В сказке, так в сказке

      Я проснулся от того, что яркие лучи солнца били мне прямо в глаза. Скорее всего, Мила специально раздвинула шторы, чтобы разбудить меня. А сама в это время уже на кухне и кофе варит. Я блаженно улыбнулся, предвкушая совместный завтрак с любимой. Странно только, почему запах в спальню не доходит? Не открывая глаз, я пошарил на тумбочке, чтобы найти будильник и посмотреть, который час, но наткнулся на какие-то камни. Стоп! Какие камни?! Я резко распахнул глаза и увидел… Увидел, что лежу на берегу озера, а моя огромная лапа шарит по близлежащим камням. На душе стало так противно, пожалел о том, что вообще проснулся. Но безжалостные лучи восходящего солнца били через расщелину между двумя скалами прямо в глаза, а значит, надо подняться и отойти в тень.       Зашёл на пару шагов в озеро умыться. Для начала засунул морду в обжигающе холодную воду и поводил ею направо-налево, затем потёр в воде передние лапы одну об другую, похлопал крыльями, поднимая кучу брызг, чтобы как-то намочить туловище. Несколько глотков холодной воды должны были заменить мне утренний кофе, а завтрак мне никто не приготовил. Правда и кушать пока не хотелось. Водные процедуры хорошо взбодрили, и я решил сразу отправится в полёт, чтобы выкинуть из головы все грустные мысли.       Именно так начиналось теперь каждое моё утро: вставал, умывался и отправлялся в полёт. Вот только кофе больше не снился. День за днём обследовал всё новые и новые места, стараясь понять, где нахожусь. Я неплохо знал географию Земли и пытался понять, в какой её уголок меня занесло, но с каждым днём всё больше убеждался, что нахожусь в каком-то другом измерении. За несколько дней я обследовал огромное пространство к востоку от горной гряды, но не нашёл ни одного города. Да что и говорить, даже крупной деревеньки не увидел. Попадались маленькие поселения в несколько домов, где проживало двадцать-тридцать жителей. На юге в степи дома были глинобитные, на севере, где много лесов, — деревянные. Поначалу, чтобы лучше рассмотреть, как живут люди и чем занимаются, я опускался как можно ближе к земле. При этом люди сильно пугались, убегали, прятались, несколько раз даже пытались стрелять в меня из лука или метали камни пращей. Конечно же, их стрелы и камни не могли причинить мне вреда: крепкая чешуя отражала все удары. Единственное, что я старался защитить, так это глаза, хотя больше переживал из-за того, что устраивал переполох у этих и без того бедных людей. Поэтому старался летать повыше, удовлетворяясь общим планом. Но как-то раз я поднялся очень высоко и вдруг заинтересовался чем-то происходящим на земле. Чтобы лучше разглядеть, прищурился и совершенно неожиданно объект приблизился ко мне настолько, что была видна любая мелочь. Таким образом, я научился включать «усиленное зрение» — так для себя это назвал. С тех пор старался подниматься повыше, не спускаясь зря, только когда был голоден, легко находил себе жертву и нападал на неё. Поедал добычу прямо на месте или уносил её туда, где можно было спокойно поесть. Пить также совершенно не обязательно из озера в «своём» ущелье, я нашёл достаточно рек и озёр с чистой и вкусной водой. Возвращался «домой» только переночевать. Почему-то именно там я мог расслабиться и хорошо отдохнуть.       Первые дни я увлечённо изучал своё новое место жительства, целыми днями паря над землей. Летать я не уставал, тут и не требовалось особых усилий, больше планировал, ловя восходящие потоки воздуха и только изредка махал крыльями, чтобы поймать новый поток. Причём это делало моё тело, я даже не задумывался над тем, как лететь, а только решал, куда я хочу направиться. Но шли дни, и интерес стал ослабевать. Конечно, я продолжал каждое утро вылетать на «прогулку», причём если первые дни летел куда глаза глядят, то потом решил составить в уме карту местности, а для этого старался планомерно облететь все земли к востоку от горного хребта, начиная с юга и заканчивая севером. Изучив эту часть, собирался перелететь через хребет и заняться изучением территории с запада от гор. Но с каждым днём настроение моё портилось: я мучился от одиночества. С детства был человеком общительным, у меня всегда были друзья, да и дома, пока жил с родителями, собираясь вечерами за столом, мы обязательно рассказывали, как у кого прошёл день. Теперь же я ежедневно получал громадное количество информации, видел столько интересных вещей, наблюдал за природными явлениями, за поведением животных, за жизнью людей. Поделиться всем этим было не с кем. У меня возникла мысль попробовать подружиться с жителями какой-нибудь небольшой деревни, но все люди так пугались при моём приближении, что пришлось отбросить эту идею. Да и людей там, где я летал, было совсем немного. Только раз под вечер, возвращаясь с севера «домой», я увидел группу всадников, человек двести, которые во весь опор неслись куда-то на юго-восток. Следить, куда они скакали, мне не захотелось.       На следующий день утром я решил слетать и рассмотреть получше то место, где видел вчера всадников. Судя по следам копыт, люди спустились с гор и направились в сторону леса. В этом месте горная гряда была намного ниже, чем рядом с моим ущельем. Усилив своё зрение, стал внимательно разглядывать этот участок гор и увидел, что там проходит некоторое подобие дороги, которая серпантином поднималась на перевал, а затем спускалась по западному склону. Недалеко от подножья проход был довольно широкий, но ближе к вершине, на некоторых участках превращался в тропинку, на которой не разъехались бы две машины. Но в этом мире машин, скорее всего, не было, так что можно говорить только о телегах или повозках. Проверять, куда идёт дорога западнее от гряды, не стал. Этим решил заняться после завершения осмотра запланированного на сегодня участка. О принятом решении я не пожалел, так как вскоре увидел медведицу с двумя медвежатами. Было очень забавно наблюдать за малышами, которые игрались, учились залезать на деревья, падая и карабкаясь вновь. Потом их мать увидела оленя и стала подкрадываться к нему, но один из медвежат неудачно наступил на валяющуюся ветку, и та хрустнула. Олень сорвался и убежал. Мне стало жалко мишек, они могли остаться голодными. Камнем кинулся на убегающую добычу, поймал, слегка придушил, а потом сверху сбросил рядом с медвежьим семейством.       Теперь каждый день утром и вечером, пролетая над дорогой, я внимательно оглядывал её, надеясь увидеть путников, но она все время была пуста. Однажды днём, сам не знаю почему, мне захотелось слетать туда. Просто подумал, что, возможно, по той дороге больше ездят днём. Уже издали стало ясно, что там что-то происходит. Приглядевшись, увидел красивую карету, охраняемую дюжиной хорошо вооружённых, закованных в доспехи всадников, которая неслась на полном ходу в сторону перевала. За ними скакали какие-то люди, вооружённые кривыми саблями, выкрикивающие что-то невнятное. Я до предела усилил своё зрение и увидел в окошке кареты лицо миловидной девушки. Всё стало ясно: банда разбойников, хочет захватить в плен высокопоставленную особу. Не вызывало сомнений, что им это удастся, так как на такой скорости карета не проедет по серпантину, да и лошади под воинами в тяжелой амуниции скорее устанут, чем под легко вооружёнными всадниками. Кроме того, количество нападавших больше чем в десять раз превышало число охранников. Как я понимал, тактика воинов состояла в том, чтобы достичь узкого участка дороги, где численный перевес не будет иметь значения из-за того, что одновременно биться смогут только несколько человек. В этом случае хорошо защищённые доспехами защитники должны иметь преимущество.       Но тут я увидел, что навстречу карете тоже скачут такие же оборванцы, что и за ней, а значит, им не выбраться из этой западни. Не знаю, что со мной произошло, внутри закипела страшная злость, и я стрелой кинулся наперерез этим бандитам. Первыми попали под горячую руку те, что скакали навстречу. Их было немного, человек двадцать. Я полыхнул по ним огнем, от этого остановились все лошади, как нападавших, так и везущих карету. А после я рвал противника когтями, перекусывал пополам своими челюстями и скидывал их в обрыв. Не прошло и нескольких секунд, как путь для кареты был расчищен. Но карета не сдвинулась с места — лошади так испугались дракона, что возница не мог с ними справиться. А тем временем преследователи были уже совсем близко. Воинам, сопровождавшим карету, пришлось развернуться, чтобы встретиться лицом к лицу с мчащейся на них оравой разбойников. Увидев это, я перелетел через карету и её защитников и стал громить нападавших. Не знаю, скольких я уничтожил до того момента, когда они поняли, что этот бой им не выиграть, и ускакали назад, оставив убитых и раненых на месте сражения.       Убедившись, что карете и даме, которая в ней находится, ничего не угрожает, я стал успокаиваться, а когда мой боевой пыл остыл, ужаснулся тому, что натворил. Дорога и неглубокий обрыв были завалены растерзанными трупами людей и лошадей. Даже не верилось, что всё это натворил я. В глазах у сопровождавших карету всадников был неописуемый ужас. Они не смели сдвинуться с места, боясь, что я накинусь на них. Вдруг дверца кареты открылась и из неё вышла девушка в красивом платье с широкой и длинной до земли юбке. Один из всадников тут же соскочил с коня и попытался остановить свою госпожу:       — Ваша светлость, не выходите, пожалуйста, тут дракон. Он очень опасен!       — Сударь, вы считаете, что дракон разгромил целый отряд гуров для того, чтобы напасть и съесть меня? — удивилась девушка. — Мне кажется, что он спасал нас, и я хочу поблагодарить своего героя, — сказав это, она бесстрашно, с улыбкой на устах направилась ко мне.       Улыбка незнакомки вызвала во мне столько эмоций, что я растерялся и даже не знал, как себя вести. Наконец решился, сделал два шага в её сторону, и низко, на сколько мог, склонил голову. Таким образом, наши глаза оказались на одном уровне, и я потонул в их доброй голубизне.       — Ты прилетел, чтобы спасти меня? — спросила девушка, и я кивнул. — Спасибо, я никогда этого не забуду! Скажи, как тебя зовут, чтобы я знала имя своего героя и спасителя.       Я хотел представиться ей, но вдруг понял, что мои голосовые связки не могу издать ни звука! С большим трудом удалось выдавить из себя:       — Андр…       — Благодарю тебя, Андр, а сейчас я должна продолжить свой путь, чтобы до наступления темноты добраться до замка моего отца. Он сильно болен и пожелал видеть меня, — девушка нежно погладила мою морду, потом присела в легком реверансе и направилась к карете, давая своим спутникам сигнал к отъезду. Уже закрывая дверцу кареты, сказала: «если Боги будут благосклонны к нам, то мы ещё свидимся».       Кортеж двинулся в путь, а я поднялся в воздух и сопровождал его, пока не убедился, что они успешно преодолели перевал и спустились с гор.