Против ветра

Ни один человек, пожалуй, не способен с уверенностью сказать, что знает, к чему приведет то или иное событие. Последствия поступков непредсказуемы. В Финляндии начинающий лыжник упадет с подъемника, и в результате длинной цепочки происшествий на другом конце света, на Чилийской полярной станции закончился кофе. Дождь из лягушек подскажет Робу Хэлфорду идею попробовать свои силы в музыке, а революция гвоздик приведет к тому, что в Монтре сгорит казино. Кажется, что эти события не связаны ничем и причинно-следственные связи совершенно алогичны, но это исключительно потому что опущены промежуточные звенья. Почти тридцать лет назад ученик лондонской школы Актон, по дороге на урок английской литературы, снял свой форменный галстук и затолкал его в мусорку, а сейчас, пока домашние пили какао и смотрели по телевизору мультики, Эндрю Флетчер собирал вещи, чтобы ехать в девятый в своей жизни масштабный тур. Морально подготовившись к двухчасовому заталкиванию барахла в чемоданы, он зашел в спальню и остановился в растерянности, глядя на невероятное количество вещей, разбросанных по комнате. То, что нужно обязательно, то, что может внезапно понадобиться, то, что вроде бы и не нужно, но стоит взять, если место останется, плюс совершенно ненужные вещи, оказавшиеся тут, что говорится, для массовки… когда, интересно, он успел так обрасти вещами?.. Решительно заявив себе, что на сей раз он ограничится прожиточным минимумом, Энди еще раз осмотрел комнату, не зная, с чего и начать. Особняком среди хлама - на столе, поверх документов, списков и конверта с билетами - лежали три разноцветных воздушных змея с нарисованными на них рожицами мультяшных драконов. Сегодня днем - вместо того, чтобы спешно навещать родственников и выслушивать нескончаемое «счастливого пути» - Флетч с Грейн и детьми отправились за город, «на природу», где запускали воздушных змеев, и теперь предстояло распутать намертво вцепившиеся друг в друга хвосты с кисточками, потому что воздушные змеи они, заразы, такие непредсказуемые. Постоянно норовят столкнуться, переплестись и рухнуть вниз. Оценив размер ущерба, Энди решил, что займется змеями позднее, и открыл ящик с футболками. Вроде бы он должен был уже привыкнуть к такому распорядку, к сборам и долгим поездкам, тем не менее, каждый раз подготовка к отъезду навевала на него весьма своеобразное настроение. Грейн называла это «предконцертной горячкой». То было не уныние, не тоска, не нервный мандраж, и даже не восторженное предвкушение путешествия, а особое расположение духа, как нельзя лучше способствующее размышлениям. На сей раз «предконцертная горячка» проходила в особо тяжелой форме. Такого ощущения не было перед теми концертами в поддержку «Ultra». Если называть вещи своими именами, это и не были выступления. Выписка из реанимации - вот как надо было назвать те мероприятия. Именно сейчас - а не когда три полу-призрака, окруженные смутными, постепенно исчезающими тенями собственных проблем, боязливо выползали на солнечный свет, лепеча удивленно: «Опа! А мы, оказывается, еще живы!» - начинался новый этап. И надо было встретить его достойно, не переживая из-за тех поводов для беспокойства, срок годности которых истек еще несколько лет назад, не думая лихорадочно, снова и снова пытаясь вычленить из массы событий то. Начало, ноль. Следствие он знал - следствием стала вся его жизнь, но причина, начальный момент – это постоянно ускользало. Конечно, не существует, некоего момента, после которого можно сказать, что ты стал чьим-то другом или больше чем. Вот и Энди, даже положа руку на сердце, не мог сказать наверняка, когда все началось. Когда он посмотрел на сидящего рядом клавишника и увидел его иначе. В какой именно момент Алан перестал быть посторонним, отстраненным лондонским денди нового века с хищным профилем и недружелюбным взглядом. Может быть, когда трое музыкантов решили вечером после репетиции не идти как обычно в кино, а сразу присоединились к сессионному клавишнику, пьянствующему в ближайшем баре? Они тогда быстро напились, и Флетчер о чем-то повздорил с Аланом. Причина была ничтожной, совершенно никчемной, но конфликт стремительно набирал обороты, не прошло и нескольких минут, как посыпались оскорбления. Алан сказал, что Флетч идиот. Энди парировал выпад «столичным обормотом». - Полудурок. - Ботаник. - Безмозглая тряпка. - Смазливая морда. - Обезьяна с синтезатором. - Ходячий труп висельника. И так далее, и так далее… пока наконец Энди, основательно разойдясь, не обозвал Уайлдера «заспиртованным стафилококком». У Алана было такое лицо, точно ему отвесили пощечину. Одним махом он допил неизвестную ржавого цвета жидкость в своем стакане и сипло сказал: «Пойдем-ка, выйдем». Дэйв поинтересовался, не нужна ли его помощь, но Флетч отказался. Что он, в самом деле, самостоятельно не сможет отправить этого зазнайку в нокаут? В проулке возле бара было сумеречно темно. От мусорных баков разило гнилью и, разумеется, ни одного живого существа поблизости, если не считать кошки – все как полагается. - Ну? – небрежно поинтересовался Энди. – Чего тебе? – не вынимая рук из карманов, он сжал кулаки. Однако Уайлдер не спешил начинать драку. Оглянувшись по сторонам (как бы кто-нибудь не подслушивал), он почти что робко спросил: - А что такое стафилококк? - Черт его знает, - ответил Флетчер после небольшой паузы. – Просто звучит круто. - Да, это точно. Внушает. С того момента корка льда в синих глазах пошла трещинами, однако все-таки не растаяла и порой в сочетании с достаточно дружелюбной улыбкой это создавало жутковатый образ патологоанатома-любителя, который не прочь выяснить строение желудка собеседника. Впрочем, надо признать, такое случалось исключительно когда Уайлдер задумывался и мыслями уносился в неведомые дали, или когда очередной фотограф просил их четверых сделать счастливые лица. Когда они только решили пригласить в группу сессионного музыканта, чтобы заменить недавно ушедшего Винса (который ушел, надо заметить, по доброй воле, с легким дружеским подпином и искренним пожеланием удачи вслед) – то постановили, что этот «пришлый», так и останется «пришлым». Человек-который-играет-на-синтезаторе – не более. Это была идея Дэйва, и Флетч считал, что выполнить план будет не сложно. Еще работая в банке, он усвоил, что работа не обязывает пить с коллегами на брудершафт. С ними не надо враждовать – упаси господи – но в это же время вовсе необязательно становиться лучшими друзьями. Дружественный нейтралитет, вот что необходимо для слаженной работы в команде. Изначально Мартин вообще был против нового участника. Перспектива подпускать постороннего человека к такому личному делу как музыка пугала Гора едва ли не больше, чем любое выступление на людях. «Сколько можно?» - тормошил его Дэйв перед каждым концертом, когда Мартин разглядывая ботинки, лепетал, что у него дурное предчувствие, и может быть им стоит вообще пойти домой, а то как бы их опять не закидали бутылками. Бутылок становилось меньше, довольных лиц в зале больше, но неуверенность Гора не спешила уходить. – «А что ты собираешься делать, когда станем звездами? Топтаться за сценой и играть, спрятавшись за колонками?» «Наверное…» - пробормотал Мартин, крепко обнимая синтезатор. – «Сначала станем, а потом видно будет…». Неудивительно, что когда встал вопрос о возвращении к квартету или как минимум о новом сессионном музыканте, Мартин высказал одно из своих редких и тем не менее решительных «фи». - Ты хочешь, чтобы я встал за синтезатор? – из уст Дэйва эта фраза звучала практически как угроза. – Хороши мы будем, три болвана с этими, - он изобразил необъятную коробку синтезатора. – Машинами. Как статуи. Дэниэл начал убеждать Мартина, что нельзя вверять синтезатор человеку, который не в состоянии сыграть даже «У Мэри был барашек», не переврав все ноты, и Гор выдал равнодушное: - Делайте как хотите. Эта фраза затем станет его девизом и лейтмотивом всей жизни. Делайте. Как. Хотите. Кто я вообще такой, чтобы мешать вам? Поступайте так, как считаете нужным, а я пока книжку почитаю. Позднее все привыкнут, к универсальной точке зрения Мартина и его отношению ко всему, что творится в мире, но тогда они решили, что Гор серьезно обиделся. Ну, Дэйв решил, так что и с места в карьер начал выпытывать, что не так, в итоге Мартин действительно оскорбился и сказал, что вообще собирался сегодня на день рожденья друга брата подруги его друга, что они могут и дальше плести свой заговор, а он пошел. В конечном итоге, они все-таки пришли к согласию. Опубликовали объявление в газете и принялись ждать назначенного дня. *** Задумчиво прокручивая в голове заевшую поп-песню, Флетчер брел по Кинлет-роуд. Он – поразительно – не торопился, потому что считал, что точно придет вовремя. Улица была пустынна, если не считать идущего навстречу парня в желтом свитере. Они поравнялись, равнодушно посмотрели друг на друга и прошли мимо. Энди едва успел поразиться, что этот человек умудрился найти именно такой поразительно ужасный оттенок желтого (одновременно нелепый и донельзя скучный), как его вежливо окликнули: - Э… не подскажешь?.. – Энди обернулся. Наверное, вид у него был более чем недружелюбный, потому что парень ненадолго опешил. Поморгал огорошено и продолжил: - Будь добр, подскажи, где тут студия Blackwing? Полчаса шарюсь, не могу найти, - он глянул на часы и выругался. – Черт, вот опоздаю же еще, вообще будет!.. Флетч оттараторил заученные координаты студии во времени и пространстве, добавил, что можно срезать метров двести, если перелезть через ограду школы и пройти через футбольное поле, и заодно подсказал, что со стороны студия похожа скорее на церковь (потому что это до Второй Мировой и была церковь). Парень в желтом свитере учтиво поблагодарил. - Вообще, мне в ту же сторону. Идем. Чего доброго, опоздаешь, тебе, небось, голову снимут, - пошутил Флетч. Если бы не Энди, парень бы точно заблудился. Найти Blackwing, не имея под рукой карты, всегда было проблемой. Каждый, кто в первый раз шел туда, обязательно терялся. Дэйв называл это боевым крещением. По дороге они перекинулись парой ничего не значащих фраз и, едва дойдя до школы, распрощались, поскольку парень решил все-таки срезать угол. Он шустро вскарабкался на изгородь и уже перекинул одну ногу на другую сторону, как вспомнил: - Кстати, я – Алан. Если что. Мир тесен. Кто знает, может, увидимся? - Ага, - кивнул Флетч, сворачивая на более длинный, но и менее экстремальный путь до студии (школьного сторожа нельзя было списывать со счетов). - Ты все пропустил, Энди! – так его поприветствовал Гаан. – И вот не говори, что тебя задержали на работе. Я всё зна-аю, - нагловато и очень по-дэйвовски усмехнулся он. - Опять гулял, верно? Налево? Направо? Грейн вообще в курсе, м? – в привычках Дэйва было переходить сразу в атаку, чтобы Энди не начал его самого отчитывать за регулярные опоздания, потому что Гаан опаздывал всегда. Он не являлся вовремя даже в кино, точно из принципа. В любое другое время, Энди начал бы подтрунивать над Дэйвом, но на этот раз он отвлекся - несмотря на то, что Мартин не уставал оптимистично повторять, что никто не придет, и что Дэйву пора бы уже учить гаммы, кандидатов явилось штук пятнадцать, не меньше. Первым Энди заметил в студии желтый свитер. А потом уже Алана. Флетч поразился собственной тупости – как он мог не догадаться, что человек, ищущий Blackwing и боящийся не прийти вовремя к началу прослушивания, как раз собирается попробовать свои силы, чтобы стать их сессионным клавишником? - Привет, - кивнул Флетчер, когда Алан, наконец, его тоже заметил. Он сначала долго-долго смотрел на Энди, а потом протянул руку: - Алан, - представился он. - Я начинаю тебе верить! *** - Нет, ну почему я не догадался? - Каким образом? – Алан нехотя приподнял голову с подушки, чтобы посмотреть на Энди. - Не знаю даже… знак свыше… ну, в общем, что-то… что-то ведь должно было произойти. Всё вышло так буднично… - Должна была разразиться адская гроза и молния должна была ударить в ближайшее дерево?.. что вообще ты считаешь за подходящую к ситуации обстановку?.. Энди задумался, представляя себе «подходящую обстановку» для такой (фатальной, как выяснилось в дальнейшем) встречи. Это, пожалуй, был бы форменно пост-апокалиптический пейзаж. Серое небо, потрескавшийся асфальт и побеги засохшего плюща на облупившейся кирпичной стене… и длинноволосый Алан в своем невообразимом желтом свитере, который бредет по улице с таким видом, точно это на нем не дурацкий свитер, а как минимум парадный генеральский мундир… Флетчер хмыкнул. Нет, это явно через край. - Ну если не молния, но чтобы играла музыка там… - Балбе-ес, - простонал Алан и захохотал. - Какая музыка? «Танец рыцарей»? Или «Эй, ты такой красивый мальчик»? - Ты мне до скончания веков будешь припоминать этот ужас?! – Уайлдер, довольный собой, закивал, но неожиданно посерьезнел: - Эх, Флетч… пойми уже: самые важные вещи происходят без какого-либо музыкального сопровождения. Они просто происходят. И никто не говорит за кадром «это тот самый человек». Сам подумай, какая сила могла сказать тебе, что я – это именно я, а не кто-то левый?.. – Алан вдруг завис, замер, смотря в пространство, а потом принялся яростно выпутываться из одеяла. - Двинься, бревно, - он пихнул Флетча в бок. - Дай мне вылезти. Мне. Срочно. Нужно. В студию. Выбравшись из кровати, Уайлдер, как был, так и рванул на первый этаж, к инструментам. - Что ты собираешься записывать? – крикнул ему вслед Энди. - «Будь добр, подскажи, где тут студия Blackwing», - отозвался Алан.