Марс, Терра и Космос. Книга третья: Новое Поколение

— Ты не собираешься поговорить с ним? — Хека, что на правах друга отца Тиаки, взял над ним шефство, пока Тур и его пассажиры гостили у них, поджидал сына Чары и Аль Данаба рядом с кают-компанией. Ящер к Тиаки прилагался черно-матовой тенью, впрочем, через пару дней все уже привыкли к такому ненормальному тандему и куда больше пялились на расхаживающее у них под боком материальное воплощение биокара. — С искуственниками я не связываюсь, — отмахнулся тут же Тиаки, пытаясь избежать ненужного разговора. — Но твой ящер тоже модификация, разве нет? — Так просто от внимательного Хека трудно было отвязаться. — У него скорректированы гены, отвечающие за агрессию к другим разумным расам. Плюс введен маркер человеческой ДНК, чтобы откорректировать систему «свой — чужой». По сути, это чистой воды уроборосец, который вдруг волшебным способом перестал делить наши разумные расы на хищников и объекты питания. Но никто его ментальные возможности не прокачивал, не усиливал, какими они от природы были — такими и остались. — Допустим, но знаешь… твой отец Чара и я, мы сами были подклассом, правда АИП — андрогин искусственного происхождения. — Хека, к сожалению, не отставал, пристраиваясь сбоку, иногда осторожно кидая взгляд на живую уродливую тень третьего в виде ящера. — И что с того, ты что, родил кого-то? — Я нет, а вот Аин и Чара — да, — замялся на столь категоричный выпад этого юнца Хека. — Ну и принесло это пользу? — Конечно, то, что его выносил и родил мужчина из пары рыжекудрых близнецов, Тиаки прекрасно знал, но все равно мамой считал сестру, а не брата. Договорившись с самим собой, что у него просто два отца, как это принято, например, у женщин космоса иметь пару матерей. — Нет, проект закрылся. — Как ни странно, но Хека поддержал эту скользкую для него тему. — Кроме этих двоих, другие так и не смогли выносить ребенка. Ну, и когда всю эту бодягу прикрыли, то под шумок Фуруд быстро прооперировал всех остальных. — Ну вот, в данном случае все понятно. Система полетела, и вы нашли положительный выход для всех модифицированных. А что вы будете делать, если этот искусственник сбрендит? Побежите за помощью к уроборосцам или лемурийцам? Помогите, дорогие враги, будьте снисходительны к нам? — Тиаки не было дела до этого дьявольского Васата, но их постоянно на «Фемиде» сталкивали лбами. — Или думаешь, случайно тот оказался в капсуле заморозки? Тиаки выбрал место подальше от всех остальных в кают-компании, устраиваясь на нем со всеми удобствами, дабы подключиться к системе корабля. Скур тут же опустился на пол, занимая площадь, практически равную дивану, на котором расселся его третий. Грация и плавные, точно выверенные движения рептилоида поражали и завораживали. Он, словно живая черная водянистая субстанция, перетекал из одной позы в другую, как будто за спиной у Тиаки ожила сама собой целая неисследованная, сжатая до размера ящера неведомая смертоносная вселенная. — Но он подтвердил, что когда ящеры на них напали… — Хека осторожно глянул на лежащего рядом с Тиаки, словно огромная кошка, Скура, но тот только чуть кончиками хвостов дернул, совершенно не вникая в полемику говорящих. Этот мелкий принадлежит кластеру первого, а значит, не является заинтересованным в его третьем, для ящера, что весь экипаж давно распределил по номерам, все оставалось кристально чистым и понятным. — Так вот, когда корабль подвергся нападению, — продолжил Хека, выбирая кресло напротив, — его приказом отправили в капсулу заморозки, потому что так можно было укрыть от сканирующих лучей уроборосцев. А экипаж «Фемиды» трясся над ним как над зеницей ока, ты же слышал Авиора. Раньше из искусственников делали сердца лайнеров, спаивая их попарно. Васате повезло, что его не изуродовали, воткнув обрубком в железное брюхо очередного корабля. — Ну да, ну да. Теперь операторов будут готовить из специально выведенной линии биокаров, а это так человечно, — съязвил Тиаки. — Конечно, они же могут принять любую форму, и потом, это же не люди, — возразил Хека, совершенно не понимая, что сейчас чувствовал его оппонент. — Биокар не менее живое и разумное существо, чем мы с тобой! — рыкнул тот, откровенно сердясь, четырнадцатый тут же поднял голову на грациозной шее и приготовился атаковать. Пришлось еще мысленно успокаивать Скура, и почему мужчины космоса все такие тупые? «Он хочет напасть на тебя?» — беспокоился уроборосец. «Нет, мы просто спорим», — пытался его охладить человек. «О чем старший может спорить с младшим из подчиняющейся семерки, тем более соседнего кластера?» — Ящер действительно чистосердечно недоумевал, но Тиаки некогда было что-либо объяснять. «Дела о яйцах, и потом, помни, у нас родственные кластеры», — сделал ударение Тиаки для четырнадцатого. «О, это священный разговор. Он хочет узнать у тебя, как ублажить своего старшего?» «Ага, именно так», — согласился на придуманную ящером мысль Тиаки. Ему повезло, что хоть уроборосец частично и улавливал отгласы их перепалки через разговорную речь, но все же защита в воротниках у космических людей действовала практически безотказно. В отличие от них Тиаки подобную не носил, и поэтому телепатическая связь со Скуром у него работала постоянно. Конечно, риск, но до сих пор по силе дара его обходили только Зрящие, а еще отмороженная сестра Велла, впрочем, она скоро должна принять на себя точно такой же долг, просто в Южном полушарии, в отличие от его отца Чары и слепого шамана. И теперь появился какой-то недоделанный экстрасенс, способности которого разогнали до такой степени, что они могли влегкую пробить Тиаки. А если бы Скур не объединил тогда с ним свои силы, смог бы он выстоять один на один против Васата? Проверять что-то не очень хотелось. И еще один пункт настораживал: на той самой «Фемиде», что перевозила этого засранца, не выжил никто из ее основного экипажа. Более того, данные оказались полностью стерты. Может, вообще эти самые ящеры или обезьяны создали в противовес их проекту свой собственный, допустим, как и они, выращивали специальных модификантов, но только среди людей? — Вам все равно придется общаться, проще найти что-то общее в замкнутом пространстве корабля, а не на Марсе, — пошел на попятную Хека. А вот с этим Тиаки был не согласен. Он вообще считал, что, как только они долетят до марсианской базы и он отчитается пред своими насчет Васаты, ему дадут новое задание и он опять умотает в космос. Подальше от проблемного искусственного экстрасенса. Для обкатки их тройки, включающей биокара, его самого и Скура, необходимо было налетать определенное количество часов, которых они сейчас не покрыли даже на четверть, и выполнить ряд обязательных программ. Посему он просто промолчал и, слушая Хека вполуха, занялся собственным анализом дел, пока его со стороны усиленно не прессанули ментальной волной. Васата, совершив сие действо, быстро застегнул воротник, отрезая себя от защитной атаки. Два телепата схлестнулись взглядами, полными злости, но Тиаки подобной выходкой задеть не удалось. Скур в их противостояние не встревал: старший не звал, а разборки между третьим и самкой с более продвинутым номером — девять — его не касались. Васата все же решил его сколупнуть словесно, раз не получилось ментально, поучительно выдав: — Ходить без защиты глупо. Ты что, идиот? — Нападать на одного из пары связанных телепатов, находясь на корабле, где куча датчиков, — однозначно гениальное решение, — выдал ему в ответ ровно Тиаки. Теперь этот светловолосый засранец с его прозрачно-голубыми, въедливо выпученными зенками еще ему и лекции читать будет. Но в их диспут тут же влез Хека, на правах офицера корабля отчитав Васату. — Да мою атаку ваш допотопный корабль даже не заметил, — начал было тот ответно, как его по внешней связи дернул Авиор, теперь уже высказывая официальное «фи» в открытом эфире за преднамеренные действия телепатического характера. Тиаки, видя, как скривилось лицо наглеца, задорно рассмеялся: — Ты, видно, вообще не знаешь ничего о «Пилигримах». Интересно, из какой дыры тебя достали? И совсем не ожидал еле слышного ответа: «Из лабораторий». И вот теперь этот наглец смотрелся по-другому. Возможно, Хека был и прав, что Васате просто неслыханно повезло по поводу прикрытия одной программы насчет экстрасенсов и начала другой. Все же Тиаки чувствовал за собой поддержку, да что там, за ним стояла мощь всей Земли — закрытой планеты Суда, содружество Марса, да и сама «Фемида Пустыни». Ведь как ни крути, это тот корабль, на котором он появился на свет, — его изначальная точка отсчета. А что было у Васаты? Абсолютно ничего. И то, что генетически он являлся сыном Авиора, увы, та информация, что подтверждала это происхождение, защиты не несла. Васата был предписан к одной из Наднебесных за счет матери, а значит, принадлежал курировавшей эту станцию цитадели Адама. Пушечное мясо, что довели до нужной кондиции, дабы потом приготовить необходимое блюдо во благо всех людей космоса. Неуютное молчание повисло, и, хотя Хека предложил Васате присесть рядом, тот только нос задрал, перед тем как важно удалиться. «Может, вы скрестите хвосты и отложите яйца? Твой девятый засиделся во второй семерке и хочет перейти в первую, — перевел для себя все это противостояние Скур, — вы одного вида, так что, думаю, у вас это получится быстрее, чем со мной». Тиаки, пытавшийся не заржать, уткнулся носом в голографический экран. Не, то, что Васата вполне в его вкусе, — это, конечно, бесспорно, но с такими тараканами в голове, помноженными на искусственное усиление телепатии, — это не любовник, а потенциальная ходящая катастрофа. «Мне хватает пока тебя», — обрадовал он мысленно ящера, а после получения необходимой информации из сети, извинившись перед Хека, потянул его обратно на биокар. Не привык к «Пилигримам» Тиаки, как бы ни кичился перед тем же Васатой, и потом то, что он собирался сделать, было точно не для левых посторонних глаз. Скур, предчувствуя настрой старшего, радостно заскользил за ним, широко размахивая гибкими хвостами. Душа рептилоида пела — сегодня у них будет секс. *** Первый раз, когда Тиаки поставили перед фактом, что с этими чудовищами придется спать, дабы те признали их как старших, повергла его в ужас. Ящер представлял собой настоящую живую машину убийства с жуткой пастью на уродливой морде, нависающую над любым человеком. Разве что марсиане им были под стать в росте, но по физической и экстрасенсорной мощности уроборосцы превосходили любого. Играть с ожившей смертью в «любовь» — по-другому не назовешь и не подберешь лучше слов. Тиаки в специальном меха-скафандре провел не один марсианский месяц, наматывая круги по пустыне в сопровождении пятнадцатого. Именно такой номер носил в прошлом Скур, когда он его выбрал среди других. Ящеров в инкубаторах лабораторий выводили в единичных экземплярах, и все они начинали с пятнадцатого номера, который у уроборосцев обозначал полностью подконтрольное живое мясо. Двух оставшихся распределили между иных телепатов, в общем-то природных экстрасенсов необходимого высокого уровня в то время нашли только трех. И как знал Тиаки, одна пара не состоялась. Человек допустил ошибку, и ящер его просто разорвал, естественно после гибели ведущего ведомого умертвили. Другого верхнего он видел всего пару раз, проект в то время оказался засекреченным из-за кучи несостыковок и сырых догм. По сути, они шагали на свой страх и риск в пустоту неизвестного. Во всяком случае, о гибели еще одной пары его никто так и не поставил в известность. И вряд ли поставят, если все же подобное произойдет. Когда же начался перелом и с чего? Возможно, тогда, когда Тиаки вдруг увидел взором Скура себя и все, что их окружало. Ментальные картины ящера поражали силовыми потоками, замысловатыми линиями, тонкими узлами, фантастичными гранями… Это было ошеломляюще и красиво, впрочем, и сам ящер представлял во всех этих сполохах как нечто недостижимое и манящее. Да, было дело, а после к их уже сформированной паре прикрепили биокар, и процесс притирки с живым кораблем начал новый виток приручения. Биокар содержал ДНК людей в своей структуре, поэтому Тиаки изначально считывался как свой, а вот его ящер — нет. Именно тогда генетики и внесли особый маркер на основе человеческого ДНК, хитро измененной, в тело Скура. Хотя после подавления природной агрессии ящера этого не планировали. Но даже так биокар с упорством причислял ящера к гостям на своей подконтрольной территории, завязанным на Тиаки. Так что без капитана Скур не мог даже перемещаться внутри самого биокорабля, не то чтобы попасть внутрь или покинуть его. Ученые были крайне довольны, но вот Тиаки это доставляло немало проблем. «Подожди», — он пропустил ящера в открывшуюся каюту и, оказавшись с ним наедине, отрезал внешний мир. Мембрана живого корабля, чем-то напоминавшая лепестковую, расправилась, становясь единой со стенами, которые, чуть колыхаясь, всегда Тиаки казались живыми, словно теплые бока настоящих мамонтов. Теперь без личного разрешения капитана биокар не впустит никого, да и сам носа сюда не сунет. Ящер немного поскуливал от нетерпения, его половая щель вскрылась, наполнившись слизью, и оттуда выдвинулся член с тремя практически равными ему по длине подвижными отростками. Странная конструкция полового органа, по первости Тиаки смущала. Зачем ящеру сразу по сути четыре пениса, расположенные замысловатой розеткой? Если можно заменить весь этот компактный пучок, торчащий из одного места, сольным?! Но после, когда пришлось исследовать ящера своими же руками изнутри, понял на практике — нужен. «Ну-ну, вроде недавно этим занимались?» — попытался он успокоить Скура, но тот, продолжая скулить, осторожно притирался к боку человека, прося нежностей и ласки. Пришлось надеть специальные наручи на предплечья и включить тонкое переливчатое поле на руках, что заменяло длинные перчатки. И сначала заняться истекающим выделением из пучков членов. Основной центральный, доминирующий по толщине, у урборосцев был самым чувствительным. Именно он в будущем, когда ящер снесет яйца и его половая система переключится на противоположный гендер, а внешние выдвигающиеся гениталии вырастут в несколько раз, будет полировать основной задний проход другому. И вот когда принимающий уроборосец получит волну экстаза, сравнимого с человеческим оргазмом, откроются еще три боковых, в которые устремятся дополнительные отросли, впрыскивая половые клетки, похожие на человеческие сперматозоиды с множественными хвостами, и тем самым оплодотворяя по пять крупных яйцеклеток в каждом отделении. Сейчас же отростки нежно обхватили ласкающую человеческую руку, не давая отстраниться. И хотя Скур, будучи четырнадцатым, попадал под понятие «женщины» на данном этапе развития да и его так называемая «сперма» еще не содержала половых клеток, но мог ловить экстаз и по сути кончал как мужчина уроборосец. Тиаки чувствовал, как Скур, изогнувшись вокруг него, потирается поощрительно лбом о его спину. Тело ящера поражало гибкостью, и, хотя он стоял на двух задних лапах, еще и умудрялся оплести концами хвостов ноги Тиаки. Получалось, человек был окружен со всех сторон возбужденным рептилоидом, который тяжело дышал, раскрашивая свою шкуру разноцветными сполохами. Ментальность наполнилась привычным штормом, что, омывая сознание человека, возбуждал, требуя ответной разрядки. «Покажи мне…» — проскулил ящер, его пенис набух сильнее в руке Тиаки, отросли буквально впились в запястье, предупреждая, что Скур на грани. «Да…» — свободной рукой Тиаки выпростал свой не менее перевозбужденный член и, проведя по нему несколько раз, обильно выплеснулся, получив ответно поток жидкости в зафиксированную уроборосцем ладонь. Ящер ликовал, ему нравилось, как человек делит с ним экстаз и страсть, тем более, кончая, Тиаки расцветал на всю их общую ментальнось не хуже Скура. Тиаки чувствовал, как по его спине прошелся влажный язык, оставляя на форме мокрый след. Иногда он раздевался при Скуре донага, слюна хоть по непривычке и щипала кожу, но раздражения не вызывала, как и прочие выделения. Но сейчас четырнадцатый ему просто этого не дал. Интересно почему? Неужели все же к кому-то «приревновал», если, конечно, вообще для уроборосцев свойственно подобное понятие. «На брюхо!» — скорее даже не приказ, а подсказка для продолжения разврата. Скур бы и так отлип от Тиаки, устраиваясь поудобнее, чтобы получить еще больше наслаждения. И, действительно, ящер отодвинулся, грациозно опускаясь сначала на четыре конечности. Хвосты же продолжали удерживать человеческие ноги, словно Тиаки мог сейчас от него сбежать. Задница из-за того, что передние лапы-руки у уроборосцев были короче, торчала пошло вверх. Человек терпеливо ждал, когда ящер угнездится и отпустит его ноги, расцепив парные хвосты. Он не стал застегивать на себе комбинезон, тем более сейчас… и, получив свободу к действиям, так и шагнул с болтающимися на просторе измазанными в сперме мудями. Иногда Скур даже их аккуратно вылизывал языком, когда Тиаки ему позволял. Старательно, раскрывая пасть и втягивая по-максимуму острые зубные пластины, чтобы не навредить своему третьему. Да и теперь потянулся, но Тиаки его остановил жестом «потом». Хвосты догадливо отодвинули в сторону, открывая под ними полуоткрытый лепестковый анус… Что ж, их совместной кончи вполне хватит. Тиаки испачканными пальцами провел по нежным окончаниям, заставляя их втянуться, дабы полностью открыть доступ, а после, сжав руку в кулак, осторожно погрузил по локоть в жаркое, сжимающее нутро ящера. Скур, прогнувшись в позвоночнике, запрокинул морду вверх, раскрывая беззвучно широкую пасть, его зубы хищно выдвинулись, когти на лапах впились намертво в живую плоть биокара, оставляя на полу корабля глубокие, тут же затягивающиеся борозды. Это было красиво и ужасно одновременно. Дикая жажда совокупления, прошивающая насквозь эйфория и полное доверие старшему, что залило Тиаки с ног до головы на ментальном плане. В отличие от мужской системы, женская у ящера была на данный момент полностью сформированной и желала тупо ебаться. Но даже сегодня этот мозговой шторм был куда сильнее предыдущего. Словно до этого Скур контролировал себя и ограничивал, а теперь просто выплеснул все на Тиаки без всяких фильтров, пошло поднимая хвосты вертикально вверх от нахлынувшего возбуждения. Судя по тому, как они завибрировали… ему не придется работать сегодня долго рукой. Тиаки сделал пару раз имитацию фрикций, вытаскивая и вновь по локоть погружая руку. Протоки в заднице у Скура уже во всю вырабатывали смазку, скоро будет пик — и они откроются в виде боковых подтекающих выделениями входов. Еще пара погружений. Грязно, пошло чавкающая рука, разминающая чувствительное, ставшее резко упругим нутро. Скур все сильнее впивается когтями в пол, безжалостно полосуя биокар изнутри, он старается не причинить третьему урон, даже когда полностью отпускал себя. «Оргазм» налетел обширной волной, прокатываясь по всему телу ящера, кулак Тиаки словно проваливается, и его изнутри защемило по запястью мышечное кольцо. Сцепка. Если бы сейчас на его месте был другой ящер, ему бы вот так зацепили головку центрального члена. Но Тиаки разжимает кулак и выскальзывает из внутреннего плотного захвата, ему еще надо промять боковые входы, иначе Скур не словит нужного отката и всю процедуру придется повторить. Вот тут как раз он и сожалеет, что у него на руке нет этих дьявольских вертких выростов, что входят в открывающиеся протоки, выводящие к яйцеклеткам ящера, в них можно просунуть только несколько пальцев. Это неудобно и трудоемко. Но Скуру хватает, тот ловит еще одну волну нирваны, опрокидывая на своего третьего замыкающий ментальный шквал возбуждения… Конец, уроборосец удовлетворенно затихает, укладываясь у ног взмыленного человека игривой огромной кошкой, сворачиваясь в большой, жаром дышащий клубок. То, что ящеры не холоднокровные, люди знали давно, но вот так прочувствовать на себе непосредственно вблизи удалось единицам. И Тиаки среди них один из первых. Когда разгоряченный Тиаки отваливается от Скура, то с досадой замечает, что его собственный член вновь стоит. Такое с ним впервые, обычно одной эрекции вполне хватало, но, видно, сегодня ментальное воздействие четырнадцатого на порядки выше. «Тебе полизать?» — Скур устало взирает на него из клубка всеми своими сложно устроенными глазами. Он готов уже распрямиться, но Тиаки его останавливает: «Все хорошо, опадет сам, у меня другая физиология». Ящер не спорит, он прощупывает его сканирующими волнами и, замечая, как эрекция Тиаки начинает спадать, успокаивается. «Ты сегодня в ударе», — дезактивируя наручи вместе со всеми выделениями, что впитал в себя тонкий слой поля, Тиаки чешет Скура за ушными веерами, он рад бы уйти в другой отсек корабля, оставив своего подопечного отдыхать, но необходимо уточнить всплывшие подозрения. И они тут же подтверждаются Скуром: «На пике своего первого созревания, когда я отложу несколько кладок, моя женская система атрофируется, организм перестроится на мужскую, и я войду в ведущую семерку...» То, что ящер имеет представление без особых подсказок, что с ним, ученые объясняли памятью генов. Ведь по сути их модифицированные уроборосцы появлялись и жили в частичной или полной изоляции от себе подобных. Тиаки знал это стопроцентно и когда спросил Скура, общается ли он мысленно с теми другими, что родились на Марсе, получил четкий ответ: «Нет, с личинками пятнадцатых я не имею дело. Тем более это не мой кластер и они не принадлежат тебе!» Теперь Тиаки понимал, почему в связку к ящерам не подходят женщины-телепаты, во всяком случае сейчас, пока среди модифицированных нет ни одного, кто бы мог назвать себя верхним. И вообще, возможен ли переход из второй семерки в первую без откладки яиц, никто пока точно не знал. И что будет со Скуром, если он так и не удосужится это сделать? Погибнет, так и застряв между номерами второй семерки, или… Ученые на вопрос Тиаки только разводили руками, они и сами пока не были в курсе, а Чара, увидев как-то его вместе с ящером в паре, спросил единственное: «Как ты вообще с ним нашел общий язык?» И, как ни странно, слова Тиаки: «Представил, что он раненый одинокий мамонт, нуждающийся в защите и обереге» — ведущего Зрящего Северного пути удовлетворили. Тиаки не лез в запутанные отношения своих отцов и дяди Кафа. А Чара перестал особо сильно пилить мозги сына после его совершеннолетия. В клане его праздновали на широкую ногу, и, возможно, два сына, что появились у жриц, с которыми тогда переспал Тиаки, были от него. Конечно, гарантия низка, но все же девы утверждали, что делили ложе только с ним тем душным вечером. Но сам Тиаки и даже Чара не были столь уверены, во время празднования партнеров меняли часто. Так что… Тиаки, приведя свою одежду в порядок и покидая дремлющего ящера, вновь вернулся к старой своей мысли про то, что отцы могли заделать жрицам и поболе детей, глядишь, у кого и проявится сила телепата. И куда мощнее, чем у него, тем более, как определил слепец, Тиаки с его основной направленностью целителя на должность Зрящего Северных путей не слишком-то и подходил. Что ж, за его спиной закрылась живая диафрагма корабля, теперь ящер оказался отделенным от своего третьего, но на биокаре это вполне было приемлемо. Тиаки поднял взгляд от пола и замер, не ожидая увидеть перед собой напыщенного до безобразия Васата. «Какого хера? — первая мысль тут же налетела на вторую. — Да с какого перепоя ритуальной медовухи ты решил меня достать подобным образом?» Васата, рассмеявшись стандартным голосом Тура, перелился в более привычный свой часто используемый образ ехидного юноши, синтезированный из многих. — Быстро сообразил, но все же отрицать не смеешь, что этот Васата тебя чем-то зацепил? — Он ТИП, и этим все сказано, — грубо отмахнулся от биокара Тиаки. — Все мы в той или иной мере модификации. Тебя родил мужчина, и ты получился от яйцеклетки его сестры, которую вместе с яичником пересадили твоему отцу. Скажи, у тебя есть полная уверенность, что материал, из которого ты получился, в той или иной степени не был генетически изменен? Я бы на такое не рассчитывал. Либо ты — либо твоя мать, о своем происхождении которая и сама не в курсе, как со стороны видится мне. Вот ты рычишь, что Васата — искусственно созданный телепат, а ты сам разве не такой? Или уверен на сто процентов в своей непогрешимой натуральности? — Сегодня ты жесток, Тур, — еле выдавил из себя Тиаки необходимые слова. Был ли он уверен в том, что сам не ТИП, — конечно нет, но он готов был отстаивать свою истинную природу до последнего. — Ты врешь себе в первую очередь, ведь даже не хочешь меня рассмотреть своим половым партнером. И не говори мне, что удовлетворен одним недосексом со Скуром. Я тебя считываю каждую долю секунды и прекрасно понимаю, что сам ящер не против нашей связи, потому что я, по его мнению, одна из твоих так называемых «старших самок». Тиаки мысленно застонал, ну вот, теперь ему уже промывает мозги биокар. А тот, вновь натянув личину придурка Васаты, и задрав вверх аристократичный нос, демонстративно ушел в стену без следа, огорошив оставшегося в одиночестве Тиаки напоследок: «Это, вообще-то, больно, когда тебя рвут уробороскими когтями, и знаешь, до пиздеца обидно. Или, ты думаешь, я железный? Как бы не так, мне тоже сносит крышу, когда вы с этой чертовой ящерицей качаетесь на волнах экстаза!» По ходу, рожу Васаты он теперь будет видеть везде и при любом случае, желание удовлетворить себя простой дрочкой быстро улетучилось. Тем более от одной только мысли, что биокар будет за ним подсматривать копией глаз Васаты, отбивало все желание на любое рукоблудие.