Такой разный Детройт

      Коннор спускался по лестнице, казалось, легко, ровно и без лишних движений. Как будто бы не он только что, на крыше чёртовой телебашни, стоял, уставившись в никуда мёртвым взглядом, будто не он только что сам шептал, что пережил чужую смерть, чужую боль.       Хэнк, идущий вслед за ним, спрятав руки в карманах куртки, мрачно смотрел ему в спину. Этот пластиковый мальчишка… Он ведь действительно испугался за него, что тот словит случайную пулю, что сломается на этом их сраном электронном уровне, что вдруг — перестанет существовать и надоедать.       Этот страх — боже, лейтенант и сам не понял, как вдруг он пробился в его заиндевевшую, покрывшуюся пылью душу. Сколько раз он боялся за приставленных к нему стажёров или уже матёрых напарников? Да не сосчитать. Но всё это было давно. Всё это были простые, живые люди. ...Всё это не сжимало сердце в комок, как будто речь шла не просто о сотруднике.       Хэнку не нравилось это. Не нравилось это чувствовать. Но он чувствовал: мальчишка больше, чем кажется. Мальчишка как-то вцепился за грёбаные три дня своими пластиковыми — чертовски острыми — коготками за его, лейтенанта, задубевшую душу.       Но теперь, пока они снова проходили взломанную девиантами телестудию, пока шли через чёртов уляпанный тириумом и кровью коридор к лифтам, Коннор снова выглядел… просто куском долбанного пластика. Хэнк скривился: от одного только ровного лица его обдало разочарованием.       Коннор, поглядев в ответ, попытался улыбнуться — и не смог. Не смог даже выдать стандартный андроидский жест, который Хэнк всегда считал за оскал технологий.       — Ты как? — лейтенант укорил себя за эти слова, едва они только вырвались.       Они зашли в лифт, и он нажал первый этаж.       — Все системы… функционируют исправно, — срываясь на лёгкий механический скрежет, выдал Коннор и снова попытался улыбнуться. Снова не получилось.       Хэнк нахмурился и положил ладонь на его плечо, а потом чуть было не отдёрнул в изумлении. Коннор мелко, сильно, с ровной частотой дрожал.       — Ты, — он невольно сжал вибрирующее через тоненькую ткань пиджака и рубашки плечо, — тебе точно не надо на диагностику или, там, в Киберлайф?       Коннор помотал головой. Дрожь стала мельче, быстрее. Он поднял ровный, чистый взгляд, и Хэнк почти поверил этой кукольности… если бы не заметил ужас на донышке искусственных глаз.       — О господи.       Лифт звякнул о прибытии, открывая двери, и лейтенант шагнул в холл телебашни.       — Значит так, идёшь со мной, — отрывисто, но тихо сказал он, поглядев на Коннора в упор.       — Куда? — андроид моргнул, удивлённо приподняв брови, попытался заложить руки за спину, но его качнуло слегка в сторону Хэнка.       Боже, этот пластиковый засранец его доконает. Лейтенант цепко схватил его за плечо, потащив на выход.       — Тут мы закончили, и у меня есть одна идея, — коротко сообщил он, кивая сотрудникам и выходя к стоянке.       Забравшись в машину, Коннор так и сидел, неестественно выпрямившись, как будто бы пытался показать себя самым лучшим, самым идеальным роботом. Но Хэнк, кинув взгляд на его руки на коленях, заметил невольный жест: он перебирал пальцами, словно снова пытаясь успокоиться и откалиброваться.       Остановив машину, Хэнк вздохнул — его кольнуло лёгким чувством вины за отнятую игрушку.       Он опустил голову, утыкаясь лбом в руль. На что только он подписался, куда только вляпался…       — Лейтенант? — Коннор смотрел на него тревожно, и Хэнк для проверки снова сжал плечо.       Ни черта не помогло: его трясло, кажется, даже сильнее.       Хэнк глубоко втянул воздух.       — Хреново чувствовать боль, да, Коннор? — усмехнулся он без единого намёка на улыбку, всё так же не отпуская чужое плечо. — Даже если она чужая, но расползается в тебе, становится твоей.       Коннор застыл, его глаза распахнулись, а потом вдруг согнулся резко, как сломанный, спрятал лицо в ладонях. Плечи затряслись уже видимо, заметно для человеческого глаза.       — Ох ты боже, — лейтенант притянул его к себе, неловко обнимая. — Ну будет тебе, тише.       Он больше уже не спрашивал, как ему помочь. Было ясно, что Коннор не способен подсказать и ответить, поэтому Хэнк осторожно погладил его по груди с разболтавшимся галстуком. Андроид в его руках надрывно провентилировал, вжимаясь сильнее.       — Ниже, — тихо отозвался он. — Немного ниже. Болит — там, за регулятором.       Хэнк замер, поднимая на него взгляд, но ладонь не опустил.       — Ох уж эти ваши технические штучки… Ты уверен?       Коннор покачал головой.       — Не знаю, может быть, перестанет. Вы не навредите, я дам Вам доступ. Вам — можно, протоколы... — его брови дрогнули на секунду, — позволили.       Лейтенант поглядел на него, поджимая губы. Ладно, была ни была, он поможет, раз уж помощь нужна такая странная. Но так и мальчишка этот — весь странный.       Хэнк осторожно расстегнул пуговицы белой рубашки и тихо, едва чувствуемо прикоснулся к груди.       — Сильнее, лейтенант, я не хрустальный. И мне надо считать Ваши отпечатки без ошибок, — усмехнулся Коннор, немного подаваясь грудью вперёд, наталкиваясь на раскрытую чужую ладонь так, чтобы пальцы лейтенанта расположились вокруг регулятора. Он надавил на них ещё, и система записала все рисунки с кожи, заставляя Хэнка потрясённо выдохнуть от лёгкого покалывающего ощущения.       Панель под его пальцами раскрылась, обнажая нижнюю часть регулятора в пазах и внутренние биокомпоненты. Лейтенант, сглотнув, бросил неуверенный взгляд. Коннор уверенно ему кивнул.       Помедлив, Хэнк осторожно тронул нижнюю грань регулятора, обвёл её по краю, и андроид тихо выдохнул. Он ввёл пальцы немного глубже, исследуя подключения и корпуса биокомпонентов.        — Боги, чем я занимаюсь… Что надо делать?       По лицу Коннора дёрнулась кривая недоулыбка. У него всё ещё не получалось. Ему всё ещё было больно — и только осознание этого не давало Хэнку остановиться.       — Помогаете своему напарнику, лейтенант, — тише отозвался Коннор, глянув ему в глаза. — Проверьте разъёмы позади регулятора, прошу.       Хэнк послушно, хоть и хмуро кивнул, вталкивая ладонь глубже, сгибая так, чтобы достать до плоских и круглых подключений в глубине груди Коннора. Он нажимал по очереди на каждый, большие и маленькие, стараясь прикладывать усилия в соответствии с их размерами. Коннор, прикрывая глаза, тихо заскрипел.       — Да, всё верно, ещё немного. Проследите контуры разъёмов, пожалуйста, нет ли на них повреждений.       Хэнк, всё так же держа его рукой за плечо, осмотрел пальцами каждый разъём. Чем дальше он это делал, тем меньше дрожал Коннор. Но зато что-то творилось с его голосом, с вентиляцией — чёрт в них разберёт, лейтенант не знал. Он продолжал действовать, и Коннор как будто напрягался и расслаблялся в его руках. Он переставал сидеть на вытяжку, подаваясь на движения внутри себя, тихо и коротко вентилируя.       В тот момент, когда Хэнк снова почувствовал покалывание на пальцах, и оно было куда как острее, дольше, непрерывнее, вибрация под его второй рукой хлестнула несколькими редкими всплесками. Коннор дёрнулся, и с голосового модуля у него сорвалось длинным:       — Лей-те-на-а-ант, — андроид тяжело выдохнул, медленно моргая, а затем аккуратно, но решительно вынимая кисть Хэнка у себя из груди. — Спасибо. Успешное снятие излишнего напряжения.       Лейтенант с силой сжал его за плечо. Действительно, андроид больше не дрожал, и Хэнк облегчённо усмехнулся.       — Пожалуйста. Не пугай меня так больше, — сурово добавил он и немного улыбнулся, — мальчишка.       Коннор повернул голову, моргнул, его диод застыл на жёлтом свете.       — Я андроид, лейтенант, — напомнил он, но Хэнк его уже не слушал, подмечая только дёрнувшиеся в улыбке уголки губ. Почему-то ему было приятно видеть, что Коннор снова вспомнил, как улыбаться.       Хэнк вздохнул и взялся за телефон, открывая старые, очень старые контакты, по которым не звонил уже как несколько лет.       — Я думаю, нам понадобится необычная помощь в расследовании, — задумчиво заметил он. А затем ухмыльнулся, сунув в руку Коннора его четвертак: — Готов к встрече с создателем?..