5
— Простите меня, Хэнк, проходите, — Роза открыла ему дверь скромного одноэтажного дома. Глаза девушки были заплаканы, губы подрагивали от волнения. Она явно чувствовала себя не лучшим образом. — Я приехала и поняла, что не могу здесь оставаться и делать вид, что ничего не случилось. Сначала хотела поговорить с вашим напарником, но он Гримм… Хэнк кивнул. — Отца ведь не отпустят просто так? — Вряд ли. Девушка провела его через кухню. Все в доме было вверх дном. Они прошли на задний двор. Земля возле беседки была перерыта, кусты сломаны. — Здесь как будто ураган пронесся, — сказал Хэнк. Ему вдруг захотелось обнять девушку за плечи, чтобы успокоить. Он сунул руки в карманы, смущенный этим странным порывом. Роза поднялась по ветхим ступенькам беседки и села на скамейку перед испорченной клумбой. На земле лежали расколотые горшки с растениями и неловко перевернутые мраморные фигурки птиц. — Это Бен все разбил, — прошептала она. — По-моему, вам надо выговориться, Роза. Расскажите, что между вами произошло, а я позабочусь, чтобы все виновники были наказаны, — мягко сказал Хэнк, присаживаясь рядом с ней. Он ощутил сладковатый мимолетный запах розовой воды. Хрупкая и миниатюрная, с копной тёмных волос, спускавшихся волной до поясницы, она совсем не производила впечатление хладнокровной убийцы, скорее потерянного ребенка, всем своим обликом вызывая сострадание и блеклые призраки невинной Лолиты и одержимого Гумберта. — Вам ведь не больше двадцати пяти, Роза? — в такт своим мыслям спросил Гриффин. — Двадцать четыре, — сказала она тихо. — Вы рано вышли замуж. Были сильно влюблены в Джейка Фиста? Она внимательно посмотрела на Хэнка и сжала губы в тонкую линию. — Давайте сделаем так, — сказал он, вставая, — поедем в участок вместе и поговорим с вашим отцом. — Нет-нет, — она вскочила, хватая его за руку, — он ничего не скажет! Об этом опасно говорить, люди слишком алчны. Почему-то вы показались мне другим… Может, потому что были вежливы со мной и согласились приехать, несмотря на обстоятельства дела, на наш арест… Вы останетесь? — Это потеряет смысл, если вы будете молчать, — сказал Гриффин, на секунду почувствовав какую-то непонятную тоску, так бывает, когда хочешь сказать одно, а приходится говорить противоположное. — Давайте сядем, — она отпустила его руку, показывая на скамейку. Он послушно расположился рядом с ней за маленьким столом, неловко выпрямив длинные ноги и ощутив почти такое же неудобство от потери её прохладной от волнения, узкой ладони. — Всё началось, когда мы шесть с половиной лет назад переехали в Портленд из Ванкувера, — Роза замолчала, прикусывая ноготь большого пальца и собираясь с мыслями. Гриффин отвёл взгляд, пытаясь сфокусировать внимание на перевернутых статуэтках, зеленовато-серые гладкие бока которых поблескивали на солнце. — Наша прежняя соседка, мисс Канинг, оказалась опытной ведьмой, — девушка снова замолчала, испытующе глядя на Хэнка. Он кивнул, подтверждая, что в курсе всех перепитий нелегкой совместной жизни существ, колдунов и людей. — Я не послушала отца, а он предупреждал, что даже игры с бабочками иногда могут быть опасны. — С бабочками? — переспросил Хэнк. — Я украшала наш маленький сад бабочками и птицами, — сказала девушка, она поднялась со скамейки и присела перед клумбой, изящно перекинув волосы через плечо. — Все эти статуэтки когда-то были живыми существами с бьющимся сердцем и крыльями. Разве вы не видите, что они будто застыли в движении? Это сложно передать даже самому талантливому мастеру, — сказала она тихо. Хэнк сглотнул, слегка приподняв брови. — Не бойтесь, мы, женщины, можем играть только с малыми формами, мы созданы не для защиты земли, а чтобы её украшать, — улыбнулась Роза и смущенно замолчала, уловив двусмысленность собственной фразы и проницательный взгляд детектива, который как будто подтверждал, да, ты очень красива. — Соседка застала вас за улучшением интерьера, — подсказал Хэнк, — и? — Мисс Канинг попыталась опоить отца, чтобы выведать все подробности его мастерства, только обстоятельства помешали ей сделать это, и мы тем же вечером вынуждены были уехать, бросив все вещи, кроме ценностей, оставшихся от мамы. Отец продал последние фамильные украшения, и мы смогли приобрести этот маленький дом в безопасном месте. Портленд: пиво, кофе, цветы, низкий уровень преступности… Хенк усмехнулся. — В тихом омуте, да? — она улыбнулась в ответ. — За эти шесть лет мы раскрыли много дел, от которых волосы дыбом вставали у повидавших виды взрослых мужиков, — кивнул Гриффин. — Могу сказать, что, где бы ты не находился, в принципе бежать некуда. — Когда нет сил сражаться, приходится отступать, — сказала Роза грустно. — Несколько месяцев мы жили спокойно, пока я не схлынула на вечеринке в доме Холли Уайт, она устроила её в честь выпускного. — Конечно, вы были знакомы, — констатировал Хэнк. — Не просто так она прогуливалась по Королевскому розарию. — Я не знаю, кто сделал с ней это, хоть вы и не верите мне, — вздохнула девушка. Она поднялась на ноги и слегка потянулась. — Почему-то я вам верю, — сказал Гриффин. Ему хватило секунды, прежде чем он отвёл взгляд, чтобы запомнить её притягательную фигуру: высокую грудь под белой свободной футболкой, узкие бедра и стройные ноги в обтягивающих джинсах. — Очень многие были на той вечеринке, Джейк тоже, — продолжила рассказывать Роза. — Он тогда только начал интересоваться Холли. На следующий день Джейк попросил встретиться с ним. Потом запер в своей комнате. Бен пришел к отцу и потребовал посадить розовый куст, иначе он угрожал убить меня. Я не знаю, откуда у него была информация о Дворфах. Наши предки всегда надежно хранили свои тайны. Может быть, раньше какие-то друзья-политики рассказывали ему о богатствах карликов. Влиятельные существа и колдуны всегда охотились за такими, как мы, чтобы использовать в своих целях, — она поежилась, как от холода, обняв себя руками. — Я не понимаю, причём здесь розовый куст, — покачал головой Гриффин. — Большинство наших мужчин не хладнокровные убийцы, Хэнк, просто они владеют особым видом магии, которая требует жертв. Для того, чтобы все получилось, нужна окаменевшая плоть, — она заломила руки, словно пытаясь убедить его в том, что все это сумасшествие совершенно нормально, как наркоман, привыкший к перевернутой вверх ногами действительности. — А что должно получиться, Роза? — мягко спросил Хэнк. — Иногда получается амулет, очень могущественный, который приносит богатство или не обыкновенную физическую силу его обладателю. А иногда растение с драгоценными плодами. — Насколько драгоценными? — С бриллиантами высшего качества. — Разве такое возможно? — Да, но беда в том, что мы никогда не могли воспользоваться плодами своего труда. На протяжении всей истории нас убивали, пытали, отнимали последнее имущество и близких. Тогда мы начали прятаться и почти перестали использовать свой дар. Если кто-то из мужчин пытался сопротивляться — обязательно получал удар в спину, или его родственники погибали. Одни Гриммы, взгляд которых смертелен для нас, уничтожили бессчётное количество Дворфов. — Мне жаль, — сказал Хэнк, вставая. — Но поверьте, что детектив Бёркхардт не из таких. Это самый справедливый человек, из всех, кого я знаю. И он мой лучший друг. — Наверное, это здорово, когда ты можешь довериться другому человеку. Я вот тоже решила попробовать, — прошептала она, опуская взгляд. — Вы храбрая девушка, Роза, — пробормотал Хэнк. Другой бы обнял её за плечи или хотя бы согрел руку в своей ладони. Гриффин был не из робких. Обычно он легко приглашал на свидание или первым признавался в чувствах. Но с этой девушкой все происходило по-другому, и дело было даже не в ее замужестве или нечеловеческой сути. Ее окружала аура невинности и странной притягательности, которая обездвиживала его, превращая в мопассановского джентльмена, не хватало только трости и заранее подготовленной фразы о капризах погоды. — Отец согласился вырастить куст при условии, что со мной все будет в порядке, — сказала Роза. — Тогда Фист придумал затею с браком, чтобы держать нас под контролем. Мы с Джейком поженились, и отец начал готовиться к посадке. Я знаю, что Джейк продолжал встречаться с Холли. У нас с ним вряд ли могло возникнуть какое-то чувство друг к другу. Роза неожиданно вложила руку в ладонь Гриффина и повела его за собой в глубь сада. Хэнк подумал, что это было уже слишком, она действовала на него, как заклинатель змей на кобру. Девушка остановилась возле небольшого люка, скрытого за буйной растительностью, и потянула за кольцо. Внутрь колодца вела лестница. Роза отпустила Хэнка и начала первой спускаться вниз, кивком приглашая его за собой. Он, не задумываясь, пошёл за ней. Лестница длиной примерно в три метра привела их в маленький бункер, центр которого занимал металлический цилиндр на плотном бетонном основании с трубами и механизмом загрузки. Рядом стояли небольшие самодельные вагонетки и мешки с углем. — Это шахтная печь, — сказала Роза, включая дополнительный свет. — Их ведь используют для обжига известняка, — сказал Хэнк, — только они обычно массивные, высотой больше двадцати метров. — Нам не нужны такие объёмы, — ответила Роза. — Здесь все сделано руками отца. После этой работы он совсем разболелся. Суставы, сердце… Он не выживет в тюрьме, я его потеряю. — Если я не ошибаюсь, в эту печь отправлялись окаменевшие тела убитых, — хмуро заметил Гриффин. — Хэнк, отец никого специально не искал и не убивал! Это все стечение обстоятельств! Тот человек, его все звали Везучим Парнем, или просто Везунчиком. Мы даже имени его не знали. Он жил в коробке на берегу Уилламетт, бродяжничал по окрестностям, просил еду и мелочь. Отец всегда его подкармливал. Везунчик был хорошим человеком, но тяжело больным. Он однажды пришел, взял тарелку с супом и упал за калиткой. Если бы даже его можно было спасти, никто бы не стал торопиться к бродяге. — И ваш отец избавил беднягу от мучений, заодно позаимствовав его везение, — иронично усмехнулся Хэнк, — а потом засунул в эту штуковину. — Всё не так просто, — нахмурилась Роза. — Сначала нужно, как можно скорее, разбить тело, пока оно не начало разлагаться на свету. — Так вот почему труп Фиста не спешил стать кормушкой для мух, в отличие от тела Холли. Девушка кивнула. — Отколоченные куски отправляются в дробилку, — она показала на небольшой агрегат на верстаке, — сортируются по размеру, чтобы дальнейший обжиг был равномерным. Потом их можно грузить и отправлять наверх. Печь работает на угле, охлаждается и дополнительно разогревается с помощью воздуха. Газоотводные трубы выведены на поверхность. Автономно и малозатратно. Думаю, нет смысла описывать механизм работы. — Да, все и так очень познавательно, только вот материал настораживает. — Отец никогда не хотел заниматься этим, его вынудили! — рассердилась Роза, протиснулась между ним и верстаком и скользнула к лестнице. Они, молча, поднялись наверх. — Я так понимаю, вашему отцу всё-таки удалось вырастить свое чудорастение, — прервал неловкую тишину Хэнк. — Где оно? — Куст украли, мы узнали об этом вчера утром. Отец должен был передать бриллианты Бену. Они пришли в сад и увидели пустую яму вместо розы. В ту ночь возле розы должен был дежурить Джейк, но он так и не пришел. Бен обвинил нас с отцом в том, что это мы забрали драгоценности. Притащил к себе, и… дальше детектив Бёркхардт и отец помешали ему, иначе он бы меня задушил. — Пытался выбить из Ахима правду. — Да, только правда в том, что мы не знаем, где бриллианты. — Зато я могу предположить, где они. Надо связаться с Ником.***
Первое, что увидел Бёркхардт, приехав в участок, было тело Ахима Хамбла, которое накрывали простыней и собирались увозить в морг. — Сердце остановилось, — сказал Ву. — У нас просто урожай на этой неделе. Трупы созревают один за другим. — Кто-то ещё? — спросил Ник. Смерть старика была совсем не кстати. Дворф мог пролить свет на общую картину преступления и вдруг отправился к праотцам. — Убили Кена Миллера, — хмуро сказал Ву. — Чёрт, — пробормотал Бёркхардт. Кен был опытным детективом, больше десяти лет работавшим в участке. Ему поручали сложные дела, не связанные с существами. Только среди людей тоже было достаточно садистов и мерзавцев высшей пробы. Ник представил улыбчивое лицо Кена с открытым взглядом голубых глаз. У него была семья, жена и две маленьких дочери. — Как это случилось? — спросил Бёркхардт. Из кабинета выглянул Ренард и поманил их пальцем. — Я получил от Фиста кое-каких ответы, — сказал он, когда за сержантом и детективом закрылась дверь. — Каким образом, капитан? — спросил Ву. — Своими методами, — усмехнулся Ренард. — О, это значит…- сержант состроил гримасу, оттянув пальцем кожу под правым глазом и зарычав. — Прекращай поясничать, — велел Шон. — Надо заканчивать с карликами. Убит полицейский. Миллер работал над делом о ритуальных казнях. У вас сутки, чтобы закрыть нашего скульптора за решеткой. Потом я передам вам с Хэнком дело Миллера. К сожалению, он сам стал его продолжением. — Как его убили? А что с напарником Миллера? Смит жив? — спросил Ник. — Казнили в средневековом стиле. Смит брал отгул на два дня, у него сын женился. Все подробности потом. Займёмся розами, — сказал Ренард. — Я был у Монро, — доложил Ник, садясь за стол напротив капитана. — Мы нашли информацию о Дворфах. Они создают амулеты и бриллианты. — Что в этом особенного? — спросил Ву, расположившись рядом с Бёркхардтом. — Амулеты они делают из частей тел превращенных в мрамор, а бриллианты выращивают на кустах растений, чаще роз. Для того, чтобы растение принесло драгоценные плоды, используют удобрение типа гашеной извести, которое когда-то было живым существом. — Я думал, что уже видел достаточно для обычного ликантропа, но каждый день приносит новые сюрпризы, — сказал Ву. — Фисты хотели воспользоваться способностями Хамбла, — начал Ренард, — и у них были все шансы, если бы куст не украли. Поэтому конгрессмен взбесился и требовал от Хамбла драгоценности, шантажируя его здоровьем и безопасностью дочери. У Фиста были любовные отношения с убитой девушкой. В момент кражи драгоценностей он должен был дежурить в саду Хамблов, но вместо этого находился в отеле с Холли Уайт. Ночью он проснулся один, девушка исчезла. — Получается, что она причастна к краже, — сказал Бёркхардт. — Сторож застал рядом с телом некоего волонтера, невысокого роста с бородой, который сажал розовый куст. — Он-то и был нашим грабителем и убийцей, — сказал Ву. — Мы в состоянии установить примерное место расположения драгоценностей. — И мы ищем Дворфа, — заметил Бёркхардт. — По результатам крови на лопате, можно сказать, что ему около сорока, астенического телосложения, серьёзных заболеваний не имеет. С самой лопатой не заладилось, пальчиков там многовато, кажется, ее хватали все, кому не лень, в том числе и Холли Уайт, — сказал Ву. — Фист предполагает, что Уайт была в отношениях со своим бывшим отчимом, Энтони Сликером. Джейк видел их несколько раз вместе целующимися. Он хотел прекратить связь, но, по его словам, Холли оказалась королевой в постели и каждый раз умудрялась заполучить его обратно. Была настоящей стервой, злоупотребляла спиртным, тянула деньги, шантажировала, что все расскажет его жене. Последнее Фиста особо не пугало, потому что между ним и Розой Хамбл не было интимных отношений. При нем Сликер никогда не схлынывал. — Сейчас поищем в базе, — сказал Ву, срываясь к компьютеру. Бёркхардт достал телефон. Звонил Гриффин. Несколько минут они обсуждали новые обстоятельства в расследовании, пока Ник не сказал о смерти старика Дворфа. «Чёрт!» — послышалось на том конце линии. — Гриффин был с Розой Хамбл, — пояснил Ник Ренарду, — разговаривал по нашему делу. Бедняга, второй раз за неделю ему приходится сообщать о смерти близкого родственника. — Есть! — Ву снова заглянул в кабинет. — Пару месяцев назад Сликер был арестован за езду в нетрезвом виде. Владеет лавкой винтажных украшений. Миссисиппи Авеню, Флаттер 3948Н. — Отлично, — сказал Бёркхардт, — молодец, Ву. — Ник! — окликнул его Ренард у двери. — Подожди. Не хочешь навестить Адалинду с детьми? Если тебя волнуют наши пересечения, можем договориться о времени посещения дамы нашего сердца. — Будем спорить за первый номер? — Слушай, Адалинда сама не своя. Не то, чтобы я сильно переживал о её душевном комфорте, я, видишь ли, в отличие от тебя, не особенно верю в наличие у нее такой тонкой материи. Но её состояние сказывается на настроении Дианы, а я не хочу, чтобы моя дочь грустила — это опасно во всех смыслах. Да и Келли, наверное, не на пользу. Адалинда ведь ещё кормит его… грудью? — он иронично поднял бровь. — Понял, по поводу её достоинств лучше промолчу. Бёркхардт кивнул. — Мне надоело любоваться твоей сонной физиономией. Глаза ввалились. Ты хоть ешь что-нибудь? Хочешь сдохнуть в лапах какого-нибудь монстра? Достаточно Миллера, который кажется, не страдал от любовной горячки. Наступи на горло своей сословной спеси и поезжай, потому что скоро у тебя вряд ли появится такая возможность. С убийством Миллера все сложно. — Адалинда собирается жить у тетки? — спросил Ник, открывая дверь. — Сам у нее спроси, — Ренард уткнулся в отчёт, намекая на то, что разговор окончен.6
Арабелла достала книгу большого формата в кожаном переплете и открыла её на закладке. — Вот, — она ткнула пальцем в латинский текст. — Полевая связь. Адалинда забралась к ней в кровать в ночной рубашке, с другой стороны пристроилась Диана. Было ещё рано, и Келли спал. — Что значит — полевая связь? — спросила Диана, прикусив губу от любопытства. — Возможно, это одна из разновидностей эмпатии, здесь нет точного определения, написано только: нередко возникает между существами разной принадлежности, которые долгое время находятся в браке и имеют общих детей, как острое ощущение друг друга в опасности. Полевая связь может возникнуть между заклятыми врагами, не являющимися существами, но которые относятся к разным видам, если они станут любовниками. Известно несколько случаев. Первый был описан ещё во времена Тутанхамона восьмой династии на рельефах. Пленную нубийскую принцессу-Рыжехвоста отдали царю, Тутанхамон был колдуном. Преодолев вражду, они полюбили друг друга. Почувствовав на расстоянии боль девушки, царь прибежал к ней и спас от яда змеи, которую специально зашили в ее подушку. Змея укусила принцессу за ухом, там, где было невозможно отсосать ядовитую жидкость самостоятельно. Ещё есть более поздний случай, относится к эпохе Средневековья. Амелия Сантос, Гримм, смогла спасти своего мужа колдуна, Хосе Сантоса, от смерти в быке Фаларида во время пыток инквизиции. Несмотря на то, что она была связана и сама приговорена к сожжению, почувствовав невыносимые муки мужа, она в прямом смысле вывернула руки, освободилась от веревок на запястьях и сумела спасти Хосе, прежде чем он успел поджариться. Правда, сама Амелия была смертельно ранена. Позже муж отомстил виновникам в её смерти с помощью заклинания Чёрный вихрь сатаны. — И всё? Только два случая и больше ничего до сегодняшнего времени? — спросила Адалинда. — Вероятно, да, — Арабелла поправила очки.- В дальнейшем полевая связь может усиливаться совместными ритуалами, зельями… — дочитала она. — И так теперь будет всегда? — спросила Адалинда. — Пока смерть не разлучит вас, — саркастично пошутила Арабелла. — Диана, закрой, пожалуйста, ушки на минуту, — попросила ведьма. — Ты поэтому так испугалась? Ты видела чью-то смерть? — В некотором смысле, это был посох Моисея, я ощутила его разрушительную силу. Хорошо, что я не стала говорить с внучкой, у неё мало хлама в голове, тогда бы я действительно испугалась и могла бы напугать ее. — Ты считаешь, Диана знает о том, что происходило в Зазеркалье? — прошептала Адалинда, посмотрев на хитрую мордашку дочери, которой уже надоело сидеть с зажатыми ушами и она начала что-то напевать себе под нос. — Мы много времени провели вместе, она задавала мне странные вопросы о смерти, гибели мира и спрашивала про зеркала… Я думаю, это их с Бёркхардтом негласная тайна. Наверно, она жалеет, что не отец победил Разрушителя. Ещё она чувствует себя потерянной, но скоро это пройдёт. — Мам, я устала, уже можно слушать? — пропищала Диана. — Да, милая, — сказала Адалинда. — Когда мы поедем к папе? — капризно протянула девочка. — Он скоро сам к нам приедет, — сказала Арабелла. — Разве тебе плохо здесь с нами? — спросила Адалинда. — Хорошо, но я скучаю по папе и толстой няне Эдне, она печёт вкусные пирожки. — Я выучу рецепт, — рассмеялась Адалинда. — Диана, закрой ушки ещё на минутку. — Я не понимаю, откуда у Шона столько отцовских чувств, — прошептала она. — Не могу отделаться от мысли, что это не спроста. — Её сложно направлять, — сказала Арабелла, — может быть, потом, когда ее разум станет холодней, пока она слишком эмоциональна. — Хорошее поле для провокации. — А мне ты снова доверяешь, милая? — улыбнулась старая ведьма. — Вдруг я с ним заодно… — Ты и этот тщеславный сукин сын? Вряд ли. — В любом случае нам нужно больше времени проводить с ней. — Уже можно слушать? — спросила Диана. — Да, дорогая, спасибо, — сказала старая ведьма. — Я бы хотела, чтобы мы все вместе поселились здесь. У тебя лучше, чем у папы, и намного лучше, чем у дяди Ника, — сказала девочка Арабелле. — Мама, ты могла бы жить тут с папой и дядей Ником. — Нет, Диана так нельзя, — засмеялась Адалинда. — Почему? — расстроенно надула губы маленькая ведьма. — Бабушка рассказала, у Клеопатры было несколько мужей одновременно. Адалинда вопросительно подняла брови, глядя на тетку. — Изменились времена и нравы, дорогая, — сказала Арабелла, сдерживая улыбку. — Зачем нужно было их менять? По-моему, здорово, когда все тебя любят и никто не ссорится. — Настоящее чувство даётся единожды в жизни, — сказала Арабелла. — Когда ты станешь взрослее — поймешь, что сердцу невозможно приказать кого-то полюбить. Почти любое заклятье можно отменить, но только не любовь… Я видела кое-кого ещё, Адалинда. Они обе посмотрели на Диану, и та, тяжело вздохнув, плотно закрыла уши. — Черного волка со шрамом на голове возле тебя. Это существо опасно, ты должна быть осторожна. — Кто он такой? — Потрошитель, который когда-то разбил мне сердце. Я не готова даже думать о нем. — Чем он опасен? — Он одержим своей местью. Не могу понять, почему я увидела его рядом с тобой. Вокруг были деревья, камни, похоже на портлендские леса… — Бабушка! — возмутилась Диана. Арабелла шутливо кинула в нее подушкой. — Ура! Давайте драться подушками! — закричала маленькая ведьма. Позже, уложив детей на дневной сон, Адалинда присела перед туалетным столиком и с опаской посмотрела в зеркало, как будто ожидая увидеть там вместо своего отражения страшный оскал Разрушителя. На мгновение она ощутила дежавю. Перед тем, как Ник прошёл через портал, они также боялись бросить взгляд в зеркало. Она вспомнила волнение его поверхности и искрящую от напряжения раму, потрескивающую от сгустков энергии неизвестной природы. Ведьма подумала, что зря она поддалась эмоциям, ничего, кроме дополнительных проблем и параноидальных мыслей, предсказания не приносили. С другой стороны она была предупреждена о каком-то грядущем событии, связанном с Потрошителем. Добиваться от Арабеллы внятного рассказа о её личной драме длинной в жизнь было бесполезно. Значит, придётся просить Ника и Монро заняться поиском дополнительной информации. Но, как объяснить, откуда она вообще появилась? И рассказывать ли Нику о полевой связи? Как он отреагирует на вмешательство тетки в их личную жизнь? Наверное, разозлится и будет укоризненно смотреть, раздувая ноздри, и, как обычно, сдерживая гнев. Она взялась за расчёску и зажмурилась. Хорошо было бы открыть глаза и оказаться в лофте с детьми и Гриммом. Жаль, что в этой фантастической реальности чудеса не случаются.7
Хэнк сел в машину Бёркхардта с выражением «краше в гроб кладут» на лице. Он без пробок добрался до винтажной лавки, проехав с десяток барбекю, баров, галерей современной живописи и маленьких кафе. Мысль о кофе пришла ему в голову, только когда он уже припарковал машину на углу улицы недалеко от магазина Сликера, и сразу забылась, оставив после себя прежний сумбур. Ник внимательно посмотрел на Хэнка, открыв ему дверь автомобиля изнутри, и протянул банку колы. Гриффин сделал глоток на автомате и вернул её обратно. — Сложный разговор получился, — сказал он унылым голосом. — Девушка тяжело перенесла известие о смерти отца? — Тяжело не то слово… Сначала закричала, потом начала плакать, все время повторяла, что не знает, как жить дальше… — Муж? — Сегодня муж — завтра нет… В любом случае этому козлу придётся раскошелиться тысяч на пять или пойдёт за решетку. — Я слышу в твоем тоне нотки личной заинтересованности? — улыбнулся Бёркхардт. — Что Сликер? — хмуро перевёл тему Хэнк. — Пока в лавке. Работает до шести, но, может, закроет раньше: посетителей мало. Из машины было хорошо видно уютный маленький магазин старинных вещей. На витрине стояли безделушки, оформленные в винтажном стиле, фото, открытки, чемоданы, духи и крема, шкатулки и пара манекенов в платьях из дешёвого шёлка и кокетливых шляпках. — Если не схватим его — точно закроет и поедет развлекаться на Карибы с карманами, оттянутыми бриллиантами, — протянул Хэнк. — Не горячись. Вдруг он не при чём. — А, по-моему, все совпадает. Роза рассказала: Фист узнал о том, что она Дворф на вечеринке у Холли Уайт. Сликер тогда ещё проживал в их доме и вполне мог видеть, как схлынула Роза. Потом он узнал о планах Фистов от той же Уайт и хитростью заставил Холли соблазнить Джейка. Наверняка, он подпаивал её, жалел после ссор с матерью и подкидывал ей денег: держал на коротком поводке и обещал ещё больше, если дельце выгорит. Но в подробности не посвящал. — Думаю, Холли знала, что Фисты возятся с какой-то особенной сортовой розой, которая может стоить хороших денег. Скорее всего с ботаникой и цветочным бизнесом у нее было не очень, и она легко представила себе астрономическую сумму. — Как ни парадоксально, сумма оказалась действительно астрономической. — В ночь кражи Холли должна была отвлечь Джейка, а он, рассчитывая на то, что жена и её отец в доме, поехал с любовницей в отель. Только старику стало совсем плохо, и Роза не отходила от него. О дежурстве никто из них не думал, и ночью Сликеру удалось выкрасть цветок. — Но Холли оказалась слабым звеном в его плане. Как только Фист уснул, она решила проследить за Сликером? — Похоже на правду. В результате она застала карлика над кустом с бриллиантами. — Поэтому у нее было такое удивлённое выражение лица. — Да, ему ничего не оставалось, как убить её. Наверное, перед смертью она успела кинуть в него лопатой и поранить. — Смотри, Сликер, — перебил Бёркхардта Хэнк. Дворф перевернул табличку и закрыл дверь лавки. У него был голубой пикап, который поехал в сторону Лойд Дистрикт. Несколько часов детективы ждали Сликера возле многоэтажки, где он припарковался. Стемнело. Когда Хэнк уже начал жалеть о том, что не перекусил по дороге в Вест-Сайд, карлик вышел из дома с маленьким саквояжем в руке. — Ух, ты это то, что я думаю? — воскликнул Гриффин. — Будем брать? Задремавший Ник, открыл глаза и включил зажигание. — Рано, — сказал он, — посмотрим, куда поедет. — Все банки уже закрыты, — заметил Гриффин. — Или в сумке пусто… Они опять сели на хвост голубому пикапу. Он миновал центр и вырулил на лесную дорогу, которую называли пьяной, через окраины приближаясь к уже знакомому им месту, Саду Роз. Бёркхардт сбавил скорость. Приходилось держаться на расстоянии, чтобы не привлекать внимание. Пропетляв между холмами, они остановились у обочины, недалеко от задних ворот парка. Дворф припарковался раньше и уже успел войти на территорию через открытую калитку. Детективы вылезли из машины и, быстро перебежав проезжую часть, скользнули за ним. Вдали мелькал свет фонаря. Чёрные заросли кустарников оставляли маленькую тропинку, ведшую вглубь Сада. Тишину нарушал только треск цикад. — Ты дорогу помнишь? — шепнул Гриффин. — Да, — сказал Бёркхардт, включая фонарь. — Остаётся полагаться на твою фотографическую память и нечеловеческий слух. Последнее меня вообще пугает, как ты это делаешь? — Не знаю, просто слушаю, — усмехнулся Бёркхардт. — Только не лезь вперёд, я сам его возьму. Они прибавили шаг, стараясь не наступать на ветки и двигаться с носка на пятку, чтобы производить как можно меньше шума. Тропинка вывела их на темную аллею, где даже в это время суток слышалось одинокое жужжание какого-то залетного шмеля-полуночника и вместе с ветром носился аромат цветущих растений. За живой изгородью показалась фигура схлынувшего Сликера, присевшего перед розой. В блеклом свете ручного фонаря на бутонах поблескивали крупные прозрачные камни. Дворф торопливо снимал их и прятал в ручную кладь. — Надо его брать, — шепнул Гриффин и бесшумно достал револьвер. — Подожди, — сказал Бёркхардт, но Хэнк уже вышел вперёд. — Энтони Сликер, ты арестован! — крикнул он. — Положи награбленное. Карлик неловко вскочил, уронив саквояж: бриллианты россыпью упали в траву. — Осторожно, Хэнк! — крикнул Бёркхардт. Время как будто замедлило ход, и в этой рапиде мелькнула двойная чёрная стрела, выпущенная из глаз Дворфа. В последнюю секунду Гримм успел оттолкнуть напарника в сторону и взять удар на себя. Бёркхардта отбросило ничком на землю. Дворф вскрикнул, и наступила тишина. — Ник, — позвал Хэнк, склонившись над ним и схватив за плечо.- Ник! Бёркхардт открыл глаза, справился с тошнотой и, помотав головой, сел на корточки. — Ты в порядке? — голос Гриффина больше не звучал, как через толщу воды, и Ник кивнул. — Что это было? — Хэнк шокировано смотрел на него. — Я думал, он тебя убил! Иисусе, у меня до сих пор руки трясутся. Это было, как в Звездных войнах! У тебя из глаз вырвался столп света. — Взгляд Гримма смертелен для атакующего Дворфа, — сказал Бёркхардт. — Ну, да, он мёртв, — согласился Гриффин, склонившись над телом Сликера. — Не поверишь, совершенно обычный труп, никаких признаков окаменения. — Оказывал сопротивление при задержании, был убит при попытке нападения на офицера полиции, — констатировал Ник. — Что будем делать с драгоценностями? — Хэнк взял в горсть камни. — Те, что у тебя в руке, вполне могли быть украдены Сликером у Хамблов. — Остальные я сам отвезу Розе, они ей теперь понадобятся. — Тогда собирай, а я вызываю наших.8
Следующим вечером
— Жалко, что плоды бывают всего один раз, — протянула Диана, сидя на коленях у отца в гостиной и обнимая его за шею. — Здорово было бы, если бы ты хлопнула в ладошки, и с неба посыпались драгоценные камни? — засмеялся Ренард. — К сожалению, даже тебе это не под силу. — Бабушка меня научит! — подхватила шутку маленькая ведьма. — Если мы будем больше времени проводить вместе — мы свернем горы, — сказала Арабелла, поднося к губам миниатюрную чашку с чаем. Сервиз из тончайшего китайского фарфора повторял орнамент бархатной обивки массивных кресел и гармонировал с бордовым тяжёлым халатом хозяйки. Обстановка была словно создана для Арабеллы, или она казалась её частью, как будто сошедшая с полотен реалистов конца девятнадцатого столетия, пытавшихся удержать уходящую викторианскую эпоху. «Прерафаэлитское» настроение нарушал только выпуск новостей по телевизору над камином. Он располагался там, где принято вешать картины. И раньше на его месте действительно был большой парадный портрет Альберта Майерса в тяжёлой позолоченной раме, который перекочевал в холл. В практических соображениях Арабелла плюнула на традиции и решила, что любоваться во время чаепития на давно почившего отца, который хоть и обеспечил своим детям безбедное существование, был редкостным плутом и диктатором, не стоило. «Расследование дела об убийстве Бена Фиста завершено в рекордные сроки», — послышался знакомый голос журналистки. Замелькали кадры, которые уже показывали днем раньше. Потом камера запечатлела высокую фигуру Ренарда в окружении репортёров возле здания участка. Он вкратце рассказал, что убийство Фиста произошло на фоне похищения семейных драгоценностей Хамблов. «В ходе расследования был обнаружен грабитель, торговец Энтони Сликер, убитый во время задержания, — сказал экранный Ренард. — К сожалению, бывший конгрессмен, Бен Фист, тоже не смог противостоять искушению завладеть бриллиантами Хамблов, и умер в результате самообороны Ахима Хамбла, который скончался позже от сердечного приступа. Сын Фиста, Джейк, совершивший нападение на детектива отдела расследований, по решению суда будет обязан выплатить штраф или отбыть срок от шести месяцев до…. — Очень сумбурно, — сказала Арабелла, делая звук тише. — Боюсь, если доведете до суда, ко всем будет много вопросов. — Согласен, — сказал Ренард, — но кое-что нам удалось скрыть, например, окаменевшее состояние тел, которые кстати пришли в норму, как только их вынесли на свет. Сликер, между прочим, занимался волонтерством в Саду Роз, об этом тоже пришлось умолчать. Остальное оставим на совесть адвокатов и профессионализм прокурора. Помощь таких, как ты, Адалинда, всегда кстати. Ты вышла на работу? — усмехнулся он. — Меня все еще ждут, — сказала ведьма, покачивая прикорнувшего Келли. — Ты меня восхищаешь, как тебе удаётся быть такой желанной для всех, ровным счётом ничего для этого не делая? — сыронизировал Ренард. — Нет, взрослым быть плохо, — вмешалась Диана в разговор, разрядив атмосферу своей детской непосредственностью. — Вы всегда работаете и занимаетесь нудными делами. — По большей части работа доставляет удовольствие, — заметила Арабелла, — и даёт нам возможность хорошо жить или хотя бы не умереть от голода. Кстати, время ужина. Вы с Келли уже поели, а мы ещё нет. Как насчёт того, чтобы поиграть с няней Меган в детской?***
— Это машина Бёркхардта, — Ренард отошёл от окна. Адалинда с трудом удержалась, чтобы не выбежать из-за стола. Ее тетка и бывший любовник переглянулись. — Ну, что ж, мы только начали ужинать, он вовремя, — сказала старая ведьма. «О боже, только не это», — подумала Адалинда, представив, как им придётся сидеть за столом и вежливо передавать друг другу салфетки. Хотя, кто знает, в каком он настроении. Может, он холоден, как лед, или зол. Раньше Адалинда знала только одно проявление Ника Бёркхардта — ярость, и лишь после авантюры с беременностью и появлением Келли она заметила, что Гримм, оказывается, может быть ещё и весёлым, и грустным, и больным… и возбужденным. Последнее открытие в корне изменило их отношения. И лучше бы было не думать об этом, потому что по коже сразу побежали мурашки, электризуя тонкий шёлк пеньюара. — Адалинда, ты в порядке, дорогая? — спросила Арабелла. — У тебя щёки пылают. — Просто жарко, — пробормотала ведьма. — Я открою, — сказала тетка, услышав звонок в дверь. Несколько минут в холле звучал их тихий разговор. — Знакомство состоялось, все живы, — заметил Ренард, когда Ник и Арабелла прошли в столовую. — Привет. — Всем привет, — сказал Бёркхардт. Адалинда кивнула и жадно окинула его взглядом, он был небрит, глаза блестели, как будто его давно мучила бессонница. — Садитесь, Ник, я попрошу Наиля принести тарелку и приборы, — пригласила ведьма. — Спасибо, но я сначала хотел бы увидеть сына, — хрипло сказал он. — Конечно, — кивнула Арабелла, — Келли и Диана с няней в детской. — Я провожу! — воскликнула Адалинда. Они вышли в коридор. Неожиданно его пальцы обхватили её запястье, и она вздрогнула, как от удара током, остановившись. — Где твоя спальня? — спросил он глухим взволнованный голосом. — Рядом с детской, на втором этаже, — прошептала ведьма и махнула рукой в сторону лестницы. — Сначала туда, — сказал он хрипло. «О боже, он хочет заняться сексом, — подумала Адалинда и почувствовала, как быстро застучало сердце, а внизу живота стало горячо. Она начала медленно подниматься наверх, цепляясь за перила и стараясь сдержать дрожь. Голова кружилась от возбуждения и плыла в густом мареве, словно из воздуха выкачали весь кислород. Она почти физически ощущала, как Ник буравит взглядом её спину и бёдра. На последних ступенях он подхватил её под локоть, и они оба покачнулись. — Если не поторопимся, я возьму тебя прямо на лестнице, — прошептал он, зарываясь носом в волосы ведьмы и вдыхая её запах. — Прости, что не поцеловал, боялся, что не смогу остановиться. Она, счастливо улыбнувшись, вырвалась, побежала в сторону спальни, распахнула дверь и ступила за порог, нырнув в спасительную темноту комнаты. Он закрыл за собой дверь и, молча, стянул футболку, на ходу сбрасывая обувь и избавляясь от брюк. Адалинда уже развязала пояс пеньюара, он мягким облаком упал к её ногам. Ник медленно подошёл к ней и опустился на колени. Он жадно провел ладонями по её бёдрам, прикрытым тонким кружевом короткой ночнушки, задирая рубашку и приникая губами к тонкой полоске кожи над трусиками. Она мучительно застонала, впиваясь ногтями в его плечи. Жар стал нестерпимым, мышцы внутри сокращались и пульсировали, требуя заполнить пустоту. Ник стал ласкать её ртом там сквозь тонкую ткань трусиков, дразня и мучая невозможностью полной близости через шёлк материи. Потом он сдвинул их и проник внутрь двумя пальцами, растягивая ее и вылизывая языком клитор. — Ник, как же хорошо, любовь моя, — стонала она, выгибаясь и почти теряя сознание. Люстра над их головами опасно затрещала, вспыхивая электрическим блеском. Ник оторвался от ведьмы, чтобы подняться и взять на руки. Она обхватила его бёдра ногами, задыхаясь от близости их тел. Он положил её на кровать и навис сверху. Его взгляд был голодным и тёмным, как у охотника, долго боровшегося за добычу и наконец завладевшего ею. Теперь он думал, сделать всё быстро или растянуть удовольствие. Он был на грани. Адалинда застонала, освобождая его член, такой твёрдый и влажный, забирая его в кулак, сжимая и массируя на всю длину. Его мышцы окаменели, вены на шее вздулись от напряжения. Он обхватил пальцами её горло, несильно сдавливая, как бы предупреждая, что ему не до игр. Она направила его ближе к своим бёдрам, широко раздвигая ноги в безмолвном приглашении, и он медленно и чувственно заполнил её всю без остатка. На секунду они застыли, тяжело дыша и наслаждаясь друг другом, потом он начал двигаться, все также медленно и тягуче, пока она не стала вскрикивать от невозможности разрядки. Ее ногти царапали ему спину, тело изгибалось от сладкой пытки. — Пожалуйста, Ник, хватит… — шептала она хрипло. — Ник, я сейчас… о боже, Ник, трахни меня… Он схватил ее за запястья, вытянув руки за головой, и жёстко, едва сдерживая голод, взял её. Тридцать три лампы на хрустальной люстре вспыхнули и лопнули, брызнув на пол мелкими осколками.Конец II части