Три секрета лобной ленты

      — А какой третий секрет лобной ленты? — спросил ребёнок, сидя на коленях мужчины. Его глаза распахнулись в ожидании продолжения истории, которая показалась ему до жути интересной.       Вэй Усянь вдруг сделался серьёзным и со всей строгостью взглянул на дитя, что вмиг поменялось в лице. Малыш подумал, что его слова были слишком невежественны, и он вмиг опустил голову.       — Ты точно готов узнать правду? — разыгрывая псевдоважность своих следующих слов, он взглянул на ребёнка.       Мальчик встрепенулся и ободрился, поднял свои большие глаза, которые так и искрились радостью от осознания того, что ему, как взрослому, сейчас поведают очень важную тайну. Вэй Ин даже рассмеялся от такой реакции, но разочаровывать он его и не собирался.       — Готов!       — Ах, как быстро растут дети, — причитал Старейшина Илин, покачивая головой. — Но так ли это?       — Ну па-а-ап, — прохныкал ребёнок.       — Он даже капризничает как ты, — послышалось откуда-то сзади.       Сидевшие на траве практически синхронно перевели взгляд на источник звука. К ним приближался высокий мужчина в белых широких одеждах, что сейчас развевались по ветру вместе с длинными чёрными волосами. Вид у него был суровый, но стоило ему подойти ближе, уголки его губ едва поднялись.       На него смотрели теперь две пары радостных глаз. Вэй Ин даже не подозревал, как ребёнок, что копошился у него на коленях, был на него похож, и не только наружностью.       — Я не капризничаю! — обиженно скрестив руки на груди, заявил мальчик, всем видом пытаясь показать, что он спокоен.       Усянь рассмеялся ещё больше.       — Собрание уже закончилось? — успокоившись, спросил Вэй Ин, глядя на Ванцзы, который подошёл ещё ближе и теперь стоял прямо над ними.       — Да, но брат собирается на совет кланов, а мы с дядей провожаем его.       — Тогда почему ты пришёл? — поинтересовался Усянь. — Или вы не сейчас отправляетесь?       — Сейчас, но я сопровождаю его до гор Тяньмэнь и там остаюсь на ночную охоту. Местные жители жаловались, что с гор каждую ночь слышатся душераздирающие крики; бродячие заклинатели не смогли ничего сделать, поэтому дядя посчитал нужным послать кого-то более квалифицированного.       — И надолго? — встрял мальчик.       — Вэймин*, нельзя перебивать, когда говорят старшие, — смерив ребёнка строгим взглядом, сказал Ванцзы.       Мальчик тут же поумерил свой пыл и под строгим взглядом отца смиренно опустил взгляд, выставляя руки перед собой и складывая их в замок. Извинившись, ребёнок продолжил шебутиться на коленях Усяня, виновато перебирая пальцы.       — Ну-ну, Ханьгуан-цзюнь, не будь так строг, — встал на защиту ребёнка Вэй Ин. — Ты какой реакции ожидал, говоря нам, что уезжаешь, как минимум, на неделю?       — Извини, — Лань Чжань сначала опешил от таких слов, но всё же смягчился.       — Тебе помочь со сборами? — предложил Усянь, поднимаясь с земли, не отпуская при этом ребёнка.       — Нет, всё уже готово. Я пришёл вас предупредить.       — Тогда мы проводим вас до ворот, — тихо сказал Вэймин, сидя на руках родителя.       Озвучивать одобрение не было смысла. Они втроём отправились к главным воротам Облачных Глубин. Всю дорогу Ванцзы рассказывал о важных новостях, принятых решениях, новых правилах, которые должны в скором времени дополнить кодекс Гу Су. Обычно, они всегда разговаривают об этом после совета, особенно после появления Лань Вэймина. Вэй Ин редко покидал Облачные Глубины днём, не считая ночных вылазок на охоту или просто в город.       До ворот они добрались быстро, но близко подходить не стали, ибо людей там было много, и среди них особо не попрощаешься. Вэймин полпути шёл сам и сейчас, когда он понял, что дальше они не пойдут, остановился чуть поодаль от Усяня и поклонился.       — До свидания. «Удивительно, каким собранным он становится рядом с Ванцзы. И правда, словно взрослый. Я даже сейчас себя так примерно не веду», — пронеслось у Вэй Ина в голове.       Ванцзы поклонился в ответ и подошёл к сыну ближе, присев перед ним на колено, приобнял его. Поцеловав того в лоб, он всё с тем же каменным выражением лица посмотрел на ребёнка и строго произнёс, еле заметно кивая в сторону Усяня:       — Следи за ним.       — Как скажешь.       — Эй, я вообще-то всё слышу, — язвительно отозвался предмет их разговора.       Но на него даже не обратили внимание, пока Ванцзы не поднялся и подошёл попрощаться и с ним.       — Вот на кого ты так долго нас оставляешь? Хорошо, что Цижень с вами едет, а то бы я свихнулся здесь. Смотри, а то я не дождусь, неделя не малый срок.       — Я тринадцать лет ждал, — всё так же невозмутимо произнёс Ханьгуан-цзюнь. Если бы мог, то он проговорил бы это с упреком. — Не натвори глупостей.       — Слушай, а ты случаем реплики не перепутал? — недоверчиво уточнил Вэй Ин.       Но они были ограничены по времени, поэтому долго не смогли поболтать. Что раздражало Старейшину Илин больше: неожиданные и длинные отлучки Лань Чжаня или то, что они никогда не брали его с собой, не считая первого собрания после их свадьбы? Вопрос остается открытым.       Распрощавшись, они разошлись в разные стороны. Второй господин Лань к воротам, Усянь и Вэймин обратно к дому. По дороге мальчик постоянно поворачивался назад, пока не потерял отца из виду.       Дальше они шли в тишине. Вэй Ин спокойно шёл, ни о чём не думая, а ребёнок семенил за ним, чуть приподнимая подол своих белых одежд. Так бы они и дошли в тишине до дома, пока Вэймин в один прекрасный момент не нагнал отца и спросил:       — Пап, а ты так и не рассказал мне третий секрет, — ненавязчиво спросил мальчик, но своё нетерпение всё же скрыть не мог.       — Да? — притворился, будто забыл. — Тогда слушай: ты ведь уже должен знать, что в ваши монашеские рясы вшиты заклинания против нечисти? Такие же есть и на лобной ленте…       — Ну, это я и так знаю, — разочарованно заключил будущий заклинатель.       — А-Мин, в следующий раз я не буду защищать тебя при Ханьгуан-цзюне, пока ты не научишься дослушивать людей до конца, не перебивая.       — Прости, больше этого не повторится.       — Я уже сбился со счёта, надо бы записывать все твои обещания, — укоризненно заметил мужчина. — Так вот, подобные заклинания есть и на лобной ленте, но также на ней вышито цзедуанью**. Она играет роль своеобразного заклинания против людей, и как понятно из названия — состоит из одной фразы.       — А кто придумывает и пишет цзедуань?       — Хороший вопрос, — усмехнулся Тёмный заклинатель. — Мальчикам при рождении эту фразу вышивает отец, как и саму лобную ленту, вручную, девочкам, соответственно, — мать. Фразу они выбирают сами, в зависимости от каких людей они хотят уберечь своё дитя. Например, на твоей вышито «Важная причина»***.       — То есть, никто не сможет снять мою ленту без важной на то причины, — заключил мальчик.       После этого разговора он шёл с такой гордостью, смотря вверх, будто пытаясь взглянуть на ленту. Раз фраза вышита его отцом, и только для него, то она приобретала в его глазах ещё большую ценность.       — Ох, как возгордился, — хихикнул Вэй Усянь, но после сделался шутливо-серьёзным. Ведь подкалывать всех вокруг, даже своего родного сына, для него как смысл жизни. Что-то не меняется в людях даже с возрастом. — Лань Сычжую ленту вышивал тоже Ханьгуан-цзюнь.       От услышанного Вэймин даже остановился. Он конечно знал, что его родители любят Сычжуя как сына, но чтобы его лента была сотворена его отцом? Ведь ему только сейчас рассказали, что она дается при рождении ребёнка его родителями. Так почему у Сычжуя…       — Почему?.. — растерянно воскликнул мальчик, смотря на удаляющуюся фигуру отца.       — А тебе всё и расскажи.       Оставшуюся дорогу до дома Вэймин допытывался до отца. Как только он не пытался выяснить причины, по которой его индивидуальная лента становилась вовсе не исключительной. Он и аккуратно давал обещания, и громко умолял, и хитро подкатывал, и тихонько сокрушался, но, так ничего не выяснив, мальчишка удалился в свою комнату с гордо поднятой головой. Не очень-то ему и хотелось знать.       — «Верный помощник»***.       — Что? — со скоростью ветра Вэймин влетел обратно к Вэй Ину. Тот лишь лукаво улыбнулся.       — Ой, а ты разве не ушёл? — наигранно удивился мужчина. Проследив за тем, как сын подходит и садится рядом с ним, он продолжил: — Это цзыдуанью А-Юаня, которая позволяет снимать с себя ленту только тем, кто поможет ему в жизни.       — А почему его ленту вышивал отец?       — Не вздумай у него это спрашивать. Ты разве не знаешь, что он является воспитанником Второго господина Ланя? — тут он помедлил. — Родители и ближайшие родственники Лань Юаня погибли, поэтому Лань Чжань забрал его в Гу Су, так что в каком-то смысле он — его приёмный отец.       После последнего предложения Вэймин почувствовал… Сожаление? Ему было даже стыдно за то, что он, пусть и на короткое время, злился на Лань Сычжуя. Понурив голову, он призадумался, и тут почувствовал руку на своей голове, которая ласково погладила его, а после спустилась и развязала его лобную ленту. Взглянув на отца, мальчик увидел нежную улыбку, с которой он отдавал ему ленту.       — Надеюсь, ты усвоил сегодняшний урок? Расскажешь мне?       — Да, — тихо ответил Вэймин, опуская взгляд на лобную ленту, которую ему протягивали. — Не вмешиваться в разговоры взрослых, не перебивать других людей, давая им закончить речь, и… никогда не ненавидеть людей, не зная всех причин и обстоятельств.       — Ах, какое умное дитя, — снова, как старая бабушка, запричитал Вэй Усянь. — Прочу тебе великое будущее!       — Я тут подумал… — продолжил мальчик, не обращая внимания на подколы родителя. — А какая фраза у отца?       — Эх, если бы я знал…       — Ты знаешь, — отчеканил Лань Вэймин.       — Вот же хитрюга, всё-то ты знаешь, а когда надо замолчать, нет, — чуть подумав, мужчина добавил: — Весь в меня. Но я пытался выудить из Лань Чжаня эту фразу три года, даже после нашей свадьбы, а ты хочешь вот так просто её узнать?       — Да, — без зазрений совести ответил мальчик. Как будто, так и должно быть.       — Засранец, — шикнул Вэй Ин. — Так уж и быть. «Взаимная любовь»***.       — Никто не может снимать его ленту без любви к нему?       — «Взаимная». Это значит, что односторонних чувств для этого недостаточно. Надо чтобы и его любили. В обратную сторону это работает так же.       — Но это редкость, и за всю жизнь он мог встретить немного таких людей… Дедушка пытался защитить отца ото всех?       — Я не знаю, дорогой, — опечалился Вэй Ин. — Сначала я думал, что он так хотел отгородить его от брака по расчёту, чтобы его супруг не смог снять во время церемонии ленту, но ведь он и сам мог сделать это… Так что я и правда не понимаю, почему он написал эту фразу. «Слава императору, что никто не знал о существовании и значении этой фразы на тех соревнованиях» …