за их спинами взорвалась, повалив ударной силой несколько соседних деревьев и стряхнув снег с тех, что были подальше. — Я подумывал открыть новую в Конохе, — ответил Итачи, оглянувшись на оставшийся от его убежища кратер с горящими обломками и поднимающимся в небо столбом дыма. — У нас осталось несколько часов. Нужно поднажать. И после этих слов Учиха первым сорвался с места, ринувшись в самую чащу леса и расчищая себе путь с помощью периодически появляющейся руки Сусаноо с мечом Тоцука. Саске, усмехнувшись при мысли о том, что тяга к разрушениям у них черта семейная, последовал за братом, решив, что побежит с ним нога в ногу и не отстанет ни на шаг.