Forever

Одно слово – восторг. Детский, неописуемый восторг захватил Азирафеля целиком и полностью, когда он только-только погрузился в волшебный мир. В данный момент погрузился в самом полном смысле этого слова – как иначе описать путь к платформе девять и три четверти? Мама сослалась на занятость на работе, а Гавриилу предлагать сопроводить его в страшный, совершенно иной мир, по меньшей мере, глупо. Азирафель не был глуп. Поэтому сейчас он один идет к самому красивому поезду, что он когда-либо видел. Ну, другой кто-то вряд ли бы так его оценил. Но для него это был символ его особенности, того, что он не странный, а просто принадлежащий другому миру. Поэтому не очень-то вместительные вагоны «Хогвартс-экспресса» были для него роскошны. Он нашел пустое купе и занял в нем место. Позже к нему попросились сесть старшекурсники, с которыми он охотно вступил в беседу, расспрашивая о предстоящих учебных буднях. Через несколько вагонов от него Энтони нашел себе компанию в лицах той рыжеволосой девочки из магазина Оливандера (оказалось, ее зовут Лили) и угрюмого паренька с сальными волосами. Они подсели к нему не сразу, сказали, что не повезло с первыми соседями. Ему, в общем-то, было все равно, с кем делить купе. Пусть садятся, едут. Оказалось, попутчики тоже первокурсники. Лили была из семьи маглов, но знала все о Хогвартсе благодаря молчаливому другу, что несказанно порадовала Энтони – не придется лишний раз рассказывать то, с чем все равно вот-вот столкнетесь. Невольно вспомнился тот из Косого переулка. Интересно, на какой факультет он поступит… Ну, скоро мы это узнаем. Азирафель в общей массе первокурсников стоял перед казавшейся такой огромной дверью, являвшейся частью еще более огромного замка. Вид его впечатлял. Захватывал дух. Какие там еще есть метафоры к восхищению? Любую вспоминайте – она подойдет. Он волновался не от того, на какой факультет поступит – еще несколько дней назад он вовсе ни о каких факультетах не знал, лишь бегло прочитал в «Истории Хогвартса», дабы уловить суть. Нет, он волновался просто потому, что это была наиболее логичная эмоция в подобной ситуации. Это было самое приятное волнение в его жизни. Слишком много «самого» за последние 24 часа. Минерва МакГонагалл произнесла небольшую приветственную речь первокурсникам, и дверь, наконец, открылась. Кроули примерно знал, что увидит, но все же впечатление было сильное. Прекрасный потолок, полностью повторяющий состояние небосвода на данный момент, парящие свечи, длинные столы четырех факультетов. Все это не могло не вызвать хотя бы легкий налет удивления. Но Энтони не был персоной бесчувственной. Тем более, в одиннадцать лет странно не реагировать на подобные вещи. Энтони не был странным. Азирафель представлял шляпу немного… иначе. Более величественной, что ли. Он сначала и не понял, что та нелепая груда на стуле рядом со строгой женщиной, что произносила им приветственную речь, является Той Самой Шляпой, о которой рассказал ему медноволосый парень из Косого переулка. Его воображение нарисовало чуть ли не золотую, украшенную драгоценными камнями древнюю реликвию, цену которой просто невозможно назвать – нет в маггловском мире таких сумм. Ну, в одном он не ошибся. Она действительно оказалась древней. Распределение происходило в алфавитном порядке. Значит, его очередь будет скоро. Первым оказался с этим говорящим мешком на голове уже в свои одиннадцать крайне привлекательный юноша с необычным именем Сириус (в честь звезды что ли его так назвали?) и подходящей к его цвету волос фамилией Блэк. Почему-то за крайним левым факультетским столом воцарилось напряженное молчание – словно всем им было важно, куда распределят его. Азирафель не знал, что это было действительно так. И когда Большой зал огласило громкое «Гриффиндор», ему показалось, что за тем столом на лицах людей отразилось недоумение и разочарование. Не показалось. Рыженькую Лили из поезда распределили на Гриффиндор. Кроули подумал, что это только к лучшему – красный шарфик будет отлично гармонировать с ее цветом волос. Следующим в очереди оказался кудрявый из Косого переулка. Азирафель, точно. Как можно так назвать своего ребенка? Энтони заинтересовано следил за процессом. Шляпа молчала какое-то время, пока, наконец, не произнесла «Гриффиндор». У парня вдруг появилось небольшое желание оказаться на том же факультете. Но нет, и так им уже слишком много перепало по статистике. Но потом стали пополняться и другие факультеты – получили новых студентов и Когтевран, и Пуффендуй. Настала очередь Кроули. Странно немного – до тех пор, пока его фамилия не прозвучала из уст МакГонагалл, он не чувствовал никакого волнения. А тут вдруг сердце заколотилось и появилось детское желание отпроситься и пройти распределение чуть позже. Он ясно в один момент увидел выжидающие взгляды со всех сторон, и от этого стало крайне неловко. Но поздно метаться, и вот он сидит на стуле в шляпе, слишком большой для одиннадцатилетнего. Ее хриплый голос звучит в его голове, она оценивает личностные качества, разбирает по полочкам сильные и слабые стороны. Говорит она больше сама с собой, чем с ним. Кажется, что это длится долго, хотя на деле проходит не больше нескольких секунд с момента погружения в старую ткань и громогласного «Слизерин». Азирафель чувствует что-то вроде разочарования, когда Кроули садится за стол в противоположном конце зала. Сириус говорит, не особо кому-то адресуя, что от него ожидали именно Слизерина и скоро наверняка грядет гневное письмо от матери. Распределение длится еще довольно долго, и за столом Гриффиндора появляется в процессе тихий, болезненного вида мальчик со шрамом на лице. Азирафель не придает этому значения, предполагая, что такие вещи не особо удивительны в столь необычном мире, в котором он оказался. Также ему запомнился один новый однокурсник, который с такой жадностью набросился на появившуюся после распределения еду, что даже стало страшно – вдруг закончится все обилие на столе и он начнет есть близлежащих людей? Кстати местное питание Азирафеля крайне порадовало, особенно десерт. Мать не одобряла плотских наслаждений, поэтому завтраки, обеды и ужины в их семье были весьма скудными. Кроули за столом Слизерина немного ошарашен, но в целом доволен подобным развитием событий. Новые однокурсники встретили его дружелюбно – фамилия его имела вес в магическом сообществе, а на данном факультете это ценится чуть сильнее, чем на других. Правда, староста показался ему немного странным – чересчур женственным со своими длинными платиновыми волосами и манерной речью. Но он не абы кто, а Люциус Малфой, представитель одной из самых влиятельных чистокровных семей Британии. Нужно уважать его и его образ, каким бы он ни был. - Первокурсники Гриффиндора, за мной! Громко прокричала старшекурсница. Судя по всему, староста. Азирафель покорно последовал за ней, немного позади увлеченно разговаривающих между собой Джемсом Поттером и Сириусом Блэком. Неплохие ребята, как ему показалось, правда, слишком… шумные для него. Он думал, что они давно знакомы, но позже узнал, что их первая встреча произошла в Хогвартс-экспрессе. Ему это рассказала очаровательная Лили Эванс, девочка из семьи маглов, как и он сам. Они быстро нашли с ней общий язык. - …а моя сестра Петунья словно с ума сошла после этой новости – начала называть меня ведьмой и так и не заговорила со мной ни разу после дня, когда пришло письмо. Но я надеюсь, она успокоится, и мы будем дружить, как раньше. - Мой брат примерно так же отреагировал на меня. Но мы никогда с ним не дружили, так что, если честно, мне все равно. - Ну, это ведь тоже неправильно… Азирафель лишь улыбнулся. Гостиная Слизерина оказалась крайне неуютной. И ладно гобелены с подвигами известных выпускников факультета, но почему здесь так холодно? Здесь расположено несколько каминов, но это совсем не ощущается. Конечно, Кроули понимал, что они находятся мало того, что под землей – под озером. Но какому идиоту пришло в голову сделать жилое помещение под гребаным озером? Ах, да – старине Салазару, фанату чистой крови и строгих методик преподавания. Но почему когда он красиво скрылся в закат, остальные не подумали о комфорте бедных учеников? Неужели в таком огромном замке не нашлось больше свободных помещений? Здесь сделали бы, скажем, склад. Или что-то в этом роде. Привыкнуть-то можно. Да и есть, в конце концов, Согревающее заклинание. Но, все же впервые оказавшись в своем пристанище на ближайшие семь лет, Энтони сильно расстроился, что не на горячо любимом Когтевране матери, или не в Гриффиндоре. У этих засранцев наверняка тепло. Второе разочарование дня – сосед по комнате. Меньше всего ему прельщало делить пространство с этим крючконосым хмурым пацаном. Остальные ребята вполне сносные – немного заносчивые, правда. Но от них Кроули хотя бы слушает рассказы о родственниках в министерстве, потомственной чистокровности и прочую чепуху, привычную его ушам благодаря матери и ее званым обедам. От того же, Северус вроде зовут, ни слова еще не было. Странно это. Может, стеснительный просто. Азирафель прекрасно знал, что нужно спать, ибо завтра предстоит первый учебный день. Одни названия предметов приводили его в восторг – Зельеварение, Трансфигурация, Травология. Наконец он понял, что те книги на чердаке были самыми настоящими учебниками, правда, для старших курсов, и еще не скоро ему понадобятся. Как же это все интересно! Обычно после насыщенного дня люди падают на кровать и сразу засыпают, но у мальчика это получалось из рук вон плохо. Он все думал об отце, который написал ему письмо с подробным рассказом, что нужно делать, дабы попасть в Косой переулок, и рассказал про оставленный для него счет в волшебном банке Гринготтс. Так же извинился за отсутствие каких-либо попыток взаимодействия, но Азирафель его не винил – он знал, что мать пресекла их общение. Теперь они могли иногда переписываться, но искать встречи с ним мальчик не хотел. Спасибо ему за деньги, конечно, но он так привык жить без отца, что уже и не видел в этом особой нужды. Сейчас его все устраивало целиком и полностью – новая волшебная школа, множество интересных людей вокруг и огромное, огромное количество открывающихся новых возможностей!