...А стоит ли его вообще искать?...
Резкая вспышка света, больно ударившего прямо по глазам блуждающей, ослепила все пространство, создав воронку после заданного вопроса, в которую, безвольной куклой, душа падала, смирившись с собственной участью и более – не надеясь на спасение...***
...и снова ты доверилась ему, не подумав о последствиях... – раздался до боли знакомый голос где-то поблизости. Открыв глаза, Чуя наконец смогла увидеть говорившего, который, к её собственному удивлению, за множество лет их долгого сосуществования, впервые сумел принять человеческий облик. Теперь знакомый незнакомец выглядел как молодой человек весьма приятной внешности, примерно одного с Накахарой возраста: длинные светлые волосы небрежным хвостом спадали с его плеча, а голубые, совсем как у девушки, глаза пристально смотрели на неё, готовясь вот-вот прожечь дыру в лежащей. Одет парень был в классический костюм, дополнением которого служила лишь шляпа – точь-в-точь, как у самой Чуи, ныне покоившейся в пространстве без неё. — Ара-хабаки? – приподнявшись на руках и чуть поддавшись вперёд, неуверенно спросила Накахара, шокированные рассматривая божество, присевшее рядом с ней. — А у тебя были ещё знакомые божества в сознании? – усмехнувшись, спросил блондин, а после резко притянул Чую ближе к себе, схватившись рукой за её подбородок и чуть его приподняв. – Ты, лучше, вместо того, чтобы такие глупые вопросы мне задавать, ответь: какого хрена? Я же тебя столько раз предупреждал – опасайся Дазая, он погубит тебя! И к чему это привело?! Разозлившись, Арахабаки резко отпустил девушку, а после встал и, развернувшись к ней спиной, остановился, не зная, как ещё унять собственное негодование. — Столько раз... И все равно! Зачем? Ну зачем цепляться за такого человека?! — Потому что...он дорог мне... по-крайней мере был, при жизни... – поднявшись вслед за божеством на ноги, попыталась оправдаться Накахара, сделав пару шагов к Арахабаки, на что тот вновь развернулся и, схватив её за плечи, чуть ли не прокричал: — Да ты хоть знаешь, что произошло бы, не возьми я вовремя контроль над телом? Чтобы с тобой стало, не сумей я вытяснить вирус Брэма? И, наконец, что теперь с тобой будет после того как тебя реально похоронили в воде вместе с Достоевским?! — Постой...то есть... Ты хочешь сказать, что на данный момент я...мертва? – понимание сложившейся ситуации медленным грузом давило на мутное сознание Чуи, до конца не верящей во все происходящее. Казалось, будто все услышанное от Арахабаки – бред уставшего мозга Накахары, а сам он – лишь плод её воображения. Однако, на деле, все было совершенно точно наоборот... — Наконец-то до неё дошло! А если быть точнее: ты ещё не мертва, но медленно к этому идёшь! И я бы даже мог сказать, что вполне успешно! Вот только это далеко не то, о чем мы с тобой договаривались! – зло выплунул блондин, продолжая прожигать Чую взглядом насквозь. — То есть я ещё могу выбраться... – опустив голову, тихо констатировала сама себе девушка, размышляя, как бы ей поступить дальше. – Что мне нужно сделать для того, чтобы сейчас выбраться из подсознания? — Отдать мне контроль над телом. – совершенно серьёзно ответил Арахабаки, на мгновение введя в ступор не понявшую его Накахару. — Ч-что?! В каком смы... То есть... Нет! Как я могу это допустить?! Ты ведь все там разрушишь! — Ну что за глупое создание! А как по-твоему тебе еще выбраться из-под толщи воды и сквозь стены, которые ни одна способность не возьмёт? — Я могу активировать порчу...! — И все равно вверить контроль мне, но только в более взбешонном состоянии! Как же это умно! Похлопаем же королеве мысли! – хлопнув в ладоши с явным сарказмом, Арахабаки наконец не выдержал и принялся за объяснение ничего не понимающей Чуе столь очевидных, по его мнению, вещей. – Ты добровольно даёшь мне контроль над телом, а я разношу к чертям эту гребанную тюрьму и, как итог, передаю контроль уже обратно тебе, но в более безопасном месте! Дошло? — Но...откуда мне знать, что ты не обманешь меня и не присвоишь тело себе? В конце концов ты уже столько раз... — Вытаскивал твою задницу из неприятностей! Договаривай до конца, милая, а не обрывай мысль на середине! Я все сказал! Не хочешь слушать – умирай себе спокойно, но если хочешь жить... – уже повернувшись в сторону выхода из подсознания, произнёс Арахабаки, не надеясь более образумить девушку, как вдруг, почувствовал её ладонь на собственном предплечье, заставившую его вновь обернуться – теперь уже точно в последний раз. — Я согласна. – со сталью в голосе произнесла Чуя, тем самым лишь вызвав довольную ухмылку у божества, давно знающего её ответ. — Ну и отлично...***
— Позволь-ка уточнить одну небольшую деталь... – остановившись, впервые за все последнее время их пути, внезапно произнёс Дазай, посмотрев прямо в глаза Сигме. – Твоя информация позволяет извлечь информацию из кого-угодно, даже трупа... Я ведь прав? Шокированно сглотнув, юноша хотел было попятиться назад, но вовремя успокоившись, взял себя в руки и, немного заикаясь, все же решился ответить: — Эм... ну.... только если после смерти прошло не слишком много времени... — Хм... Тогда это вполне нам подходит. – хмыкнув, ненадолго задумался Осаму, а после тут же поспешил пояснить. – Нужно, чтобы ты заглянул в голову утонувшему Достоевскому и прочёл его планы. — П-постой... так... Выходит ещё до побега ты разработал целую стратегию убийства Достоевского и все ради спасения агентства? – нахмурившись, не поверил собственным словам Сигма, удивлённо уставившись на привычно ухмыляющегося Дазая. — Ну... в конце концов я все ещё у них на зарплате. И раз уж теперь мы точно все прояснили... Когда поднимемся на лифте, окажемся в двух шагах от финиша. – довольно улыбнувшись, произнёс Осаму, нажимая на кнопку вызова лифта. — А как же защита?.. – неуверенно спросил Сигма, смотря на все такого же спокойного шатена. — Отключил в диспетчерской конечно же. – все также чётко ответил на поставленный вопрос Дазай, а после, дождавшись пока двери кабинки наконец распахнуться, ни секунды не размышляя, вошёл у него, позволяя юноше войти следом. Повозившись немного с проводкой и нажав на кнопку нужного этажа, шатен, казалось и вовсе расслабился, что, как для Сигмы, было особенно странно в сложившейся вокруг них обстановке, а потому, чтобы хоть как-то отвлечь себя от давящих на сознание мыслей, бывший владелец Небесного казино вновь задал вопрос Дазаю: — Послушай... К нашему разговору... Ты сказал, что выбрал меня по двум причинам, так? Какая тогда вторая? Ненадолго задумавшись, Осаму, чуть помедлил, а после все же решил ответить: — Ну не выбери я тебя... По окончании игры Достоевский или Гоголь заткнули бы тебя навсегда. — Что же получается... – немного растерявшись, неуверенно произнёс Сигма, а после поспешил задать последний и самый волнующий его вопрос. – Ты мне жизнь спас? Вот только ответ на него он не успел получить. Внезапно, задумавшись, Дазай заметил странность в слишком медленном движении лифта, после чего тот, будто по команде затрясся, а из громкоговорителя послышался знакомый шатену голос: — П-помогите... Я ничего не сделала... Я ни при чем! Прошу вас! – жалобно просил женский голос, ясно давая понять, что его обладательница явно находилась на грани истерики. – Это они мне сказали! Всего лишь сказали останавливать время! Прошу, пощадите! Пожа... Однако последней мольбе было не дано быть услышанной: раздался громкий выстрел пистолета, заставивший Сигму вздрогнуть, а после, уже знакомый обоим мужской голос, спокойно обратился к ним: — А сейчас, Дазай-кун, я весь промок и продрог. Так что сразу перейду к сути дела. – произнёс Достоевский, после чего связь прервалась. — Ч-что это сейчас было?! – испуганно воскликнул Сигма, обратившись к Дазаю. — Нас провели. – бесцветным голосом ответил тому Осаму, а после добавил. – Перед остановкой времени сигнал был перехвачен. Боюсь, преступница, останавливающая время, убита. — Дазай-кун... – внезапно снова обратился Фёдор, вновь привлекая внимание беглецов. – Честно говоря, ты немного меня удивил. Не этим фарсом с затоплением, разумеется, а тем, что после семи лет совместной работы... ты так мало знаешь о своём напарнике, что и впрямь решил, будто он не сможет выбраться из воды. Сколь поверхностная у вас все-таки была связь... – разочаровано вздохнув, добавил Достоевский, заставив Дазая искренне удивиться сказанному. — Что? – не веря, переспросил Осаму, однако Фёдор его не слышал, а потому продолжал говорить. — С помощью гравитации мы заранее повредили направляющие рельсы лифта. Но это так, к слову.... А вот на счёт того, как мы выбрались, думаю тебе особенно интересно узнать, не так ли? На самом деле все было довольно просто: раз это самая прочная в мире дверь, её концепция основана, в первую очередь на том, чтобы её было трудно вскрыть. Но, выходит, что и открыв её однажды уже так просто её не закроешь. Повреждение рельс не дало двери закрыться полностью, и вода вытекла наружу. Далее – дело оставалось за малым, – Чуя-сан перенаправил вектор гравитации... и мы просто выбрались через щель в дверном проёме... Неужели подобное не приходилось тебе в голову? Видно, кому-то недостаёт знаний о грамотном применении гравитации... — Да, таким образом можно было выбраться, вероятность есть, но такое не провернуть, если не знать заранее, что вас затопят! Тогда как же...?! – попытался было понять план Достоевского Сигма, как был грубо перебит Дазаем. — Вампиры. — Что? — Судя по всему, одного из охранников заразили, и на некоторое время он затаился в тени. А когда связь с ним была потеряна, Достоевский догадался, что мы взяли управление над пунктом охраны.... – постарался как можно серьёзнее объяснить Осаму и, возможно, хотел было даже что-то добавить, вот только Фёдор вновь перебил его, рассказывая последнюю и наиважнейшую в данную минуту для беглецов деталь: — По правде говоря, ты заставил меня поволноваться. Для Слуги Божьего испытание потопом в высшей степени достойно, но я так слаб, что не переношу даже простуду. А потому, взамен... – выдержав паузу, Достоевский неслышно усмехнулся в другом конце тюрьмы, а после торжественно объявил. – ...Я дарую тебе то же испытание... В то же мгновение из потолка лифта прямо на Дазая и Сигму хлынули потоки воды, а громкоговорители заверещали о нарушении, вот только Осаму их уже не слышал... ...впрочем, как и Арахабаки старался не слышать столь мерзкого смеха со стороны Фёдора, залившегося им в тот же миг, как на камерах стало отчётливо видно удивленное лицо Осаму и перепуганного от того ещё больше, Сигму...Продолжение следует...